Воспитатели

(все совпадения случайны)
Как ко мне попало это дело, я не помню. То ли следователь ушел в отпуск, то ли прокуратура возбудила и передала. Из головы вылетело. Но вот обстоятельства…
Я получила это странное дело, расписалась, и стала читать.

Собственно, судились муж и жена, бывшие, из за ребенка. Ребенок был поздний и вроде бы долгожданный, появился на свет, когда матери было 38, а отцу 45. А когда Саше исполнилось 7, они развелись. И принялись его делить. Папа, профессор и доктор филологических наук, обзавелся молодой женой. Мама, доктор химических наук, вышла замуж за своего ровесника. Два года они испытывали терпение судей, в пылу свары, кажется забыв об интересах ребенка. Наконец красноречивый папа победил. По решению суда, сын должен был жить у отца, матери же разрешались короткие свидания несколько раз в месяц, и при нарушении прописанных правил, она лишалась своих скромных прав.

Это присказка, а вот сказка дальше.
Довольный профессор потыкал в лицо бывшей супруге судебными решениями, забрал мальчика и повел к себе.
Была зима, не жуткий холод, в среднем -15 и ветренно. Ребенок пожил у папы и наступил мамин день.

Профессорша-химичка, точно в назначенное, время вернула сына профессору-филологу и на следующий день, с утра, отправилась в институт одаривать знаниями студентов. В тот день у нее были и вечерники. Около 17.00 с работы пришел ее супруг, обычный рядовой слесарь, и под дверями обнаружил уставшего и замерзшего Сашу. Шесть остановок мальчишка шел пешком к маме, а потом долго ждал.

Добрый папа оставил любимого сына с молодой супругой. Как уж там себя в тот день вел 9-летний мальчик, я не знаю. Но когда ребенок вернулся из школы, молодая мадам позвонила на кафедру, что у нее от ребенка невыносимая головная боль. Папа приехал с работы, благо до дома 7 минут на машине, сложил портфель, взял ребенка за руку, вывел из квартиры и оставил на улице. Вернувшись на работу,спустя четыре часа, он позвонил супруге и сообщил, что любимый сын ведет себя ужасно, в маму видно пошел, и ему недосуг с таким плохим мальчиком сегодня заниматься. Что ему мешало сообщить об этом сразу, он не пояснил.

Слесарь Станислав Владимирович ребенка отогрел, накормил и сел с ним делать уроки. И вроде бы все закончилось хорошо. Но не тут то было. Явилась домой любящая мать. Схватила в руки судебное решение и вычитала, что если ребенок находится с ней в неурочные часы, то не видать ей его больше никогда. Она с ужасом вспомнила свои двухлетние мытарства по судам, взяла сонного мальчишку за руку и обратилась в милицию (тогда - милицию), дежурная часть вызвала чиновников органов опеки, сотрудники этих самых органов поместили ребенка в "приют".
Не помню, как уж точно называлось сие заведение органов опеки, где временно размещались дети, но я туда даже щенка не отвела бы. Хорошо одетый, домашний, холеный мальчик, оказался среди малолетних бродяжек, детей наркоманов, алкоголиков и сидельцев. Отдавать им свою куртку, ботинки и часы он категорически не хотел. И уж тем более он не хотел стать сексуальной игрушкой 16-летних подростков. И его принялись бить. Не такого, чистенького, имеющего родителей. Били за его дорогую куртку, за хорошие ботинки, за электронные часы, за ясные глаза. За то, что как им казалось, ему повезло в жизни гораздо больше. За то, что не хочет совокупляться с полупьяными, обколотыми королями детской ночлежки.
Заглянувший воспитатель ни на что не реагировал. Ну а что? Все как обычно, дерутся, дети же. Они всегда дерутся. И «охранитель» детства отправился спать. Ребенка били несколько часов, он кричал. Наверно забили бы до смерти. Но какой-то жалостливый подросток принялся стучать во все двери и требовать помощи. Пришел сменный воспитатель, совсем молоденький парень, и откликнулся на зов. Сашу доставили в реанимацию с переломом позвоночника. Он долго лечился, а когда выписался, то дело уже было у меня. Ст. 293. ч. 2 УК РФ – Халатность, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом (воспитателем) обязанностей по должности, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью .

Собственно, с воспитателем все ясно. Он отпирался всяко разно, говорил, что заходил проверять детей, но именно этот Саша ни на что не жаловался, да и не били его, сам наверно упал с верхней кровати, а может он вообще побитый пришел… Как обычно: и я – не я, и хата не моя.

А вот родители… Мне пришлось вызывать оперативника, что бы их разнять на очной ставке. Столько ужасающе грязных слов в адрес друг друга я не слышала никогда. Профессор крыл жену более мастерски, длинными, красивыми научными предложениями. Она визжала как циркулярная пила, вываливая на него все богатство русского языка
А на мой вопрос, зачем он выставил на улицу в мороз 9-летнего ребенка, округлив честные голубые глаза доктор наук, декан и профессор отвечал: «Вы серая женщина, как Вы не понимаете. У моей жены разболелась от него голова. Была страшная мигрень. Он не должен был раздражать ее».

