Надежда

- Клавка, кого это Борька к нам подселил вчера? Что за табор такой в наш посёлок прибыл? - остановила Галина соседку возле подъезда. - Я в окно видела, узлов больно много повыгружали.
- Бабу какую-то с двумя мальцами, - развела руками Клавдия, - зима уж считай на дворе, а привёз чуть ли не голяком. Дети в кофтёшечках, сама тоже. Зимних польт у них даже нету. С юга откель-то припёрлися.
- А что, на югах там неграмотные? Не знают, какой у нас на Урале климат?
- Нууу, ты что! Они же кофточки-то надели! - засмеялась Клавдия.
- И что? Познакомилась хоть? Как зовут? Кем работает? Муж кто?
- Надеждой зовут! - важно сообщила Клавдия. - Работать воспитателем будет в саду.
- А муж?
- А мужа свово береги. Никакого мужа там нет. И поди никогда и не было. И дети небось от разных нагуляны. И жёны небось ей зенки-то хотели повыцарапывать, вот и удрала с югов аж до Урала.
- А ты откель это всё узнала? Она рассказала?
- Да щас! Расскажет она!
- Опять сплетни плетёшь? Как воспитателем и гулящую? Кто разрешит?
- Дак Борька же брат ейный двоюродный. Вот и квартирку сразу, и работку непыльную. Начальник же, уважаемый.
- Ты языком-то пока не мели, - посоветовала Галина. - Может муж тоже скоро прикатит. Задаст тебе жару, чтоб не болтала.
- Нет мужа, - упрямо повторила Клавдия. - Вот нюхом чую, что нет. Такая уж фифа...
- Какая фифа? Квартира с печным отоплением. Уголь таскать, дрова колоть... Фифа!
- Или что, мужиков вокруг мало? Найдет помощников, - засмеялась Клавдия.
...
Утопающий в уральских снегах шахтёрский посёлок был довольно крупным, городского типа. Но работы для мужиков, кроме как на шахте, больше почти никакой и не было. Можно было даже не спрашивать о работе - мужчины почти все шахтёры.
Женщины, в основном - продавцы, учителя, да медики. Благо, что и поликлиника, и больница, и школы, и магазины разные тут имелись.
Но хоть и немаленький был посёлок, а почти все друг друга, так или иначе, знали. И слух о том, что замначальника шахты привёз откуда-то непутёвую сестру, быстро разнёсся среди местных жителей.
Разное говорили люди. Хоть и уважали все Бориса Петровича, и некоторые даже побаивались, но ничего хорошего о Надежде не говорили. 
Выяснили, что дети её на разных фамилиях. Что разведёнка. С соседями не общается, и в гости к себе никого не приглашает. Поговаривали даже о её криминальном прошлом и об аферах с казённым имуществом на прежней работе. И что криминальничала она вместе с мужем, который отбывает теперь срок там, где надо. И что отмазал её братишка, и спрятал здесь от греха подальше. И много чего ещё о ней говорили такого, что даже и повторять неприлично...
Работать, и правда, устроилась в детский сад. Образование соответствующее у неё имелось. Но некоторые, очень щепетильные родители, детей своих из её группы перевели к другим воспитателям. Однако, оставшиеся утверждали, что с детьми она ладит, строгая, но справедливая и заботливая.
Вообще, работала Надежда старательно и прилежно. Занятия с детьми организовывала профессионально. Часто оставалась одна за двоих, а то и за троих, когда сменщица и нянечка дружно уходили на больничный. И заведующая детским садом, Зоя Владимировна, оценила её безотказность, профессионализм и ответственность, и взяла под своё крыло, пресекая все несуразные сплетни.
Возможно, и жила бы Надежда спокойно и счастливо, без особых проблем, но слишком уж природа одарила её статной фигурой и благородными чертами лица. Мало какой поселковый шахтёр не оборачивался ей вслед на улице. А соседи по дому наперебой старались помочь ей и с доставкой угля, и с дровами...
- Ну что я говорила? - поджимала губы Клавдия, - вон помощников сколь! Колька! Дома золу не выгреб, а для соседки хвост распушил! - крикнула она мужу, перекидывавшему лопатой уголь из машины в ларь Надежды. Колька лишь отмахнулся.      
Дом, в котором Борис поселил сестру, был постройки пятидесятых годов. Двухэтажный, трёхподъездный. Квартиры в нём были с эркерами, с красивыми планировками, с высокими потолками и лепниной. Но отопление было печное. И поэтому во дворе вдоль забора стояли деревянные угольные лари для каждой квартиры и стайки для дров и для разной домашней утвари.
Надежда никогда в своей жизни не топила печей и не имела ни малейшего представления, как обогреть двухкомнатную квартиру во время уральских морозов. Всё тепло от печи выветривалось за ночь. Пятилетняя Танечка и трёхлетний Павлик спали в одежде рядом с ней на одной кровати. Но всё равно, просыпались утром с холодными ручонками. Пар шёл изо рта. Вода застывала в чайнике.
- Здорово, соседушка, - приветствовал её однажды Николай, сосед по лестничной площадке, - ты не стесняйся, мы все тут свои, как родственники, если помочь чем, скажи, поможем.
- Печь бы мне отремонтировать надо, - пожаловалась она, - не греет совсем. Опять Павлик закашлял. Холодно очень в квартире.
- Да печь, вроде там исправная, - Николай задумчиво поскрёб затылок, - а ты задвижку вовремя закрываешь?
- Какую задвижку? Закрывать надо? - не поняла она.
- Эээ, пойдём, покажу, - он решительно прошёл в её квартиру. Объяснил, как топить печь, как тепло сохранить.
- Только рано не закрывай, смотри, чтоб не угореть. Печи тоже сноровки требуют. А печь у тебя хорошая, на пол-квартиры считай. Хорошо греть должна во всех комнатах.
- Спасибо вам большое, я ничего этого и не знала.
- Что ж Борис-то не объяснил? Ну если что, обращайся.
И с тех пор нет-нет, да и помогал Николай и заглядывал по-соседски, проведать, всё ли в порядке. Клавдия ругалась на мужа:
- Ты чего туда шастаешь? Чего там забыл?
- Контролирую, - деловито отвечал он, - хочешь, чтоб пожар она нам устроила? Дом весь как бы не спалила. Ничего не умеет ведь. Вот взял над ней шефство.
- Смотри с шефством своим! - предупредила Клавдия. - Я ведь чуть что, патлы повыдеру.
- Да брось, мать, чего зазаря мелешь...
***
Как ни пугала Клавдия мужа, а стал он захаживать к Надежде всё чаще и чаще. То дров наколет, то угля натаскает напрозапас. А то и рыбку с зимней рыбалки подкинет, детишек полакомить.

