Шиловское Тырново

Топонимика интереснейшее поля для исследователя, особенно в совокупности с местными легендами объясняющие то или иное название. Конечно зачастую эти легенды дошли до нас в поздних пересказах, и порою трудно сказать что раньше появилось название или его объяснение. Таким любопытным топонимом в Среднем Поочье является село Тырново Шиловкого района.
Расположено оно на возвышенном правом берегу реки Ока, при впадении в неё речки Тырницы, впадающий в оку через затон Курву.   К северу  от села местность сильно пересеченная: здесь расположены овраги Шатор и Ласар, по дну которых протекают ключи, пруд, урочище Лужки с песчаными отмелями на р. Оке. К югу от села в пойме р. Тырницы урочища Борок, Живое Болото, Рамушки и Кулишка с затонами Тырновским и Пер;лок, озёрами Волосово и Нармиши. Таким образом этот регион обладает весьма занятной микротопонимикой, разного времени образования,  хранящей наследие разных языковых групп, этносов и вероятно различных археологических культур.  Которые образуют на песчаных окрестностях села целые скопления котрые можно считать насыщенной археологической зоной
Впервые человек появился в окрестностях села тырногов в неолите около  6 тысяч лет назад, населены были его окрестности и в эпоху бронзы. В раннем железном веке  на надпойменной террасе Курвы появляется городище раннего железного века, которое продолжало использоваться и в раннем средневековье, носителями рязано-окской культуры. Также на территории села иметься рязано-окский могильник.  В последствии в 8-10 веках окрестности села населяет мещера.  Которая лишь к 12-13 веку  постепенно смешивается  с русским населением,  приобретая окончательно древнерусский облик уже  после монгольского нашествия, когда в эти мещерские земли хлынули беженцы из более западных земель рязанщины после монгольского разорения. В 1520 в документах впервые упоминаются «Затынерские борти», то есть бортные угодья за р. Тырницей (Тынерцей), принадлежавшие Терехову Воскресенскому монастырю. После возведения в сер. XVI в. Большой засечной черты для защиты от набегов кочевников, в р-не засеки селились служилые люди, в т.ч. городовые казаки. В это время село тырново впервые попадает на европейские карты под названием Тынорские слобды.  Упоминается село  в писцовых книгах Касимова за 1628 и описывается так: «За боярином за князем Юрьем Яншевичем Сулешевым в поместье село Тынорская Слобода без жеребья, а в селе церковь во имя Покрова Пресвятей Богородицы. К 1905 в с. Тырновская Слобода насчитывалось 3403 жителей  в селе  имелись церковь, земская больницаца, базары, лавки и пристань, отгружавшая ежегодно до 75 тыс. пудов преимущественно лесного материала.
Культура и быт с.Тырново представляет удивительны комплекс из архаичных легенд и культурных особенностей. Так до недавних ещё пор в селе бытовало женское сватовство. В окрестностях села имелось сакрально почитаемое место « Синий Камень», в селе бытует множество легенд и преданий, о пьяном лесе, богатыре Липени  и многое другое. В том числе прелюбопытная история о возникновении села сохранившаяся в записи со слов Филимошкиной Пелагеи Ивановны из с.Тырново.
Я  не знаю, почему, но дед мой говорил, что в глубокой древности на месте тырнова была дубовая роща на высоком холме. И вот однажды по Оке плыли куда-то болгары (откуда они плыли и,  главное, для чего оказались здесь, сказать не могу). И. видимо, заблудились поскольку выбирали место для своего становища. Увидели высокий берег, будто горы в родной Болгарии – ну, и давай обживляться. В честь своего города - в Болгарии есть Велико Тырново – и назвали село Тырновом.
Традиционно  возникновение этой легенды связывают с периодом Русско-Турецкой войны, когда ратники родом из этого села увидели что в далёких болгарских землях есть населённый пункт со схожим названием. Однако во многом это утверждение спорно и легенда может быть много древнее. Восходя  к источникам появления топонима времен скажем формирования Волжской Болгарии или даже более раннему периоду протоболгарской истории.
Как известно Велико Тырново этимологически восходит от старо;слав. тръневъ или тръновъ («колючий, шипастый», ср. тёрн, терновый или же от  от праслав. *tьrnъ («колючка»).  Примечательно что в  мордовских наречиях слова «Тыр-Тор»  обозначают меч, тоесть тоже в общем то колющий предмет. И объяснить случайностью это совпадение крайне сложно.
Буквенное сочетание из трёх букв лежащие в основе множества топонимов  с  меняющейся гласной между «т» и «р» устойчивое явление в Среднем Поочье, до славянского периода.
В наследие того времени дошли до нас названия рек и населённых пунктов которые возможны были как и живущим здесь народам так и пришлецам с востока это названия с «таинственной гласной» между «т» и «р»,  части слов тыр-тор-тур-тер. Многие из них легли в названия гидронимов, как Шатор, Торта, Торха, Тырница, а иные стали основой и для названия населённых мест, Шатура, Ерахтур, Турлатово, Тырново и тд. Так в чувашском языке сохранились диалектное бытование форм : Тор и Тур - Турё «Бог» переводимая как бог или всевышний  , Такая словоформа близка также к вогульскому слову Нума-тырым.
