Западная трибуна

19.06.2018 года.               

 Западная трибуна.               

  Западная трибуна стадиона «Шахтер» считалась престижной не только потому, что над ней возвышалась правительственная ложа, но также из-за расположения ее в тени, в отличие от восточной, где солнце било прямо в глаз, не говоря о заворотных трибунах, заполняемых зрителями только при аншлаге. Центральным сектором признавался на западе тринадцатый, лучшим рядом считался 10-ый, а лучшими местами – рядом с 30-м, как раз напротив срединной линии поля. Во взрослом состоянии я с соседом по дому Валерой Сычевым покупали абонементы перед открытием сезона именно на эти места. У нас был особый ритуал перед матчем – не пить, не брать с собой семечек, но брать плащ-палатку на случай дождя, града, снега и выслушать обязательное оптимистичное  напутствие наших жен. С лоджии они должны были на радость соседям нас громко благословить: «Чтоб они там ноги себе попереломали!». Если по какой-либо причине пожелание не звучало – «Шахтер» обязательно проигрывал. Ниже нас, на 9-м ряду много сезонов подряд сидели четверо мужчин – двое друзей предпенсионного возраста и пара пенсионеров. Мы с ними не знакомились, не знали как их звать, но спокойно, без эмоций обсуждали совместно какой-то новый финт игрока нашей или чужой команды,  разбирали построение команд, отмечали действия игроков в различных ситуациях на поле, не направляли «судью на мыло», даже когда он того явно заслуживал. Это был островок спокойствия и рассудительности в бушующем океане эмоций, пива, подсолнечной шелухи. Хотя один раз все-таки спокойствие было нарушено – мяч с поля запузырили в наш круг и я на автомате головой отбил его назад в поле, чем вызвал саркастические аплодисменты в секторе №13. Позади нас на 11-м ряду пару сезонов сидел старичок, который иногда встревал в обсуждение ситуации на поле нашей группировкой, но чаще он сокрушался: «Что могут сейчас эти игрули? Вот до войны в «Стахановце» играли …» и он сыпал фамилиями, среди которых были на слуху для нас только Балаба и Бикезин.

   Георгия Васильевича Бикезина я помню, патриарх сталинского футбола выручал команду и в 40-летнем возрасте. Он был капитаном команды и надежно играл в защите под 4-м номером. Нам, пацанам, бывалые объясняли, что повязка на его правой ноге означает, что удар ею – смертелен и поэтому ему запрещено пользоваться правой. Мы проникали на стадион по норам, загодя прорытым под деревянным забором, и стоя зырили на игру корифеев, а иногда, для разнообразия, лезли на террикон и смотрели матч сидя на глее. Позже, после реконструкции стадиона 1950 года, для нас закончилась подзаборная жизнь, но продолжало быть делом чести проскочить на стадион без билета. Чаще всего мы ухитрялись затесаться между двумя мужиками и пока билетерша отрывала корешок билета у первого, надо было нырять под направляющие ограждения. Однажды после такого нырка я преждевременно разогнулся и, врезавшись кумполом в трубу, сел на зад. Еле очухался, на голове был огромный шишак. Как-то раз я опоздал к началу мачта, мужиков для сопровождения не было, но билетерши еще не разошлись. К моему счастью «Шахтер» сразу забил гол, стадион взревел, я подскочил к билетерше с ором: «Наши гол забили!». Пока ошеломленная женщина соображала, что делать с этим шалопаем, он спокойно пошел (не побежал!) на трибуну. Один раз родители пошли на футбол и взяли меня с собой. Я сидел на своем месте, по билету, и никто не смел меня сгонять с него. С тех пор я стал покупать билеты на стадион и почувствовал себя респектабельным болельщиком, осознав, что лучшие места находятся на западной трибуне.
  В 1980 году команда «Шахтер» в очередной раз завоевала Кубок, уложив на сей раз тбилисское «Динамо». В первых рядах трофей пронесли на «Лужниках» защитник Виктор Звягинцев, нападающий Виталий Старухин и вратарь Виктор Чанов. Двоих из них умыкнуло у нас киевское «Динамо» – Звягу  на один год, а вратаря насовсем. Такая тенденция = красть невест Киевом = прослеживается с довоенных времен. На моей памяти это началось с 1951 года, когда Центру приглянулись двое героев триумфального разгрома грузинской команды – Виктор Фомин и Леонид Савинов. Стоило проявить себя в игре Виталию Хмельницкому, как тут же принудили Хмелю перебраться поближе к памятнику своему однофамильцу. . Противостояние "Шахтера" с киевским "Динамо" иногда доходило до рукоприкладства. Помню, на "Шахтере", близ восточной трибуны, Леонид Буряк на противоходе бьет профессионально ребром правой руки по печени Николая Латыша. Коля, конечно, скопыток, вышел из строя почти до конца сезона. В 1979 году он уже играл в московском "Динамо", чтобы обезопасить себя от киевских бандитов. А мы называли его несправедливо предателем. При особой любви к нападающим не брезговали узурпаторы поживиться и полузащитниками. С 1968 года появился у нас Анатолий Коньков, который сперва особо не выделялся, кличку у болельщиков не приобрел (ни тебе Конь, ни Коняка). Со временем он засверкал мастерством, наверное, на крыльях любви – как уверяли в прессцентре «У танка» в скверике знатоки футбола, он женился на дочери главного бухгалтера комбината «Донецкуголь», чем открыл себе путь в сборную Союза. Я с мнением знатоков-пустобрехов не согласен, но после забитого гола в сборной («Сам не знаю, как попал» - рассказывал он по пьяни в компании) дорога ему была одна – наверх, в Киев. Там Коньков доигрался в киевском «Динамо» до должности впоследствии президента федерации футбола Украины, заигрался в коррупционных схемах, допрыгался до женитьбы на красотке моложе себя на 36 лет. Ну, и где же здесь доця главного бухгалтера? Виктор Чанов выходец из вратарской династии, родоначальником которой был Виктор Гаврилович Чанов, донбассовец, участник войны, игрок «команды лейтенантов» ЦДКА (Центральный дом Красной Армии). Олимпийская футбольная команда 1952 года была сформирована в основном из «лейтенантов» и проиграла в повторном  матче команде враждебной нам тогда Югославии, за что в то время полагался расстрел, кажется, через повешение. Но служивых пощадили и распределили по другим командам для трудового перевоспитания. Министр угольной промышленности А. Ф. Засядько подсуетился и вернул провинившегося Чанова в родные края. Он защищал ворота «Шахтера» 7 лет, родил себе двух сыновей, Вячеслава и Виктора, и прививал им любовь и преданность к родной команде. Младшенький любил и был предан «Шахтеру» целых три года, потом был передан киевскому узурпатору в услужение на 9 лет, а после пошел по заграничным рукам и закончил свой жизненный путь в столице Украины.               

