Про джиннов

Я не особый знаток филологии и всего этого вот, поэтому выводы мои могут быть сильно умозрительными. Оторванными от реальности, и всё такое… Но у Задорнова же прокатило? Да, немного… Но тут узбекский язык.

Я давно уже не носитель (и, теперь думаю, что вряд ли когда-нибудь им был), а посему, даже и не удивлюсь если в мою башку прилетит увесистый булыжник.

Однако… Про джиннов же хотел сказать? Ну так и начнём тогда.

Слово «жинни» — «дурак» по-русски. Буквально если перевести, то «джинный». То есть, вроде, и человек, но что-то есть в нём странное — нечто неуловимое, но чуждое. Явно не людское — что-то от джиннов, в общем.

Однако же, есть выражение «жиним суймайди» — буквально «мой джинн не любит». А переводится оно как «мне не нравится», «мне не по нраву», «мне не пор вкусу».

И кто же такие тогда джинны? Злые существа, или, всё-таки, не злые?

Исходя из того, какие язык хранит о них воспоминания, это что-то такое, что человеку, всё-таки, присуще. Но, в то же время, и не очень желательно для человека, как для члена общества.

То есть, это такое его некое звериное начало. К подобному может относиться, например то, что человек говорит «в сердцах», а не по воле разума. То, что по воле чувств говорит.

Таким образом, чувственное — от джиннов. Умственное, логически (и религиозно, конечно же) обоснованное — от человека.

Человек не может всегда быть логичным. Почему? Так из-за джиннов же!

Как мне кажется, иметь этакого «козла отпущения» очень удобно. И никто в этом не даст соврать: ни евреи со своим «козлом искупления», ни узбеки со своими джиннами, ни прочие другие со своим «шайтан попутал» или «дьявол нашептал».

Что характерно, всем, хочется быть бесчувственными, покорными роботами. Но не получается. Потому что человек (в ясном своём рассудке) — далеко не робот. И во всех, без исключения, языках хранится об этом свидетельство. Поищи — и оно, непременно, найдётся.

Так и кто же такие джинны? Всё просто: мы — и есть джинны. Будь иначе, мы бы и не выжили в этом мире.

Поэтому тот мир — в котором мы выжили, в котором живём и созидаем — он никогда не сможет стать полностью человеческим. И не важно насколько сильно мы к «человеческому» стремимся.

Мы, всё-таки, джинны. И ничего с этим не поделать.