Закат алых тонов

ПРОЛОГ

Поразительно, как некоторые истории способны влиять на умы тысяч людей. Забавно – обычная картина малоизвестного художника, которая чудом уцелела из пожара в одном из домов, в считанные дни стала известна на всю страну. Десятки статей в журналах, огромное количество видео в интернете, несколько телевизионных передач… И просто культ вокруг данного «шедевра». Люди боятся, но хотят всё новых и новых подробностей. За последнюю неделю появилось огромное количество историй, что картина проклята, она есть зло – и ведь всё приводится с фактами, будто даже фотография этого полотна сводит с ума.

Собственно, что за картина? А ничего особенного: на фоне алого заката стоит дом, около него – массивный одинокий дуб, передний же план занимает автомобильная дорога. Проще говоря, красивый летний вечер. «Закат алых тонов» - таково название картины.

Сейчас эта картина находится у следователей, уж слишком много непонятного вокруг неё. На всякий случай, доступ к ней ограничен, а сама она хранится в закрытом сейфе под личным контролем главы полиции нашего города.

Меня зовут Катрин. Я – журналист, и всю свою жизнь я работаю в этом призвании. Так получилось, что мне удаётся находить исчерпывающую информацию и быть на шаг впереди всех своих коллег. И именно мне поручили написать статью, которая должна расставить все точки над «И» в этой истории.

…29 июня. Сегодня мне предстоит встреча с Алексом, частным детективом, который занимался собственным расследованием насчёт картины. Я считала себя скептиком и реалистом, но даже события, произошедшие с ним, порою пробивают меня до дрожи. Если, конечно, всё это правда. С момента, как он взялся за это дело, с ним происходили вещи, которым нет логичного объяснения. Понимаю, что затянула вступление, но эта информация необходима для более полного восприятия всего. Далее я приведу весь наш с ним диалог…

ДЕТЕКТИВ И ЖУРНАЛИСТКА

Молодой человек сидел за столиком веранды кафе, пил кофе и смотрел на полупустую пепельницу, не отводя взгляда. Мимо проезжали машины, из заведения доносились голоса людей, периодически мимо него пробегала официантка – но его взгляд был недвижим.
- Алекс, верно? – Катрин сверилась с фото в телефоне и подсела к нему.
- А вы, я так понимаю, Катрин? Величайший журналист последних лет? – Он ухмыльнулся, доставая очередную сигарету. – Не против, если закурю? Мне так спокойнее.
- Курите, ничего страшного. Только вот язвить не стоит, я всего лишь хочу задать несколько вопросов и прояснить историю, - девушка нахмурилась, предвкушая не самого приятного собеседника.
- Ну вообще-то, я говорю лишь факт, я читал ваши статьи, - Алекс отвёл взгляд от пепельницы и с улыбкой посмотрел на девушку. – Можете не звать официантку, я взял на себя смелость заранее сделать заказ. Зелёный чай и клубничное мороженое, верно?
Катрин закрыла меню и положила его на стол:
- Но как…
- Я же детектив, я не мог пойти на встречу, не узнав максимально информации о вас. Тем более, вы за 3 недели меня предупредили. Но не пугайтесь, вижу по лицу. Узнавал только поверхностно, камер в душевой не ставил.
- Ну спасибо и на этом, - нахмурилась Катрин, но отметила про себя: негатива к себе этот человек не вызывает.
Около минуты они сидели молча.  Журналист достала ручку, блокнот и диктофон. Но что-то вызывало в ней не то тревогу, не то опасения, не то подозрения… Она смотрела на Алекса, пытаясь понять, что ей предстоит услышать.
Их тишину прервала официантка, принеся заказ. «Какой галантный, или просто притворяется» - подумала Катрин, когда молодой человек сразу налил ей чай.
- Итак, диктофон готов? Можете задавать вопросы, я отвечу вам максимально честно и развёрнуто.
- Хорошо, начнём. Итак, как всё началось? Вы частный детектив, а значит, вас кто-то нанял получить некую информацию о картине.
- Всё началось два месяца назад, когда мне позвонила сестра Джона, малоизвестного художника. Суть обращения проста – она хотела выяснить, что с ним случилось на самом деле.
- Но ведь это известная информация, он пропал без вести. Расследованием занималась полиция, но не смогла найти ни одной зацепки!
- Катрин, вы сама в это верите? Человек закончил писать картину, потратив на неё несколько недель. Для него это был как будто шедевр всей его жизни. И сразу после этого он просто пропадает из дома, в три часа ночи?
- Вышел на улицу подышать свежим воздухом, вы же видели его комнату – небольшая каморка на верхнем этаже, там даже окно заколочено, максимум форточку открыть можно, - девушка пододвинула диктофон ближе к Алексу и сделала пометку в блокноте.
- Это версия полиции. И вышел он, конечно же, без обуви, которая так и осталась в прихожей. Вы, может, не помните эту ночь, но шёл сильный дождь.
- Все творческие люди не от мира сего.
- А вы? – Улыбнулся Алекс, снова закуривая. – Не отвечайте, риторический вопрос. Вы тоже творческий человек, и этого не отнять. Но я продолжу, с вашего позволения. Только закажу себе ещё кофе.

