Тереховское городище. Центр власти Рязано-окской к

На современном этапе, в условиях построения России как многонационального, гражданского государства вопросы изучения формирования русской  государственности все также важны и первостепенны, как и во все переломные моменты истории нашей страны. В основе  современной России, принимали участие славянские, балтские, финно-угорские, ираноязычные, тюркские и иные народы, равноправное изучение истории и археологии которых, может стать важным инструментом не только в написании достоверной истории нашего отечества, но и стать важным средством противодействию, постоянно зарождающемуся национализму. К сожалению имперский, принцип отечественной истории, делал существенный крен  в изучение славянских народов, и переноса на них моделей государство формирования.  В то время как все «дославянское» было овеяно ореолом примитивизма и дикости. К счастью исследования последних лет постепенно меняют данную картину. Особые успехи хочется отметить в работе Московских археологов существенно продвинувшихся в изучении Дьяковской культуры. Изучение Прибалтики, Поволжья  и Прикамья, дают всё больше интересного материала, и его интерпретации  в выделении таких социальных институтов как «вождество». Изучение Приднестровья, Причерноморья и северного Кавказа, хотя пока и робко, но все более уверенно в водит в отечественную историографию термин «варварского  королевства).
Все больше внимания уделяется периоду Великого Переселения народов, что позволило существенно отодвинуть нижние границы раннего средневековья. Тем самым меняя взгляд на дославянские культуры как средневековые. В этот период истории на территории Среднего Поочья бытовала Рязано-Окская археологическая культура (ранее Культура-Рязано-Окских могильников) традиционно соотносимая с Поволжскими Финнами. 
Изучение Рязано-окской культуры ведется более 100 лет. За время исследований была проделана значительная работа по археологической систематизации и типологии отдельных предметов и комплексов. Еще в 30-е годы прошлого века П.П. Ефименко разработал хронологию рязанских древностей, в которой он определил верх¬нюю границу бытования Рязано-окской культуры VII в. и выделил 5 стадий: А (II вв.), В (III-IV вв.), C (V в.), D-I (VI в.) и D-II (VII в.) (Ефименко 1937). Впоследствии предложенная им схема была скорее скорректирована, нежели изменена (Ахмедов, Белоцерковская 1998). В наши дни, после открытия в Шиловском р-не Рязанской области нового Городищенского могильника, рамки существования Рязано-окцев были расширены до IX века н.э. (Гаврилов, Конанов 2020).
Помимо ярких погребальных комплексов, давших её первоначальное название,  носители этой культуры оставили после себя ритуальные объекты, поселения и городище изучению одного из которых мы и посвищем эту работу.
Терехово.
По письменным данным Терехово, вернее Терехов Воскресенский монастырь и сельцо Тереховское  известны в 1520 (РГАДА 2003) году. Однако  Время основания монастыря неизвестно, понятно что он уже существовал в начале XVI в. Упоминается тереховский городок и в составе засечных укреплений, ставший ключевым пунктом Шацкой засеки, клином подходящей к Оке. В летнюю пору, когда усиливалась опасность набегов, сюда посылался боярин с воинским отрядом. (Гаврилов 1990) В 1678 году известно упоминание Терехово-Азарного принадлежащего Азарного Якову Кузьмичу.
Название Терехово  происходит от мордовского имени (Те;ряй — Терю;хай — Терю;ш) и созвучно в происхождении с названием мордовской этнографической группы  Терюхане. (Маркелов, Толстов 1928, С107.)  Примечательно что «ТЕР» относиться к ряду топонимаобразующей цепочки ТЫР-ТОР-ТУР в которой меняется лишь центральная гласная, которые связаны как с легендами о основателях сёл, так и с расположением Рязано-окских памятников ЕрахТУР, ШаТУРА, ТЫРново, ШааТОР, на самом Тереховском городке выделяется местечко, ТОРчи где ранее существовали родники. Автором ( Гаврилов 2004) высказывалось также мнение о происхождении топонима Терехово от мордовского слова «тюрих» означающие место битвы (Феоктистов 1971, с.327)  что также находит отклик в народных преданиях (Мещерские сказы, 2020, №1, стр 15-16) .
