***

Глава 4. О времена, о нравы…


Профессионалы, ау!

Назначают верных, а требуют как с умных…

Если дырявый носок с левой ноги
 надеть на правую, а с правой
 точно такой же надеть на левую,
 то получим понятную модель
всей кадровой политики


Люблю по «Культуре» смотреть «Пешком по Москве» (и не только) Михаила Жебрака. Как увидел случайно года три назад, так и подсел. Стараюсь не пропускать по выходным, когда есть возможность. Скачиваю с YouTube и студентам показываю. Приобщаю, так сказать…

Буквально недавно в передаче «Москва железнодорожная», рассказывая о столичных вокзалах, Жебрак упомянул начальника путей сообщения Российской империи Мельникова, который на путейца учился, путейцем работал, потом стал инженером, скопил состояние, занял пост министра, занимался благотворительностью. Фигура! Но главное: знал досконально все проблемы железных дорог и подвижных составов и грамотно и профессионально всем этим руководил.

Почему об этом вспомнил? Как-то вдруг большинство должностей в организациях и учреждениях, с которыми приходится работать по роду теперешней моей деятельности (зам. директора «Станции юных техников»), заняли непонятные, лет сорока и моложе, люди, возносящие сами себя до небес и объясняющие всем вокруг, какие они великие профессионалы. Становится смешно (и одновременно грустно), когда такой, к примеру, «главный энергетик» начинает поучать и важничать. А потом выясняется, что он вторую школу окончил со справкой, зато, вишь ты, нахватался терминов и насобачился сочинять «дефектовки» (дефектные ведомости объемов работ). Правда, с обилием грамматических ошибок, например: «разрытие необходимо засыпать пИском». Так и вспоминается резолюция председателя Союза писателей СССР Василия Шукшина, которую, по воспоминаниям Андрея Яхонтова, он оставил на заявлении одного из горе-кандидатов, написавшего: «Прошу принять меня в Союз пЕсателей». Шукшин отреагировал мгновенно: «В пЕ…ду таких пЕсателей»!

С приходом в местную власть нового главы в здании городской администрации почти полностью сменился состав настоящих профессионалов своего дела (это я теперь понимаю, а когда десять лет назад сам там работал, относился к их труду как чему-то само собой разумеющемуся). Больше других пострадала сфера ЖКХ, куда пришли руководители с мышлением (в лучшем случае) уровня управляющей компании. А «специалистов» и «экспертов» в отделы теперь берут даже без высшего образования…
У любого, даже невысокого калибра, начальника обязательно есть помощник, точнее – помощница: смазливая девица, собирающая совещания, сводки, сверки и имеющая привычку командовать людьми, более старшими и уважаемыми. А уж если такая звонит куда-то за пределы мэрии, гонор так и прёт, так и прёт …

Как-то в городской бане наблюдал картину: двое парней, явно довольные жизнью и своим положением в ней, потягивая пивко, по мобиле давали кому-то разрешение отгрузить песочку и щебеночки. Наверное, карьер где-то незаконно открыли и вовсю наживаются (одно время это было в порядке вещей), считают себя чуваками невозможной крутизны.

Вспоминаю себя 35-40-летнего. Конечно, заработать тоже хотелось, но возможностей было несравненно меньше. В институте особой загрузки лекциями и семинарами не было, параллельно трудился в газете (сначала в «Молве», с 2003-го – в «Новостях недели») и еще где-нибудь: пресс-атташе футбольного «Космоса» и хоккейного «Кристалла», преподавателем в ПУ-16, строительном техникуме, филиале МИКХиС. Каждый рубль именно «зарабатывался», в отличие от нынешних «бизнесменов», умело обходящих закон, а то и просто его игнорирующих.
 
Именно ельцинские времена привнесли в наш лексикон «откат», «распил», «аффилированность» (от лат. filialis – сыновний), наконец, более цивильный «конфликт интересов», которые стали сегодня столь привычны, как воздух или Новый год.

