16. Новый приятель

… От слишком долгого созерцания потолка внедорожника, с которого свисали серые клочья драной и ветхой дерматиновой обивки, Дэниелу начало казаться, что он медленно воспаряет вверх, словно сухой листок на потоке горячего воздуха.

Дэниел заболел. Его колотило то озноба. Тело ломило. Так хотелось закрыть глаза и уснуть, но сон, что мог бы принести хоть какое-то облегчение, не шёл.

«Я должен отправиться искать помощь. Иначе… я умру.»

Медленно сев, Дэниел отвинтил пробку у пластиковой бутыли и сделал пару глотков. Прохладная вода немного приглушила саднящую боль в горле.

Так трудно было совершать простые действия! Выбравшись наружу, Дэниел прислонился спиной к боку внедорожника. Голова кружилась, в висках пульсировало. Несколько минут Дэниел, придерживая рукой края пледа, накинутого поверх куртки, стоял, подставив пышущее жаром чело холодной мороси, просачивающейся из низких свинцово-серых туч.

Кажется, ему стало немного лучше… Дэниел огляделся, и ему вдруг представилось, что он находится в центре огромной объёмной картины — творения художника сюрреалиста, изобразившего постапокалипсис… Дэниел тряхнул головой, прогоняя видение и двинулся вперёд.

Туман, стелящийся над землёй рваным белесым покрывалом, не желал рассеиваться; Дэниелу, медленно бредущему мимо искорёженных останков автомобилей и гор раскуроченных пластиковых кульков, он казался густым и вязким студнем, обволакивающим его ноги, мешая идти. Чувствуя усталость, словно прошёл много миль, Дэниел был вынужден остановиться. Всё вокруг казалось серым и размытым: словно какой-то злоумышленник провёл влажной губкой по эскизу, сделанному углём. Там, впереди чёрной тенью маячила бетонная стена…

Какой далёкой она казалась — как в первый день, когда Дэниел добирался до неё ползком! Грань, разделяющим два мира, словно жизнь и смерть.

«Я выбрал жизнь!» Шаг… ещё один… Только бы добраться! А там можно передохнуть немного, и найти лазейку наружу…

«Только бы хватило сил!..» Но свет начал меркнуть, а все звуки — монотонный шум дождя, «плач» сирены, донёсшийся издалека, шарканье собственных ног… — смешались, превратившись в противный дребезжащий писк… Образ милой усатой мордочки фамильяра вдруг всплыл в памяти на краткий миг… и исчез, словно растворившись во мгле беспамятства…

Дождь полил сильнее: словно небо оплакивало несчастного, распростёртого в грязи на заброшенном пустыре. Поднявшийся ледяной порывистый ветер, истинный хозяин свалки, принялся наводить порядок в своём «дворце», уныло завывая — словно сетуя на несовершенство и неряшливость и непрактичность двуногих. Дэниелу было всё равно…
…

… Кто-то тормошил его за плечо. Похлопывал по щекам. Вздрогнув, Дэниел медленно приподнял тяжёлые веки. Парень склонился над ним так низко, что Дэн мог разглядеть мельчайшую чёрточку на его смуглом лице, рисунок радужки его огромных карих глаз.

– Эй! Малый! – в нос пахнуло мятой, когда парень его окликнул. – Слышишь меня, э? Ты что это здесь отдыхать решил?
– П-пить!.. – хрипло попросил Дэниел, с трудом ворочая пересохшим языком, шершавым как тёрка.
– А!.. – вскинувшись, парень рассеянно оглянулся по сторонам, затем, прищёлкнув тонкими длинными пальцами, и, расстегнув верхнюю пуговицу твидового пальто, извлёк из-за пазухи небольшую плоскую жестяную фляжку. – Погоди…

Ловко отвинтив пробку, он предварительно отведал содержимое, и, удовлетворённо кивнув, поднёс горлышко к потрескавшимся губам Дэниела.