По легенде село название села   происходит от трёх братьев разбойников Тереха-Мелеха и Иняки. Которые перебрасывались, одним топором если надо было кого то ограбить. От которых и пошли сёла Терехово, Мелихово и Инякино. (РИАМЗ научный архив Д.508, Рук.3, с.4.) Примечательно, что в Мелехове иметься городище сходное с Тереховским, верхний слой которого можно отнести к Рязано-окцам 3-4 века. Любопытны и поздние параллели Мелеховского и Тереховского городков, оба они расположены неподалеку от кладбища, в Терехово на пасху на городке жгли костры, а в Мелихово с поджигали на городке колёса и пускали их вниз с горки.  Положение кладбища между городищем и селом,  не редкость на Рязанщине, достаточно вспомнить, сёла Городец, Спасского района, Беишево Касимовского района  , с.Дубровка Шиловского района.  Хотя кладбища в этих местах были устроены сравнительно поздно в 19 веке, все же это говорит об особом отношении к этим местам в этнографической традиции. Которые почитались святыми. В том же озере Чудино под Тереховым утонула церковь. О сохранении почитания тех или иных мест как минимум с мещерского времени 10-го века, можно судить по святилищу на северном мысу старой Рязани.
  А. Л. Монгайт опубликовал хранящийся в ЦГАДА чертеж первой половины XIX в. с изображением общего вида Старой Рязани 18. В заглавии к нему сказано: «Вид Предъместiя Древней Княжеской Столицы Рязани, при реке Оке «состоящей въчисле 44 хъ» Языческихъ Отделенiи. Въ Мещорской Области, съ двумя земляными крепостями, внутренней покружнои «предъ лицомъ первой. Отдельно остался высокiй холмъ, тогдашняго ихъ жертвоприношешя». Исследуемый нами мыс изображен в виде изолированного холма и в описании плана указано: «Высокий  бугоръ Древняго идольскаго жречища оставшагосья отъ язычества». (Монгайт 1955)  При этом только много лет спустя Розенфельдт было раскопано святилище 10-го века на этом месте, не имеющие никаких внешних признаков (Рознфельдт 1974). В трёх км к Югу от Тереховского городища, на Белых Буграх, также известно место называемое в народе  «Святилище» где Ильёй Ахмедовым в 1999 году при археологических раскопках были найдены ритуальные фигурки.
Предания связанное с Тереховым тесно связаны с озером Чудино. Рассказывают что в этом озере утонула церковь. В другом варианте этой легенды добавляют, что батюшка занялся то ли грабежом, то ли колдовством вот так и приключилось. Рассказывают  о колоколах под водой и странных людях, выходящих и входящих в озеро. Доводилось слышать мне, что плавает по озеру счастливая ольха или серебряная лодка, увидеть которую к счастью. Среди женщин окрестных сел существует поверье, что ежели девка долго понести не может ребенка, то надо в озере том искупаться. Также, говорят, видели, как над ним змей летал, да не жаровый а такой как драконов рисуют. Один из рыбаков говорил мне, что в озере этом «печаль тонет». « Как это?» говорю. «А ты, говорит, посмотри на воду ежели грусть какая то, она пройдет, а ежели грех какой на тебе самом, то сам утопишься» А.И Кочетков рассказывал, со слов стариков что на верхнем и нижнем городке Тереховского бугра город был, да пришли враги несметные, день и ночь шла битва, но не равны были силы, так как воины города этого на сторону воевать пошли. И вот когда надежды уже не было, ярко вспыхнул от колдовства  огонь, и отразился весь город в озере, а на месте его остались лишь пыль да пепел… И с тех пор те, кто плавают по озеру, иногда видят его под водой. Кочетков  слышал рассказы тех, кто нырял и попадал в него, кто видел странно одетых людей, выходящих сухими из вод этого озера и уходящих туда вновь. Кто то говорит, что там Боги живут, кто то, что ангелы. Тереховские жители говорят  что это истинная столица государства нашего…  И когда наступит конец времён, вновь город тот отразится на холме и будет иная жизнь, честная да справедливая. (Мещерские сказы кн1. 2020, с.15-16) 
Тереховское городище расположено на оконечности песчаного высокого эрозионного останца третьей надпойменной террасы, на высоком мысе к югу  от села Терехово.  На правом  берегу р.Оки, на левом берегу старичной протоки Оки, при впадении в неё также  старицы реки Пары или  Тырница, (Кривцов, Новикова, 2012. С. 121–122), что в наши дни образует озеро Чудино, которое обрамляет с двух сторон треугольный мыс, занятый городищем. Это озеро входит в состав памятника природы регионального значения «Тереховская дубрава с озерами Чудино и Кужиха». В народе называется святым, так как по легенде в нём затонула церковь.  Тереховские жители называют это место Городок, выделяя «Верхний, городок», на конце мыса, его размеры: 60 ; 48 м, высота над урезом озера — до 26 м, «Нижний городок» отделенный  линией второго более низкого вала.
