Тёмные воды души моей. Продолжение 4

               
                В пути. (Апрель 1953г.)

   Второй час уже они двигались по снежной пустынной целине в полной темноте, только свет фар гусеничного вездехода ГТ-С-47 высвечивал впереди белую мглу, ровную и бесконечную.
   Внутри брезентового салона, рассчитанного на десятерых пассажиров, на скамьях вдоль бортов, расположились восемь человек, по четыре напротив друг друга.
   За первым снегоболотоходом, на расстоянии, двигался второй, такой же.

-   Как, интересно, водитель определяет куда ехать, - спросил один из молодых учёных, - ничего же не видно, кроме снежного океана вокруг? Какие здесь ориентиры?  Ни гор, ни лесов. По звёздам что ли?
-   Всё гораздо примитивнее, думаю, - ответил ему такой же молодой собрат, крепко вцепившийся рукой в длинную зелёную спинку скамьи, - компас.

   Движение вездехода было почти равномерным и прямолинейным, но иногда пассажиров всё-таки легко подбрасывало, и они одновременно воспаряли к матерчатому потолку салона, хватаясь непроизвольно руками друг за друга.

-   А что это у нас случилось с Владимиром Дмитриевичем? – Генерал Ясенев удивленно взирал на погружённого в себя младшего Горина,- не узнаю весельчака и балагура. Молчалив и тих «как день ненастный». Даже не блеснул своим мнением о новом транспортном средстве.  Вы чем-то не довольны, друг мой?
    Горин младший медленно поднял голову, - извините не расслышал, что вы сказали?
-   А, забудьте. Похоже вы не выспались.  Потерпите скоро будем на месте.
 
   Фары вездехода высветили впереди быстро приближающуюся белоснежную гору.
 
-   Смотрите, - оживились коллеги Владимира, показывая руками вперёд - мы же сейчас врежемся в гору.

   Но Младший даже не повернул головы, -  Николай Павлович, эта девочка, Зара, давно у вас? Откуда она?

-   Да не очень,- удивился генерал,- что зацепила? Восемь лет я её искал. По всей Стране. Нашёл недавно. Пропадала сирота.  Она мне как дочь. Так что предупреждаю сразу.  Кто рискнёт обидеть её, застрелю лично.  Даже друга не пощажу.

   Наступило неловкое молчание. Никто не заметил, как вездеход въехал в неприметный наклонный туннель и стал медленно спускаться вниз.

-   Я, вообще - то не об этом, - возразил погрустневший Вовка, -  странная она. И мне кажется где-то я её уже видел.
    Он замолчал, представив её восковое личико.
    Показалось, из тёмной глубины её печальных детских глаз, смотрит на него беспросветная глухая боль.
    И она неумолимо проникает в его кровь, разносится ядом по организму и парализует волю.
   На него обрушились горячей волной безотчётное чувство страха, вины и жалости к этому маленькому беззащитному существу.
-    Что-то в ней неуловимо знакомо? Ты не находишь? – шепнул на ушко брату Иван.

   Что-это? – удивлённо приподнялись молодые ученые со своих мест и протиснулись к кабине транспортёра,- яркий ослепительный свет заставил их зажмуриться.
-   Приехали,- констатировал генерал, - к свету глаза сейчас адаптируются. Ртутные лампы. Выходим по одному и выстраиваемся в линейку. Здесь вооружённая охрана.   

                Бессонная ночь. (Апрель 1956г.)

   Галина стояла у раздвинутой шторы окна и тревожно всматривалась в ночной, хорошо освещённый Ленинский проспект. Пустынный и тихий, после затяжной снежной бури, с неподвижными вытянутыми тенями от столбов с яркими фонарями.

   Из соседней комнаты, не слышно на носочках, протиснулась, медленно приоткрыв створки дверей, Анастасия Михайловна. Дверь предательски заскрипела.

   Дочь обернулась, приложив палец к губам. – Цс –с!

   Матушка застыла на месте, поглядывая на заворочавшегося в кроватке малыша. Тот повернулся на другой бочок и засопел. Бабушка тихонечко подкралась к ребёнку и поправила сбившееся одеяльце. Затем бесшумно проскользнула к окну.
 
   Галина молча показала на настенные часы с убаюкивающим маятником. Четыре часа сорок шесть минут.
 
-   Что ты не спишь, мама?
-   Игорёша только заснул, - ответила матушка шёпотом, - трудная ночь сегодня. И мне не спится. Как Ванечка?
-   Да вроде бы всё хорошо. Но я теперь боюсь спать. Всё время прислушиваюсь дышит ли.
-   А что же Иван Дмитриевич. Обещал приехать.
-   Пурга же была, мама. Может пробивается до сих пор.
-   Но сейчас же тихо. – Анастасия Михайловна отодвинула рукой вторую шторку и выглянула на улицу. – Вон кто-то идёт. Двое. Да кажется наши. И ещё двое. Четверо.

   Галина тоже придвинулась лицом к стеклу, - да это Ванечка с Володей, - обрадовалась она, и ещё кто-то, -  я открою.

   Она встретила братьев прямо на площадке.
-   Галочка, зачем же ты здесь, простудишься. Давай ка скорей в дом. Не будем обниматься - от нас как от айсбергов несёт... Ну как там малыш?

   Галина остановилась, пытаясь удержать себя в руках, - уже всё хорошо, - она попробовала улыбнуться, но не смогла и зарыдала, закрыв лицо руками.
Он придвинул её к себе и обнял, поглаживая по вздрагивающей спине.

-   Ничего, ничего, мы всё преодолеем. Мы же сильные. Да братишка?

    Галина подняла голову утёрла ладонью слёзы, - извините Володя, я немножко распустилась. Пойдёмте. А где остальные?

-    Остальные это я. Здравствуйте Галина. Мне кажется сейчас не очень кстати. Наверное, мне лучше… к себе.
-   Нет, нет, Владимир, я настаиваю. Пойдёмте, хоть накормлю вас. Не беспокойтесь, я уже в порядке.
    Вовка, - обернулся Иван к брату, отдав команду, не терпящую возражения, - с нами. Давай.

