Сказка про Дюшу и Аничкин цветок

[Глава Первая - о том, как Дюша получил предложение, от которого нельзя отказаться]

Больше всего на свете Давид, он же Дюша, любил играть в World of War Craft на компьютере.
- А вот и неправда! – закричал Дюша. – Больше всего на свете я люблю играть в World of Tanks!

Это он пристроился рядом с мамой на кровати и теперь мешает нам рассказывать эту сказку.

- А может быть эта сказка не про тебя, а про другого Давида, который в World of Tanks играть не любил. Почему ты думаешь, что если в сказке встречается имя Давид, то эта сказка обязательно про тебя? Сказки - они сами по себе. Тебе вот уже двенадцать лет, а ты зубы не почистил, ноги не помыл, залез на мамину кровать и мешаешь Аничке слушать. Разве так можно?

- Просто я тюленьчик…

- Ха, тюленьчик. Нет Дюша, ты не тюленьчик. Молчи и не мешай рассказывать сказку. Так вот. Больше всего на свете Давид любил играть на компьютере – в World of War Craft, World of Tanks…
- Вот это уже лучше…
- Замолчи, а то прогоню, – крикнула Аничка и пнула Дюшу ногой.
- … в World of War Craft, World of Tanks и Mine Craft. Мы сказали, что он любил это делать больше всего на свете. Это не совсем так. Ведь если ты любишь что-то больше всего на свете – значит, есть что-то такое, что ты любишь так же, как все на свете, или меньше, чем все на свете. Давид же вообще ничего не любил, кроме как играть в эти компьютерные игры. У него была одна заветная мечта – такая, о которой он думал постоянно, и днем - и ночью. Он хотел, чтобы вокруг него стояло четыре компьютера, на одном был бы World of Warcraft, на другом World of Tanks, на третьем Mine Craft, а из четвертого через Скайп на него смотрел бы Вадик и завидовал.

Нет Давид, этот Вадик он не твой друг из Москвы. Этот Вадик – он из сказки. Он такой же воображаемый, как Давид, о котором мы рассказываем.

Как-то раз, когда Дюша играл в World of War Craft и его герой уже почти убил очередное компьютерное чудище, он увидел странное объявление внутри игры. Окошко этого объявления появилось ниоткуда, своим краем оно заслоняло дюшиного героя и никак не хотело убраться с экрана. Никаких крестиков, чтобы его закрыть, не было. Нужно было обязательно по нему кликнуть. В нем было написано:
 
“Кликни по этому окошку, чтобы перейти к удивительному предложению, которое ты обязательно должен узнать!”

И надо же такому случиться, - из-за этого окошка Дюша не мог видеть, что происходит на экране, и страшное компьютерное чудище воспользовалось этим моментом и извергло из себя ядовитую зеленую жижу. Дюшин герой стал быстро умирать в этой жиже. Он крикнул Давиду – “Захиль меня скорее!” – но Давид его не услышал, поскольку сражался с противным окошком. И его Герой умер.

- Да вы что, издеваетесь! – крикнул Давид с досадой и кликнул-таки по надоедливому окну.

Экран компьютера на мгновение погас и включился снова. На нем появилось главное меню игры – только красочнее чем обычно и с множеством рисунков удивительных чудовищ-героев. Раньше Давид таких не встречал. Ему тут же захотелось заполучить кого-нибудь из них. Текст на экране сообщал следующее:

“НЕ ПРОПУСТИТЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ВЕКА! ИНАЧЕ ВЫ БУДЕТЕ СОЖАЛЕТЬ ОБ ЭТОМ ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ! ЛУЧШИЙ ПОДАРОК ИСТИННЫМ ПОКЛОННИКАМ WORLD OF WARCRAFT! ВСЕГО ЗА ПЯТЬ АМЕРИКАНСКИХ ДОЛЛАРОВ И ДВЕНАДЦАТЬ ЦЕНТОВ ВЫ МОЖЕТЕ ВЫБРАТЬ ГЕРОЯ ВЫСШЕГО УРОВНЯ И ЗАРАБАТЫВАТЬ С НИМ ОЧКИ ЦЕЛЫХ ТРИ МЕСЯЦА И ДВЕ НЕДЕЛИ БЕЗ ВСЯКИХ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ОПЛАТ!”
 
А более мелким шрифтом было приписано: “Это сущая правда!”

Давид не поверил своим глазам. От такого предложения действительно отказываться было нельзя.

В это время с работы пришел его папа Егор (это, Давид, воображаемый, сказочный папа, а не настоящий). Папа сидел за столом, ел суп и с недовольством посматривал на Давида.

- А мама играть разве разрешила? – спросил он.
- Конечно разрешила! – соврал Давид. – Тут, знаешь, такое дело... Скажи, сколько это будет – пять американских долларов и двенадцать центов – если перевести в канадские доллары (Давид жил в Канаде – воображаемой - и уже знал, что все нужно переводить в канадские доллары).
Папа Егор задумался, пробормотал – “курс один и три, пять и двенадцать умножить на один и три…”:
- Это будет шесть канадских долларов и шестьдесят шесть центов.
- То есть всего три чупа-чупса! – радостно крикнул Давид.
- Ты хочешь сказать, что один чупа-чупс стоит два доллара? Господи, где мы живем! – вздохнул папа и продолжил есть суп. – А почему ты спрашиваешь? Опять в школу нужно принести какие-то сладости?
- Нет.

Давиду очень хотелось попросить папу немедленно заплатить эти деньги, но он знал, что вот так сразу ни о чем просить родителей нельзя. К родителям нужен Подход!
 
Подход – это не то, что ты думаешь. Если ты хочешь о чем-то попросить родителей, неважно, подойдешь ли ты к ним сзади, спереди, слева или справа. Найти подход – значит найти подходящий способ добиться своей цели. А самый лучший способ чего-то добиться – это заработать своим трудом. Родители не любят просто так выполнять желания детей – потому что дети, пока они маленькие, глупы и часто просят всяких гадостей. Например, дети очень любят есть мороженое, а мороженое, несмотря на то, что оно очень вкусное, содержит очень много сахара. А если ты с детства будешь есть очень много сахара – то состаришься быстрее своих родителей и умрешь. Ясное дело – родители этого не хотят. Но если ты сделаешь что-то хорошее, найдешь подход, заработаешь… – то можно и мороженое иногда получить, или сходить в киношку. Или оплатить War Craft. Поэтому Давид и стал думать над тем, какой подход к родителям приблизит его к заветной цели. И вот что он придумал.

[Глава Вторая – о том, как Давид убедил папу оплатить War Craft ]

Папа Давида не любил мыть полы. За это Мама всегда ругала Папу. Папа еще не любил мыть посуду и готовить. Мама тоже не любила мыть посуду и готовить – но винила в этом папу. Еще Папа не любил стирать, гладить, выносить мусор, мыть унитаз в туалете, заправлять за собой кровать и класть вещи на место.

А что же он любил? Он любил Маму, любил ходить на работу, любил все время спрашивать, сделал ли Давид домашнее задание, любил поучать Федю, что так жить нельзя. Ну он еще много чего любил – бегать, пить пиво, гулять с Аничкой, смотреть кино. Мама ругала Папу и за то, что он любил делать. Но за это она ругала его меньше.

Давид решил сделать все то, что папа делать не любил. Тогда, по его расчетам, у мамы улучшится настроение. А он давно заметил, что, когда у мамы хорошее настроение, – у папы можно попросить все что угодно, и он согласится. Все, кроме мороженого – потому что мороженое очень вредное, - в нем много сахара.

Всю неделю Давид мыл посуду, пылесосил, складывал на место вещи, которые папа, Федя и Аничка разбрасывали по всему дому, вовремя делал домашнее задание, и даже как-то раз попросил у мамы тряпку вытереть пыль. Мама сияла от счастья. Она тыкала пальцем в папино плечо и говорила, показывая на Давида: “Вот смотри, как надо! Учись у своих детей! Ребенок – чудо!”