Северная часть городища Нижний городок. Его размеры около 80 ;60 м, поверхность более пологая, располагается на высоте 15–16 м над уровнем озера.  На север до современного русла р.Оки большей частью на современной территории села, А.И.Кочетковым были зафиксированы не менее 10 очагов, скопления рязано-окских и мещерских предметов, на протяжонности 1.6  км от Тереховского городища, найдены части дирхемов, а также трёхперые наконечники стрел.  На северной оконечности останца, образованной надпойменной террасы, прослеживается треугольный в плане мыс, который вероятно также является остатками городка, аналогичного Тереховскому. С его территории происходят находки Рязано-окских и мещерских вещей, лепной керамики. К сожалению она полностью застроена, и распахивается под огороды.  Таким образом  под современным с.Терехово расположено несколько археологических памятников связанных с Тереховским городищем.
Изучение городища было начато более 100 лет назад  В. А. Городцов, который отнёс  его к «древнефинским». Им же приведена история кладоискательских раскопок, особенно интенсивно происходивших в 1890-е гг., когда в руки двух «немцев» (пастора и доктора), а затем двух «богатых русских офицеров» попала рукопись с описанием легендарных богатств, спрятанных в Тереховском городке (по рукописи Штапель-вин городок). Он же описывает находки финно-угорских вещей при рытье на сельском кладбище расположенного неподалёку, в том числе длинного железного стержня с рожками, аналоги которому были найдены (тогда или позже) при рытье могил и оказались сарматскими треножниками.  (Городцов, 1905. С. 645–649)
Памятник расположен в междуречье Пары и Тырницы, правых притоков р. Ока. Между сёлами Юшта, Тырново, Берёзово и Тимошкино, внутри этой территории расположены с.Борок, Терехово и п.Прибрежны.  в котором располагается уникальная группа памятников эпохи раннего средневековья, занимающая лидирующее положение в Рязано-окской среде (Ахмедов 2016: 172). Эта группа включает в себя пять Рязано-окских могильников: уникальный курганный комплекс Белые Бугры, где изучено единственное для культуры рязанских финнов подкурганное погребение (Ахмедов 2016: 172), несколько поселений открытого типа, а также два святилищных комплекса. Исследование этой группы памятников было начато ещё до революции В.Л. Городцовым (Городцов 1905) и А.И. Черепниным (Черепнин 1903). Затем исследования проводились в конце XX века А.Н. Гавриловым в период с 1976 по 1984 год. Андрей Николаевич впервые исследовал и описал эти памятники как археологический комплекс раннего средне¬вековья (Гаврилов А.Н. 1976-1984 Арх. ИА:7997. Л 33-35, 7983, 7997. Л. 25., 10656, 9716. Л. 69-71. 7997. Л. 22,23, 9716. Л. 71-73., 3132, Гаврилов 1983. и т.д.). А. Л. Монгайт обоснованно выделял, на Тереховском городище слой городецкой культуры и к сожелению не очень достоверно, древнерусского времени (Монгайт, 1961. С. 86–87).  А. В. Трусов в 1977 провел на городище разведочные работы. При зачистке обнажений в южной части Верхнего городка был выявлен культурный слой мощностью до 1 м, интенсивно черного цвета в верхней части и темно-серого в нижней. В нем содержались фрагменты лепных сосудов городецкой культуры с сетчатой и рогожной поверхностью, гладкостенной лепной посуды и круговой керамики древнерусского времени (Трусов, 1977). С 1986 по 1995 года изучением окрестностей Тереховского городища занимался заместиль директора  ГАРО Андрей Николаевич Мельник совершив несколько погружений в озеро Чудино. Результатом которых стало обнаружения остатков корабля длинною до 22 метров. Некоторое количество разнообразного материала в том числе около десятка длинно клинковых мечей и клад бронзовых римских монет.  Так же им было поднято свыше 150 наконечников стрел,  аналоги которым были найдены на склонах и территории городища (Ахмедов 2010) Результатом этих исследований стали съёмки документального фильма Андреем Киресенко С-ПБ. Именно Мельнику принадлежит идея отождествления «Артании» из упоминаний арабских путешественников, и Тереховского городища. К сожелению печальна судьба этих предметов из которых Андрей Николаевич собирался устроить музей при Рязанском архиве, однако после его смерти, часть вещей осталось у него дома, часть была переданна в Рязанскую Епархию, где коллекция неоднократно дробилась. Автор неоднократно поднимал вопрос перед ГИМом и РИАМЗ вопрос о изъятии этих материалов. Пока в результате очередного «деления» коллекции когда из неё были оставлены в Епархии артефакты, связанные с христианством, часть «ненужного» собрания поступила в наш историко-культурный комплекс. Благодаря содействию преподавателей Рязанской семинарии и правящего владыки.   В 80-90 годы изучением окрестностей Терехова занимался местный краевед, ветврач Анатолий Ильич Кочетков. Им были найдены выразительные находки городецкого периода существования городища, спиралевидные булавки, и бронзовый наконечник стрелы. А также подняты на склонах городища, и территории села множество трёхпарных наконечников стрел раннего средневековья, дирхемов, литейных форм и матриц для тиснения. Им же были найдены у местного населения сарматские треножники обнаруженные при рытье могил на сельском кладбище. Часть его материалов была передана в Шиловский музей, а также в школьные музеи с.Терехово и с.Ирицы. В конце 90-х годов городище осматривала Екатерина Тавлинцева из музея истории Москвы. Чьё внимание привлекли литейные формы, из сборов А.И.Кочеткова.
