Глава 7. Инспекция

Система Глизе-433, планета 771/56, ВПО «Заря-21». Столица Болхианской АССР г. Амфидо. 21 октября 2341 г.



Чрезвычайная Комиссия КГБ СССР, которую впервые в истории возглавляла действующая инопланетная дворянка, прибыла в Амфидо за полночь девятнадцатого октября. На этот раз корабль графини пришлось оставить дома (к вящей радости всех ее домочадцев), в столицу Болхианской АССР они прибыли на десантном коптере. Городские (сиречь республиканские) власти встретили с почетом и пригласили разместиться в недавно отстроенном доме для гостей, но командир группы, майор Жю Сет, попросила заселить их в многоэтажку, где проживали члены местного правительства. Причем выделить им апартаменты именно на втором этаже. Можно в однокомнатную квартиру, чтобы не стеснять остальных жильцов. Им необходимы горячая и холодная вода, и ванна ей, как женщине.

Молодые капитаны Кубашев и Гуменюк про себя осудили такое барство, так как сотрудники государственной безопасности не должны быть требовательны к роскоши, но Жю Сет назначили старшей, а, значит, ее приказ – закон. Что касается недоумения болхианцев, по поводу того, что дама будет жить с двумя мужчинами в одной комнате, Стелла только рукой махнула:

- У нас давно утвержден социализм, товарищи, и нам чуждо буржуазное ханжество, - ответила графиня. – Кроме того я доверяю своим товарищам. Да и я уже бабка по факту, кому интересны мои престарелые мощи, я вас умоляю!

Вскоре молодые офицеры убедятся в прозорливости «бабки», и что данное решение было принято ей совсем не случайно. А пока что они вынужденно подчинились выбору бывшей инопланетной барыни-помещицы. Что касается совместного размещения мужчин и женщин, на Земле это действительно считалось влиянием прогресса, развития общества, в котором мужчина и женщина, - прежде всего товарищи и соратники, а только потом уже возможные сексуальные партнеры. Поэтому, пялиться и разглядывать прелести обнаженного товарища и вожделеть его, ровно пещерный дикарь, это признак социальной неразвитости. Вот если симпатия взаимна, тогда другое дело!

Вчерашний день был потрачен комиссарами на встречу с президентом республики Герезлом и его заместителями, а после - на визит в местное управление Госбезопасности. Оно размещалось все в том же здании Администрации, над которым когда-то Лилия подняла Красное Знамя с ликом Спаса. Школу здесь пока так и не восстановили.

А из окон дома, за кронами вновь посаженных на бульваре тополей, можно было увидеть остатки ржавых клеток для хранения овощей, в которых озверевшие зидоисты когда-то загоняли плененных горожан. И тот самый оранжевый супермаркет, у которого два года назад бесновались толпы двуногих зверей в черной форме, славя своего вождя. А вон там стоял ракетный тягач, с которого когда-то некая Стелла Жю Сет, используя свои сверхъестественные способности, уронила ракету на голову одному из зидоистских генералов-отморозков. А вон на той дорожке десантники во главе с прапорщиком Баззаевым порвали на лоскуты подразделение наиболее опытных и жестоких зидоистов. Склады из здания супермаркета были выведены, и в здании даже открыли парочку магазинчиков, но в полную силу огромный по местным меркам магазин еще не работал.

Все здесь дышало суровыми воспоминаниями о страшных и славных днях мая тридцать девятого года. И, как венец их – памятная стела из алюминиевого сплава с датой трагических дней, а поодаль, на бульваре - монумент Степану Титову. Тот самый, который она когда-то заказала у известного скульптора в Киллибуре. Жю Сет подарила его новой Республике.

«Никто не забыт, ничто не забыто!» - вспомнила Стелла лозунг русских, берущий свое начало из глубины веков. Но если бы так! Память человеческая ради сохранения психики умеет забывать, сглаживать воспоминания о плохом и страшном. Забывает, стирает она потихоньку ужасы выживания в разбитых домах, голод, и холод, уродства и трупы на улицах, забывает и звериные ухмылки врагов в пяти шагах от тебя. Но вместе с тем забывает она и тех, кто их от этих ужасов избавил. Такова природа человеческая.

Сейчас первый месяц суровой болхианской осени умеренных широт. Пока меняются циркуляция воздушных масс над остывающим океаном, у западной части континента есть шанс получить свою долю осадков, которыми так скудно небо летом и зимой. Но температура понижается день ото дня… Скоро уже над городом закружатся снежинки и придут холода…. Листья с земных деревьев облетели, и ветер качает голые ветки, будто отталкиваясь от них, как от трамплина.

После победы над зидоистами в мае тридцать девятого года, после вхождения автономной республики Амфидо в состав СССР, здесь, на почерневших от огня и горя руинах города развернулась великая стройка. Специалисты, молодые энтузиасты со всей Федерации прибыли восстанавливать маленький городок, один из последних очагов цивилизации, выстоявшей в борьбе с современными технотронными дикарями. Размеры продовольственной помощи, привезенной на Болхиа, измерялись тысячами тонн. На планету прибывало земное оборудование, строительные материалы, медикаменты… И вот, спустя два года город был отстроен до довоенного, доядерного уровня.

Теперь разбитые, заброшенные дома можно увидеть только на окраинах. Дома отстроены заново, в них, как и в незапамятные времена проведены вода, свет, канализация, другие уже позабытые блага цивилизации... На развороченных улицах восстановлены асфальт и брусчатка, завалы сгоревшей техники зидоистов отправились в переплавку, тела погибших нашли последний приют в братских могилах, над которыми были воздвигнуты скорбные гранитные и мраморные плиты. Вновь заработали в Амфидо магазины, рынки (правда, обрушившуюся в результате ядерного взрыва часть города пришлось временно оставить), и даже примитивная почта, которая, впрочем, больше простаивала, чем работала. Но все же это был один из атрибутов благословенной довоенной жизни. Вокруг города были построены по проектам Кетцоалькоатля и Сайто практически с нуля электростанции, железобетонный комбинат, нефтеперерабатывающий завод и предприятие передельной* металлургии. На улицах ночью горели фонари, а на стадионе играли в спортивные игры, а не держали узников под дулом автомата.

Впрочем, в двух милях от города возник и лагерь военнопленных, где до сих пор содержались зидоисты. Использовались они, главным образом, на восстановительных и строительных работах. Вновь заработал городской театр, библиотеки и даже филармония.

