Эпистолярия. Из дневников Н. Я. Эйдельмана

Сначала - краткая биографическая справка.
Натан Яковлевич родился 18 апреля 1930 года в Москве, в семье публициста и театроведа Якова Наумовича Эйдельмана и его жены Марии Натановны. В 1952 году он с отличием окончил исторический факультет МГУ имени Ломоносова, после чего в течение шести лет работал преподавателем истории в вечерних школах. В 1959 году Эйдельман стал экскурсоводом, а затем – научным сотрудником Московского областного краеведческого музея в Истре.
Эйдельман оставил преподавание в школе из-за связи с университетским кружком Льва Краснопевцева: в 1957 году участники группы были арестованы и приговорены к длительным срокам заключения за печать антихрущевских листовок. Натан не состоял в кружке, поэтому не получил тюремный срок, но был исключен из ВЛКСМ. Вторая жена историка, Юлия Эйдельман, в своей книге писала, что в дальнейшем Натан «не был знаком с диссидентами и не являлся их сторонником, хотя восхищался личным мужеством этих людей».
(Минуточку... Лев Николаевич Краснопевцев много лет знаком автору материалов как директор Музея московских промышленников и предпринимателей)
Натан Яковлевич начал публиковаться в 1960 году: он стал автором не одного десятка книг, сотен научных, научно-популярных и публицистических статей. В 1965 году Эйдельман стал кандидатом исторических наук. Позже его диссертация легла в основу книги «Тайные корреспонденты „Полярной звезды“». В 1971 году историк стал членом Союза писателей СССР.
Основная область научных интересов писателя – история русской культуры и общественное движение в России XVIII-XIX веков...
  Конечно, книги Эйдельмана знакомы учащимся по ряду прошлых занятий - посвящённых рубежу XVIII-XIX веков и общественному движению  XIX века. Н.Я.Эйдельман - один из самых ярких, талантливых популяризаторов прошлого в "застойные" годы, кода люди ринулись изучать далёкие времена, яркие и непохожие на скуку и серость окружающей тогда действительности (им помогали также Лотман, Благой, Андроников, Гейченко)... И, пожалуй, самый художественно одарённый из тогдашних историков (сам называл Карамзина "последний летописец" и при этом писал так же выразительно). Можно надеяться, что ученикам вспомнятся его работы и популярные книги. Любимая тема, любимые герои - декабристы. Представитель поколения "детей ХХ съезда".
Обратимся к дневникам историка. Пояснение супруги учёного:

В архиве Натана Эйдельмана семь крупноформатных тетрадей, заполненных неразборчивым почерком и озаглавленных “Дневники”. Отнести содержащиеся в тетрадях записи к дневниковому жанру можно чисто условно, т. к. в них почти отсутствуют какие–либо интимные моменты, факты личной жизни обозначены условными знаками, крайне редко в одном–двух словах упоминаются частные проблемы. В основном это пометы на будущее об интересных встречах, рассказах, размышления о прочитанных книгах, увиденных спектаклях или кинофильмах. Нередко Н. Э. делает пространные выписки из книг “самиздата”, сокращая слова, пропуская их (в некоторых случаях, чтобы был понятен текст, приходилось восстанавливать их  — в круглых скобках, курсивом), используя только ему понятные значки.
Первая запись в “Дневниках” сделана 1 сентября 1966 года, в очень важный для Н. Э. день, когда его дочь впервые пошла в школу.

На этом занятии добавим также выдержки из писем Н.Я.Эйдельмана литературному критику Станиславу Рассадину.

1966

1 сентября. Тома — школьница. Удручающая музыка во дворе (школы). 3 урока, встреча у дверей. Учительница приветствовала по–французски, Тома не слышала.
< Что же могло звучать в школьном дворе - а французская спецшкола была передовым явлением для этого времени - что могло вызвать столь негативную реакцию Натана Яковлевича? Очевидно, не милые песни из мультяшек и детских фильмов - их было тогда ещё мало, Чебурашка, например, ещё только задуман несколько дней назад в парке "Сокольники" автором - Э.Успенским. Наверное, это были праздничные советские увертюры и марши, в лучшем случае - "Школьные годы чудесные"... Правда, именно 1 сентября 1966 года состоялась премьера хорошей песни - "Школьный корабль"("По следам героев Грина..."),но, вероятно, она во дворе не звучала.>
Александр Осповат — история “5”: в разговоре я совершенствую мысль: талант Екатерины II в достижении известного равновесия с дворянством. Равновесие укреплялось просвещением. Павел I нарушил положение. Александр I — последняя ставка деспотизма на просвещение (мысль Пушкина о Петре и народной свободе). “Дней Александровых прекрасное начало”.

8 сентября. Несколько дней не записывал: нет ритмической привычки. История с академиком Дружининым — статья против книги Чаадаева в журнале “Коммунист” 1949 г.: во время космополитизма полагалось долбать “своих” космополитов. Дружинин нашел блестящий выход и долбал Чаадаева.

Формозов вернулся из экспедиции: плыл на лодке по Енисею — открыл новую живопись, тонул на машине в Минусинске. Ползал по скалам в Шишкине, вышел в Кирове — собор Витберга взорвали в 30-е годы; город хорош.

Около 20/Х. Солженицын посетил Аркадия Белинкова.

— Как Вам удалось это напечатать?

— Нет, как Вам удалось?

Далее — несколько часов лагерных воспоминаний. Солж молод, весел. У обоих был один следователь...

Ленинград. Ноябрь. Туман... Тихий, безлюдный Петровский сад.

Мысль при разговоре: Декабристы раскалывались (на следствии. — Ю. Э.): не было общей идеи, не было веры, твердого устоя, уверенности. И вот в каземате этот устой подсунут властью — искренность, чистота, раскаяние. Лунин же — все имел и ранее...

1967

22/II. Размышления о социологии etc. Чувство группы. Человек — член множества ассоциаций (крестьянство — то, что было свойственно кроманьонцу).

I. Физиология. я: + 1. мужчина 2. + 35—40 лет (вариации) 3. + высокий 4. + полный 5. + волосы (лыс) 6. + белокожая раса 7. спортивный тип (?) 8. + женат 9. + 1 ребенок (вариация — ассоциация со многими детьми) 10. + человек (по отношению к животным) 11. успех или неуспех у женщин etc.

II. национ.-географич. (меньше) 1. СССР 2. + Россия (язык) 3. Москва (вариант — место рождения) 4. Москва 5. + еврей (вариант) 6. Европеец 7. восточное полушарие? 8. землянин 9. человек по отношению к космосу... (несколько>областнич. вар.) 10. Арбат 11. Дом на Арбате (домоупр) 12. этаж 13. квартира 14. + землячество по школе (колл.) 15. землячество по институту (вариант: друзья).