- Ой, спасибо вам, Николай, что бы я без вас делала, - говорила Надежда. - А титан у меня не посмотрите? Что-то вода из него грязная всё время бежит.

- А ты сильно не кочегарь, чтоб не вскипала, вот и не будет грязная, советовал Николай.

- Сколько премудростей знать здесь надо... Никогда ничего такого делать не приходилось.

- Сельская жизнь такая, без головы не выживешь, - назидательно отвечал Николай.

Николай был мужик серьёзный, рукастый. И внешне привлекательный и даже, можно сказать, красивый. Высокий, поджарый, с густой гривой рыжеватых волнистых волос и цепким взглядом голубых глаз на тёмном шахтёрском лице. И маленькая, пузатая, кругленькая, как колобок Клавдия, выглядела даже смешно рядом со своим красавцем мужем.

Но Клавдия была женщиной хваткой, решительной и пробивной. Образования она никакого, кроме школьного, не получила, работала санитаркой в местной больнице и была злостной сплетницей.

Терпеть новую соседку-разлучницу она не собиралась, и в один из дней пошла к участковому и написала кляузу-заявление.

- Что ты тут насочиняла такое, я не пойму, - спросил участковый Василий, вчитываясь в корявые строчки.

- А ты проверь эту новенькую. Откель у неё деньги? И что за птица такая к нам залетела? Что, если брат начальство, то можно мужей чужих уводить и махинациями заниматься?

- Да какие деньги-то? Я не пойму...

- Как какие? Работает воспитательницей на малой зарплате, мужа нет, а дома обстановка лучше, чем у меня. И одета сама, как королевишна. И дети одеты лучше моих. А у меня муж шахтёр! Арифметику знаешь? Вот, посчитай. Или деньги краденые с собой привезла, или здесь подворовывает, вместе с заведующей детей в саду обкрадывает. И заведующую проверить надо, ревизию там провести. И брата еёного, небось тоже в доле. Эту шайку-лейку выведем на чистую воду!

Она ушла, а Василий задумался. Права Клавка, что-то не складывается. Не зря слухи ходят всякие об этой Надежде. Придется всё проверять. Жаль, конечно, отношения с Борисом Петровичем портить, но заявление ведь вот есть, обязан отреагировать. А дыма без огня не бывает... Может еще и благодарность будет за раскрытие махинаций, а может, и повышение...

Просигнализировал Василий куда надо, направил ревизоров в детский сад. А сам взял напарника и пошли они вместе на дом к Надежде.

- Мы обыск будем делать? - спросил с готовностью молодой напарник Серёжка. - Я никогда еще в обысках не участвовал.

- Пока без обыска, просто поговорим. Обстановку прощупаем. Этой Клавке тоже верить особо нельзя. Посмотрим, что там за хоромы.

Надежду застали они дома, за швейной машинкой. Она что-то шила, гостей не ждала, встала навстречу в длинном шелковом домашнем халате.

- И впрямь, королевишна, - не удержался Василий.

- Что-то случилось? - спросила она, удивленно глядя на милицейскую форму.

