Ли

Морковь отечественная, морковь мытая. Морковь Зайкино счастье. Томаты медовые черри красные круглые. Томаты Пинк парадайз. Лук репчатый, поднимает настроение. Лук Ялтинский белый. С 1921 по 1922 год Ялта называлась Красноармейск. Авокадо Хасс Маркет Фреш, две штуки. Капуста брокколи. Тыква столовая нарезанная. Огурцы корнишоны солёные. Ромен Гари ел точно не такие огурцы. Шампиньоны королевские, шампиньоны для гриля. Мы шампиньоны. Вермишель фунчоза, макароны перья группа А высший сорт. Соус песто, соус брусничный, маринад соевый. Из-за угла выезжает Антонио с тележкой, пошли на кассу. Наполнение рюкзаков. Рюкзак Марио: вино, коньяк, вино, вино, коньяк. Рюкзак Антонио: вино, вино, вино, стаканчики бумажные без логотипов, шесть штук. Куда столько бухла? Много — не мало.

Марио десять лет как переехал из этих мест, а в Битцевском парке был в последний раз вообще лет в четырнадцать. Тогда он со свидания сбежал. Поехали пить в Битцевский парк. Отпуск.

Налево, налево, детская библиотека, переход, Октябрьская метро, переход на Калужско-Рижскую линию. Радость, давно не пил, три месяца почти. Академическая, тоже родная станция. Профсоюзная, Новые Черёмушки. Следующая станция что? Какое Перерезово?

Поезд и вправду останавливается на станции Перерезово, между Новыми Черёмушками и Калужской. Марио выходит из вагона, поезд уезжает. Односводчатая станция, вроде Бабушкинской, а светильники из пола растут, как на станции Солнцево.

Марио идёт с магазинной тележкой, в ней книги. Рюкзак тоже положил в неё и едет дальше. К рюкзаку пришит компас, с морским ударением на последний слог. На перекрёстке выбрал дорогу на северо-запад. Прошло какое-то количество колов времени и морских миль. Завернул в один дворик, чтобы присесть отдохнуть и поесть. Достал огурец и посмотрел на здание. Здание стояло перед Марио и огурцом.

Из тёмно-красного кирпича, П-образное, только перекладина буквы П длиннее опор. Во втором подъезде, справа от пожарной лестницы Марио снимал квартиру в седьмом этаже. То самое. Неделю снимал, а потом уехал обратно в Москву. Окна были на другую сторону, вид на небоскрёб, но он был не близко. Ли жила в четвёртом подъезде, на первом этаже. Теперь дверь четвёртого была раскрыта, и квартиры тоже. В подъезде, или парадной, как уже говорят в тех краях, стояли коробки, полки, телевизор, а также всякие иные предметы — как будто намечался переезд. И Марио видел Ли. Со спины. Ли причёсывалась перед зеркалом, а волосы её были ниже пояса. Но слов у Марио не было.

Он снова взялся за тележку и покинул двор. За двором шоссе пошло в горку. Если бы Марио ехал на велосипеде, то спешился, но водителю магазинной тележки спешиваться не надо. Ли была слишком обидчива, во время оно много отношений навыясняли. Вдалеке шёл дождь, Марио даже увидел молнию. В тележку упал дубовый лист. Марио доел солёный огурец, вытащил второй, тоже съел. Больше не хотелось. Мог ли молодой повеса изменить себя, не изменив себе, и что вообще такое быть собой?

Следующим утром аэроэкспресс привёз Марио в международный аэропорт. Он впервые летел в Токио. Прошёл регистрацию, все дела. Собственно, больше дел-то и не осталось, а до вылета ещё несколько часов. Вышел из здания, рядом был лес. Токио плохо представлялся Марио, он полагал, что там тоже есть такой лес, может разве корни будут толще и гуще, и сильнее мешать при ходьбе. Росла семейка каких-то моховиков. Другая семейка, из женщины, мужчины и мальчишки лет шести сидела с удочками у озерца.

С другой стороны леса стояло голубое деревянное здание. В здании был бар, а внутри бара был ещё один бар, там Марио и заказал себе пол-литра пива под названием Снежная королева, или вроде того. Высокий бокал. Кружок, на котором он стоял, был в виде мишени для игры в дартс. Марио медленно выпил поллитру, затем вторую, ну а за третьей оказалось, что до вылета остался час. Быстро допил, оставил бокал в первом баре и побежал. Возможно, не туда ещё повернул, хотя вот тот водоём, а может и другой.

На остановке бабушка сказала, что автобус с комбината придёт через двадцать минут, а на самолёт Марио уже не успеет, что этот рейс очень неудобный, и она никогда им больше не полетит. Причём тут рейс, подумал Марио и побежал дальше. Начал было просыпаться, но нет, надо успеть, и вот он в салоне, самолёт небольшой такой, всё, поехали. Полосатые носки-ветроуказатели, Г — гонка корабля, У — вертячка, пишите как хотите, теперь мне всё равно. Ш — автомобиль формулы, Ы — плодоовощ, Ю — плоскость пассажира. Взлёт разрешён, взлетаем, взлетели.