Дума и языковый пуризм

.
  Как-то в букинистическом купил книжечку рассказов Паустовского. Это было время, когда на полках в изобилии лежала и стояла «Малая земля». А тут Паустовский. Книжка была странной. Рассказы пересыпаны звездочками. Это значит смотри пояснения в конце книги.  А чему искать? И так у Паустовского все понятно. Просто книга предназначалась для иностранных студентов, изучающих русский язык.  Им далеко не все в языке понятно. То есть, звездочки расставлены над такими оборотами, которым нет объяснения в обычном словаре. Например, помню, была звёздочка над таким предложением: «Звезд на небе чертова уйма». Иностранец в словаре не найдет объяснения чертовой уйме.

Язык Паустовского то и дело выходил за  пределы словаря. Язык Маяковского тем более.  Ну так как же  они могут сосуществовать с  регламентированием  языковых норм?

«Не допускается употребление слов и выражений, не соответствующих нормам современного русского литературного языка (в том числе нецензурной брани), за исключением иностранных слов, которые не имеют общеупотребительных аналогов в русском языке и перечень которых содержится в нормативных словарях».

Мне говорят успокойся, никто на классиков этим законом не покушается. Так ведь закон — это удавка, которая будет применяться избирательно. А что за избиратели будут избирать, на что удавку накинуть?  А кто будет вручать удавку в руки избирателям? 

Может быть теперь иностранцы, связанные с русским языком вздохнут с облегчением. Будут в языке только слова и обороты, предписанные словарями. Может быть такой закон был принят Думой по просьбе иностранцев, изучающих русский язык? Вовсе нет. Дума думала иначе. 

  «Проект федерального закона предполагает недопустимость использования иностранных слов, за исключением не имеющих общеупотребительных аналогов в русском языке, перечень которых содержится в нормативных словарях», — говорится в законопроекте. Норма «направлена на защиту русского языка от чрезмерного употребления иностранных слов».


Полгода, как Дума приняла закон. Наверное, выделена специальная комиссия. Деньги осваиваются. А язык даже не почесался. (или, можно сказать, бровью не повел, или глазом не моргнул, или в ус не подул, или …  Это уже для специальных словарей идиоматических оборотов. И неизвестно, может быть эти обороты вне  закона?) 

В одной книге прочитал, как мне кажется, очень верную мысль, что формирование языка – самый демократический процесс из всех процессов, которые идут в государстве. Правительство может провести денежную реформу, ввести карточки, платить людям частично не деньгами, а облигациями, провести экономическую реформу, заводить дипломатические отношения или разрывать их то с одной страной, то с другой.  Может объявить режим чрезвычайного положения, режим КТО. Может заводить торговые отношения то с одной страной, то с другой. Может для экономии ввести веерный режим, менять часовые поезда, повышать цены и налоги, менять движение рек, менять движение поездов, переселять людей из одного места в другое, менять сроки выхода на пенсию. И никуда подданные не денутся.  Можно прикрепить людей к колхозам и заводам. И граждане не пикнут.  Можно отчислять деньги в помощь Вьетнаму, в помощь Анжеле Дэвис, в помощь арабским странам, в помощь Венесуэле. Можно согнать людей на митинги. И люди покорно пойдут.  Можно собрать массу народа для осуждения то Троцкого, то Бухарина, то Берии, то Пастернака, то Солженицына. И будут клеймить. Можно сделать голосование такое, как нужно. И пойди опротестуй.  Правительство может многое. 

Но вот язык так кувыркать как подданных не получается. Можно ввести нормы языка.  Среди всех норм языка запретить мат. И что? Вы слышали о таком случае, чтобы люди, прочитав закон, перестали употреблять мат? Пригожин прямо на камеру так изъясняется. Нарушает закон? Для некоторых мат естествен, как дыхание. Изменение языка – наиболее демократический процесс. Языку чихать на указы.