«ЗАКАТ АЛЫХ ТОНОВ»

- Поверьте, Катрин, всё, что прозвучит далее, выглядит несколько… Нереально, что ли. Но это правда. И знаете, тут будет то, что я не в силах объяснить логически. Слишком много мистики. Итак:

Его сестра не верила, что он просто пропал. Он жил искусством, у него были планы. Даже на эту картину – в конце лета ожидалась выставка, где ему было выделено место под его художества.

Он потратил около шести недель на то, чтобы закончить полотно. Всё это время он переживал, волновался, несколько раз начинал рисовать заново – и постоянно просил свою сестру высказывать мнение чуть ли не о каждом штрихе.

Как я уже сказал, около трёх часов ночи он закончил работу. Он никуда не уходил, потому что в прихожую нужно пройти через гостиную – а там его сестра смотрела очередной сериал. Хотя полиция считает, что он прошёл очень тихо, а она просто уснула перед телевизором. Так вот, здесь и начинается самое интересное.

Мне очень повезло, что его сестра настояла на том, чтобы все вещи остались в этой самой каморке. И именно мне она и разрешила забрать картину на анализ. Честно скажу – увидев её впервые, я был поражён идеальностью полотна, пусть и звучит глупо. Картину я отвёз в лабораторию, с целью выяснить, нет ли в ней скрытого – я имею ввиду рисунка под рисунком, например. И знаете, Катрин, результат меня поразил. Во-первых, под «Закатом», на холсте, находился отпечаток ладони. Во-вторых, там была первоначальная версия картины. Увы, что там именно, выяснить сразу не удалось – я приехал под самый конец рабочего дня.

Через 5 дней его сестра уехала в пригород, к родителям, взяв картину с собой. А дальше как в фильмах – их дом сгорел в первую же ночь. В три часа ночи. Никто не выжил, ничто не уцелело… Кроме картины. И мне снова очень повезло – мало того, что полиция решила всё списать на несчастный случай, замыкание проводки, так ещё и картину мне разрешили забрать для более детального осмотра. Конечно, под расписку и мою ответственность, на 3 дня. И это стало моим проклятием. Началом конца, если изволите.

 «СОЙТИ С УМА – УЖЕ НЕ МАЛО»

Спросите, зачем мне это после того, как мой заказчик приставился? Не знаю. Честно. Я бы назвал это спортивным интересом.

Всю первую ночь я просидел в кресле напротив картины. Из освещения – лампа, направленная на холст, и иногда огонь зажигалки. Несмотря на то, что я реалист, но внутри было неприятное ощущение, а вдруг в три часа ночи что-то случится? Как понимаете, глобального ничего не случилось. Вот только именно с трёх часов меня не покидало ощущение, что за мной наблюдают. Вначале холод со стороны спины. Да, я боялся обернуться. В итоге, просто включил телефон на камеру и сделал несколько фото, со вспышкой, пространства за собой. После первой вспышки, мне показалось, что там, в темноте, кто-то тяжело выдохнул. Честно, я испугался до жути. Минут тридцать я боялся даже пошевелиться, просто смотрел на картину. Когда небо за окном стало светлеть, я снова закурил и решил посмотреть, что такого я там сфотографировал.