III. Проф.-социально–политическ. 1. историк 2. историк СССР 3. место службы 4. зарплата (вар.) 5. образование (высшее, низшее) 6. должность (чин) 7. проф. спец. 8. партийность 9. + принадлежность к коопер. и прочим ассоциациям 10. + существование хобби 11. + политические взгляды (по внутр[неразб.]); по м/г вопросам 12. + вкусы ? художественные etc. 13. религия 14. философия 15.

Ассоциативность — связь со множеством коллективов — семейных, производственных, расовых, национальных, территориальных, политических, моральных (дружба, убеждения).

Основные типы ассоциаций:

Семья. Компания друзей. Производственное объединение. Национально–языковое. Расовое. Государственное.

20/V. Узнал об отставке Семичастного и назначении Андропова. Важное событие — в ряду многих, куда более отложившихся в сознании переменах русской истории сверху.

Новый мир № 3. Катаев, как прежде Тарасенков, хвалят и в то же время как–то сами не понимают своей запоздалой хвалы Бунину. Беспокоит их его существование. Перечитал вступительную статью Тарасенкова к стихотворениям Бунина в “Библиотеке поэта”. Два момента замечательны: “Как это ни парадоксально на первый взгляд, несмотря на свои тягчайшие идейно–политические заблуждения, Бунин не смог до конца растратить свой огромный талант художника–реалиста” (с. 21), и статья обрывается на обличении “ржавчины пессимизма, роковой безысходности” и приводится “Петух на церковном кресте”. Дальше следовала бы сентенция, но... статья обрывается смертью (Тарасенкова) и нечаянно стала лучше...

еев в прошлое, Маяковский — в будущее”.

28.VIII. Говорят, у Николая Бердяева есть книга “Истоки и смысл русского коммунизма” (37 г.). Вл. Соловьев сказал, что русские нигилисты исповедовали веру, основанную на странном силлогизме: человек произошел от обезьяны, следовательно мы должны любить друг друга. Белинский писал, что не хочет счастья и даром, если не будет спокоен насчет каждого из моих братьев по крови. Но с другой [неразб.] “маратовской любовью к человечеству”.

Перед праздником 50-летия. Нарастание истерических страхов, боязнь выйти на улицу, слухи о “китайских листовках” etc. В институте соц. системы (?) проработка прокитаистов — материалы такие, что хоть 15—20 лет давай, за вооруженное восстание etc. ? обработали, мягкость решений etc.

17/II 1968 г. События, события... Г. Свирский свое смелое выступление на партсобрании ССП — Подгорному, с резким требованием подтвердить, что дошло. Через 3 дня позвонили и подтвердили. П. Литвинов обратился к органам за разрешением провести антисталинскую демонстрацию 5 марта (“не желая нарушать законы”). Отец его признался, что долго привыкал к должности сына знаменитого отца, теперь — к должности отца знаменитого сына... Речи адвокатов на процессе Гинзбурга etc. (Золотухин и Каминская) ходят... Твардовский и Каверин, говорят, послали Федину резкое письмо за его противодействие печатанию “Ракового корпуса”, и тот, сходив к Броверману, согласился... Для № 2 (9) набор...

Есенин–Вольпин — в псих. лечебнице, т.к. объявил о своем желании демонстрировать 5 марта. Его — в Белые Столбы. Наверху есть бланки с подписями главного врача.

8/IX. Иркутск. Налет какой–то партизанской романтики — улицы МОПРа, Фурье, Ударника, Литвинова, Декабрьских событий (!), 15-й армии, Польских повстанцев. Плита с горельефами героев 1920 г., фреска с интермедиями — поющие рожи etc. Неповторимые особняки, зелень, тишина, костел, Ангара, памятник–обелиск — Муравьев–Амурский, Сперанский, Ермак, музей со “странными” именами — Маддендорф, Гумбольт, Обручев etc., etc. Приятный мне тип города “с лицом”. Улица Маркса — (бывшая) Большая — смотрю в кино “Еще раз про любовь”.

1970

31/Х. Утро у М. В. Нечкиной с комментариями к “Историческому сборнику”. Говорит, что мы неолибералы, утратившие завоеванные высоты, что никогда людям не свойственно объективное знание о себе самих, и рассказывает, что Вера Фигнер (которая называла ее Василиса Премудрая) на вопрос, как повлияли на нее декабристы, ответила, подумав: Никак! А М. В. знает, что повлияли (в Манифесте Народной воли о декабристах много).
< Милица Васильевна Нечкина - автор многих работ советского времени о декабристах и школьных учебников истории. Студенты "коротали ночку над Нечкиной".>
10/Х. Утром — с Валей  во Владивосток; беспричинный смех по дороге. ИЛ–18, Красноярск — шампанское; летим далее — вынужденная посадка в Благовещенске — кемарим — 7 часов; ослепительное солнце, степь — воспоминания о прошлом годе; прилетели во Владивосток утром 11-го — и проскакиваем: начинается 10-балльный ветер и 8-балльный шторм. В такси — красота перешейка, сопки желто–красные, мелькают то слева, то справа заливы. Вечер — гостиница “Приморье” — 2-й этаж; выпиваем, играем в шахматы — невиданный вечер, не можем уснуть;

что пройдет, то будет мило...

1972

9/III ...На другой день (рассказ Зорина и Козакова) — утром министр Фурцева с двумя замами. Зорину: “А Вы здесь что делаете? У нас театральные дела”. Зорин ушел. Заседание. Екатерина Алексеевна: “Товарищи старейшины, я Вами недовольна. (испуг!). Вы мало критикуете Ваших молодых руководителей” (облегчение). Далее — критика Быкова и пьесы. Поименный опрос. Тот же Петкер: Аллюзии, аллюзии... Ефремов: “Это политический донос”. Петкер: “Я кончу, а потом можете меня съесть, если догоните...” Ефремов: “Почему Вы про пушкинистов не сказали?” Фурцева: “А пушкинисты — пусть занимаются своими исследованиями”. Грибов: “А кто их вообще позвал?” Ефремов: “С моего ведома”. Грибов: “Но кто?” Ефремов: “Зорин и Козаков”. — Ага–а–а!!! Министр быстро сажает пытающегося защищать Смирнова. Яншин говорит, что это похоже на допрос. ... Фурцева сажает и его. Говорит, что снимает Быкова. Ефремов (парадокс!) предлагает (не желая!) себя!!! — Нет... (но, как рассказывает Козаков, Фурцева бьет его ногой по ноге... вся надежда на это!). Пьесу “Медная бабушка” задвигают — нужны “Сталевары” etc. ... Козаков хочет уходить из театра...

28/XII. Вечер Высоцкого (дальше идет перечень песен. — Ю. Э.).

11/III [1974 г.]. ПД, я пытаюсь влезть в дело; старенький Рейсер. Вечером Вампилов “Прошлым летом в Чулимске”. Прекрасная пьеса, очень тихая; все хорошие, все несчастные; поражают анализы Юли ? о смысле вещи, что “кто преступит — э, все равно, — тот несчастен”, равен себе, кажется, один эвенк. В конце псевдооптимизм, герои понимают, что надо снова и снова восстанавливать палисадничек. Ох, этот палисадник. Так ведь и я...
<Трагически мало проживший драматург А.Вампилов - один из тогдашних "возмутителей спокойствия" общества>
3/I [1975 г.]. Недельный “Новый год”, чудное пение Окуджавы (“Император”, “Страна дураков”, “Господа юнкера”). Мотор — Миша Козаков; заводной, талантливый; необыкновенное чтение “Руслана и Людмилы”; Бродского (“Постум”, “Фауст”, американских стихов).