Амфидо, отстроенный до уровня примерно второй половины двадцатого века, превратился в мегалополис новой жизни, этакое «Большое Яблоко*» среди ядерных пустошей. Свет городских огней озарял ночное небо, привлекая внимание диких жителей окрестных пустынь. Кто-то из них пытался проникнуть в город по-хорошему, а кто-то и по-плохому, внезапным броском. Поэтому на подступах к городу появились новые оборонительные сооружения и были восстановлены старые. Армия Республики после победы над Империей не только не уменьшилась, но и увеличилась. И, что очень важно, она была частично оснащена и перевооружена по стандартам СССР 24 столетия. Почти тридцать процентов ее составили земляне, новые граждане Болхианской Республики. Полностью перевести на технологии Земли не удалось, - большая часть местных воинов просто не могла усвоить, как обращаться с этими волшебными артефактами.

Однако, вместе с восстановлением прежней, довоенной жизни в город вернулись и проблемы мирного времени. А вот к решению таких проблем прежнее правительство, по-прежнему состоящее в основном из военных, не было готово. Обострились проблемы непонимания и неприятия прилетевших на планету федеральных добровольцев, переселенцев коренным населением, которое тоже не было однородным. Тут были старожилы, пересидевшие нападение зидоистов в руинах и подвалах, были те, кто спрятался на временной базе Кетцеля, были эвакуированные на «Зарю-21», были освобожденные из концлагерей, иногда за шаг до смерти. Почти все граждане города-болхиа потеряли своих родных и близких, бывало, всех, и не по одному разу. И рядом с ними, - сытые, довольные, наивные жители Земли, где смерти были редки, где убийство лягушки в природной среде обитания уже считалось преступлением, а лишение жизни человека для подавляющего большинства землян было древним, страшным варварством из старинных времен.

Бывшие защитники города жили бок о бок с бывшими зидоистами, пришедшими из пустынь фермерами и охотниками, и землянами. И после того, как ушла угроза войны, смерти, голода и эпидемий, к людям, вновь обретшим сытую и спокойную жизнь, вернулся прежний гонор и представление о собственной идентичности, которая хоть немного, но выше, чем у соседа. Сыграли свою роль и разница ментальности, и долгая жизнь в условиях конца света, когда умение спрятаться, сэкономить или украсть (отнять силой) были основой выживания.

Вчерашний день 20 октября команда Жю Сет провела в архивах местного республиканского КГБ и недавно восстановленного МВД. И первым же потрясением для инспекции стало, что большую часть уголовных дел расследовали (точнее, выясняло обстоятельства) именно сотрудники госбезопасности, через одного – бывшие армейские контрразведчики. Полиции, по факту, не было вообще. Точнее, формально она была, но ее скорее было бы назвать милицией. Это были, как и в старые, тревожные времена, вооруженные патрульные бойцы, которые разъезжали по городу на джипах и квадрациклах, поддерживая порядок. В это же число включили и часть штурм-полицейских бывшей зидоистской армии. Но следовательских функций полиция не выполняла, потому что вчерашние солдаты просто не умели этого делать. Максимум, что они могли, - приехать на место нарушения, дать очередь в воздух для острастки, опросить пару-тройку свидетелей и пригрозить на будущее чуть ли не расстрелом. А ведь к каждому дому, в каждый двор патрульного не поставишь! Опытных сыщиков-криминалистов в республике не было вообще! Поэтому, уровень преступности в городе не перешагнул критическую отметку только потому, что в городе по-прежнему расстреливали за серьезные нарушения. Убийц, насильников, грабителей, изготовителей местной наркоты просто бегло допрашивали на предмет сообщников (приставив нож к горлу или засунув раскаленные угли в штаны) и, если брали с поличным, стреляли на месте, а если преступление нужно было доказывать, волокли в то же КГБ. А у полевой контрразведки были свои методы дознания, простые и эффективные. По местным законам вина человека была доказана, если он сам написал признание и сознался во всем, добровольно ли или при помощи опытных мастеров форсированного допроса. Виновных стреляли за серьезные преступления или лишали гражданских прав, засовывая в лагерь к тем же военнопленным. За малозначительные преступления держали в местной тюрьме, под которую определили одну из панельных десятиэтажек, и гоняли каждый день на принудительные работы.

Начальник местного отделения госбезопасности, бывший следователь Службы Имперской безопасности, ротмистр 2 класса Рун Гаррот, почтительно-заискивающе тянулся во фрунт перед комиссарами, играя усердного простака. Стелла без проблем прочла в его душе неискренность.

- Что я могу сделать, господа комиссары?! – разводил руками Гаррот, плотный, квадратный сорокачетырехлетний прилизанный брюнет с усиками над верхней губой и тремя радиационными ожогами на лице. – Мы, люди простые, фронтовые… Расследуем, как учили, по старинке... У нас здесь сыщиков из старых времен нет!

- Но вы как раз должны заниматься важнейшими вопросами именно ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, а не всякой мелкоуголовной шушерой! – наставляла его Жю Сет. – Перепоручите большую часть дел полиции!

- А кто есть полиция, ситти? – усмехался Гаррот. – Те же патрульные, солдаты из пустынь, которые только гонять по пустошам, да стрелять умеют! Я им передам, так они половину просто стрелять на месте будут! Мы хоть как-то обстоятельства дел выясняем! Да и потом, не мы это решаем, а начальство! Да полицейские, если мы это сделаем, разбежится в тот же день!

- Скажите, а суды у вас действуют? – спросил капитан Кубашев, высокий, спортивного телосложения, бритый наголо житель Ханты-Мансийска. – Я имею в виду гражданские суды?

- Никак нет, ситт! Гражданских нет, только полицейские и наши! Кто же из гражданских будет судить своего соседа или приятеля?! Кто поймал, тот и судит, все по-военному!

- То есть у вас суд даже не отделен от силовых структур? – ужаснулся коренастый курчавый мелитополец Гуменюк. – А как же разделения властей!

- Еще раз говорю, ситт комиссар, - некому судить! Нет у нас профессиональных судей! – закатывал глаза к потолку Гаррот, объясняя простейшие вещи. – Был один, да его тут же грохнули! Нашли спустя неделю в канализации, а, поди уже знай, кто это сделал?! Переходный период, так начальство объяснило! На нас, армейцах, все и держится!

- А районные органы самоуправления? – спросил Кубашев.