– Ну-ну, это бывает, – сказал парень, когда Дэн жестоко закашлялся, сделав слишком большой глоток. – С непривычки всегда так. Жить будешь, – сообщил он жизнерадостно.

Дэниел хотел бы иметь такую же твёрдую уверенность на этот счёт. От в;ски воспалённое горло горело, в голове туманилось, однако в следующий момент он почувствовал, как согрелись его окоченевшие ноги и руки.

– Жить буду, – хрипло повторил он, и почему-то засмеялся.

На полных губах парня появилась усмешка.

– Вот что, брат, – промолвил он, – Надо сваливать.
– Ч-ч-что? – переспросил Дэниел, приподнимаясь.
– Будем двигать отсюда, – несколько перефразировал тот.
– Д-двигать?.. А… к-куда? – поинтересовался Дэниел, глуповато улыбаясь.
– Туда, где сухо и тепло, и жратва есть, – пояснил парень. – А ну-ка!..

Закинув руку Дэниела себе на плечо, парень помог ему подняться. Дэн кое-как сумел устоять на вялых ногах, не желающих удерживать его тщедушное тело. Из-за спиртного, которое ему пришлось невольно отведать он ощущал внутри себя странную, но приятную лёгкость.

– А з… знаешь, – доверительно сообщил Дэниел заплетающимся языком, – я не-едавно ходить на-аучился!
– Ага, а я недавно от соски отказался, – охотно сообщил парень совершенно серьёзно. – Хорошо, отсюда идти недалеко. Тебя звать-то как, э?
– Д-дэниел…
– Г-м! – прокашлялся парень. Наподдал носком грубого ботинка по ржавой консервной банке, послав её в лужу. – Зови меня Том.

… Впоследствии Дэниел вспоминал о своём «путешествии» как о смутном, хаотическом сновидении. Автомобили, стремительно проносящиеся мимо, слепя светом фар… Пёстрая мозаика лиц куда-то торопящихся прохожих… Шум и гам широких проспектов, вдруг сменившийся настороженной тишиной запутанного лабиринта извилистых улочек и переулков, узких и мрачных… В голове Дэниела туманилось, и ему начало казаться, что он наблюдает за самим собой, следующим за своим провожатым через огромный город, погружающийся в вечерний сумрак, откуда-то сверху — незримый точно бестелесный призрак…

Наконец, они «притормозили» у низкой, похожей на нору подворотни, из которой несло испражнениями и гнилой капустой.

– А ну-ка, пригнись! – проговорил Том, крепко хватая Дэниела за запястье и придерживая за плечо. – Чтоб башку не расшибить.

Маленький мощёный дворик, в который затащил Дэниела новый знакомый, походил на глубокий, давно пересохший колодец, в который все, кому ни лень сбрасывали мусор и всяческий ни на что не пригодный хлам. Старые дома, высившиеся по его периметру, походили на хмурых молчаливых великанов, обиженно отвернувшихся друг от друга; судя по заколоченным окнам, облупившимся стенам, щедро расписанными граффити, и ржавой арматуре, стыдливо выглядывающей из глубоких трещин, в этих ветхих строениях никто не жил.

– Всё… Мы почти на месте, – сказал Том, приостанавливаясь и оборачиваясь к Дэниелу. – Ну что встал, рот раззявив?
– Мне к-кажется, что я… – тихо проговорил тот.

«… бывал в этом странном месте, – закончил Дэн мысленно. – Или это частичка моего прошлого?..»

Издав неопределённый звук, напоминающий фырканье лошади, Том тряхнул курчавой головой и, снова схватив Дэниела за руку, увлёк за собой в узкий, похожий на щель проход между домами.

– Сюда! – быстро проговорил Том вполголоса, указывая Дэниелу на яму под стеной. – Осторожно, не споткнись! Гляди: здесь есть поручень!

… Лестница казалась бесконечной; Дэниелу, с опаской следующему за Томом, вооружённым крошечным карманным фонариком, представилось, что крутые узкие ступени ведут к центру земли, и его самого обдаёт жаром раскалённого ядра. В голове начал разрастаться огненный шар боли…

Остановившись, Дэниел прижался пылающим лбом к холодной кирпичной кладке стены. Звук шагов Тома стих.