- Да вот, сигнал на вас поступил, - кашлянув, произнёс Василий. - Люди жалуются, что живёте вы не по средствам. Вот, нужно уточнить информацию...

- Как это? - не поняла Надежда? - Что значит, не по средствам.

- А вот так, - влетела подслушивавшая у дверей Клавдия, - сколь халат вот, что на тебе, стоит? А холодильник новый? А у детей одежда вдруг откель появилась вся новая. А сама? Мне в жисть не накопить на такие одёжи! А муж у меня шахтёр! Где деньги берёшь на всё это?

- Да какие деньги? На что? Ничего не понимаю, - растерялась Надежда.

- Вопрос - на какие деньги куплен холодильник? - спросил Василий.

- Как на какие? Не на какие вообще. А в кредит. - ответила Надежда.

Она порылась в ящике стола, достала бумаги.

- Вот квитанции. Кредит на холодильник, а это кредит в детском мире на все детские вещи.

- Что, одежду детям в кредит взяла? - съязвила Клавдия.

- Да, в кредит. - спокойно ответила Надежда. - Не голышом же им бегать. А кредит можно брать. Я и взяла.

- И по сколько платить за всё в месяц? - спросил Василий.

- Вот, всё написано. Читайте, - показала Надежда.

- Ух, черт, ведь действительно... Так удобно, - удивился Василий. - Телек надо мне так оформить. Что-то я и не думал...

Он повернулся к Клавдии:

- Ты чего, Клавка, мне работать мешаешь? С кляузами дурацкими голову морочишь.

- А халат? - не унималась Клавдия, - ты глянь на еёный халат в рюшках! Сколь такой стоит?

- Да я сама его сшила, - засмеялась Надежда, - хотите, и вам сошью? И детям много всего сама сшила.

- На что мне такое безобразие? - фыркнула Клавдия. - Мы такого не носим.

- Ну, в общем так, Клавка, - заключил Василий, - еще раз с кляузой явишься, я на тебя дело заведу, за клевету и дезинформацию.

- А что здесь происходит? - заглянул в открытую дверь вернувшийся с работы Николай.

- С бабой своей разбирайся, - ответил Василий, - а мы пошли, некогда нам тут глупостями заниматься.

Но в детский сад ревизоры всё же нагрянули. Провели полную проверку всей документации и всей работы. Несколько дней копали, что-то искали, ко всему придирались. И здоровье у немолодой уже Зои Владимировны не выдержало. Она перенервничала, слегла и больше уже на работу не вышла...

***
Новой заведующей детским садом была назначена Лидия Львовна, которая много лет проработала здесь воспитателем и давно мечтала об этой должности.

К своим обязанностям она подошла со всей ответственностью и решила навести собственный порядок в детском саду. Тут же уволила старого повара и приняла на его место своего родственника. Перетасовала воспитателей по своему усмотрению. И наконец, дошла очередь и до Надежды.

- Я давно за тобой наблюдаю, - сказала Лидия Львовна, - ты неплохо работаешь, но сама должна понимать, с такой репутацией в педагогике делать нечего.

- О какой репутации вы говорите? - не поняла Надежда. - Я никогда ничего аморального и противозаконного не совершала.

- Милочка, весь посёлок знает о твоих подвигах. Не строй из себя святошу.

- О каких подвигах? Я не понимаю...

- Вот что, дорогуша, время у меня ограничено. Выслушивать всякие глупые оправдания мне некогда. Но и детей доверить, кому попало, я не могу. Советую тебе поискать другую работу.

- Другую? Я ничего не умею, кроме этого. Это же моя специальность. И у вас нет никаких оснований для увольнения.

- Порядочная женщина на твоём месте написала бы заявление "по собственному". Но от тебя я не жду ничего хорошего. Если ты останешься, я могу тебе предложить только быть на подмене. Если кто-то уйдёт на больничный, ты можешь заменять.

- А на что я жить буду? Детей кормить? - Надежда расстроилась, и слезы уже заблестели на глазах. Несправедливые обвинения со стороны новой заведующей прозвучали так неожиданно и беспричинно, что она растерялась и не понимала, что теперь делать.

Деваться ей было некуда, она вынуждена была согласиться на то, что ей предложила Лидия Львовна, но решила обратиться за помощью к брату, чтобы найти другую работу.

Она, не откладывая, отправилась к Борису, в надежде, что он придумает что-нибудь и найдет выход из сложившейся ситуации.

Квартира, в которой жил Борис со своей семьёй, находилась в благоустроенном трёхэтажном доме на центральной улице посёлка. Надежда была там лишь однажды, когда Борис привёл её познакомиться со своей семьёй.

Вся трёхкомнатная квартира была обставлена импортной мебелью и увешана дорогими люстрами и коврами. Это была, пожалуй, самая роскошная обстановка, которую когда-либо приходилось видеть Надежде. Но больше её туда ни разу не приглашали, и она не без труда нашла нужный адрес.

Брата дома не оказалось. Дверь открыла его жена Нина.