Один мой знакомый, услышав мои рассуждения о том, что язык развивается самостоятельно и не нуждается в том, чтобы его облагораживали государственные структуры, в частности не нуждается в законах и нормативах, изданных государственной Думой и специальными комиссиями, категорически с этим не согласился.   Его возражения заключались в следующем:

1. Говоря о нормировании языка, я перегибаю палку, навожу тень на плетень. Речь в Думе шла не о языке вообще, а только о некоторых словах иностранного происхождения, которые некоторые, поклонники запада не к месту вставляют в свою речь. например, постоянно говорят: «Вау». Запретить им на законодательном уровне так говорить.   

2.   Язык можно и нужно регламентировать. Он не многим отличается от каких-либо других явлений общественной жизни: культуры, образования, спорта, разных сфер промышленности. И поскольку все это регламентируется государственной властью, то и язык вполне подвержен такому управлению сверху.
Я эти аргументы уже слышал из телевизора нет смысла. Спорить с теми, кто повторяет аргументы телевизора, нет смысла. Вторящие телевизору не меняют своего мнения. Его у них нет.  Их мнение – калька мнения власти.  А власть издает свои указы не в расчете на то, что кто-то будет их оспаривать. Спорить с властью, что плевать против ветра.  Так что я решил спокойно, последовательно изложить свою позицию на бумаге. Ни с кем не споря.

Как всякому известно, в русском языке много слов иноязычного происхождения.  Заимствования происходили на разных исторических отрезках с разных сторон. Татарские, греческие, латинские, немецкие, французские, английские. Такова историческая судьба языка.  И до какой-то поры это никому не мешало. Наоборот, язык становился эластичным, многогранным, наполненным различными оттенками. И вот за эту универсальность его как раз и восхваляли наши писатели.  Еще со школы мы учили различные славицы русскому языку. Никто не сомневается и не спорит, что русский язык многообразен и колоритен.

 Как происходили заимствования из соседних языков?   Подобно торговле, обмену товарами. Приобретается у другого народа что-то, чему нет названия в родном языке. И его оригинальное имя входит в новый язык. Например, слова базар, халат пришли тюркского. То есть, они татарского происхождения.   Татарское влияние - исторический факт.  Слова манжет, жабо, журнал, тужурка – французского происхождения. И так далее. 


В последнем вкусе туалетом
Заняв ваш любопытный взгляд,
Я мог бы пред ученым светом
Здесь описать его наряд;
Конечно б это было смело,
Описывать мое же дело:
Но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет;
А вижу я, винюсь пред вами,
Что уж и так мой бедный слог
Пестреть гораздо б меньше мог
Иноплеменными словами,
Хоть и заглядывал я встарь
В Академический словарь

 
Желание оградить язык от заимствований появлялось и прежде.  Одни вполне легко принимали новые слова в языке. Другие ратовали за придумывание собственных названий из русских корней.  Народ же, язык народа, поступал так, как ему удобно.   Кстати, сама кириллица представляет собой заимствование, и в годы ее внедрения была нововведением.

В школе мы изучали борьбу между славянофилами и западниками, когда поднимался вопрос иностранных заимствований.  Это был вопрос, касающейся культуры. Но в какой-то час икс вопрос иностранных вкраплений в языке становится политическим.  Английские пуритане во времена Кромвеля давали детям ветхозаветные библейские имена. Отсюда у Ньютона имя Исаак, а у Линкольна – Авраам.  В первые годы советской власти появился советский новояз, появились новые имена. Но это было, скорее, инициатива снизу, из народа, но иногда возникает инициатива сверху.  Когда в политической борьбе экономические рычаги не срабатывают, в ход пускаются рычаги языка. Язык становится инструментом политики. 
 
Каково же направление словарных репрессий?  Поскольку комиссия выбрана властью, подотчетна ей, то комиссия решит так, как ей укажут.  Никто не сомневается, что словам греческого или татарского происхождения ничто не грозит.  Бороться намерены с английскими словами. Потому что эти слова – агенты, как утверждают ревнители чистоты языка, чуждой нам культуры.