- Как же, есть! Они, первые к нам и бегут за помощью, если что! Самоуправление, - это же по хозяйственным вопросам! К силовым-то структурам они какое отношение имеют?!

А бедная Жю Сет за волосы хваталась, перелопачивая сотую связку бумажек. Основными фигурантами дел были… «незаконные торговцы». Да, люди, вся вина которых состояла в том, что они торговали без разрешения. Инвалиды, женщины, старички… Их, конечно, не расстреливали, но отправляли на три-пять месяцев на принудительные работы в тюрьму. Кроме них были расстрелянные за нападение на патрульных, вооруженное ограбление, убийства… Судьей выступал, как правило, сам Гаррот, или его заместитель, капитан Хуллос Хо Нарт, которого сейчас в отделе не было.

- Заболел капитан! Лихорадка у него, в госпитале находится, - доложил Гаррот. – Горим на работе, ситти!

- Ротмистр, а вы, между нами,… не употребляете? – вкрадчиво, чуть улыбнувшись, спросила Стелла. – Ну, вы поняли…

- На службе, - никогда! – рявкнул Гаррот, вытягиваясь по стойке «смирно». – Если только фронтовую норму, по старой привычке, и то, больше для дезинфекции! Мы, старые бойцы, порядок знаем!

- Ладно… Я просто спросила, - мило улыбнулась графиня. – А что вы скажете по поводу оскорбительных надписей в адрес землян…ну, то есть, ванарцев?

- Скорее всего, это либо какие-нибудь местные бездельники и хулиганы, либо полоумные, либо кто-нибудь из старых зидоистских недобитков, ситти! – нахмурился ротмистр. – Мы на связи с патрулями, с полицией, они патрулируют город день и ночь. Если попадется нам в руки этот гад, пообщаемся с ним по-нашему, узнаем!

- Ну, хорошо, я согласна, - абсолютно без возражений сделала очаровательные глазки Стелла.

А вечером состоялся большой банкет во дворе большого правительственного дома. Собрались полдома, в том числе и вышеуказанные министры-силовики, по-соседски вынеся столы во двор, под крону большого, живого дерева. Продукты на столе были те, что считались здесь деликатесами, и простому жителю их раздобыть надежды не было.

На данном мероприятии честолюбивая барыня-Стелла набралась местной выпивки почти до неприличного состояния. Она хохотала, рассказывала истории, как она ездила с проверкой по своему графству, и где ей наливали слаще, там она снижала налоги, соревновалась с полковником МВД и госбезопасности в каллиграфии, кто красивее подпись изобразит. Визгливый смешок графини тонул в хохочущих рычаниях настоящих полковников, гвардейцев Амфидо. Под конец пьяненькая Стелла вообще обмолвилась, что уже хочет побыстрее домой, так как она все-таки дама, к тому же благородная, а сюда ее направили с проверкой исключительно, чтобы исключить ее отпуск в праздники, в наказание за несговорчивость, ну, сами понимаете в каком смысле…. Еще пару дней - и домой! И в принципе ее сердце свободно для какого-нибудь местного «настоящего полковника», который ей придется по сердцу и сможет выдержать ее темперамент. Каждое слово Жю Сет находило понимание у коренных жителей, они по ментальности сами были такими же, жившими по принципу «не будем тревожить тревогу, пока тревога не тревожит нас». А молодые капитаны, спутники Жю Сет, присутствовавшие на той же попойке, испытывали непередаваемое чувство брезгливости и отвращения, видя свою пьяную руководительницу, которая несла всякую чушь и только что юбку не задирала. С таким же осуждением смотрели на инопланетную гостью и жены офицеров, ревниво-брезгливо следя, не полезет ли эта смуглая пышнотелая поскакушка на чьего-нибудь мужа.

- Все! Все! – резко замахала рукой Стелла, по-свойски облокотившись на плечо одного из министра. – Домой! Пора домой! Мальчики! Ведите меня в кроватку, только, чур, не приставать!

Вся местная братия хохотала и присвистывала, когда несчастные Кубашев и Гуменюк брезгливо возложили маленькую, пьяную в дым, графиню, позорящую и мундир, и гордое звание гражданина Федерации. Благородная дама шутила и хохотала, как идиотка до самых апартаментов, до самой кровати.

-  Транспортировка могла бы быть и более аккуратной! – заплетающимся языком весело заявила Стелла. А за окном тем временем продолжалась попойка и гулянка с гиканьем и гаканьем.

- Вот пакость! – гневно сказал Гуменюк, глядя на довольную, улыбающуюся, как дура, Жю Сет, которая возлегла на постели в позе Клеопатры. – Хорошего нам старшего группы дали!

- Не говори, - поддержал товарища Кубашев. – Ты, Серега, как хочешь, а я завтра отправляю чрезвычайный рапорт полковнику Ковуну, что отказываюсь работать под началом майора Жю Сет! Пусть присылает замену. А такие, как графиня Жю Сет позорят погоны чекиста и, к тому же, не Родине служат, а, похоже, только используют свое служебное положение себе на личную пользу!

- Теперь все Амфидо будут на нас смотреть, как на клоунов в свите у бывшей барыни! – добавил драматизма Гуменюк. – Нас всерьез воспринимать не будут.

- Нашли о чем беспокоиться, - ухмыльнулась Жю Сет, глядя на молодых капитанов абсолютно ТРЕЗВЫМИ глазами. – Чекист как раз должен беспокоиться, когда его воспринимают серьезно, когда его приезда боятся, все доказательства нечистых делишек зачищают, а его на всякий случай готовятся встретить подрывники и снайперы. А когда чекист едет на разведку с репутацией дурачка, сопровождающих шалаву в погонах, и никто его всерьез не воспринимает, - это же благо! Теперь, как минимум до завтра, нас за проблему не считают. Графиня Жю Сет нажралась, как свинья, наговорила, что ее миссия ей в хрен не далась, что она здесь чисто номер отбывает, - значит, можно не напрягаться, с шалавой всегда договориться можно! Так, товарищи?

- Товарищ майор, так вы не пьяная?! – изумились Гуменюк и Кубашев.

- Я загодя приняла антидот-отрезвитель, -ответила Жю Сет. – И пока вы наблюдали за недостойным поведением пьяной женщины, я не просто играла в алкоголичку, но и подмечала некоторые интересные вещи. Например, как ушел, недовольный, Герезл, сославшись на семейные обстоятельства. Не по душе ему мое поведение, как и вам, и общество многих людей. Потому что они из разных фракций, которые не могут договориться. Как многозначительно переглядывались и улыбались Гаррот и ИО* министра внутренних дел, ротмистр Оллри. Как они про какой-то «чрезвычайный груз» говорили…Кстати, натурально у меня получилось?

