18. Сокровищница

«Доброе утро. Я востребован, дружище. У старика появились новые клиенты.»

Эту короткую записку, накарябанную на обрывке блокнотного листа размашистым почерком, Дэниел обнаружил на столе, под большим красным яблоком.

«Мистер Джейкоб дал ему поручение… – присев на край колченогого стула Дэниел машинально откусил кусок яблока. – Наверное, Том служит у него рассыльным, или кем-то в этом роде… Может, и для меня у него найдётся такая работа?»

Яблоко было кисло-сладким, ароматным и очень сочным. Дэниел улыбнулся и мысленно поблагодарил друга, оставившем ему этот гостинец. А ещё подумал, что этот день, как и вчерашний, обещал быть долгим…

Чувствуя себя значительно лучше, Дэниел решил отправиться на кухню, не дожидаясь, пока мисс Мэри, добрая старая леди принесёт ему завтрак; ему было ужасно неловко перед ней.

«Том говорил, что она служит у мистера Джейкоба экономкой, – припомнил Дэн, осторожно спускаясь по узкой скрипучей лестнице: его немного пошатывало от слабости. – Наверное он приказал доброй женщине ухаживать за мной…»

Кухня располагалась на нижнем этаже, в торце коридора, озарённого неярким светом нескольких ламп, свешивающихся с потолка на длинных проводах.

Судя по витающим в воздухе ароматному духу свежевыпеченного хлеба и восхитительному запаху яичницы с беконом, дразнящему аппетит, утро для тех, кто трудился на кухне, наступило давно. Однако, заглянув внутрь Дэниел, к своему удивлению, никого не увидел.

«Но я ведь слышал, как отсюда доносится стук посуды! – подумал Дэниел. – Словно здесь орудовал полтергейст!»

Нужно заметить, что если пресловутый полупризрак и хозяйничал здесь, то он был вполне достоин уважения. Ибо в кухне царили чистота и уют. В углу тихо урчал холодильник. Обеденный стол у окна покрыт голубой клеёнчатой скатертью. А на плите стояла сковородка с яичницей, и чайник заводил носиком весёлую песенку.

Почему-то сердце Дэниела сжалось — будто от тоски по чему-то, оставшемуся в далях прошлого, почти совсем стёршегося из памяти…

«Что за странные мысли приходят мне в голову! – продолжил размышлять Дэниел за завтраком, рассеянно глядя в окно, из которого открывался вид на пустынный дворик. – Конечно, это была мисс Мэри. Она из кухни вышла раньше… Но тогда мы должны были встретиться!»

Разумно рассудив, что не стоит занимать голову глупостями, Дэниел вновь задумался о том, что его может ждать в ближайшем будущем. Мистер Джейкоб… Наверняка о нём, Дэниеле, хозяину стало известно в первый же день…

«Могу ли я надеяться, что мистер Джейкоб оставит меня здесь, когда я выздоровею?.. О, я готов отрабатывать мой хлеб и кров! Но если…»

Дэниел счёл наилучшим не думать о том, что может его ждать в противном случае.

Покончив с завтраком и убрав вымытую посуду в один из шкафчиков, Дэниел, удивлённый, что до сих пор на кухню никто не заглянул, решил осмотреть дом, представлявшийся для него загадкой не меньшей, чем его таинственный хозяин.

Было похоже на то, что на первом этаже никто не жил. Кроме кухни, здесь находились ещё какие-то помещения; при взгляде на безликие двери, Дэниел предположил, что они предназначены для каких-то служебных целей. В чём он и убедился, заглянув из любопытства в пару комнат: в одной не было ничего кроме голых стен, а дневной свет едва пробивался сквозь щели между досок, которыми были заколочены окна, в другой же хранились швабры, мётлы и ещё какой-то инвентарь.

Под лестницей в конце коридора обнаружилась дверь, на которую Дэниел не обратил внимание, когда спускался завтракать.

«Возможно, через неё можно попасть во двор, что я видел из кухонного окна», – сердце Дэниела заколотилось от мысли, что свобода так близко… Свобода? Но разве он в плену? Нет, просто он не знает, где находится тайный ход, которым Том привёл его в дом. Приблизившись, Дэн потянул за ручку. Никакого результата. Дверь была заперта, а может даже заколочена снаружи. Постояв немного, прислушиваясь к приглушённому уличному шуму, доносящемуся извне, Дэниел вздохнул и отправился исследовать верхние этажи.

Второй этаж выглядел так же уныло, как и первый: полутёмный коридор, закрытые двери. И тишина.

«Наверное, Том — единственный, кто живёт здесь, – подумал Дэниел, приостановившийся, чтобы перевести дыхание. – Как граф-затворник!»

Он невольно усмехнулся, весьма живо вообразив картину, и вдруг замер, насторожившись: кажется он расслышал чей-то тихий голос!

Дэниел не ошибся: он слышал… дом! Так же как и дом Долтонов. Голос его, конечно, звучал по-другому: как у сонного немощного старика, утратившего вкус к жизни, равнодушного ко всему, что происходит вокруг. Дом тихо, сбивчиво бормотал о чём-то, что хранил в себе много лет…

«А что, если это мне предстоит узнать его тайну?.. – подумал Дэниел, взбираясь наверх по скрипучим ступеням. – Может, для этого меня привело сюда Провидение?»

