***

Глава вторая. По поводу и без…

Фальсификат соответствия

Оговорка по Фрейду. Не сертификат, а именно фальсификат…
Сколько ж кругом ненастоящего, фальшивого, фальсифицированного! Сколько появилось в нашей жизни менеджеров, экспертов, девелоперов, плагиатных кандидатов и докторов наук. Если раньше было понятно, кто такой дворник и в чем его обязанности, то теперь неблагозвучное по нынешним понятиям слово заменили на внешне благопристойное «менеджер клининга», без всяких обязанностей (потому что уборщиков днем с огнем не сыщешь, зарастают подъезды грязью, дворы мусором).

А эксперты? (Один мой знакомый называет их «Экспёрды»). С экранов и страниц газет они, не имея ни достаточной образованности, ни умения правильно писать и говорить, агрессивно поучают нас в самых разных областях знаний, политики, культуры. Каюсь, сам являюсь действующим техническим экспертом Минобрнауки. Лет десять назад Толя Аладьин заманил перспективами, ну я и поддался на уговоры. Оказалось, всё не так сложно: на сайт какой-то соответствующей организации (Толя знал, какой) требовалось просто направить свои образовательные документы, библиографию публикаций вместе с заявлением, чтобы через пару месяцев получить заказным письмом сертификат эксперта Минобрнауки (всё очень серьезно). Вслед за этим мне на электронный адрес стали регулярно приходить приглашения принять участие в обсуждении каких-то надуманных общественных инициатив, поздравления с Новым годом и днем рождения (причем не в нужный день). Через три года, когда действие документа подходило к концу, попросили указать, были ли за это время у меня публикации в рейтинговых журналах. Я указал две, и мне автоматически продлили диплом еще на три года. Только позднее, читая под Новый год в тексте очередного поздравления о том, какой огромный вклад я внес в развитие отечественной науки, обратил внимание на фамилию «Абызов» и всё стало понятно. Это глава т.н. «открытого правительства», созданного, как и Сколково.


Ну да ладно, я хотя бы имею моральное право на техническую экспертизу, все-таки 12 лет в прикладной науке, аспирантура МИСИ, защита кандидатской, диплом доцента, три десятка публикаций, два авторских свидетельства. Десять лет занимаюсь обследованием технического состояния зданий и сооружений, есть персональная лицензия Национального объединения строителей… И вот вам еще один случай из жизни: бывшего ректора МАМИ, самого молодого с докторской степенью, уличили в плагиате и уволили. Его последним приказом был «о прекращении учебной деятельности в Электростальском филиале с 31 декабря 2017 года»…
Еще печальнее, когда на водительские права не учатся, а их покупают. В 1976 году я, тогда студент-первокурсник, девять (!) месяцев ходил каждый вечер на занятия в ДОСААФ от военкомата (Николаева, 11), плюс к теории еще час ежедневной практической езды по улицам города. Грузовик был уникальный (ГАЗ-51), инструктор – тоже. Иван Филиппыч Гордиенко научил меня чувствовать дорогу («Когда поворачиваешь на зебру, объезжай пешехода со спины» – тогда еще не было обязательного правила пропускать ступивших на зебру), заезжать в узкие ворота задним ходом, правой ногой плавно нажимая акселератор, а левой упираясь в подножку и обернувшись назад. Наконец, в июне всей группой в тридцать 18-летних пацанов поехали в МРЭО Балашихи и успешно сдали правила и вождение, а еще через пару дней я добавил в правах категорию «В» (легковые). Через год три летних месяца работал в АТК-10 сначала на ГАЗ-53, потом на черной 24-й «Волге» и на стареньком «РАФе». Основные водилы были очень довольны, они могли спокойно летом уйти в отпуск, пока я работал на их авто.


Любопытный случай произошел около магазина № 1 на Горького (на самом деле «первый магазин» был на Карла Маркса «ОРСовский», но на Горького первым его считали все, кто работал в АТК-10, как самый ближний к автотранспортной конторе, где можно было купить вина и закуски). Я зашел за сигаретами, и вдруг из мясного отдела ко мне вежливо обратился седой армянин в белом халате: «Ты начальника АТК-10 возишь?» –  «Я». – «А где Федя?» – «В отпуске». – «Слушай, выручи. Видишь, я мясник без мяса (полки действительно были девственно чистыми), отвези меня в «Восток», мне коллега оставил говяжьей вырезки, я и тебе сделаю». Кто ж откажется от мяса, поехали! Заехали с черного хода, армянин куда-то сходил, вынес большую авоську, из которой достал влажный бумажный сверток для меня. Я расплатился (2,80 за кило), он не ожидал, но деньги взял. Отвез его обратно, а мясо – домой, восторгу матери не было границ.

Фальсификат соответствия… Купленные дипломы, водительские права, диссертации, паленая водка, перебитые даты на просроченной «молочке»… Не хочу продолжать.