- Но ведь Ваша жена могла спокойно уйти в свою квартиру, а сын –остаться в Вашей и ждать Вас.
- Я не мог так поступить с Лидочкой, у ней же голова болела. Да и вообще Ваши претензии должны быть направлены к его сумасшедшей мамаше. Разве она может дать ребенку достойное воспитание? Психичка. Что собственно Вы понимаете в воспитании?

Я задала вопрос мамаше. Ответ меня поразил.
- Я не хотела нарушать решения суда, я законопослушная гражданка.
- Но как так? Вы отвели ребенка в приют, даже не поинтересовавшись, какие в нем условия. Ребенок мог остаться на ночь дома, утром отправиться в школу, а Вы бы с супругом разбирались.
- Мой супруг умеет очень красиво разговаривать, и обязательно бы воспользовался случившимся, чтобы отобрать у меня сына насовсем.
- Но Вы чуть не лишились сына. Хорошо, что после такой страшной травмы ребенка не парализовало.

Разъяренные бывшие супруги дружным дуэтом принялись кричать на меня. В кабинет заглянула уборщица и спросила, нужно ли вымыть пол.
- Нет, - сказала я, - идите домой.
- Я вымою попозже, - ответила она и ушла.
Уборщица была вдовой и растила двух сыновей. Она нашла себе такую работу, что бы ее два активных мальчика-спортсмена все время были под присмотром. Мальчишки учились в школе олимпийского резерва, а она, забросив диплом, мыла полы в отделе милиции и в 5 утра чистила улицы.

Накричавшись вдоволь, оба профессора затихли.
И я задала вопрос.
- А где сейчас Ваш сын?

Молчание было долгим. Потом в кабинет постучали. За дверями стоял слесарь Станислав Владимирович и держал за руку Сашу.
Профессор филологии впал в раж.
- Вы видите кого она себе нашла? Грубого мужика. Да он двух слов связать не может, да у него джинсы фабрики Труд, да разве такой серый валенок может воспитать моего сына?

«Серый валенок» молчал. Саша дернул его за руку.
- Пошли отсюда, они еще часа 2 ругаться будут.
- Хорошо, пошли, - ответил Станислав Владимирович, грустно посмотрел на меня и сказал, - я очень просил Зину не отводить Сашу в приют, но разве ее переспоришь. Нет у меня такого образования, что бы с ней спорить. Мы пойдем к моей маме, она накормит мальчика, а я проверю уроки.

- Вы видите, видите, - кричал профессор-филолог, этот не знаю кто, поведет МОЕГО ребенка к безграмотной старухе, которая накормит МОЕГО ребенка кусками теста…
Бывшие супруги снова сцепились. Саша и Станислав Владимирович ушли.

Он попрекал ее, что она связалась с быдлом, она кричала о том, что в отличие от молодой супруги, подобранной им в разливухе, она образованная женщина. А такие вот из разливух, и вон например, та уборщица, что заглядывала, разве они могут детей воспитывать?

Я их выставила. Идя по коридору, они долго громко ругались.
Дело в отношении воспитателя было направлено в суд.

«Славные» родители продолжили тяжбу. И как-то мне пришлось оказаться на одном из заседаний по их гражданскому делу. Мне очень хотелось засунуть в уши беруши. Но нельзя. И я терпеливо дождалась вопроса судьи к Саше.
- А с кем бы ты хотел жить, с мамой или папой?
- Я бы хотел жить, - Саша замер на полминуты, Я бы хотел жить со Станиславом Владимировичем и его мамой. Они меня любят.

Несколько секунд стояла мертвая тишина. Потом оба родителя принялись кричать.
- Да у тебя жена из разливухи. Разве такой можно доверить ребенка?
- А ты за каким-то тупицей замужем, он не даст моему сыну достойного образования.
Потоки эффектно словесно оформленной грязи полились.
Мальчик посмотрел на судью и повторил.
- Я бы хотел жить со Станиславом Владимировичем и его мамой. Они меня любят. Но без папы и мамы.
- Я согласен, - ответил Станислав Владимирович.
Судья объявила перерыв…
Дети уборщицы добились больших успехов в спорте и поступили в институт. Как сложилась судьба Саши, я не знаю. Но уж очень он верил в «серого валенка», у которого были джинсы фабрики Труд. В его маму, простую деревенскую женщину и в их доброту. В перерыве судебного заседания он пил чай из термоса, ел домашние пирожки и спрашивал: «Как Вы думаете, меня отдадут Станиславу Владимировичу и бабушке? Ну хоть бы отдали. А папа с мамой пусть дальше судятся…»