- Еще бы! – Гневные лица Гуменюка и Кубашева моментально разгладились, стали приветливыми и пристыженными. – Извините, товарищ майор, а мы и вправду про вас подумали…непристойное!

- Это хорошо! – удовлетворенно кивнула головой черноокая аристократка. – Вы литературу почитывали, рекомендованную для сотрудников КГБ. Помните книги про работу чекистов в старину, - «Щит и меч», «Приказано выжить», « В августе сорок четвертого…». Я вот сейчас последнюю заново перечитываю… Как там в конце книги чекист разыграл дурачка, чтобы спровоцировать засланных шпионов на нападение и тем самым раскрыть их… Не читали?! Ай-ай-ай, ставлю вам на вид! А я вот читала! И тоже дурочку разыграла… Я ведь, на секундочку, бывшая киноактриса. Я сидела и думала, а как бы капитан Алехин* из двадцатого века поступил бы на нашем месте?! И придумала!.. Подпись этого дурака Оллри, точнее, ее образец, нам тоже пригодится… А теперь полдома пьяные, как собаки, не хуже меня, а то и покруче. Мужчины же пить не умеют! И поди знай, что они там на пьяные голову обсуждают, абсолютно нас не опасаясь?! Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке! А, действительно, товарищи, где наши боты-разведчики? Приказываю активировать половину аппаратов и направить на разведку во двор, по окнам и этажам дома! Кодовые слова мы уже внесли. Вот и посмотрим, что там наши хлебосольные друзья с пьяных глаз обсуждать будут. Выполняем, ребята, это приказ! Минута вам времени!

-Есть! – Гуменюк и Кубашев опрометью бросились вытаскивать небольшой чемоданчик с необходимым оборудованием. Вскоре над потолком комнаты, которая показалась бы очень скромной жителю крупного города 20 века, воспарили небольшие шарики-разведчики, жаждущие вырваться на открытое пространство. Стелла поднялась со своего ложа, расстегнула и сняла китель, оставшись лишь в кружевном бюстгальтере, взъерошила себе волосы, и с диким хохотом распахнула окно, балансируя на подоконнике:

- А-ха-ха, я шальная ведьма! – завизжала она на потеху толпе. – Дайте мне метлу, я полечу прочь!

Догуливающие внизу местные старшие офицеры восприняли новое явление подгулявшей графини одобрительными возгласами и свистом. Кто-то салютовал ей стаканом, кто-то даже позвал ее продолжить попойку с остальными, намекая, что такой вид ей лучше идет. А разведботы, тем временем, разлетелись по двору.

Жю Сет с сожалением на лице спустилась с подоконника, захлопнула древнюю, посеревшую раму и вновь превратилась в адекватную, строгую начальницу:

- А вот пока завтра вся честная компания будет отмечать приход Большого Бодуна, мы уже должны быть на ногах. Подъем завтра назначаю на шесть тридцать утра. В восемь мы разделяемся и отправляемся по объектам. Володя, вы встретитесь с представителем профсоюза землян-болхианцев Линдой Ахуа, она работает здесь в очаге атомного поражения в дезактивационной команде. Потом загляните в местное МВД, затребуете у них видеозаписи с уличных камер с полуночи до шести утра с проспекта Свободы у дома восемь. Пусть хоть родят! Сергей, а ваша задача – Арсенал. Проверяете наличие взрывчатых веществ и боеприпасов… У нас невиданные дела творятся. Пока мы там стаканы опрокидывали, пришла информация от 651-Х. Она зафиксировала, как из города с выключенными фарами вышли грузовики с номерами МинОбороны, в кузовах ей удалось разглядеть ящики с печатями ведомства. 651-Х прикрепила маяк слежения на одну из машин, и мы хотя бы будем знать пункт назначения. Так что трясите Арсенал, это очень важно! Будут артачиться, - пусть вызывают хоть командующего, у нас чрезвычайные полномочия! И вскройте пару ящиков, чтобы убедиться, что там не камни наложены! Для проверки используйте скачанную виртуальную программу «Асгард». Она вам все в момент подсчитает, у вас она уже должна стоять на комлинке. Потом заглянете в местный храм. Да-да, не удивляйтесь, сегодня за столом, пока я там изображала падшего ангела, я услышала, как наш любимец Гаррот обронил фразу своему сообщнику Оллри: «Только бы в храм не совались!» И было мне видение – храм в огне… В общем, поглядите, что за сооружение… А я завтра, чуть свет, рвану на завод Кетцеля, пообщаюсь с товарищами и вернусь, пройдусь по улицам, пообщаюсь с народом… Всем быть в защитных полях и на связи постоянно! Это ясно?!

- Так точно, товарищ майор!

- Вот и хорошо. Теперь, товарищи, поступила «оперативка» от Пал Андреича. Сегодня, точнее уже вчера, примерно в пятнадцать-шестнадцать по местному времени с представителями полка «Черное знамя» вступили контакт неизвестные патрульные из состава армии Ресублики Амфидо. Содержание письма – предложение объединить свои усилия против Землян. То есть, на месте отверженных «обо» должны будут оказаться наши добровольцы и специалисты. Бывшие нацисты, кстати, собираются послать их куда подальше, по крайней мере, они сами оповестили наших отцов-командиров о попытке такого контакта. Им проблемы не нужны.

- Вот, гады неблагодарные! – в сердцах сказал Кубашев. – Наши люди им жизнь спасали, город отстроили, а они…

- Да нет… Они самые обыкновенные люди, - с грустным видом сказала Жю Сет. – А людям свойственно забывать добро. Ладно, не наше это дело, об их моральном облике заботиться. Сейчас, товарищи, ступайте в душ-туалет, если кому надо… Я пойду после вас. Женщинам на все эти дела требуется больше времени... И, Сережа, пока не забыла, - скинь мне, пожалуйста, до завтра тезисы программы следующей пятилетки для Абилонской ССР. Завтра по дороге изучу…

- Хорошо, Стелла Альваровна, - кивнул смущенный Гуменюк. – Вы…извините нас, пожалуйста, товарищ майор… Мы-то думали, что вы и правда, того… И, вы простите, но я не согласен с вами… По вашим словам, выходит, что человек – это самое неблагодарное существо в мире, которое забывает любое добро по прошествии определенного времени.

