15. Фамильяр

… Что-то мягкое легко толкнулось в щёку. Дэниел приподнял тяжёлые веки и увидел маленького чёрного котёнка. Упираясь передними лапами в грудь Дэна, зверёк таращил на него огромные янтарно-зелёные глаза.

Увидев, что Дэниел пришёл в себя, котёнок тоненько мяукнул и щекотно облизал его нос розовым язычком, шершавым как тёрка. Дэн невольно улыбнулся и, вскинув руку, нежно провёл ладонью по пушистой спинке. Милое создание тут же откликнулось, замурлыкав громко и звонко.

– Ну что, д-дружище? – тихо промолвил Дэниел и почесал котёнку за ушком. – Ты, я г-гляжу, тоже как и я, бродяга?

Черныш устроился у Дэниела на груди и замурлыкал ещё громче.

– Да, что ни говори, – сказал Дэниел, скорее размышляя вслух, продолжая поглаживать блаженно жмурящегося котёнка, – вдвоём веселее — с та-аким м-милым п-пушистиком. Но ты наверняка голоден? – Дэн вздохнул. – Очень жаль, но мне, увы, нечем тебя угостить…

В следующий миг котёнок легко спрыгнул на землю и… исчез.

«Убежал… – подумал Дэниел с горькой усмешкой. – Наверное, понял, что от меня ему не будет никакого проку…»
– Ур-р-р-р-мя-я-я-а!!!

Он снова был здесь: чёрный как ночь, пушистый, глазастый. С жареной куриной ножкой в зубах!

«Тебе принёс!»
– Мне?! – воскликнул Дэниел. – Но…

Осекшись, он удивлённо уставился на котёнка. Дэн мог «слышать» его мысли?!

– Т-ты?!..

Черныш мурлыкнул и положил ножку на землю.

«Тебе! – промолвил бархатный голос. – Обо мне не беспокойся: я знаю, где можно взять ещё.»

Когда гложет голод, не до размышлений о невероятности происходящего…

Поев, Дэниел почувствовал себя намного лучше. С сытостью вернулся и оптимизм.

«Не так уж всё плохо, – подумал Дэн, глядя, как котёнок объедает остатки мяса и разгрызает кость. – Значит, будем друзьями?»

Подняв голову, чёрный пушистик внимательно поглядел на мальчика, и тихонько мурлыкнул.

– К-как же мне т-те-ебя назвать? – вполголоса проговорил Дэниел, задумчиво скребя в затылке. И улыбнулся: – Пожалуй… Чарли? Это имя тебе идёт, дружище!

Словно в знак согласия, котёнок мурлыкнул и, поднявшись, нежно потёрся лбом о руку мальчика.

***

– Жизнь полосатая, парень. Сейчас ты идёшь по чёрной полосе, и тебя преследуют невезение и несчастья — одно за другим. Но нельзя забывать: совсем рядом проходит белая полоса. Стоит лишь шагнуть в сторону — удача обратит к тебе сияющий лик.

Эти слова, сказанные когда-то Саймоном, больничным санитаром, вспомнились Дэниелу теперь, когда он лежал на пыльном заднем сидении старого покорёженного и проржавевшего внедорожника, свернувшись калачиком под дырявым шерстяным пледом, найденным в багажнике. (К слову сказать, там же обнаружились целых пять полуторалитровых пластиковых бутылей с питьевой водой, несколько спичечных коробков и кулёк со старыми вещами — целое богатство для бездомного, чья единственная одежда — пижама и шерстяные носки!) Возможно, это наследство осталось здесь после кого-то, кто, как и Дэниел, «перекантовывался» на огромной свалке. Здесь было много «скелетов» машин, но кот привёл Дэна именно к этой…

Чарли, умостившийся у него под боком, громко мурлыкал и время от времени поглядывал на начавшего задрёмывать мальчика, самодовольно щурясь. Да, он имел все основания гордиться собой: его Человек был накормлен, напоен, и имел какую-никакую крышу над головой.

Котик делился своим теплом, и Дэниелу впервые за долгое время было так хорошо и спокойно! И, прежде чем погрузиться в сон, он увидел её — Фортуну. Богиня, стоящая в центре Колеса Судьбы, дарила Дэниелу свою улыбку…
…

… Джонас Долтон катил Дэниела, сидящего в коляске, по садовой дорожке. Было сыро и холодно, вдобавок начал моросить нудный дождик.

– Ничего! – Джонас улыбался. – Инвалидам полезно гулять в пасмурную погоду.

Они остановились у дощатого домика.

– Вот и приехали! – радостно объявил Джонас, вталкивая коляску в дверной проём и резко наклоняя. Так что Дэниел вывалился из неё на пол. – Вот незадача!.. Но уже ничего не поделаешь.
– Джон! – крикнул Дэн вслед сводному брату, удаляющемуся во тьму. – Не бросай!..
– Не броса-ай… броса-ай… броса-ай…

… Дэниел раскрыл глаза. Видение, посетившее его во сне, постепенно исчезло, словно туман — от дуновения ветра. Осталось лишь чувство покинутости и лютый холод, терзающий тело.