Катрин, вы знаете, что такое животный страх? Который сковывает изнутри, что даже дышать невозможно. Когда всё тело покрывается мурашками. Когда ты один в квартире, в  тёмной комнате, и за спиной просто чернота и ничего более. Когда ты не можешь обернуться.

Когда в сантиметрах от твоего плеча находится бледное полупрозрачное лицо, черты которого нечёткие, но омерзительно пугающие. Когда у этого нечто нет глаз, но ты понимаешь, что на тебя смотрят.  Когда рука этого… Существа, пусть так, слегка касается твоих волос. Когда на втором и последующих фотографиях этого больше нет.

Вот, возьмите мой телефон и посмотрите сама. Если что, дата на фото – актуальна, не вчера делал. Профессиональная привычка. Эти фотографии я скину вам на почту, можете использовать их как хотите. Там ещё несколько фото, с других дней, последнее сделал неделю назад. Везде есть что-то аномальное. Жутковато, не правда ли? Только вы их смотрите ранним  вечером среди людей, так что чувство не комфортности умножайте раз в пять.

Так вот, я продолжу. Днём я уезжал общаться с друзьями художника и его родственниками. Перед выходом из дома я накрыл картину покрывалом, а кресло подвинул к самой стене – так просто спокойнее. Когда же вернулся…  Покрывало лежало на полу, а кресло было чуть-чуть подвинуто в сторону полотна. Как будто кто-то сдвинул его, чтобы сидеть и смотреть на картину.

Всю ночь по всей квартире был включен свет. Собственно, так он и не выключался с 8 мая. Так спокойнее. Около полуночи я сел за компьютер, чтобы полноценно рассмотреть фотографии. На втором изображении было заметно, что эта полупрозрачная сущность будто отдалилась – словно уходила во тьму. На третьем была уже еле видимая дымка. А на первом было, как я уже отметил, лицо. И похоже оно было на лицо Джона, не один в один, но очертания точно его.

Мне было не по себе. Знаете, я с детства боялся темноты, монстров, привидений… Фобии прошли сами собой. И они вернулись, все и сразу.

Я включил музыку и пересел в кресло, спиной в упор к стене, и стал смотреть на картину. Первое, что я заметил – что в этом нарисованном доме окно светилось ярче. Словно, будь он настоящим, там включили свет посильнее, чем он был до этого.

Господи, мне стало страшно как никогда. Я боялся пошевелиться, боялся отвести взгляд в сторону. Я оцепенел от ужаса. Разум понимал, что это статичная картинка. Но глаза видели другое. Пересилив себя, я встал и подошёл в упор к холсту. И в этот момент постучали в дверь квартиры. Настойчиво, громко. Потом ещё и ещё. Несколько секунд тишины… И снова стук. Как будто долбили кулаком изо всех сил.

Я достал из ящика стола пистолет и бесшумно подошёл к двери. В глазок я никого не увидел, но только я выдохнул от напряжения, списав всё на игру воображения… Снова стук в дверь, словно костяшками пальцев. Учтите, Катрин, я всё ещё смотрел в глазок на пустую лестничную клетку. Дальше я не помню что было, пришёл в себя я в десять утра. Я сидел в кресле, а картина стояла прямо передо мной.
Не знаю, в каком состоянии аффекта я был, но мозг сразу выдал хорошую мысль – взять картину и снова ехать в лабораторию. Нужно понять, что за отпечаток ладони на ней – тем более, на следующий день мне отдавать её в полицию.

