Дом в лесу

1.
***
 Март выдался морозным, снежным, и казалось, что настоящая весна никогда не наступит…
 Руслан брёл по лесу. С неба сыпал мелкий снег. От ледяного пронизывающего ветра слезились глаза. Над головой шумели высокие деревья.
 Руслан давно не понимал, где он и как далеко зашёл. Но было наплевать, где-то позади остался разрушенный город, который, несмотря на холод, смердел мертвечиной. Ещё бы, горы трупов заполонили улицы. Остатки выживших горожан бежали прочь, пытаясь спастись. Их было немного. Может, уже и вовсе не осталось. Может, Руслан – последний…
 Тяжёлый рюкзак со скарбом давил на плечи. Ныли поясница и икры ног. Болела голова от усталости и недосыпа, саднило простуженное горло. В висках гулко стучала кровь, а ещё навязчивая мысль – надо отдохнуть, хотя бы немного, развести костёр и отдохнуть, а ещё лучше поспать…
 Прошло ещё немного времени, и обессилевший Руслан рухнул на снег. Прижался спиной к стволу сосны, стянул рукавицу, нащупал в кармане пачку сигарет. Чиркнул спичками, прикурил. Лёгкие наполнил табачный дым, от никотина даже слегка закружило голову.
— Надо найти место для ночлега… — задумчиво пробормотал он, глядя на сгущающиеся сумерки. Близились ночь – суровая северная ночь. Мороз крепчал. Прежде мягкий снег превратился в колючее крошево.
 Руслана окружал лес, густой, дремучий. Сосны стремились верхушками в потемневшее небо. Нет ни дороги, ни тропы. Руслан же надеялся наткнуться на сторожку охотника или рыбака. Но, увы…
 С трудом он поднялся на ноги. Огляделся. Всё так же, как и было мгновение назад – снег и лес. И больше ничего, только снег и лес. Но Руслан всё равно побрёл – нужно найти место, овражек, низину, что-нибудь, что могло бы хоть немного защитить от разъярившейся стихии.
 Уже наступила глубокая ночь, когда Руслан вышел на лесную поляну.
— Дом… — ахнул он.
 Крепкий бревенчатый дом стоял посреди лесной поляны. Рядом с домом сарай и ещё какая-то постройка, похожая на баню.
— Не может быть…— всё ещё не верил своим глазам Руслан, — это просто не может быть взаправду.
 Двухстворчатая дверь дома приоткрылась, приглашая внутрь и давая понять, что всё вполне реально.
 Руслан ухмыльнулся, чувствуя, как где-то внутри просыпаются силы и надежда. Но сердце всё же тревожно кольнуло – тропа к двери вычищена. Быть может, в доме кто-то есть? И этот кто-то ждёт его… или нет… Может, хозяин приставил палец к курку ружья и выжидает, когда Руслан переступит порог его дома… Но Руслан всё же рискнул и сделал несколько шагов внутрь…
 Скрипнули половицы. Дверь захлопнулась. Темнота объяла со всех сторон. Понадобилось пара секунд, чтобы врубить фонарик.
***
 Дом, довольно большой и просторный, был безлюден. Руслан обошёл три комнаты, кухню, заглянул в кладовку, поднялся на чердак. Нигде ни одной живой души. Только на чердаке на сундуке сидела кукла. Руслан взял её в руки, с интересом рассмотрел. Красивая кукла, с ярко-рыжими волосами, в белом платьице и голубыми глазищами. Руслан хмыкнул и вернул её на место.
 Раздался то ли стон, то ли всхлип, то ли просто скрип. Сквозняк лизнул шершавым холодным языком щёку.
— Эй! Кто здесь? — крикнул Руслан, оглядываясь по сторонам.
 Никто не отозвался. Только с улицы донеслось карканье. Руслан выглянул в круглое маленькое окно. Стая воронья клевали что-то в снегу и переругивались на своём птичьем языке.
— Показалось… — выдохнул Руслан.
 Он вернулся на кухню. Возле печи были сложены дрова. Он затопил печь и задумчиво глядел, как алые языки пламени сжирают угощение.
 В доме, совсем ещё недавно, была жизнь. Судя по всему, хозяева покинули его день или два назад. Ни затхлости, ни сырости. Чисто, опрятно. Дом ждал, когда в нём вновь проснётся жизнь, когда кто-нибудь придёт и согреет его.
— Я пришёл… — сказал Руслан.
 В тишине, лесной, баюкающей, тихонько потрескивали дрова. Глаза Руслана слипались, сознание окутывала сладкая дрёма. Он плохо помнил, как добрался до одной из комнат и бухнулся на кровать.
 Ему снился город. Серый, умирающий город, где свирепствовала чума. Никто не верил, что она придёт и в это процветающее, окружённое высокой крепостью поселение. Но чума всё же постучалась в городские ворота, и ворвалась словно вихрь на улицы, в дома, кося всё живое на своём пути. Чуть больше недели, и во всём городе осталось с десяток людей.
 Во сне Руслан стоял у городской ратуши. У памятника великого политического деятеля лежали тела людей, умерших в агонии пару часов назад. Чума – в длинном чёрном платье, в жемчужном ожерелье на шее, смотрела на него. Она пришла в город в обличье молодой красивой женщины. Её длинные волосы спускались чёрным водопадом до поясницы, в больших карих глазах отражался закат города. В одной руке Чума держала кожаную плеть, в другой – круглые золотые часы на цепочке, отсчитывающие последние мгновения города. 