Новости ЖКХ

Городские власти объявили итоги референдума, проводившегося по понятным причинам в день выборов Президента РФ. Референдум посвятили выбору пешеходной зоны в городе, которая будет благоустроена в ближайшие годы. В итоге победила территория в самом конце улицы Корешкова (от Николаева до Чернышевского), ведущая к воротам возводимого Вознесенского Храма.

Нет, я ничего против церкви не имею. Но! Почему бы не потратить деньги, раз уж они появились, на обустройство тех бесхозных участков, которых в городе больше двух сотен? У Комитета имущественных отношений все они в реестре, нужно только передать их либо управляющим компаниям, либо в казну. И включить их в программу финансирования по ежегодному/ежедневному обслуживанию, вместо того чтобы героически убирать там мусор раз в год во время весеннего субботника. Сколько  горожан, особенно пожилых, сказали бы спасибо за это действительно заботливое к ним отношение! Но местным чиновникам это не интересно, гораздо выгоднее показать областным властям МАСШТАБ проблемы, пусть и надуманной. Даже не просчитав таких последствий, как разрыв автомобильного движения по улице Чернышевского: что, скорая или пожарная поедут в объезд? Получилось ровным счетом то же, что и с освещением площади перед «Современником», о простых людях никто не подумал…


На маршруте восьмом

Чаще, чем на других, приходится ездить на автобусе восьмого маршрута. Захожу в салон на остановке «29-я столовая» (это прежнее название, сейчас даже не знаю, как называется). Плач; за билет водителю, прохожу внутрь. И будто бы окунаюсь в счастливые семидесятые. Почему счастливые? Молодой был, всё было замечательно! В «восьмерке» всё тот же рабочий люд, слегка усталый, едет с работы. Сорок лет назад – с АТК-10, ЭДСК, КПП, «лезвийки». Теперь – с вновь открывшихся на прежних площадях предприятий.

Всю инфраструктуру (раньше и слова-то такого не было) АТК-10 построил мой отец. Для полутысячи грузовиков зимой нужны были теплые боксы, чтобы быстрее заводились студеным утром. Для водителей и механиков – уютные раздевалки и душевые. А еще легковой и плотницкий цехи, своя АЗС, отдел БД, помещение для фотографов и художников (их отец переманил от С.И. Золотухи, после чего АТК-10 несколько лет подряд выигрывала у Машзавода ежегодный городской праздник цветов в ДС «Кристалл»), теплица, пруд, сауна, двухэтажное здание администрации с банкетным залом (официально – «комната отдыха трудящихся»).

Вершиной реализации задумок отца стал профилакторий для машин, куда на ночь водители ставили свои грузовики, которые в третью (ночную) смену проходили профилактику на постах конвейера. Самым трудным оказалось добыть конвейерную ленту, но и здесь отец справился – договорился с начальником московского метрополитена Гаевым (!). Причем держал строительство профилактория под строжайшим секретом от своего начальства из Главка. А когда построил, пригласил руководство, гости ахнули от неожиданности! Потом в АТК-10 зачастили делегации за «передачей опыта», но такого у себя больше никто, конечно, не построил. А какая чистота была на территории – ни брошенного окурка, ни бумажки! Только клумбы с цветами, зеленые газоны и аккуратно подрезанные кустарники.

Это теперь цветы можно купить в любое время года и круглосуточно. В советские годы перед 8 марта их в промышленных масштабах завозили из южных республик, очереди выстраивались у «Гастронома», «Рубина», позднее – возле «Универсама». А отец имел возможность дарить красивые огромные белые калы и лилии  в течение всей зимы, благо была своя теплица и опытные садоводы. В том числе этим и еще, конечно, гостеприимством в банкетном зале Владислав Николаевич прославился в городе.

Не осталось практически ничего из того, что было возведено при Писареве. Во время приватизации новые «креативные» начальники распродали по дешевке весь автопарк, часть площадей продали, остальное сдали в аренду. Теперь предприятие с гордым названием ОАО «АТП-10» насчитывает пяток-другой дальнобойных машин, штат в 3-5 человек, а выживает главным образом арендой.

Примерно то же самое произошло и в соседних с АТК предприятиях. Но кое-какое производство все-таки осталось, появилось новое. Вот и едет на «восьмерке» утром на работу, а вечером обратно рабочий люд, воссоздавая в салоне ту же атмосферу, что была в далекие теперь уже времена…


Новости ЖКХ

Как-то зимой электростальцы недоумевали: как же так? По тротуарам и во дворах пройти невозможно из-за гололедицы, все крыши (за исключением частных владений) покрыты, словно бахромой, «сосулями» (новый термин в русском языке с подачи Валентины Матвиенко), а согласно региональным сводкам город входит в пятерку лучших по борьбе со всевозможной, наземной и кровельной, наледью?! Причиной этого парадокса стали новые областные оценочные критерии. Оказалось, что эффективность того или иного муниципального образования в первую голову зависит от … количества недовольных жителей, обратившихся в соответствующие инстанции. А поскольку из-за гололёда многие (особенно, пожилые) люди не рискуют выходить на улицу, соответственно сидят дома и никуда не жалуются! Тем самым негласно принося баллы родному городу.