    Они прошли в тёплый просторный холл.

-   Только потише, - прошептала Анастасия Михайловна. Здравствуйте. Пойдёмте в гостиную.
-   Как дела на работе? – поинтересовалась Галина, - вы пока присаживайтесь, а я разогрею котлетки. Вкусные.
-   Нормально, - ответил Иван.
-   Да-а, уж…покачал головой в сомнении, Владимир.
-   Пойдём, доченька я тебе помогу,- Анастасия Михайловна увлекла дочь за собой на кухню, - не скучайте мальчики мы скоро.

-   Ничего, брат, не сразу Москва строилась. Надо пройти путь.
-   Я понимаю, брат. – Владимир подошёл к серванту и склонив голову разглядывал книги за стеклом. – Главное, чтобы хватило времени и сил. – Он отодвинул стекло и достал фотоальбом, - можно? -  И не дожидаясь ответа, раскрыв его стал рассматривать чёрно-белые фотографии с узорчатыми краями. – Пока не прилетело… о это же мы на раскопках, а я и не заметил. Кто фотографировал?

   Иван подошел к брату и заглянул через его плечо, - Борис Анатольевич. Испытывал свой новый складной фотоаппарат, его ещё не было в продаже - «Москва-4». С размером кадра 6х9. Он очень им гордился...  И о чём это ты? Откуда прилетело?
-   Как откуда? От наших «заклятых» друзей. Инфернальное изделие синтеза лёгких ядер. В лучшем случае дробления тяжёлых. К слову сказать, - он указал на фотографию, -подполковник в больнице. Ты знаешь?
-   Нет. А что с ним?
-   Вроде- бы черепно-мозговая. Генерал сказал… Да. А мы никак не запустим червя.
-   Подожди. Я не понял на него напали что ли? Иван развернул брата к себе лицом, когда?
-   Вчера. Прямо в кабинете. Ударили по голове. Состояние критическое. Но стабильное. – Он перевернул страницу альбома и замолчал, глядя на коллективную фотографию с отдыха на турбазе. Ласково провёл пальцем по изображению девушки на переднем плане. Она прилегла на снег, не снимая лыж у ног генерала и сосредоточенно смотрела куда-то в сторону.

   В комнату вошла Галина со сковородкой полной жаренных котлет, следом матушка с тарелками. – Все за стол, пожалуйста.

-   У-у, как вкусно пахнет. – Иван потер ладони, - оказывается я страшно голоден.

   Они дружно уселись за стол. Галина хлопотала, раскладывая по тарелкам ещё скворчащие аппетитные котлеты.

-   Очень вкусно. Спасибо! Так известно что-нибудь о нападавших. Кто они? Чего хотели?
-   Мы что-то пропустили? - Анастасия Михайловна с любопытством смотрела на мужчин.
-   Не совсем застольная история. А что же вы сами не кушаете? – Иван с сочувствием смотрел на молчаливую Галину.
-   Да мы уже ужинали, - ответила матушка за обеих. - Так что всё-таки случилось, мальчики?
-   Микуцкий в больнице, - нехотя ответил Иван.
-   Как? - всплеснула руками Анастасия Михайловна, - Борис Анатольевич? Почему?
-   Напали на него.
-   Да за что же? Такой милый безобидный человек!
-   Сейчас об этом вряд ли известно.

   Владимир вытащил что- то из своего кармана, - возможно за это.
На его развёрнутой ладони лежала серебристая старинная монета.

   Иван бережно двумя пальцами забрал её с ладони брата, - 12 рублей на серебро. 1835. – Прочитал он. Перевернул монету, -  а здесь двуглавый орёл.
Но это не серебро. Тяжёлая.  Платина? – Откуда она у тебя?
-   Генерал дал на экспертизу состава. В моей лаборатории, предварительно. А ему отдал подполковник.
Но я и так вижу – платина. Процентов на 90.
 
   Plata с испанского, - подсказала Анастасия Михайловна, - серебро, а Platina это уменьшительное, что-то вроде – серебришко. 
-   Да-да. Вероятно, по этой причине перевернули кабинет Микуцкого. Возможно пострадали и другие артефакты. К сожалению, он еще не всё успел перевезти в музей.
-   Удивительно, как она сохранилась? – Можно? -  протянула руку Анастасия Михайловна.
-   Интересно сколько она может стоить? – мысленно взвесила она монету на своей ладони.
   Полагаю, зарплата учителя за всю жизнь. – ответил, улыбнувшись Иван. Поэтому предлагаю вернуть её брату. От греха.

-   Где же подполковник её нашёл? – Анастасия Михайловна вернула монету.
-   Генерал помог, - ответил Иван, - он ведь обещал. Создали исторический музей, выделили бюджет, численность. Плюс энтузиасты. Попечительский совет. Ваш покорный слуга, - поклонился Иван в его составе. Изыскательские работы ведутся в разных местах.
    По мнению подполковника, начало Норильской истории вовсе не 1935 год.
    Здесь были рудознатцы в начале девятнадцатого века и возможно даже раньше – в шестнадцатом.
   Он нашёл у подножия горы «Рудной» остатки фундаментов печей, деревянных срубов служебных и жилых помещений, остатки добытой руды, топлива и даже кирпичный дом. Подполковник расшифровал старую надпись на куске древней деревяшки: К.П.С. 1865г. Сент.1.д.
   Это был деревянный столб с вырезанной ножом информацией: Поставил К.П. Сотников в 1865 году, сентября, первого дня.
   Правда нашёл он пока сведения о Куприяне Михайловиче Сотникове, инициалы не вполне совпадают, купце, сыне урядника, который заложил в этих местах первые штольни на месте ещё более древних разработок легендарной Мангазеии.
   Галочка, тебе не интересно? Устала? Может вы с мамой пойдёте отдыхать?
   А мы с Володей ещё немного посидим. Ведь уже же воскресенье. – Иван Дмитриевич нежно взял руку супруги в свои ладони и ласково погладил.