<Конечно, учащиеся могут вспомнить, для какого фильма Окуджава написал "Поле чудес"... Два поколения воспитаны на песнях про "Поле чудес" и "Какое небо голубое"...>

Прекрасные прозаические новеллы Окуджавы: а) о том, как его разоблачали в Лефортове б) о птичьем семействе, которое он зазвал к себе [неразборч.] и познакомил с американцем в) как в Калужской губернии ему, учителю, объявляли тему “Частная жизнь Александра I”, как он приударял за красивой, преглупой и пребедной ученицей — а она мечтала идти в кино, и он подумал — как грустно: Тамара Семина.

9/I. Прощание; замерзающее море; последний вечер Окуджавы, “Возьмемся за руки, друзья...”

27, 28, 29, 30 мая. Тарту, прибрежный бульвар, река, университет, “Чертов мост”, genio loci со странными подробностями о людях 13—16, на чьих костях воздвигнут университет (на 4 языках). Ресторан Tarvas, архив — тишина, старинные книги, немецкие фамилии, архив Бенкендорфа, проникновение в рукописную опись на эстонском языке и смущение очаровательной девушки. “Лифляндские Афины”, обилие прекрасных девушек. Удивительный день 29 мая — дождь, снег, холод — и снова много объективной радости (< чем субъективной). 1) прощание с ребятами 2) архив Бенкендорфа: 116 кадров заказано 3) дождь, снег — час у Лотмана и Зары Григорьевны Минц (о Ире Гарер); огромный кабинет, добрая Кирюха, фейерверк Лотмана: 1) о Завалишине — технология лжи, которая всегда правда = закон художественного вымысла 2) соглашается, что изучить = изменить объективность 3) Тынянова слушать не хочет; знаю!

1976 26 июня. Прощальный вечер. Тома окончила школу. С одной стороны, суета, поведение не «примерное», а удовлетворительное. Вечер — грустен, формален. В.Б.Б. желает девочкам быть слабее, мальчикам — сильнее. Смываюсь — я бегу к Марку, и мы ржём, хохочем — возвращаюсь в 4, Тома в 7.30 — и я на благоухающей даче. 25-го днём — пиво с Зинком, Конецким, Сеней, Галей. Конецкий говорит, что надо проплыть Севморпутём и увидеть зад континента, Колыму, мыс Дежнева. Но я никак не пробьюсь к сути. Волошинские настроения (П. Рыленков о Коктебеле — в Звезде № 6); М.М. на нервах, парадокс: удаление от Э. создаёт эффект возвращения. Слишком часто напряжённые разговоры, слишком должен, должен. Но под впечатлением книги об индийской философии — борьба с 3 дьяволами: похоть, гнев, алчность (но что-то остаётся?)

1977 13 июня. Понедельник. Один на даче — Тома поехала сдавать марксизм. Написал «Камчатку» [глава для книги о Пушкине, по конспекту поэта о Крашенинникове], конспектирую Воронцовых — лёгкий ливень, в несколько заходов, гроза, запах мокрой земли, кленовые листья, сияющие от дождя. Я пишу — и стена воды предо мною: почему-то усиливается ощущение, что так было: сильно переживаемое ощущение у меня распространяется на времена. Лето — буду трудиться, сидеть на даче, много и много работать — жить. Amen. Неужели забуду? Ведь смутно помню грозу 1937—38-го в Малаховке.
< Да-да, до конца советского времени на всех курсах и во всех вузах сдавали марксизм.>
1 июля. По радио Эд. Хиль — весело, безразличный, кротовый голос: символ эпохи; % плохих, кастролюдей растёт: как в позднем Риме, где постепенно исчезали великие мастера и философы. Целая нация трудится, чтобы создать такового, даже преследуя его. Тома 6-го в Евпаторию. Дьюла Илеш «Ладья Харона»: хорошо, умно, годами не смотреться в зеркало, в хорошей компании отправиться... Солж «Ленин в Цюрихе»: неглупо, самое интересное — проекция автора на себя (Швейцария, недоступное возвращение, сектантство, меньшинство).
Начало июля: стар и мемуарен: мемуарная потребность — прошлые года давят.
Умер Набоков: женат на еврейке — шахматные задачи; «смех во мраке», он сказал, что вся Россия с ним: русский язык, русская литература и русское детство. «Я думаю, как гений, а пишу, как маститый автор». Россия провинциальна. 18 романов. Никогда не печатал на машинке.

1978 4 января. У Булата Окуджавы: Англия, Белфаст, палата общин, Вильсон, фотоальбомы — особенно Александра Фёдоровна, её взгляд с корабля на русский берег. У Окуджавы совсем другой взгляд на вещи: рассматривание лиц на старом альбоме; маленький снимок одного бала около 1900 г.: «все умерли!» Присматривается к темам около 1900 г. Но — внутри элемент старого унижения. Чаковский — на «ты» — в Париже: «Вот видишь, я оказался прав». [У Окуджавы вышла книга на Западе, и от него требовали осуждения издателей, грозя всякими карами за непослушание. В конце концов Булат Шалвович написал очень сдержанное, краткое письмо, опубликованное в «ЛГ», где признавал, что никому не давал разрешения на издание. Он сразу же начал переживать из-за того, что его принудили к такому поступку, видел в нём попрание своего достоинства и осуждал себя, что не смог сопротивляться, не устоял, сдался.] Окуджава резко отвечал на бодрое письмо школьников, приглашавших «ударить по нытикам и мещанам». Основная идея его ответа — ищите мещанина в себе, и особенно нечему радоваться....

14 января. Старый Новый год. Дача. Снег. Павел I. Музыка + Чарли Чаплин. Прощайте, добрые мои современники: Маршак, Чаплин, Паустовский, Уэллс — вместе со злыми убийцами: смерть Франко у меня, как бы сказать, вызвала тоску не по нему, а по тому времени, когда я его ненавидел.

12 июня. Умирает мой отец. Нежность к нему. Его мужество. Шутки — «Разбудите меня, когда будет гол» (первенство мира). «Нежный мерзавец» — о Юлике [Крелине]; о нём же — прошёлся, что Неля [вторая жена Крелина] лучше может и машину водить, и лечить, и романы писать.
А сегодня хотел яду, раствориться в воздухе; не поддавался на утешительную ложь; читал Бунина — дурман, курган — утверждал, что — легче ближним — поплачут и всё.

Посмотрел в окно — тучи; таинство.

«Ужели сказочке конец?»

«А имя Смерть указала и ужас на чёрном скакуне».