  Плеть со свистом рассекла морозный воздух. Руслан отшатнулся в сторону, с трудом удержавшись на ногах. Разум прокричал бежать, но Руслан не смог и с места сдвинуться, не мог отвести взгляда от Чумы.
 «ТЫ…»
 Прошелестел нежный голосок.
«Тик-так… тик-так…тик-так…»
 Отсчитывали последние секунды золотые часы в руке Чумы.
«ТЫ…»
 Сердце замерло в груди. Руслан почувствовал, как земля уходит из-под ног. Нет, никакого смысла сопротивляться, исход всё равно будет один – настойчиво стучала в мозгу безнадёжность. Холод пробирался сквозь одежду, прикасался ледяными иглами к телу и жалил, жалил, высасывая жизнь.
 И вдруг Руслан почувствовал жар за спиной. Он обернулся. Рыжеволосая девушка в просторной белой рубашке держала в руке факел. Яркие языки пламени и рыжие волосы девушки озаряли серость умирающего города.
«НЕ В ЭТОТ РАЗ…»
 Услышал Руслан звонкий голосок…
 И проснулся…
 В окна бил хмурый рассвет, тикали часы на стене. Руслан сел в кровати, вспоминая последние события. Он не умер, смог бежать из города, долго плутал в лесу, набрёл на дом и остался в нём ночевать.
***
 За ночь погода ухудшилась, разыгралась пурга. Ветер свистел за окном, завывая дурными голосами. Снег бесконечно сыпался с неба. Температура упала ниже двадцати, судя по термометру, прикрученному к наружной стороне окна.
 Руслан постоял с минуту на крыльце, вглядываясь в белую мглу. Вздохнул и вернулся в дом. Продолжать путь было бессмысленно и равносильно смерти. Он истопил печь, мысленно благодаря хозяина дома за запасливость. Согрел чайник.
— Всё не так уж плохо… — пробормотал он, осматривая шкафы на кухне.
 Хозяин дома был запасливым не только с дровами, но ещё и с провизией. Руслан нашёл коробку с тушёнкой, макароны, соль, крупы, сахар, чай и даже несколько бутылок коньяка. Можно было жить спокойно целый год, а то и больше. Но странно, почему хозяин тогда бросил своё уютное жилище? Испугался чего-то? Бежал от кого-то? От Чумы? Она пришла и в этот лес? Или есть некто пострашнее Чумы?
— Пережду бурю и продолжу путь… а пока останусь, — сказал вслух Руслан.
«Оставайся…»
 Руслан вздрогнул. Огляделся. Никого. Только рыжеволосая кукла сидела на столе.
— Х-м… — Руслан подошёл к столу, взял в руки куклу, повертел, — и как ты тут оказалась…
 Он точно помнил, что кукла была на чердаке. Сидела на сундуке. И он обратно её положил. Или всё же нет? Он захватил её с собой по инерции?
 Руслан мысленно махнул рукой:
— Ладно…
 Ведь это просто кукла, хорошенькая рыжеволосая кукла. Будь он ребёнком (девчонкой), то, наверняка, был бы в восторге от неё...
 Руслан усадил куклу на подоконник, устало опустился на табурет. Только сейчас он почувствовал, насколько ему плохо. Голова кружилась, в горле першило, затылок ломило от тупой боли. Всё-таки болезнь добралась и до него. Мысль полоснула, как ножом – Чума. Или, быть может, у него просто обычная простуда? Хотелось верить в последнее…
 Руслан добрался до кровати и упал навзничь. В висках бухала кровь, тело сотрясала крупная дрожь. Он забылся болезненным сном, ухнул в беспроглядную черноту, где не было ничего, ни малейшего проблеска света.
***
Но вскоре сон сменили видения. Или, быть может, это были крупицы сна, проскользнувшие в реальность. Руслан выныривал из черноты дрёмы, открывал глаза и сквозь пелену различал силуэт девушки, склонившейся над постелью. Её огненно-рыжие волосы до слёз резали глаза.
— Кто ты? — каждый раз бормотал Руслан. Проваливался в тяжёлый сон и вновь просыпался с одним-единственным вопросом.
 Девушка отирала пот с его лба и не отвечала. Не слышала, или, быть может, делала вид, что не слышит. А может, её попросту и не было, и она была всего лишь фантомом, галлюцинацией его воспалённого рассудка. Вот только слишком уж явственно он ощущал прикосновение её тёплых рук к своему лицу. Слишком тёплых рук для фантома.
 Иногда он слышал её голос. Тихий, нежный голос, шепчущий заклинания или, быть может, молитвы. Сквозь жар лихорадки, он вновь и вновь спрашивал её имя. Но речи девушки тут же стихали, она поджимала губы, мотала головой. Руслан вновь проваливался в место между сном и явью, в место, где прошлые воспоминания переплеталась с ночными кошмарами, и не знал, что из этого страшнее. Колотилось сердце в груди, бухала горячая кровь в висках. Изо всех сил он пытался вырваться из цепких лап морока. И однажды он победил. Жар и лихорадка ушли. Одним утром он проснулся ослабленным, но уже здоровым. Болезнь отступила, покинула его измученное тело.
 Руслан сел в постели. Огляделся. Он всё в той же спальне, в домике в чаще леса, где нет никого. Только он и рыжеволосая кукла на подоконнике. За окном кружился снежок, завывал ветер. На удивление было тепло и сухо, будто бы в домике каждый день топили печь. Сколько же он пролежал в лихорадке? Мозг выдавал разные цифры… Дня три, четыре? Может, неделю? Или даже больше? В одном он был уверен – он не один. В доме есть кто-то ещё… Кто-то живой…
 Пошатываясь, Руслан добрался до кухни. Выпил залпом кружку воды. Накинул куртку и вышел на крыльцо.
