Глава 11. Бабушкины сказки

Черный дьявол, или Хакасские хроники
Книга 1. Шесть пудов золота
Глава 11. Бабушкины сказки

— А что ты знаешь о шаманах? — спросил Захарий Михайлович, продолжая методично подбираться к интересующему его вопросу. — Местные верят, будто те могут всякие чудеса творить! И людей лечить, и погоду предсказывать, и с духами разговаривать. Неужели все это правда? Или они обычные шарлатаны, как наши ярмарочные фокусники?
— А вот слушайте дальше бабушкины сказки, и все узнаете! — становой откашлялся и продолжил.
— Когда Ирлик-хан создавал ядовитых тварей Нижнего мира, он сотворил еще и целую армию злых духов — айн, или чертей по-нашему. Они должны были разносить по планете болезни и пороки. Айны, вместе с другими тварями, вылетели через дыру от посоха из Нижнего в Средний мир, и принялись убивать все живое на Земле. Увидел такое безобразие Худай-хан, запечатал дыру, а злых духов поймал и заточил в высокой скале. Ну а Ирлик-хану пригрозил, что если еще хоть одного айну в Среднем мире увидит, то терпение у него закончится, и братцу, вместе со всеми его тварями, придет конец.
— А я бы сразу прихлопнул младшенького, — решительно заявил золотопромышленник, — и не создавал себе лишних проблем!
— Все не так просто, как Вам кажется, Захарий Михайлович, — хитро улыбнулся Гордей Иванович. — Слушайте пока сказку, а потом и сами все поймете. Ну так вот, Ирлик-хан быстренько смекнул, что ходит по очень тонкому льду, и отправил в Средний мир своего младшего сына, Адам-хана. Да приказал ему стеречь заточенных в скале айн, пока они не сбежали из тюрьмы, и не попались на глаза Худай-хану. А еще Ирлик-хан велел сыну стать покровителем всех камов.
— А зачем вообще младший брат сотворил шаманов? — спросил Цибульский.
— Их глазами он хотел следить за всем происходящим на Земле, а их руками насылать на людей беды и напасти. Но Адам-хан, поднявшись в Средний мир, увидел, что здесь и без шаманов живется очень несладко. Ведь через дыру от посоха вместе с айнами к нам проникли болезни, эпидемии, пороки человеческие, и прочие несчастья. И решил тогда Адам-хан превратить камов в целителей, и хоть немного уменьшить зло, сотворенное отцом.
— Надо-же, — усмехнулся золотопромышленник, — сынок-то не в папу пошел!
— Да, — ответил становой, — он был самым последним в семье, вся злая сила отца передалась его старшим братьям, а на младшего ее уже не осталось. Поэтому Адам-хан прилетел к айнам, заточенным в скале, лишил их злобы и превратил в безобидных духов-тесей. А потом велел им разлететься по всему свету и стать верными слугами живущих на Земле шаманов. Вот так первые камы и обзавелись своими духами. И с тех пор каждый из них владеет собственной армией тесей!
— А для чего они нужны, эти духи? — спросил Цибульский.
— В них то и заключается сила шаманов, — ответил Гордей Иванович. — Чем больше у кама слуг, тем он могущественнее. Во время камлания он призывает к себе духов, и отдает им приказания. А теси их исполняют. Возьми, например, целительство. Сам шаман лечить людей не умеет. Зато умеют его верные слуги. Именно для этого они и нужны.
— Подожди, Гордей Иванович, ну а если шаман помрет от старости, либо от болезни, куда деваются его духи? Ведь кам, насколько я понимаю, тоже смертен, как и мы с тобой!
— Да, все шаманы рано или поздно умирают. А после ухода очередного хозяина теси отыскивают человека, у которого в предках были камы, и начинают его проверять! Несчастный внезапно заболевает, теряет рассудок, и испытывает страшные мучения! И неспроста — ведь духи в это время отрубают ему голову, тело варят в котле, срезают мясо, и пересчитывают все до единой косточки в скелете. Ищут лишнюю.
