Бомба для премьер-министра

Часть 1
Глава 1
1
   Высокий худощавый мужчина лет пятидесяти поднялся на сцену, сопровождаемый аплодисментами и возгласами приветствия. Вязаная кипа на его голове сидела привычно и уверенно. Даниэль Коэн носил её с детства, и она, как иудейская вера, стала как бы частью его души. Он подошёл к установленной на сцене трибуне и оглядел охваченный возбуждением зал. Улыбающиеся лица, колеблющиеся в руках людей флаги. Его партия победила на выборах, и ему предстоит занять высший пост в стране. Вчера он стал первым религиозным премьер-министром в стране, основанной сионистами из светской рабочей партии МАПАЙ. Он поднял руку, чтобы успокоить взволнованных членов его партии.
   - Друзья! – приветствовал он утихший зал. - Сегодня наш триумф! Наша партия получила большинство в кнессете. Это значит, что мне, как руководителю партии, будет, возможно, рекомендовано представителями других партий сформировать правительство. Вам, членам центра партии, нет необходимости объяснять, в каком трудном положении находится страна. Мы шли на выборы с лозунгом вернуть нашему народу надежду и уверенность в завтрашнем дне. Мы любим Израиль и сделаем всё, чтобы он жил и процветал.
   Среди внимающих ему людей он увидел жену. Несмотря на годы, её лицо было прекрасно, и он невольно залюбовался им. Эстер заметила его взгляд и улыбнулась. Он ещё говорил минут пять. Потом спустился со сцены и направился к выходу, сопровождаемый рукопожатиями и возгласами поддержки. Жена сразу же последовала за ним.
   Мартовский вечер опустился на Иерусалим, словно накрыв город тёмно-синим покрывалом. Небо было чистым, и Венера ярко горела над головой. Прохладный весенний ветер непрошено забирался под полы его пиджака. Даниэль благодарно пожал протянутую Эстер руку и открыл переднюю дверь автомобиля. Она грациозно села и поправила чуть сбившуюся от ветра причёску. Даниэль обошёл машину, сел в кресло водителя и назвал в микрофон свой адрес. Послышались мягкие звуки электромотора, и «Тесла» двинулась по улицам города. Он хорошо знал их с детства. В нём жили его деды и бабушки, его родители, и сегодня живёт он с Эстер, их четверо детей, их внуки и внучки. Его прадед эмигрировал в Палестину из большевистской России больше ста лет назад. Пять поколений семьи Коэн пустили в Иерусалиме свои глубокие корни.
   В Кирьят Моше машина остановилась и припарковалась возле дома. Здесь было тихо и малолюдно. Редкие прохожие проходили мимо них и приветственно желали доброго вечера. Они знали его уже много лет.
   Дома их ждали. Его мама и Эдна, мама Эстер, накрыли большой стол посредине гостиной. Все принялись его обнимать и поздравлять. Дочери Ревека и Тамар привычно целовали его в щеку, а сыновья Иегуда и Меир пожимали руки.
   - Молодец, сынок! – сказала мама, целуя Даниэля. – Представляю себе, сколько сил и нервов стоила тебе победа. 
   - Дай-ка, Ирис, обнять сына, - произнёс отец и подошёл к Даниэлю. – В тяжёлое время тебе досталась страна. 
   - А когда здесь было легко, папа? – ответил Даниэль.
   - Верно, сынок. И всё же, ещё никогда угроза существованию страны не была столь явной.
   - Ты хорошо осведомлён, папа.
   - Только глупец не понимает, что происходит, - сказал Давид.
   - Прошу всех садиться, - позвала Ирис.
   - А что с детьми? – спросил Даниэль.
   - Мы с Эдной их уже покормили. Они в своих комнатах за компьютерами и планшетами.
   - Очень жаль, - с явным неудовольствием произнёс Даниэль. - Эти гаджеты заменили им общение. Скоро они разучатся говорить.
   - Так и займитесь этой проблемой, - парировала мама.
   - Если бы она была единственной, - с горечью усмехнулся Даниэль.