То есть получается, как в анекдоте: девочки хотят походить на женщин, женщины хотят походить на девочек, а старушки хотят ещё просто походить.


Откуда точки? Или «Все на выборы!»

Электросталь. Название города, но в то же время продукт металлургической технологии. Мы как-то привыкли к названию родного города, оно стало нарицательным. А если бы, к примеру, Электрочугун? Как бы тогда назывались жители? Жительницы?

Если взглянуть шире, найдем множество похожих сюжетов. Мало, кто знает, откуда пошло название футбольного клуба из Перми «Амкар» (теперь уже бывшего). Что-то таинственное, необъяснимое… Всё гораздо прозаичнее: команду назвали сокращенно по имени технологии местного комбината «АМмоний-КАРбамид» (удобрение).

Кстати, об удобрениях. До сих пор в Москве, на Ленинском проспекте работает уважаемый научный институт, куда я неоднократно ездил во время своей научной деятельности в 80-90-е годы – НИУИФ (Научный Институт Удобрений и Инсекто-Фунгицидов). А представьте (это установлено достоверно), в начале 20-х годов у него была другая аббревиатура, которую вслух произносить как-то неловко… (Научный Институт Химикатов, Удобрений, Ядов).

Однако вернемся к тому, с чего начали (я обещал в предисловии объяснить, откуда точки в слове «электрос…цы»). Как-то давно, еще в 90-е, в одной из местных газет прочитал письмо в редакцию одного жителя, который, жалуясь на повсеместное нарушение санитарно-этических норм нерадивыми земляками, назвал их «электроссальцами» (!). Не в бровь, а в глаз! Велика Россия, а нужду справляют в подъезде…

Иной раз задумаешься о причинах этого, с позволения сказать, явления. Со сколькими интеллигентными, умными, просвещенными, культурными людьми приходилось общаться в годы журналистской работы! Главный конструктор завода ЭЗТМ Игорь Борисович Тартаковский, генеральный директор «Неорганики» Валентин Васильевич Чебыкин, директор по качеству завода «Электросталь» Юрий Николаевич Кошелев, начальник отдела безопасности МСЗ Сергей Михайлович Лебедев…  В этот список можно добавить немало достойных людей, ставших достоянием и гордостью Электростали.
 
Вместе с тем получается так, что история нашего города пока еще очень короткая (в отличие, скажем, от соседнего Ногинска, с которым нас любят сравнивать и которому всё пытаются вернуть прежнее название Богородск). Не сложилось у нас пока еще каких-то основ («скреп») для исторического единства, гордости за малую родину у тех, чьи предки приезжали поднимать Электросталь из Пензенской и Рязанской губерний. Не добавляет оптимизма и то, во что превратился некогда самый зеленый и красивый город Подмосковья за последние годы. Знакомый, который не бывал в Электростали более 25-ти лет, так прямо и сказал: «Не узнать город. Убитые дороги, дворы, мусор на остановках, лужи, грязь повсюду…». Ну, откуда у горожан возьмется после этого любовь к родному городу?!

Вот два примера. Площадь перед КЦ «Современник» (которую местные СМИ часто называют «любимой площадью электростальцев») вошла в 2017-м году в областную программу «Светлый город», в результате ей вернули фонари освещения, которые были варварски сломаны ночной охраной этого же культурного заведения. Но, во-первых, в городе хватает других темных уголков, которые нуждаются в освещении больше, чем площадь «Современника». Во-вторых, авторы этой идеи элементарно не подумали о простых людях, которые ходят по этой самой площади. Как только появилось два десятка фонарных столбов, площадь сразу же стало невозможно чистить от снега: трактор не пройдет по габаритам, а дворнику не под силу. Вот и протоптали сами прохожие узкую тропинку, по которой и пробираются.

Ничему отцов города не научила история 20-летней давности, когда еще при Зеленине установили светопрозрачные автобусные павильоны. Вандалы расколошматили их за какой-то месяц! И вот опять. Осенью 2017-го с привлечением мастеров художественной школы расписали новые прозрачные панели на остановках в честь основателя города Николая Второва, героя Советского Союза Владимира Николаева, олимпийского чемпиона Анатолия Ионова. Рассчитывали, что в сознании молодежи что-то изменилось? Как бы не так! Особенно досталось бывшему министру черной металлургии И.Ф. Тевосяну: слово «металлургия» заменили на «магию», всё испачкали, испохабили.