- Бориса нет, - заявила она с порога, стоя в дверях и преграждая вход внутрь.

- Он мне очень нужен, по очень важному вопросу, - робко сказала Надя.

Нина недовольно поджала губы, помедлила, но впустила её в квартиру.

- Жди, если нужен, - она указала на кресло в комнате. - Но он поздно будет. Иногда и вообще домой ночевать не приходит, если аврал какой. И вообще... Поменьше бы ты его дёргала. Вот уж не думала, что у него такие родственнички...

Нина была ненамного старше Надежды, но смотрела на неё свысока и разговаривала снисходительно, и даже брезгливо.

- Ох, я тогда не буду мешать, - сказала Надя, - зайду попозже, если можно.

Ей совсем не хотелось долго находиться наедине с Ниной и выслушивать её язвительные замечания и нравоучения.

- Конечно, конечно, - обрадовалась Нина, запирая за ней дверь.

Чтобы скоротать время в ожидании брата, Надежда решила заглянуть в гости к бывшей заведующей, проверить её самочувствие.

Зоя Владимировна с трудом передвигалась по квартире. Она сильно постарела и сдала за последнее время, но гостье очень обрадовалась и захлопотала, накрывая на стол, чтобы напоить её чаем.

- Знаю, знаю новость, - сказала Зоя Владимировна, наливая чай в большие широкие чашки с красно-золотыми цветами, - Лидку заведующей... Хуже и придумать не могли. Она сама хлопотать за себя в РОНО ездила.

- Что же мне-то теперь делать? Где работу искать? Она меня прямым текстом гонит.

Зоя Владимировна посмотрела на неё, прищурилась задумчиво, отхлебнула чай из чашки и посоветовала:

- У нас тут место коменданта общежития освобождается в посёлке. Хлебное место. И никто ещё не знает. Вот куда тебе надо. Племяшка там моя работала. Да сейчас уезжать собирается, за командировочного из Москвы замуж выходит. Она не говорит никому, сглазить боится. Только близким сообщила. Вот, думаю, милая, я тебя туда смогу пристроить. Поговорю, с кем надо.

- Комендантом? В общежитие? - ахнула Надежда. - Я же никогда не работала. Даже не знаю, что делать надо. Вдруг не получится у меня?

- Уж если у Светланки получалось, то и у тебя получится, - заверила Зоя Владимировна, - А делать что? За порядком следить. Светланка подскажет. А главное - там сразу идет совмещение. Ты и комендант, и воспитатель, и завхоз в одном лице будешь. Зарплата побольше. Еще и мужичка себе там найдёшь!

- Ой, не надо... Только без мужичков, пожалуйста.

- Не получится, - улыбнулась Зоя Владимировна, - общежитие-то мужское. Но ты не трусь, оно всего двухэтажное, маленькое, поселковое. Там народу мало бывает. И пункт охраны прямо в этом здании, чуть что, сразу порядок наведут.

Зоя Владимировна рассказала ей подробнее об обязанностях коменданта общежития, дала кое-какие советы и пообещала помочь с трудоустройством.

- А завтра приходи в это же время, ко мне Светланка забежит как раз, вот с ней всё и обсудишь. Она подскажет, с чего начать, а потом и дела передаст. И не смотри так, не сомневайся. Всё будет хорошо, я помогу тебе, девонька.

Выйдя от Зои Владимировны, Надежда всё-таки еще раз попыталась встретиться с братом. Но дверь квартиры на её стук никто не открыл. Она постучала еще раз и, не дождавшись ответа, вздохнула и отправилась восвояси.

Выбора у неё не было. Она уволилась из детского сада и вскоре приступила к работе в общежитии.

***
- Гальк! А, Гальк! Новость слышала? - спросила Клавдия, чуть не бегом направляясь через весь двор к Галине, с прижатым к животу тазом, наполненным только что постиранным бельём.

- Какую опять? - нехотя отозвалась Галина, старательно развешивая на верёвке свои мокрые простыни и пододеяльники, и прикрепляя их понадёжней прищепками.

Каждую субботу, в любое время года, все хозяйки устраивали стирку и развешивали бельё во дворе на натянутых верёвках, подпирая их длинными палками. Выносили также на проветривание свои подушки, матрасы и одеяла, чтобы не было в квартире запаха затхлости или каких-нибудь паразитов. Не изменяли они этой своей привычке ни в жаркие летние дни, ни в трескучие зимние морозы. Просушенное на улице бельё и проветренные постели издавали ни с чем несравнимый аромат, наполняя квартиру запахом солнца и свежести.

Вот и в эту жаркую летнюю субботу женщины вынесли свои полные тазы и развешивали бельё на длинных, протянутых через весь двор, верёвках.

- Какую новость? - переспросила Галина.

- Фифа-то наша, знашь куды устроилася? - с готовностью отозвалась Клавдия, - Комендантом в общагу! Эт же надо! Вот ить, братец-то сеструху пристроил!