Вот когда-нибудь и я, в 2000-е годы, и Тома — в 2030-е, и дочь её 2060-е. Е.б.ж. [Приписка на полях: А ведь дочери у Томы ещё не было, когда писал, а теперь есть. 1984.]

1979 2 мая. Тишина: мысли об Аввакуме.

1980 20 марта. Прогулка с Еф.Гр. Бушканцем по Казани — холод etc. Мысли, мысли... Лобачевский, изумительная школа химиков (и сегодня), грандиозный физфак, Лев Толстой, Пушкин, Баратынский: и чёрный ужас бытия. Масло по карточкам, всё везут из Москвы, мяса нет и в помине; на 1 млн жителей — ближайший русский журнал только в Саратове, нет альманахов, нет живой профессуры, норма — принимают татар, рабочих и крестьян etc. etc. Всё сколько-нибудь выдающееся — срезается, среднее, среднее, среднее. Поиски смысла жизни Толстым — и жуткая гостиница, практически без буфетов, испорченные лифты: но тогда — бедность низов, крепостное право etc. etc., но тогда — это было вековое, естественно эволюционирующее. Тогда было до, а теперь после. Апокалиптичность. Ощущение позднеримского конца времени.

27 июня. ЮК — греет, создаёт перспективу или иллюзию к ней. И уже почти всякое чтение — сюда. Нашёл у гнусного антисемита-примитива Л. Овалова — стихи погибшего 20-летнего Геннадия Потёмкина:
И пусть взглянут с любовью

Через тысячу лет

На весь залитый кровью

Мой партийный билет.

Да, взглянут — но не потому, на что надеялся Потёмкин: а как на самосожжение раскольника, подвиг протестанта, героизм спартанца против афинян etc.: достоинство меньше, чем им кажется — но смысл больше.

19 июля. Открытие Олимпиады. Я впервые на даче — как всегда грусть, углублённая многими обстоятельствами.
27 июля. Дача. Купание. Потрясён смертью Высоцкого (1938-1980).
И не церковь, не кабак,

Ничего не свято.

Эх, ребята, всё не так,

Всё не так, ребята!

Он сжёг себя, и всё тут. А я вдруг встречаюсь ещё с одним 58-летним: Макиавелли.

1981 13 марта. Сегодня — точное столетие 1-го марта 1881 г. [убийство Александра II], Цимбалы, Рецептер; в ПД — картотека Карамзина. Вечером — в Доме писателей — о предках Пушкина. Потом — у Гордина. Мороз, счастье. Выступление в ВТО — о Нащокине (продолжение разговора об Эпикуре и Марке Аврелии); кажется, хорошо — о положительном идеале, о новом типе святого. «Если иначе нельзя»: темп, песни Городницкого; но — повторение «100 братьев», но они несколько смущены, что им разрешили. Спор с Гординым о терроре: он — о том, что либеральная деятельность возможна вследствие террора. Надо возражать: главное — 1) неправовое сопротивление 2) 2 черты к льдине (?).
1 апреля. Похороны Трифонова; мысли о поколении писателей: 20—30-летних нету, все дети 20-го съезда.
Вечером не без триумфа читаю в музее Пушкина главы из Пущина. Пламенная речь Фридкина.
16 апреля. Тяжелейший день. Защита Андрея Тартаковского. Гнусное выступление Н.И. Козакова, Кавтарадзе. Хорошее заключение — и провал (не хватило одного голоса). Мужество Андрея. Эля: «Позор!» Затем — в издательстве «Мысль», затем — встреча с молодыми киношниками; затем — антибанкет Андрея: Дмитриев, Ковальченко, Житомирская, Аврех, Егоров. Порох. Веселье — я тамада, сравниваю с отступлением Кутузова.
18 апреля. Мне 51; в прошлом году в этот день образовалось 50-е государство Африки — Зимбабве.  <на самом деле 51-е - не считали ЮАР>
Вечер: 26 человек, Валя — тамада, тосты женщин, Городницкий — весело, прекрасно, — но конец.
5 июня. Тома окончила МГУ. Диплом 5. Грусть и грусть.
Ленинград: наслаждение, редкостное, от занятий Карамзиным: движение по его жизни, яркая эпоха, моральный контекст. Давно не получал такой радости.
31 июля - 1 августа. Дача, купания, разговоры о том-сем, истории (Александр Городницкий). Стихи Игоря Губермана:
Сперва владели нами ханы,

Затем наследники тевтонов,

А ныне — собственные хамы

Рождают собственных Платонов.

Разговор об Атлантиде — мы возбуждаемся с Сашей: Гуанчи, Платон etc.
<"Гарики" Губермана размножались тогда в самиздате - на ксероксе>
31 октября. [Опять запись задним числом и вне очередности] Последний вечер «Высоцкого». Запрет. Обсуждение. Любимов говорит, что — уйдёт. Разные речи: Ахмадулина — о мерзавцах из министерства культуры и ЦК; Филатов (возражая Шифферсу, который говорил, что всё бесполезно): если не поможешь женщине, на которую напали — безнравственность; а если на 100 напали 3, и не отбить, — преступление! Все говорят об отставке. Резкие речи Карякина, самого Булата (который смешит разговором, что специально так улучшился) — все спрашивают, есть ли кто из начальства? И смеясь — есть! есть! Атмосфера бунта...
1982 6 февраля. Кольнула гнусноватая статья Ст. Куняева в «Правде»: как пример пушкинского величия названы «Клеветникам России», как пример образцового воплощения придворной темы — 'Творцы дорог» — дурно пахнет. Опасно: хочется отвечать или — плюнуть — но в этом есть что-то жалкое: уход в себя — мины вокруг.
8 июля. Утром — свежесть, зарядка у скамейки. Карамзин. Затем у Юлика Крейндлина Италия — Польша 2:0. Тонино. Фонтан идей. Идея дождя обрастает идеей поиска дождя воспоминаний: ищет, не может — пока один старик не говорит, что там-то тогда-то будет дождь... На мой рассказ о Джоне Смите — тут же сходная идея для «Бонапарта». Образы: огромный монастырь XVI в. — с деревянными трубами, оттуда — сверху — подавалось молоко. Внутреннее уединение: 'Хорошо бы купить брошенный город». О своём друге, археографе, который установил, пошарив по всем библиотекам мира, порядок томов на полках монастырской старой библиотеки XII в. (сгоревший монастырь) — ибо... на каждом листе было написано: «для такого-то». Он советует мне писать книгу о редкостях, раритетах, необыкновенных характерах. Затем — рейд в Переделкино (Тонино по-прежнему всё время думает о футболе, в который сам когда-то играл). Затем — фантастический по драматизму — подавляющий своей сценичностью матч ФРГ — Франция: 1:0 в пользу ФРГ. 1:1 с пенальти, затем добавочное время — 2:1, 3:1 — кажется, всё! Но у Франции кончились силы — появляется Руммениге — счёт 3:3 — и французы еле уносят ноги. Серия пенальти: первыми ошибаются немцы. Штальке плачет; Шумахер успокаивает: «Я возьму! Берёт; счёт 7:7; ещё 2; Шумахер берёт — 8:7. Судьба! Утром мне не хочется смотреть повтор — я не готов к роли историка сразу после участия.
<Неожиданно, не так ли?>
1 августа. Встреча «антивоенного дня» у Либединской: Фазиль, Ира Желвакова, Городницкие.
Губерман: И от тайги до морей, где еврей,

Тёща кормит своих дочерей.