***
 Следов не было. Снег припорошил тропинку, вырытую кем-то к крыльцу.
— Где же ты? — прошептал Руслан, чувствуя, как по телу бегут мурашки. Страх перед потусторонним лизнул шершавым языком спину. Но сильнее страха было любопытство. В голове засела назойливая мысль – кто же эта девушка, которую он видел сквозь лихорадку болезни? Где она прячется? Почему не хочет выйти к нему?
«Не ищи правду, не надо…»- донеслось до слуха.
  Руслан огляделся в поиске того, кому принадлежал тихий-тихий, еле слышный голос.
 Снег пошёл сильнее. Где-то прокричали птицы. Надрывно, плачуще. Никогда Руслан не слышал, чтобы так кричали птицы. Или, быть может, это были вовсе не птицы?
 Руслан простоял на крыльце пока окончательно не замёрз, пока короткий день незаметно не подошёл к концу.
 Всё вокруг заволокло сумерками, в которых неясными очертаниями проступали деревья.
 Руслан вздохнул и вернулся в дом. Сел за стол и зажёг свечу. Заворожённо он глядел на маленькое, чуть колышущееся в еле уловимом танце пламя. Казалось, что пламя искажается, принимает очертания тонкой девичьей фигурки.
 Руслан тряхнул головой, прогоняя назойливое видение. Достал из шкафа бутылку коньяка, плеснул в кружку. Выпил – чертовски хотелось забыться, скрыться от реальности. Голову тут же вскружило. Желудок сжался. Руслан ухмыльнулся и налил себе ещё. Приятная усталость растеклась по телу.
 Руслан горько расхохотался. Он единственный, оставшийся в живых человек. Мысль простая, как истина, ужаснула и рассмешила. Он сидит и бухает в домике, где есть некто, а, может, нечто. Этот некто выжидает, сводит его, Руслана, с ума. Возможно, Руслан уже свихнулся – лежит под деревом, замерзает и грезит перед смертью.
 Когда бутылка наполовину опустела, Руслан задремал…
***
 Он проснулся посреди ночи. Проснулся от того, что кто-то ходил наверху, на чердаке.
 Сначала Руслан решил, что ему послышалось, что это всего лишь причуды дома, но звуки повторились. Огарок свечи догорел, и в темноте шаги чудились оглушающе громкими. Два-три шага… тишина … вновь два-три шага…тишина…
 Руслан прислушался. Стонала за окном метель, поскрипывала крыша от натиска стихии, а там, на чердаке, некто тихонько запел. Запел нежным девичьим голоском. Сердце Руслана ухнуло вниз, по спине пробежалась дрожь от смешанного чувств восторга и потустороннего страха – никогда прежде он не слышал такого чистого пения. Он медленно поднялся на ноги, нащупал фонарик. Щёлкнул выключателем. От голубоватого света даже заслезились глаза.
 Стараясь быть как можно тише и затаив дыхание, Руслан стал подниматься по лестнице, ведущей на чердак. Оказавшись наверху, он приоткрыл крышку люка. И замер, боясь спугнуть видение, что предстало его глазам. Чердак был залит ярким светом. Тоненькая девушка кружилась в безумном танце. Увлёкшись, она не замечала Руслана. А он боялся вспугнуть её случайным, резким движением. Следил глазами, горящими от восхищения за её лёгкими движениями. В груди защемило от эйфории и лёгкого налёта паники, что он ненароком прикоснулся к таинству, к которому прикасаться не должен был. От этого дрожали ноги, на виске больно пульсировала венка, а сердце колотилось рёбра.
 Порыв воздуха донёс до обоняния аромат гречишного мёда и тонкую нотку свежескошенной травы. На миг Руслану показалось, что он не в плену морозной метели, а стоит на поляне, утопающей в зелёной траве и цветах, а высоко в небе светит яркое летнее солнце и плывут белые вспененные облака, похожие на барашков. Девушка кружит в танце, а он смотрит, смотрит, как сейчас, и не может отвести взгляд. И нет города, смердящего мертвечиной. Нет чумы. Нет холодного марта. Есть только они, цветущее лето и солнце над головой…
 Наверно, у него вырвался возглас восхищения от фантастической идиллии той, другой, жизни. Девушка резко остановилась. Её голубые глаза скользнули по лицу Руслана. Скользнули и вмиг застыли. Огонёк в них потух, отчего Руслану стало очень больно. Захотелось подбежать к ней, обнять, заставить рассмеяться, сделать всё, чтобы в её глазах вновь появилась жизнь.
 Девушка замерла у большого сундука, прижалась к его поверхности. Она походила теперь больше на мёртвое каменное изваяние, нежели на прекрасное создание, полное жизни, которой она была всего лишь пару мгновений назад.
 Руслан решился, откинул крышку люка назад, подтянулся и оказался на чердаке.
— Не бойся меня… — прошептал он и сделал несколько шагов к девушке.   
 Она молчала, только уголки губ еле заметно вздрагивали. 
— Не бойся меня… — повторил Руслан и осторожно протянул руку, — я не обижу…
 Он дотронулся до плеча девушки, даже почувствовал тепло её кожи под тонкой тканью платья. Но потом… пальцы будто обожгло током. Перед глазами поплыло, и Руслан рухнул на пол.
