Нарисуй меня снова

- Леха, постой! – услышал он чей-то окрик. К нему подошел неспешной походкой знакомый на лицо парень, вот имени не помнил. Да и зачем, все в этой их тусовке были очень похожими, с замедленными движениями, говорящими на своем «птичьем» языке и растягивающими слова.
Подошедший оттопырил верх куртки:
- Смотри, что у меня, купи! Срочно доза нужна для друга.
- Граната, что ли? Учебная?
- Обижаешь, «лимонка»!
- Зачем она мне?
- Вот ты дурак, у кого оружие, у того превосходство!
Лешка задумался, но какая-то дьявольская сила уже доставала из потайного кармана пакетик. «Один остался, ну ничего, раздобуду», - успокоил себя. Он незаметно сунул его в руку искусителю, забрав «лимонку» к себе за пазуху.
Лешка вдруг остро осознал, что в одну секунду может все изменить, что вся его судьба в этой вот гранате, такой маленькой, как фляжка, из которой может выскочить Старик Хоттабыч и исполнить его желание.
Он был наркоман «со стажем» в четыре года, все происходило классическим путем – первая дурная сигаретка, потом дали «только попробовать» поймать кайф, затем требование вернуть или отработать долг. Первое воровство семейного золота, затем электроники. Родители выкупали свои вещи у барыг, а они пропадали снова. ««Это не должно было случиться в нашей семье», - говорили они друг-другу, - мы же растим его в любви, мы же всё для него!» Родные от него не отмахнулись, даже убедили поступить в институт, думая, что это отвлечет от дури. В доме обстановка постепенно стала нервная, родители корили друг друга, тем самым расписываясь в своем бессилии. Все, что они могли сделать, это в сотый раз сказать сыну о своей любви и в очередной раз отправить в диспансер на чистку организма. Там брали большие деньги, а на вопрос, поможет ли это, опускали глаза. Ничего не помогало, выходил – и все начиналось заново.  Последние две недели он не жил дома, было стыдно смотреть родителям в глаза.
Из института он ушел, обещая, что восстановится через год, вот только подлечится. Рисовать, правда, не бросил. В состоянии бреда рисунки были необычные, черно-белые, и обязательно присутствовало яркое пятнышко: то ли шарик воздушный, то ли облачко, а может лучик солнца. Наверное, это как надежда, очень крохотная, которая еще жила в нем.
Леша пришел в свой временный дом, приятель из «своих» уступил ему комнату в общежитии, а сам жил у девушки. Он положил приобретение перед собой и стал рисовать. Рука будто сама водила, рисуя сложный круглый лабиринт, а в центре – как цветок, гранату в разрезе. Подумал и раскрасил ее ярким оранжевым цветом. Приклеил картинку на стену и стал размышлять.
- То же самое в моей голове, нет выхода. А если так?
Леша из укромного места достал дозу, привычными действиями затянул жгутом руку и всадил шприц точно в вену. Потом поставил стул напротив рисунка и стал его дорисовывать. В одном просвете лабиринта голову, в другом руку, где-то ноги. В центре на оранжевом пятне нарисовал черный глаз. Получилось страшно и жутко. Силы хватило написать сверху: «Простите! Я вас люблю!», и провалился в свой наркотический сон.

- Мама, нарисуй меня!
- С чего начнем? Пожалуй, нарисую тебе голову.
Мама водила пальцем по контуру головы Леши, а он хохотал.
 - Теперь черные глазки, - и обводила ему веки.
- А вот бровки, - и палец чертил две полоски на его лице.
- Носик, дырочки, - щекотала за носик, а сын заливисто смеялся.
- Губки, - она вела двумя пальцами по его губам.
- Ухи, ухи, - шутила мама и старалась потрепать их. Лёшка уже хохотал во весь голос!
- А чубчик! - не унималась мама, и пятернёй гладила волосы.
- Теперь я тебе нарисую туловище, - и обводила овал вокруг его тельца.
- А вот две палочки – ручки, еще две палочки – ножки.
- И самое главное – пупок! – и женщина ставила точку в пупочек.
- Вот какой чудесный человечек у меня получился!
А потом целовала черные глазки, и носик, и губки, и фыркала в пупок. Мальчик заливался смехом, просил еще, а  мама сжимала его в объятиях так сильно, что боялась задушить.


Леша открыл глаза, почувствовал пустоту чужой комнаты и холод от лежащей на столе гранаты. Он зажмурился от разочарования, что это лишь больной сон, видение. Опять всплыло лицо матери:
- Мама, я в тупике, но я знаю, как выбраться, ведь это так просто.
Все та же дьявольская сила потянула руку к гранате и дернула кольцо.