  Виталий Старухин был любим и обласкан болельщиками, наградившими его не одной кличкой, а сразу двумя прозвищами. И оба ласковые – Старуха и Бабуся. Он был игрок,  и как игроку (в покер, на фортепиано, в кадре) нужны вдохновение, кураж, чтоб получить удовольствие самому и доставить радость почитателям. Он прекрасно играл головой, но не всегда бил ею по мячу, а чаше умело подставлял ее под летящий мяч, чем скрывал от вратаря направление его полета. Старуха, бывало, не взмывал вверх, чтобы перехватить мяч, а приседал и бил головой по уже опускавшемуся мячу. А горизонтальные полеты Бабуси над землей, чтоб вколотить гол лысой головой растерявшемуся вратарю? Пика мастерства и обожания болельщиков Виталий достиг в 1979 году. Как игроку в широком смысле слова ему были присущи блеф, импровизация, обманные движения. Он изобрел и мастерски применял трюк с падением в штрафной площадке. Центрфорвард  прорывается к воротам, входит в контакт с защитником противника, незаметно для арбитра заплетает сам себе ноги и, распластавшись на всю свою длину в штрафной, ждет сигнала на пенальти. В награду ему поручается пробить мяч, что он, стеснительно поправив «шевелюру», выполняет безукоризненно ногой, хотя злые добрые языки уверяли, что ему сподручней исполнять одиннадцатиметровый головой. Судьи в поле меняются, а западная трибуна постоянна и фокус любимца раскусила, но заговорщицки молчала – ведь мы не враги себе, учитывая настрой окружающего контингента. Предатель все-таки, наверное, нашелся, потому что под конец сезона вдруг судьи прозрели, один из них даже наградил артиста желтой карточкой за симуляцию, и гастроли  пришлось прервать. Старуха был любим  не только болельщиками, но и соратники по команде в ответ на его дружелюбный характер, относились к нему с симпатией. Почувствовав, что он поймал кураж, они стали ему доверять реализацию штрафных с дальней дистанции. И здесь он оказался не промах! В тот год Виталий Владимирович Старухин, забивший больше всех мячей, 26, был признан лучшим футболистом СССР 1979 года!