 Очнулся он спустя несколько часов. Сквозь оконце чердака проглядывал серый рассвет. На сундуке сидела рыжеволосая кукла в белом платьице. Её блестящие голубые глазки уставились на Руслана, отчего ему стало не по себе. Потусторонний холодок пробежался колючей щекоткой вдоль лопаток. То, что он видел ночью, казалось дьявольским мороком.
 Руслан приподнялся на локтях. Тело предательски заныло от долгого лежания на твёрдом дощатом полу. Кряхтя, Руслан встал. Доковылял до сундука. Ссадил куклу на пол и распахнул тяжёлую крышку. Пахнуло пылью и старостью. Внутри были платья, платки, накидки, ещё какие-то вещи. Руслан аккуратно перекладывал вещи с одного угла на другой, пока не наткнулся на небольшой фотоальбом. Прихватив фотоальбом и куклу, он спустился вниз.
***
 Руслан растопил печь, поставил вариться кашу. Заварил себе крепкого чаю и, усевшись за стол, принялся изучать находку. Фотоальбом был старым, древним. Наверняка, на столетие старше самого Руслана. А может, и того больше…
 Он аккуратно перелистывал дряблые страницы и всматривался в лица запечатлённые на пожелтевших от времени фотографиях. Фотоальбом хранил слепки жизни одной семьи. С фотографий на Руслана смотрели: сурового вида мужчина с кустистыми нахмуренными бровями, женщина с цепким жёстким взглядом, их дети – трое мальчишек и одна девочка. Ни надписей, ни имён. Только лица, дом, лес. Вероятно, когда-то все они пришли в эти места и построили добротный дом, вдали от остальных людей. Вот только куда они пропали? Где-то в лесу есть фамильное кладбище? В доме жил их потомок или такой же усталый путник, как и Руслан? Или живёт? Тогда почему он не показывается? Кто та девушка на чердаке? Ответ на последний вопрос пришёл сам, когда Руслан перелистнул последнюю страницу. На последней фотографии была девушка. Те же черты лица, те же глаза. Несомненно – это она. Девушка, которую он видел ночью.
 Руслан захлопнул фотоальбом. Изумлённо уставился в окно. Крошечные снежинки кружились в воздухе и медленно оседали на стекле. Зима так и не хотела уходить.
— Не может быть… — пробормотал Руслан, открыл альбом, ещё раз взглянул на фотографию. Нет, это не может быть девушка с чердака. Фото, пожелтевшее от времени, не может принадлежать ей… Или может? Что если эта девушка не что иное, как призрак, заточённый в домике в лесу. В домике, в который не ступает нога человека. До недавнего времени не ступала…
 «Ку-ку… ку-ку…» — Маленькая птичка внезапно выскочила из часов.
  Руслан едва не подпрыгнул от неожиданности. Только сейчас он узнал, что в домике есть старинные часы с кукушкой. Или они только сейчас ожили, проснулись после долгого сна и начали свой ход. Руслан почувствовал, что начинает сходить с ума. Хотя нет. С ума он начал сходить, едва увидел на городской ратуши Чуму в женском обличие, и теперь был готов поверить и в призрака…
 Руслан встал. Каша на печи уже сварилась. Он запихивал в рот ложку за ложкой. Автоматически, бездумно, лишь бы насытиться. Надеясь, что вместе с голодом уйдут и странные мысли, переполняющие его уставший рассудок.
2.
***
 И потянулись дни. Однообразные, скучные дни. За окном всё так же свирепствовала зима, а одиночество начинало давить на мозг. По утрам Руслан потихоньку старался что-то делать. Он чистил снег, колол дрова, топил печь, готовил еду, прибирался в доме. По вечерам долго лежал в постели и не мог уснуть. Думал. Прислушивался к завыванию ветра за окном и думал. Иногда в голосе ветра ему чудился вой волков. Тоскливый голодный вой, от которого трусливо сжималось сердце.
— Ветер… — тогда шептал он самому себе, пытаясь прогнать страх, — это всего лишь ветер.
 И да, через мгновение он начинал верить – что это, правда, всего лишь ветер плакал в зимней ночи. Ветер – вечный скиталец, вечный спутник холодов, бродяга-ветер, носящийся по свету…
 Руслан давно уже запутался в днях недели и не знал какое число. Март ли ещё или же наступил апрель? Или же он вовсе застрял в вечной зиме, которой наплевать на календарь? Каждое утро, выходя из дома, Руслан смотрел на серое небо и гадал, когда же придёт весна. Он так истосковался по теплу, траве и солнцу. Но такой день, по-настоящему весенний день, не наставал…  Иногда Руслан порывался уйти, но каждый раз, он понимал, что вряд ли уйдёт далеко, и не рисковал. Боялся сгинуть в глубоких снегах…
 Однажды утром он увидел следы…
 Руслан присел, чтобы внимательнее рассмотреть отпечатки, что не успел замести снег. Сердце ёкнуло в груди, ухнуло вниз. Огромные следы звериных лап повсюду. Руслан опасливо огляделся, прислушался. Шумели высокие сосны и ели. Скрипел мороз. И снег простирался везде и всюду. Снег. Бесконечный снег…
— Эй… — заорал вдруг во всё горло Руслан.
 С ближайшей сосны вспорхнула птица – огромный чёрный ворон. Он накрыл на мгновение тенью и полетел прочь в серое холодное утро. Руслан с завистью посмотрел ему вслед. Жаль, что он не может вот так взять и улететь, а потом запросто вернуться. 