Н. И. Золотницкий в своем «Корневом чувашско-русском словаре» пишет, что Бог по-чувашски Тора, Тур;, Тор’. Далее идет весьма оживленная полемика со ссылкой на  В. А. Сбоева «Заметки о чувашах» относительно связи  чувашского Тора со  скандинавским Тор'ом, и о том что многим хочется вывести отсюда доказательство финского происхождения этих слов, несмотря на то, что норманны, у которых точно был бог Тор, и финны, якобы вовсе не знавшие Тора, отнюдь не одно и тоже . И вот снова историческая незадача и как не вспомнить народ Одина и Тура Хаердала, по мнению которого путь из Прикаспия на север у викингов проходил как раз через финно-угорские земли. Опять же в  эрзянском языке – тор (тыр) переводиться как «меч» что возводиться еще к индо-европейским языкам , в том числе иранскому . Входит эта фонема и в обозначение слова мордовской «страны»-«масТОР»  . Да и среди иных народов Восточной Европы  народов существует бог-громовник Тор (у чувашей), у саами - старик Тор, у эстонцев - Тоору/Таара, а у остяков – Торим. Что говорит о древнем бытовании этих слов обозначающих нечто божественное, небесное или всевышнее. В этом контексте интересна легенда об Окском селе Ерахтур которое было образовано от союза богатыря Тура и княжны Еры или Ерахты, заметим что Ерахтур примыкает к озеру Ерхинка, чьё название буквально с эрзянского означает озеро-эрьке. Своеобразный фонетический побратим Ерахтура г. Шатура, где к к слову «тур» добавлена приставка «ша» известная более чем в 60 топонимах на бассейне Оки, и в 45 пяти случаях однозначно связана с назваными рек и озёр  так Б.Н. Серебренников так и называл формант «ша» речным суффиксом .  При этом признавая это множество авторов полемизируют о том балтский это компонент или финно-угорский .  Тем не менее структурно он опять же идет в связке со словом ТОР-ТУР,  как то Шатор, Торша, и тд и тп.
Одним из проявлений «феномена» плавающей гласной видно на названии древней Булгарии, которая именуется то так, а то Болгария, что связано со звуком средним в тюркском языке между гласными «У» и «О»  что опять же напоминает правеющий звук в мещёрской топонимике.
Конечно датировка  «болгарского следа в рязанских топонимов» датируется весьма приблизительно, и  весьма соблазнительно соотнести его с Волжской Болгарией, времени катастрофических событий на Рязанщине, гибели ряда городищ и прекращения функционирования многих могильников. Однако нельзя исключать и более раннее проникновение этой топонимике на волне событий сарматских войн начала нашей эры. Когда на Среднею Оку вторглась сарматоидная военная группировка в результате чего и произошло сложение Культуры Рязано-окских могильников. При этом мы можем лишь весьма условно предположить путь миграций приведших их на рязанщину История изучение Средне-Окских финнов началась ещё до революции, однако коренной перелом в изучении культуры Рязано-Окских могильников наступил, когда было доказано что их преедкими являлись люди оставившие памятники типа Андреевского кургана найденного в Среднем Поволжье.  С этого момента изучение предыстории появление Рязано-Окцев на Рязанщине стало проясняться. В. В. Гришакова и С. Э. Зубова пришли к выводу, что грунтовые погребения Андреевского кургана были оставлены зауральской (угорско-иранской) группой населения саргатской культуры.  Состоящей в основном из мужчин-воинов, которые, проходя через территорию занятую пьяноборскими племенами, заимствовали определенные элементы их материальной культуры, что нашло отражение в грунтовых погребениях Андреевского кургана «первого поколения». Последующие погребения, по их мнению, иллюстрируют процесс «растворения» пришельцев в местной (городецкой) этнокультурной среде.
В Андреевском кургане и в материалах Кошибеевского периода Рязано-окской культуры у нас на Рязанщине найдены многочисленные римские вещи, мечи, пряжки и фибулы, в том числе фибулы  типа «Avcissa» которые не могли быть предметами полученными в результате торговли, а являлись  элементами особой «римской моды» связаной с костюмом и вооружением, к которому относиться и двушипные наконечники дротиков.
Однако мы отождествляем этот импульс с археологией сармат, к какой же языковой и этнической группе они относились сказать крайне сложно.
Впору снова обратиться к топонимике, а вернее гидрониму Ока. Его интерпретации посвящено множество трудов , с поиском от германского «ака», финское «ёкка» и латинское «акве» но сегодня в контексте поиска булгарского следа на Рязанщины хотелось вспомнить восточно-иранскую теорию  происхождения булгар которую называют  восточно-иранской, гуннской и тюркской теорией. Согласно этой теории одим из промежуточных государств  Болхар еще до нашей эры было их расселение по берегам реки Амударьи которая в то время именовалась Окс, Оксус (греч. ;xos, лат. Oxus), такое название Амударьи мы видим  греческих, латинских и средневековых западноевропейских источниках.  Уж не с этим ли названием связано происхождение реки Оки которое будущие рязано-окские переселенцы принесли в мещерские леса с собой.  Конечно это все лишь гипотезы, и ответ на их справедливость смогут  дать лишь глобальные комплексные  исследования лингвистов, археологов,  генетиков и антропологов.


Рецензии