Образ Лидии Борисовны Либединской: доброжелательность, гостеприимство — довольна зятьями, любит «Сашу Фадеева» etc. etc. Она восклицает: «У нас только тот работает, кто не любит СВ» [советская власть].
<Л.Б.Либединская... Эту женщину любила вся литературная общественность за помощь и поддержку писателей, при этом её произведения можно считать скромными. Много лет Лидия Борисовна руководила Литературным клубом "Зелёный Шум" в Московском дворце пионеров... Это было задолго до того, как автор там занимался, но помнит её выступление на одном из вечеров, её воспоминания и юмор. Например, эпиграмма о ней поэта Светлова:"Я весь похудел, как поэт, Когда появилась Толстая" (Толстая - девичья фамилия Либединской; все Толстые, как известно - родня, она приходялась двоюродной племянницей Алексею Николаевичу, и, значит, двоюродной тёткой Татьяне Толстой). "А, Льва Толстая!" - так её впервые встретил Светлов, большой юморист. А Игорь Губерман - зять Либединской>
18 сентября. На Мцхету падает звезда... Джвари — 1,5 тысячи лет усилие ветра: гора без Джвари — ничто. Багратионы Мухранеси, в церкви курят. Вечером «Альфред и Виолетта» Резо Габриадзе [пьеса Р. Габриадзе по мотивам оперы Д. Верди ’Травиата» в кукольном театре]. Сам Габриадзе лучше всего: улыбка etc. Ещё хорошо — публика. Отсебятина.
24 сентября. Пицунда. Поиски жилья etc. Гугуша, Дом творчества, хари etc.
Рассказ о снятии Медунова (1/2 года назад): 1) приезжает комиссия прокуратуры Союза — по сочинским делам. Медунов звонит, в грубой форме их высылает — 1-го зама Генеральной прокуратуры снимает, его делают ректором и т.п., 2) вдрут — арест на даче и строжайший приговор 2-му секретарю сочинского горкома, 3) домашний арест — приезд Капитонова — пленум, которому даётся 17 минут — назначение замминистра, 4) через неделю полнейшая отставка.

Рассказ Алика Борина: он приехал в Красный Крест, чтобы писать о семфонде; просят подождать час — Медунов вручает за этот час отпечатанную брошюру — речь его на открытии этого семфонда. Шофёр по дороге рассказывает о типах отдыха приезжающих: 1) с хозяюшкой на берегу, 2) со студентками мединститута, 3) у его родителей в станице — «с паёчком» — и родители говорят: «Ох, Вася, как хорошо, что ты не пошёл в инженеры».
15 ноября. Похороны Леонида Ильича; надежды почти у всех (кроме отдельных страшащихся). Конец целой гигантской серии анекдотов — от «не можешь...» И самый последний: «Л.И. умер. — Как, лично?»
22 ноября. Отъезд в Венгрию. Дорога, мысли о Спартаке как варианте ЮК; чтение дневника Юли, где я постоянно нервен, напряжён и проч. Очень огорчён. Ночь, Чоп; утром — Венгрия, те же автомобили, те же дома. Встречает Жужа... У хозяина Ласло в центре на ул. Белого прохода. Чистота, оплата за всё: вода, телефон 1,5 форинта. Очаровательная Эва Саптмари: 24 года, жених, сестра-близнец, машина — но скромна etc.
Улица Ракоци, Ко шута — университетская столовая; высокое качество и высокие цены; «У вас там в Союзе дешево и ничего нет — у нас всё есть и дорого».

Дунайские тени королей.

В двенадцать все церкви бьют — в честь Яноша Хунъяди, в полдень разбившего турок [возглавил отряды венгерских крестьян во время борьбы против турецких завоевателей в XV веке].
1983 9 мая. Опять День Победы. Острее — об отце (будто и он погиб). Я поздравляю ребят, 4-х человек. Душевная прогулка с Лёвой Осповатом. Его разговор про Лопе де Вега, мой — о Вадиме.
Кафе «Охотник», Большой театр — молодёжи много - плакат на груди - «солдаты 1941 г.» Старый солдат в полной стираной полинялой форме — с медалью за отвагу — и медальоном Сталина.
1984 9 мая Письмо С.Б.Рассадину:Дорогой Стася! Письмо твое шло дней десять. Сколько же идти моему? Сегодня День победы – для меня и мамы день воспоминаний об отце. Пытаюсь по телевизору и радио пробиться к подлинным, старинным военным песням и т. п. Но это очень трудно – преобладают жирные, самодовольные кобзоно-хилевские рулады. Все обсмысли- ваю свою старую, навязчивую идею (кажется, говорил тебе – ну ничего, еще раз потерпишь!) – что тайна Войны еще и близко не затронута: между «Войной и миром» и1812-м – 57 лет: до того подобный роман не мог бы явиться – ветераны бы заели (они и так трепали JI. Н-ча), и написать должен был именно человек со стороны, родившийся 16 лет спустя. Но позже, если б Толстой опоздал, 1812-й так бы уже удалился, что слился бы с Семилетней, Ливонской и прочими абстрактными понятиями. И если я прав, то о настоящей книге о 1941-1945 г.г. осталось ещё лет 10-15... Впрочем, не шибко верится — уж больно мы удалые, сытые, победоносные.
10 октября. Вечером: выступление Щекочихина в «Объекте». Остро — фанаты, лидеры. Первое непуганое поколение, не пьют; появление связано с пиком коррупции в конце 1970-х. Дурацкие вопросы публики о нормальных детях. В ГДР больше доверия молодёжи. Потом — прощание у Мержановых, пьянство Гоги Кавтарадзе; я хвалю грузин за историю с Ермолинским и Заболоцким; Г.К. в ответ — о том, что все боялись посещать дом Тициана Табидзе — кроме Пастернака.
Чтение литературы о 1930-х. Всё понимающий Каутский - но ещё уповающий на демократизацию Советов. Бауэр, первый, до Кёстлера, сформулировал причину раскалывания на процессах. Дискуссии 1920-х - 30-х: Воронский и Переверзев — за подсознание (П.) — за интуицию (у В. образец — Пруст). Арватов — с его взглядом на искусство как на производство. Лукач — Лившиц плевали на беды масс, но за сложность литературного процесса, за тех писателей, которые благодаря своей идеологии (термидорианской) — Бальзак, Гегель — понимали действительность. Кирпотин, Ермилов, Книпович — за большую классово-мировоззренческую позицию.
<Юрий Щекочихин в начале 1980-ых годов прославился публикациями о так называемых "неформалах" - футбольных фанатах и других молодёжных группировках, появление которых стало ответом на скучную и заранее заданную тогда жизнь молодого поколения>
ЮК. Ярость швейцарцев по поводу доказательств, что не было В. Телля и Гесслера.
31 октября. Вечер в 734 школе. Активней всех директор, «снежки», масса цитат из меня — в билете, на стенах: ощущенье соучастья. Стоя поём Кима: «Под твоей небесной сенью...» Изумительное исполнение «6 лет...» Юлик Крелин поёт. А дома — «показуха» и резкие реплики [лицейский вечер проводился в школе, где Тамара преподавала, Натан пригласил своих друзей, а потом они отправились как бы в гости к Тамаре. Надо иметь в виду, что всё это происходит на следующий день после развода с Э.А.]. Ах, хуже — ничего не говорят. Я этого не забуду никогда.
<Обратим внимание - между прочим, вечер проводился не 19 октября, а "точно" - 31-го>
13 декабря. Сдан Лунин [в рамке]. <Ваш покорный слуга, тогда - студент, был на следующий день на спектакле "Лунин, или Смерть Жака">
31 декабря. 1984 год был: напряжение, смерть Андропова.
Да — 1) смерть Ермолинского, 2) личность внучки «стаюшки», появление на горизонте ещё внучка и угасание мамы — на дачу не едет, кардиограммы в декабре дурные; была зильберштейниада, файнбергиада; ухудшились отношения с дочерью, 3) были радости: Дубулты, Дилижан (Ким, Искандер), Гульрипши, дача в Мичуринце, Паланга. Final Ленинграда символичен: обнаружение материала об отце [ленинградские архивисты сделали Натану подарок: они нашли документ об исключении Я.Н. Эйдельмана из житомирской гимназии с запрещением продолжать обучение на территории Российской империи].