— Эй…
 В ответ тишина. Морозная, скрипучая тишина. Безмолвие вечной зимы, а он, Руслан, её пленник. Временами казалось, что он живёт в этом домике очень давно. Год, два, а то и больше. Вечно. Один.
 Рыжеволосую девушку он больше не видел и не слышал. Она замолчала, спряталась, исчезла. Да, и была ли она на самом деле? Может, он просто свихнулся после продолжительной болезни и одиночества, и девушка – просто фантом, порождение его одичавшей фантазии.
— Эй…
 В последнее время Руслану хотелось просто покричать, чтобы просто услышать свой голос… Порой ему казалось, что он начинает забывать человеческую речь…
 ***
 Этой ночью метель стихла, и луна выползла на небо. Руслан стоял на крыльце и смотрел, как лунный свет заливает лесную поляну. Деревья стояли ряженые в серебристые одеяния, снег искрился и переливался. У Руслана даже невольно перехватило дыхание от этой почти сказочной красоты зимней ночи. 
 Он стоял пока не замёрз и пока не начало клонить в сон. Вернулся в дом. Закрыл на засов дверь. Прошёл в комнату, стянул верхнюю одежду и улёгся в постель. Глядел на потолок, долго глядел, пока не закрылись глаза. Но сон, на удивление, был сладким, медовым, беззаботным.
 Снилась зелёная поляна, утопающая в цветах. Он сидел и смотрел, как сотни ярких бабочек порхают с одного цветка на другой. Щебетали птицы над головой. Лёгкий ветерок ласково теребил волосы, прикасался к лицу. Солнце огромным оранжевым шаром светило высоко в небе и щедро разбрасывало тепло. Руслан щурился, наслаждаясь солнечным погожим деньком. И на душе растекалось счастье и покой, покой и счастье… Но вдруг солнце перекрыли облака. Тяжёлые свинцовые облака. Вмиг стало темно и холодно. Ветер усилился и теперь рвал одежду и волосы. Руслан вскочил на ноги. И услышал вой. Душераздирающий вой…
 Руслан проснулся. На лбу выступила холодная испарина, майка взмокла от пота. Вой до сих пор стоял в ушах. Руслан потряс головой, прогоняя остатки сна. Но вой не уходил. И тут до него дошло – воют наяву. Холодок пробежался вдоль хребта, внутри живота всё сжалось.
 Руслан подошёл к окну и медленно отодвинул занавеску. Остолбенел. Огромные волки, встав на задние лапы, водили на поляне жуткий хоровод. Руслан зажмурился.
«Этого не может быть, не может… Это какой-то абсурд!»
 Распахнул глаза. Ничего не изменилось. Волки никуда не делись. Их глаза горели янтарём, пасти скалились. Волки порой останавливались, поднимали морды кверху и завывали. В унисон. Жутко. Зловеще. Замолкали-замирали на мгновение-другое, а потом вновь водили хоровод и выли.
 Руслану стало до одури страшно. Он медленно осел на пол. Прижался спиной к стене, уставился остекленевшим взглядом в никуда, в пустоту.
«Ку-ку… ку-ку… ку-ку…»
 Руслан едва не закричал.
«Ку-ку… ку-ку… ку-ку…»
Кукушка на часах, кажется, сошла с ума. И он вместе с ней.
«Ку-ку… ку-ку… ку-ку…»
«У-ууууу…»
 Завывали волки за окном.
 Руслан зажал уши руками, лишь бы не слышать эту какофонию звуков. 
 — РУСЛАН… — прошептал кто-то совсем рядом, и Руслан почувствовал, что сейчас закричит в голос. Вот только немота сковала рот, немота ужаса…
 ***
 Стихло. Руслан отнял ладони от ушей.
 Тишина натужно звенела, резала слух, казалась обманчивой, мнимой, опасной. Почти такой же, как в ночь появления Чумы в городе. И почему он вспомнил о Чуме сейчас?
 Руслан встал, бросил быстрый взгляд в окно. Волки ушли. Ветер нежно взбивал снежную перину, заметая их следы.
 Руслан облегчённо выдохнул и вновь напрягся. Паника скрутила в тугой узел кишки. Как надолго волки оставили его? На сутки, неделю или вернутся через пару часов, может, в следующий раз они придут днём, когда он будет на улице. Незаметно окружат его, а потом нападут, разорвут в клочья, и кровь окропит снег. Алая-алая кровь окропит (нет! зальёт!) белый-белый снег. По спине пробежался табун мурашек, злых, кусачих мурашек. И только теперь до Руслана дошло горькое осознание того, что он вовсе не гость, а пленник этого дома на лесной поляне, что зима не закончиться, а он не выберется отсюда и никогда больше не увидит солнце.
«РУСЛАН…»
 Что-то коснулось щеки. Легко, нежно, мимолётно. То ли сквозняк, то ли чья-то прохладная рука. Руслан резко обернулся. Комната была объята полумглой, в которой проступали только очертания мебели. На комоде сидела рыжеволосая кукла. Её глаза влажно блестели, будто кукла плакала.
 «РУСЛАН…»
— Что вам нужно?! — прошептал Руслан.
 Тикали часы. Завывал ветер за окном.
— Что вам нужно? — повторил Руслан громче, — Оставьте меня в покое…
 Он забрался обратно в постель, накрылся с головой одеялом. В точности, как маленький мальчик, испугавшийся буки. 