- Ну молодец, коли так, - усмехнулась Галина, - у нас таких братцев нету.

- Так ить, пусти козла в огород... Уж счастье бабе-то привалило - цельна общага мужиков!

- Завидуешь, что ль?

- Да може от Кольки маво отлипнет... Свалилася зараза мине на голову!

Но Николай от Надежды отлипать не хотел. Он быстро протоптал тропинку к её новому месту работы.

- Николай, - говорила Надежда, - шли бы вы домой, там жена заждалась.

- Ничего, успеется, - отвечал Николай, глядя на неё затуманенным влюблённым взглядом.

Он мог вечно смотреть, как шевелятся её губы, как взлетают ресницы, когда она говорит с ним. И неважно, о чём говорит, важно только, что она здесь, рядом, и он может легко дотянуться и потрогать, погладить её волосы и эту руку, которой она показывает ему на дверь.

- Я ведь помочь пришёл. Чай, работа всегда найдётся, - сказал он, не отрывая взгляда от её лица. - И так, мало ли что... Такая красавица среди кобелей...

- Не придумывайте, Николай, здесь жильцов-то почти нет. Комнаты полупустые. И люди все порядочные и спокойные живут. Я уже со всеми познакомилась.

Общежитие, в котором работала теперь Надежда, действительно было небольшим и малозаселённым.

Жилые комнаты находились только на втором этаже, а весь первый этаж занимали душевые, постирочные, кладовые и другие служебные помещения. На первом этаже и для Надежды был выделен рабочий кабинет и отдельная комната с кроватью, столом и встроенным шкафом.

Но из сотрудников была только кастелянша Венера, которая одновременно являлась уборщицей и кладовщицей.

- А ремонт давно здесь был? - поинтересовалась Надежда. - Какое-то всё здесь облезлое и старое.

- Да кто его делать будет? - развела руками Венера. - Краску нам выделили, а маляров не дали.

- Может сами покрасим? - предложила Надежда.

- Я бы и не против, - ответила Венера, - стены-то можно, а потолки как? Я потолки не умею. И не достать, высоко...

- Хорошо, я попробую найти маляров.

Надежда прошлась по всем поселковым инстанциям, но добилась, чтобы ей прислали маляров, электрика и сантехника. И вскоре в общежитии были отремонтированы все розетки, выключатели и вся сантехника. А стены и потолки заблестели свежей краской.

Николай не упускал ни малейшей возможности, чтобы заглянуть в гости к Надежде. Он всё больше привязывался не только к ней, но и к её детям, которые теперь постоянно находились при матери после одного возмутительного случая, произошедшего в детском саду.

В один из дней, Надежда немного задержалась на работе и пришла за детьми в детский сад почти перед самым закрытием. Всех ребят родители уже разобрали по домам, в саду было тихо, и она, еще с порга, очень отчетливо услышала плач сынишки. Она вошла в игровую комнату, но плачь доносился из туалета. Она прошла, заглянула, и увидела, как воспитательница поливает холодной водой из шланга, стоящего босиком на кафельном полу, Павлика.

- Что вы делаете, - кинулась она к ребёнку, - он только что после болезни.

- А что я должна делать? Он в штаны наложил. Скажите спасибо, что помыла. И вообще, не вам бы мне указывать...

У Надежды комок подступил к горлу, она не смогла вымолвить больше ни слова. С трудом отогрела малыша, забрала детей из сада и решила больше их туда не водить.

Теперь Танюша с Павликом постоянно находились при ней в общежитии. А Николай развлекал их, придумывая каждый раз новые детские игры.

И тёплым солнечным днём, заигравшись с детьми во дворе общежития, он не сразу заметил, как появилась Клавдия.

- Ах ты ж, кобель! - закричала она, - Ах ты ж, выродок! Нет чтоб со своими игры играть, он чужих байстрюков забавлят! Вот я ей лохмы-то щас повыдеру!

Она кинулась ко входу в общежитие, но Николай догнал, ухватил за руку.

- Клавка, стой! Стой, сказал! Поговорить надо.

- Об чём? - она перешла на шёпот, её лицо побелело, зрачки расширились. - Вот я те клянусь, не вернёсси в семью, я щенков энтих утоплю. И её сничтожу. Клянусь, не шучу! Пусть меня апосля упекут, но я сделаю...

***

В один из дней в общежитии неожиданно появился председатель поселкового совета, Алексей Алексеевич.

- День добрый! Вот, заглянул посмотреть, как протекает ремонт. Нужна ли еще помощь, или сами справляетесь?

Надежда была у него на приёме, когда бегала по инстанциям в поисках рабочих для ремонта. И вот теперь, проезжая мимо, он решил поинтересоваться, как обстоят дела.

Алексей Алексеевич был чем-то похож на её брата Бориса, такой же неторопливый, немного грузный, с мощной шеей, упрямым тяжёлым подбородком, с коротко стриженными седеющими волосами и с внимательным взглядом умных карих глаз из-под густых, слегка нахмуренных, бровей.