 В 21 веке комплекс исследовал И.Р. Ахмедов, проводивший раскопки как на могильниках 1 и 2 у села Борок, комплексе Белые Бугры, так и самом Тереховском городище (Ахмедов 2010). В 2007, 2009 и 2013 гг. Рязано-Окская археологическая экспедиция Государственного исторического музея провела на памятнике рекогносцировочные  работы. Были выявлены материалы различных куль тур эпохи бронзы, городецкой культуры, культуры  рязанских финнов второй–третьей четвертей I тыс. н. э. Последними обитателями городища в конце I — начале II тыс. были потомки рязанских финнов, группы которых сохранялись в рязанской части озерной Мещёры и в районе касимовского течения Оки.  (Ахмедов,Гомзин С.219)ю
Социальная стратиграфия…
Традиционно высоко-милитаризованные общества возникшие в  периода раннего железного века относят к «военной демократии» по мнению Л.Г. Моргана, представляла собой социальная организация греческих племен, зафиксированная в поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея». Военная демократия характеризуется сосредоточением власти в руках вождей, военачальников и жрецов, постепенным превращением ее в наследственный институт. Войны становятся постоянным промыслом, который ведется с целью грабежа и захвата рабов, образуется военная дружина, возникают военные союзы племен (Маркс, Энгельс, 1955, с. 165)]. Что приводит к сложению протогосударственной системы «вождества», а в процессе сложения наследования власти, и сложения «династий» к системе раннесредневекового общества.  Идя на Рязанщину носители Рязано-окской культуры уже были дружинниками и вождями, о чем свидетельствуют материалы Андреевского кургана.  В Среднем-Поочье они частично  истребили и покорили местное население. (в рамках данной статьи мы не сможем охватить не характера Рязано-окского импульса, не определить этнический состав населения Среднего- Поочья накануне вторжения)  По мнению В.И. Вихляева, между завоевателями и местными племенами, вероятно, сложились отношения подчинения, согласно которым племя кочевников выступало по отношению к местному населению, как коллективный рабовладелец. Причем наличие погребений зависимых людей с вещевыми компонентами финского облика вместе с господином позволяет утверждать, что, по крайней
мере, на начальных этапах практиковалось и личное подчинение людей (Вихляев, 2000, с.57-58).  Основу сложившихся отношений цементировало разделение сфер деятельности, покоренные племена занимались сельским хозяйством и животноводством, а завоеватели ведением воинских набегов и возможно службой наёмниками (Гаврилов 2019).   Одновременно ряд авторов отмечает рост высоты валов на городищах периода экспансии, что отчасти свидетельствует о росте экономических мощностей жителей. Подобную картину мы наблюдаем и на Тереховском городище городецкий слой которого весь насыпан в вал. Также складывается в этот момент и особая фортификационная система на памятниках характерных только для рязано-окской культуры.  На них  вал городка снивелирован в ровную площадку, помимо Терехова к такой конструкции относиться Троице-пеленецкое городище, с ярко выраженным рязано-окским слоем. Небольшие размеры и ровная площадка предполагает некое замковое строительство когда «жилые стены» по сути превращаться в единое сооружение. В это же время памятники группируются в комплексы. Которые сильно дифференцированы между собой. Особенно это ярко видно на примере Шиловской группы памятников, к которой и относиться Тереховское городище. Характерное не только находками ряда импортов но и находкой особо-тиражированных символов   власти в виде медальона Септимия Севера. (Ахмедов 2011) Все это подводит нас к необходимости изучения дифференциации как памятников так и отдельных погребальных комплексов.  Их корреляция и   стратиграфия, позволяющая выделить имущественные и возможно социальные группы общества.  Наиболее показательны в этом мужские погребения.
