Лето

За окном туман. Идёт мелкий тёплый дождик. Пять часов утра.
 Я ворочаюсь в кровати. Дала же себе слово, что сегодня в лес не пойду - по дому дел накопилось, да и себя не мешало бы в порядок привести. Но вчера я засолила полбанки подгруздков - надо бы добрать до полной.
 Аааа, вскакиваю, впопыхах напяливаю свой старенький камуфляж, хватаю корзину, ножик, пару печений лешему - и рысью, а вернее бешеным галопом - к лифту!
 От подъезда до опушки - ровно двадцать шагов. Я несусь, спотыкаясь о выступающие из земли корни огромных елей, по пути хватаю моховики и польские. Мне надо свернуть влево, в берёзовую рощу. Там всегда белые с утра. Сетчатые. А потом - за эдулисами по старой елово - дубовой тропинке. Потом ещё одна берёзовая рощица с сетчатыми, а напоследок, почти уже у дома, бронзовые, загорелые почти до черноты, в зарослях старых лип...
 Я бегу, постепенно переходя на шаг. Корзина медленно тяжелеет от случайных огромных красавцев, найденных в густой траве.
 Боюсь признаться себе, что все радости мира - это вот такая прогулка по спящему ещё, пустынному, влажному лесу. И с грибами - и без грибов. Щёки наливаются румянцем, по лбу струится пот - парит в лесу.
 Успев снять сливки со всех грибных грядок, добираюсь до своего заветного места. У сросшихся корнями ели и берёзы - огромный, поваленный, отполированный временем дуб.
 В его корнях дупло , в котором живут два огромных ужа. Меня они не боятся и часто сопровождают почти до самой дороги. А местные зовут их гадюками, несмотря на мои уверения, что у гадюк нет двух желтых пятнышек на голове, и бросают в них чем попало.
 Я кладу на ствол дуба свои печенюшки, низко кланяюсь на четыре стороны света, потом  - протягиваю руки к восходящему солнцу и на минуту замираю. Закрываю глаза - и чувствую ровное, спокойное , сильное дыхание под ногами. Там, в земле, переплетаются корни многочисленных растений и грибная микориза, и пока я стою с закрытыми глазами, я тоже часть этой огромной разумной сети.
 Возвращаюсь другой дорогой. А вон знакомая старушка - хоть спина у неё и крючком, но грибы она ищет шустро. Места у нас одни и те же.
 Сначала она делает вид, что не видит меня, но я подхожу поздороваться, и она, натянуто улыбаясь, спрашивает -" Ну, чего собрала?"
 " Да так, чуток совсем" - говорю я фальшивым голосом, показывая корзину.
 Она грустнеет и совсем уже безнадёжно спрашивает - " А вдоль железки ходила?
 "Не" - честно отвечаю я. -" Только до берёз.
 И она, с облегчением вздохнув, рысит к железке.
 Мне стыдновато - и жаль её - но грибы - дело такое... Кто успел - тот и съел.
 Я уже не спешу. Иду к дому, переполненная утром, дождиком, птичьим пением - и лесными запахами, в которых уже присутствуют нотки осенних, яблочно - арбузных ароматов. Иду, нога за ногу - я б вообще не возвращалась, если б не дела. Так и бродила бы, пока не закончятся силы и время, отпущенное мне на эту жизнь.
 А вот навстречу ещё конкуренты - очаровательная пара - мама с дочкой. Мама совсем пожилая, с палочкой, полная и ходит с трудом. Дочь чуть помоложе меня, корзина у них ещё пустая - сегодня я успела раньше.
 Мы здороваемся, мило улыбаемся друг другу, и все понимают, что сегодня я выиграла этот сет. А бывает и наоборот, когда проспишь до семи утра.
 Лесная опушка наполняется людьми - собачники, бегуны, велосипедисты... Уже напротив своего подъезда встречаю соседа. Он после инсульта, ходит плохо, но поговорить очень любит - видимо общения не хватает. Я опускаю корзину на землю, и пока он рассказывает мне, что в лесу грибов нет, стреляю глазами по сторонам.
 В итоге прерываю его тираду криком -" Белый!".
 У самой дороги, в глиняных раскопах - толстоногий боровой. Ни одному нормальному человек и в голову не придёт искать тут белые - а мне придёт. Я эту грибницу три года знаю, просто в прошлом году тут всё перекопали, и я думала, что она погибла. Ан нет - жива!
 Бегом до белого и обратно. Аккуратно снимаю землю ножом, кладу его в корзину - и ласково говорю - " Двадцатый!"
 Сосед крутит в изумлении головой и говорит, кряхтя - " Как ты так...Умеешь."
  А мне пора - домой, к делам, к чистке грибов, к поискам работы.
 Но пока будет тянуться уже засиявший июльским солнцем длинный день, и пока я буду крутиться, как белка в колесе, где - то на дне моей души будет звенеть тоненький родничок надежы на завтрашний рассвет. Обещали ливни...