-   Вань, давай покажем маленького твоему старенькому профессору? – Галина говорила шёпотом, смущённо будто извиняясь за своё эгоистичное поведение. - Не спокойно мне.
-   Конечно. Обязательно покажем. Сегодня же. Привезём его к нам на обед. Хочешь? – Он не выпускал её ладонь из своих рук, продолжая нежно поглаживать, преданно глядя в глаза полные любви.
-   Хочу, - обрадовалась Галина. – А на обед я пожарю чудесную свежую рыбу он будет очень доволен. Пожалуйста.
   Её умоляющий взгляд вызывал сочувствие и тревогу.
-   Конечно. Решено. Так и сделаем.
-   Здорово! Давайте я налью всем чаю. – Галина бодро поднялась со стула и вышла из комнаты, обернувшись с порога,-  я сейчас, - улыбалась она сквозь слёзы, - у нас есть прекрасные свежеиспечённые булочки.
   Владимир тоже поднялся, - спасибо, я, пожалуй, пойду. Действительно надо поспать. Анастасия Михайловна всё было замечательно, тепло уютно, вкусно – век бы сидел и не уходил, но надо.
-   Постой, брат, - а как же наш Уинд Вам  (Winged Worm)? – ты же хотел поговорить.
-   Давай в следующий раз. К тому же, сейчас, ты вряд ли мне чем-то поможешь. Надо точно просчитать мощность, нагрузку, продолжительность реакции, траекторию в плотной среде. Мне нужен сильный математик. Как воздух нужен. И кажется я знаю где его взять.
   Поднявшись этажом выше, Владимир пытался открыть свою дверь, но ключ никак не входил в прорезь. Он поднёс ключ к глазам силясь понять причину метаморфозы и не заметил тени скользнувшей с верху и даже не почувствовал удара. Просто мгновенно провалился в черноту.

               
               


                Логово монстра. (Апрель 1953г.)

    Они неуклюже выбирались из покрытого белым инеем гусеничного вездехода гуськом, друг за другом по одному и замирали, прикрыв руками глаза от яркого света, словно поднялись наружу в солнечный день из глубокого, тёмного подземелья.
   Иван Дмитриевич тоже зажмурился, - зачем такой яркий свет? И глазам больно и расходы избыточные на электроэнергию.
   Внимание друзья, - генерал несколько раз хлопнул в ладоши, - глаза через две минуты привыкнут и вам станет ясно что освещённость здесь нормальная приближенная к рядовому пасмурному дню. Это важно для тех, кто проводит здесь дни и месяцы и годы.
   Добро пожаловать в логово монстра. Объект уникальный, секретный, единственный в своём роде в Стране и в Мире.
   С этого момента вы носители Государственной Тайны и поэтому обязаны соблюдать установленный на объекте режим, порядок, регламент.
   Впрочем, вы все подписали соответствующие обязательства и помните, что охрана объекта в случае подозрения, подчёркиваю только подозрения на измену, или покушение на нарушение режима, имеет право на превентивное применение огнестрельного оружия. Поэтому ещё раз, последний - напоминаю о строгом, неукоснительном, безусловном, беспрекословном выполнении установленного режима… Ну вот, - теперь, полагаю свет вам уже не мешает и в этой связи представляю Вам моего заместителя по безопасности, - указал генерал на статного полковника с неподвижным лицом, равнодушно, даже может быть с долей брезгливости, наблюдавшего за нестройной группой молодых учёных.
 
 -   Не может быть, - Иван Дмитриевич не без труда удержал внешнюю безмятежность и напускное спокойствие, вглядываясь в стеариновое лицо представленного Ясеневым зама, как такое возможно? Он же лично застрелил его в сорок четвёртом. Из Вовкиного парабеллума. И он умер на наших глазах. Екатерина Ивановна пыталась его реанимировать. Значит не он. Похож, но не он. Что такое? – Горин старший обернулся на толкавшего его в бок брата. Тот показывал ему глазами на полковника, стоящего в центре идеально ровной, будто на параде, шеренги из шести подтянутых офицеров, и шипел в ухо: - это же наш покойник!
-   Просто похож, - не поворачивая головы прошептал в ответ старший и обвёл глазами высокий, метров шесть потолок и серые стены огромного круглого помещения радиусом не менее двадцати метров. Как они это сделали?

-   Он, я тебе говорю, - неожиданно громко заявил младший.
-   Да, тихо ты…

-   Товарищи учёные, вы прибыли сюда, на этот секретный объект о котором на планете «Земля» знают лишь несколько десятков человек, теперь добавитесь вы. Это значит, что вы отныне дичь. За вами будет вестись непрерывная охота. Вы всегда будете под пристальным наблюдением. От ныне и до конца.

   Полковник говорил это монотонным бесцветным голосом всем вновь прибывшим, но смотрел при этом непрерывно в лицо Горина – старшего. И глаза его так же ничего не выражали и были неподвижны как тогда.

   Тогда, летом 1944г., Екатерина Ивановна продолжала делать ему искусственное дыхание, массируя грудную клетку и периодически вдувая воздух рот в рот. Потом, доктор Андреева внезапно остановилась, склонившись над неподвижным офицером. С её сосредоточенного лица падали редкие блестящие капли. Одна из них разбилась о неподвижный голубой глаз, безмятежно уставившийся в глубокое небо.
   Капитан медицинской службы Андреева поднялась и ещё долго смотрела на бездыханное тело словно в насмешку облачённое в новую форму с пятиугольными погонами, двумя васильковыми просветами и двумя серебряными звёздочками, украшенную справа двумя орденами Отечественной войны и орденом Красной звезды, а слева медалью За Отвагу и золотой медалью Героя Советского Союза. Ему они больше не понадобятся. Но может понадобятся семье? А есть ли у него семья? Доктор Андреева поняла, что ничего о нём не знает. – Что Вы наделали, капитан? – Она укоризненно покачивала головой.

   Капитан Горин – старший, сжимая в отвисшей левой руке трофейный парабеллум, молча всматривался в неподвижно лежащее тело подполковника Фомина. К нему подошёл Владимир и с усилием вытащил пистолет из бесчувственной руки. – Это была честная дуэль, брат. Ты просто вернул долг. Выдохни.

