Без названия

Я приготовилась умирать. Нет это не про суицид было. Это про естественное, на мою точку зрения, завершение всего, что люди называют таким красивым словом, как Жизнь. Есть такая фишка в моём мире. Процессы завершены, выводы сделаны, гештальты закрыты. И даже если принудительно-добровольно… Не имеет значения. Какая разница, если висит надпись «Закрыто». Кто закрыл? Зачем закрыл? Неважно. Сама и закрыла, заколотила. Проходите мимо. И ничего уже не изменишь в тот момент. Может потом?
  А что, собственно, потом? Суп с котом. Огрызаюсь внутри сама себе. Вот только с бытом чуток напрячься и можно уже забить на все условности. Кто-то скажет, мол, воли к жизни не хватает? Ух, как хватает! И всегда хватало. Когда конспекты ночами писала, когда качала орущее счастье, когда отползала от вставшего на дыбы почему-то мотоцикла…хватало. И вкус у этой воли часто был солёный… То  прозрачный и градом, то красный и каплями. Что делать дальше?
  Нужен аргумент! Какой аргумент? Да и кому он нужен… Не все же такие дотошные. Есть и попроще люди. Есть попроще женщины. Это единственная категория, которая для меня была заманчивая и привлекательная. Попроще. Правда, я совершенно не знаю, что такое попроще. Ведь я сама себе не кажусь сложной. Абсолютно. Но, оказывается, есть попроще. Когда-то я долго мусолила это слово. И всё равно не смогла его примерять на человека, на личность. Притягивало только одно. Проще значит легче. И это был главный плюс. Захотелось полегче. Давно захотелось. И очень уж…
  Пора и о вечном подумать. Так сказать. Хоть 47 — это ещё не срок. Но поскольку скользящий график, то может и повезти.
  И вдруг мысль. Подключилась логика. Я просто устала. Хронически и катастрофически устала.
  Оттуда и мысли. Мысли, как мюсли. И там есть всё. Просто добавь молока.
  Легла, накрылась с головой. Как в детстве, спряталась от чудовища неведомого. Название когда-то я ему дала. Дракон. А мне надо поспать.
  Счёт до десяти ни к чему не привёл. Надо подышать. А чем можно подышать, если с одеялом поверх головы? Пришлось открыть спасательную щёлку.
- Так уже лучше. – хмыкнул Дракон - Ты не рискуй, не пацанка уже. Неровен час и задохнёшься.
- А ты что здесь делаешь? Я же от тебя прячусь.
- Странно. А зачем ты меня кормишь, если потом прячешься от меня?
- Я кормлю тебя? Да я же боюсь даже посмотреть на тебя, не то, чтобы кормить! – взвизгнула я.
- Да. Смотреть ты боишься. А вот кормить не забываешь. Видишь, какой я упитанный у тебя. Эх, щедрая ты!
- Я-то щедрая, но кормить тебя я и не собиралась. Ладно, дай хоть одним глазком посмотрю на тебя. Любопытно же. Тем более, вот возьму умру, а тебя так и не увижу.
- Я тебя умру! Гляди, что удумала. А я? Так не пойдёт. Я не собираюсь умирать. А посмотреть на меня? Ладно, смотри.
Надо посмотреть. Обязательно посмотреть. Пока есть чем смотреть… Если умру, то глаз не будет. Наверное… И я резко отбросила одеяло.
- Эй, выходи. Я на тебя смотреть буду, Чудовище!
- Смотри. – Дракон лениво зевнул.
- А ты где? Я не вижу тебя!
- Я на месте. Как обычно. Меня и здесь неплохо кормят. – пробурчал Дракон.
 Голосок ещё тот был у этой рептилии. Неприятный, скрипучий, но знакомые нотки моё ухо уловило. И от этого голоса несло удовольствием за версту.
- Ну и где ты? Выходи. Я не боюсь тебя. Покажись. Где ты прячешься, где живёшь?
- Внутри. У тебя внутри и живу.
Я громко охнула.
  И проснулась. Будильник истошно орал голосом Меркьюри. Оттянула ночную рубашку и посмотрела на грудь. Всё, как всегда. Две поникшие сиськи и пупок на синюшно белом пузе. А Дракона не было.
- Не та теперь красота! – напела тихим голосом на мгновенно возникшую в голове мелодию.  Никого нельзя будить. А то благословенный час любви к себе так и закончится, не начавшись. А я хочу кофе.
  Утреннее прошение и благодарность полетело в Небо. Надежда на успешную доставку Всевышнему моих слов мягким котёнком скрутилась на сердце и согрела его. Нащупав тапки на полу, натащила их на ноги и пошла за своей порцией счастья на кухню.
- Курить. Значит, буду дольше жить. Значит, будем…
Здесь можно и погромче попеть. Закрытые плотно двери гарантируют неприкосновенность ушей других жителей этого дома.
- …под крышей дома твоего…
  Утро. Оно у меня всегда сумбурное. А если ещё что-нибудь этакое приснится…
О! Сон. Дракон. Хихикнула.
  Ох, уж эти детские страхи! Тем более детство было то веселое. Кого хочешь можно им напугать. И соседку, бабку Гальку, и собственных родителей. Ведь в перерывах между нашими приземлениями и попытками утонуть, они не всегда стойко проживали наше детство. Иногда прилетало так, что кажется лучше бы, утонули, ну или на худой конец хотя бы в больницу попали. Но… ничего подобного не происходило с нами. В отличии от Нинки, живущей по соседству. И карета скорой медицинской помощи увозила её после полведра зелёного крыжовника, который мы вместе вообще-то поедали. Но нам хоть бы хны. А она вот на больничном. Повезло ей, думали мы. Теперь понимаю, что это нам повезло. Мы ничего не боялись. Мама так и говорила: «Ни чёрта, ни Бога не боятся! Господи, спаси!»
  И Он спасал. Это видимо мама и упросила Его. А может она умела как-то по-особенному с ним договариваться? Не знаю. Но это работало. Очень хорошо работало.
                отрывок из "Без имени во имя"