Но изначально видно, что в данном процессе не все будет гладко. Гладко было на бумаге. Язык, как слон в басне про слона и Моську, идет, и чиновного лая совсем не замечает. Возникают вопросы. 

Первый вопрос - а судьи кто?   По каким критериям их будут набирать?  Или просто назначать? Кто будет назначать? Президент? Дума? Министр внутренних дел? ФСБ?
 
Второй вопрос -  по каким таким критериям судьи языка будут определять слова, подлежащие экзекуции? По собственному убеждению, или по спускаемым сверху методичкам?
 
Третий вопрос – какова строгость предстоящей экзекуции, строгость цензуры? Цензоры станут проверять рукописи на наличие слов иностранного происхождения? Не понравившееся не станут печатать?  Будут отменять спектакли? Перестанут снимать фильмы, в которых есть иностранные слова?  Коснется только продукции или коснется авторов?
 
Четвертый вопрос - что будут делать с уже существующими еретическими книгами?  Изымать из библиотек? Сжигать на площадях? 

Пятый вопрос -  что делать с покойными писателями, нарушившими вводимые запреты? А покойных авторов много. И это классики. У Пушкина то и дело пробивается французский. У Льва Толстого целые страницы на французском.

Заимствования возникают, когда соприкасаются два языка. Например, русский и греческий во времена обретения христианства, письменности и греческого влияния.  Русский и татарский во времена татарского ига. Русский и немецкий (или голландский) в эпоху Петра Первого. Русский и французский в девятнадцатом веке.

Это случалось не только с русским языком. Во время норманнского завоевания Англии, язык, который прежде был германским (саксонским) смешался с норманнским, принадлежавшим к романской группе языков.

  Если язык народа, с его множеством слов, похож на песок с множеством песчинок.  И соприкосновение двух разных языков, (двух разноцветных песков), часто получается таким, что один слой, один язык оказывается сверху, а другой язык снизу. Например, один народ в результате войны победитель, а другой – побежденный.  Или один народ в многоязычной стране признан титульной нацией, а другой - заштатной нацией, или вообще не нацией. Или правительство страны активно осуществляет технические или культурные заимствования и появляются заимствованные слова.   И в результате песок, что сверху, проникает в нижний слой песка.  Так часто происходило при перемешивании языков. Достижения греческой и латинской цивилизаций были такими выдающимися, что во многих европейских языках имеются слова из этих языков.  Влияние Ислама вы странах Ближнего и Среднего Востока было столь велико что в языках неарабских народов этих стран есть слова из арабского.  Подобная картина была и с русским языком.  Исторические события способствовали его насыщению иностранными словами.

  Стремление   упорядочить язык силовыми методами – дело не новое.  Приведу большую цитату из Интернета.

«Языковой пуризм  - стремление к сохранению литературного языка в неприкосновенном виде, провозглашение его чистоты как особой ценности, борьба против неологизмов и иноязычных заимствований, ограждение от естественного проникновения новообразований, ненормированных лексических и грамматических элементов (например, просторечных, диалектных, профессиональных). Не¬при¬ми¬ри¬мое от¬но¬ше¬ние ко всякого рода за¬им¬ст¬во¬ва¬ни¬ям и изменениям в языке, час¬то субъ¬ек¬тив¬но по¬ни¬мае¬мым как пор¬ча язы¬ка. Пуризм связан с политическими и культурными течениями и настроениями в обществе, особенности его проявления меняются со временем, и могут отличаться у сторонников разных идеологий.

В пуризме можно увидеть, как положительные стороны — заботу о сохранении и развитии самобытной национальной культуры, обращении к существующим богатствам, ресурсам и возможностям родного языка, так и отрицательные стороны — формалистическое отношение к языку, непонимание процесса его развития, антиисторичность, выражающаяся в ретроспективности оценки «правильности» (когда признаются уже закрепившиеся в языке изменения, но отрицаются изменения, находящиеся в процессе закрепления).