— Чего ищут? — переспросил Захарий Михайлович.
— Лишнюю кость, — невозмутимо повторил становой. — Ирлик-хан, когда лепил из глины камов, обсчитался, и приделал им одну дополнительную косточку. Этим то шаманы и отличаются от обычных людей. Если духи не находят у человека во время проверки лишнюю кость, то отстают от него, и принимаются за другого родича камов. Ну а если находят, значит быть ему шаманом, и неважно, хочет он того, или нет. У несчастного не остается выбора, ведь в случае отказа, теси его убьют или искалечат! Но зато, если человек согласится стать камом, духи останутся с ним и будут верно служить ему до самой смерти. А если теси вовремя не отыщут себе нового хозяина, то Адам-хан заточит их на веки вечные в скалу, чтобы не шастали по Среднему миру, и не попались случайно на глаза Худай-хану.
— Непыльная работенка у шаманов, — усмехнулся золотопромышленник, — духи сами тебя найдут, в услужение поступят, а ты знай себе, командуй своей армией, да в потолок поплевывай.
— Не все так просто, — возразил Гордей Иванович, — шаманство — это тяжкий крест для человека. И нести его приходится всю жизнь, до самой смерти. Ведь у камов целая куча обязанностей. Они и умерших в последний путь провожают, и новые юрты освящают, и порчи снимают, и погоду предсказывают, и от бесплодия избавляют. Да всего и не перечислишь! Без работы шаманы никогда не сидят.
— Даже и от бесплодия лечат, — невольно восхитился бездетный Цибульский, — да быть такого не может, сказки!
— Так я вроде и рассказываю Вам бабушкины сказки, Захарий Михайлович, — прищурился становой, — а уж верить в них или нет, Ваше дело. Но слушайте дальше. Все шаманы делятся на три касты. Самая многочисленная — это чаланчики. У них даже бубна нет, и духов только парочка в услужении. А лечат они всякую ерунду, как и наши фельдшеры коновалы — чесотку с коликами, простуду, да сглаз. Шаманы посильнее, пулгосы, и бубен имеют, и тесей у них целый отряд. Это лекари посерьезнее, как наши врачи с дипломом. Ну а высшая каста у камов — пугдуры. У тех и бубнов девять штук, и тесей целая армия, и возможности безграничные. Именно они провожают умерших в последний путь, и умеют лечить бесплодие. А еще пугдуры могут путешествовать между всеми тремя мирами и призывать на помощь не только тесей, но и айн, из тех, которые остались в Нижнем мире, и не успели к нам на Землю прилететь, через дыру от посоха!
— А зачем им потребовалась помощь айн, если у них есть целый отряд тесей? — медленно спросил золотопромышленник. Он уже понял, что его знакомый старик кам, судя по обилию бубнов в юрте, принадлежал к высшей касте шаманов. И теперь Цибульский пытался сообразить — к какой категории духов следовало отнести Хайдара, — к тесям или айнам? Однако долго думать ему не пришлось — Гордей Иванович очень быстро прояснил этот вопрос.
— Видите ли, Захарий Михайлович, — ответил становой, — есть такие проблемы, с которыми даже целая армия тесей не справится. И тогда приходится призывать на помощь айну. Вот, допустим, придет к шаману татарин и попросит богатства (тут Цибульский невольно вздрогнул). Теси здесь не помогут, но айны вполне способны подсобить. Но за свою услугу они потребуют с просителя плату. И очень серьезную! Злой айна может наслать на несчастного болезнь, или сделает его горьким пьяницей, который все полученное богатство в одночасье пропьет. А то и вообще превратит в разбойника с большой дороги. Тот хоть и озолотится преступным путем, но его потом свои же собратья из зависти прирежут, или казаки пристрелят! Вот и думай сам, нужно-ли тебе такое богатство? Ведь человеку ничего бесплатно не достается.
— Так вот почему у нас столько пьяниц да разбойников, — усмехнулся Захарий Михайлович, — все их беды от злых духов.