В любые времена культура весьма точно отражает происходящее в обществе. Вот каким образом нынешние времена и нравы описал Валентин Гафт в своем стихотворении «К Юрию Визбору»:
 
Попса дробит шрапнелью наши души,
Её за это не привлечь к суду.
Часть поколений выросло на чуши,
И новое рождается в бреду.
О солнышко лесное! Чудо-песня!
Как мы в неволе пели, чудаки?!
Пришла свобода. Стали интересней
Писклявые уродцы-пошляки.
Слова ничто, есть вопли вырожденья.
Тот знаменит, кто больше не здоров,
Кто выйдет петь без всякого стесненья,
Без совести, без страха, без штанов.
Где песня, чтобы спеть ее хотелось?
Слова где – чтоб вовеки не забыть?
Ну что горланить про кусочек тела,
Который с кем-то очень хочет жить?!
С телеэкрана, как из ресторана,
Для пущей важности прибавив хрипотцы,
Они пудами сыпят соль на раны,
Как на капусту или огурцы.
В халатике бесполая фигура
Запела, оголившись без причин…
Противно это. Спой нам, Юра!
О женской теплоте и мужестве мужчин…


«Это не технический прогресс дошел, это я на лыжах дошла…»

Из мультфильма «Зима в Простоквашино»

Мои дедушки и бабушки, родившиеся в период с 1884 по 1896 годы, прожили свой век спокойно и размеренно, дружно преодолев рубеж в 80 лет. Даже не верится, что они застали еще лучину, свечу и керосиновую лампу, сами пекли хлеб в русской печи, а основным транспортом был гужевый. Чтобы написать письмо, перо приходилось окунать в чернила, потом запечатывать конверт, относить на почту. При их жизни появилось электричество, радио, позднее – телевидение, телефон, автомобили, электропоезда, самолеты. Наконец, человек отправился в космос! Вообще в период с конца девятнадцатого и до середины века двадцатого человечество сделало столь много и таких открытий, которые позволили радикально изменить все сферы жизни. В последующие годы все они лишь совершенствовались, и только компьютерные технологии, интернет и сотовая связь стали очередным технологическим прорывом.

Помню, как отец, будучи начальником АТК-10, гордился самым современным на тот момент видом связи – телетайпом. Огромный аппарат, начиная принимать информацию от начальства из Москвы, из главка, сильно гудел, а на вылезающем из щели бумажном полотне непрерывно печатался текст послания, продиктованного машинистке «на том конце» несколько секунд назад. Всё было, как бы теперь сказали, «online», но тогда таких слов еще не знали. Отец диктовал ответ своему секретарю, та отбивала его на «клаве», и через несколько секунд информация поступала к начальнику главка Жукову. По большому счету, всё примерно так же, как теперь SMS или WhatsApp, разница лишь в габаритах техники…

Когда отец в 1956-м году купил бежевого цвета «Победу», ездил на ней постоянно – и на юг (Кавказ, Крым), и на Владимирщину, в деревню Костерёво, где тогда жили его и моей мамы родители. Тесть Иван Александрович с утра начинал запрягать лошадь, чтобы отправиться на базар за десяток километров в райцентр Петушки. Отец предлагал: «Давай на машине съездим, туда-сюда за полчаса обернемся!». На что дедушка Иван отвечал: «А куда, мол, торопиться?» и продолжал подтягивать сбрую. Степенно запрягал, не спеша трогался в путь, по дороге еще останавливался собрать на опушке грибов, делал свои дела в райцентре и к обеду возвращался. Я представляю этот его путь (самому однажды пришлось проехаться в санях да в мороз, на сене с попутной лошадью, это было незабываемо!): кругом девственная природа, еще не загаженная выхлопами авто, красивый лес, птицы поют. Какие мысли способны рождаться в такие часы? Понятно, только светлые. Вот так и жили, никуда не торопясь, и всё успевали. И здоровье свое берегли, потому и прожили столько. У дедушки Ивана в 86 лет были целы все зубы, и только зрение подвело: сделали операцию во Владимире, и вскоре он умер. Тихо уснул и не проснулся…

А какие письма друг другу писали? Поэмы! Не то, что сейчас творится перед праздниками в айфоне. Откроешь, а там..! Будто отправители соревнуются во взятом на прокат остроумии, скачивая из сети оригинальные, на их вкус, видео либо готовые поздравительные рифмы. Нет, бывают и ничего себе, «прикольные». Но я всегда пишу хорошим знакомым всего несколько строк, но от души. И не штампы, а учитывая возраст, характер и известные мне предпочтения человека. И самое желанное вознаграждение за это – искренние, теплые слова обратной благодарности.