Вот и задумаешься: неужели в Ногинске живут другие люди? А нам еще только предстоит создавать свою историю, пока не научимся уважать самих себя, родной город, правильно воспитывать своих детей и внуков…


Новости ЖКХ

Один чинуша, ничего собой не представляющий, но занимающий какую-никакую руководящую должность в мэрии в сфере ЖКХ, попросил наградить себя какой-нибудь наградой, желательно областного масштаба. Дескать, кому-то он что-то сделал полезное, и люди его поблагодарили за это. Теперь, мол, давайте награждайте. Хорошо, что еще остались в администрации нормальные, порядочные люди, которые справедливо заметили: «Какая награда? Ты ж за это зарплату получаешь».


БОМЖи почувствуют комфорт

Под одной из жалоб в мэрию как-то обнаружил (в бытность работы начальником «Добродела») подпись: N, житель двора (?!) по адресу …. . Сколько подобных, мягко говоря, несуразностей поступало к нам в отдел, постепенно привыкаешь ко всему. Однако на днях та давняя «загогулина» вспомнилась после речи одного из чиновников, показанной в новостях местного ТВ:
- Мы делаем всё возможное, чтобы после проведения благоустройства все проживающие во дворах (?!) ощутили комфорт…
Занавес.


Новости ЖКХ

Автомобилисты должны были радоваться: столько дорог, сколько в году 2018-м, юбилейном, в Электростали не ремонтировалось одновременно НИКОГДА. Если верить фактам, это тридцать шесть участков (плюс один, бонусный) на небывалую сумму ремонта в 211 миллионов.

«А это надолго?» – спрашивали у власти жители (имея в виду качество новых дорожных одежд). И власть ответствовала: «Надолго». Всё под контролем, плотность и прочность асфальта едва ли не ежечасно проверят эксперты из специализированной лаборатории. И ведь как убедительно звучало!

Дорожникам повезло с погодой. Два месяца сплошное солнце, ни капли с неба. И вот однажды ночью дождь прошел. Результаты самоотверженной работы и ее контроля стали налицо: повсюду на еще черных от нового асфальта «проезжих частях» (выражение одной из тележурналисток местного ТВ) лужи, лужи, лужи… По ним мчатся машины, брызги летят на пешеходов. Даже неспециалисту понятно, что сделали быстро и самое простое: налепили новый асфальт. Без нужной основы, без планировки уклонов, без организованного отвода в ливневую канализацию. Впрочем, и отводить-то особо некуда: заиленная ливнёвка не способна справиться с потоками воды и передать их в ручей Безымянный. Может, стоило прежде прочистить и отремонтировать её?

Но где там?! Надо же быстрее освоить средства, успеть к юбилейной дате, поразить объемами и масштабами. А то, во что превратится новая дорога весной, после того как асфальт разорвет замерзшей, неотведенной куда надо водой, никого, похоже, не волнует. Успеть бы подготовиться к следующему ремонтному сезону, когда на кону будет стоять освоение таких же по масштабу денег.   


«Чем занимаюсь? Добро делю!»

С годами приходит понимание истины как данности (или данности как истины), философского отношения ко всему происходящему. Ты стал мудрее! Или это знаки судьбы?

Вот как отнестись к ситуации, случившейся со мной осенью 2017-го? Она до сих пор не дает мне покоя. Работал я в «Доброделе», причем довольно продолжительное время (ровно столько, сколько в свое время в армии служил – полтора года). Всё шло привычным образом, по изначально разработанным правилам. За это время сменилось три зама главы по ЖКХ, четыре начальника управления ЖКХ, три руководителя МУ УМЗ. Все они оказались людьми предусмотрительными (не говорю мудрыми), и, поняв особую специфику «Добродела» (любимой игрушки губернатора), особо нас не тревожили и не лезли в нашу повседневную работу.
 
Наконец, настал момент, когда очередной временщик решил подмять всё под себя, уничтожить месяцами наработанное. Формально, напрямую наш отдел ему не подчинялся, и захоти я по-настоящему, по-серьезному от него отмахнуться, пожалуй, нашел бы такую возможность. Можно было не ходить на назначенное им совещание (специально в понедельник в девять утра, когда мы разгребали вал жалоб за выходные) к нему в кабинет, а предложить провести его на нашей территории. Можно было вообще его проигнорировать. Наконец, можно было пожаловаться главе.
Ничего этого я не сделал. Скорее всего, потому что из-за бешеного ритма каждодневной гонки за результат (именно этого от нас требовали, а вовсе не помощи обратившимся жителям, хотя я во всяком случае старался в безнадежных случаях объяснить людям ситуацию и перспективы разрешения их проблем) как-то не оценил поначалу всю серьезность ситуации. А новый начальник управления заранее всё просчитал и провел совещание по своему сценарию. Потребовал впредь двухразовых ежедневных текущих отчетов, причем не смог объяснить в предоставленном нам примере выражения «из них (жалоб) подгружено» (?!). А в самом конце совещания представил новую сотрудницу отдела, предварительно переведя к себе в управление мою самую опытную девчонку-эксперта.