 Он уснул только на рассвете. Точнее, не уснул, а забылся тревожным сном. Сквозь дрёму слышались шаги, чьё-то тихое дыхание. Руслан хотел открыть глаза, но не мог. Веки были будто смазали мёдом…
 Он проснулся только после полудня. Проснулся от того, что сильно замёрз. Изо рта клубился пар, руки и ноги занемели. Казалось, что за несколько часов холод проник в каждую трещинку дома, охватил инеем каждый угол, вытеснил последние остатки тепла.
 Руслан проковылял на кухню, затопил печь. Задумчиво глядел на пламя, пожирающее дрова. Огонь гипнотизировал, притуплял мысли и чувства. Сознание уносилось куда-то далеко, за пределы этого дома в лесу. Может, Руслан так и просидел бы до самой ночи если бы не заметил на полу то, чего накануне не было…
 Точно не было.
 Он был уверен в этом. Абсолютно… или всё же нет… Быть может, некто позволил увидеть Руслану это только сейчас…
***
 Это был дневник. Маленький, в кожаном переплёте. Весьма потрёпанный временем дневничок, полный записей. Порой самых обыденных, будничных. Порой очень откровенных, личных. Порой торопливых. Очень торопливых, написанных размашистым почерком. Казалось, владелица дневника в эти моменты боялась, что её поймают за писаниной и накажут.
 Дневник принадлежал юной особе по имени Олеся. По крайней мере, это имя было обозначено в уголке, в самом начале дневника.  Почему Руслан решил, что Олеся юная? Он просто знал…
 Несколько страниц было вырвано. Поэтому записи часто выглядели сумбурными…
  После прочтения некоторых Руслану становилось особо не по себе. Слишком уж откровенно-эротичными они были. Олеся тосковала по юноше, которого видела всего один раз. Она часто представляла, как они занимаются любовью и не стеснялась писать об этом в своём дневнике. Да, и почему она должна была стесняться? Ведь это её личный дневник…
  Руслан почувствовал себя бесстыдником, подглядывающим в замочную скважину. Щёки запылали румянцем стыда. Захотелось отшвырнуть дневник в сторону и никогда больше не прикасаться к другой жизни. Наверно, он так бы и сделал. Но взгляд зацепился за ещё несколько строк. События, описываемые девушкой, резко изменились, растеряли меланхолично-романтический настрой. 
«Папа принял всё-таки решение идти в город. Они с мамой долго спорили во дворе… но папу сложно переубедить. Он сказал – это необходимость, и что они вернутся самое большее через неделю… Жаль, что меня не берут с собой. Может, я вновь увидела бы ЕГО. Но папа сказал, что сейчас идти опасно, и мне лучше остаться дома…»
«Папа и братья ушли утром… Они взяли ружья… Мы с мамой волнуемся… Стёпа обижается, что его не взяли с собой… Но отец сказал, что в доме должен остаться мужчина… Не поспоришь… вдруг кто-то набредёт на наш дом… Вот только Стёпе всего тринадцать…»
 «Ночью выли волки… Странно, до этого я их не слышала… мне не по себе… До самого утра я не могла сомкнуть глаз.»
 После этой фразы Руслан поёжился, бросил быстрый взгляд на окно.
 «Сегодня мне было страшно выходить из дома… Я рассказала маме о вое. На что она ответила – мол, она ничего не слышала, что мне, должно быть, показалось, что это был ветер. Но я в состоянии отличить ветер от воя! Она мне не поверила! Моя мать мне не верит…»
 «Мама целый день твердила, что папа и братья скоро вернутся … такое ощущение, что она хочет убедить в этом себя, а не нас. Стёпа ей верит, я – нет. Не знаю почему, но не верю…»
«Прошла неделя… Я часто смотрю в окно… мне мерещатся силуэты, но приглядевшись вижу – это всего лишь деревья. В тишине мне чудятся шаги… Но это только ветер… Или не только ветер? Я не знаю.»
«Мама плачет по ночам… Мне хочется обнять её, пожалеть. Но я лежу с закрытыми глазами и делаю вид, что сплю. Утром она бодрая и жизнерадостная. Говорит, что папа и братья уже на пути домой. Только глаза у мамы пустые и безжизненные, прежний блеск покинул их… От этого мне ещё больше не по себе…»
 «Степан очень злится, что не пошёл с отцом и братьями…Говорит, что что-то случилось… Мама убеждает нас, что всё хорошо… Я не верю…»
«Ночью я выглянула в окно. Лучше бы я этого не делала. Целый день я убеждаю себя, что мне показалось… Мне показалось… показалось… Во дворе никого не было…»
 Что она увидела? Что увидела эта девушка? Волков, что водили хоровод?  Руслан невольно глянул на куклу. Откуда она здесь? Он принёс её с собой или… она сама перемещается по дому. Руслан помотал головой, гоня прочь странные мысли. Кукла не может передвигаться сама. Это просто кукла! Должно быть, он по инерции прихватил её с собой. Руслан вновь погрузился в чтение.
 «Сегодня папа вернулся… Но я не рада… Он вернулся другой… Я знаю это… Я видела его глаза… Мне стыдно, я так ждала его, а теперь вовсе не рада… мне страшно… я спряталась на чердаке и пишу…»
«Папа молчит… Не говорит, где братья… что случилось с ними по дороге домой. Он не хочет рассказывать… Бережёт наши нервы? Или же… Я не хочу думать плохо о нём…»
 Руслан захлопнул дневник. Живот сводило от голода. Глаза болели от напряжения. Стремительно темнело. Он так увлёкся изучением находки, что не заметил, как наступил вечер.