«ЗА ЗАКАТОМ НЕ ПОСЛЕДУЕТ РАССВЕТА»

Через несколько часов у меня была информация обо всех слоях картины до самого холста – действительно, «Закат» был нарисован поверх другого рисунка. Очень похожего, практически один в один. Только дом был другой – сгоревший.
А вот отпечаток ладони оказался интереснее – вернее, их было два. Вначале женский, а поверх него мужской. Линии нечёткие, но сомнений не было. Здесь у меня наконец-то стали проясняться мысли – надо переиграть всю ситуацию с самого начала.

Я вернулся домой и сел за записи, которые сделал при опросе друзей и родственников. Джон и его сестра жили в очень религиозной семье – первая зацепка. Он с детства любил рисовать, но творческие порывы не поддерживались никем, кроме сестры. Он не любил религию, но деваться было некуда. Плюс родители у них были слишком строгие, это все отмечают. И у меня начала складываться полная картинка в голове.

В 22 года он съезжает от родителей, забрав с собой сестру – та якобы сама напросилась. И последующие 5 лет они никак не контактируют с семьёй, потому что родители от них отреклись. Знаете, Катрин, тут уже всё логично. Детские травмы и обиды дали о себе знать – и он решил отомстить им, самым жестоким образом. Но нужно учитывать важный момент – он рисовал картины, это было его творчество. Что такое творчество? Это выражение себя, своих переживаний, и всё в таком духе.
По моей версии, он решил избавиться от тех, кто испортил ему детство. Вот только в одной ли мести дело? Если предположить, что его родственники погибают, ему переходит наследство – счета в банке, страховка за дом и имущество...

Но он исчез. Его не нашли до сих пор. Тогда я предположил, что так задумано изначально – создаётся красивая легенда, что он живёт своей жизнью, что ждёт выставки через несколько месяцев. А его сестра – это просто сообщник. На эти мысли меня навели отпечатки на холсте. Они словно дали друг другу клятву, и подкрепили её на ладонями на полотне будущей картины – а мы знаем, что  для него холст, это его жизнь.

После чего, он в порыве эмоций рисует желаемое – сгоревший дом. Естественно, не точь-в-точь родительский, иначе слишком подозрительно. Главное – смысл. А потом поверх рисует нынешнюю картину, чтобы скрыть замысел, вдруг кто посторонний увидит. Далее, он якобы пропадает. Сестра трезвонит всем и вся, чтобы не было сомнений в реальности происходящего.

- Интересная версия, но сразу вопрос, зачем она поехала к своим родителям и забрала картину с собой? – В голове Картин была куча мыслей, ведь действительно всё звучит правдоподобно.
- Считайте картину последним подарком от пропавшего сына. Просто символизм.
- Допустим, а дальше?
- А дальше, дом сгорает, родители погибают, девушке переходит всё наследство, она вольна уехать куда угодно – а там и будет жить с братом.
- Весьма логично, - Катрин встала из-за стола и подошла к перилам веранды кафе. – И что потом, как вы считаете?

«БОЛЬНОЙ РАССУДОК»

Алекс закурил очередную сигарету и подошёл к журналистке:
- Всё ещё интереснее, ведь Джон и его сестра… Они были близки, если вы меня понимаете. Очень близки. Поэтому он и забрал её с собой. А повлияла на это религиозность семьи – куча запретов и прочее, прочее… Удивлены? Этому есть доказательства. Но сейчас вернёмся к пожару. Джон понимал, что вечно так продолжаться не может – ему придётся вечно скрываться, иначе куча вопросов от полиции, где он был всё это время. Если сейчас они считают, что он просто пропал, и расследование не движется, то теперь они возьмутся за него по полной. И обдурить их он вряд ли сможет. Поэтому, только вечная жизнь в тени, но он понимал, на что идёт.
Но скорее всего, ему в голову закрались мысли – а будет ли сестра всегда с ним? Она наверняка захочет нормальную семью, и не будет вечно его любить. Вот поэтому она также стала жертвой той ночи. Просто потому, что он боялся одиночества.
Катрин повернулась к детективу:
- Но в таком случае, он точно остаётся одиноким! И вообще, причём тут тогда эти ваши фотографии, мистика и прочая чушь!
Алекс улыбнулся в ответ:
- А теперь самое интересное. Я расскажу вам, что было в последнюю ночь, когда картина была у меня дома. Давайте присядем за столик, всё-таки там диктофон, а я ещё закажу чаю.

