Ты сможешь. Глава 37

37 глава. План в действии

 Деревья встретили нас молчаливой, темной стражей. Они, казалось, шептались друг с другом, пока ветер лениво перебирал листву в их могучих кронах. Мы шли по высокой, мокрой от росы траве; Велс освещал фонарем тропинку, которая вела к моей гибели. Молча мы добрались до рокового дерева, покрытого седым мхом. Ветер усилился, и вековые исполины застонали и заскрипели, словно предупреждая об опасности. Окажись я здесь одна, наверняка бы струсила и ни за что не пошла дальше.

Велс остановился у дерева. Яркий луч фонаря выхватил из тьмы шершавый ствол и изумрудную подушку мха. В сумраке я разглядела несколько темных silhouettes — тех, кто должен был уничтожить портал. Я достала телефон. Ослепительная вспышка на миг озарила все вокруг — единственная фотография на память мужу о бывшей жене.
— Ах, да, совсем забыла. Мы теперь в разводе? Или мне нельзя выходить замуж до конца жизни? — в моем голосе звенел ядовитый сарказм. — А ты? Женишься еще?
— Ты свободна. Воспитай сына достойным человеком в вашем мире, — отчеканил он монотонно, будто заученную фразу.
«Вот это новость! Мне даровали "вольную"! На Земле меня, конечно, встретят с распростертыми объятиями — кому нужна женщина с пузом, да еще и с чужой планеты?» — старалась я думать о чем угодно, только не о происходящем. — «Велс, да ты просто сумасшедший!»

Я подошла к Тибалу и крепко обняла его, пожелав любви и счастья. Попросила приглядывать за братом и, когда все утихнет, привезти Руниту к матери. Попрощалась с другом Асуры, пожелав ему ценить эту удивительную девушку. Потом подошла к Велсу. В темноте он был похож на бледное привидение, но стоило мне коснуться его руки, как он вздрогнул, будто от ожога. Я вложила ему в ладонь телефон.
— Любимый, я никогда не буду свободна. Я твоя жена навеки. Буду помнить тебя всегда, хранить верность, а сына научу держать слово! Прощайте... Не держите зла. Я правда всех вас очень люблю, — предательские слезы наконец прорвались и потекли по щекам.

Велс помог мне взобраться на развилку дерева. Я держалась за ствол, и моя рука начала медленно растворяться в густой темноте. Муж отошел, и его взгляд, полный невыносимой муки, на мгновение встретился с моим. Я же изо всех сил концентрировалась, призывая свою силу, делая вид, что пытаюсь развернуться. Луч фонаря уперся в пространство между стволами, но дальше простиралась лишь непроглядная тьма.

И вот он наступил. Мгновение, когда мир замер. Стих ветер, исчезли шорохи и голоса ночных обитателей леса. Желания заглянуть в свой мир не возникло и в помине. Я быстро сползла с дерева, бросила взгляд на Велса — его глаза были закрыты. «И хорошо». У меня было всего полчаса застывшего времени, чтобы добраться до пристани.

В глухой, абсолютной тишине я добралась до машины. Асура сидела на пассажирском сиденье, уставившись в зависший экран телефона. Я крайне осторожно, боясь нарушить магию, забрала у нее телефон, активировала часы и увидела, как стрелки судорожно дернулись и поползли вперед. Время пошло! Нужно было спешить.
Я завела двигатель, и машина плавно тронулась с места, увозя меня от поляны, которую вскоре наполнят скрежет пил и грохот падающего великана. Я мчалась по темной дороге с выключенными фарами, но, свернув к деревне, ослепила ночь ярким светом.

Асура сидела неподвижно, лишь покачиваясь на ухабах. Стрелка на часах предательски отсчитывала минуты: десять, пятнадцать... а знакомых огней все не было видно. Сердце бешено колотилось, ладони вспотели.
Наконец, между стволов мелькнули крошечные огоньки — как спасительные маячки. Деревня, бухта и... корабль. В холодном свете луны и звезд его корпус вырисовывался темным, величественным силуэтом. Отступать было некуда.

