Сергей Есенин и Айседора Дункан

Встречу 44-летней Изадоры (европеизированное – Айседора) Дункан и 26-летниего Сергея Есенина можно назвать случайностью. Но, как говорят, случайность – это непросчитанная закономерность. Хотя в данном случае, возможно, хорошо просчитанная. Такие выводы можно сделать из воспоминаний современников и работ биографов как русского поэта, так и американской танцовщицы.

Айседора приехала в Москву в 1921 г. по приглашению правительства Советской России. Целью являлось открытие детской танцевальной школы. На тот момент Дункан была известна уже во всём мире. Её поклонниками являлись в том числе лидеры РСФСР и вся российская богема.
Звезда Есенина тоже уже ярко горела на поэтическом небосклоне. Однако его известность была сконцентрирована в границах родной страны. Считается, что Сергей Александрович тоже относился к числу поклонников американской знаменитости, и пропустить приём, на котором она могла появиться, «деревенский поэт» не имел права.

3 октября 1921 г. Есенин присутствовал на вечеринке художника Георгия (он же Жорж) Якулова. Там и появилась Айседора, произведя на поэта неизгладимое впечатление. Весь вечер Сергей Александрович не отходил от Дункан. Очевидцы, в частности поэт Анатолий Мариенгоф и личный переводчик американской знаменитости – журналист Илья Шнейдер, вспоминали, что общались будущие супруги так, будто давно знали друг друга. И это несмотря на то, что Есенин не знал никаких языков, кроме родного, а Айседора знала по-русски не более двух десятков слов.
Пара уехала с Большой Садовой, 10, где проходила вечеринка, вместе и больше не расставалась.

Однако их совместная жизнь была довольно странной. Если отношение Айседоры к Сергею Александровичу указывали на её неподдельную влюблённость, то Есенин вёл себя как муж, которому данный брак давно надоел. Поэт часто уходил в загулы/запои, пропадал на несколько дней, либо проводил время дома на Пречистенке, но в компании друзей, а не с возлюбленной. Не редкостью были и откровенные скандалы с битьем посуды, которые неизбежно заканчивались примирением. Вот как сам поэт описывал их взаимоотношения: «Вздорная баба, к тому же иностранная. Не понимает меня, ни в грош не ставит… Если будет ерепениться и морду воротить — вклейте ей комплимент позабористее по женской части. Она это любит. Сразу растает. Она ведь, в сущности, неплохая и даже очень милая иногда.»

Несмотря на всё это, примерно через полгода, а точнее 2 мая 1922 г., Дункан и Есинин официально расписались. Брак был зарегистрирован в Хамовническом ЗАГСе. При этом супруги решили взять двойную фамилию став Дункан-Есениными. Однако не стоит думать, что официальная регистрация произошла с целью создания настоящей семьи. Просто Айседора решила отправиться на гастроли в Европу, а затем вернуться в Штаты. Есенина она пригласила с собой, и он с радостью согласился. Но у советского подданного могли возникнуть проблемы при въезде в ряд стран, а супружество позволяло избежать множества проблем.

Уже 10 мая молодая чета вылетела одним из первых авиарейсов из Москвы в Кенигсберг (авиасообщение было открыто только 1 мая 1922 г.), а оттуда в Берлин. В Европе Есенин много выступал. Ряд историков считает, что этому он обязан связям Айседоры. Однако современники рассказывали, что русского поэта с удовольствием встретили в эмигрантских сообществах. А вот перевод на иностранные языки и издание книг Сергея Александровича – действительно заслуга г-жи Дункан-Есениной.

Находясь за пределами родной страны, образ жизни Есенина не изменился. Он по-прежнему пил, и уходил в загулы. В домашних ссорах дело доходило даже до рукоприкладства. Биографы поэта утверждают, что причиной было отношение местной публики к нему, не как к знаменитому литератору, а как всего лишь к русскому мужу великой Айседоры. Возможно, в этом была доля правды. Но вероятнее, что это служило лишь оправданием неблаговидных поступков.

За границей Дункан-Есенины провели больше года, вернувшись в Москву 5 августа 1923 г. По воспоминаниям самой Айседоры, Есенин вышел из поезда сильно пьяным и перебил окна в вагоне, а после приезда домой – на Пречистенку, сразу ушёл и пропадал несколько дней. Дункан уже понимала, что поездка их не сблизила, а отдалила. Они стали практически чужими людьми, но отпустить мужа Айседора не могла. Собравшись в Крым, она даже позвала Есенина с собой, но он не поехал. При этом современники утверждают, что расстались супруги вполне мирно.

Будучи на юге, Айседора ещё не теряла надежду вернуть мужа. Однако на приглашение присоединиться к ней в Крыму была получена телеграмма: «Ялта, гостиница Россия. Айседоре Дункан. Я люблю другую женат и счастлив. 13 октября 1923 г.». Правда, женат на тот момент Есенин не был, он жил со своей старой подругой – Галиной Бениславской. Женился поэт через полтора года – в июле 1925 г., на Софье Андреевне Толстой (внучке Льва Николаевича).

Так был ли брак между Айседорой Дункан и Сергеем Есениным основан на взаимных чувствах. Или это был расчёт?

Вероятно, Дункан испытывала к Есенину сильное влечение, а может и настоящую любовь. Наверняка её самолюбие тешил и возраст супруга, ведь разница составляла 18 лет. Немаловажным фактором была и популярность поэта в России. Возможно, Айседора искренне желала помочь ему снискать мировую известность.

Что касается Есенина, то в его поступках явно прослеживается расчёт. Современники, например: всё тот же Анатолий Мариенгоф, утверждали, что поэт очень хотел, чтобы его стихи были переведены на английский язык и публиковались за рубежом. Связь же с богатой и всемирно известной Айседорой позволяла превратить мечту в реальность.

Увлечь же американскую знаменитость, которая была значительно старше его, большого труда не составляло. Успехом у женщин Есенин пользовался. Легко предположить, что причине разницы в возрасте он и не слишком боялся потерять расположение Айседоры, продолжая пить и вести разгульный образ жизни.

Кстати, некоторые источники утверждают, что именно после встречи с Дункан Есенин стал злоупотреблять алкоголем. Это миф. Уходить в запои «крестьянский поэт» стал значительно раньше. Да и его скандальный характер был хорошо известен. Он и сам говорил об этом, в частности в стихотворении «Я обманывать себя не стану» (более известно как «Московский озорной гуляка»), написанном в 1921 г. и позднее опубликованном в сборнике «Москва кабацкая».