Позднее у нас состоялся разговор «тет-а-тет», причем вёл он себя по-хамски. В результате я пошел к секретарю и написал заявление «по собственному». Конечно, у меня не могло не быть запасного аэродрома. Еще до «Добродела», узнав про ситуацию с закрытием института, меня позвал к себе директор «Станции юных техников» Андрей Калашник. И вот спустя полтора года он не забыл про свое приглашение, и на следующий день я был принят в СЮТ на должность заместителя директора.

Началась совершенно иная жизнь. Работа по специальности (СЮТу передали здание бывшего ПТУ-33 на улице Красной, которое требовало ремонта), относительно свободный график, я уж не говорю про то настроение, с каким я стал ходить на работу. Про «Добродел» с его аурой ненависти и озлобленности по ту сторону баррикад забыл уже на следующий день!

И после этого подумалось: а ведь не случись на моем жизненном пути этого хама-временщика, так бы, возможно, и напрягался каждый день под грузом бесконечного потока жалоб, угроз, проблем недовольных жизнью и властями людей. В то же время и прощать хамство как-то не хотелось бы. Между тем спустя время случайно узнал, что начальника этого («подгруженного») сняли…

А в «Доброделе» бывали и просветы, не всё уж было столь мрачно и дремуче. Когда только меня назначали, некоторые даже завидовали, искренне считая, что работать буду в МЭ-РИ-И! Если бы. Чтобы отчитаться перед губернатором, администрацию сократили до требуемого количества официальных чиновников, остальных вывели за штат в виде экспертов или перевели в муниципальные учреждения. Вот и «Добродел» был подразделением «Управления муниципального заказа», хотя ответы я подписывал от имени главы и на бланке администрации.

Одни завидовали, а Алёхин рубанул без обиняков: «Ты куда собрался? Это ж расстрельная должность!». И потом, когда кто-нибудь из непосвященных при встрече спрашивал, где тружусь, я гордо отвечал: «Добро делю!».

Когда в городе сменился глава, однажды в «Добродел» пришла благодарность (за всё время работы мы таких получили всего ДВЕ) и надежда на то, что с новым главой ПИСАРЕВЫМ (а не ПЕКАРЕВЫМ) дела пойдут в гору…

А сколько приходилось делать буквально отписок, когда отвечать было необходимо, а решать проблему никто не торопился. И, что удивительно, в большинстве случаев срабатывало! Например, такое: «Ввиду залпового вброса дождевых вод в ливневую канализацию, длина которой в Электростали наибольшая среди муниципальных образований Московской области, произошло временное подтопление территории, указанной в Вашем обращении. В следующем финансовом году в городском бюджете запланированы соответствующие средства на прочистку системы уличной и дворовой канализации…» и т.д. Гениально! Но что делать…

Случались и неожиданные визиты людей, не совсем … обычных. У нас в регламенте значилась работа с пользователями «Добродела» исключительно в виртуальном пространстве: никаких адресов или номеров телефонов. А вот такие люди, как правило, в период весенних и осенних обострений и по телефону звонили, и в отдел на Пионерскую, 20 сами приходили. Как только им удавалось нас разыскать? Особенно боялось начальство Виталия К., который своими жалобами поспособствовал снятию с должности начальника жилинспекции Ногинского района.

Приходил К. и ко мне со словами: «Я начал писать». «Поздравляю!» – ответствовал я, еще не зная, кто это и куда начал писать (может, в газету?). Беседа началась спокойно, гость уверенно называл фамилии начальников, к которым он обращался. Но, распалившись, заявил, что добьется через «Добродел» снятия начальника ДРСУ Уфимцева, который плохо справляется с уборкой улиц и остановок. Что завалит нас жалобами и привлечет к этому своих девяносто родственников. И ведь действительно завалил «Добродел» обращениями, иногда по 25-30 за день. Но нас, матерых, этим было не взять. Я приготовил для своих ребят из отдела заготовку для ответов, где требовалось только вставить нужный адрес. И ни одной просрочки допущено не было. Следует заметить, что работа «Добродела» оценивалась по двум главным показателям – количеству просроченных ответов и повторных обращений. Но если первый можно было взять под контроль (на ответы давалась неделя), то как можно было заставить горожан не присылать повторных жалоб, иногда даже на качественно выполненный ремонт?

Но как бы то ни было, благодаря нашей самоотверженной работе, по качеству оказания услуг ЖКХ Электросталь находилась в «красной» зоне, а по ответам «Добродела» - в «зеленой»!


Когда лучше быть двоечником

Приходят и уходят мысли, черти.
     Приходят и уходят гости, годы...
     Потом не вспомнить платья, слов, погоды.

Иосиф Бродский, «Два часа в резервуаре» (1965)

 
У меня день рождения. «Днюха», как сегодня говорит молодежь. Вспомнилось, что вот только было пятьдесят, а уже нолик поменялся на девятку. Грустно…
Неожиданно наткнулся на книгу Рины Зелёной «Разрозненные страницы» и быстро её прочитал, настолько это было по-настоящему близко и интересно. Есть там и такие строки:

«У нас стало модно сейчас уверять стариков юбиляров, что чем они старше, тем это лучше. В поздравлениях на юбилеях иногда выходит так, что юбиляр исключительно молод и что вообще старым быть лучше, чем молодым.