В крайнем своём проявлении пуризм понимает самобытность национального языка как его полное освобождение даже от устоявшихся заимствованных элементов, стремится к замене слов иностранного происхождения, уже вошедших в язык, на слова родного языка, в том числе специально новообразованные.


Пуризм в немецком языке


В Германии ещё с конца восемнадцатого века появляется целый ряд полемических произведений и обществ, имеющих целью очищение родного языка от иностранных, особенно французских, заимствований
Усилия немецких пуристов — в связи с поддержкой правительства — возымели некоторый успех; официальной терминологии понемногу удавалось вытеснять из языка иностранные названия В годы правления нацистов это вылилось в создание целого «истинно арийского новояза». Националистический пуризм ставил своей целью искоренение слов латино-греческого, французского и новоеврейского происхождения. После Второй мировой войны пуристы ставят своей целью предотвращение чрезмерного и неправильного употребления английских заимствований. Пуристами проводятся ежегодные конференции, лекции и семинары по проблемам немецкого языка, а также конкурсы на наиболее неудачное использование английских заимствований в СМИ, языковые общества издают журналы, газеты и словари английских заимствований в современном немецком языке с возможными исконными заменами.

В английском языке

В Великобритании распространена идея, согласно которой исконные английские слова должны иметь преимущество перед заимствованными (пришедшими главным образом из романских языков, а также греческого и латыни). Под «исконными» могут пониматься как слова древнеанглийского языка, так и в целом слова германского происхождения. В мягкой форме эта идея обычно сводится к использованию уже существующих слов, являющихся синонимами заимствованных. Более жёсткий взгляд на проблему предполагает возрождение устаревших слов и создание новых слов с германскими корнями. Идею «мягкого» пуризма часто поддерживают сторонники «ясного английского», избегающие слов греко-латинского происхождения; она оказывает определённое влияние на современный английский язык.

В двадцатом веке одним из наиболее видных защитников пуризма был Джордж Оруэлл, предпочитавший простые англосаксонские слова греческим и латинским.


Во французском языке

Во Франции имеется довольно сильное движение пуристов, поддерживаемое правительствами Франции и канадской провинции Квебек. Так, во Франции действует Комиссия по обогащению французского языка, которая создаёт новые слова и предлагает их для замены англицизмов.

Некоторые распространённые в мире термины английского происхождения во французском языке заменены аналогами.


В русском языке

После реформ Петра в русском языке появилось много слов, в первую очередь голландского и немецкого происхождения. С приходом с конца 18 — началом 19 века моды на всё французское, появилось множество галлицизмов.


При составлении Словаря Академии Российской, Екатерина II через княгиню Е. Р. Дашкову указывала академикам: «В сочиняемом академией словаре избегать всевозможным образом слов чужеземных, а наипаче речений, заменяя оные слова или древними или вновь составленными». Деятельность академии в этом направлении была малоэффективна; постановлено было говорить вместо аудитория — слушалище, вместо адъюнкт — приобщник, вместо актёр — лицедей, вместо акростих — краестишие и тому подобное. Вновь изобретённые слова не вытеснили из употребления иностранных.
В середине XIX веке развернулась борьба сторонников «нового» (карамзинистов) и «старого» слога (шишковистов) в русском литературном языке, связанная, в частности, с оценкой архаизмов, славянизмов, неологизмов, иностранных и калькированных слов. Н. М. Карамзин и его сторонники настаивали на сближении книжного и разговорного языка, подчёркивали необходимость заимствований и упрощения синтаксиса. А. С. Шишков и литературное общество «Беседа любителей русского слова» отвергали многие новшества, опираясь на славяно-русскую архаику, отстаивали принцип неизменяемости литературного языка. Пуристические идеи сказывались во взглядах В. И. Даля, который боролся с заимствованиями, которые он называл «чужесловами».