Усталость, обжирание — и открытия, открытия. Попробую ещё пожить.

Примерный план на 1985.

1. Кавказ, Одоевский. Тынянов. Огарёв. Толстой. Пушкин — Турция. Ермолов. 2. Начало Раевского. Может быть, март — ЮК. Апрель — май — Тбилиси. 3. Заявки: Державин. XVIII век.
1985 4 ноября. Палата. Перед тем — матч Карпов — Каспаров. Интервью Карпова голландцам от 3 августа! Понёс Каспарова, Кампаманеса, Ботвинника, бывшего экс-чемпиона Дорфмана (предавшего Белявского), покойного Петросяна (который бы помогал), маму Каспарова наконец. В Паланге — печаль и прелесть. Дюны. Кабахана Островского — доклад Бродского о ретро-идиотизме, псевдо-прошлом, пошлом etc. Сауна, дважды — окунание.
 9.11. Каспаров — чемпион; послал телеграмму.
1986 2 марта. Переделкино. Зима — снег. Весь февраль не писал — какое-то отторжение от самого себя. Во-первых, гриппы; во-вторых, неслыханный, не по летам и не к лицу аврал.
1. Пушкин-Ш - вычитка, дотяжка. 2. Оба Лунина. 3. Перемолотил Дашкову - и загорелся идеей большой работы вокруг неё. 4. Много встреч: с Формозовым и Кнабе, с Лельчуком (молодожёнски) [друг-однокурсник Виль Лельчук в это время тоже женился, и по этому поводу они друг над другом слегка подшучивали], у Булата — его антидепрессинг; стихи о собачке (а 1а «Собачье сердце» Булгакова); неважные стихи о Сталине. Мужественное, достойное письмо — с просьбой вернуть Любимова.

XXVII съезд, надежды... Частно-кооперативные идеи; долбали начальство. Ельцин — левая речь, о перестройке структуры ЦК; Лигачёв ему косвенно возражает — а) критика, а не перестройка б) наказание «Правды».

И вот я, ошалелый, в Переделкине — с Кавказом, Пушкиным etc.
<Съезд КПСС - начало линии на перестройку и гласность. По сравнению с предыдущими подобными мероприятиями съезд произвёл тогда ошеломляющее впечатление>
30 декабря. Ещё год - год Тигра позади. Смерти: Миша Жадкевич, Миша Лисогорский, дядя Яша, Илья Авербах, Чернобыль, «Нахимов», Казахстан. 29.12 умер Тарковский. Письма: Эренбург — Полевой, переписка с Астафьевым и — выпады... 4.12 выступал в Доме кино, а затем в «Огоньке». Потепление режима — 27 съезд, надежды; выпущен Сахаров. Перспектива 1985-й — вниз: тот был наверное лучше? Но — в 1986-м:
1. Грибоедов — Ермолов (Прометей) 2. Оба Лунина. 3. Дашкова — Екатерина — Лопухин 4. В деле — Пушкин-3 5. Твой XVIII - вышел. Сценарные курсы ВГИК. Интереснейшая поездка в Магадан, Чукотку. Очень хорошо Сухуми и Пицунда.

Ощущение перелома, политики, современности.
1987 2 января. Попытка поехать в ЛБ; но — именной указатель. Спад до озверения; потом — одоление: полтора часа мыслей о важном шансе — написать русскую историю (Кремль). КВН-Одесса, артистично — современно; хотя в проигравшей команде МТХТ момент «Ах поле, поле чудес... Я твой тонкий колосок». Чтение Т. Толстой. Острая дамская проза (НМ № 12).
< Вот уже и Татьяна Толстая. КВН был возрождён на ТВ несколько месяцев назад и сразу же покорил "Одесскими джентльменами">
29 марта. Прочитали «Лит. Россию» от 25.03, Михалков [Никита], призывающий не трогать Золотых звёзд и народных артистов. Бондарев, сравнивающий данную ситуацию с Отечественной войной и ожидающий Сталинграда. Окончил проходку Раевского. Бегаем смотреть на теле — Маргарет Тэтчер.
<Кто твердил нам в прежни годы:"Тэтчер - Бабушка Яга"... Во время визита Тэтчер в Москву вся страна смотрела на неё и восхищалась...>
25 - 26 июня. Пленум; экономические реформы. Термин «предкризисное состояние». Намёк на финансовую реформу, оптовую продажу etc.
Недавно: прекращение глушения, «индивидуальная деятельность», намёки на реформы демократические.

В «Моск, нов.» — о событиях в Риге, в связи с депутацией 14.06.1941 г. «несколько тысяч активных противников советской власти» (заметка Валдиса Круминьша).