Тут Давид понял, что пора закругляться. Все эта деятельность ему порядком надоела. Он уже поклялся, что как только оплатит War Craft, то никогда больше не возьмет в руки швабру и не притронется к грязной посуде. Пусть сама себя моет.
Давид сделал грустное лицо, подошел к Маме и сказал:
- Мамочка, ну если я такой хороший – попроси папу купить мне War Craft. Это всего шесть долларов.

Мама с укоризной посмотрела на папу и сказала: “Купи уже ему этот варкрафт – он заслужил”.

Папа округлил глаза и решил посопротивляться.

- Ну вот еще. Выбрасывать деньги на ерунду! Это аморально. И потом – эти шесть долларов – они c налогами или без?

Давид не знал, что такое налоги. Если судить по папиному виду – эти налоги были чем-то весьма важным. Но что ответить? Давид страшно боялся ответить неправильно: если скажет, что с налогами – получится плохо и папа разозлится; или это плохо без налогов, а с налогами хорошо?.. Тут его осенило!

- Папочка, ну какая разница, с налогами, без налогов - тебе нужно оплатить только шесть долларов шестьдесят шесть центов, и все. Больше я у тебя ничего не прошу.

- Ладно, хорошо. Только завтра, сегодня уже поздно, – ответил папа. Тут с Давида схлынула вся его напускная добропорядочность и он закатил отвратительную истерику с требованием оплатить вар крафт немедленно, потому что ему обещали, ведь он мыл эту гадскую посуду и драил этот ублюдочный пол всю неделю.

Мама стала тыкать пальцем папу в плечо, как в прошлый раз. Папа подумал, что она опять хочет сказать, какой их ребенок чудесный, но, когда посмотрел на маму, увидел, что это не так. Мамино лицо покраснело, ее губы беззвучно шевелились, она молча смотрела на Давида, продолжая при этом тыкать пальцем в папу. И чем громче Давид орал – тем сильнее мама тыкала папу.

- Мне больно, – промычал папа.

Мама вышла из оцепенения. Сказала – то ли Давиду, то ли Папе: “Делай что хочешь, ко мне не заходить.” – и ушла в спальню. 

[Глава Третья – о том, как Давид превратился в грозного орка пятидесятого уровня]

Что может быть лучше, чем с утра до вечера сидеть за компьютером и убивать компьютерных чудищ? Ничего. Так думал Давид. Он искренне полагал, что тратит свою жизнь понапрасну, когда занимается чем-то другим. Он с болью вспоминал все эти дни, когда был вынужден мыть посуду, убираться по дому и делать уроки, и теперь спешил наверстать упущенное время.

Как только папа заплатил шесть долларов и Давид обзавелся новым удивительным Героем – жизнь, казалось, пошла на лад. Да и сам Вар Крафт стал каким-то другим. Раньше графика была слабовата, приходилось настраивать более низкое разрешение, отключать спец-эффекты; персонажи двигались рывками, картинка частенько зависала во время боя – так, что в самый критичный момент игра переставала реагировать на команды клавиатуры – и лишь сообщала об исходе битвы. Давид даже указал в настройках не показывать детали боя и сделать все бои быстрыми. Это экономило время – но лишало игру всякой выразительности. Разве это интересно – кидаться в бой на страшное чудище - чтобы в следующую секунду просто обнаружить себя либо убитым, либо победителем.

После оплаты шести долларов игра преобразилась. Компьютер перестал зависать, изображение на экране стало удивительно детализованным, все двигалось как в настоящей жизни без задержек и прочих глюков. Бои стали реалистичными. А однажды, когда герой Давида получил дубиной по голове и упал лицом в землю, – Давид смог рассмотреть в траве пару муравьев, кусающих маленькую зеленую гусеничку, и самку щелкуна, которая зарывала в землю яйца.
 
Герой Давида был смесью вепря, орка, морского пирата и вора в законе Деда Хасана, которого несколько лет назад застрелили в Москве. Вид его был грозен и свиреп – настолько, насколько художник вообще может изобразить что-нибудь грозное и свирепое. Но одновременно было в его лице что-то человеческое, как будто из под маски этого прямоходящего кабана, сотрясавшегося от ярости и гнева, на тебя смотрели живые глаза грязного пьянчужки, который в жару заполз в переход метро и клянчит у прохожих копеечку.

Самая значительная перемена, случившаяся с Героем Давида, заключалась в том, что он был практически непобедим. Изначально ему был присвоен тридцатый уровень. Давид сначала повозмущался – всего лишь тридцатый уровень, за такие деньги! – но потом втянулся. Повышения валились одно за другим. Какое это было удовольствие - прокачивать силу, магию, обзаводиться существами-помощниками, которые бегали за тобой и делали твою грязную бойцовскую работу – так, что можно было сразу, в одиночку напасть на группу гоблинов, эльфов или гномов. Если же случалось наткнуться на персонажа совершенно непобедимого – поскольку его уровень был на порядок выше – то всегда можно было сдрапать, а за саму стычку начислялись премиальные очки опыта. Давид настолько одурел от безнаказанности, что стал задирать всех подряд – друзей, врагов, сильных, слабых – всех всех. Особенно ему нравилось резать простых крестьян, делившихся ценной информацией. Обычно такого героя нельзя было трогать – иначе начислялись штрафные баллы, игра понижала твой уровень, а то и просто блокировала вход на пару недель. Но здесь все было разрешено. “Сами виноваты,” – приговаривал Давид, - “Уж больно вы неучтиво со мной разговариваете все.” И то правда – при приближении Давида крестьяне морщились и пытались убежать – что было совершенно бесполезно.

Счастью Давида не было предела, если бы не одно досадное обстоятельство. Он не мог завладеть компьютером так, чтобы ни с кем не делиться. Его младшая сестренка Аничка иногда просила дать ей посмотреть мультики – Свинку Пеппу, Фиксиков или Смешариков. Когда мама или папа были дома, они с боем выгоняли Давида из-за компьютера. Но когда их дома не было и Аничка оставалась одна со своим братом – ей приходилось рассчитывать на Дюшину совесть. А совесть Давида уменьшалась по мере того, как уровень его героя увеличивался. Так что скоро рассчитывать Аничке стало не на что.

Это произошло в субботу. Мама встала очень рано и ушла петь в церковь, а папе неожиданно позвонил начальник и попросил срочно придти в офис. Давид должен был остаться на полдня один с Аничкой. Перед уходом папа строго посмотрел на Давида, наказал ему покормить маленькую сестру, когда она проснется, и дать ей полчасика посмотреть мультики, если она устанет рисовать и читать книжки, – и только в этом случае ему разрешено поиграть в Варкрафт. Давид поклялся, что все будет сделано – но как только папа ушел, он забыл о своем обещании и немедленно уселся за компьютер. Ведь сегодняшний день был невероятно важен для его Героя – ему оставалось набрать совсем немного опыта для того, чтобы наконец-то перейти на пятидесятый уровень. Ходили слухи, что с этого уровня начинаются невероятные чудеса!

Когда Аничка проснулась, она попросила Давида покормить ее, но Давид не обращал на нее внимания. Тогда она села на пол, разложила листы бумаги и стала рисовать цветочки, плюшевых зверюшек, папу с мамой и много чего еще, что умеют рисовать только маленькие девочки – и что совсем не умеют рисовать их братья. Шло время, Аничке хотелось пить и есть, она подошла к Давиду и тронула его за плечо.

- Не мешай мне, я занят! – злобно рявкнул Давид. Он как раз сражался с вурдалаком самого высшего уровня – выжидая момента во время сдрапать и получить призовые баллы опыта за задиристость.
 
Аничка громко заплакала. Тогда Давид вскочил, в ярости схватил с пола Аничкин рисунок с цветочками, разорвал его и громко крикнул:

- Прекрати меня доставать, художница чертова!

Аничка зарыдала и спряталась в шкаф. Давид же обернулся к экрану компьютера и – о чудо! – на экране висело победное сообщение о том, что его Герой наконец-то добрался до пятидесятого уровня и...