-   Как же несколько десятков, полковник? А строители, а монтажники, инженеры, охрана, уборщицы наконец?
   Строгий офицер медленно перевёл взгляд с Горина –старшего на Вовку, - а Вы Владимир Дмитриевич совсем не изменились, всё такой же дерзкий. Но элегантный. Все, кого Вы перечислили останутся в нашей доброй памяти.
   А сейчас, уважаемые товарищи учёные, мои коллеги офицеры проводят вас к вашим местам проживания, где Вы можете осмотреться и устроиться, а затем через пятнадцать минут, мы все соберёмся в нашей прекрасной столовой – вам будет предложен лёгкий завтрак – двадцать пять минут.
   Далее вас разведут по рабочим местам для предварительного знакомства. Жилые боксы, рассчитанные на двух человек расположены в юго-западном штреке, полковник указал рукой за их спины.
 
   Учёная команда дружно повернулась. За их спинами были три массивных стальных двери разнесённых друг от друга метров на десять. Около каждой стоял часовой с короткоствольным автоматом неизвестной конструкции. Одна из дверей была сдвинута на две трети в стену обнажая широкий проход, уходящий далеко в глубь гирляндой неярких жёлтых ламп. Внизу тускло посверкивали стальные рельсы узкоколейки, которые тянулись и в обратном направлении, пересекая холл под их ногами и уходили в противоположном направлении в закрытый дверью штрек. Такие же рельсы пересекаясь в форме буквы «Ж» соединяли противоположные массивные двери холла.
   Горин – младший осмотрелся вокруг.
   Действительно в бетонном полу этого огромного зала были утоплены стальные рельсы, пересекающиеся в трёх направлениях, соединяя шесть тяжёлых стальных дверей.

-   Да – да, - подтвердил генерал, уловив движение глаз Горина – младшего, - если посмотреть сверху, то напоминает рисунок флага Великобритании. Но это чистое совпадение. Штреки расходятся с севера на юг, с запада на восток и по диагоналям северо-запад – юго-восток и северо-восток – юго-запад. Пересекаются в этом холле. В юго-западном коридоре жилые помещения, комнаты переговоров, столовая, спортивный зал, кинотеатр и административные кабинеты. В юго-восточном производственные цеха, ремонтные мастерские. В южном энергооборудование и системы жизнеобеспечения.
   Ну, что же прошу всех пройти в жилую зону по двое в сопровождении прикреплённых офицеров, которые дадут вам дополнительный инструктаж на месте и ответят по возможности на возникшие вопросы. Каждый офицер зачитает фамилии курируемых им специалистов.
   Иван Дмитриевич и Владимир Дмитриевич прошу за мной, нас будет сопровождать полковник Фомин Александр Васильевич. Впрочем, вам представлять его не надо.
 
   Пока оставшиеся офицеры проводили перекличку, четверо старых служак не спеша двинулись нестройным шагом в полуоткрытый коридор. Стоящий на часах дежурный офицер отдал честь проходящим мимо командирам.
 
   За тяжёлой дверью оказался широкий трёхметровый коридор, слабо освещенный в сравнении с центральным холлом, уходящий далеко в глубь на сколько хватает глаз. Туда же струятся серебряной поверхностью рельсы, расположенные по середине коридора, а справа и слева тянутся узкие тротуары, где и вдвоем разойтись непросто. С обеих сторон коридора расположены стандартные деревянные двери, вереницей уходящие в даль. Здесь прохладнее. Пахнет сырой землёй и отработанной смазкой.
   Пройдя с десяток дверей сопровождающий группу, полковник повернул влево. Здесь коридор был существенно уже, отсутствовали рельсы и воздух был гораздо приятнее.
 
-   Что это? Кажется, лёгкий запах фиалок? – удивился Горин- младший.
-   Да, уж. Наш штатный химик, редкий специалист по твёрдому топливу, придумал. Синтезировал аромат фиалки. Похоже да? – Удовлетворённо сообщил генерал Ясенев. Вот и ваши апартаменты. Откройте, Александр Васильевич.

   Они вошли в просторную комнату ярко освещённую.
-   Это ваша прихожая, здесь двери в гардеробную, напротив санузел, далее через дверь и узкий коридор попадаем в спальню, напротив вторая спальня, в торце кухня. По-моему, прекрасно, просто люкс в подземном отеле. Только окон нет. Зато тепло, светло и мошка не кусает. Свет постоянно горит только в прихожей. В целях безопасности. В остальных помещениях его можно регулировать реостатом. Располагайтесь.

-   Выбирай, брат, - какую займёшь? – предложил Горину младший.
-   Мне всё равно, выбирай сам.
-   Чего-то ты не в духе. Ладно возьму левую. -  Вовка вошел в небольшую, метров двенадцать, квадратную комнату и весело с разбега плюхнулся на стоящую у стены низкую софу. – Мягкая, отлично. Попробуй.
 
   Иван Дмитриевич осторожно продвинулся мимо стола с двумя стульями к смежной стене и раздвинул оранжевые шторы. Нет, за ними была глухая стена. Но он стоял и смотрел сквозь неё как в окно наружу.

-   А что же у Вас в северных штреках? – мрачно спросил он не оборачиваясь.
   Генерал встал за его спиной, - о-о, вот туда-то попадут не все. Только те, кто имеет непосредственный контакт с изделием. Вы в числе счастливчиков.
   Ну что, в столовую, плиз.
   И не будьте Вы таким мрачным, Иван Дмитриевич. Что вы, в самом деле. Все живы и это прекрасно.
   А сказать раньше не представлялось возможным.
   Вы боевой офицер контрразведки, должны понимать. Вот Александр Васильевич всё понимает и зла на вас не держит. Так же, Александр Васильевич?

   Полковник не расслышал. Или претворился.

   Столовая оказалась недалеко в этом же штреке.
   Большое вытянутое помещение 10х30 метров умеренно освящённое на полсотни четырёхместных столов, размещённых вдоль длинных стен. Откуда- то сверху струится негромкая музыка. Пахнет сладкой выпечкой. Стерильно чисто. В торце длинный ряд витрин с откидными стеклянными крышками за которыми просматриваются различные продукты питания, рядом хромированные столешницы с горячими блюдами. Народу немного.