Лестница заканчивалась маленькой дощатой площадкой едва ли не под самым потолком, в котором виднелась квадратная дверка. Вскинув руку, Дэниел дотронулся до железной ручки; его охватило странное, смутно знакомое щекочущее ощущение: будто он стоит на грани, разделяющей миры — стоит лишь открыть дверь…

Страшно. Как и всё неизвестное, спрятанное во тьме. Но любопытство, побуждающее совершать открытия пересилило страх и прогнало нерешительность.

Откинувшись на петлях, дверка легко ушла внутрь. Остальное было лишь делом техники.

Свет проникал на чердак сквозь четыре крохотных, мутных от грязи слуховых окошка в скошенном потолке. Картину, представшую глазам мастера Дэниела Долтона, великого путешественника, можно было бы назвать печальной, если бы богатое воображение храброго исследователя не добавило ей романтических оттенков.

«Может быть, здесь когда-то прятались беглецы, спасающиеся от руки закона… Или устраивались собрания тайного общества, а его члены — серьёзные джентлмены во фраках и цилиндрах, удобно расположившись в кожаных креслах и на софе, сейчас составленных на средине чердака, — отчаянно спорили друг с другом о том, как можно изменить мир к лучшему, и на кого нужно оказывать влияние…»

На всём давно лежала печать запустения: пылью, толстенным слоем покрывавшей старинную мебель и разносортный хлам, которого здесь было предостаточно, паутиной, уродливым грязно-серым кружевом живописно свешивающейся с брусьев и распорок, и скопившейся в углах, в специфическом запахе старого жилья…

«А что, если в этом укромном месте находился кабинет волшебника чернокнижника?! – пришла в голову Дэниела новая идея. – Свой кабинет он устроил так, чтобы всё было под рукой: здесь он и жил, и творил магию. Ему недосуг было заниматься уборкой: каждый день он допоздна засиживался, изобретая новые заклинания, выполняя страшные заказы… Он был сильнейшим чародеем, владевшим всеми видами магии…»

«Но что-то заставило волшебника покинуть свою башню… – продолжал размышлять Дэниел, осторожно ступая по прогнившим доскам пола, скрипевшим словно старики, жалующиеся на ревматизм. – А может, нашёлся кто-то, кто его разыскал и убил. Или он сам совершил роковую ошибку, и погиб от собственного заклинания, обратившись в пепел…»

Сердце Дэниела сжалось. Вспомнилась Эстер, и заброшенный сарай, в котором они играли в ведьму и чернокнижника… То время осталось позади, отрезанное стеной жадно ревущего огня.

Присев на край колченогого стула с продавленным сиденьем, Дэниел провёл рукавом по повлажневшим глазам и тряхнул головой, надеясь таким образом отогнать воспоминания. И вдруг, случайно обернувшись, увидел конец деревянной стремянки, торчащий из прорехи в полу у самой стенки. Рядом валялся, поблёскивая стальным корпусом, забытый кем-то карманный фонарик.

Заинтригованный, Дэниел на цыпочках подкрался к краю прорехи и, опустившись на колени, заглянул внутрь.

«Кто-то бывал здесь, но давно, судя по слою пыли, – заключил юный исследователь чердаков, подходя к прорехе и поднимая ценный «артефакт». – И, сам того не подозревая, позаботился обо мне.»

К его удивлению и радости, фонарик исправно включился. Хмыкнув, Дэн сунул за пазуху столь ценную находку и, перебравшись на лестницу, принялся осторожно спускаться.

Темнота внизу, оказалась не столь кромешной. Дэниел смог разглядеть очертания высоких стеллажей, которыми было заставлено это помещение. Здесь пахло пылью и бумагой. Как пахнет… в библиотеке?

Тусклый желтоватый лучик фонарика высветил корешки томов и позолоченные надписи на них.

«Так вот в чём секрет! – изумился Дэниел. – Здесь живут книги!»

Наверное об этом сокровище нашёптывал дом? Их были здесь тысячи… десятки тысяч! Выстроившиеся стройными рядами на полках от пола до потолка, они дремали, терпеливо ожидая, когда чья-нибудь рука вновь бережно перелистнёт их страницы, пожелтевшие от времени. И тогда избранный поведает читателю свою историю…

Дэниел медленно брёл вдоль стеллажей, и ему чудился тихий шёпот старых книг.

«Сколько же лет этой библиотеке? – размышлял он. – Наверняка не менее сотни с гаком… а то и больше. Видно, тот, кто жил в этом доме был заядлым книгочеем, и собирал редкие издания любимых авторов… А потом… он умер… или продал дом… И о библиотеке никто не узнал.»

Дэниел вздохнул; ему вдруг стало грустно.

«Тот, кто забыл этот фонарик, – подумал он, – был последним читателем. Ну ничего! Теперь и я знаю сюда ход, – Дэн довольно усмехнулся. – Как же это прекрасно, когда твои ноги ходят, и ты можешь пробраться куда угодно!»

