Светка

СВЕТКА

Светлана Ивановна уже несколько лет жила одна. Дети разлетелись, и внуки тоже стали вести свою самостоятельную взрослую жизнь, а некоторые даже обзавелись своими детьми.
Помня свою молодость, которая как-то долго держалась, Светлана. Старалась не мешать им своими заботами и проблемами, своими тревогами. А они ничего особенного из себя не представляли и вызваны были ее возрастом, накапливающимися болезнями и с ними связанными немощами.
- Не, не могущая ты стала, Светка, - говорила она сама себе, слегка посмеиваясь, и тут же с улыбкой утешала саму себя: «это ж – дело житейское». Так говорил Карлсон, который живёт на крыше.
Эту книжку Линдгрен она любила, а потому частенько повторяла эту фразу, пока не узнала, что писательница позаимствовала ее у своего друга Геринга, известного всем и каждому фашиста  времен Великой Отечественной войны.
Однако, независимо от героев книг, которыми она зачитывалась с детства, Светлана Ивановна осознавала, что если она с детства частенько болела, а ангина разрушает организм человека, то другие болезни не могут не прилепиться к ней, и как снежный ком расти. Но особого значения она этому не придавала, ведь некоторые с раннего детства тяжело болеют, а в сравнении с другими она еще «ого-го».
К тому же, порой любовь накатывала на нее, а от нее все мы только здоровей становимся и болезней своих не замечаем.
Правда, пришло время, когда она расхотела влюбляться.
Как-то в разговоре с другом давним, что был ее последней любовью, сказала:
- Все крест я на мужчинах поставила жирный.
- Ты мне и тогда это говорила, но это не помешало нашим отношениям, с улыбкой подразнивая ее, возразил он.
- Да, доверилась чувствам, но это было другое и последнее, что делало точку жирнее, - сказала она ему твердо, чтоб на новые встречи больше не рассчитывал.
- Ну, ну, - только и мог он ей ответить.
Вспоминала ли она свои влюбленности? Конечно, вспоминала, но не с сожалением, ведь мечтала она об одном единственном на всю жизнь и взаимной, чтоб любовь была, а такого не случилось. Череда «любвей» ей была не по душе и счастливей ее не делала, хотя увлечения приносили чувства, схожие с тем, о чем мечтала.
- Иллюзии. Одни лишь иллюзии, - с огорчением вспоминала она.
Всю свою любовь нерастраченную она направляла на детей, внуков и правнуков, которые были ее счастьем. Постепенно пришло время, когда она почувствовала, что любовь и счастье всегда с нею. Нужно только их видеть, чувствовать.
Перестав ходить на работу, которой она отдала примерно полвека, она поняла, что важно не зацикливаться на доме, а упорядочить жизнь, хоть и иначе, чем прежде.
- Минимум раз в месяц надо планировать для себя праздник, - решила она.
А праздник – это выход в театр, на концерт, на открытие какой-то выставки или для посещения разных музеев. Иногда она присоединялась к кому-то или брала с собой кого-то из родных, но для нее не было препятствием, что она пошла куда-то одна.
- Что я массовик-затейник кого-то организовывать, звать, ждать, - размышляла Светлана Ивановна после того как походы с кем-то стали ее напрягать, а не радовать: то место встречи или время перепутают, то иные причины придумают, чтобы не пойти. А она в это время ждет, нервы тратит.
Опять же родственников и знакомых много, дней рождений и иных торжественных дат предостаточно, а ведь это и есть праздники. Общения с родными ничем не заменить. Но и встречи с подругами, бывшими коллегами или добрыми знакомыми случались, принося милые изюминки в ее жизнь.
Не забывала она о своем блоге, своих друзьях, ведь там, у компьютера она могла что-то новое о них узнать; попутешествовать там, где захочешь. Путешествия некоторые она пусть редко, но совершала. Ездила периодически в санаторий для профилактики, культпоходы какие-то совершала.