-   Проходим сразу за едой, выбираем что понравится. Горячее самостоятельно в тарелочки. У нас самообслуживание, подходишь набираешь что хочешь и сколько хочешь. Всё бесплатно. Не стесняйтесь, - пригласил начальник охраны. - Делай как я. А я предпочитаю мясо, - он прошёл к яствам, набрал себе полную тарелку жареной свинины с гречкой и захватив стакан с компотом из сухофруктов облюбовал стол недалеко от витрин. Остальные последовали его примеру.

-   Откуда такое изобилие, - перешагивая через приставленную скамейку с тарелкой в руке спросил Иван Дмитриевич, усаживаясь напротив полковника Фомина, - пожалуй тут выбора существенно больше чем на руднике. И откуда свежие огурцы в такое время? Не видел даже в ресторане.
-   Друг мой, ты ещё много чего не видел, - генерал Ясенев сел рядом с полковником, - но кое-что, увидишь уже сегодня.
   Огурцы выращиваем сами. Прямо здесь в выработках. У нас есть под землёй своё агрохозяйство. Огурцы, лук, салат, укроп. Агроном – молодое светило. Нашёл у вас в Ворошиловске. Он изобрёл новый способ выращивать овощи. В горных выработках в многоярусном компаунде, который сам и изобрёл. Подобрал специальный спектр освещения и придумал принудительный способ опыления. Талант! Правда помидоры ему ещё не даются. Свинок своих разводим, но это уже наверху для конспирации. Но мясо всегда есть.

-   Хорошо живёте, товарищ генерал. Как же справляетесь? Штаты позволяют?  Александр Васильевич говорит всего о нескольких десятках.
-  Ну это образно. Так доходчивее. – Он с удовольствием отпил из стакана, - отличный компот, рекомендую. Витамины. Конечно хотелось бы чего покрепче, но здесь у нас сухой закон. Полковник жёстко карает за нарушение.
   Реально владеют информацией об этом объекте действительно несколько десятков человек в стране, а остальные просто делают свою работу в рамках своей компетенции и лишних вопросов не задают. Большая часть строителей и специалистов живёт здесь постоянно.
-   Ну, понятно, как всегда, самый дешёвый труд – труд подневольный.
-   Да вы Иван Дмитриевич не расстраивайтесь, - вмешался в беседу полковник Фомин, - они здесь всем обеспечены и не жалуются. Сыты, одеты, спортивный зал есть, кинотеатр. Музыка вон какая, - он приподнял голову и закрыв глаза прислушался, - любите Глюка?
-  Надеюсь нас вы не планируете запереть тут? Не хотелось бы. Даже под мелодию Орфея.
-   Ну, что Вы!  - Полковник непроизвольно дирижировал рукой, наслаждаясь великой музыкой, -  запереть вас не планируем. У вас другие задачи. Вы пионеры. Впрочем, задачи вам поставит Николай Павлович. А теоретически запереть есть куда. У нас тут свой изолятор. И даже своё кладбище.
-   Это, Александр Васильевич, намёк? – Иван Дмитриевич всматривался в спокойное лицо фронтового товарища, - а я думал мы в расчёте. По одному выстрелу. Или вы хотите продолжить?
-   Волшебно! Орфей спускается в ад. Моя любимая. Какой уж расчёт, Вы живы, а я умер.
-   Александр Васильевич мы же за столом, - деликатно приструнил генерал своего зама, - угомонитесь наконец. Девять лет прошло. Она давно наблюдает за вами с верху и вряд ли довольна…
-   Извините, товарищ генерал.
-   Да…Так вот, на самом деле всё не так страшно, но действительно, мы рассчитываем в случае ЧП самоизолироваться на продолжительный период. Из этого и исходили, планируя объект.
   Самые передовые мировые технологии и оборудование. Автономное жизнеобеспечение на три тысячи человек в течение года. Резервы материальные и энергетические.
   Вы моя надежда и опора в решении задач невиданного доселе масштаба которые нам… доверило Отечество.
  И конечно Вы на особом, привилегированном положении. Но о балансе дисциплины и свободы всё же лучше не забывать.
  А сейчас мы с Вами проедем в святая святых северо-восточную часть нашего логова, и Вы наконец увидите своими глазами полномасштабного монстра. Даже его главный конструктор Владимир Дмитриевич, ранее встречался со своим изделием только в пропорционально уменьшенной копии. Вы готовы?
-   Вот теперь, после Ваших слов, Николай Павлович, - схватился за сердце Вовка, - я что-то начал волноваться.

   Они вернулись неспешной походкой негромко переговариваясь между собой, в широкий штрек где уже на рельсах их ждал небольшой красный вагончик.
-    Прошу всех в мою карету, - предложил с ироничной улыбкой генерал.

    В вагончике было уютно и комфортно как люксовом отеле. Два ряда одинарных мягких кресел по обе стороны, широкие окна, зашторенные цветными занавесками, с прибранными в сторону уголками, закреплёнными золотистыми лентами, обеспечивали небольшой обзор наружу.

-    Прокатимся в обратном направлении, - сообщил Ясенев.
Вагончик резко и бесшумно сорвался с места вдавив гостей в спинки кресел.
-    О, какой энергичный разбег, - удивился Владимир, - электротяга?
-    Верно. По сути электродрезина комфорт класса.

   Через минуту они уже, подав звуковой сигнал, выехали в тот самый ярко освещённый холл и остановились перед дверью в северо-восточный штрек. Часовой поднялся было в вагон, но увидев генерала Ясенева «козырнул» и спустился обратно. Тяжёлая дверь медленно отползала в сторону.
    Дальше, дрезина двигалась быстро, набирая скорость. Периодически мелькали жёлтым светом боковые ответвления с обеих сторон, словно вагон проносился мимо освящённых окон домов. Рельсы вели куда-то далеко вглубь горы. Внезапно яркий луч ударил в лицо, словно вагончик из подземелья вновь выскочил на солнце.  Гости от неожиданности вскинули руки защищаясь от света.