Первой группой можно считать воинов с оружием но без особых украшений. То есть набор из копья, дротика и топора, а также ножа. Присутствующие в этом наборе сюльгамы и пряжки, это скорее элементы одежды и снаряжения нежели знаки отличия. Второй ступенью являются воины с украшенными поясами,  по аланским и мордовским древностям уже предложены модели их иерархии, у нас же можно говорить что с 6-го века выделяться воины с  поясами содержащие накладки, накладки и привески, пояса украшенные псевдо пряжками. Что в общем составляет особую внутри классовую иерархию воинов  от младшего военного начальника , типа десятника, до командиров самого высокого звена (Комар 2005 с.162.)   Следующей группой являются воины с фибулой, а чуть позже  крупная сюльгама (с крылатой иглой), которые отвечали и за этническую идентификацию, и также являлись статусными предметами  (Ахмедов 1998).  Надо отметить, что Рязано-окская культура имела свой особый тип фибул, который образует крайнюю северо-восточную группу этнических маркеров (Гаврилов 2017).
Затем идут воины с шейными гривнами, статусность которой широко известна в средневековье. На вершине иерархии расположены захоронения, погребенные в которых имели головные уборы в виде крестообразной  диадемы (Ахмедов 2006) , а чуть позже в 7 веке  с накладками в виде зверей. (Гаврилов 2020) Примечательно что подобные изображения традиционно интерпретируются как символы верховной власти (Ошарина 2006)
Особо можно отметить  погребения с короткими или же длинными мечами, или парой мечей, а также захоронения в шлемах. Так же сквозь эти группы проходят захоронения  в которые помещены комплексы женских украшений или же погребенный был одет в комплекс мужских и женских украшений что в ряде случаев сопровождается особыми ритуальными предметами: «волшебными палочками»-жезлами, предметами со знаками, масками. Что вощимо довольно четко указывает на принадлежность погребенным к жреческому сословию (Фомин 2000).
Наиболее ярким пластом погребений эпохи переселения народов являются погребения знатных воинов «всадников» Это : пог. 50 Ундрих 83, пог. 190, 265 Борок 2, пог. 4 Заречье, пог. 110 м.2 у с. Борок. и т.д.
Из общей группы погребения всадников выделяться воины с двумя мечами, длинным и коротким. Пары мечей зафиксированы в пог. 55 Заречье, погребениях 105, 110, 136, 263 могиль¬ника Борок 2 и погребениях 14, 62, 91, 111 могильника Ундрих (Гаврилов 2015). Наличие двух мечей, характерных для вождеских погребений восточной Европы (Казанский 2010). Пара мечей зафиксирована в 11 комплексах междуречья р. Пары и р. Тырницы: одна пара в погребениях III-IV века, одна - в погребении VII-го века, остальные относятся к V-VI векам нашей эры. Во всех случаях длинный меч был двухлезвийный, короткие же мечи в 50% были однолезвийными, а в 50% двухлезвийными (Гаврилов 2016: рис.1-3.) Почти всегда это погребения с полным воинским набором, состоящим из наконечников дротика и копья, а также топора кельта. Исключение составляют лишь некоторые женские погребения. Почти всегда их сопровождали предметы упряжи коня, поясная гарнитура, не редки фибулы и шейные гривны.
Крайне редко мечи встречаются в погребениях, лишённых прочих статусных вещей, обычно это воины с украшенным поясом и фибулой (Ахмедов 1998). Чуть реже погребенного хоронили с шейной гривной, которая, несомненно, свидетельствовала о его особом положении. Такие гривны вручались отличившимся воинам, как в римской, так и в византийской армиях. В трёх случаях на головах погребенных присутствовали статусные головные уборы, свидетельствующие об их исключительно высоком положении в обществе (Ахмедов 2012). Причем в двух из этих трех случаях речь идет о «паре мечей» (заметим, что в двух комплексах с орлиноголовыми диадемами были лишь короткие мечи, что, вероятно, говорит об их статусной роли «верховных» правителей). Мода на ношение «пары мечей» распространилась из римской и византийской армий. Впрочем, распространилась она столь широко, что была популярна по всей Европе. В целом, ситуация с мечами в Рязано-окской среде совпадает с общеевропейской. Динамичная реакция на все изменения воинской моды свидетельствует в пользу вовлеченности жителей Средней Оки во все основные процессы эпохи переселения народов.