Мне не нравятся:

а) Андрей Битов

б) М. Стуруа

в) Круминьш.
<Ещё склоняли "противников советской власти"... Но было уже и другое>
16 июля. Звонок Верченко: можно во Францию! В «Книжном обозрении» — что в Барнауле не расходится «Герцен против самодержавия». [Возможно, в Барнауле и были нераспроданные экземпляры этой книги, но вообще-то она давно была раскуплена, и когда нам самим понадобилось купить несколько десятков книг, мы этого сделать не смогли. Это просто кому-то захотелось лягнуть Натана.] Хроника: в «Новом времени» статья об облегчении путешествий за границу.
14 - 17 августа. Последние дни на даче. Пьянка с Л. Либединской — поразительная личная жизнь, всё время замужем — и романы, романы... И ещё жалеет, что не было такового с Оксманом. А. Рыбаков — утром, энергичный, молодой — заходит с полосой Л Г. У него «детоарбатская эйфория»; получил около 500 писем — из них 10% сталинистских (преобладают бабы). Масса информации — Глебов, сын Каменева; потомки Рютина, Дробинеса. Василий Дмитриевич Поликарпов > 1000 писем о Раскольникове, 20 % сталинистских — с обращениями в КГБ, прокуратуру. То же у Приставкина: трогательные, малограмотные чеченские письма (особенно из чеченских сёл в Дагестане, а также — о том, что они разбойники, с подписью Асетинка).
<Главные публикации того года - "Дети Арбата" Рыбаков и "Ночевала тучка золотая" Приставкина. А ещё в "Огоньке" - письмо Фёдора Раскольникова Сталину.>
21 августа. В «Правде» — безобразная статья Веры Ткаченко с соплями о патриотизме, против тех, которые говорят — де, что у нас не было ничего, кроме НЭПа. Статья Рассадина в № 7 «Искусство кино» — как раз о ведении дискуссий.
1988 6 февраля. Чоп: «власть отвратительна» — отсутствием улыбок, хотя нас не трогают, поддавшись на моё объяснение насчёт книги в Италии; шмонают негров, ещё и ещё раз просят выйти из купе, прощупывают etc. Древнейшая профессия! Радищев! Разговоры о невежественности итальянцев — до гвельфов etc. Блокпост, Венгрия, Миклош Кун, Яан Клостерман — с ним о Геверсе. Будапешт как старый друг, Дунай, туман.
Разговоры о Венгрии, о высоких ценах, о старинных интереснейших изданиях.

Юлин рассказ о 16.10.41 г. (кричащий детсад в подвале).

На границе с Югославией — рассуждение о ней. Загреб: тёмный, добродушный: князь Томислав и Будемир.
7 февраля. Мы все на 2 часа в Венеции: отторженность водой - 1500-летнее спасение. Через несколько минут надписи: Падуя, Феррара... Болонья: дядя Коля [проводник] помогает высадиться; Юлик и Лида обращают внимание на вокзале специально не заделанный пролом (но застеклён) — память о взрыве. Автобус Маджоли несётся на Восток, к Адриатике. По дороге придорожный ресторан, рай на ходу (и такой же, вернее, новейшего типа, с противоположной стороны). Восклицание Лиды о русских, которые ничего этого не видели. Море, Римини, строй отелей; номер 220; разные телепрограммы (развлечение, футбол, звери, урок секса — с криком режиссёра: «не так!»). Поход на 9 автобус - Сант-Арканджело; ресторанный ужин в местном духе — вино, пармезан, макароны, суп, мясо. И вот я пишу утром: солнце из окошка, тихий адриатический пейзаж — ах, надо ранее, надо ранее...
13 февраля. Дом Пегги Гугенхайм закрыт!
Венеция. Карнавал. Площадь Святого Марка. Карнавал: нет агрессивности (чуть-чуть англосаксонского), усердия костюмов и масок: слон и слониха, смерть с косой, голый зад и груди у мужчины: «не тронь меня!», тумбы, светофор.