-   Мы на месте, выходим по одному, - генерал легко и уверенно спрыгнул с подножки.

   Это место было похоже на предыдущий холл, только поменьше размером и с четырьмя боковыми ответвлениями.
   К генералу, отдав честь подскочил офицер и доложил о состоянии дел коротко, закончив фразой: - … происшествий больше нет.
-   Благодарю, откройте нам предварительный.
   Пойдёмте, друзья мои. Вы всё увидите своими глазами.
   Иван Дмитриевич вошёл последним. Дверь медленно затворила проход за его спиной, лязгнув на финише будто затвор автомата, но Горин этого даже не заметил, его взгляд был прикован к огромному светлому цеху, гораздо более крупному, чем холл при въезде.  Тысячи полторы квадратных метров массивного высокопрочного бетона под ногами. Высота потолков метров десять. Под потолком бесшумно перемещается мощная нестандартная кран-балка с пролётом 12 метров, грузоподъёмностью тонн 30.  Посередине на широких рельсах стальная платформа с огромным аппаратом цилиндрической формы, диаметром под два метра и длинной все десять, похожим на большую торпеду или маленькую подводную лодку или на секретную ракету, с соплами почему-то с обеих сторон. Некоторые места ракеты были ещё открыты обнажая причудливую внутреннюю конструкцию с копошащимися внутри людьми в униформе, что-то прикручивающими, протягивающими цветные жгуты проводов, гнущих медные трубки, сосредоточенно, размеренно и молчаливо.

-   Вот он – наш монстр, - удовлетворённо сообщил генерал, - хорош?
-   Впечатляет, - согласился Горин – младший.
-   И что же это за каракатица такая? – пришёл в себя Горин – старший.
-   А это брат и есть наше детище. Не знаю зачем её называют монстром, по мне так красавица.
-    А почему у неё сопла и спереди и сзади?
-    Потому что, брат она летает в твёрдой среде. Кое кто называет её летучий червь, но мне не нравится. Сопло сзади для создания реактивной тяги путём отбрасывания массы, а спереди для создания сверх горячей плазмы, сублимирующей перед собой твёрдую среду.
-    А я зачем здесь нужен?
-    Ты нужен, - Ясенев приобнял Ивана за плечи, - понимаешь, то что ты видишь это второй экземпляр. А первый на испытаниях отклонился от штатного режима и не вышел на поверхность. Застрял где-то на глубине около двухсот метров, на расстоянии тысяча двести метров отсюда, с учётом того что двигатели проработали всего около двух минут. Аппарат дорогой. Очень дорогой. Его надо вернуть на исходные позиции. Твоя задача найти решение как это сделать. Тоннель от него остался, однако горное давление его быстро сведёт к нулю и собственно зажмёт изделие на месте. Дистанционный запуск двигателей не удаётся. Кроме того, как я тебе уже докладывал ты будешь курировать стройку шахт для уже стандартных ракет второго эшелона. Как в столице.
-   Не слишком ли затратно устанавливать ракеты для охраны города с совсем не столичным количеством населения, да ещё и у чёрта на куличках?
-   А второй эшелон вовсе не людей охранять будет.
-   А кого же? Оленей?
-   Не смешно, брат, - вмешался Владимир.
-   Так точно друг мой. Не будьте наивным. Второй эшелон будет охранять первый.

   Горин –старший удивлённо повернулся лицом к бывшему командиру, - а будет ещё и первый?
-   Обязательно. Первый наступательный.  Второй эшелон оборонительный…
Да! Но сейчас приоритет -  найти решение и вызволить «Изделие».
   Подумай, какое тебе надо оборудование? Какие специалисты, сколько? Бери любых, откуда хочешь, любое оборудование, отберём если есть в регионе, если здесь нет привезём с материка, поддержу. Даю карт-бланш.
   С вами Владимир Дмитриевич отдельный разговор. Двигатели. Синхронизация. Увеличение ресурса. Обратная связь. Траектории. Кривые выхода на поверхность. Дистанционное управление. Спящий режим под целью. Габариты для размещения в изделии заряда. Сроки.
   Осмотритесь, сориентируйтесь. Подготовьте аналитическую записку для доклада туда, - он указал пальцем вверх,- фактическое состояние, достоинства, недостатки, риски. Дополнительные финансовые, материальные и трудовые потребности для завершения НИР и ОКР. Два дня Вам хватит?
-   Шутите, Николай Павлович? Две недели. И то напряжённо.
-   Ну хорошо, неделю. Но предварительный результат через два дня. Улетаю в столицу. Вы же были, Владимир Дмитриевич в начале прошлого года со мной и товарищами Королёвым, Сахаровым, Курчатовым у товарища Сталина на даче в Кунцево и, помнится мне, приняли задание вождя запустить полноразмерное изделие через год. Извольте выполнять.
-   Да-а, - вздохнул Горин-младший, - как будто и не было восьми лет. Чувствую себя как на фронте. Только вождя больше нет.
-   Вождь, мой друг, никуда не денется. Король умер – да здравствует король.
-   И кто же король?
-   А вот тут, дорогой мой учёный друг, большая загадка и боюсь даже учёному она не по зубам.
-   Лукавство, Николай Павлович, - не согласился Владимир.
-   Всем давно известно, кто возглавлял траурную процессию, нес гроб, тот и кандидат на престол. Ваш босс новый король. Или царь?
-   Ах, Владимир Дмитриевич, - вздохнул генерал, - теперь все смелыми стали. Лаврентий Павлович – не плохой вариант. Дисциплина и порядок. Сильная армия. Суверенная политика.  Для такой огромной Страны как наша это одно из условий выживания. Вот только есть ещё бульдоги под ковром.
-   А я согласен с Николаем Павловичем, - отозвался Иван Дмитриевич, - нам нужна сильная рука…
   Демократия в нашей стране – синоним хаоса и разрухи…
   Что касается бульдогов под ковром, полагаю они по сравнению с Лаврентием Павловичем мелкие грызуны…
   Иначе как объяснить назначение товарища Берии в день смерти вождя первым замом Председателя Совета Министров и Министром объединённого МВД с министерством Государственной Безопасности.    Столько власти в одних руках – верный путь на вершину Олимпа.
   А ты, Вовка лучше бы занимался своим учёным делом и не лез в болото, где много разных клыкастых хищников с острыми зубами и длинными ушами.  Жениться тебе надо, брат, -  обнял его Иван.
-   Да уж где мне? Никакой личной жизни. Понравилась вон одна, и то генерал немедленно пресёк.
-   Отставить разговорчики, – окоротил генерал, распоясавшихся вольнодумцев, - на сегодня достаточно, возвращаемся… - Он развернулся и прихватив под руку Горина-старшего увлёк его в обратный путь… - А кстати, Иван Дмитриевич, вы же у нас тоже завидный холостяк?