   Большая семья, человек пятнадцать, разместилась вокруг уставленного блюдами стола. Давид и Шимон, отец Эстер, открыли бутылки сухого красного вина и разлили его по рюмкам.
   - «Благословен Ты, Господи, Б-же наш, Царь вселенной, сотворивший плод виноградной лозы», - зазвучала над столом многоголосая молитва.
   Потом Шимон произнёс благословение еды. Все с удовольствием выпили вина и принялись за еду. Разговоры, как обычно, крутились вокруг детей и их школьных дел. Обсуждали и результаты выборов.
   Для Даниэля Коэна и его коллег по партии они были уже не первыми. Лет двадцать он возглавлял её и с каждым разом количество мандатов медленно, но неуклонно, росло. Сегодня она самая большая партия страны. Вместе с ней становилось выше и важней и его положение. Он уже поработал министром транспорта, министром внутренней безопасности и финансов. Теперь, скорее всего, ему предстоит сформировать и возглавить правительство.
   Он поднялся из-за стола и вышел на балкон. Отсюда, с одиннадцатого этажа, открывался прекрасный вид на Иерусалим. Светились бело-голубыми нитями подсвеченные мощными лампами стальные канаты струнного моста Сантьяго Калатравы. Все они устремлялись к высокой опорной мачте, выдерживая огромный вес распростёршегося над дорогой моста. По нему время от времени проходили трамваи, бросая из окон неяркий дымчатый свет. Даниэль лет тридцать назад, по пути в ешиву «Центр раввина», иногда останавливался на перекрёстке, чтобы посмотреть на грандиозную стройку самого крупного в мире моста этого архитектора. Когда Даниэль поселился в этом доме, сияющий ярким освещением мост стал его почти каждодневным видением. Потом напротив него стали вырастать небоскрёбы. Бывший автобусный парк превратился в деловой центр города. Даниэль посмотрел на правительственные здания в Гиват Раме, построенные за бульваром Бегина в десятые и двадцатые годы, заслоняющие собой здания Верховного суда, Государственного банка и Министерства главы правительства. Там находились министерские кабинеты, которые он занимал до сих пор. Близость его дома позволяла ему задерживаться на работе. Он частенько отправлялся в Гиват Рам и возвращался домой пешком. Теперь, если он вступит в должность главы правительства, ему придётся перебраться в особняк на улице Бальфур, предназначенный для пребывания премьер-министра и его семьи. Эстер, конечно, пожелает остаться здесь с детьми. Хотя дети и выросли, и получили образование, но материнское сердце всегда стремится опекать и защищать своих детей. От раздумий его оторвала вышедшая на балкон мама.
   - Даниэль, мы с Давидом и Шимон с Эдной хотим попрощаться. Я с Эдной ещё бы помогла убрать со стола и помыть посуду. Но папа устал, да и Шимон уже клюёт носом.
   - Конечно, поезжайте, - сказал Даниэль. – Я попрошу Ревеку и Тамар помочь. У нас есть и посудомоечная машина. А Эдне с Шимоном тем более пора: им же ехать в Реховот.
   Отец Эстер был профессором в институте Вейцмана, учёным с мировым именем. Да и его отец Давид, журналист и редактор газеты «Первоисточник», тоже нуждается в отдыхе.
   - Пойдём попрощаться с нами, - почти прошептала Ирис.
   - Конечно, мамочка.
   Он проводил «стариков» до лифта и вернулся в квартиру.
   - Иди к себе, дорогой, - предложила Эстер и поцеловала его в щеку. –  Нужно набраться сил. Тебе предстоит трудная неделя. Помнишь, когда нас с тобой познакомили и мы начали встречаться, я посоветовала тебе оставить политику. Я тогда сказала, что она изматывает тело и душу.
   - Да, я помню. Но ведь кому-то нужно этим заниматься, принимать законы, улучшать жизнь людей и страны?
   - Ты сказал мне тогда что-то похожее, милый. А теперь ты не имеешь права всё это бросить.
   - Народ выбрал меня и мою партию. Конечно, Эстер, теперь я никуда уйти не могу.