Ужин: очень богатый ресторан Duo Forno (Два очага) — вошли, прошли через зал, затем вошли в другой — омары, креветки + шампанское + бриндизи (тосты).
17 - 18 февраля. Два дня в Риме. Ватикан — тициановский дож, Ван Дейк, иконы, Сикстинская капелла, 264 папы — последний святой — Пий X (интересные книги — «История папства» и «История римских улиц»). Площадь Испании, фонтан Треви... Вечером у Ляли Львовны Вайнштейн. Отец из Белостока, мать из Ялты, особняк, служанки, фламандцы, Айвазовский; Клара Кастелло — переводчица Окуджавы etc. Я отдаю 1-й экземпляр «Революции сверху»... Прощание с Римом; спешка на вокзал; экспресс до Салерно. Свободная программа! Акведук Рима. Приближение к Неаполю — мандариновые и лимонные сады — Везувий, «город миллионеров». Салерно — море, яхты, лодки. Гостиница Jolly с доктором Mikelandgelo + старый докер, богач, яхтсмен Tortarelli, отец 4 детей, председатель яхтклуба, мы лезем на яхту, обедаем (изумительная моцарелла) — сухумские воспоминания. Я раздражён, толст, не люблю людей.
23 февраля. Уютный паром в Мессину — хорошие ребята, девушка читает 'Тристана и Изольду». Сицилия. Этна с разных сторон. Себастьян Бланкати, безработный, поэт, переводит Хлебникова. Сиракуза: от «сир», сирость. 28 веков. Модерновый музей. Площадь Архимеда, победителя Дионисия Великого. Театр на 15.000 мест, римский стадион (очевидно, для морских боёв и гладиаторов), храм Афины с золотым диском, всегда светящимся на солнце; 120.000 мест — было около 500.000...
1 марта. С Джанни, Джузеппе — в Урбино. Снег, фантастический город в горах, мемориальная доска начала XVI века: Здесь в 1520... Дом Рафаэля, комната рождения, место для растирания красок. Изумительный дворик, где «рафаэлевское голубое небо». Градара: крепость в горах, по дороге чтение Данте (по-итальянски и романьольски) — Пушкин, Маяковский, Блок [наши спутники читали Данте, а Натан им в ответ наших поэтов].
3 марта. La Scala — зал, портрет, перчатки, палочки Тосканини, Тито Руффо, Карузо; частный музей Pezzola: фонтан, Рибейро, Граттола, красные тона... Чтение, чтение...
7 мая. Бешеная работа над сценарием «Разумовского» (Алеников). Разбор ЮК - с прямыми публикационными идеями; возвращение к работе над Италией. Левизна ленинградских передач: многопартийность. «Маленькая Вера» (М. Хмелик, В. Переверзева): изумительная Негода; страшная, безысходная жуть — без положительной идеи.
<Вновь - на родине. Бурлит телевидение. Той весной появилось "Пятое колесо".>
26 мая. Накануне: сборы в Париж; Щекочихин говорит, что город очень маленький. Юлик быстро сообщает по телефону улицы из 'Трёх мушкетёров»: Могильщиков, ул. Железного Лома, Старой Голубятни, Ворота St. Honori, ул. Феру, Алого Креста, пл. Сен-Сельпис, Pres о Claire. Валя пишет записку де Тревилю: «Месье де Тревиль. Если Вы помните Вашего старого товарища, с которым много раз (в годы нашей юности) обменивались приветами рапир, то, надеюсь, примете моего друга так, как он этого заслуживает. У него девять ливров (на три больше, чем в те дни, когда мы были молоды). Всегда Ваш граф де Смилга». 8.30 — полёт, вино Негри, японцы, аэропорт Шарля де Гол- ля, Мишель Окутюрье, долгое странствие по Парижу, мой испуг по поводу неинтересности (Триумфальная Арка, Этуаль, Эйфелева etc.).
28 июня - 1 июля. Конференция. Как спектакль. Один заявляет, что ему не понравился 1-й день; Кабанидзе, Логунов — что им министры не нужны; Мельников (Коми) (с подачи М.С.), что виноват в застое Соломенцев, а также Арбатов, Афанасьев, Громыко. Дико злобное выражение Болдырева — против экстремизма левых сил. Бакланова пытаются согнать; тульский депутат — просит вернуть хоть часть долга крестьянам. Фёдоров — что Бондарев не знает, «где сядем», а он — знает. Ульянов, спорящий с М.С. об уровне демократической партии; удары по Абалкину за чисто экономический разговор — против-де демократии. Записки в президиум — прекратить самоотчёты и больше дела (с места). Затем — отвлечение внимания на Ельцина, ор, — защита, объяснение, Лигачёв с его выпадами против Б.Н. etc. — а меж тем М.С. ведёт своё: 1) во главе советов — секретарь РК; 2) резолюцию (будто бы потерянную) — провести всю систему выборов в 1988-89 гг.
<Тот самый момент - "Борис, ты неправ"...>
13 октября. Письмо Рассадину: Нам все еще нужен «в какой-то форме Нюрнберг» и своя денацификация — разминирование мифов советского прошлого.
18 ноября. Путь в Швейцарию из Бутырок. Ночь — в Европе холодно...»; рейс через Прагу — Нюренберг. 40— 80-летние первооткрыватели Европы, люди перестройки etc. Чтение Neue Zuericher Zeitung. Женева: бег в Цюрихе и аэро, вежливость аэрофлотчицы; внизу Швейцария, огни Женевы. Встреча Лиды (Лики), Армана [мы познакомились в Москве через Окуджаву с русской женщиной Ликой Брон, вышедшей много лет назад замуж за француза Армана и преподававшей русский язык в Женевском университете, она с мужем и с подругой Наташей были основными гидами Натана в Женеве]; быстрый проезд по Женеве: осень (продление лета!). Вдруг — дом, изумительный ансамбль, вид на Женеву...
19 декабря. Мюнхен. Утром — редакция [«Свободная Европа»], разговор обо всём — не верят в заговор 1953 г. А далее — чудный Мюнхен; Рождество, медовые напитки; королевский дворец. Чудный город! Триумфальная арка в честь Седана: разрушена в 1945 г. и восстановлена с надписью: «Воздвигнута в честь победы — разрушена войной — взывает о мире». Могила Неизвестному солдату «Нашим погибшим». «До Страшного Суда» (в Мюнхене 40.000 погибли и исчезли). Антифашизм — важнейшая черта воспитания: стыд, годовщина Хрустальной ночи. Кронид [Любарский] любит Мюнхен, и это вызывает доверие!
1989 22 января. Воскресенье. Утром поход для голосования в Дом культуры, тысячи людей торопятся выдвинуть Сахарова: внушительно! Затем у Вальки — теснота, масса людей etc. etc. Вечером у Хрущёвых. Юла, Рада, Никита [сын Рады и А. Аджубеев. Окончил экономический факультет МГУ, в это время работал у Г Попова.], Адомишин. Спор о единстве правых и левых; Никита — за народ, о бездарности Горбачёва.
7 февраля. Утром конференция в «Знание — сила» о Французской революции. Термин «eveniment fondateur». А до — о крушении прежнего права — но права! (крестьяне годами судились с баронами) — о суде присяжных, выборности в 1790-х гг. Спор о 30—40.000 жертв фр. рев. (+ 1 млн на войне) — и десятках миллионов наших. Профессор Я.В. Старосельский, писавший о народовольстве: арест — реабилитация — книги нет — застрелился — книга нашлась. Вечер Коржавина: мы целуемся — он дарит книгу; кое-где классика: я говорю о нём как о сибирском декабристе; о том, что Баратынскому не хватало биографии.
<В год 200-летия французской революции её события сравнивали уже с тем,  что происходило в СССР.>
17 марта. Накануне поездки в США: прощание по телефону на много месяцев. Неожиданно: нет паспортов, МИД держит до последней минуты [наш самолёт вылетал в 6 утра, мы получили наши паспорта в МИДе за час до окончания работы консульского отдела]. Скорые объятия с внуками, мамой, Томой, но вот — паспорта; набежавшие ребята. Затем — последние нервные сборы; сон — проспали — не можем найти 50 долларов [это были все наши деньги] — но всё о-кей.
<Вот - Эйдельман на собрании известных эмигрантов-диссидентов:>
24 июня. Целый день конференция. Резко выступает Зиновьев, говорит, что отказывается участвовать в этом спектакле (речь идёт о перестройке): *Мне всё равно, Горбачёв или Лигачёв. Пока не изменится система, с ними нельзя иметь дело». Мне активно не нравится его речь. Она построена на парадоксах, речь сытого человека со стороны! Но ему дал отповедь Максимов, который совершенно не похож на того монстра, каким он представляется по рассказам. Ярко, умно говорил Авторханов. После него уже никого не хотелось слушать. Страда предложил нам на три дня слетать на конференцию в Неаполь, сначала мы загорелись, но по здравому размышлению пришли к выводу, что хотя и заманчиво, но всё же не стоит: в Москве ждёт напряжённая работа.
27 - 28 июля. Сессия Верховного Совета. Экономическая самостоятельность Прибалтики. Выступление Ярина от Урала — что-де как вы смеете, мы — на Урале мечтаем о такой жизни, как у вас. Диалог Шмелёва с Поляковым в ЛГ — одобрение Столыпина, даже применительно к сегодня.
Письмо Рассадину. 31 августа.
Мы были на выставке "Те десять лет" (о Хрущёве)...
Завтра 1 сентября - с детства неравнодушен к этому дню. Томка теперь учитель не школы, а гимназии (с собственными курсами).
 Что еще? На прощание московская хохма — о Верховном Совете: "Палата Мордов".

Опубликовано в журналах «Знамя» 1, 1999, "Знамя" 2000.№ 4. "Звезда" 2002. № 6. "Новая газета" 2015 г.

  ...Н.Я.Эйдельмана не стало 29 ноября 1989 г. - он, как и Сахаров,  успел дожить до падения Берлинской стены, но не до конца перестройки в СССР и конца собственно СССР. Людей, много лет выстрадавших и приближавших преобразования в нашем отечестве, и рано ушедших в момент их осуществления, было печально много - это также В.Матвеев, Д.Самойлов, трагически погибший отец А.Мень, а в других республиках - к примеру, М.Мамардашвили, чью кончину ускорили обострившиеся в Грузии межнациональные конфликты... Наверное, с ними со всеми было бы легче в 90-ые годы...