- Вот, смотрите, - гордо показала Надежда, - всё покрасили, электрику и сантехнику в порядок привели. Но нам надо крышу ремонтировать, кое-где протекает. А скоро осень.

Они неспеша поднялись по лестнице на второй этаж, и она показала на потолке следы от потёков, проступающие сквозь свежую краску.

- Да... Тут с крыши и начинать надо было, - заметил Алексей Алексеевич.

Он прошелся по длинному коридору, заглянул в кухню и туалет. По лицу было видно, что остался доволен.

- Неплохо поработали, - похвалил он, - заметно всё преобразилось. Цветочки даже...

- Это Венера постаралась, из дома свои принесла.

- Неплохо, неплохо.

Спустившись опять на первый этаж, он обошёл все подсобные помещения, заглянул в каждую дверь, в каждый угол, в том числе в кабинет и комнату Надежды. Дети, играющие в комнате, очень его удивили.

- А что, мест нет в детском саду? - спросил он.

- Есть, но дети болеют там часто, - уклончиво ответила Надежда, - при мне спокойнее. Они мне не мешают работать.

- Нехорошо это. В сад надо, - покачал он головой.

Они вышли на улицу. Он осмотрел крыльцо. Слегка попинал ступени.

- Тоже надо поправить, - сказал он задумчиво, - Людей дадим. Крышу подлатать, крыльцо тоже... А детей в сад надо.

- Нет, - твёрдо сказал Надежда, - в сад я их больше не отдам.

Он взглянул удивлённо, словно впервые увидел, нахмурился, и ничего больше не сказав, уехал.

На следующий день появились рабочие. А вскоре позвонил и он сам по служебному телефону. Его звонок раздался очень невовремя, Павлик капризничал, громко плакал в кабинете Надежды, и никак не хотел успокаиваться. И Николай, как назло, куда-то пропал, не приходил уже несколько дней. Надежда сунула печенье в рот малышу, чтобы он отвлёкся и замолчал, но это не помогло, ребёнок продолжал капризничать.

- Слышу, весело там у вас, - произнёс Алексей Алексеевич.

- Извините, это редко бывает, обычно он спокойный. Моей работе дети не мешают, - оправдывалась Надежда.

- Не дело это, - ответил Алексей Алексеевич и положил трубку.

Надежда весь день ждала Николая, даже выглядывала в окно. Она терялась в догадках. Куда он пропал? То не выгонишь, а то исчез, даже не попрощавшись. Она уже так привыкла к его присутствию и поддержке. И с детьми он хорошо помогал, развлекал, играл, даже кормил, когда она была занята. Отец родной так не заботился... Уж не заболел ли? И как узнать? У жены ведь не спросишь... Ей очень не хватало его заботы, его влюблённого взгляда. Она только теперь поняла, что это самый надёжный человек в посёлке, который постоянно во всём ей помогал с первых дней, как она здесь поселилась. Она даже сама не понимала раньше, насколько он стал ей близок и дорог.

Звонок телефона прервал её мысли. Опять звонил Алексей Алексеевич.

- Я прояснил ситуацию, - сообщил он и, немного помолчав, добавил, - Есть место в другом саду, в санаторной группе, для младшего ребёнка. И дочку можно в тот же сад, в старшую группу. Согласны? Сотрудники там образцовые. Они вас уже ждут.

- Спасибо, - машинально ответила Надежда. Такое неожиданное предложение очень её удивило. И что значит "прояснил ситуацию"? Что именно он прояснил?

Детей на новом месте приняли очень радушно. С первых минут была видна огромная разница между старым и новым садом. И внешний облик здания, и внутреннее оформление помещений, и отношение сотрудников к детям приятно радовали и даже восхищали Надежду. Хотя, возможно, такое отношение было потому, что сам председатель поссовета хлопотал за этих детей. Но в любом случае, она теперь без страхов и опасений могла доверить своих малышей работникам сада.

Алексей Алексеевич заехал к ней во время обеда, заглянул в кабинет.

- Ну как, всё ли в порядке с детьми? Понравился новый сад?

- Пока понравился, посмотрим, что дальше будет, - ответила она.

- Чайком угостишь?

Как могла она отказать? Конечно, гостеприимно пригласила уважаемого гостя к столу.

Он неспеша прихлёбывал чай, уходить не торопился, и подробно расспрашивал её обо всей прошлой жизни. Она отвечала в основном уклончиво, не вдаваясь в подробности.

Ей не понравился этот визит, и даже насторожил. Зачем он пришёл? Как будто, специально за благодарностью...

Однако, он стал всё чаще заезжать в общежитие. Поначалу, пока шли ремонтные работы, он находил разумные предлоги для своих визитов. Но и после окончания работ продолжал навещать Надежду.