Последние повороты, и вот я уже несусь по спящей деревенской улице. Окна домов были темны, лишь фонари бросали на дорогу длинные, искаженные тени. Главное, чтобы Асура успела вернуться до Велса!
У причала, возле замершего костра в бочке, сидели люди-статуи. На корабле, у трапа, стояла Рунита — неизменная в своей широкополой шляпе, с улыбкой, застывшей на лице. Она смотрела в сторону дороги, ожидая меня.

Я тронула руку Асуры. Та вздрогнула, зевнула и потянулась.
— Ева, ты пришла? Прости, я, кажется, заснула...
— Асура, молчи и слушай! У нас мало времени, — взглянула на часы: оставалось всего десять минут. — Ты сейчас же едешь домой, ставишь машину в гараж и ложишься спать. Магри теперь твоя. Чтобы связаться, звони Руните. Остальное расскажу при встрече. Знай, я люблю тебя, Велса, Тибала... всегда буду помнить. И узнай у своего друга, срубили ли они дерево. Все, родная! — я обняла сестру, которой у меня никогда не было, и поцеловала ее. — Теперь садись за руль. Я включила навигатор. Поезжай домой и никому ни слова! Это может стоить жизней. Когда Велс все изменит, мы встретимся.

Я проводила взглядом машину, пока та не скрылась за поворотом. Глубоко выдохнула, взяла сумку и направилась к трапу. Поднявшись на борт, я в последний раз окинула взглядом этот странный, ставший таким родным мир, перекрестилась по-земному и дотронулась до руки Руниты.
— Подруга, я и не заметила, как ты поднялась! Пойдем, покажу твою каюту, — Рунита окинула взглядом замерший причал, и на ее лице отразился немой вопрос.
— Как я рада тебя видеть! — взяла я ее под руку. — Пойдем, я так устала... хочу спать.

Рунита привела меня в каюту. Все, что мне было нужно, — это упасть на кровать. Еще минута — и тишина взорвалась жизнью: кто-то громко ругнулся, послышались шаги. Рунита вышла, пообещав вернуться. Вскоре ее властный голос скомандовал готовиться к отплытию.

Я прошлась по каюте. Мысли возвращались к дереву. Но даже имя мужа я боялась произнести мысленно — он не должен ничего почувствовать. «Ничего, научусь жить, не называя его имени. Но любить-то никто не запретит, правда, сынок?» — в этот момент малыш уперся ножкой в ребро, будто отвечая. Я легла, давая ему возможность распрямиться. Новый этап жизни начинался.
Жесткая, но все же настоящая кровать оказалась несравненно лучше вонючего мешка с соломой, и я растянулась на ней, даже не находя в себе сил снять грязную, пропахшую сыростью обувь. Полуживая от усталости, я провалилась в сон почти мгновенно. Мне снился Велс: он сидел в своем кабинете, неподвижный, как изваяние, смотрел на экран моего телефона и пил. Но это было не вино — он глушил какой-то крепкий, обжигающий горло напиток, прозрачный, как слеза, в таких количествах, что становилось страшно. Потом он буквально засыпал там же, в кресле, уронив голову на стол, будто подкошенный.

Дверь каюты громко хлопнула, и я проснулась. Рунита принесла дымящуюся миску с густой похлебкой, от которой пахло луком, специями и чем-то безоговорочно съедобным, и поставила ее на стол. В иллюминатор уже вовсю светило солнце — явно было далеко за полдень.
— А теперь расскажи, что это за цирк был? Как тебе удалось увернуться от всей этой своры? — она расставила тарелки и устроилась на стуле рядом, с аппетитом принявшись за еду.
— Уже обед?
— Да, мы уже далеко в открытом море, и нам больше ничего не угрожает. Тебя никто не видел — ни на причале, ни на подходе. Словно призраком ты обернулась.

Я сжато рассказала Руните все, что произошло ночью. Она сначала не могла поверить, что я остановила время на всей планете разом, но очевидность этого факта была неоспорима. Потом разговор плавно перетек в планы на будущее: как и где жить, кому можно знать обо мне, а кому — нет. Подруга старалась успокоить меня, внушая слабый лучик надежды, что мир изменится, и в скором времени я увижу мужа.

