Пушкин Дорога из СПб в Михайловское

В имение Ганнибалов в Михайловской губе (мызе) Псковской губернии, ставшее со временем владением матери А.С. Пушкина, наш славный поэт ездил по Белорусскому тракту, кроме возвращения из южной командировки и последнего его смертного пути …

Из бурлящего столичной жизнью СПб в фамильное имение Михайловское ехал вначале по Белорусскому и за Пороховым, имевшим почтовую (ямскую) станцию сворачивал на дорогу, проходившую через Бежаницы и Новоржев (см. карту на обложке)

Станции почтовые стояли на дороге чрез каждые 20 -25 верст – через полтора часа быстрой езды зимой и чрез 2 часа летом. Пушкин проезжал и останавливался на станциях София, Гатчина, Выра, Рождествено, Луга, Боровичи и др.
Об этом свидетельствует автобиографическая путеводная лирика Пушкина 1817 г:

Есть в России город Луга
Петербургского округа;
Хуже не было б сего
Городишки на примете,
Если б не было на свете
Новоржева моего.

Чины в России необходимость, хотя бы для одних станций, где без них не добьешься лошадей", - говорит у Пушкина один из персонажей неоконченного "Романа в письмах"

В Выре есть. Музей «Дом станционного смотрителя»
 
На станции Залазы в октябре 1827 Пушкин встретил каторжанина Кюхельбекера и имел потасовку с конвоировавшим госпрестпуника фельдегерем Петром Подгорным, каждый из которых руководствовался на ордалии своим долгом

Но в последний скорбный смертный путь земного захоронения тело усопшего Пушкина (не труп!) везли по вспрямленной к тому времени дороге – строящемуся в темпе Динабургскому шоссе: в 1835 г от станции Феофилова Пустынь до г. Острова на протяжении 130 верст завершили ввод в строй этого участка шоссе. Участок от Острова до уездной Опочки вдоль реки Великой лишь подновили и дорога тут  оставалась грунтовой

в 1829 году появятся «Дорожные жалобы», в которых Пушкин пытался угадать судьбу )цель , удел)
Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?
Не в наследственной берлоге,
Не средь отческих могил,
На большой мне, знать, дороге
Умереть господь судил,
На каменьях под копытом,
На горе под колесом,
Иль во рву, водой размытом,
Под разобранным мостом.
Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.
Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине…

Что из этого поэтического предсказания сбылось?
Ничего?

Скучать замученному кокетством женки, сплетнями, молвой и клеветой не пришлось …
А вот пророчество:
Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне,
наводит тугодумный на мысль бредовую и под куполом черепа не новую: а не пырнули ли Пушкина в санях ножом в сумерках в роще за Черной речкой. Пулю то в его коченеющем теле «не нашли» те, кто был освобожден Кем-То от исполнения закона о судмедэкспертизе убитого в ходе уголовного проступка, порядке и оформления акта вскрытия ( некропсии , аутопсии)