Давиду почудилось, что экран стал увеличиваться в размерах. Вот он уже занял всю комнату. Деревья, скалы и трава, мгновение назад окружавшие его Героя, стали наплывать на Давида, раздвигаясь ввысь и вширь. Еще мгновение – и Давид обнаружил, что это он стоит на лужайке – той самой, где только что стоял его герой, – а в его огромных, волосатых кулаках зеленого цвета сжаты куски аничкиного рисунка.

[Глава Четвертая – о том, как Давид встретил Алекса ]

Двадцатого июля тысяча девятьсот шестьдесят девятого года – то есть когда твоим дедушкам и бабушкам было столько же лет, сколько Давиду, - в истории человечества случилось знаменательное событие: люди высадились на луне. Да-да, той самой луне, ты видишь ее по вечерам в окне, если долго не идешь спать и морочишь родителям голову. Той самой луне, на которую воют волки. Той самой, куда летал Незнайка (только было все это не по-настоящему). Это было второе по значимости событие со времен Колумба – он, как ты знаешь, Америку открыл.

Когда из космического корабля на поверхность луны прыгнул первый космонавт – его звали Нил Армстронг (второго звали Баз Алдрин, а третьего Михаил Коллинз) – он сказал фразу, ставшую знаменитой: “Это маленький шаг одного человека, но огромный прыжок всего человечества!” Получилось красиво и хорошо – ведь за ним следил весь мир. Вполне возможно, он придумал эту фразу заранее – ведь когда открываешь новый мир, а за тобой следит все человечество, представь, как глупо ты будешь выглядеть, если выкрикнешь: “Ну блин, я приземлился, сейчас тут пройдусь и домой. Хьюстон, прием?”, или “Ни фига себе, а тут прикольно, только скафандр жмет”, и уж совсем были бы из ряда вон такие слова - “Все ребята, я на луне, и мне очень хочется писать…”. И эти слова потом попали бы во все учебники и документальные фильмы.

Когда Давид оказался в мире варкрафта по-настоящему, он тоже произнес Первую Фразу. Человечество могло бы гордиться этими словами, записать их во все учебники истории и упомянуть во множестве документальных фильмов – только если бы это было что-нибудь отличное от того, что он произнес.

А сказал он вот что:

- Ну ни-че-го себе!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

На этом месте, со стыдом и сожалением, мы должны сообщить, что Давид выразил свою мысль немного по-другому, чем то, как мы ее написали.
Он выразил ее совсем по-другому.

Мы должны признать – и это признание дается нам с большим трудом, поскольку на нашей памяти в детских сказках таких признаний еще не было, – двенадцатилетний Давид ругался матом.

- Ущипните меня кто-нибудь!

Нет, это не то, что он сказал буквально, – мы стараемся из последних сил перевести на русский язык то, что Давид имеет в виду. Давид, если ты нас слышишь, пожалуйста, прекрати. Нам за тебя очень, очень стыдно.

- Это конец!

Нет-нет, не подумайте, сказка продолжается. Просто Давид таким образом выражает крайнее удивление ситуацией, в которой он оказался. Конец еще впереди.

Давид понял, что каким-то странным образом он перенесся из своего дома в мир игры, и теперь, воплотившись в своего героя, он стоял один посреди поля. Метрах в ста позади него лежали несколько высоких валунов. Они были привалены друг к другу так, что получился целый каменный холм, у основания которого чернел проход в эту пещеру. Рядом со входом горел факел. На небольшом отдалении от пещеры начинался лес.

Что-то странное происходило в голове у Давида, когда его взгляд падал на растения, животных и даже камни. Стоило ему посмотреть на какой-нибудь предмет, как в его голове возникало слово, его обозначавшее, хотя раньше он его не знал. Вокруг все буквально кишело жизнью - верещало, кричало, царапалось, рыло землю, прыгало, взлетало и приземлялось. В голове Давида проносились слова – навозник, щелкун, капустница, махаон, пчеловидка, журчалка, перепел, коростель, чибис, жаворонок, чекан, гоголь, бекас…. В голову лезли еще более дурацкие названия растений - белоус, лапчатка, сивец, осока, ожика, молиния, вейник, щучка, овсянница, горицвет, вербейник, барвинок, барбарис, бадан, шикша, опять лапчатка… “Да вы издеваетесь!” – заорал Давид, схватился за голову и побежал к пещере – что-то подсказывало ему, что это его новый дом. Он испугался словарного ужаса, который лез в его голову помимо воли. Пока он бежал и смотрел на приближавшиеся каменные развалы своего убежища – в его мозг стали врываться названия камней: галечник, бут, гравий, гранит, щебень… Когда в его голову влетела полиэдричная глыба, а вслед за ней псевдоморфоза – он зажмурился, обхватил голову руками и, не открывая глаз, прыгнул в темный проход пещеры, до которой оставалась пара шагов.

Он лежал на полу пещеры, крепко прижав к глазам свои огромные зеленые ладони. Ему нужно было обдумать то, что произошло. “А что тут думать, итак все ясно – я оказался в варкрафте и теперь должен найти способ, как отсюда выбраться!”
Эта мысль его немного успокоила – теперь, по крайней мере, он знал, что делать. И он открыл глаза. И увидел что-то такое, что увидеть совершенно не ожидал.
Перед его глазами светилось окошко системного объявления. При этом, если он поворачивал голову, или пытался скосить глаза в бок – это окошко двигалось вслед за его взглядом, полностью заслоняя собой обзор. Не было никакой возможности от него избавиться.

В окошке было написано:

“Поздравляем! Вы прошли первое задание - научились прятаться в своем жилище! Этот навык вам пригодится в будущем. Никогда не оставайтесь снаружи ночью, если не хотите стать жертвой Черного Мага. Только не забывайте закрывать вход камнем! Нажмите на кнопку OK”

Давид ткнул пальцем в кнопку OK. Сообщение исчезло, но вместо него появилось новое:

“Поздравляем! Вы прошли второе задание - научились управлять сообщениями! В награду за Первое и Второе задание Вы получаете пятьдесят очков опыта. Чтобы потратить их, выберите одно из этих улучшений:
- Научиться танцевать брейк-данс!
- Получить раздвоенный язык, как у змеи – это круто!
- Вашим подмышечным ямкам стоит обзавестись по клоку бурной растительности - это выглядит устрашающе!”

“Да вы издеваетесь!” – крикнул Давид. Ни одно из предложений ему не нравилось - оно не имело никакого отношения ни к силе, ни к скорости, ни к магическим способностям. Он отмахнулся от окна – но оно вернулось на место. Крестика, чтобы его закрыть, не было. Чтобы от него избавиться, нужно было обязательно на что-то кликнуть. “Вот сволочи!” – сказал Давид, “ладно, если что – срежу” - и ткнул в третий вариант – про подмышки. В тот же момент окно исчезло, а Давид почувствовал, как его бока разбухли – теперь из-под его подмышек торчали густые кусты отвратительных волос.

Тут он вспомнил, что не привалил вход камнем, когда впрыгнул в пещеру – и тут же исправил это упущение. Но потом заметил, что снаружи было еще светло. Он отодвинул камень обратно, в пещеру полился вечерний свет – и Давид с осторожностью осмотрелся.

Это была обычная небольшая пещерка. В центре чернел круг от костра, пара поленьев еще тлела, а высоко над головой в узкой щели, образованной верхушками валунов, виднелось небо. Давид старался не останавливать свой взгляд на предметах – уж очень его раздражали слова, появлявшиеся при этом в его голове. Но когда он вышел из пещеры – один из булыжников, валявшихся при входе, привлек его внимание. Над этим булыжником парила зеленая выноска, и в ней было написано “Алексей”.
- Привет Давид! – сказал булыжник.
- Привет… Алекс?
- Да, это я!
- Как, что, почему… Как ты здесь очутился, и почему ты камень? – Давид не верил своим глазам - Алекс был его другом.
- Эх-ох… - вздохнул камень Алекс, - это долгая история.
- Так расскажи!