 Руслан зажёг свечу, быстро перекусил консервами. Уставился в темноту за окном.
«Где-то там, в темени, среди снегов, притаились волки…»
 Будут ли они сегодня водить хоровод вокруг дома? Что за абсурд. Он ждёт этого? Он знает это? Отшельничество сводит его с ума. Или это последствия болезни?
 Руслан открыл дневник. И только сейчас он заметил, что не так с этими записями. Они не были датированы! Ни одного числа, просто записи, хаотичные записи. Почему? Почему Олеся не ставила даты? Торопилась? Не делала этого намеренно?
«Я видела, как ночью отец выходил из дома…»
 Руслана резко начало клонить в сон. И насколько бы сильным не было любопытство, он отложил чтение на утро. Чего-чего, а времени у него полно…
 Руслан задул свечу и прошёл в спальню, прихватив дневник с собой. Вырубился он быстро, едва голова коснулась подушки. Сон был крепким, но тоскливо-пустым, без сновидений, чёрным-чёрным, как сама тьма…
 Этой ночью Руслан не слышал волков…
***
 Руслан читал дневник Олеси весь следующий день, отвлекаясь лишь на готовку, уборку и прочие обыденные дела и нужды.
 Иногда он отрывался от дневника и спрашивал самого себя – всё ли в порядке с головой у этой девушки?
«О Боже, как мне страшно… Костёр во дворе… а вокруг него пляшут полузвери-полулюди…»
«Утром во дворе только снег. Ни следов костра, ни отпечатков лап… Я сошла с ума? Или это все остальные сошли с ума?»
«Кровь стекала с рук папы на пол, образуя лужицы. Мне хотелось закричать, разбудить маму и Стёпу, но я лишь зажимала рот руками…»
«Я спросила маму про братьев. Она странно посмотрела на меня и попросила больше не шутить так… Что случилось?»
 Ещё несколько вырванных страниц. И вновь фразы, словно вырванные из страшного рассказа сумасшедшего писателя, потерявшим связь с реальностью и рассудком.
«Сегодня я видела, как папа вновь куда-то ушёл. Я хочу проследить за ним в следующий раз…»
«Утром исчез Стёпа… Мама спокойна и делает вид, что никакого Стёпы и не было… Я не стала спрашивать её. У мамы холодные неживые глаза, она словно мертвец… Я в ужасе… Я хочу проснуться…»
«Мне было страшно… Но я проследила за НИМ… Это не мой отец! Теперь я уверена в этом! Это некто, кто занял его место… Я не знаю кто ОН и чего хочет… Он повелевает жуткими зверями, что ходят на задних лапах…»
«Мама пропала… А, может, она пропала давно, и это была вовсе не моя мать…»
«Я не знаю, что мне делать…»
«Больше ОН не прячется под обликом отца… Я не знаю кто ОН. Древний злой дух леса, которого разбудили отец и братья? Дьявол? Демон?»
«Прошло три дня, как я заперлась и сижу на чердаке… Еды мало… воды тоже… Я не знаю сколько продержусь…»
«ОН внизу. Я слышу его. Слышу цокот копыт по полу. Слышу его низкий утробный голос…»
«ОН говорил со мной. Говорил мне странные вещи…»
«Я прошу его уйти, оставить меня в покое. ОН только смеётся и вновь что-то шепчет мне. Я нужна ЕМУ. Зачем?»
«Мне страшно…»
«Я хочу сбежать из этого дома…»
«ОН всегда начеку…»
«Боже, дай мне сил…»
«Утром или никогда…»
«В мире есть то, что…»
 Запись резко оборвалась.
— Руслан…
 Руслан резко обернулся и обомлел.
3.
***
 Это была она. Сомнений быть не могло. Это была девушка, которую он видел на чердаке. Рыжеволосая, голубоглазая красавица, что завораживающе танцевала ночью. Девушка, которую он ненароком спугнул. Теперь же она стояла совсем рядом. Руслан мог запросто дотронуться до неё, стоило лишь протянуть руку. Но он не смел, боялся, что она исчезнет, так же, как и тогда. Поэтому он просто смотрел на неё, неподвижно застыв на месте, точь-в-точь, как каменное, нелепое изваяние.
 Девушка улыбалась. Светло и немножко грустно.
— Кто ты? — прошептал Руслан и, немного помедлив, добавил, — Олеся?
 Она неуверенно кивнула:
— Да… кажется так звали меня когда-то…
 Голос её тихий, вкрадчивый, как шелест листвы в безветренный летний день, ласкал слух.
 Руслан осторожно прикоснулся к её щеке. Девушка отпрянула.
— Не бойся меня, — Руслан взял её за руку, легонько погладил тонкое запястье и повторил, — не бойся…
 У неё приятно тёплая, нежная кожа, к которой хотелось прикасаться снова и снова. Нет, он вовсе не хотел обладать её телом. Просто он так давно не касался другого человека. А то, что девушка реальная, не призрак, не фантом, не его галлюцинация – он был уверен. Кем бы не была Олеся, она настоящая, живая. Только как это возможно? Почему она здесь. Что по-настоящему случилось в этом доме. То, что он прочитал в дневнике больше смахивало на выдумку, на страшный рассказ, а не на правду.
— Ты мне расскажешь? — тихо спросил он.
 Олеся глубоко вдохнула, выдохнула. Она будто бы заново училась дышать, будто бы за долгие годы сна забыла об этом. Может, она и вправду спала всё это время?