   Неожиданно яркая вспышка «ударила» по глазам собеседников, раздался взрыв. Ударной волной Ивана отбросило назад, как и всю рядом стоящую компанию.
   Многотонное «Изделие» на платформе подбросило вверх как лёгкую, высохшую ветку и развалив с хрустом на две половинки обрушило на бетонный пол.
   Повалил чёрный дым, завыла сирена и сверху полил обильный дождь автоматической системы пожаротушения.
   Иван приподнялся и пошатываясь протянул руку брату.
   Следом поднялись полковник Фомин и генерал Ясенев, отряхивая ладонями цементную пыль с рукавов новенького кителя.
   К ним бежали со всех сторон неприметные ранее офицеры, некоторые из них были ранены. На месте бывшей платформы валялись искорёженные куски металлических конструкций вперемешку с фрагментами окровавленных тел.

-   Все живы? – генерал мучительно всматривался в лица сослуживцев, - раненные? Александр Васильевич, вы как? – заместитель Министра с трудом выговаривал слова, губы его онемели и плохо слушались.
-   В норме, - ответил полковник, - Иван Дмитриевич, Владимир Дмитриевич забирайте генерала и энергично, но не торопясь двигайтесь к выходу, надеюсь дверь не заклинило. В медицинский блок.
-   Отставить полковник. Я в командный пункт. А Вы вывезите раненых. Используйте мою дрезину и любой подвижной состав при необходимости. Горины могут остаться вам в помощь.
-   На чём Вы доберётесь, Николай Павлович? Забирайте дрезину, пусть Горины сопровождают вас и остаются рядом. Мы справимся. Доложу о первых результатах через тридцать минут. Поторопитесь.
-   Товарищ полковник, разрешите остаться, здесь я буду нужнее, потребовал младший Горин.
 
   Лицо полковника побагровело. Вспотевший лоб пульсировал вздувшейся наискосок веной. Он наклонился к лицу Владимира и проговорил медленно, широко растянув губы в улыбке, оскалив зубы как злая собака, - мне вы здесь не нужны. Делайте как я сказал… и может быть останетесь живы.

    Иван предложил генералу поддержку, но тот отодвинул его руку, - я справлюсь, всё в порядке, спасибо, - он промокнул рукавом кровь на разбитой губе, - прикусил кажется, ерунда. Следуйте за мной, - и двинулся в сторону выхода. Обернулся на пол шаге и крикнув, придерживая пальцем распухшую нижнюю губу, в удаляющеюся спину полковника Фомина, - Александр Васильевич, если потребуется эвакуация задействуете все резервные выходы. Все восемь, слышите?
    Полковник не оборачиваясь поднял вверх руку.

    Братья последовали за командиром на пол шага сзади.
 -   Откроете немного, чтобы создать щель. Как только мы выйдем сразу задраиваете, нельзя допустить распространения пожара за пределы цеха. Вам понятно? – Наставлял генерал кивающего в ответ головой, часового у ворот.

   После яркой вспышки в цехе, освещение коридора за дверью казалось полумраком. Тем не менее, генерал уверенно нашёл и без того мало заметную узкую и низкую стальную дверь в затенённом углублении боковой стены коридора и остановившись стал шарить по своим многочисленным карманам.
   Иван достал компактный фонарь и осветил дверь в месте предполагаемой замочной скважины, однако там её не оказалось. Он быстро провёл лучом по периметру. Абсолютно гладкая поверхность без единого отверстия. Толкнул ей ногой. Неподвижна как скала.
    Между тем, Николай Павлович вынул из нагрудного кармана металлическую пластину размером со спичечный коробок и прислонил к двери. Послышался негромкий щелчок и дверь почти бесшумно отъехала в стену. Открылся прямой узкий проход в длинный коридор слабо освящённый редкими матовыми плафонами на боковой стене под низким потолком.
   Николай Павлович прикоснулся пластиной к наличнику с обратной стороны прохода и дверь вернулась в исходное положение.
 
-   Соленоид, - с удовлетворением отметил Владимир, - вообще я заметил, Николай Павлович, у Вас тут все довольно прилично оснащено. Автоматизированная система пожаротушения, принудительная вентиляция, электротранспорт, автоматические двери, приличное освещение, вода, канализация. Своя ТЭЦ?

   Генерал быстрым шагом двигался по узкому коридору, едва не касаясь головой потолка, - всё верно друг мой. Самые современные технологии доступные и не доступные, свои и чужие. Здесь мы на острие цивилизации.
   ТЭЦ? Да!  На местном антраците. Но теперь это резервная энергетика.

-   Как, здесь есть антрацит? – братья едва поспевали за ускоряющим шаг командиром.
-    Здесь, дорогой мой есть всё. Уголь, нефть, никель, медь, золото, палладий, редкоземельные и даже… мне недавно преподнёс один молодой георазведчик Алексей Прохоров, самородная платина. Так что будущее Современной Цивилизации во многом будет формироваться здесь на Крайнем Севере.  В промышленном плане, но более всего в военном. «Отсель грозить мы будем» … нашим заклятым друзьям. Пришли.
   Он остановился и нажал пальцем скрытую сбоку клавишу.

-   Пли-из мои преданные соратники. Прошу в моё святая святых – центр управления объектом.
 