Итак, уже вечером, дома, за дополнительной информацией я полез в интернет – меня интересовали отпечатки ладоней, вряд ли это было спонтанно. Люди с древних времён кровью скрепляли клятвы, а не рисунками на холсте. Так вот, существует такой религиозный культ, «Дети Лилит», суть которого – предаваться утехам, наслаждению, жить одним днём и вообще никаких ограничений там не предполагается. То есть дозволено вообще всё. Спросите, зачем Джону и сестре это? А вы подумайте, Катрин – примет ли общество такую пару? А вот эта секта приняла. И именно в ней есть обычай, скреплять свои клятвы с помощью отпечатков ладоней – вначале женская, а сверху мужская. Весьма нейтральный и простой способ, но для этих культистов, такой жест важнее всего.

Вот и выяснилось всё. И почти получилось, но Джон, похоже, не смог довериться клятве своей возлюбленной сестры. Не представляете, Катрин, как мне спокойно стало на душе от того, что я смог найти решение. Оставалось лишь всё подробно записать, и отдать полиции эту версию – чтобы они её проработали. В тот момент я, довольный собой, пошёл на кухню заварить кофе. Я стоял лицом к дверному проёму, как в этот момент раздался звук упавшего мольберта, а мимо кухни пролетела картина, будто её швырнули изо всех сил. Это сейчас я рассказываю вам всё это так легко, а тогда я закричал от сильнейшего испуга. Я взял нож и пошёл в комнату.

Мольберт лежал на полу. Все мои записи на столе были в кровавых пятнах. На экране компьютера была открыта первая фотография, та самая, с лицом за моим плечом.

Я дошёл до прихожей – трогать картину я не собирался, мне было очень страшно и жутко. Лежала она изображением вверх, и слишком отчётливо на ней я видел контуры сгоревшего дома, рядом с которым с трудом просматривался полупрозрачный дымчатый силуэт.

Я закрыл дверь в комнату, подпер стулом и ушёл на кухню. Я попытался мыслить логически, хотя разум отказывался работать в принципе. Если всё это реально – почему Джон является в виде призрака? Почему ко мне? И почему эта чёртова картина уцелела?

На второй вопрос я ответил сразу – у меня картина. Я расследую это дело, а правда ему не нужна. Проще говоря, я сам себя сделал его жертвой. Осталось ответить на два вопроса.

Я закрылся на кухне, упорно не обращая внимания на шум в комнате. Там словно кто-то громко топал, я слышал утробное завывание, на которое не способен человек. Я слышал, как в дверь комнаты очень тихо стучали изнутри.

Я сел на пол и достал телефон, снова открыл статью про «Детей Лилит». Ближе к концу текста – да, я не дочитал его сразу – была ссылка на их сайт. И вот там я нашёл то, что повергло меня в ужас. Это объяснило все мои страдания. Говоря вкратце: если ты нарушаешь клятву, данную с помощью ладоней, ты умираешь. Вернее, исчезаешь из этого мира. И твой дух навсегда привязан к тому месту, на котором отпечатались ладони.

Его сестра клятву не нарушала, а вот он так сделал. Увы, картину легко перенести куда угодно – вот и остался его дух в ней. Это объясняет всё. Он всегда рядом с холстом. Поэтому картина и не сгорела в пожаре.

Катрин, вы можете мне не верить. Но я говорю правду. Картину утром я сразу отвёз в полицейский участок, все записи об этом деле тоже. Я рассказал всё. Но вот проблема… С того самого момента моя квартира стала моим склепом. Вы не представляете ужаса, что там творится. Я вижу его. Чувствую постоянно, как он находится за моей спиной. Я видел это в зеркале. Каждый вечер мне страшно. Я боюсь смотреть по сторонам. Каждую ночь я переживаю ужас, который не каждый сможет пережить даже один раз.