[Глава Пятая – в которой Алекс рассказывает свою печальную историю]

События, произошедшие с Алексом до его появления в Игре, немного напоминали то, что случилось с Давидом, но нам эта часть рассказа неинтересна. Давиду было важно услышать то, что произошло с Алексом уже внутри игры. И это повергло его в ужас.
Подобно Давиду, Алекс был орком. За первыми простыми заданиями – возвращаться в свое жилище и управлять окнами сообщений – следовали новые, более сложные: как добывать пищу, выведывать важную информацию у крестьян, выполнять миссии и, наконец, участвовать в боевых схватках. При этом улучшить боевые качества можно было только из очков опыта, начислявшихся по итогам боев. Во всех остальных случаях приходилось рассчитывать только на всякую ерунду: так Алекс научился танцевать брейк-данс, затем получил голубые глаза, серьгу в ухо, татуировку “не забуду мать родную”, густую бороду, заплетенную в косички, особо длинный ноготь на безымянном пальце правой руки, прическу Ирокез, закрученные бараньи рога, шестой палец на левой руке, одну сбритую бровь, стал блондином (варианты повысить громкость храпа или увеличить длину плевка ему показались совсем бесполезными), приобрел способность громко свистеть, засунув в рот два пальца, навесил на все доступные конечности фенечки из бисера и кожи, обзавелся бурной растительностью на всех частях тела выше пояса, научился петь “Владимирский централ” и, наконец, получил пятиконечную звезду в круге, выбритую на груди.

- Ни в коем случае не ешь сырое мясо! – прервал свой рассказ Алекс. – Это когда ты был там – дома – можно было заставлять своего героя есть что угодно. А здесь я знаю много игроков, потерявших жизнь только потому, что они не готовили себе еду.
Можно было попросить крестьян приготовить еду – но они за это требовали денег. Откуда появлялись деньги Алекс так и не успел выяснить – его существование в этом мире, по крайней мере в виде орка, оказалось слишком коротким. А все из-за необходимости участвовать в боевых схватках.

В боях принимали участие такие же игроки, попавшие в игру, как Давид. Каждая стычка заканчивалась победой одного игрока – и поражением другого. В игру попадали с пятидесятым уровнем, после каждого боя твой уровень понижался или повышался.
Выиграть бой у игрока, чей уровень был хотя бы на один выше твоего – не было никакой возможности. Он просто был сильнее. Для вновь прибывших единственный шанс выжить был в том, чтобы немедленно вступить в бой с теми, кто слабее. Не дай бог если твой уровень падал ниже пятидесятого.

Прятаться от боев тоже было нельзя. Игра автоматически понижала твой уровень, если ты ни с кем не дрался в течение дня.

Тут в голове Давида промелькнула мысль, показавшаяся ему спасительной:
 
- Если меня убьют, и мой уровень скатится до нуля – значит ли это, что я вернусь обратно домой в настоящий мир?
- Насколько мне известно, - вздохнул камень Алекс, - выбраться отсюда невозможно. Когда тебя понижают до нулевого уровня – ты превращаешься в растение, или камень, как я. И будешь валяться здесь вечно.

На этом Алекс замолчал, и Давид его уже ни о чем не спрашивал.

Наступала ночь. Из соседнего куста бересклета доносилось кряканье дергуна, из ельника неподалеку до слуха Давида долетал равномерный свист сыча, в траве вокруг трещали цикады, шуршали земляные осы, как будто спешили вытрясти простыни и одеяла для своих детишек, прежде чем залечь спать в неглубоких норках. Влажный воздух был напоен ароматами липы, душицы и шиповника. Вечерняя заря погасала, и в воздухе, еще светлом, хотя не озаренном более лучами закатившегося солнца, начинали густеть и разливаться холодные…

- Тьфу ты, и лезет же всякая дрянь в голову, - спохватился Давид. Стоило ему засмотреться по сторонам – и вот, получите. Он сплюнул, отхлебнул из фляги того, что в ней было, и уже собрался вернуться в пещеру, как услышал жалобный голос Алекса.

- Давид, Давид, пожалуйста, возьми меня с собой – мне страшно надоело здесь лежать одному. Я не буду тебе надоедать. Можешь положить меня в карман.
- Ладно, - ответил Давид, сунул Алекса в карман и пошел спать.
 
[Глава Шестая – в которой Давид спас Джорджа]

Новый день встретил Давида новыми заботами. Ему пришлось учиться добывать еду, разжигать костер, готовить на костре, заново учиться бегать, прыгать и плавать - он еще не привык к своему огромному телу, и поначалу все движения выходили смешными, как будто маленький мальчик забрался в костюм великана и теперь пытается поймать мышку. Дельные советы Алекса спасали Давида от множества неприятностей: например, он узнал, что деревья бывают ядовитыми, как Манцинеллевое дерево, – он хотел было порубить его на дрова огромной секирой, которую таскал с собой, но Алекс его вовремя остановил. Листья этого дерева были настолько ядовиты, что капли дождя, стекавшие с них на неосторожного игрока, решившего под кроной этого дерева переждать грозу, могли запросто отнять у него несколько уровней. Если же это дерево поджечь, его дым вызывал паралич легких, так что игрок умирал от удушья.
Единственное, чему Алекс не смог научить Давида, – так это разговаривать с крестьянами, чтобы обменять тушки убитых волков или зайцев на готовую пищу. Крестьяне, едва завидев его, начинали метать камни и вилы, а один вредный мальчишка засадил ему в глаз камнем из рогатки. Давид хотел было порубить этих гадов в мелкую капусту – но Алекс его отговорил. За убийство безоружного игра отнимала несколько уровней.

- Чем ты им так досадил? – удивлялся Алекс.

Все шло своим чередом, системные окошки появлялись и исчезали, Давид обрастал фенечками, татуировками и прочей ерундой, и даже выиграл свой первый бой с зазевавшимся эльфом сорокового уровня – обычно такого игрока было сложно поймать: при виде более сильного противника, каждый старался быстрее убежать и спрятаться. Сам Давид всегда был на чеку и драпал при виде любого силача. Но однажды ему пришлось ввязаться в драку, несмотря на то, что ее исход был неочевиден.

Тактика выживания, которой придерживался Давид, была довольно проста: он делал короткие вылазки в лес или соседние поля с таким расчетом, чтобы в случае опасности быстро добежать до своего жилища и укрыться в нем. Вот и сейчас, под вечер, после очередной удачной вылазки, он стоял рядом со своей пещеркой, щелкал пальцами по золотому кольцу, появившемуся в его носу, и всматривался вдаль: в том месте, где поле переходило в лес, он увидел группу орков, отбивавшихся от людей в доспехах. Красные очки потерянной жизни лихо вскакивали над их головами и улетали вверх к облакам. Тут Давид услышал истошный вопль: “Давии-и-ид помоги!! Это я, Джордж!”

- Не стоит, - заметил Алекс из кармана. – Групповые бои – это целая наука, там куча правил, но самое важное – то, что в таком бою ты можешь потерять сразу несколько уровней. Правда, ты можешь и получить. В зависимости от того, в какой момент боя ты присоединяешься к…

Но Давид уже не слушал. Он мчался на всех парах к месту схватки. Джордж был его школьным другом – а Давид не мог оставить друга в беде. К тому же он думал, что даже если потеряет один уровень – ничего страшного, ведь с начала игры он приобрел четыре.

Подбегая к месту драки, Давид издал громоподобное рычание – хоть какой-то полезный навык – встал плечом к плечу с Джорджем и начал лихо размахивать секирой, отбиваясь от нападавших рыцарей. Джордж убил одного из них – и Давиду показалось, что победа вот-вот будет за ними. Но тут из леса выбежал новый рыцарь – и все началось сначала.

Зря Давид не дослушал Алекса, а он как раз хотел сообщить, что групповой бой не заканчивается, пока к нему присоединяются новые игроки с любой из сторон. Если один из противников отнял у тебя уровень – ты не можешь выйти из боя, пока не разберешься с другим, и так до самого последнего.