 Руслан почувствовал, как мелкая дрожь пробежалась по её коже. Но руку она не выдернула, лишь тряхнула головой и посмотрела ему в глаза.
— Ведь ты не просто так показалась мне? Да, Олеся?
 Она молчала мгновение-другое. Молчала томительно долго. Кажется, что всё вокруг замерло в ожидании, так же, как и Руслан.
 Тишина. Громко тикали настенные часы, завывал ветер за окном.
— Ты сейчас слышишь только ветер? — наконец нарушила она тягостное молчание.
— Да... — прохрипел Руслан и вздрогнул от звука своего надтреснутого, чужого голоса.
— Ты думаешь, что это только ветер?
 Руслан неуверенно кивнул. Больше он ничего не знал наверняка. Он прислушался. Теперь в голосе ветра чудился вой волков. И не только вой. Ещё голоса, десятки, а быть может, и сотни голосов. Тысячи… миллионы…
— Я слышу… — еле слышно прошептал он.
 Олеся чуть заметно улыбнулось, от чего на её лице расцвёл нежный румянец.
— Идём! — Олеся крепко сжала руку Руслана и потянула его к двери.
— Куда?
— Ты же хочешь узнать, что здесь произошло?
— Да, но… твои ноги… — Руслан скосился на её босые ступни. Идти босиком в холод то ещё безрассудство.
 Она заметила его взгляд. Рассмеялась. Звонко, по-детски.
— Идём… Ты же хочешь узнать правду… 
 Олеся распахнула двери. Порыв холодного воздуха осыпал снежным крошевом, куснул морозцем.
***
  Они вышли из дома. И только сейчас Руслан заметил, что наступила ночь. Долгая, холодная ночь подкралась незаметно, как ласковый хищник. Луна освещала двор. Луна и ещё костёр. Огромный, яркий. В свете костра снег искрился, переливался, в точности новогодняя гирлянда, от деревьев падали тени – удлинённые, живые тени. Тени тянулись к огню. Жуткое и завораживающее зрелище, от которого Руслану тут же захотелось убежать. Вот только ноги одеревенели и больше не слушались его. Оставалось только созерцать…
 От света языков пламени заслезились глаза. Руслан на мгновение зажмурился, а когда открыл глаза, застыл на месте. Это не может быть правдой, разум отказывался верить в увиденное, и твердил – это сон, просто сон, или выкрутасы рехнувшегося рассудка.
 И если мгновение назад был только костёр, то теперь вокруг него танцевали полузвери. Они водили жуткий хоровод взявшись за руки. Именно за руки. Ведь несмотря на длинные когти, это были руки. Именно полузвери, отнюдь не волки. Эти жуткие существа взяли от волков только вытянутые морды и клыки. От людей кисти рук – обожжённые, в волдырях, уродливые, с крюченным пальцами, но всё же человеческие. Глаза тварей горели янтарём, в зрачках полыхало пламя костра.
— Что это? — прошептал Руслан и крепче сжал руку Олеси.
— Его прислужники…
 Голос Олеси был тихим, слабым, и звучал словно бы издалека.
— Кого его, Олеся?!
— ЕГО. Отец и братья увидели ЕГО рождение много лет назад, и теперь он хозяин этого леса и не только.
— Я не понимаю…
И Олеся рассказала ему о той ночи, когда не успела дописать последнюю фразу в своём дневнике. О том, как увидела страшный облик того, другого бога. О становлении его господства на земле. О магическом круге, что нарисовала вокруг поляны, чтобы защитить свой дом, крошечную частицу старого мира.
 Руслан слушал, не перебивая. И потихоньку до него начало доходить – кровавые войны, великий мор, обрушившийся на человечество, чума, пришедшая в его город в обличии красивой женщины, вечная зима – всё это предвестники становления нового мира.
— Смотри… — вдруг воскликнула Олеся и указала на костёр.
 И Руслан увидел.
***
 Увидел, как из костра поднимается некто и заслоняет своей тенью всё и всех. Огромный, выше деревьев, словно сотканный из мрака, ОН вылез из огня. Горящим взглядом он обвёл всё вокруг. Полузвери замерли в благоговейном восхищении.
 Стало жарко. Пот покатил градом по спине Руслана. Руслан почувствовал, как дрожит земля под ногами, сотрясается в болезненной агонии.
— О боже… — с трудом проговорил Руслан пересохшими губами, — кто ОН?
— У него ещё нет имени…
 Полузвери сорвали волчьи морды, и Руслан увидел, что это люди. Люди, частично потерявшие человеческий облик. Они упали на колени, поклоняясь своему новому богу…
***
  Руслан резко очнулся, распахнул глаза. Он в лесном доме, лежал в постели. На комоде возле кровати сидела рыжеволосая голубоглазая кукла, рядом – потрёпанный временем дневничок Олеси.
За окном занимался хмурый серый рассвет. Тикали часы на стене. Утробно завывал снаружи ветер.
В голове пронеслись обрывочные воспоминания – Чума на городской ратуше; рыжеволосая девушка с факелом в руке; улыбающаяся Олеся, держащая его за руку; полузвери вокруг костра; новый бог, поднимающийся из огня и люди, упавшие на колени перед ним.
 Руслана передёрнуло, по телу прокатилась судорога. Сон, просто кошмарный сон.
 Руслан сел в постели. Тело отозвалось тупой ноющей болью. На ладонях пузырились ожоги, которых накануне не было.
 СОН ЛИ ЭТО?






                Конец, июль 2023г.