«ОСТАЛСЯ ЛИШЬ ОДИН ВЫХОД»

Девушка выключила диктофон. Она просто молча смотрела в глаза Алекса и не могла понять – правда это или нет. «Странно, - подумала Катрин, - история как из фильма ужасов… Но его глаза честны. Если он не врёт, что допустимо – мне искренне жаль этого человека.»

- Алекс, если вам будет легче, я могу вам позвонить сегодня вечером и мы просто поговорим, вы отвлечётесь от всего, не знаю, если всё действительно так… История невероятна. Но я верю вам, хоть и не верю в мистику. Я реалист, понимаете…
- Катрин, ты не обязана и не должна, - ответил Алекс. – Я не буду врать, я был бы очень рад. Но ты меня совершенно не знаешь.
- Значит, я наберу, ближе к десяти часам, хорошо? Закончу дела, начну писать статью… - В голосе девушки чувствовалась растерянность. Но Алекс понимал – она позвонит.

…Катрин пересматривала фото, которые ей отправил детектив. Ещё пару часов назад она отправила их специалисту на проверку – тот ответил, что с самой наибольшей вероятностью на фото нет дополнительной обработки – то есть фотографии настоящие. Но что-то её смущало среди этих изображений… Лишь только сейчас она обратила внимание на даты фотографий.

Не прошло и пары гудков, как он взял трубку:
- Алекс! Алекс, слышишь меня! Алекс, беги оттуда, беги в сторону кафе где мы сегодня были, я приеду и заберу тебя!
- Катрин, что? Почему, в чём дело?
- Ты сказал, что последнее фото делал неделю назад. Пересмотри их! Последнее фото сделано в 3 часа утра, прошедшей ночью…
Не отключаясь от разговора, Алекс стал листать фотографии. Он прекрасно помнил каждый свой день за эти более чем полтора месяца, и каждое сделанное изображение. Кроме последнего. Сделанного в дверной проём кухни, в 3 часа ночи…
- Алекс, не молчи, пожалуйста, скажи что-нибудь! – Из трубки доносился крик Катрин, было слышно, что она спешно собирается.
Всего 18 часов назад. На фотографии он сидел на полу кухни, судя по всему, уснув, опёршись на плиту.
- Алекс, да скажи ты уже хоть что-то! Говори адрес, я приеду прямо к тебе! Да где эти чёртовы ключи, Алекс, скажи хоть что-то!
18 часов назад. Он смотрел на эту фотографию, ощущая всем телом – из дверного проёма за ним наблюдают. И если раньше он мог спрятаться на кухне, словно сдерживая эту сущность рядом с собой, то теперь для него всё кончено. Теперь окончательно всё. Страх взял верх.

ЭПИЛОГ

Телефон отключился, и звонки больше не проходили. Я не знала, где он живёт, и просто поехала в сторону кафе. И как бы сейчас ни прозвучало, исходя из ситуации, мне повезло – мимо пронеслась машина скорой помощи. Я сразу рванула за ней следом.

Девятый этаж, всего три секунды. Три секунды отделяли его от прекращения всего. И он оттягивал их как мог. Я навсегда запомню этот день. 29 июня – я потеряла человека, которого даже не знала, но который в то же время был искренним со мной.

Знаете, что самое ироничное в этой ситуации? Его версия подтвердилась. Странно, но он отдал себя для того, чтобы вокруг было просто больше справедливости. Он пережил то, что не пожелаешь и врагу. Но для всех он – просто очередной сумасброд, который выбрал такой способ. Никто не знает правды, кроме меня. Он пережил много страшного. Он мог уйти ещё 3 недели назад. Но он ждал, хотя не был обязан. Благодаря его мучительному терпению, я написала материал, который был на первой полосе.

Моя статья произвела фурор. Обо мне говорили все. Та картина навечно заклеймена как «проклятая». Для всех вокруг я великолепный журналист. Но для себя… Я одна знала правду. Я одна поверила ему. И я не смогла ему помочь.

В память о тебе, Алекс.