- Ах, молодые люди, молодые люди, - сказала Стелла печальным голосом. – не сталкивались вы с таким? И слава Богу! А вы и сами были весьма строги к провинившейся начальнице! Это очень хорошо, что вы так подумали! Если вы поверили, надеюсь, они поверили тоже. Все, ступайте, я переоденусь пока!

- Стелла Альваровна, так вы поэтому распорядились, чтобы нас поселили в правительственный дом? – догадался Кубашев.

- И поэтому тоже, - кивнула Стелла. –Они уже готовы были поселить нас на какой-то адрес, уже готовый для нашего приема и удобный им. Вы можете гарантировать, что на этом адресе не будет прослушивающих устройств? Или что там не будет заложена взрывчатка? А здесь, мы в относительной безопасности, - поди-ка правительственный дом взорви или обстреляй! Правда, существует вероятность проникновения в нашу квартиру, пока нас не будет, но на этот случай мы просто «Сторож» включим. Да, кстати, мы еще каких-нибудь бумажек оставим на столе, чтобы тем, кто сюда войдет, - если войдет, конечно, - было, что почитать и подохренеть! А настоящие секреты – с собой и только с собой! Мыслить надо стратегически! Поняли, ребята?

- Так точно! – в один голос ответили Гуменюк и Кубашев.

- Ну все, быстро готовьтесь ко сну, и не заставляйте ждать старую женщину! – проворчала Жю Сет и, сняв с себя мундир и длинную юбку, прилегла на кровать под одеяло, дочитывать «В августе сорок четвертого…» про похождения старинных контрразведчиков…



Утром, чуть свет, Гуменюк и Кубашев отправились по своим объектам, а Стелла, взойдя на летающую платформу, взяла курс на завод по переработке J-101. При этом самым наглым образом попросив самого Кетцоалькоатля прибыть на завод. Возникла интересная ситуация: гуриассийская непутевая графиня Жю Сет, которая столько раз подобострастно кланялась стальному повелителю всея техники, теперь летела к нему, как проверяющее лицо. Хотя, ее больше интересовал даже не сам ферротитановый кремлевский чиновник, а его персонал. На заводе работала пара десятков землян, проживающих в Амфидо. И Стелле было очень важно переговорить со старшим производства.

В ходе подготовительного периода 2339-2341 года Кетцель реализовал свою главную мечту – комбинат по переработке сверхактивного вещества был построен. С этого момента, Болхиа превращалась в особо важный стратегический пункт на рубежах Федерации и могла рассматриваться как форпост для дальнейшего освоения Космоса, для броска к новым звездным системам. Это была основное устремление Кетцоалькоатля, которое вполне совпадало с устремлениями когда-то могущественного магната Герберта Вырока. Различались только методы достижения этой цели.

Гигантский промышленный комплекс из сверкающего металла располагался в двух-трех милях от города и занимал территорию в десятки квадратных километров. Он был снабжен собственной системой безопасности, собственным защитным куполом, комплексом ПВО-ПРО-ПКО и находился на постоянной связи со всеми НИБ*-ами землян и космическими кораблями на орбите. Следующим шагом было строительство космодрома для больших транспортов и крейсеров, и завершиться она должна была через полтора года.

Могучий Кетцель был не то, чтобы недоволен, что его оторвали от дел в семь часов утра, но все же высказал Стелле, что их проверка – не первоочередной важности задача в плане индустриализации республики.

- Кетцоалькоатль Петрович, возможно, вы и правы, но тут уж я выполняю приказ своего руководителя, - кротко сказала Стелла. – Это если вопрос индустриализации республики еще будет актуален в грядущей пятилетке, потому что есть силы, явно в этом не заинтересованные.

- Вы еще не выяснили, кто? – Кетцель сразу стал серьезным и деловым.

- Пока есть только подозреваемые… И то косвенно… Скажите пожалуйста, сколько дает ваш завод в месяц активного вещества?

- Тридцать пять килограмм за квартал! – Кетцель потемнел, сложил руки на груди. – Все цифры открыто размещены на сайте.

- А реально сколько? – с самым невинным видом спросила Жю Сет.

- Вы, Стелла, меня подозреваете, что я вещество «налево» толкаю что ли? – прогремел киборг. – И какие ваши доказательства?

- О, нет, милорд, вы меня не так поняли! – улыбнулась нахалка. – Точнее, пытаюсь подозревать, но не вас. Знаете, бывают разные сбои производственного процесса, в результате чего часть вещества испаряется. А приборы не чувствуют эту погрешность. К тому же на таком производстве нужно еще особое внимание уделять кадрам… Некоторые несознательные старшие инженеры для подачи красивых цифр занимаются, простите, приписками… Десять миллиграммов плюс, десять миллиграммов минус, кто их заметит… А на выходе народное хозяйство получает топлива меньше. Мне ли вам объяснять?!

- Так, узнаю школу Ковуна! - прокаркал Кетцель. – Хорошо, был один сбой, связанный с угрозой взрыва на шахте. Поэтому на всякий случай кладу погрешность плюс-минус пять миллиграмм.

- Погрешность? – подняла бровку Стелла.

- Именно, погрешность! Желаете провести внутреннее расследование? Или сразу составите официальный рапорт вашему начальству?

- Разумеется, нет. Я вам верю! – хихикнула Жю Сет в кулачок. - Желаю, чтобы у вас все цифры сходились! Факт сбоя упомянут в отчете?

- Разумеется! Пять шестнадцать утра двенадцатого августа сорок первого года! – Кетцель давал ответы с явным неудовольствием. – Желаете проверить, товарищ майор государственной безопасности?

- Нет, это не входит в мою компетенцию, - подняла ладошки Стелла. – Я бы хотела пообщаться с вашим персоналом, в частности, с начальником производства. Он уже не работе?

- Чжень Фан? Разумеется, он сегодня на суточном дежурстве! Так для чего вы спрашивали про производство, если вас это не касается?!

- Так просто, для поддержания беседы, - пожала плечиком Стелла. – Спасибо, товарищ полковник. От себя прошу, когда у вас будет свободное время, еще раз встретиться с полковником Герезлом и обратить внимание на те, мягко говоря, недоработки, которые творятся у него в республике.

- А вы с ним разве не встречались?! – спросил Кетцель.