Задрожав, Дэниел сел; поплотнее закутавшись в отсыревший плед, пытаясь согреться, он принялся озираться в поисках маленького чёрного котёнка.

«Не видать… – с грустью подумал Дэниел. – Наверняка у него нашлись какие-то свои, кошачьи дела, более важные, чем сидеть здесь со мной.»

Под ложечкой засосало от голода. Дэниел сделал пару глотков из початой бутыли с минералкой.

«А может, я его просто выдумал? Ведь так бывает только в сказках: звери помогают людям, приносят еду, разговаривают…»

Мираж… Но реальность тоже походила на сказку!

«В самый последний момент, когда надежда выжить была потеряна, и я готовился принять смерть, судьба предоставила мне шанс. Я словно шагнул за грань, оставив по ту сторону немощного мальчика, лишённого ног…»

Дэниела вдруг бросило в жар от охватившего его волнения, сердце заколотилось часто-часто.

«Я не имею права бездействовать! – сказал себе Дэниел, прижимая руку к груди. – И я научусь ходить!»

Кутаясь в плед, Дэниел выбрался из своего «дома». Ржавые погнутые металлические шесты, с помощью которых он вчера добрался до внедорожника — валялись здесь же.

– Ещё немного… – шептал Дэниел, опираясь на импровизированные «костыли»; его немощные ноги дрожали, колени подгибались. – Хотя бы пару секунд!..

Он не рассчитал сил.

«Ничего, – утешил он себя, снова берясь за шесты. – У меня достаточно времени и упорства.»

И он пытался вновь и вновь, забыв о голоде. И падал.

«Я никогда не смогу ходить, – в отчаянии размышлял Дэниел, лёжа на раскисшей земле; голова кружилась, в ушах глухо пульсировала кровь. – Я просто…»
«Просто захотел с налёту объять необъятное», – раздался в голове тихий голос.

Вскинувшись от неожиданности, Дэниел обернулся.

– Чарли!!!

Котёнок сидел на крыше внедорожника: реальный во всех отношениях.

«Твои лапы забыли, что умели когда-то, – в глазах зверька сверкнули изумрудные искры. – Им нужно напомнить об этом, но только мягко, терпеливо. Но сейчас лапам нужен отдых.»

Дэниел невольно улыбнулся. Опираясь на «костыли», он дотащил себя до машины. И был немало удивлён, обнаружив на заднем сидении довольно объёмный пластиковый пакет, умещавший в себе два хот дога, свежие скоунс и упаковку фиш энд чипс.

Котёнок — тут как тут — глазел на Дэниела, слегка щурясь, и, кажется… улыбался.

– Чарли! – воскликнул Дэн, вспомнив вчерашнюю курицу. – К-как?!..

Замысловато мурлыкнув, фамильяр улёгся, вытянув тонкие лапки, с видом человека, полностью удовлетворённого проделанной работой.

«Ты понимаешь меня лучше, чем многие из тех, кого мне довелось встретить, дружище!» – подумал Дэниел, проводя ладонью по пушистой кошачьей спине.
«Я твой фамильяр, мастер, – был ответ. – Я тебя избрал.»

Дэниел улыбнулся. И невольно отметил, что больше не воспринимает чудеса как нечто невероятное.
…

Итак, свалка стала для Дэниела пристанищем. Да, старый, полуразвалившийся внедорожник не спасал от ноябрьского холода, и в воздухе витала вонь от гниющих отходов, а о том, чтобы помыться, не было и речи, но… он чувствовал себя свободным. И твёрдо верил, что настанет день, когда он выберется отсюда. Всё зависело от его усердия и упорства в стремлении научиться ходить.

Рядом был Чарли, назвавший себя забавным словом «фамильяр», вызвавшим ассоциацию с кем-то, близким душой. В сущности, так оно и было. Чарли заботился о Дэниеле, как добрый старший брат: согревал его по ночам своим живым теплом, добывал еду и питьё, внимательно следил за тем, как «его мастер» выполняет необходимые упражнения. А по вечерам они сидели у небольшого костерка, разведённого на старых досках, и рассказывали друг другу сказки…

… Шаг за шагом. Невзирая на боль и слабость. Падение — лишь короткая передышка. Он вновь поднимался, и, сцепив зубы, заставлял свои неумелые ноги пройти ещё немного…

А потом, изнурённый, валился ничком на разложенное заднее сидение внедорожника и, прикрыв глаза, слушал Чарли:

«Сегодня ты держался молодцом, мастер. Ты быстро добрался до дальней кучи мусора и, когда вернулся, твои лапы почти не дрожали. Завтра ты сможешь большее!»
…

«Отпусти свои подпорки, мастер! Не бойся!»