Руки Давида онемели. Он размахивал секирой, уже не понимая, что происходит вокруг – так он устал. Индикатор его уровня метался то в одну сторону, то в другую, системные сообщения с поздравлениями и соболезнованиями накладывались друг на друга, загораживая обзор. Наконец, к драке перестали присоединяться новые игроки и все закончилось.

Глаза Давида были залиты кровью и потом. В изнеможении он кликнул в последнее окно, которое поздравляло его с переходом на сорок первый уровень, и посмотрел по сторонам.

Джордж лежал рядом. С начал боя он сильно уменьшился в размерах, а над его головой зеленела выноска, указывавшая, что у него осталось только девять уровней.

- Спасибо Давид, - прохрипел Джордж. – Я уж думал, что встречу следующий рассвет каким-нибудь васильком, - и он обрывисто захрипел, как будто пытался засмеяться.
- Он все равно обречен, - тихо заметил Алекс, так, чтобы его слышал только Давид.
Давид помог Джорджу подняться, и они вместе поковыляли к пещере.

[Глава Седьмая – в которой не происходит ничего примечательного]

Джордж и Давид истекали кровью. Никакой возможности применить магию, чтобы восстановить уровень здоровья, не было. С тех пор как оказался в Игре, Давид ни разу не видел, чтобы кто-нибудь использовал магию. На мир Варкрафта это было непохоже. Также никто не мог похвастать ватагой помощников – они обычно бегали за героем и помогали в сражениях, - здесь же все приходилось делать одному.

- Вы должны остановить кровь. Пока вы ранены – вы будете терять жизни, - проговорил Алекс из кармана.
- Ты с кем разговариваешь? – удивился Джордж.
- Это Алекс, камень, ношу его с собой.
- А, ясно. Мы должны обработать раны, да.
- Как же мы это сделаем? Больниц я тут не встречал.
- Как ты вообще еще жив. Вызови окно подсказок. Кнопка F1. Просто нажми в уме.
Давид представил, что нажимает кнопку F1 – и тут же увидел окно подсказки. Никогда в жизни ему не приходилось читать следующей ахинеи:

“Для остановки кровотечения и заживления ран при отсутствии аптечки применяют:
- листья и свежий сок подорожника, который не только останавливает кровотечение, но и 
обеззараживает, заживляет, обладает болеутоляющими свойствами;
- крапиву: прикладывая к ране свежие толченые листья;
- гриб-дождевик: присыпав рану зелено-коричневой пыльцой зрелого гриба и одновременно прижав к ране вывернутую наизнанку его бархатистую кожицу;
- листья полыни, которые повышают свертываемость крови;
- мох сфагнум, пух иван-чая, белую сердцевину камыша вместо ваты;
- медуницу: ее красноватый жгучий сок вместо настойки йода;
- горец почечуйный, птичий или перечный: повышает свертываемость крови, сужает кровеносные сосуды;
- сушеницу топяную: заживляет раны и ожоги;
- кровохлебку лекарственную: ее корневище останавливает кровь и защищает рану от попадания микробов;
- мать-и-мачеху: для заживления ран используют листья и цветы;
- пижму обыкновенную: ее цветы обладают противомикробным действием;
- плаун булавовидный (ликоподий): в качестве присыпки ран;
- живицу кедра (смолистое вещество, вытекающее при ранении дерева): заживляет раны и ожоги;
- саранку (лилия кудреватая, царские кудри): стебли и листья обладают ранозаживляющим свойством;
- паутину: прекрасное кровоостанавливающее и заживляющее средство.“
 
“Почечуйник, кровохлебка, пижма, сушеница – полный атас” – подумал Давид.
Он осмотрелся по сторонам, вырвал с корнем кровохлебку, положил Джорджа у входа в пещеру – стоять и тем более ходить Джордж не мог – и пошел к ручью за водой.
 
“ПОЗДРАВЛЯЕМ! ВЫ ВПЕРВЫЕ ВОСПОЛЬЗОВАЛИСЬ ОКНОМ ПОДСКАЗКИ И ПОЛУЧАЕТЕ ПЯТЬДЕСЯТ ОЧКОВ ОПЫТА! ВЫБЕРИТЕ…”

- Идите на фиг! – прорычал Давид и махнул рукой в сторону объявления. На этот раз оно испарилось, не оказывая сопротивления.

Оставшуюся пару часов до темноты Давид ухаживал за Джоржем и собой – промывал раны, прикладывал кровоостонваливающие растения с дурацкими названиями, разжег костер внутри пещеры, задвинул проход камнем и, наконец, лег рядом с огнем. Он задумчиво смотрел, как на стенах его утлого жилища колышутся тени от костра и чувствовал, как быстро заживают раны.

Он коротко расспросил Джорджа, как тот сюда попал. Джордж рассказал, но Давиду казалось, что все это он уже слышал. Давид спросил, знает ли Джордж как отсюда выбраться. И услышал странный ответ – мол, этого не знает никто, но если пристально вглядываться в предметы вокруг – иногда можно получить ценную информацию. Правда, делиться ей никто не спешит – это уменьшает шансы на выживание.

В свою очередь Джордж расспросил Давида. Он не показывал никакого интереса к его рассказу, пока Давид не дошел до самого последнего момента. Тут Джордж приподнялся с камня, повернулся к Давиду, его глаза заблестели, но затем он снова лег, продолжая смотреть куда-то вверх.

- А кстати, скажи, куда ты бумажку с рисунком сестры дел? Тут бумага иногда может пригодиться, конечно, если не отсырела.
- Да бросил где-то здесь рядом, в поле.

Больше Джордж ни о чем не спрашивал. Он спокойно лежал, меланхолично рассматривая цветок барвинка в своей руке. Давид начал понемногу засыпать, но когда его взгляд остановился на цветке в руках Джорджа, в его сознание стали заплывать слова, которых раньше там не было…

“Барвинок – это многолетнее травянистое растение из семейства кутровых с мощной корневой системой и стелющимися побегами, густо покрытые темно-зелеными глянцевыми листьями овальной формы и одиночными, достаточно крупными цветками ярко-синей, голубой, лиловой и даже розовой окраски.

Про барвинок известно, что это был любимый цветок французского философа Жан Жака Руссо. О своей юношеской любви, связанной с этим скромным растением, Руссо поведал миру в “Исповеди”, после шумного выхода которой все образованные люди Франции поспешили в Ботанический Сад полюбоваться знаменитым цветком. По мере того, как “Исповедь” пересекала границы европейских стран, росла известность барвинка. Между тем в крестьянской среде, далекой от творчества Руссо, барвинок пользовался иной славой – он считался растением с волшебной силой, им пользовались во время гаданий и ритуалов. Вере людей в то, что барвинок обладает какой-то магической силой, цветок был обязан своей исключительной живучестью: даже в срезанном виде он стоял заметно дольше своих полевых собратьев. Не случайно, латинское название растения происходит от глагола vincere – побеждать.

В реальном мире Варкрафта барвинок используют…”
 
Дальше Давид уже ничего не мог разобрать. Монотонный гундёж визуального справочника каждым новым словом нагонял на Давида дрему – Давид засыпал, а перед его воображением рисовалась картина грязного крестьянского оборвыша - оседлав борова, он прыгал по вязким лужам, расплескивая грязь на образованных людей, стоявших вокруг; они тыкали в него пальцем и восхищались.

Ночью Давид проснулся от холода – сырой ветер дул со стороны входа в пещеру. Он увидел, как вдалеке над лесом висела луна. Она бросала спокойный свет на реку в лощине, и река приобретала свинцовый отблеск. Все вокруг казалось тронутым этим металлическим отсветом – верхушки сосен, кончики полевой травы перед пещерой, изгиб спины черного существа, метавшегося на поляне… Давида пронзил испуг. Он услышал истошный вопль у себя в голове: “Это Черный Маг!” – и до него наконец дошло, что камень, закрывавший вход в пещеру, отодвинут в сторону. Сердце Давида заколотилось, он бросился к камню и быстро привалили его обратно. Тут он понял, что Джорджа в пещере не было.