- Шапочно. «Здравствуйте-до свидания» - ответила Стелла. – Он же глава Республики, а я кто? Просто проверяющий майор, мелкая сошка… Благодарю вас еще раз, товарищ полковник. Теперь то, для чего я вас попросила прибыть, Кетцоалькоатль Петрович… Прошу вас усилить меры безопасности и взять под контроль сотрудников из местных, из болхианцев. И мне пришла информация от Лилии, что она сегодня в 0:15 ночи по местному времени наблюдала колонну грузовиков, вышедших из Амфидо и направившихся в юго-западном направлении. Причем, грузовики шли с выключенными фарами, в направлении на запад, к бывшей столице, значит, по этой дороге ходят не в первый раз. Кузова были закрыты пологами, но ей удалось заметить на одном из ящиков печать болхианского МинОбороны и установить на одну из машин маяк слежения. Я уже направила проверяющих в местный Арсенал.

- У меня их нет, брать некого, - мигнул красными глазищами Кетцель. – Неужели вы думаете, что я допущу лиц с данным уровнем развития до стратегического производства?! Что касается грузовиков, у нас такая информация не проходила.

- Прошу вас задействовать воздушные средства контроля и проследить конечный пункт движения грузовиков. Спасибо! – Жю Сет отдала стальному ветерану воинское приветствие и зацокала каблучками в сторону обогатительного цеха.

Кетцель узкими красными датчиками посмотрел вслед удаляющейся ладной женской фигурке и проскрежетал себе под нос:

- Молодец Ковун! И я тоже не промах! Хорошую грымзу воспитали, себе на голову! Ишь ты, приписки ей… А кто не приписывает?! А по поводу грузовиков, -это интересно, проверим…


- Мое почтение, товарищ офицер! – Молодой мужчина азиатской внешности поприветствовал Стеллу почтительным поклоном.

- Доброе утро, товарищ Фан! – Стелла почтила уроженца Китайской Народной республики старомодным реверансом. – Мне очень приятно приветствовать на этой планете жителя Поднебесной. Когда-то воины вашей великой армии спасли мне жизнь, и я на всю жизнь сохранила эту благодарность в своем сердце!

- И для меня великая честь беседовать со столь важной и, скажу честно, столь привлекательной персоной, как вы, товарищ офицер! – не остался в долгу Фан, одетый в простой рабочий технический скафандр, без шлема конечно.

- Меня зовут Стелла… Я сотрудник органов государственной безопасности Советского Союза, - представилась Жю Сет. – Могу ли я отнять у вас несколько минут вашего драгоценного времени?

- Конечно, Стелла-госпожа, как вам угодно! – Лицо молодого китайца при упоминании Стеллиной профессии стало немного испуганным.

Они вышли на улицу и прошли к маленькой беседке у искусственного прудика. Стелла присела на лавочку, а Фан, невысокий брюнет в рабочей форме, так и остался стоять.

- Садитесь пожалуйста… Скажите, уважаемый Фан, вы проживаете в Амфидо? – спросила Жю Сет.

- Да, Стелла-госпожа, как и мы все, - почтительно, как ученик перед учительницей ответил Фан.

- А как же вы добираетесь на работу утром? – спросила Стелла с обеспокоенным видом. – Вон, только семь утра, а вы уже на ногах!

- Я сегодня дежурил круглосуточно, Стелла-госпожа… Через полчаса заканчивается моя смена, и я полечу домой… Так и добираемся, на аэробусе*, туда и обратно… Дороги-то всего двадцать минут.

- Ой, мне так жаль тревожить вас, когда вы такой измотанный! – покачала головкой Стелла, нахмурив брови. – Но, поверьте, лишь необходимость вынуждает меня тревожить вас. У вас, кстати, очень взрослый и мужественный вид сейчас! Вас сейчас хоть на плакат, прославляющий труд китайского рабочего или инженера! Говорю вам как женщина, - зрелый ум в сочетании с молодым возрастом, - это настоящее сокровище! И называйте меня просто Стелла! Мне так больше нравится! Я же еще не старуха?!

- Как вам будет угодно, …Стелла, - Бедный малый стал пунцовым от смущения.

- Я не буду вас мучать долгими распросами, давайте кратко! Вы давно на Болхиа?

- Уже второй год…, Стелла-госпожа, - Скромный Фан все же не решался говорить со Стеллой на равных.

- Ваша работа вам нравится?! Ну, здесь, на комбинате… Все ли хорошо?

- Все хорошо, конечно… Хотя… Честно вам скажу, чего-то другого я ожидал… Не такого…

- Что, плохие условия? Или нарушаются ваши права? – Стелла была сама участливость.

- Нет, с этой стороны грех жаловаться, все хорошо… - махнул рукой китаец. – Но… Понимаете, для меня и моих товарищей из Китая это когда-то было целой миссией, - помочь братьям по разуму, пережившим катастрофу. Мы сюда летели по зову сердца, откликнувшись на призыв Верховного Совета КНР. А потом… Подвиг духа превратился в серую, скучную рутину, и непонятно, кому все это надо… - Фан даже чуть испугался, не слишком ли круто он завернул, и что начальница в черном мундире с орденскими планками на груди отругает его за столь упаднические настроения. – Просто, понимаете, все вокруг серое, мертвое, планету нужно спасать, - а все живут так, будто впереди у них еще одна ядерная война запланирована.

- Ну, по поводу рутины я с вами согласна, - милостиво кивнула графиня Сеттская с погонами майора. – Я тоже когда-то была на этой планете новичком, и тоже пережила что-то вроде вашего…кризиса надежды, но… Планету как раз мечтами не спасти, да и благородные порывы души, это как влюбленность. Они будоражат душу и зовут на подвиги, делают мир вокруг прекрасным и осмысленным, но любая влюбленность проходит… А вот любовь зрелая, - это как раз скучная работа, исполнение того дела, о котором вы мечтали, шаг за шагом… Что такое путь, миссия, по сути? Это миллионы маленьких шажочков, многие из которых были трудными, усталыми, иной раз отчаянными. Но идти надо, иначе пути не пройдешь!

- Вы очень красиво и правильно говорите, Стелла-госпожа, но я не совсем согласен с вами… Местное население не особо-то и радо нам… Оно нам просто завидует, а мы, как мне кажется, недостаточно делаем для того, чтобы они считали нас друзьями, а не захватчиками…

- А про захватчиков вы от кого услышали? – поинтересовалась Стелла, взвешивая каждое слово собеседника на весах своих чувств. Нет, руководитель производства был абсолютно искренен с ней, даже СЛИШКОМ искренен.