Все остальное время она посвящала дому, с малыми заботами о нем, а большие ее стали огорчать, если она не могла уже что-то сделать, как прежде. Кого-то грузить своими заботами она не хотела. Ну, не могла она уже залезть повыше, чтобы помыть на шкафах или в другие места ближе к потолку.
- «Качает, качает, качает… задира ветер фонари над головой», - смеялась она над собой, вспоминая старую песенку, которая приходила на память после мыслей ее огорчающих: кто меня подбирать будет, если свалюсь и поломаю чего доброго чего-нибудь?
Не просто стало и окна мыть, лампочку на потолке заменить, шторы развешивать и снимать, но она стравлялась с этим, делая перерывы в процессе нужных действий. Просто стало это делать дольше и реже.
К врачам она ходить не любила, но диспансеризацию стала проходить регулярно – на работе к этому приучили. А с диспансеризациями список ее болезней с годами рос. Огорчало ли ее это? Конечно, но, как говорится, если не можешь что-то изменить, то подними правую руку и резко опусти. Если не помогло это, то уж проделай-ка, то же и с левой рукой. Проделав все это, улыбнись или посмейся! Смех лечит, а улыбка в их семье передается по наследству.
Но, так или иначе, только боли стали делом обычным. Долго она старалась к ним не прислушиваться, отмахивалась, как от дитя малого, что на ручки просится. Однако заметила, что боли от этого только усиливаются и таблетки все-таки пить приходится, да и лечиться потом значительно дольше.
- Нетушки, - решила для себя Светлана Ивановна, - надо тебе, Светка, с болью подружиться. Вона, в Москве клиника боли даже есть, где помогают от боли постоянной избавиться, если они привязались и не отпускают.
Как-то боль прицепилась и к ней, перестала отпускать сначала в нижней части позвоночника, потом и в других частях позвоночника и разных суставах рук и ног по то очереди, то враз в разных суставах. Кинулась к врачам обследоваться, а лечиться пришлось несколько месяцев подряд и больше года непрерывно.
- Нет, Светка, это дорого и напряжно. С болью надо найти общий язык и не запускать ее надолго. Подмогни-ка организме своей!
Она эту фразочку и раньше себя говорила, когда на нее сезонная аллергия нападала: «подмогни-ка организме своей, выпей таблетку».
Завела она дома таблетки разные и мази всякие:
- Пусть будут, - говорила она себе и фармацевту знакомому, смеясь.
И правда, то одно пригодится, то другое, а то и дети или внуки на что-то жаловались, тогда и им давала, вынув из известного ей ящичка шкафа, где хранила свою аптечку. А потом опять старалась восполнить недостаток, прикупив опять что-то «на случай, что занадобятся».
Периодически делала там ревизию, выбрасывая невостребованные долго.
Вот и сегодня, Светлана Ивановна дала себе задание:
- В аптеке купить парацетамол, а то забыла прошлый раз, когда покупала себе те таблетки, что кардиолог и эндокринолог назначили пить каждый день.
Раз в неделю раскладывала таблетки в таблетницу, подаренную дочкой, чтоб не забыть выпить, а то ведь такое случалось не раз, порой и дважды пила, забыв, что уже выпила.
- Эх, непорядок, - укоряла себя Светлана.
- Скорей бы погода наладилась, а то либо ара, либо дожди, а надо бы на стадион ходить, километраж свой нахаживать. Дома не находишь столько. Готовься, Светка, пора ходить приближается.
Дети порой советовали завести кошечку или собачку, чтоб была дома еще живая душа, чтоб было с кем прогуляться, но она категорически отказывалась.
- Мне достаточно и с вашими животинками периодически жить, когда вы мне своих любимцев подкидываете, уезжая надолго. Я люблю их, скучаю, если долго не вижу, но мне этого вполне достаточно. «Мы ответственны за тех, кого приручили», а я не настолько люблю животных, чтоб себе домой поселить кого-то.
Так и шла ее жизнь изо дня в день, из года в год.
- Надо держать хвост пистолетом, Светка! Не сдавайся, - говорила она, смеясь.