Он привозил с собой какие-нибудь вкусности к чаю, и они подолгу беседовали, сидя за столом. Постепенно эти беседы становились всё более продолжительными, и однажды Алексей Алексеевич придвинулся к ней поближе, обнял и произнёс, обжигая горячим дыханием:

- Ты восхитительная женщина. Просто богиня! Ты сама не понимаешь, какая ты... Я влюбился с первого взгляда, как только ты тогда вошла в мой кабинет.

И он очень властно и нетерпеливо привлёк её к себе...

Она, честно говоря, не очень удивилась этому. Она давно уже размышляла о том, как повести себя в сложившейся ситуации.

Она не могла ему отказать и выставить за дверь. Общение с ним давало ей защищённость и определённые материальные выгоды. Даже безопасность детей в детском саду теперь зависела от него. Разрыв отношений мог разрушить всю её дальнейшую жизнь.

Неприязненных чувств она к нему не испытывала, даже уважала. И внешне он был довольно приятным, импозантным, солидным мужчиной. Она не нашла в себе сил противиться сложившимся обстоятельствам. А иногда у неё даже появлялась шальная надежда на то, что он разведётся со своей женой, женится на ней и она станет почти королевой посёлка.

Но он, словно угадав её мысли, однажды заявил обыденным скучным голосом:

- Только честно хочу тебе сразу сказать - я никогда не смогу на тебе жениться. Никогда не уйду из семьи. Предлагаю тебе мою защиту и покровительство. Но не строй ненужных иллюзий...

Всё предельно честно и откровенно. Но от этого на душе стало только тоскливей. Однако, изменить она уже ничего не могла. Она словно попала в хитро расставленные сети и не понимала, как же это произошло.

***
Однажды утром, когда Надежда работала в своём кабинете, в дверь негромко постучали.

- Зайдите, - пригласила она, не отрывая глаз от бумаг.

Дверь плавно открылась и на пороге появилась высокая дородная женщина с солидной причёской и в не менее солидной одежде. Она немного постояла, глядя на Надежду, молча прошла, взяла стул, подвинула его поближе к столу, села и только потом поздоровалась.

- Добрый день... Надежда, кажется?

- Да, добрый день. А вы...

- Я Вера Никандровна.

Она внимательно разглядывала Надежду. Надежда внимательно разглядывала её. Женщина была хорошо причёсана и одета, в ушах и на пальцах поблёскивало золото, держалась она уверенно и спокойно. Это была достойная, знающая себе цену, уважаемая деревенская женщина.

- Я жена Алексея Алексеевича, - наконец произнесла Вера Никандровна, глядя в упор на Надежду. И опять замолчала, словно наблюдая за реакцией.

Повисло неловкое молчание. Надежда не знала, что ответить.

Заговорила опять Вера Никандровна:

- Много слышала о тебе разного. Ничего путного. Надо что-то решать... Ты влезла в мою семью. И что теперь... Хиханьки за спиной слушать - терпеть ненавижу. Да и не только в мою семью ты залезла.

Она опять помолчала немного и продолжила:

- Ну что? Начнём разбираться. Рассказывай.

- Что рассказывать? - не поняла Надежда.

- А всё. Почему сюда явилася? Чего натворила там, где жила? От кого бежала?

- Ничего я нигде не натворила. Сбежала от мужа, который ревновал постоянно, убить грозился меня и детей.

- Дети почему на разных фамилиях? От кого?

- Что за вопросы вы задаёте? - начала было возмущаться Надежда.

Но Вера Никандровна осадила:

- Подробно всё говори.

- Зачем вам эти подробности?

- Так что?

Надежда вздохнула и рассказала:

- Мужу когда-то врач какой-то сказал, что детей у него не будет. А когда я забеременела, он не поверил, что от него. Я обиделась и записала дочку на свою фамилию. Потом Павлик родился. Муж всё равно не верил, всё меня изводил, бил даже, требовал любовников назвать. Ко всем прохожим ревновал. Убить всех нас троих грозился. Кровь у него казачья, горячая, а как выпьет, вообще себя не помнит. На хозяина дома напал, у которого мы времянку снимали. Избил сильно. Арестовали его. А как забирали, он мне кричал, что убьёт, когда выйдет. Вот я и не стала ждать, собралась и сбежала. Брат сюда нас давно звал, квартиру обещал, чтобы мы там по углам не скитались. Вот я и приехала.

- А родители что, помочь не могли?

- Померли.

- На роду тебе видать написано, мужиков с ума сводить. Не больно-то и красавица... То бишь, криминального на тебе ничего нету?

- Ничего. Можете у брата спросить. Он подтвердит.

- У брата? Давно не была? Нинка стерва, конечно...

- Что-то случилось?

- Помрёт скоро. Недолго осталося. Сгорел почитай за месяц. Торопись прощаться.

Надежда охнула, выскочила из-за стола и побежала к брату. Что за глупости говорит эта женщина? С чего помирать вдруг такому богатырю, как Борис? Молодой ведь совсем ещё. Такой здоровяк был, когда они в последний раз виделись...