Вяземский о … Бережках

Петр Андреевич Вяземский… Поэт, критик, мемуарист, переводчик, государственный деятель и просто аристократ, светский человек – он во всем пробовал свои силы, везде оставил глубокий след, ничему не посвятив себя целиком. Уже в глубокой старости Вяземский написал о себе: «Я создан как-то поштучно, и вся жизнь моя шла отрывочно. Мне не отыскать себя в этих обрубках... Фасы моей (лица) от меня не требуйте. Бог фасы мне не дал, а дал лишь несколько профилей…».

Возможно, этот великий человек так и остался в моем восприятии как бы опосредованно (ну да, знаю, был такой поэт, друг Пушкина), если бы я в телепроекте по «Культуре», о котором уже упоминал («Пешком…»), не услышал от автора несколько стихотворных строчек Вяземского об усадьбе Астафьево:
 

Целебней воздух здесь, живей сиянье дня,
И жизнь прекраснее, и сердце безмятежней!
Здесь человек с собой беседует прилежней.
Степенней ум его и радостней мечты.
Здесь нет цепей, здесь нет господства суеты!
Петр Вяземский

Как будто про Бережки сказано! Будто всё это находилось во мне, где-то очень глубоко, и я жил, не зная, что кто-то может предельно точно выразить мои мысли и ощущения! Буду жив-здоров, дойду и до Бережков, а пока остается лишь наслаждаться каждым словом Петра Вяземского.


…а Поженян о смысле жизни
Конечно же, я знал, кто автор стихов одной из моих самых любимых песен Юрия Антонова. Конечно же, никогда не забыть, как на наших концертах (ВИА «Доверие») больше сорока лет назад ведущим объявлялась эта композиция: «Юрий Антонов, стихи Григория Поженяна – «Маки»! И вроде бы в словах песни очень мало говорилось о самой войне (только то, что она «похоронена на дне тишины…»). Представлялось, что у этого поэта должно быть немало песен, столь же проникновенных. Но я ошибался. И выяснил это совсем недавно, когда в Интернете (а где же еще?) решил подробнее узнать о творчестве Григория Михайловича. Песен его авторства оказалось и в самом деле не так уж много, зато я начал читать его стихи. И вот тут мне открылся – нет, не другой – а именно «мой» Поженян. Хотя бы это:
 
Пока сирень в глазах не отцвела
Спешите делать добрые дела,
пока еще не склевана рябина,
пока еще не ломана калина,
пока береста совести бела.
Спешите делать добрые дела.
В колесах дружбы так привычны палки,
в больницах так медлительны каталки,
а щель просвета так порой мала.
А ложь святая столько гнезд свила,
анчары гримируя под оливы.
У моря всё отливы и отливы,
хоть бей в синопские колокола.
Пока сирень в глазах не отцвела,
и женщины не трубят в путь обратный,
да будут плечи у мужчин квадратны!
Спешите делать добрые дела…


Знание - сила!

Ничего, что вы чего-то не поняли.
Главное, теперь вы это знаете.

Юрий Башмет

Если бы в школе дали задание написать сочинение на тему эпиграфа, немногие, я думаю, взялись бы за это неблагодарное дело. Вообще-то блистательный дирижер и музыкант в первую очередь имел в виду жизненную необходимость самосовершенствования, неважно в какой области. Если чего-то не знаешь, есть стимул изучить неизведанное как можно глубже, чтобы двигаться дальше в познании мира.

Если раньше, когда еще не было Интернета, мы шли в читальный зал или библиотеку, или открывали «Большую советскую энциклопедию», чтобы отыскать нужную информацию, то у сегодняшней молодежи всегда под рукой оперативная подсказка – google. Стоит только озвучить вопрос, как тут же найдется ответ. Сам был свидетелем, как девчонки-четвероклашки, когда я вел в 22-й школе занятия по шахматам и спросил по пройденному материалу, кто был четвертым чемпионом мира, тут же начали нажимать на айфонах клавиши и уже через несколько секунд выдали правильный ответ: Алёхин! Ну, а дальше настала уже моя очередь углубить полученное знание, рассказав о трудной судьбе великого русского гроссмейстера и разобрав с ребятами одну из его партий.