Иврит

Особое место в том, как укореняются в языке иностранные слова, занимает иврит.  Как известно во времена Христа евреи говорили на арамейском. Этот язык стал распространяться после вавилонского плена. Он уже отличался от того языка, на котором были написаны древние свитки библии. Потому, что тогда язык был живым и развитие его состояло в заимствованиях, появлении новых предметов в связи с торговлей, и появление новых слов, обозначавших эти предметы. Но после Иудейской войны, нескольких неудачных восстаний против римлян и рассеяния евреев вереи понемногу заговорили на языке, похожем на язык народа, среди которого они жили. В Европе два таких языка: идиш, который практически является немецким языком, и ладино, который похож на испанский. А иврит законсервировался. Он не изменялся, потому что в быту на нем перестали говорить. Но народ существовал и, чтобы не рассеяться под давлением и насильственной ассимиляцией, держался своих традиций. И мощным стержнем этих традиций была Тора (Библия в еврейском варианте) Поэтому богослужения проводились на иврите.  Поскольку евреи всегда придавали очень большое значение обучению грамоте именно для того, чтобы знать Тору, не случалось такого, чтобы люди совсем забыли иврит. Хоть в местах компактного проживания евреев и говорили где на идише, где на ладино, существовала литература на этих языках, иврит не забывали. В начале двадцатого века появились поселения новых еврейских репатриантов на территории современного Израиля. И энтузиасты возрождения иврита приложили к этой задаче много усилий.  Однако перед ними, точнее перед Бен-Иегудой как лидером движения за возрождение иврита, стояла задача ввести в словарь иврита новые слова. Те, которых не было в древнем языке. И он решил не заимствовать слова из европейских языков, а придумывать слова на основе ивритских корней.  С такой задачей он справился. С образованием государства Израиль иврит стал официальным языком и на нем заговорило население, люди, съехавшиеся сюда из разных частей мира, у которых родными были другие языки. В современном иврите много для иностранца неудобных моментов: нет заглавных букв, не пишутся некоторые гласные, есть буквы, которые пишутся только в конце слов, их нужно запомнить дополнительно, некоторые звуки имеют по две обозначающие их буквы, и наоборот некоторые буквы обозначают два разных звука, и понять, какой звук нужно произносить, можно только по огласовке, которая для взрослого читателя в книгах не пишется. Зачем такие сложности? Есть причина. Если сейчас модернизировать иврит на манер европейского языка, или сделать то, что сделали с русским в 1917 году, то через поколение население перестанет понимать Тору. А Тора = по крайней мере формально - стержень государства, то что выделяет евреев из других народов.  В этом отличие от положения с русским языком. Для русских реформа языка 1917 года прошла безболезненно потому, что русский язык развивался. И русские к моменту реформы уже не могли прочитать церковнославянские тексты.   И не стоило держаться за фиту, ижицу и твердый знак в конце слов. Евреи же, носители иврита, могут читать Тору и сейчас.  И для сохранения иврита установлены искусственные барьеры проникновению иностранных слов.  Но язык теперь живет уже не жизнью фолиантов, а жизнью живого населения. Население общается. Ездит по миру.  Языковые заимствования идут.   
 

Как видим у разных народов, в разных странах отношение к защите языка разное. И причины  защищать чистоту языка разные. Как почву для размышлений  приведу цитату из книги Джеймса Александра Даркфорса  «Языковой пуризм. Рабочий метод Империи».

«Образ мысли, при котором человек считает себя частью великого народа с культурой мирового значения, который, соответственно, имеет право завоёвывать мир и насаждать «великую» культуру всеми способами, включая насильственные. Имперская власть – власть военачальников и военной аристократии, если придерживаться того, как это было в Древнем Риме, где и сформировалась такая форма правления, как империя. Предполагает подчинение человека Государству и Правительству, сознание, направленное на расширение границ государства и увеличение его роли во всём мире. Страны с имперским мышлением – Германия, Россия, США, Китай, Япония. Культура «великого народа» насаждается не только вовне, но и внутри страны, гражданину которой (точнее, подданному, хотя формально он может быть и гражданином) внушается, что он обязан хранить культуру своего народа, как святыню, при этом ему отнюдь не возбраняется считать остальные культуры ничем или ниже «великой». На это направлено всё – искусство, религия, общественная нравственность. Эгоцентризм «имперского человека» выглядит, как: «Я – часть великого народа и лучшей в мире страны, я боготворю её и её культуру, а остальные этого не в силах понять.     Языковой пуризм и имперское мышление взаимосвязаны, то есть, говоря без обиняков, борьба за «чистоту речи», как и борьба за «общественную нравственность» – это фашизм.»