Добравшись до стеллажа, стоящего торцом в самом конце комнаты, Дэниел остановился, и, светя фонариком, провёл ладонью по пыльным корешкам. Попытался разобрать названия:

"William Shakespeare. Complete Collection of Works" *

Многотомник собраний сочинений Шекспира… Рядом с ним пристроились Теккерей, и Чарлз Диккенс, и Льюис Кэрол… У Дэниела захватило дух от сознания, что теперь он может быть здесь частым гостем…

Жёлтое пятнышко света фонаря скользнуло по металлу дверной ручки. Ну конечно, в библиотеку должен был быть ещё один вход!

Маленькая неприметная дверь за стеллажом была несколькими пачками старых газет, перевязанных бечёвкой.

– "The Times", – прочёл вслух Дэниел, направив фонарь на заголовок. – Значит, я в…

Нет, это абсолютно ничего не значило. Лондонскую газету могли выписать, или приобрести в любом английском городе. Дэниел покачал головой; оттащив газетные связки в сторону, он немного перевёл дыхание, и, взявшись за ручку, потянул дверь на себя.

Дом был тот же… только с лицевой стороны. Здесь царила атмосфера старины, но только «причёсанной»: обои на стенах выглядели опрятно, тёмный дубовый паркет и лестничные перила были отполированы до блеска, на ступенях лежала тёмно-красная ковровая дорожка. Неяркий свет бронзовых подсвечников-бра мягко падал на картины в потускневших позолоченных рамках, украшавших стены коридора, по которому брёл Дэниел, смущённый собственным далеко не шикарным видом.

Эта часть дома была больше, чем та, в которой жил Том, и Дэниел предположил, что когда-то в меньшем крыле обитала прислуга, готовая явиться по первому зову хозяина.

Судя по количеству дверей, на этом этаже было всего пять больших комнат. Сколь ни велико было желание Дэниела узнать, что кроется там, внутри, он всё же не мог решиться заглянуть, робея при взгляде на чопорный и неприступный вид этих кусков лакированного дерева. И когда одна из дверей, щёлкнув замком, открылась, Дэн невольно шарахнулся к противоположной стене. Однако молодой человек в солидном тёмном костюме и при галстуке, появившийся из-за неё, обратил на мальчика ровно столько же внимания, сколько на хрустальную люстру, свешивающуюся с потолка. Смерив Дэниела коротким равнодушным взглядом, парень зашагал по своим делам.

«Как будто он знал, что я приду сюда! – подумал Дэниел, глядя ему вслед. – Или такие, как я частые гости в этом доме? Том говорил…»

Только теперь Дэниел увидел картину. И был удивлён, как это он не заметил её сразу: огромную, едва ли не в человеческий рост, написанную прямо на стене в конце коридора.

Дэн приблизился медленно, будто в трансе, и замер, потрясённый, глядя на широкую каменистую дорогу, пролёгшую мимо одинокого почти совсем высохшего дерева через выжженное солнцем поле, исчезающую в сиренево-синей туманной дымке. Над картиной была выведена изящная надпись:

"The Way to Nowhere" **

Картина словно гипнотизировала. Дэниелу начало казаться, что дорога на ней — явь, и он медленно бредёт по ней, не ведая цели, не видя конца…

Много ли миновало времени?.. Что-то выдернуло Дэниела из странного состояния полусна. Содрогнувшись, он вскинул голову и в испуге вытаращился на высокого мужчину в чёрном длиннополом сюртуке, стоящего рядом. Пробормотав едва слышно: «П-просите, с-сэр…», глядя в его глубоко посаженные водянисто-серые глаза, Дэниел, попятившись, бросился наутёк.

… Потом, когда переводил дух, лёжа на тюфяке в комнате Тома, Дэниел вспоминал о бегстве урывками, словно о сумбурном сне: как заваливал заветную дверь в заброшенную библиотеку пачками газет… как влезал на пыльный чердак под крышей… как, случайно оступившись, едва не скатился вниз, считая рёбрами крутые ступени старой скрипучей лестницы…
…

– Сегодня мне удалось справиться по-быстрому! – жизнерадостно сообщил Том с порога. Подойдя к столу, он водрузил на него холщёвую сумку, и принялся с деловитым видом выкладывать из неё промасленные бумажные свёртки и две бутылки колы. – Живём, брат! Ты как? – он обернулся к Дэниелу. – Голодать не пришлось?
– Я с-спускался в столовую, – ответил Дэниел, садясь.
– Вот как?!! – Том даже хлопнул в ладоши. – А дальше?
– Я б-был на ч-че-ердаке… Потом вернулся.
– Здорово! – одобрил Том, энергично кивнув. – И как там?
– Спокойно.

К радости Дэниела, Том больше не расспрашивал его ни о чём. Дэну не хотелось рассказывать приятелю ни о библиотеке, ни о незнакомце. Вспоминая холодный взгляд почти бесцветных глаз того человека, Дэниел невольно сравнивал его с удавом…
* Уильям Шейкспир. Полное собрание сочинений
** Дорога в Никуда