— Конечно, — серьезным голосом ответил становой, — поэтому стоит хорошенько подумать, прежде чем шамана о подобном просить. Желание то он твое наверняка выполнит, руками айны, однако ты потом сто раз пожалеешь, что к нему за помощью обратился. Но, к счастью, камы желания инородцев не исполняют. И нам, русским, с просьбами к ним ходить бесполезно.
Цибульский мог, разумеется, поспорить с собеседником на сей счет, но скромно промолчал, некстати вспомнив о своем собственном желании разбогатеть, и о выскочившем с предложением помощи чертике из табакерки, по имени Хайдар.
— Слышал я еще про места, где люди могут с духами разговаривать! Наверняка имеется у твоей бабушки и на этот счет сказка, а Гордей Иванович? — осторожно спросил Захарий Михайлович, вновь наполняя чарки, и надеясь выведать у собеседника какие-нибудь сведения про пещеру Ташкулах.
— Конечно имеется, — рассмеялся становой. — Когда Худай-хан создал Землю, он решил отделить ее глиняной оболочкой и от Верхнего, и от Нижнего миров, чтобы люди оказались защищены от пакостей Ирлик-Хана, а заодно не надоедали ему самому, забравшись на небо. Закончил он обмазывать Средний мир глиной, поставил его сушиться на солнышке, а сам устроился под деревом, решив заштопать порванную рубашку. Да и уснул незаметно. Но тут прибежал подлый Ирлик-хан, вытащил из пальцев спящего брата иголку и начал протыкать еще не засохшую оболочку. Однако, собака Худай-хана почуяла чужака и залаяла на него. Ирлик-хан испугался и убежал, и даже иголку в глине оставил. Оболочка высохла, а там, где ее проткнул младший брат, образовались дыры. Ирлик-хан специально их проделал, чтобы из Нижнего мира на людей гадости насылать. Старший брат этих дыр не заметил, а зря! Ведь именно через них и проникают айны на нашу Землю. Исполняют просьбы несчастных дурачков, а потом в могилу их сводят.
Цибульский неожиданно закашлялся, а Гордей Иванович продолжал.
— А в тех местах, где дыры от иголки осталась, люди могут с духами Верхнего и Нижнего мира разговаривать! Но, правда, не все. Здесь особый дар нужен.
— И у кого, интересно, он имеется? — быстро спросил золотопромышленник, закончив кашлять.
— У тех людей, у которых шаманы в роду были. Татары так говорят.
— А в наших краях подобные места есть?
— Инородцы таким местом Сундуки считают, — пожал плечами становой. — Но, сколько я там не бродил, ни одного духа не видел. Брешут они, наверное.
Тут Гордей Иванович прервался, посмотрел внимательно на развесившего уши золотопромышленника и расхохотался.
— Захарий Михайлович, да ведь все это бабушкины сказки, — забасил он, — ей богу, разве можно верить в миры фантастические, да в духов языческих? Мало ли какие суеверия придумают себе инородцы! А вера у нас одна единственная. Это Господь Бог наш!
Становой обратил взор в красный угол, встал и перекрестился. То же самое поспешно сделал и его хозяин.
— Конечно сказки, — торопливо согласился золотопромышленник, поскорее наполняя чарку товарища, и стараясь выглядеть как можно более естественно, — разве же я говорил, будто верю в них? Совсем даже не верю, а спрашиваю тебя лишь для поддержания беседы!
— Ну тогда слушайте окончание сказки, — улыбнулся в ответ Гордей Иванович, —Там, где воткнута иголка Худай-Хана, соединены между собой все три мира! Оттуда можно перейти и в Нижний, и в Верхний мир! А еще там любой способен с духами разговаривать, и не нужно ему для этого с камом в родстве состоять. Правда, местные считают, что после такого разговора жизнь человека уже не будет прежней.
Захарий Михайлович нахмурился, а рассказчик продолжал.