- Давид, Дави-и-д, открой, это я, Джордж, - послышалось снаружи.
- Что, к-как, Джордж? Фу-у-у, как ты меня испугал. Что ты там делаешь ночью?
- Вышел отлить.
Давид впустил Джорджа обратно и снова задвинул камень.
- Зачем ты возишься с этой глыбой? – поинтересовался Джордж.
- Ты разве не боишься Черного Мага? – удивился Давид.
- Послушай, - вздохнул Джордж, зевая. - Черного Мага не существует, - отвернулся к стене и захрапел.

Давид посмотрел на спящего Джорджа – табличка над его головой сообщала, что уровень его жизни повысился до десятого. “Как ему это удается?” – подумал Давид и тут же уснул.

[Глава Восьмая – в которой Джордж обманул Давида]

Проснувшись утром, Давид обнаружил, что Джоржа нет. Он спросил Алекса, когда Джордж ушел, – и Алекс ответил, что из кармана ему было плохо видно.

Давид осмотрелся. Лучи утреннего солнца... – бла, бла, бла – эту часть словесной ахинеи Давид усилием воли сумел подавить. Он уже наслушался всякого бреда и старался не задерживать свой взгляд на предметах. Вдруг он увидел, к своему крайнему удивлению, что через поляну мимо его жилища по направлению к лесу спокойно шел гном тридцатого уровня. Давид схватился за топор, радуясь легкой возможности заработать новый уровень. Но когда он подбежал к гному и махнул топором – ничего не произошло.

- Ты что – бот? – удивился гном.
- Нет, просто хочу с тобой подраться.
- А, ты новенький. Ясно. Сегодня начинается Неделя Перемирия. Радуйся жизни. Игра запрещает любые драки.
- Это праздник какой-то?
- Не тупи, - насмешливо буркнул гном. – Жми кнопку F1.
Давид мысленно нажал кнопку F1, в появившемся поле Поиска Помощи ввел слово “Перемирие” и увидел список ссылок:
- Перемирие – Википедия - временное прекращение военных (боевых) действий по соглашению воюющих сторон...
- Текст и слова песни Перемирие – группа ВиаГра...
- Перемирие в Сирии: Дальнейшие шаги...
- Очередная неделя перемирия в ДНР – 20 человек...
- Перемирие – Неделя Перемирия – реальный мир Варкрафта....
- Перемирие – Реальный мир Варкрафта – Групповые бои – Если вы хотите выйти из группового боя...

Давид махнул по нужной ссылке и прочитал следующее сообщение:

“Неделя Перемирия – одно из важнейших событий в реальном мире Варкрафта. Любые стычки между бойцами запрещены. В это время игроки не могут сражаться друг с другом, а также убивать крестьян и священников. При этом крестьяне и священники могут убивать, кого захотят.

В комьюнити-центре по месту Вашей регистрации могут проходить торжества, посвященные этому событию, с бесплатной раздачей пива. Счастливчики, имеющие при себе специальную маляву с воли, могут пройти обряд развоплощения.”

“Там будет пиво!” – обрадовался Давид. Он всегда мечтал напиться пива. Он чувствовал, что события последних дней сильно измотали его, и ему необходимо расслабиться.

Давид схватился за голову. Это было что-то новое. Теперь в его голову лезли чьи-то чужие слова, не спрашивая разрешения. Он осмотрелся по сторонам – но рядом никого не было. Гном давно ушел.
- Алекс, это ты только что говорил про “события последних дней” и что мне “нужно расслабиться”?
- Нет, я ничего не говорил. Ты про пиво имеешь в виду?
- Все, проехали, - отрезал Давид и пошел в комъюнити-центр.

Здание комьюнити-центра представляло из себя одноэтажную кирпичную коробку из красного кирпича, примерно пятнадцать метров в длину и двадцать в ширину. Дощатая плоская крыша высотой в пол этажа, чей внешний контур имел форму трапеции, накрывала строение. Внешние стены по большей части были заменены высокими стеклянными окнами – так, что было видно, кто находится внутри. Как заметил Давид, там ничего особенного не происходило – если не считать группу эльфов в одной из комнат, синхронно махавших руками и ногами, как будто они танцевали. За столиками, расставленными перед входом в здание, сидели игроки разных расс, задумчиво склонившись над шахматными фигурками. Метрах в десяти слева от входа в землю была воткнута тонкая высокая жердь, на верхушке которой развевался флаг Варкрафта. Пива не было.

Давид зашел внутрь. Он попал в огромный зал – гораздо больший, чем само строение выглядело снаружи. На полу кое-где сидели орки и рыцари – они ничего не делали: кто-то дремал, кто-то слушал музыку из радиоприемника. Пара гномов играла в настольный теннис. Тут Давид заметил Джорджа – он сидел, прислонившись спиной к камину у стены.

- Привет Джордж, почему ты ничего не сказал, когда ушел?
- А, Давид, - казалось, Джордж был недоволен, что Давид его окликнул. – Не хотел тебя будить.
- Я хотел тебя спросить – как тебе удалось повысить свой уровень?
- Какой уровень? А, этот... Барвинок же растет рядом с твоей пещерой. Дочитай инструкцию до конца.

Тут раздалось громкое гудение – Давид обернулся и увидел, что в центр зала вышел Маг и затрубил в шофар. Затем он громко провозгласил, что начинается церемония развоплощения. Все вскочили и столпились метрах в двадцати вокруг Мага. За его спиной величественно возвышался Портал. Маг громко спросил, у кого есть рисунок с цветком, полученный с воли. Давид увидел, что Джордж вытянул руку и стал пробиваться через толпу Орков к Порталу.

- Алекс, что происходит? – спросил Давид.
- Я не знаю, я не дожил до Недели Перемирия. Наверное, она как раз закончилась перед тем, когда я сюда попал. Почитай в справочнике про Обряд Развоплощения.
Давид быстро вызвал окно подсказки:

“Обряд Развоплощения – совершается во время Недели Перемирия. Он возвращает игрока из мира Варкрафта в его начальный мир и начальную форму. Только те игроки, у которых есть настоящий рисунок из реального мира с изображением цветка, могут рассчитывать на развоплощение.”

Давид не верил своим глазам. Оказывается пропуск обратно домой был у него в руках.... точнее на лугу рядом с его пещерой, где он его обронил. Давид хотел было побежать к своей пещере – но тут он заметил, как Джордж подбежал к Магу и протянул ему два клочка бумаги. Маг поднял их над своей головой, куски слились в одну страницу – и рисунок стал парить в воздухе, увеличиваясь в размерах. На нем был изображен обычный цветок – как его умеют рисовать маленькие девочки – похожий на ромашку, только с разноцветными лепестками. Это был Аничкин рисуок...

- Джордж, ты скотина! – завопил Давид. Джордж прыгнул в портал, портал засветился и загудел, вокруг Джорджа заискрились молнии и он превратился из страшного Орка в обычного мальчика.
- Остановите его! – завопил Давид, - Это мой рисунок! Джордж – ты обманщик!
Давид никак не мог протиснуться к порталу. В отчаянии он выхватил из кармана булыжник и что есть мочи метнул его в голову Джоржа. Как только булыжник влетел в портал – он превратился в Алекса. Последнее, что увидел Давид – было то, как радостный Алекс танцует брейк-данс. Алекс крикнул ему “Спасибо друг!” – и затем внутри портала все исчезло.

[Глава Девятая - в которой мне надоело рассказывать эту сказку, работать, и вообще я пошел пить пиво.]

А ты Давид – балбес! Ты впутался в эту историю – а я должен ее распутывать! Вот нечего было Аничку обижать!!! Превращайся хоть в камень, хоть в баобаб – твои проблемы!