Не верьте этому никогда. Старым быть очень плохо. Ты не в состоянии справиться с природой, и она может отнять у тебя всё, что захочет. Я даже иногда думаю: зачем же я всю жизнь люблю спорт, делаю гимнастику, бегаю на коньках, не курю, мало ем, мало сплю, а у меня какие-то неправильные суставы с солями, какие-то сосуды… А мои подруги, старше или моложе меня, курят, не ходят на лыжах, едят, пьют и спят без конца и чувствуют себя распрекрасно, и ничего у них не болит. У меня даже есть знакомые алкоголики, которые вообще никогда ничем не болеют. Где справедливость, я вас спрашиваю?».

Вообще-то у каждого человека один раз в год меняется одна цифра в возрасте, один раз в десять лет – две цифры. И редко у кого двузначные цифры переходят в трехзначную… Ученый от Бога, еще из дореволюционных времен и порядков, русский интеллигент Александр Васильевич Волженский рассказывал о своем коллеге, великом исследователе твердения цемента А.А. Попове, который скончался аккурат в день своего векового юбилея. Решил принять ванну, перепутал краны, вместо холодной открыл горячую и сварился…

У самого Александра Васильевича была необычная мечта – застать на своем жизненном пути три века. Родился в 1899-м и ведь был близок к цели: если бы не свалившаяся перестройка с ее бардаком, уверен, прожил бы гораздо дольше 1993-го…

Восемь лет назад шумно отмечал в институте с коллегами по кафедре 55-летие. В таких случаях банальны поздравления с упоминанием двух пятерок: «Дважды отличник Вы наш!». Но если честно, мне бы лучше вернуться к дважды двоечнику. Или хотя бы троечнику…


Новости ЖКХ

«Электросталь – самый чистый город Восточного Подмосковья!», – буквально кричал заголовок свежей новости на сайте администрации.
 
– Неужто, правда? – подумалось недоверчиво. Прочитал дальше: «Среди округов, где выявлено меньше всего мусорных завалов».

И сразу прояснилось, как говаривал сатирик Анатолий Трушкин. То есть самый чистый округ не тот, где действительно чисто и ухоженно, а тот, где меньше всего мусорных завалов (слова-то какие страшные) обнаружено…


О раздельном сборе

Начать жить по-новому человек стремится либо с понедельника, либо с Нового года. С 1 января 2019-го все россияне, хотят ли они того или нет, должны были начать делить свой бытовой мусор: остатки пищи – в один пакет, все остальное (бумагу, пластик, стекло и т.д.) – в другой. А потом выносить эти два пакета во двор, где их будут ожидать два соответствующих контейнера. Идеальная картина! Только вот как получится в реальности? Что будет с мусоропроводами? Ведь если их не заварить разом во всех подъездах, жители так и будут продолжать бросать туда что ни попадя, из одного привычного пакета, и никакого разделения не последует.
Нечто подобное я встречал тринадцать лет назад в городе-побратиме Полоцке. За месяц до визита туда нашей делегации в этом уютном белорусском городе побывал на экологическом форуме Саша Матюшов, в ту пору главный эколог Электростали. Он взахлёб рассказывал о стоящих на каждом углу красивых пластмассовых контейнерах, причем четырех видов и цветов – отдельно для каждого вида ТБО.

И вот спустя месяц, во время дружественного визита делегации администрации Электростали в город-побратим, мы с зам. председателя Полоцкого горсовета Галиной Петровной Муравей решили как-то после спортивного мероприятия прогуляться пешком до мэрии. Интеллигентная и обаятельная женщина, она так увлеченно рассказывала про свой родной город! Когда проходили мимо местного политеха и она узнала, что я доцент и к.т.н., углубились в тему высшего образования. В общем, разговор был приятным и доверительным, пока я неожиданно даже для самого себя не поинтересовался: а где те знаменитые разделительные мусорные контейнеры, которые радовали глаз гостей недавнего международного экологического форума? Галина Петровна как-то неловко хмыкнула, посмотрела на меня исподлобья и ничего не ответила. Разговор закончился, тем более, что мы подошли к зданию мэрии. Больше никаких вопросов я не задавал…


Однажды сорок лет спустя

Мою задумчивость неожиданно прервал женский голос:
– Молодой человек, пятнадцатый у поликлиники останавливается?
Я оглянулся («Молодой человек» услышать всегда приятно), чтобы взглянуть на ту, которая спрашивала. На остановке в ожидании автобуса стояли сплошь пожилые женщины, и неожиданно мелькнула мысль: а ведь это мои ровесницы (ну, плюс-минус). Конечно, теперь они совсем другие, со своими бедами и болячками, сгорбившиеся под тяжестью непростого существования.