Обособленную стратиграфически группу образуют воины с крестообразными диадемами. Содержащих как правило в инвнтаре весь набор престижных предметов, как то пояс, фибулу и гривну. К этим погребения можно отнести: погребению 65 Ундрих 1991, а также погребениям 76 и 125 м.2 у с. Борок.
Рубеж пятого и шестого века характеризуется в Рязано-окской среде высокой во-енной активностью, в результате которой на Средней Оке появляется целый ряд им¬портных вещей причерноморского и центрально-европейского происхождения. Они свидетельствуют об участии местного населения в процессах, происходивших на се¬верных рубежах византийского мира. И.Р. Ахмедов связывает их появление с воен¬ной компанией сыновей Атиллы и их союзников (Ахмедов 2020). В этот период на Средней Оке появляются целые элементы воинской вождеской моды: парные мечи, шлемы, уздечные наборы и поясные гарнитуры «гуннского» круга. Многие из них в VI-м веке продолжают распространяться на Рязанщине, как то: элементы с орли¬ноголовым декором, ставшие важным социальным маркером в Рязано-окской среде. Весьма перспективной представляется идея о появлении в Восточной Европе неко¬торых предметов (типа пряжек) типа Наумбург «с элементами остатков черняховско¬го населения», выбитого со своих мест при обратном движении гуннов из Европы (Бажан, Каргопольцев 1989б: 29). Волна этого импульса начинает доминировать в Волго-окском междуречье (Гавритухин, Обломский 2007: 391). И.В. Белоцерковская выделяет горизонт захоронений людей, ставших жертвами военных столкновений во второй половине V века. «Вернувшийся» Рязано-Окский импульс (Ставицкий 2017: 17) впитал в себя множество импортов. Это, вероятно, завершает процесс образования варварского королевства на Средней Оке (Ахмедов, Казанский 2004: 170-171). Заме¬тим, что междуречье Пары и Тырницы в V-VI веке сочетает в себе все основные при¬знаки, отмеченные М.М. Казанским (материалы семинара Хронограф) для выделения варварских королевств, как то: концентрация компактной группой нескольких горо¬дищ, поселений и сакральных центров, а также могильников, содержащих статусные погребения. Подобные группы четко выделяются в Западной Европе и описаны для варваров античными и средневековыми авторами (Казанский, Мастыкова, Скворцов 2017: 39) и определяются как региональные «центры власти» (Кренке, Казанский и др. 2021: 115), присущие варварским королевствам. Последние являлись своего рода вершиной развития предгосударственных форм вождества. В объединённых кланах закладывались основы наследственной власти типа королевской (Казанский, Мастыкова 2001: 146). Примечательно, что по мнению М.М. Казанского княжеско-вождеские институты формировались вокруг личности вождя и его клана, чем объясняется гетерогенность варварской верхушки. Такая гетерогенность проявляется, например, в тесных династических связях гуннской, германской и аланской аристократий, за¬свидетельствованных письменными источниками. Напомним, что заключение дина¬стических браков в древности и средневековье являлось одной из форм легитимации военно-политических союзов. Властные кланы имели свою специфику, которая выра¬жалась как в характере украшений, так, возможно, и в физическом облике. Это вновь возвращает нас к истории Рязанского «Бабьего царства» и преданий о выборе мужей (Мещерские сказы 2020).


Вероятно эта социальная система балансирует  на стадии возникновение государства. Согласно теории вождества предполагается, что четырехуровневая иерархия поселений означает государство,  трехуровневая говорит о наличии вождеств сложного типа, а двухуровневая – простых (Березкин 2012 с.142) К сожалению изученность рязано-окских поселенческих памятников недостаточна, однако наряду с почти полностью неизученными поселениями, мы можем говорить о существовании городищ (, Вышгород, Седой Бугор, Никитино, Тырново, Срезнево)   и выделить отдельно крупные укреплённые протогорода с маленьким городищами крепостями, типа Троице-Полянецкго городища, комплекса памятников  «Белые Бугры», и Терехово (Гаврилов 2021 тезисы конференции форума древних городов) содержащие в своих материалах множественные импорты, находки предметов вооружения и являющиеся ремесленными центрами (два последних)  (Ахмедов, Гаврилов 2017)
Однако недостаток информации по поселениям с лихвой компенсируется дифференциацией могильников среди которых выделяется множество небольших (деревенских) кладбищ типа
Кораблино, Кулаковского, Тырновского и прочих могильников, могильников уровней маленького протогорода или села типа Кузминского, Шатрищенского и Городищенского могильников. И крупных памятников городского типа уровня могильников Заречье, Курман, рязанские Борки. Примечательно что выделяется и четвертый уровень иерархии так называемые памятники Шиловской группы включающие в себя могильники Ундрих, Борок два и уникальный курганный могильник на Белых Буграх (Ахмедов 2016: 172). Что аккуратно позволяет ставить вопрос о существовании бусложненной социополитической организации типа европейского (chiefdom). При этом нам известны городища с двойной системой укреплений  нижнего городка за валом для народа, и верхнего для гипотетического феодала (кривель, Белые Бугры и Терехово) сама идея отделения лидера от горожан хотя и не нова но маркирует определённый уровень социальных отношений когда  управленцы с особыми типом жилищ типа замка, отделены от народа. При этом в случии с Тереховым и Белыми буграми мы фиксируем  обширное поселение и за волами нижнего городка(Гаврилов 2021 тезисы конференции форума древних городов).