[Глава Десятая – в которой Джорджу стало стыдно и он решил помочь Давиду вернуться домой]

Что происходит с детьми, когда они возвращаются домой с войны? Испытывают ли они все некое общее чувство, такое, чтобы оно их объединяло? Чтобы каждый мог сказать, посмотрев на такого ребенка – “Сразу видно - он был на войне!” - ?

Ведут ли они себя как-то иначе, чем все остальные дети? Может быть, они напиваются до потери пульса пепси-колой на дне рождения у одноклассницы, становятся многословными, жалуются, что их никто не понимает, и негромко бормочут в сторону – “Боже, какие они все идиотки! Совсем ничего не знают!”

Или они крепко обнимают своих родителей, плачут от радости, что им повезло их увидеть снова, обещают больше никогда, никогда не расстраивать их, делать вовремя уроки, не пропускать школу и даже не есть мороженого, потому что в нем много сахара. Но потом забывают о своих обещаниях и становятся такими же как прежде, будто ничего не было вовсе.

Мы не знаем точно, есть ли что-то общее у таких детей, или нет. Только одно можно сказать, совершенно в этом не сомневаясь, – что дети, вернувшиеся с войны, будут вести себя по-разному, даже если война была одна и та же.

Когда домой вернулся Алекс – он одурел от счастья и забыл обо всем на свете. Он торопился надышаться воздухом свободы, наиграться с друзьями в футбол в парке, сбегать в киношку – и сделать еще много такого, о чем он мечтал бесконечными днями и ночами, пока валялся камнем на лугу, или трясся в потном кармане у Давида.
А вот когда Джордж вернулся домой, его стала мучить совесть. Он обманул друга, того, кто спас его в бою. Совесть его мучила так сильно – что он решил во что бы то ни стало помочь Давиду вернуться обратно. Он примерно представлял, как это сделать.

В отличие от большинства мальчишек, попадавших в реальный мир Варкрафта, Джордж сразу понял, что выжить ему помогут знания многочисленных правил. Он всегда дослушивал до конца гундёж визуального справочника – это помогло ему узнать о свойствах камней и растений, и как с их помощью восстанавливать свои жизни. Он узнал о Неделе Перемирия заранее – потому что имел привычку вечерами залазить в справочник и читать все подряд, что появлялось в строке поиска. В групповой бой он ввязался тоже с расчетом, что в случае поражения он восстановит силы за следующую неделю. То, что случилось потом, было удивительным стечением обстоятельств, и он конечно же этим воспользовался. Но теперь он должен был помочь Давиду выбраться. А для этого ему нужно было получить новый Аничкин рисунок с цветком.

Он постучался в дверь квартиры, где жил Давид. Дверь открыл Давид – не настоящий, а компьютерный бот, который вселился в тело Давида (это случалось со всеми мальчиками, попадавшими в Игру – в их настоящие тела вселялись духи из Игры). У этого Давида взгляд был странный – как будто у него были стеклянные глаза. Джордж не растерялся и как ни в чем не бывало спросил нового Давида, пойдет ли он с ним играть в парк.

Тут он услышал, как мама Давида крикнула из комнаты:

- Джордж, это ты? Заходи. Давид, почему ты не приглашаешь своего друга войти – это неприлично.

Давид хмыкнул и нехотя впустил Джорджа внутрь.
 
- Ты обязательно должен пойти погулять. Нечего днями сидеть дома и играть мурку, у меня от нее уже голова болит.

Дело в том, что настоящий Давид учился играть на пианино. А тот, кто вселился в его тело, тоже умел побренчать – но почему-то играл и пел только “Мурку” и “Владимирский Централ”.

- Пойди переоденься и иди гулять в парк.

Давид кисло усмехнулся и пошел в комнату переодеваться. Джордж осмотрелся. Прихожая, где он стоял, сразу переходила в гостиную комнату, совмещенную с кухней. Мама Давида что-то делала на кухне, а на полу гостиной сидела Аничка и рисовала. Вокруг нее было разбросано много листов с рисунками. Джордж улучил момент, когда мама Давида и Аничка отвернулись, схватил первый попавшийся рисунок – он даже не успел на него толком посмотреть – и убежал прочь.

- Мама, а почему Джордж забрал мой рисунок и убежал? - спросила Аничка.
Мама вышла из кухни и увидела, что Джорджа нет.
- Знаешь мурзичка, не обижайся. Какой-то этот Джордж странный мальчик. Такие иногда бывают.

Тут Мама посмотрела на Давида – он вернулся из комнаты.
 
- А ты, Давид, пойдешь завтра со мной к окулисту. Нужно проверить твои глаза – с ними что-то не так.

[Глава Одиннадцатая – в которой случилось то, о чем вы сможете узнать, прочитав ее до конца]

“Дэвид, Дэ-эвид,” – Дюша сначала подумал, что у него начались слуховые галлюцинации. Он лежал в своей пещерке, стараясь уснуть. Это уже был не свирепый орк пятидесятого уровня с секирой: Дюша сильно уменьшился в размерах, выноска над его головой показывала всего лишь третий уровень, а сам он теперь был испуганным поросенком с топориком. Рядом лежала длинная палка, он использовал ее как рычаг, чтобы привалить вход в пещеру камнем, – своих сил справиться с этой глыбой ему уже не хватало.

- Дэвид - это я, Джордж.
Джордж разговаривал с Давидом на английском языке, и поэтому обращался к нему Дэвид. Он приехал в Канаду из Болгарии.
Дюша не мог понять, откуда раздается голос Джорджа.
- Иди в жопу, Джордж. Я тебя ненавижу и не хочу с тобой разговаривать.
- Я знаю, извини что так получилось. Я хочу тебе помочь.
- И как же ты мне поможешь? С третьего уровня еще никто не выкарабкивался.
- А как ты успел потерять так много жизней? Только один день прошел, или два.
- А так. За то, что я отправил Алекса в Портал, Игра отняла у меня сразу тридцать уровней. У него не было пропуска – так что я нарушил правила. Остальное доделали крестьянские мальчишки – закидали меня камнями, пока я бежал в пещеру. Но послушай – как ты сюда вернулся и почему я тебя не вижу?
- А меня здесь нет. Я с тобой разговариваю через чат. Вызови окно чата и увидишь.
Дюша мысленно вызвал строку консоли – и перед его глазами возникло черное окно с текстом их разговора.
- Введи команду “принять файл”. Я передам тебе Аничкин рисунок.
- Что, как такое возможно! – удивился Дюша. Сердце его забилось от радости. Он ввел строку “accept file”, мысленно нажал “Enter” и – о чудо! – откуда-то сверху ему в руки стал плавно опускаться Аничкин рисунок.
- Только я сильно торопился – боялся, что меня остановит другой Давид. Что попалось под руку, то и…
- Какой другой Давид? – не понял Дюша. Но дальше расспрашивать не стал. Он наконец рассмотрел рисунок: вместо цветка на нем было изображено, как его брат Федя протягивает к его лицу кулак, чтобы побить его за то, что он обидел Аничку. Аничка нарисовала и себя. Она стояла рядом и улыбалась от радости, что Дюшу сейчас поколотят.
- Да ты издеваешься, - заорал Дюша. – Что мне с этим делать! Да что б ты…! – дальше последовала тирада на странном языке, в приблизительном переводе означавшая “хрю-хрю-хрю”.
- Извини, - ответил Джордж, - сделал что мог. - И он отключился.

Дюша в ярости разорвал рисунок и бросил его на землю. Он плакал от отчаяния и обиды. Мелькнувшая было надежда выбраться из этого ада обернулась пшиком. Он стоял, захлебываясь слезами, уставившись на куски рисунка.

Как он хотел вернуться обратно! Мысленно он обещал кому-то больше никогда не обижать Аничку и не подходить к компьютеру. Но сколько бы он не повторял эти слова – что толку было в них, ведь он разговаривал сам с собой.