- Многие товарищи говорят, что они сами слышали от местных слово «оккупанты». Разве не они звали на помощь? Не понимаю! – развел руками Фан. – Или мы нарушили какие-то их традиции?

- То есть вы лично не слышали таких слов? – насторожилась Стелла.

- Понимаете… - Фан наморщил лоб, думая, говорить ли, или сдержать в себе мысль. – Они очень завидуют нам. Мы, земляне, получаем лучшие товары, большую зарплату, имеем возможность выхода в Галанет, общения со всей Федерацией, по сути. А болхиа влачат ту же безрадостную жизнь и особенно не хотят развиваться. Они хотят, чтобы мы открыли им все блага цивилизации, а потом ушли… Хотя, я считаю, что правительство могло бы желать больше для болхиа… Хотя граждане Республики Амфидо вроде и получили с нами равные права, но уровень зарплат различается сильно, иной раз в два-три раза… На высококвалифицированные должности путь болхиа закрыт. Вещи, одежда, предметы обихода у местных почти всегда старые и негодные, они не могут получать или заказывать наши вещи, потому что в городе очень мало предприятий сферы обслуживания… Они и чувствуют, что у землян прав и возможностей больше, чем у болхианцев. Вот отсюда, наверное, и идут разговоры о неравенстве и оккупации.

- Почему так происходит, как вы считаете? – спросила Стелла.

- Что я, простой начальник производства, могу сказать государственному человеку? – развел руками Фан. – Да, они менее квалифицированные работники, они находятся на более низкой стадии развития, но…можно было хотя бы начать обучать их активнее… Хотя, я бы, что болхианцы и сами не особо рвутся к звездам. Я бы сказал так. Болхиа просто не знают, куда дальше жить.

- В смысле, - куда жить? – удивилась Стелла. – Я, верно, не так поняла вас?

- У нас в Китае говорят так: каждый дельный человек знает, как надо жить, для чего надо жить и КУДА надо жить, - почтительно ответил вежливый Фан. – Куда, это как дорога, путь… В каком направлении развиваться? Когда строят дом, сначала создают чертеж. А болхиа живут по-старому, бесцельно. Их как будто поселили в чужой, брошенный город и оставили тут выживать. Они не чувствуют, что это их город, их республика, их жизнь… Знаете, есть такой роман китайского писателя Бай Бинвэна «Город проклятых», о том, как разные персонажи из разных веков попали в потусторонний мир, где стоит пустой, заброшенный город. Они пытаются обживать его, но сами не знают, зачем и почему они здесь, и каждый действует согласно своим интересам и морали. Там разные люди: торговец чаем, сельский судья, воин, землемер, вор, крестьянка, служанка и жена чиновника, императорский советник, наемный убийца, рыбак… И построить общество они не могут, так, вынужденно выживают в чужих стенах. И каждый уверен, что именно ближний его виноват в том, что он попал сюда. В общем, все заканчивается печально… Так и здесь. Да и потом, они даже не могут обеспечить себя необходимыми предметами. Власти почему-то чинят препятствия для мастеровитых людей, поэтому каждый предмет обихода для них – дефицит, за которым нужно, образно говоря, полдня по всему городу гоняться и так ничего и не найти.

- Это как сверхзадача у русских? – переспросила Стелла.

- Не совсем так, - поправил Фан. – Сверхзадача у русских, - это некий подвиг, некое достижение, к которому они сначала треть жизни готовятся, а потом за два-три года достигают. А здесь как бы сверхзадача, растянутая во времени. Скажем так: русскому и китайцу дали задание, - взобраться на самую высокую гору. Русский, европеец, американец будет сначала полжизни изучать эту гору, решать, нужно ему это или нет, есть ли другие горы, потому будет изобретать самолет, чтобы высадиться на эту гору одним прыжком. Китаец же будет идти, шаг за шагом, срываясь, оступаясь на горных тропах, но будет упорно продвигаться к своей цели, и каждый шажок будет для него маленьким уроком, маленьким достижением, из которых сложится огромный путь. Это как раз близко к принципу маленьких шажков ради большого дела, о котором вы говорили. Я это так представляю.

- Вы так интересно рассуждаете, - Стелла приложила ладонь к щеке, склонив голову. – У вас очень интересная философия. Вы даос* по религии?

- Нет, я вообще не религиозный человек, - улыбнулся Фан. – Хотя… Наверное, я близок к этому, ведь влияние предков формирует и всю нацию, проникая в плоть и кровь. Духовное наследие предков – как раз один из ключей, которым можно открыть многие двери на пути. Но это опять же, когда знаешь, куда надо жить.

- Я, наверное, тоже пока не очень знаю, куда я живу, - смущенно улыбнулась Стелла. – А как по-вашему можно понять, куда надо жить?

- Мне кажется, очень просто, - ответил Фан. – Нужно просто знать, куда вы хотите прийти. Какова цель, таков будет и Путь.

- Скажите, а куда же смотрит высшее руководство? – спросила Жю Сет. – Генерал Герезл, например, его заместители… Земляне землянами, но ведь он руководитель, это и его задача, - обозначить местным жителям вектор развития.

- О, это дело гиблое! – махнул рукой Фан, немного поморщившись. – Госсовет Республикик, - это место постоянных баталий разных фракций! Фракция Герезла не самая многочисленная, а ей противостоят еще две фракции военных. Гражданских людей там немного… Все земляне, например, поддерживают Герезла, но, наверное, больше от безысхходности. Я не знаю, ставились ли вообще вопросы воспитания или идеологии на обсуждение… А фракции постоянно блокируют решения Герезла и его людей, причем, исключительно для того, как мне кажется, чтобы ограничить влияние генерала в республике. Получается, как в Средневековье в эпоху феодальной раздробленности, - генерал первый среди равных, а местные вельможи, генералы-полковники, ограничивают его влияние. Они просто не знают, как пользоваться демократией. Знаете, конструктивные люди используют народоправие для поисков компромисса и развития, а деструктивные, - для того, чтобы вставлять палки в колеса друг другу. Посмотрите на местный Совет, -все поймете сами.