Но ведь полвека назад они были совсем не такими – обаятельными и красивыми, стройными и молодыми! А, значит, кого-то из них в те годы я вполне мог приглашать на танец в городском парке, провожать до дому…
Какими же они были тогда, «мои искренние и бескорыстные подружки» (М. Казаков, «Покровские ворота»)? Как выглядели, как одевались, чем были увлечены?

Основной точкой притяжения молодежи служил тогда городской парк на Вокзальной улице. Билет на танцплощадку стоил полтинник – вполне бюджетные по тем временам деньги. С эстрады каждый вечер гремели жутко популярные композиции в исполнении ВИА «Созвездие». Группа Ильи Любинского была известна не только в родном городе, но и далеко за его пределами, играли ребята действительно здорово.  Ну, а все пространство перед ними было заполнено танцующей молодежью, на небольшом «пятачке» одновременно помещалось несколько сотен пар. Положительный ответ на вопрос: «А ты был (была) вчера на танцах в парке?» автоматически причислял тебя к продвинутой части местной молодежи.

Случавшиеся там знакомства ни к чему особенно не обязывали, они были легкими и приятными. Познакомиться, потанцевать, проводить до дома – всё это было в порядке вещей. Бывало, конечно, и продолжение завязавшихся отношений, и я знаю немало примеров состоявшихся браков, начавшихся с обычного знакомства на танцполе…

Я бывал на танцах не сказать чтобы часто. Но однажды решил заглянуть, увидел симпатичную девчонку, которая мне сразу понравилась. Познакомиться и пригласить на танец было делом техники. В приличествующих «медлякам» скромных объятиях мы провели два или три танца, и я уже представлял, как пойду провожать Свету до ее дома. В разговорах ближе узнаешь человека, и если твои ожидания в чем-то совпадают, то следующего свидания ждешь уже с нетерпением. А там, кто его знает, каким будет продолжение? Неопределенность была особенно приятной.
 
Вдруг кто-то окликнул меня по имени. Оглянувшись, я увидел ту, которую совсем не ожидал здесь встретить. Лариска была скромной и домашней, мы познакомились полгода назад. Обычно я встречал ее у музыкальной школы, потом мы долго гуляли по улицам. Однако постепенно в наших отношениях появилась какая-то обыденность и запрограммированность. Мне это не понравилось, я перестал звонить, и мы не встречались уже два месяца.
 
– О, привет! –  воскликнула Лариса, ее голос показался мне радостным.
– И ты здесь?
– Привет! – произнес я в ответ.

Как порядочный человек, я пригласил ее на следующий танец. Света
стояла в сторонке и смотрела на меня, как показалось, разочарованно. Делать было нечего, я переключился на Лариску и после танцев пошел ее провожать на самый конец города (жила она на улице Лесной). Время было позднее, около подъезда стояли ее родители – быть может, вышли подышать перед сном. Увидев нас, идущих под руку, мама заулыбалась. Я поздоровался и передал дочь с рук на руки.

Но больше мы не встречались, а спустя годы я узнал от Жанны Ильиничны, учившей нас вместе когда-то музыке, что Лариска с родителями и маленьким сыном уехала в Америку. Обосновалась в Бостоне, выучилась на медработника-кардиолога, хотя здесь получила высшее техническое образование.

Прошло еще пятнадцать лет, я работал тогда пресс-секретарем главы города, и как-то моя помощница Татьяна с утра объявила:

– Вам письмо! На английском языке.

К тому времени мои знания английского, бывшие когда-то блестящими, без практики заметно ухудшились, и я попросил Татьяну сделать перевод. Прочитав текст, она сообщила:

– Пишет женщина, которую Вы знаете. Более того, когда-то Вы ей нравились!
– Ого! – только и воскликнул я. – Дай-ка, теперь я сам попробую прочитать.

Из письма стало понятно, что пишет Лариска. Нашла меня ее мама, которая, выйдя на пенсию, освоила компьютер и освоилась в интернете. Мою фотографию она обнаружила на сайте городской администрации – так же, как и координаты (служебную электронную почту).

Я долго сочинял ответ на английском, отправил его на обратный бостонский адрес, но уже в следующем послании Лариска попросила меня писать на русском.

А потом мы встретились! Это случилось спустя тридцать лет. Она приехала на какой-то симпозиум кардиологов в Москву, позвонила, и мы договорились увидеться у Жанны Ильиничны в ее кабинете. Потягивали тягучий ликер из запасов нашего учителя, а теперь директора музыкальной школы, глядели друг на друга, болтали о том, о сем. В углу стоял небольшой кабинетный рояль, мы по очереди играли, Жанна Ильинична смотрела и улыбалась. Но настала пора прощаться, я проводил Лариску не как раньше – до ее дома, а всего лишь до дверцы такси…


Как молоды мы были…

Конечно, мест и поводов для знакомств было больше, чем одна только танцплощадка. Проводились еще вечера в школах, в городе открывались новые дискотеки, коктейль-бары. Для меня же были еще и свадьбы, где играл наш ВИА. А так как делали это мы с ребятами весьма неплохо, приглашения поступали постоянно, и постепенно в городе не осталось ни одного кафе, где мы еще не играли.