   Они находились в большом ярко освящённом зале из которого вели в разные стороны длинные и широкие коридоры, устланные бордовыми ковровыми дорожками с синими продольными полосами по краям.
   Здесь может находится крайне ограниченный круг офицеров. Лучшие из лучших. Преданные Родине патриоты готовые к самопожертвованию.
   Теперь Вы в их числе. Всё что Вы видели - тайна за семью печатями. Доступ к ходу, которым мы прошли, имеют лишь два человека и то на экстренный случай. Двери можно открыть только изнутри. Снаружи магнитный ключ, у меня и начальника службы безопасности. Поэтому забудьте.
 
   Он провёл притихших братьев в просторный кабинет, застеленный мягким пружинистым ковром. Стены сверху вниз на половину задрапированы тяжёлой плотной тканью. Снизу янтарные панели из карельской берёзы, испещрённые фантастическими разводами.   
   Массивный дубовый стол с гнутыми ножками. На длинной резной приставке два ряда телефонов, часть из которых с гербом Советского Союза.
-   Вы знаете Владимир Дмитриевич о запускаемой в следующем году в Обнинске первой в мире атомной электростанции на пять мегаватт мощности.
-   Так точно.
-   Но Вы не знаете, что на самом деле она будет вторая в мире. А первая здесь. Видите, я посвящаю Вас в экзистенциальные секреты. Так что Вы теперь в смертельной опасности.
   Вместе со мной.
   Как на фронте, Вы правы. Присаживайте, - указал генерал на чёрный кожаный диван у стены.
   Что думаете о происшествии, Владимир Дмитриевич?
   Вы, как бывший разведчик, могли бы помочь в расследовании. Хотелось бы провести его своими силами не вынося сор наружу.
   Хотя, о таком происшествии я должен немедленно доложить Маршалу.
   А утром предстать перед его очи лично, дать хоть какие-то пояснения. Это крайне важно! Полечу в ночь.
   Впрочем, полагаю мне уже ничто не поможет и скорее всего обратно я уже не вернусь.
   Поэтому, друзья мои Вам следует подумать стоит ли продолжать Вашу карьеру здесь?
   Новая метла скорее всего выметет весь старый состав управленцев.
   Ну, это нормально. Сам то, Маршал, едва заступил -  месяц с небольшим. А уже поменял всех руководителей силовых ведомств в республиках Советского Союза и большую часть в регионах РСФСР. Врагов наживает в геометрической прогрессии.
 
-   Я вспомнил, - Владимир резко вскочил с дивана, - Николай Павлович, вспомнил я… такие же печальные глаза... непреходящая тревога и вечный огонь. Глубинный, мистический… Вы заметили, она никогда не улыбалась, но милосердие и любовь исходили от неё всегда, как тепло от костра… Это Ваша с Екатериной Ивановной дочь?
-   О-хо-хо, - генерал вздохнув положил руку, а плечо Владимира опустив его обратно на диван, - кому что, а голодный всегда про колбасу… Вот Вы ученый, а доктора Андрееву так и не поняли. Не было у неё никого. Она была верна своему мужу, тоже учёному, армянину, работавшему в оборонной отрасли, расстрелянному нами в тридцать седьмом за шпионаж в пользу соединённого королевства.
-   А как же фамилия?
-   Фамилию не меняла по настоянию мужа. Видимо он предполагал такой исход. Недавно, амнистирован за отсутствием состава преступления. Посмертно. Как и многие другие. Кстати по настоянию Лаврентия Павловича.
 
-   А почему же Зара оказалась…

-   А потому, что там в Берлине, четвёртого мая 1945 года, за три дня до победы, вытаскивая из обрушившегося здания раненного красноармейца, она была расстреляна пулемётной очередью юного немецкого мальчика двенадцати лет из гитлерюгенда. Волчонок фюрера, воплощение чистой рассы. Ровесник её дочери. И я, перед тем как закрыть ей глаза, дал клятву найти её девочку и удочерить. Вот так-то.

   Он умолк на несколько секунд, затем развернулся к Горину–старшему, - видите, Иван Дмитриевич, ваша дуэль с Александром Васильевичем за расположение дамы, была совершенно напрасна. Она не принадлежала никому, я знаю.

   Иван Дмитриевич присел рядом с Вовкой обняв его за плечи, - я тоже знаю, Николай Павлович, и всегда знал. Мы с Екатериной были просто друзья. А к Вовке у неё вообще были скорее материнские чувства.

-   Да, - тихо подтвердил Владимир, - она мне это мягко объяснила при первой встрече.
-   А какого же… вы с Фоминым рогами бились? - искренне возмутился генерал, рассматривая свои дорогие часы, - надо же, кажется остановились. Расстегнув кожаный ремешок поднёс их к уху, - да, действительно… жалко, хорошие был хронометр, к слову сказать подарок.
-   Да, уж, - согласился Владимир, оценив быстрым взглядом добротную вещь - щедрый подарок, можно сказать королевский.
-   Разбираешься? -  запрокинул голову разглядывая стоящего за его спиной Горина-младшего.
-   Немного. Люблю хорошие механизмы. 
-   Знаете, товарищ генерал, - Иван Дмитриевич крепко сжал пальцы рук в замок, - наверное не время сейчас погружаться в былое, но скажу так: -  не в женщине дело. У нас с Фоминым с первой встречи экзистенциальное неприятие друг друга. Космологическое. Мы чужие. С разных планет.  У нас разная таксономия. Нет родственных связей. В лучшем случае, мы оба с планеты Земля, но из соседних классов позвоночных животных. Мы, - он указал рукой на присутствующих, - млекопитающие, а он из рептилий.

-   Да-а, - протянул сочувственно генерал, - боюсь я сделал большую ошибку,- выдвинув ящик стола бросил туда часы, - возможно вы сочтёте меня невеждой, но я не поклонник Дарвинизма. Мы все, на мой взгляд, включая полковника Фомина, пришельцы. Меня греет теория панспермии. Мы все пришли оттуда, - указал он пальцем вверх.  - Но вместо того, чтобы объединиться и создать процветающую цивилизацию, напротив своими руками создаём враждебную среду. Может, хотя бы здесь, под землёй, нам следует быть вместе, а? Мы же почти в аиде.