- Боже Святый, ну ничему жизнь людей не учит! Спасибо вам огромное! – встала с лавочки Стелла. – Поговорила с вами, будто умную книгу прочла! Не беспокойтесь, товарищ Фан, будем работать, чтобы люди знали, куда жить и для чего. Очень важно! Если вдруг возникнет, не дай Бог, вопрос о безопасности вас или ваших друзей-родственников, срочно сигнализируйте мне в любое время дня и ночи. Вот мой номер!

- Рад был помочь, Стелла-госпожа, - почтительно склонился перед графиней мудрый Фан…



После комбината Кетцеля, Жю Сет на своей летающей платформе стремглав понеслась обратно, в город. В полете она еще и еще переосмысливала беседу с Фаном и пыталась понять хотя бы примерный масштаб разброда, творящегося в Республике. И, самое главное, как Кетцоалькоатль все это допустил? Хотя, он один, по сути, занимается вопросами индустриализации республики, у него реально минуты свободной нет, и вообще непонятно, как он один все успевает!

Сегодня небо было погожим, голубым, и солнышко нещадно сияло с высоты. Это было нехорошо. Последние два года оставаться под прямыми лучами солнца из-за истощения озонового слоя было опасно. Городская атмосферная защита конечно фильтровала или гасила радиоактивное излучение, но на улице было малолюдно. Редкие горожане, спешащие по своим делам, старались держаться в тени.

Стелла оказалась в квартале, где когда-то проходила последняя линия обороны республиканцев. Вот здесь, по фасаду огромного здания, по этой улице проходила линия фронта. Здесь Иоффе, когда-то ее любимый муж, вел переговоры с зидоистским командующим. Здесь во время атомной атаки геройски погиб хороший парень Виктор Неделин, в последнюю минуту отдав свой телепорт невесть откуда взявшейся женщине с ребенком. Вот памятник героям, погибшим за свободу и независимость Республики.

Теперь здесь сквозной проезд. Огромное здание-стену отстроили, «прорубив» в ней улицу. Бульвар с куцыми деревьями здесь заканчивается монументом герою из Якутии. И возле нее стоит полицейский джип.

Стелла снизилась, спустилась с небес на землю. Патрульные у монумента заметили ее и схватились, было, за оружие, но старший патруля одернул солдатиков, - начальство, мол! Приземлившись, графиня предъявила им свое служебное удостоверение, чтобы у служивых совсем уж вопросов не было. Бойцы отсалютовали ей по-старому имперскому обычаю, - приложением правой ладони к левому плечу.

- Что здесь происходит, товарищи? – спросила Стелла на гуэннохорро.

- Новый случай вандализма, ситти ротмистр-один*! – Старший со знаками старшего сержанта указал на монумент. – Когда только успевают, сволочи? Сейчас пошлем команду отмывать!

Жю Сет почувствовала, как в ее жилах закипает кровь, когда она увидела на постаменте кривую надпись на гуэннохорро белой краской: «Убирайтесь, ванарские оккупанты!». Это на монументе Вити Неделина, по-христиански отдавшего жизнь за ближнего своего. Это он-то оккупант?

Хорошо, что новая Стелла Жю Сет умела подавлять свой гнев. Ее душа, как атомный реактор, умела теперь перерабатывать гнев на пользу дела, повышая свою работоспособность. Она сфотографировала белые кривые буквы на мраморном постаменте Героя, направила его в архив. И в ее голове сформировался план дальнейших действий:

- Сержант! – скомандовала она. – Срочно в Полицейское Управление! Мне нужна запись с камеры уличного наблюдения! Вот она, на фасаде здания, наверняка записала злоумышленников.

- Как скажете, ситти ротмистр! – ответил старший патруля. – Но только сразу говорю, что на получение видеозаписи нужно личное распоряжение комиссара внутренних дел, а его грохнули недавно. А до его исполняющего обязанности Оллри не досвистишься с утра!

- У меня есть его письменное разрешение! Поехали! – распорядилась Стелла, вспоминая  про вчерашнее соревнование в каллиграфии..

Втиснувшись в тесный джип, Стелла вызвала по внутренней мнемосвязи своих помощников. Как выяснилось, Кубашев так и не встретился с Линдой Ахуа, так как она осталась дома, сказавшись больной. Капитан решил выполнить вторую задачу, направившись с Управление МВД и там столкнулся с проблемой получения видеозаписи. Но сейчас у них такая запись будет.

А Гуменюк отписал, что его просто отказались пропускать на территорию Арсенала. Причем начальник охраны лепил отмазки спинным мозгом, не имея права по закону пропустить проверяющее лицо госбезопасности, - то у него там угроза пожара, то трубы прорвало… Сам он в это время лихорадочно вызванивал по телефону начальствующее лицо, но лицо это, похоже, маялось с утра в похмельных бурях или вообще спало мертвым сном после вчерашней попойки.

«Сообщите им, что если они в течение десяти тиддов не обеспечат доступ на территорию Арсенала, то мы автоматически записываем им пособничество во вражеской террористической деятельности!» - направила Стелла ответ Гуменюку. А потом она свзалсь с Лилией и попросила ее об одной услуге...

Вскоре пришло сообщение от Кетцеля… Космонавты с «Кавказа» и боты-авиаразведчики нашли грузовики с маячком. Находились они уже очень далеко от границ Республики, даже дальше, чем бывшая столица. И они продолжали свой путь. Зато благодаря им космонавты вычислили одно очень интересное место, которое пока что не попадало в поле зрения землян. Похоже, пришла пора посетить его…


ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - *

Предприятия передельной металлургии – завод,на котором осуществляется переплавка металлолома.

«Большое Яблоко», - такое неофициальное, жаргонное название закрепилось в середине 20 века за Нью-Йорком. Отстроенный Амфидо и стал на этой планете этаким Нью-Йорком, - с высокими (по местным меркам) домааи, с освещением, с мирной жизнью на улицах.

ИО – исполняющий обязанности.

Капитан Алехин – главный герой романа В. Богомолова «В августе сорок четвертого…», одна из старинных книг, рекомендованных к изучению сотрудниками КГБ СССР. Правда, для историков 24 века СМЕРШ и НКВД, - это в принципе одна организация, что неверно. Армейская контрразведка была выведена в особую организацию в 1943 году.

НИБ – научно-исследовательская базаАэробус – в 24 веке это слово приобрело другое значение. Буквально, «воздушный автобус».

Даос – представитель религиозно-философского течения даосизма, распространенного в Восточной Азии.

«Ротмистр один» - ротмистр (майор) первого класса. Так воспринимают болхианцы Стеллу.