— Ирлик-хан давно ищет это место, да найти никак не может. Он, пока убегал от собаки старшего брата, забыл со страху, где иголку бросил. Но когда отыщет ее, то соберет всех своих слуг и нападет на Худай-хана. Ведь он давно хочет уничтожить и Верхний и Средний мир, и мечтает остаться единственным владыкой всего сущего!
— Господи, и почему ему не живется спокойно? —воскликнул Цибульский.
— Я же говорю, родился он таким, — объяснил Гордей Ианович, — он же не виноват. Против судьбы не попрешь. Да и не переживайте Вы так, Захарий Михайлович. Братья друг с другом уже тысячу раз воевали, и еще миллион раз будут. Вот только битвы свои они всегда на Земле устраивают, чтобы у себя дома — на небесах и в подземелье — ничего не сломать ненароком. Честно говоря, именно для того и создан Средний мир. И во время очередной войны братья разбивают его вдребезги, вместе со всеми людьми и другими божьими тварями! Но силы у них примерно равны, поэтому каждый раз выходит ничья. А потом братья мирятся и начинают все строить заново. Один опять создает Землю, и делает ее домом для людей, а другой разрезает ее горами и пропастями, да окутывает холодом. Худай-хан творит благородных животных — медведя и соболя, а Ирлик-хан рождает козу со свиньей. Старший лепит из глины фигурку человека, а младший — ляпает шамана. И так далее, до следующей войны. Тем сказки мой бабушки и хороши, что рассказывать их можно бесконечно.
Потрясенный таким неожиданным окончанием истории, золотопромышленник молча налил еще по одной, товарищи выпили, а потом Цибульский спросил, пытаясь казаться равнодушным:
— И где же, интересно мне знать, находится эта потерянная иголка?
— В жизни не догадаетесь! — улыбнулся Гордей Иванович, — инородцы говорят, будто спрятана она в какой-то пещере окрестной!
И становой басовито рассмеялся, так, что даже стены задрожали, а Цибульский, услышавший слово «пещера», онемел.
— Да, — с трудом промямлил он, — и чего только не выдумают инородцы. Очень уж дикие и нелепые у них верования! А в какой горе эта пещера загадочная находится?
— Да откуда же мне знать, — вновь засмеялся Гордей Иванович, — если рассказ о ней — всего лишь бабушкины сказки. Ну, спасибо за ужин, Захарий Михайлович, дай Вам Бог здоровья, поеду я к себе, время позднее.
Цибульский попрощался со становым, тот вышел из кабинета, а хозяин в какой-то прострации так и остался сидеть за столом, прокручивая в памяти слова Гордея Ивановича, и не обращая ни малейшего внимания на стряпуху, убирающую со стола остатки трапезы.
Жена Захария Михайловича, Феодосия Емельяновна, уехала неделю назад в Томск, по своим купеческим делам, поэтому золотопромышленник решил не ходить сегодня в спальню, а лег тут же в кабинете на диване. После беседы со становым ситуация немного прояснилась, хотя проще она не стала. Цибульский теперь окончательно понял, что все события, происходящие с ним в последнее время, были не странной чередой нелепых снов, а самой настоящей реальностью. И все сказочные верования инородцев на деле оказались истиной правдой, как бы Гордей Иванович и не насмехался над ними. Но вопрос оплаты, которую обязательно потребует за свои, пока еще не оказанные услуги Хайдар, стал гораздо сильнее, чем раньше, беспокоить золотопромышленника. Он уже понял — Черный дух, конечно, был самым настоящим, могучим и страшным айной, а не безобидным тесем. И вряд ли ему захочется всего лишь окунуть своего подопечного в порок пьянства или разбоя. Для подобных мелочей совсем не стоило городить такой огород и устраивать таинственные встречи на Сундуках и в Ташкулахе. Захарий Михайлович нутром чуял, что плату с него Хайдар потребует весьма серьезную. Но в любом случае, он не собирался менять решение и не планировал отступать. Цибульский устроился поудобнее на диване, укрылся пледом и закрыл глаза.
Будь, что будет.