Не бояться? Стаха не было. Была уверенность, что без этих шестов, об которые он постоянно обдирал ладони до крови, он не сможет простоять и двух секунд.

«Ты создал иллюзию, мастер. Её необходимо разрушить. Ну же!»

Вдох… Выдох… Ржавая железная палка с глухим звоном упала в глубокую мутную лужу. Дэниел стоял, дрожа, вцепившись обеими руками в костыль, словно утопающий — в спасительную соломинку.

«Сейчас… Только немного переведу дыхание…»

Мурлыкнув, Чарли спрыгнул с погнутого капота внедорожника; подойдя к Дэниелу, ласково потёрся о щиколотки, ненароком задел шест…

– А-а-а-а!!!

Дэниел упал на четвереньки. Отпрыгнув в сторону, фамильяр сел, обвив себя хвостом. Дэну показалось, или кот действительно улыбался?

Дэниел поднялся, опираясь на шест.

«А ты слабак, мастер.»

Дэниел со злостью отбросил шест. Постоял немного, балансируя руками. И, стиснув зубы, сделал первый самостоятельный шаг!
…

Дэниел делал успехи. Ноги его окрепли, и уже не дрожали, не подгибались, отказываясь передвигаться, они даже могли быть довольно быстрыми! И теперь, когда Чарли в очередной раз «испарялся», Дэниел бродил по свалке, воображая себя Робинзоном Крузо, исследующим потайные уголки необитаемого острова, на котором очутился после кораблекрушения.

Стоит заметить, что свалка оказалась не такой уж отграниченной от внешнего мира. Сюда порой забредали какие-то люди: то были, в основном, нищие, рыскавшие в поисках старья, которое могло бы ещё на что-нибудь сгодиться. Один раз Дэниел, едва не был застигнут врасплох двумя такими «гостями»; успев укрыться за сваленными друг на друга остовами велосипедов, он наблюдал, как те роются в кучах прогнившего хлама, что-то бормоча друг другу…

«Когда-нибудь я уйду отсюда, – размышлял Дэниел, лёжа на заднем сидении своего «дома», – но что же меня ждёт там, в большом мире? Попытаться где-нибудь пристроиться работать… Но кто возьмёт грязного малолетнего бродягу, не помнящего своего прошлого?! Разве что меня отведут в полицию, откуда только один путь: в приют…»

Пусть так. Он не скажет, что был адоптирован в семью Долтонов. Он что-нибудь выдумает, и, наверное, когда-нибудь отыщется кто-нибудь…

Начинало смеркаться.

«Что-то Чарли задерживается… Странно: он обычно возвращался до наступления темноты…» Встревожившись, Дэниел резко сел и выглянул в окно без стекла. Да только что можно было разглядеть в туманной полутьме?

После безуспешной попытки убедить себя, что волнения напрасны, Дэниел всё же отправился на поиски фамильяра. Он бродил по свалке, время от времени окликая друга, пока вконец не продрог и не осознал бесполезность своего предприятия. Вернувшись ко внедорожнику, Дэниел забрался внутрь и, укутавшись в плед, свернулся калачиком на заднем сидении.

«Не стоит беспокоиться. Чарли просто где-то задержался по каким-то своим кошачьим делам. Он, конечно, скоро придёт, и пристроившись рядом тёплой пушистой чёрной подушкой, согреет меня…» С этими мыслями Дэниел погрузился в сон…

А на следующее утро он проснулся, сотрясаясь от сильного озноба, с нестерпимой головной болью.

– Чарли!.. – тихо позвал Дэниел, с трудом ворочая сухим языком.

Тишина.

«Он далеко.» Сердце Дэниела сжалось, в глазах появилась резь.

За всё то время, что они были вместе, фамильяр стал мальчику не просто близок — он оберегал Дэниела, облекая своей чудесной энергией, словно защитным полем. Тонкая сверкающая нить разорвалась. Он больше не чувствовал своего маленького друга.

«Чарли больше нет…» Горечь и тоска нахлынули на Дэниела, словно гигантская волна. Горло сдавила судорога, слёзы заструились по щекам. Откуда-то возникло странное, смутное ощущение: такое с ним было когда-то, в прошлой жизни. Или даже ещё раньше…

***

… Оливер Флэминг, внимательно слушавший исповедь своего юного друга, вдруг вздрогнул. Маленький серебряный колокольчик давнего воспоминания о том, кто остался в далёком прошлом, откликнулся печальным звоном… и затих. Прерывистый вздох, похожий на всхлип, вырвался их груди мага.

Но Дэниел продолжал рассказ, не замечая ни мертвенно побледневших щёк его слушателя, ни глубокой складки, пролегшей меж нахмуренных бровей, ни стиснутых рук, ни странного взгляда. Ибо в мыслях мальчик находился слишком далеко от опрятной и уютной кухни квартиры волшебника, заново переживая приключения, выпавшие на его долю…