Сосед
Через пару месяцев, однако, чиновники нашли нового жильца.
Это был мужчина весьма неприятной и отталкивающей наружности, по нашему мнению, — с крючковатым носом и выпуклыми глазами.
Но по поведению своему он был скорее неприметен.
Здоровался, но кратко, как будто выжимал пару звуков из себя. Если же на лестничной площадке ты сталкивался с ним, то он обычно даже не смотрел никому в глаза, а продолжал подниматься по лестнице, прижимая к себе свой старый, изношенный рюкзак. По ночам из его квартиры не было слышно даже скрипа дверей.
К нему никто не ходил, да и сам он выбирался на улицу редко — по крайней мере, мы, соседи, это замечали.
Жильцы мы были давние, знали друг друга десятилетиями, поэтому, конечно, новый сосед вызывал определённое любопытство.
Мы сами не заметили, как начали всё чаще толковать о нём.
На двери нового соседа не было даже имени. Мы решили, что и почту он тогда, соответственно, не получает. Значит — одинок.
Кто-то пытался его разговорить, но безуспешно.
Михайловна и две её подруги преклонного возраста из соседнего подъезда всегда были на чеку, сидя на пресловутой «бабкиной» скамейке возле дома.
Знали ну всё и про всех — правду и неправду: кто зашёл, кто вышел, да куда, по вероятности, направился.
А потом случилась беда.
Та же Михайловна поставила борщ на плиту, да кто-то постучал в дверь, и Михайловна, которая могла растянуть беседу на часа три-четыре, просто позабыла про свой борщ, пока гарью не запахло.
Только когда горький едкий дым начал вылезать из квартиры Михайловны, которая громко смаковала новейшие новости округи с подругой, и, дёргая за ручку входной двери, поняла, что та захлопнута, а ключи находятся внутри квартиры — только тогда она, кудахтая, как старая курица, забегала по подъезду, а за ней подруга, взывая о помощи всех и вся.
Но был полдень. Кроме пары стариков, которые либо дремали, либо усердно, насколько могли, выбежали из квартир и стали помогать старушке, барабаня по соседским дверям.
Кто-то позвонил в пожарную, кто-то в милицию, а кто и в скорую. А гарь продолжала сгущаться во всём доме, так что пришлось податься на улицу.
Собравшись кучкой около дома, в котором явно буйствовало пламя, они возбуждённо говорили, оглядывались, в надежде, что пожарная или милиция наконец-то прибудут.
Секунды тянулись, как жвачка, прилипшая к подошве.
В это время они и увидели нового соседа, прижимающего, как всегда, свой рюкзак к груди, который неизвестно откуда возвращался домой.
На расстоянии пары метров от них он застыл, как бы оценивая ситуацию.
Неизвестно почему, но Михайловна бросилась к нему:
— Ты ж мой сосед, мил-человек, подо мной живёшь — дом горит-то!
— Сильно горит? — вдруг ясным голосом спросил наш новый жилец.
Все вдруг умолкли, не ожидая такого поворота (а то ведь и слова от него не услышишь), и уставились на соседа, который между делом медленно опустил свой рюкзак на землю.
— Кто-нибудь в квартирах ещё есть? — холодно спросил он.
— Да, — та же Михайловна дрожащим голосом указала на свои дымящиеся окна на втором этаже. — Котик мой там, Фенька. Хана ему, наверное, — она сникла и тихо заплакала.
— Разойдитесь, — волевым голосом сказал сосед группе жильцов.
Все послушно отступили по сторонам, давая проход знакомому незнакомцу.
А тот, ловко подхватив свой рюкзак с земли, открыл его, достал верёвку с крючком, а из кармана куртки блеснул пистолет.
Он сделал несколько шагов, прицелился и выстрелил в окно кухни второго этажа. Посыпались стёкла. Толпа ахнула.
Из разбитого окна вырвался столб дыма и гари, язык пламени показал себя людям, которые оцепенели от происходящего.
Потом начало что-то взрываться внутри дома, как попкорн, — газовые баллончики уходили из этой жизни один за другим.
Толпа отбежала подальше. А сосед всё стоял с опущенной рукой, в которой находился пистолет.
— Что ж вы делаете? — неуверенно подал кто-то голос.
— Сжигаю этот дом. Пока не приехали тушить.
— Вот дьявол… — зашептались люди и попятились. — Так и думали!
— Да что вы, — доля презрения прозвучала в голосе нашего странного соседа. — Кота в доме нет, как и людей. Кота я видел с утра — ошивался возле сквера. Там его и найдёшь, — он глянул на Михайловну.
— А дом ваш старый. Электричество дохлое, поэтому и пожар случился. Газовое отопление — само бы взорвалось на днях, да и трубу водопроводную прорвало бы, а вас затопило. Знаю я, как вы живёте. Сам там квартиру имел. А сгорит дом быстро — переселят вас в новый, да более добрый. Я об этом позаботился заранее.
Он натянул капюшон, прицепил верёвку с крючком к скамейке и собрался уходить.
— Да ты кто такой будешь, соседушка? — вдруг молвил один из стариков. — Отколь знаешь, что квартиры новые дадут?
— А верёвку зачем прицепил к скамейке? — осмелев, вдруг выкрикнул кто-то.
Сосед ответил:
— Просто так, чтобы вам потом было о чём думать.
Михайловна тоже стала наседать, размахивая старческим кулаком:
— Чай, кота моего забить хотел!
Человек, который собирался уходить, медленно развернулся, схватил себя за крючковатый нос и стащил обыкновенную резиновую маску, всё это время покрывавшую его лицо.
Под ней был виден молодой мужчина, лет тридцати пяти, который просто смотрел сквозь толпу.
— Обо всём позаботился. А более ничего не скажу. Профессия такая.
Развернувшись, он скрылся быстрым шагом неизвестно куда, пока народ, заслышав звук сирен, засуетился.
Вот и судачат по сей день бывшие соседи улицы Криворогой, дома номер сорок четыре, собираясь в сквере — ведь их разместили по новым квартирам довольно-таки быстро.
Кот Михайловны сидит у неё обычно на коленях, когда она на лавочке в парке повествует о таких событиях в её жизни:
— …Снял маску, а под ней — мужик молодой! А кота потом и в самом деле нашла — на улице шлялся. И квартиры нам дали, — кивала она, наслаждаясь вниманием, — вот так и дали! Не прошло и пары месяцев. Обычно не дают. Видимо, сам чиновников знает… а может, один из них…
— Точно! — поддакивали сердобольно окружающие.
Свидетельство о публикации №223072301144
Елизавета Герасимова 3 23.07.2023 18:29 Заявить о нарушении