Вообще-то с этими моими занятиями вышла занятная история. В 2015-м году, когда из-за закрытия филиала я потерял интересную и высокооплачиваемую работу, пришлось задуматься о новой. Володя Ильенко, руководитель городского клуба «Диагональ», предложил поработать с младшими школьниками в 22-й школе. Встретился с директором Мариной Витальевной, обговорили расписание, прочие организационные вопросы. «Сколько стоит час работы?» - спросил я, директриса обещала уточнить в централизованной бухгалтерии (ЦБ) и перезвонить. На следующий день сообщила: «одна тысяча рублей». Неплохо, подумал я и прикинул, что в месяц получится примерно двадцать тысяч – за два дня в неделю по три учебно-факультативных часа (по 35 минут).

Однако, когда в день зарплаты мне на карточку капнула (именно «капнула») какая-то непонятная сумма, я попросил у директора объяснений. Марина Витальевна еще раз перезвонила в свою ЦБ и извиняющимся голосом пояснила, что озвученную поначалу сумму возможно получить при такой-то загруженности в неделю и т.д. и т.п. А так получалось в четыре раза меньше. Можно, конечно, было сразу распрощаться и уехать, но прошло уже полтора месяца занятий, я привык к ребятам, они – ко мне. И я решил: деньги – не главное! Занятия были продолжены с прежним энтузиазмом, затем прошел квалификационный турнир, по результатам которого восемь школьников получили третий юношеский разряд (пришлось побегать по инстанциям спорткомитета, чтобы добиться разрядных удостоверений). А когда я уговорил прийти на занятия чемпиона мира среди кадетов в командном первенстве Илью Ильюшенка, восторгу ребят не было предела! Илья сыграл с ними партию «вслепую», потом давал автографы и фотографировался «селфи». Позднее, когда мы сидели с ним в «Макдоналдс» (должен же я был как-то отблагодарить Илюху за мастер-класс), он признался, что не ожидал такой атмосферы на занятии, и предположил, что, возможно, когда-нибудь сам станет детским тренером.

Через год, когда я уже не работал в школе, узнал из газет, что сборная МОУ «СОШ № 22» стала чемпионом в командном первенстве. Было удивительно приятно! С этим меня поздравила и Марина Витальевна, когда мы случайно встретились у входа в мэрию. «Приходите к нам работать, хотя бы раз в неделю!», – пригласила директриса. Вспомнив про размер заработка, я ответил что-то вроде: «Вот стану пенсионером, тогда…». На том и расстались.


Замолкают звонки
Оmniatranseuntetidqouque (все пройдет),
Etiamtranseat (и это пройдет)

Соломон

Когда периодически начинаешь перебирать старые вещи, на глаза попадаются затертые временем блокноты из кожзаменителя. В их начале каких только не встретишь «заметок по существу», последние же страницы, как правило, отданы под номера телефонов. В большинстве своем, пятизначные, реже – междугородние, вдвое длиннее (о мобильной связи тогда еще знать не знали). Начинаешь вчитываться, а кого-то из тогдашних абонентов уже нет в живых. А номер остался – возможно, теперь он родственников, возможно, и нет. Пожелаешь поинтересоваться житием родных и близких, наберешь пять или десять цифр, а в трубке незнакомый голос: «Нет, такие здесь не живут. Как отыскать? Не знаю, не знаю…», и становится печально и грустно.

Возможно, по этой причине или подспудно в своем айфоне теперь оставляю номера только живых людей. Кто-то, знаю, наоборот, не удаляет номера ушедших в память о них. Кто прав, Бог весть…

Положим, содержание телефонного справочника – сугубо моё личное дело. Но почему-то точно так же, как я, поступают местные «отцы города», убирая с Доски почета фотопортреты почетных жителей Электростали, ушедших в мир иной. В свое время я принимал участие в проектировании той самой, возрождаемой в 2007-м году Доски почета, готовил проект соответствующего распоряжения. В нем не было ни слова о сменяемости левой ее половины (там, где почетные жители и почетные ветераны), только правой один раз в полгода (на ней передовики производства).
 
Почему, к примеру, недостоин места почета портрет бывшего городского главы Васильева? Ведь именно при Николае Петровиче началось возрождение города после упадка 90-х. В соседнем Ногинске все на месте, и живые, и почившие. Даже Кобзон присутствует как почетный богородец. И это правильно, память не должна быть избирательной. И даже у тех, фото которых меняют каждые полгода, остается память в виде прекрасно выполненного Сергеем Вязенкиным фотопортрета с автографом мэра на обороте.