Квартира была не заперта. Она тихо вошла. В кухне сидела Нина с рюмкой в руке. Увидев Надю, она пьяно махнула рукой в сторону спальни.

В спальне на широкой большой кровати лежал Борис. Но это была уже только тень Бориса. Его почти не было видно под одеялом, настолько он исхудал. Он с трудом повернул голову к Наде, посмотрел усталым взглядом и молча закрыл глаза...

Хоронили его всем посёлком, под звуки духового оркестра. Похоронная процессия прошла по центральной улице, остановилась на площади, официальные лица произнесли прощальные речи, и колонна людей и машин двинулась дальше, на окраину посёлка к местному кладбищу.

Надежда шла рядом с Ниной, но никогда еще не чувствовала себя такой несчастной и одинокой. Какие-то люди подходили и говорили слова соболезнования.

А она думала о том, что осталась одна, и нет у неё больше ни одного родного человека в целом свете. И пусть даже редко общались они с братом, но понимание того, что он рядом, делало её уверенней и спокойней. А теперь пустота наполнила сердце и слёзы лились из глаз...

На поминках Нина выпила много лишнего и накинулась на Надежду:

- Кто ты такая? Чего явилася? На наследство рассчитываешь? А вот накося выкуси! - она совала кукиши ей в лицо. - Чего тебе надо? Ничего не получишь!

- Какое наследство? Успокойся, Нина, пойдём я тебе лечь помогу, - пыталась Надя успокоить её, но Нина отталкивала её и кричала на всю улицу, - Гляньте, люди добрые, проходимка какая-то явилася, ограбить меня пришла!

Люди шушукались, поглядывая искоса. Только Вера Никандровна подошла к ним, шепнула Надежде:

- Ты иди, я её успокою, иди, дорогуша.

Надежда рада была освободиться от крикливой родственницы. Она с облегчением ушла домой с этих поминок.

Несколько дней всё было тихо-спокойно, даже Алексей Алексеевич не заходил.

А потом к ней опять явилась Вера Никандровна с очень важным видом. Видно было, что разговор предстоит серьёзный. Она взяла стул, села поудобнее, расправила подол платья и заговорила:

- В общем так, девка, слушай меня внимательно. Уезжать тебе из посёлка надобно. От греха подальше. И не возражай! Меня слушай. Помочь тебе я могу. Связи имею хорошие. В райцентре так же в общежитии работать будешь. Работа тебе знакомая. Жильё служебное. Потом здешнюю свою квартиру туда обменяешь. В вашем доме ремонт капитальный планируют, печи уберут, отопление центральное сделают. Поменяешь на райцентр, хоть и на однокомнатную. А здесь мужиков нам не баламуть.

- Да как же... - растерялась Надежда, - как это?

- А вот так! Николай с Клавкой развёлся из-за тебя. Она криком воет. Зенки выдрать тебе грозит. Он к тебе приходил?

- Давно не был...

- У родни где-то отсиживается. Придёт должно... Сказал, никогда не вернётся к Клавке. Любит тебя. Вот вместе и уезжайте. Скатертью, как говорится, дорога. А там город большой, никто тебя не знает, живи с богом.

- Мне нужно подумать. Так неожиданно...

- Тебе нужно бежать. - сказала, вставая со тула, Вера Никандровна, - пока Клавка не прискакала. Мой-то кобель просто гуляет, я знаю. И то, нервы мои уж не терпят... А там жуть, что наделалось через тебя.

- Чем я виновата? - всплеснула руками Надежда.

- Сама знаешь...

Вера Никандровна ушла. А вскоре пришёл Николай. Он долго курил на крыльце, не решаясь войти. Наконец, собрался с духом и решительно вошел в кабинет.

Надежда стояла у двери, словно поджидая его. Они только глянули друг на друга и на сговариваясь, обнялись и заплакали. Она рада была ему, как самому родному и дорогому человеку на свете.

- Как я соскучилась! Ты не представляешь, как мне тебя не хватало!

Он молча держал её голову в своих руках и покрывал поцелуями её заплаканное лицо. И у самого на глазах выступили слёзы. Он не мог и не хотел больше жить без неё.

- Давай уедем отсюда, - предложил он, - куда угодно, подальше.

- Уедем, конечно, уедем! - радостно ответила она.

Они переехали в райцентр. Вера Никандровна устроила всё так, как и обещала. Вскоре у них родилась дочка, а потом и сынок. Они стали большой счастливой многодетной семьёй и получили в райцентре благоустроенную квартиру.

Нина, не привыкшая работать, оставшись без мужа и денег, начала продавать из квартиры вещи, чтобы как-то существовать. Постепенно она спилась и куда-то бесследно исчезла.

Лидия Львовна была уволена с должности заведующей за растрату и махинации.

А Клавдия вышла замуж за весёлого, давно овдовевшего дворника больницы, в которой работала. И зажила намного счастливее, чем с прежним мужем.

КОНЕЦ