Что соответствует как минимум трём ступеням общества, тем кто жил на посаде, тех кто жил за городской стеной, и живших в замке (резиденция вождя). В этом контексте примечателен факт что на Тереховском городище и в пг.125 м.2 у с.Борок были найдены подвески медальоны с изображением Септимия Севера  (Ахмедов 2011 с.119), что  в контексте принадлежности погребения 125 из м.Борок 2 к первой иерархической ступени, создает некий социальный репер  выделения  Тереховского городища и городища Булые Бугры в первый ранг социальной иерархии по-поселенчески памятников сопоставимых с могильниками Борок 2 и Ундрих. Таким образом в рязано-окской ойкумене территориально выделяться группы вокруг региональных центров власти, среди которых в свою очередь выделяться памятники междуречья пары и Тырницы (Борокской группы) куда и входит Тереховское городище..

Таким образом на примере дифференциации Рязано-окских погребений, наличия властных центров, их облик  и изучение групп памятников состоящих из совокупности социальных сегментов мы хотели бы поставить вопрос о  дальнейшем изучении протогосударственных систем Среднего Поочья в дословянский период. Полагаю, что изучение городов и крепостей типа Тереховского городища могли бы существенно помочь этому. Немаловажно что Тереховское городище переживает разгром середины 7-го века, и существует до самого конца века 10-го. Что в общем то позволяет связать его историю с началом установления власти Русских князей на Средней Оке, а также  процессами  приведших к формированию таких народов, как Мурома, Мордва и Марийцы, процессам сложения Северо-Восточной Руси и русского государства в целом. 


Список литературы.
Ахмедов И.Р. Белоцерковская И.В. О начальной дате рязано-окских могильников // Археоло-гический сборник. Тр. ГИМ. Вып. 96. М., 1998.
Ахмедов И.Р. Проблема «финального» периода культуры рязано-окских финнов (к современ¬ному состоянию вопроса). Раннеславянский мир. Вып. 13. Москва, 2010. С. 14.
Ахмедов И.Р. 2011. Находка медальона Септимия Севера на р. Оке. ПИФК 4(34), 119—136.
Ахмедов И.Р. Рязано-окские «крестовидные» фибулы // Исследования П.Д. Степанова и эт-нокультурные процессы древности и современности. Материалы междунар. науч. конф., посвященной 100-летию П.Д. Степанова. Саранск, 1998.
Ахмедов И.Р. Крестовидные диадемы в эпоху Великого Переселения народов. Взаимодей-ствие народов Евразии в эпоху великого переселения народов. Ижевск, 2006
Ахмедов И.Р. Окские крестовидные фибулы как индикаторы этнокультурных процессов в центральной России эпохи великого переселения. Вояджер: мир и человек: теоретиче¬ский и научно-методический журнал. № 3. Спецвыпуск к 50-летию А.В. Богачева. Сама¬ра: Самарский государственный технический университет, 2012.
Ахмедов И.Р. О некоторых «дунайских» элементах в культурах окских финнов во второй половине V в., Балканы, Подунавье и Восточная Европа в римское время и в раннем сред-невековье. 2020.

Ахмедов И.Р. Гаврилов А.П. «Славянские» фибулы в древностях рязанских финнов: старые и новые находки//;lite ou ;galit;… Северная Русь и культурные трансформации в Европе VII–XII вв. / отв. ред. Н. И. Платонова. — СПб. : Издательский дом «Бранко», 2017. С.71-89.."
Березкин Ю.Е. Археология, этнография и политогенез // Ранние формы политических систем. СПб., 2012.
Вихляев В. И. Происхождение древнемордовской культуры. Саранск:  Ист.-социол. ин-тМГУ им. Н.П. Огарева, 2000. 131 с.
Гаврилов А. П., Конанов В.Д. Археология Волго-окского региона В.Д. Новый могильник ря-зано-окских финнов. ИА РАН, ГИМ, 2020. С.60-68.