– Э? – донёсся его голос снизу из темноты; тусклое желтоватое пятнышко света мазнуло Дэна по лицу. – Взбодрись, братишка: осталось совсем немного! Скоро будем на месте.

Лучик фонарика переметнулся вниз и высветил маленькую площадку.

– Погоди, – проговорил Том, вскидывая руку в останавливающем жесте. – Вот, гляди сюда!

Заложив фонарик за ухо наподобие карандаша, Том нагнулся и, ухватившись за кольцо небольшого люка, с силой потянул его на себя.

– Полезешь первым, – приказал он Дэниелу, кивая на круглое отверстие. – Я тебе посвечу, чтоб мимо скобы не промахнулся. Да не дрейфь ты! – видя замешательство Дэна, он широко улыбнулся, сверкнув ровными белыми зубами. – Там не высоко. А мне крышку вернуть на место надо.

… Лучик фонарика Тома высвечивал чёрные, похожие на змей кабели, потянувшиеся вдоль стен длинных коридоров и толстые трубы под низкими потолками… Здесь было холодно и сыро, пахло штукатуркой, землёй и чем-то кислым, откуда-то доносились странные шумы… Слышалось звонкое щёлканье падающих капель…

Путешествие по этому лабиринту начало казаться Дэниелу нескончаемым. Поначалу его удивляло, что его проводник так уверенно шагает вперёд, но потом он подумал, что наверняка Том часто бывает здесь…

А потом Дэниел вспомнил о Чарли… Где он? Вернулся ли? Может быть, он там, ищет его?.. К горлу подкатил горький ком, на глаза навернулись слёзы. Ведь он был всегда рядом, приносил ему еду, следил за тем, как он учится ходить… Маленький чёрный котёнок — он был ему другом!..

– Эй, парень! Ты как, в порядке, э?

Вздрогнув, Дэниел вскинул голову. Всё происходящее с ним и вокруг воспринималась будто сквозь плотную пелену: хрипловатый голос Тома, гулко отражающийся от стен тёмного подземелья, громкий скрежет петель отворяемой двери, облицованной листовым железом…

– Ну, залетай в клетку, птичка! – обернулся Том к Дэниелу, кивком головы давая понять, что тот должен войти внутрь.

… Ступени узкой лестницы вели ввысь, ввинчиваясь в полумрак. Каждый шаг давался Дэниелу всё труднее, словно стылые кирпичные стены выпивали его силы по капле. Сзади топал Том, что-то тихо насвистывая сквозь зубы.

– Ноги поднимай! – воскликнул он, когда Дэниел, споткнувшись, едва удержался, чтобы не покатиться кубарем вниз.
– Прости… пробормотал Дэниел, сглатывая: горло саднило.
– Эй, кто это там топает?!! – донёсся сверху резкий оклик.

Дэниел и его новый товарищ замерли.

– Кубышка в болоте! – прокричал Том, задрав голову. – Свои, Транчен*!

Стало светлее: говоривший зажёг фонарь.

– Кубышка не тонет, – прозвучало в ответ.
– Шагай, не дрейфь! – тихо проговорил Том, подталкивая Дэниела в спину.

Парень, встретивший мальчишек на верхней площадке, удивлённо вскинул светлые брови.

– Э, мелкий! – сипло воскликнул он, поднимая над головой руку со старомодным фонарём и таращась на Дэниела, придерживающегося рукой за стенной выступ. – Это что ещё за номер с тобой?!!
– Желторотик, – лаконично ответил Томас, – Под моё поручительство.
– Н-да? – парень недоверчиво хмыкнул. – Как звать его хоть?

Решив, что обращаются к нему, Дэниел вскинул голову и приоткрыл рот, собираясь дать ответ, но в следующий миг свалился без чувств у ног ошеломлённого стража…
* truncheon (англ.)— дубинка