И для развлечения того, кто, набравшись терпения, добрался до конца статьи стихотворение Дмитрия Быкова.

" Ненормативное".
Перед Россией встал вопрос -
Eго давно в расчет не брали:
Губенко в Мосгордуму внес
Закон о нецензурной брани.
Вот аргумент его простой,
Филологического толка:
Писал же некогда Толстой
И <<Жопа!>>, и <<Просрали волка!>>*...
Иного эти споры злят:
Он в них не чует аромата.
В столице есть на первый взгляд
Проблемы много круче мата,
Однако, тридцать восемь лет
Прожив, не будь я Быков Дима,
Скажу: важней проблемы нет.
Все прочее неразрешимо.
Стране давно пора понять,
Как женщине при пьющем муже:
Здесь ничего нельзя менять.
Уже меняли, вышло хуже.
Больного незачем лечить -
Ему полезней отлежаться.
Чтоб нашу участь облегчить,
Мы можем только выражаться.

Давайте обозначим грань -
Здесь край работы непочатый! -
Что отделяет просто брань
От брани грубо-непечатной.
С утра гадают и шумят
В правительстве Москвы престольной:
Как разделить российский мат
На непристойный и пристойный?
Законы левою ногой
Писать нельзя. Терпи, бумага:
Бывает, скажем, мат благой.
Но если так, то в чем же благо?
Чтоб думцам не сойти с ума
От столь изысканных материй,
Листая словарей тома,
Я предлагаю им критерий.

Тонка яз;ыковая ткань.
Язык есть зеркало морали.
<< Просрали>>, в сущности, не брань.
А в чем вопрос? Мы все просрали...
Как птица гордая со скал,
Народ наш в крайности бросался.
Сам Ходорковский написал:
<<Просрали все>>. И подписался.
Еще во времена отцов
Тут от всего лечила клизма:
Ведь все просрать, в конце концов,
Есть очищенье организма!
Просрали гордые мечты
О том, чтоб встать на путь Европы...
Теперь мы девственно чисты -
От головы до самой...
Да, жопа! Термин непростой.
Ее, по широте натуры,
Подчас упоминал Толстой,
А нынче -- экс-министр культуры...
Готов долдонить до зари
В журнале и по интернету:
Верните жопу в словари!
Ведь жопа есть, а слова нету!
Она ромашки нам родней,
Родней петрушки и укропа,
Она же -- символ наших дней.
Куда ни кинь, повсюду жопа!
Везде она, куда ни глянь.
Газеты свежие листая,
Могу сказать: она не брань,
А констатация простая.
А я бы разрешил и мат:
Пускай орут пенсионеры -
Язык обычный скудноват
Для описанья новой эры.
Вот, например, для ЖКХ,
Что всюду расставляет сети, -
Есть много слов на букву <<х>>,
Их нынче знают даже дети.
В упрек инфляции-Яге,
Что бьет Отечество по нервам,
Есть много слов на букву <<г>>
(Греф ни при чем -- расслабьтесь, Герман).
Улыбку вызвать на лице
Легко одним нехитрым словом,
Все охватить собой готовым.
Оно кончается на <<ц>>.

Виват, Мосдума, наша мать!
Ликуют вуз, семья и школа.
А нецензурною считать
Давайте ругань про Лужкова.
Я б запретил фамилий сто,
Чтоб их не поминали сдуру...
А нецензурно только то,
Что не проходит сквозь цензуру.
Губенко! Твой проект хорош.
Пример тебя -- другим наука.
О жопе можно сколько хошь.
О тех, кто вверг в нее, -- ни звука.