Гаврилов А. П. Длинно-клинковое оружие междуречья рек Пары и Тырницы Шиловского района Рязанской области. Мещера край. Альманах по истории и культуре мещерского края. Москва, 2016.
Гаврилов А. П. Древняя история среднего Поочья или в поисках Артании. Книга посвящена археологии и истории среднего поочья, поисков истоков русской государственности и идентичности. Москва, Рошаль, 2019.

Гаврилов А.П. Реконструкция вождеского погребения культуры рязано-окских могильников VII века н.э. История это интересно. Москва 2020.
Гаврилов А.П. материалы для Топонимического словаря. Рязанский топонимический словарь. Рязанский Этнографический вестник. 2004 год, с.413.

Городцов В.Л. Материалы для археологической карты долины и берегов Оки // Тр. XII АС. Т. I. С. 643, 644.
Ефименко П.П. К истории Западного Поволжья в I тысячелетии по археологическим источ-никам // СА, II. 1937. С.39-58.
Гаврилов А.Н. Работы в Шиловском, Путятипском и Чучковском районах Рязанской области. Археологические открытия 1983 года. Москва, 1985.
Гаврилов А.Н. Города и районы Рязанской области: Историко-краеведческие очерки / Сост. С.Д. Цуканова. — Рязань: Моск. рабочий, 1990.
Городцов В. А. Материалы для археологической карты долины и берегов р. Оки. Результаты археологической экскурсии, совершенной по поручению и на средства Императорского Московского археологического общества в 1895 году // Труды Двенадцатого археологического съезда в Харькове 1902 г. Т. I. М., 1905. С. 515–672.

Казанский М.М., Мастыкова А.В. Центры власти и торговые пути в Западной Алании в V-VI вв. В кн.: Северный Кавказ: историко-археологические очерки и заметки. М., 2001. C. 138-161.
Кренке Н.А., М.М. Казанский, Н.В. Лопатин, К.А. Ганичев, И.Н. Ершов, Е.Г. Ершова, Ф.Э. Мо¬дестов, В.А. Раева. Городища Демидовка и Вязовеньки на Смоленщине: об иерархии, хронологии и культурной атрибуции. Российская археология, № 1. 2021.
Кривцов В. А., Новикова И. М. Особенности строения и развития Окской поймы в пределах Рязанской области // Вестник Рязанского гос. ун-та им. С. А.Есенина. № 4 (37). Рязань, 2012. С. 110.
Комар 2005 — Комар А.В. Ранговая семантика наборных поясов кочевников Восточной Европы VII — нач. VIII в. // Сугдейский сборник. Вып. 2. Киев — Судак, 2005
Маркс К., Энгельс Ф. Полное собрание сочинений. Второе издание. М.,
1955. т. 21, с. 165.
 Маркелов М. Т., Толстов С. П. К истории терюханской народной культуры // Этнография. 1928. № 2. Кн. 6. С. 104–123.
Монгайт А. Л. Рязанская земля. М.: Изд-во АН СССР, 1961. 400 с.
Монгайт. А. Л. Старая Рязань. МИА, № 49, 1955 С.17.
Ошарина О.В. Образ св. Даниила во рву львином в византийском искусстве позднекомниновского времени // Византийская идея. Византия в эпоху Комнинов и Палеологов. СПб. 2006. С. 93-102.
Трусов А. В. Отчет о разведке в Клепиковском, Спасском, Шиловском районах Рязанской области и раскопках стоянок Совка I и Совка III (г. Клепики Рязанской области), а также о раскопках стоянки Альба I (Дмитровский район Московской области) в 1977 году // Архив ИА РАН. Р-1. № 6565. 1977.
РГАДА. Ф. 1209. On. 73. № 1415/18717. В/п. Список 1642 г. Публ.: АЮ. СПб., 1838. No 24. С. 59, 60 {в составе правой грамоты 1584 г.июля 25); РД. М., 2003. Вып. 9. С. 248, 249.
Розенфельдт И.Г. Северный мыс городища Старой Рязани. Археология рязанской земли АН СССР Москва 1974. С.93-115.
Ставицкий В.В. Абрамовский могильник: Погребение с чернолощёной керамикой. NovaInfo. Ru 2017. № 59. С.17.
. Феоктистов, А. П. Русско-мордовский словарь. Из истории отечественной лексикографии : Наука, 1971
Фомин А.А. «Воинская культура носителей культуры Рязано-окских могильников тезисы  Всерос, зональная конференция М.2000 г.С. 45.