Наконец он устал рыдать и сел на камень, продолжая задумчиво смотреть на разорванный рисунок. Он вдруг подумал, что этот клочок бумаги с Аничкиными каракулями был чем-то последним, что связывало его с домом, и зря он его опять разорвал. Тут он что-то заметил на рисунке, нахмурился, присмотрелся внимательнее, взвизгнул, аккуратно поднял куски рисунка и побежал сними в комъюнити-центр.
 
В комъюнити-центре было все как в прошлый раз, только народ сильнее шумел. Шел последний день Перемирия. Почти все держали в руках алюминиевые банки с пивом. Портал стоял в центре зала, и Маг скучающим взглядом рассматривал сборище рогатых и клыкастых уродцев, толпившихся вокруг. Дюша прорывался к Магу через толпу орков.
 
- Смотрите, у нас завелся поросенок! Дави его, дави! – гоготали орки. Каждому из них Дюша теперь едва доставал до пояса. Один орк пнул Дюшу ногой – да так сильно, что у Дюши сразу отлетел один уровень.
- Чего ты расходуешь жизни впустую! – крикнул другой орк. – Зачем его убивать сейчас – сегодня в этом мало толка. Оставь его на завтра. Я знаю, где он живет.
- Пропустите меня к Магу, - завизжал Дюша. Кое как он протиснулся к центру зала и протянул Магу разорванный рисунок Анички.
- Верните меня домой! – закричал он своим тоненьким голоском, срывающимся на плач.
Маг посмотрел на рисунок.
- Это белиберда какая-то, - ответил он. – Я не вижу на этом рисунке изображения цветка.
- Если ты его там не видишь, - визжал Дюшик, - это не значит, что его там нет. Правила гласят, что для развоплощения нужен рисунок с цветком. А это не то же самое, что нарисованный цветок. Даже если на этом рисунке цветок не нарисован, это не значит, что его там нет.
- Ишь ты, какой умный поросенок, – усмехнулся Маг. – Ну и где же этот цветок?
- А вот тут, - Дюша замахал копытами, - здесь нарисовано, как я разорвал рисунок своей сестры, на котором был цветок, и мой брат Федя за это хочет побить меня кулаком. Куски рисунка валяются рядом со мной на полу.
- Я их не вижу.
- Они там есть.
- Нет.
- А я говорю, что есть.
- Пошел вон.
- Не пойду.
- Ладно, черт с тобой, - задумчиво огрызнулся Маг. – Чтобы ни у кого не создалось впечатления, что я нарушаю правила, - он обвел грозным взглядом толпу орков, - так и быть – я проверю, есть ли на твоем рисунке цветок. И я сделаю это с помощью Волшебного Микроскопа.

Дюша немедленно вызвал справку:

“Волшебный Микроскоп [происходит от старославянского слова “волхв”, “волшба”, греческого “микрос” (маленький) и “скопос” (смотреть) ] – прибор, созданный Богами Варкрафта в самые первые дни существования Игры. С его помощью можно рассмотреть, из каких слов здесь составлен любой предмет.

Боги создавали Варкрафт с помощью слов – например, чтобы создать дерево, покрытое листьями, им нужно было написать слово “лист” столько же раз, сколько на дереве было листьев. И так для всего на этом свете – от огромной скалы, до самой маленькой песчинки. Именно поэтому ты слышишь слова, когда пристально смотришь на предметы вокруг.

Слов было так много и они были такие разные, что Боги постоянно в них путались. Все еще усложнялось тем, что самих Богов было много – кто-то из них отвечал за создание водных стихий, кто-то за свет и тени, другие создавали деревья, животных и так далее. Если Бог хорошо знал названия животных – он мог совершенно не знать растений. Получалось, что если он создавал корову – она была обречена на голодную смерть, ведь он не мог научить ее, какую траву она должна есть – поскольку за траву отвечал другой Бог. Вот для таких ситуаций и был создан Волшебный Микроскоп.

Если навести этот Микроскоп на любой предмет в Варкрафте – он высвечивал не только то, из каких слов этот предмет состоит, но и показывал комментарии, оставленные Богами, о том, как и для чего этот предмет был создан. Если у Бога возникал вопрос, что можно делать, а что нельзя, что есть, а чего нет – он всегда мог воспользоваться Волшебным Микроскопом и получить ответ. Как только мир был закончен, Боги покинули его – но оставили Микроскоп Магам, чтобы те следили за порядком.”

Маг уже довольно долго рассматривал Аничкин рисунок – он закрепил его на предметном столике микроскопа и то поднимал, то опускал окуляр с объективом на подвижном тубусе. Сердце Дюши бешено колотилось.

- Ну что ж, - недовольно пробубнил Маг, - на одном из обрывков действительно написано про какой-то куцый цветочек…

Как только он это проговорил – в портале заискрили молнии – и Давид немедленно прыгнул в него, не дожидаясь специального приглашения.
 
[Глава Двенадцатая и последняя]

Давид вернулся Домой... точнее, он вдруг обнаружил, что стоит в Мак Дональдсе на Янг и Шеппард Стрит, и пытается срезать ножичком сумку у покупательницы. Какая-то девочка закричала “Look what he is doing!” - и Давид сообразил, что должен бежать. Кто бы не находился в его теле только что – если он расскажет об этом полицейскому – ему все равно не поверят. Давид бросил нож и дал деру.

“Ну дела!” – думал он, – “вернулся домой – и опять приходится бегать!” 
Дома он увидел сестру Аничку, заплакал от радости и обнял ее. Аничка не понимала, что происходит, и оттолкнула Давида – она боялась, что он начнет ее колотить. Но Давид не обиделся.

С этого дня он никогда не бил Аничку и не рвал ее рисунки. Наоборот – он всегда просил нарисовать ему цветочек – и на всякий случай клал такой рисунок в свой карман, прежде чем садиться к компьютеру. Иногда ему нужно было отправлять разные файлы в школу – так что совсем без компьютера обойтись было нельзя. Но первое время Давиду было страшно даже притрагиваться к клавиатуре.
 
Постепенно жизнь налаживалась, возвращаясь в свою обычную колею. Давид помирился с Джорджем. Иногда они даже рассказывали друг другу о своих приключениях в Варкрафте – сидя в Тим Хортонсе на Брайант Стрит и попивая Френч-Ваниллу. И чем чаще они делились друг с другом воспоминаниями – каждый раз добавляя к своим рассказам новых удивительных деталей, а то и просто вранья, – тем фантастичнее казалось им все произошедшее, будто этого и не было вовсе.

Однажды Давид остался дома с Федором, своим старшим братом. Папа уехал с Аничкой в бассейн с волнами, а мама пошла лечить корову. Перед уходом папа строго-настрого наказал Давиду выполнить задания по математике – их скопилось очень много с прошлой недели, и папа пообещал, что не пойдет с Давидом в кино на новых Мстителей, если тот не наверстает упущенное к его возвращению из бассейна.
Давид пообещал, что все будет сделано. Но заданий было так много – а некоторые из них были такие сложные – что успеть к возвращению папы не представлялось никакой возможности. Оставалось только просить о помощи Федора.

А Федор больше всего на свете любил смотреть Камеди-Клаб и сериалы. Больше он вообще ничего не любил делать. Вот и сейчас он сидел за компьютером, уткнувшись в “Причера”, и игнорировал Давида. А Давид надсадно ныл, канючил, плакал, умолял Федора помочь, даже обещал двадцать долларов – так ему хотелось сходить с папой в кино. Тут Федор не выдержал, в ярости вскочил, выхватил у Давида из рук листок с заданиями и с воплем - “Как же ты меня достал, ублюдок!” - раскромсал его.
 
Тут Давиду показалось, что экран компьютера увеличился в размерах, блеснула молния, раздался хлопок и Давид в ужасе отскочил подальше к стене. Комнату заволокло дымом. Дым быстро рассеялся и Давид увидел, что компьютер - как обычно на своем месте, а напротив него стоит Федор, вжав голову в плечи. Федор с недоумением осматривался по сторонам, и когда взгляд его стеклянных глаз остановился на Давиде, он пробормотал:
 
- Ты кто?

Конец