   Он прошёл к себе в кабинет и сел в глубокое кожаное кресло. Он любил его. В нём было удобно просматривать газету, которую ему каждый день доставлял дрон- почтальон, оставлявший её на столике на балконе. Теперь многие скачивают прессу на всякие гаджеты. Особенно удобны для этого планшеты. На них можно расположить половину газетной страницы. Но Даниэлю нравилось по старинке держать газету в руках. Да и книги он тоже предпочитал не электронные, а бумажные, в картонных переплётах.  Многотомный Талмуд, ТАНАХ, все сборники молитв - книги. Знакомые ему раввины считают, что их принято издавать не только ради традиции. По ним легче учиться, их гораздо удобней читать. Даниэль бросил взгляд на свой книжный шкаф. В нём стояли собрания Иерусалимского и Вавилонского Талмудов, ТАНАХ и множество других книг, по которым он занимался в ешиве «Центр раввина» и которые время от времени покупал в магазинах. Он помнил место каждой книги и мог найти любую из них даже в темноте.
   Даниэль пролистал газету. На первой и других страницах фотографии, на которых он и другие политики. Статьи о выборах, о внешней политике и экономическом положении, интервью. Его заинтересовала статья об иранской ядерной программе, и он погрузился в чтение. Она вызвала в его душе чувство тревоги. Корреспондент «New York Times» приводил новые факты и утверждал, что Иран близок к созданию атомного оружия.
   «Эйдельман скорей всего согласится на предложения большинства правых партий, чтобы я возглавил правительство, - размышлял он. – Значит, мне, как и всем бывшим премьер-министрам, предстоит заниматься этой проблемой. Все они прекрасно сознавали опасность для Израиля фанатичного исламского режима. Они пристально следили за развитием иранской ядерной программы, давали зелёный свет на диверсии против её объектов, на ликвидацию ведущих учёных-ядерщиков, на кибератаки против предприятий по обогащению урана. Многие акции внешней разведки «Моссад» и военной разведки АМАН были успешны. Некоторые из них, как взрывы в Натанзе и Фордо, задержали развитие программы на многие месяцы, возможно, даже годы.» «Двадцать лет назад, - вспоминал Даниэль, - несколько промышленных комплексов в Иране подверглись нападению вируса Stuxnet. Его разработали наши и американские компьютерщики с целью выведения из строя центрифуг. Нападение оказалось успешным: оборудование центрифуг было серьёзно повреждено. Но полностью остановить атомную программу так и не удалось.»
   Даниэль был уже депутатом кнессета, когда в 2015 году США, Россия, Китай, Великобритания, Франция и Германия приняли совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). Он работал только до 2018 года и ожидаемого эффекта не дал. Тогда «Моссад» обнаружил и вывез из Тегерана огромный массив документации о его ядерной программе. Нетаньяху убедил президента Трампа, что соглашение СВПД не препятствует аятоллам продолжать программу. США вышли из соглашения и наложили на исламскую республику серьёзные санкции.
   «Иран потом отказался соблюдать договор, - продолжал размышления Даниэль, - и продолжил обогащение урана. Стремлению теократии создать ядерное оружие тяжёлые экономические санкции не помешали. Она довела процесс обогащения до 60 процентов. Наверное, Иран сегодня имеет достаточное количество оружейного урана. В статье сказано, что его хватит на несколько боеголовок. Правительство президента Джо Байдена при посредничестве султана Омана пошло на соглашение с Ираном. Исламская Республика обязалась ограничить обогащение урана шестьюдесятью процентами. А Соединённые Штаты снимут санкции. Это – десятки миллиардов долларов.»
   Даниэль положил газету на журнальный столик и взглянул в окно. Стало темно. Многочисленные уличные фонари и светящиеся окна небоскрёбов окрашивали небо тускло-желтоватой пеленой. Мысли, разбуженные статьёй, его не отпускали. Он понимал, что решать проблемы, связанные с этой страной, предстоит и правительству, которое он возглавит. 