За неторопливым поглощением простой, но такой желанной еды мы уже шутили и делились смешными впечатлениями от беременности. Рунита ушла, а я снова провалилась в свои мысли. Я представила, как приду к Ленке на порог с пузом, да еще в этом нелепом наряде позапрошлого века. Горький ком подступил к горлу, и, как я ни пыталась сдержаться, слезы снова хлынули из глаз. Я рухнула на кровать и дала им волю — не было рыданий, нет, слезы обиды стекали бесшумно и впитывались в прохладную, пахнущую морем голубую наволочку. После я снова задремала и проснулась от громких криков за иллюминатором. Кричали моряки, они готовились к швартовке. За стеклом стояла глухая, бархатная ночь.

В дверях каюты появилась Рунита.
— Ну, пойдем, гостья желанная. В твой новый дом месяца на два.
— Надеюсь, что не больше. И, главное, если тебе будет звать Велс, ни единого слова! Он в два счета прочитает твои мысли.

Не успела я выйти из каюты, как услышала ни с чем не сравнимое, низкое рычание. Возле пристани, изящно подобрав лапы, сидели два гепарда, а рядом с ними, сложив руки на груди, стояла Пенора. Пока я медленно и неуверенно спускалась по трапу, стараясь не оступиться, в голове лихорадочно перебирала, что я скажу Киаму. Ведь он друг Велса — стоит ли ему скрывать мое местонахождение?

Пенора со всей своей простодушной непосредственностью подошла и крепко обняла.
— Как я рада, что ты не ушла в свой мир! Я знала, что ты не бросишь нас, мы ведь любим тебя! — ее голос дрожал, и этих простых слов оказалось достаточно, чтобы предательские слезы снова выступили на моих глазах.

Вместо ответных слов и благодарности за веру, я спросила, сжимая ее руку:
— Родненькая моя, а как же тайна? Твой муж — он же друг Велса... Да и законы у вас не самые справедливые, — уже почти шёпотом, опустив голову, промямлила я под конец.
— Не переживай! Все, что происходит в нашем доме, останется за его стенами. Киам пришел в ярость от поступка Велса и поклялся, что если я тебя не привезу, устроит мне такую взбучку, — говорила подруга, и на ее лице играла улыбка.

Рунита подошла к нам, обняла обеих, чмокнула в щечку меня и Пенору. Солнце уже спрятало последний алый луч, на небе, как россыпь бриллиантов на черном бархате, зажглись звезды, а над темной, безмятежной морской гладью медленно поднимался спутник.
— Девочки, как же тут красиво! Я, кажется, никогда по-настоящему не видела этой красоты! — произнесла Рунита с непривычной для нее мечтательностью в голосе. — Видно, и во мне просыпается ценитель прекрасного.
— Подруга, нам пора лететь, а то там дочка уже заждалась, спать не ляжет. Киам тоже, наверное, нервничает, — едва Пенора договорила, гепарды бесшумно легли, приготовившись принять нас на спины.

Я поцеловала Руниту, которая даже не предупредила, что вернется домой сегодня же, и, крикнув ей на прощание пару ободряющих слов, полезла на спину к гепарду. Мы взмыли в прохладное, усыпанное звездами небо.

На ферме повсюду горел свет. Киам и Алика встречали нас; они кормили малышей. Те уже почти выросли и не уступали в размерах взрослым гепардам, но по повадкам оставались такими же неуклюжими и забавными. Алика сидела у отца на плечах и важно руководила, куда идти. Едва мы приземлились, девчушка сразу подбежала ко мне и обняла за ноги. И снова слезы подступили к глазам — странно: при расставании с мужем я была тверда, а тут, от такой простой ласки, будто прорвало.
— Звонила Асура, — начал было Киам серьезным тоном, но Пенора резко махнула рукой, и он замолчал.

Мне это показалось странным. Тем более, звонила Асура — значит, дело важное и срочное. Поцеловав макушку Алики, я взяла ее за руку и подошла к Киаму.
— Что случилось? — спросила я, вытирая ладонью мокрые щеки.


Продолжение следует.....