Поцелуй

Ромка Карпов был ботаником, ботаном – круглый отличник в аккуратном школьном костюме. Он всегда носил отглаженный пионерский галстук, который никогда не совал в карман после окончания школьных уроков. Свободное время Ромка проводил в читальном зале, не гонял с мальчишками в футбол, даже на велосипеде ездить не умел. Поэтому все одноклассники относились к нему с лёгким презрением. Впрочем, Ромке это было всё равно.
Единственное, что волновало Ромку, начиная с пятого класса, конечно, кроме пятерок в дневнике, была девочка с белокурыми локонами и большим синим бантом – Лерочка Вишнякова. Про себя Ромка звал её Мальвиной. Впервые он увидел эту девочку первого сентября, когда она стояла с огромным букетом астр в руках среди девчонок из параллельного класса.
С того дня Ромка стал высматривать на переменках её белокурую головку. При этом сердце его билось с такой силой, что, казалось, проломит грудную клетку.
К восьмому классу Ромка начал активно расти и превратился в симпатичного подростка с лёгким юношеским румянцем на смуглых щеках. На него стали засматриваться девчонки, а он видел только её – свою белокурую Мальвину.
Известно, что девчонки взрослеют гораздо быстрее своих сверстников. Мальвина–Лера к тому времени стала первой красавицей в их школе, за ней толпами ходили мальчишки, а она снисходительно принимала их ухаживания, то приближая к себе очередного счастливчика, то отдаляя надоевшего воздыхателя. Часто Ромка видел, как её провожают из школы сразу два–три верных пажа.
Накануне новогодних праздников в школе проходил вечер для старшеклассников. Ромка не хотел идти, но мама уговорила его. Она достала из шкафа новый джемпер, купленный к новому году, «под ёлочку», и протянула сыну:
– Ромка, – сказала мама – хватит смотреть в книжку, отправляйся развлекаться, ты заслужил. Ну–ка, примерь! 
Джемпер был синий с голубыми и серыми полосками на груди и понизу рукавов. Мама всегда умудрялась достать где–то среди повального дефицита красивые вещи. И Ромка отправился на культурно–массовое мероприятие.   
Он шёл по заснеженной улице и мечтал, как наконец–то решится сегодня подойти в Лере и пригласить её на вальс. А танцует ли она вальс? Ромку танцевать вальс научила мама. Они часто включали по вечерам магнитофон и кружились вокруг покрытого скатертью стола, стоящего в центре их большой гостиной. А бабушка сидела с вязанием на диване и с улыбкой наблюдала за ними поверх очков. 
Ромка стоял у стены школьного спортзала, в центре которого возвышалась пушистая наряженная ёлка, и, вытянув шею, искал глазами Мальвину. Она была в этот вечер сказочно хороша: белокурые локоны, уставшие от ежедневного заплетания в косу, свободно рассыпались по спине и плечам. На Лере было надето платье из нежно–розового шёлка и белые туфли–лодочки.
Зазвучал медленный танец, Ромке хотелось посмотреть, с кем она будет танцевать на этот раз. Белокурая красавица уже перетанцевала со всеми симпатичными мальчишками их школы. Между танцами она несколько раз выходила из зала, и Ромка наряжено ожидал её возвращения, боясь, что она уйдет совсем, а он так и не решился пригласить свою Мальвину на вальс.
Солист из школьного вокально–инструментального ансамбля громко объявил: 
– Белый танец!
Прозвучали первые аккорды последнего шлярега «Эти глаза напротив». Девчонки начали приглашать своих одноклассников. Мальвины нигде не было видно. И вдруг кто–то коснулся ромкиного плеча, и он услышал:
– Потанцуем? 
Говорят, под Новый год случаются чудеса. Рядом стояла Мальвина–Лера и улыбалась. А Ромка словно окаменел и онемел. Тогда девочка взяла его за руку и легко повела за собой в центр зала. Они медленно топтались в толпе, и Ромка чувствовал на щеке горячее девичье дыхание. А ещё он чувствовал, что на них смотрит большинство присутствующих: заинтересованно, ехидно, с завистью, с удивлением.
«Давай выйдем», – вдруг шепнула ему на ухо Мальвина. Она снова взяла его за руку и повлекла из зала. Девочка повела его длинным полуосвещённым коридором, то возникая розовым призраком в квадратах света из больших школьных окон, то превращаясь в тонкий чёрный силуэт. Ромка покорно шёл следом за ней, пытаясь унять готовое выпрыгнуть сердце. Они спустились на первый этаж, где был совсем тёмный поворот к школьному буфету. Мальвина свернула туда и остановилась в самом дальнем углу, у закрытой буфетной двери. Было почти темно, только в покрытое изморозью окно проникал качающийся свет пляшущего на ветру фонаря.
Лера притянула Ромку к себе и приблизила к нему лицо, казавшееся в темноте фарфорово–белым, как у куклы Мальвины. Шепнула в ухо:
– Я тебе нравлюсь?
– Да…
– А может быть ты влюблен в меня? 
– Да…
– Хочешь меня поцеловать?
– Да…
Ромкино сердце, отбивавшее чечётку, пустилось в бешеный галоп, а руки стали ледяными. Он потянулся к фарфоровому личику и легонько коснулся губами холодной щеки.
– Нет, – отстранилась Мальвина, – в губы!
Ромка глубоко вдохнул и прикоснулся губами к её нежно–розовым, капризно изогнутым губам. Лера отстранилась и засмеялась:
– Да ты совсем не умеешь целоваться, ботан! Я сама тебя поцелую.
Мальвина–Лера впилась в Ромкины губы. Поцелуй школьной красавицы оглушил Ромку вкусом свежевыкуренной сигареты и опытности. Он резко отстранился и бросился вон из темноты, а вслед ему звучал громкий Мальвинин смех.
После новогодних каникул мама забрала документы и перевела Ромку в другую школу, потому что он, без всяких объяснений, наотрез отказался учиться в прежней.