   Даниэль хорошо представлял себе ход событий исламской революции в Иране. Они подтверждали его убеждённость в особой роли личности в истории. В той стране таким человеком был аятолла Рухолла Мусави Хомейни. Он сумел внушить народу ненависть к шаху Реза Пехлеви, установившему в Иране нормы западной демократии. Хомейни призывал к свержению шахского режима и созданию теократического государства. Он питал острую неприязнь к Израилю, Америке и Советскому Союзу. В переломный момент ему удалось поднять на манифестации подавляющую часть населения, и организовать забастовки на предприятиях. Шахский режим продержался чуть больше месяца, и в январе 1979 года шах с семьёй навсегда покинул страну. А в феврале Хомейни с группой сторонников вернулся в Иран. Абсолютное большинство участников мартовского референдума поддержало создание Исламской Республики. Население, настроенное призывами против шахского режима и стран Запада, оказалось готовым принять абсолютную власть духовенства. Хомейни, конечно, был выдающейся личностью. Он не только основал режим, враждебный Израилю. А при шахе у Израиля были хорошие отношения с Ираном. Он создал клерикальную космологию, которая разделила мир на угнетателей и угнетённых и возложила на Иран великую миссию. Она заключается в возвращении Ближнего Востока к праведности, которая, по его мнению, была здесь во время халифата. Хомейни разработал и доктрину вилаят аль-факих – государственного устройства на основе догматов ислама. Согласно ей в современную эпоху, эпоху Большого сокрытия двенадцатого имама Мухаммада аль-Махди, руководство шиитами в стране должно перейти к компетентным богословам - факихам.
   Ещё до выборов Даниэль прочитал статью известного израильского историка о концепции «власти факиха». Он хорошо её запомнил. Теория эта не является изобретением Хомейни. Но он развил её с учётом новых возможностей, открывшихся в современном мире и международной политике. Доктрина аятоллы Хомейни основывается на нескольких положениях. Она утверждает, что политическое и религиозное начало в исламе представляют собой неразрывное единство. В Коране политических предписаний больше, чем религиозных. Они определяют принципы управления государством, экономики, войны и мира и международных отношений. Чтобы претворить множество этих предписаний в жизнь, необходимо учреждение исламского правления и власти справедливого и компетентного в шариатских науках факиха. Другой целью абсолютной власти факиха является активное противостояние тирании и угнетению на международной арене. Олицетворением сил угнетения, «большим сатаной», аятолла Хомейни считал США и Израиль. Наконец, методом прихода к власти в стране с шиитским большинством является исламская революция. Хомейни её хорошо подготовил и осуществил. Международное сообщество не осознало тогда опасности прихода к власти аятолл и не стремилось его остановить.
   «Особенно бездарно повело себя правительство Соединённых Штатов во главе с Джимми Картером, - подумал Даниэль. – Шах обращался за помощью в подавлении революции к американскому президенту, просил даже ввести войска. А в ноябре 1979 года радикалы захватили американское посольство в Тегеране и взяли в заложники десятки дипломатических работников. Они потребовали выдать Ирану свергнутого шаха. Картер спохватился и дал разрешение провести военную операцию. Она окончилась провалом. А через несколько месяцев Реза Пехлеви умер и началась ирано-иракская война. Потом состоялись переговоры, и заложники были освобождены.»
   «Хомейни не только осуществил революцию, но и обеспечил её надёжную защиту, Он организовал Корпус стражей исламской революции. А это военно-политическое формирование численностью почти в четыреста тысяч человек. Конечно, оно свело на нет все попытки поднять восстание против власти аятолл.»
   От тревожных мыслей его оторвала вошедшая в кабинет Эстер.
   - Отдохнул бы, Дани, - произнесла она. – Тебе предстоит столько работы!
   - Просто полистал папину газету, - сказал Даниэль. – Интеллигентный человек должен прочитывать в день хотя бы одну.
   - Тебе в интеллигентности не откажешь. Но я уверена, что избыток информации уменьшает силу интеллекта.
   - Согласен. Но, с другой стороны, мне, политику, следует знать, что происходит в стране и в мире.