Как правило, со стороны невесты на свадьбах присутствовало немало молодых и симпатичных девчонок. Почти каждая горела желанием познакомиться с парнем, к тому же музыкантом. Надо сказать, мы были очень популярны. А что? Исполняли современные хиты, бывшие у всех на слуху и звучавшие дома из колонок радиоприемников и магнитофонов. Молодые, красивые, чем не повод познакомиться?

Вот и знакомились. Обычно затем я приглашал девушку в кино – в «Современник» или «Россию». В первом шли премьеры, во втором – киносеансы вторым экраном. Там и там был бар-буфет с сухим вином и мороженым. Часто показывали «Чудовище» с Бельмондо и Ракель Уэльч в главных ролях. 

Приглашая очередную девушку на этот фильм, я знал его уже почти наизусть.  К тому же мой друг Серега Лёвин снабжал меня из Даугавпилса, где учился в военном училище, латвийскими киножурналами, которые в отличие от «Советского экрана» были с более откровенными фото актеров и актрис. И когда знакомство продолжалось у меня дома, в глазах девушки я становился еще более популярным, когда предлагал посмотреть такие крутые журналы.
 
А уж «Мой ласковый и нежный зверь» с Янковским и Беляевой я посмотрел с разными девчонками раз десять, не меньше. Однажды в стареньком ДК имени Е. Ярославского, в самом конце последнего сеанса возникла заминка. Оператор, видимо, никак не мог отыскать катушку с заключительной частью фильма, и в полупустом зале повисла пауза. Тогда я начал рассказывать девушке, чем закончится фильм. Немногочисленные зрители оживились и попросили меня делать это громче, чтобы всем было слышно.

Дослушав мой рассказ, многие в зале поднялись и направились к выходу. Мы тоже пошли ко мне домой пить кофе с рижским бальзамом (его мне тоже привозил из Риги мой друг Серега) и рассматривать журналы…

А однажды со мной произошло то, чего я от себя ну никак не ожидал. Как-то получилось так, что одновременно пригласил в одно и то же время двух девчонок, с которыми только познакомился. Одну – на концерт во дворец спорта, другую – в кино в «Россию». В результате не туда, не туда не пришел, хотя билеты были у меня. Представляете, каково им было? А сам пошел с третьей на праздничный ужин в какую-то квартиру. Понятно, билеты пропали, и больше я никому не звонил. Впрочем, стоп! С одной из тех моих знакомых я спустя время внезапно столкнулся нос к носу около читального зала на проспекте Ленина. Я поворачивал с проезда Чернышевского, а мне навстречу катила коляску с малышом моя недавняя знакомая. Мимолетный обмен взглядами, и мы пошли дальше каждый своей дорогой.

– Вот как, – подумал я. – А ведь у нас могла уже быть своя семья.

Но тут же прогнал эту мысль. Какая семья? Какой ребенок? Ладно, девчонки, им это только и надо! А мне-то еще нет и двадцати, учусь в институте, да и вообще о браке я пока не задумывался.

Отдельная история про ДС «Кристалл». Билеты на концерт туда считались особенно престижными. Мне их обычно доставала Валентина Мамонова – художественный руководитель нашего ВИА. До сих пор не могу понять, как получалось так, что на очередном концерте рядом со мной и новой пассией оказывалась моя прежняя девчонка! Да, ситуация уже не позволяла полностью наслаждаться концертом и мило общаться, ведь рядом было всё слышно!

Так же случилось за неделю до моей свадьбы – правда, не в «Кристалле», а в столичном «Олимпийском». Билеты на японский кордебалет доставала Валентина, и когда мы мило беседовали с моей невестой, сзади раздался громкий возглас:

– Сережа! Писарев!!!

Ирина, моя без пяти минут супруга, искренне считавшая, что в прежней жизни у меня не могло быть никого, кроме нее, вопросительно посмотрела («Ты и в Москве популярен?»), а я оглянулся туда, откуда меня окликнули. Ленка, с которой мы долго общались в институте и оказывали друг другу немало внимания, широко улыбалась и хотела еще что-то спросить. Но я метнул на нее такой взгляд, что продолжения не последовало. В нескольких метрах от нас, на том же ряду сидела Валентина и делала вид, что ничего не произошло…
 
Чтобы раз и навсегда покончить с прошлым, накануне свадьбы я собрал из альбомов все фото знакомых девчонок, отнес их в сквер рядом с домом и поджег. Огонь долго не занимался, наконец, пламя вспыхнуло, осветив ненадолго знакомые лица. Но то, что можно уничтожить огнем, не сотрешь в памяти. И теперь я вспоминаю иногда те годы, наши встречи на танцах, провожания и разговоры и не могу забыть моих милых бескорыстных подружек…