   Она улыбнулась, подошла к нему и, наклонившись, обняла и поцеловала в губы. В эту ночь они страстно любили друг друга.
2
   На короткое время политическая жизнь в стране переместилась в президентский
дворец в Иерусалиме. Президенту Эйдельману полагалось семь дней на решение: кому из вновь избранных членов Кнессета поручить формирование правительства. Но уже через три дня консультаций Эйдельман пригласил Даниэля в свой кабинет. Они сели в кресла возле невысокого столика, на котором служащая поставила кофейник и две чашки кофе.
   - Господин Коэн, я переговорил со всеми лидерами политических партий. Все правые и правоцентристские партии рекомендуют Вас. Этого следовало ожидать. Все понимают серьёзность проблем нашей страны. А трудности как правило объединяют людей.
   - К сожалению, это было не всегда, господин президент. Даже во время осады Иерусалима Титом Флавием в 71-м году евреи вместо того, чтобы объединиться против врага, в беспричинной ненависти нещадно убивали друг друга.
   - Вы правы, Даниэль. И таких событий в нашей истории было немало. Я всем здесь говорил, что сейчас не время для конфликтов и споров. Нужно найти общий язык с ультра-ортодоксами, успокоить израильских арабов и бедуинов, остановить эмиграцию, поднять экономику. Вам будет очень трудно. Но если у Вас получится, Ваше имя войдёт в анналы истории еврейского народа.
   - Я не настолько честолюбив, господин президент. Несомненно, я хочу решить или, во всяком случае, облегчить решение многих проблем. Они записаны в программе моей партии.
   - Я надеюсь, у Вас будет надёжная коалиция. По моим предположениям, в её составе окажется от семидесяти до семидесяти пяти депутатов.
   - Я надеюсь, что так и будет. В последние двадцать лет политический спектр в Израиле существенно сдвинулся вправо.
   - Вы уже подумали о составе кабинета министров?
   - Пожалуйста, здесь мой список, - Даниэль показал президенту кожаную папку. - Он предварительный. Мне ещё предстоит с ними переговорить.
   Даниэль открыл папку, вынул из неё лист бумаги и протянул его Эйдельману. Тот быстро пробежал по нему глазами.
   - Достойные люди. У меня нет возражений. Но Вы прекрасно знаете, Даниэль, что в Кнессете Вас ожидают большие трудности.
   - В коалиции всегда есть противоречия. Но лидеры правых партий прекрасно понимают, что происходит в стране и в мире, и что им придётся взять ответственность на себя. Поэтому коалиционные соглашения должны учесть интересы всех партий. Труднее будет отстоять состав кабинета и получить вотум доверия.   
   - Желаю успеха, господин Коэн.
   - Благодарю Вас, господин президент. 
   Они одновременно поднялись и пожали друг другу руки.
   Даниэль вышел из президентского дворца и сел в машину. Он назвал адрес, и «Тесла» покатила по городу. В штаб-квартире партии находилось несколько человек. Даниэль заглянул в кабинет гендиректора. Вайс, плотный мужчина средних лет в очках, сидел за компьютером и что-то печатал.
   - Ави, шалом.
   - Шалом, Даниэль. – Вайс с некоторым усилием оторвал взгляд от экрана лэптопа, посмотрел на босса и поправил рукой бело-голубую вязаную кипу. - Я слышал, тебя вызывал президент.
   - Верно. Я только что от него. Нам поручено сформировать правительство. Нужно действовать без промедления.
   - Я тут уже кое-что наметил, Даниэль.
   - Я обязательно ознакомлюсь с твоими трудами. Но сейчас мне нужно подготовить речь. Найди-ка мне Кушнера. Я буду в своём кабинете.
   Кушнер не был членом ни одной партии. Выпускник тель-авивского университета, он стал со временем известным политтехнологом. Год назад Даниэль заключил с ним контракт, и Зеэв создал и возглавил штаб избирательной кампании. И оказался победителем.
   Через несколько минут в мобильнике прозвучала мелодия. Даниэль выбрал её для ведения деловых разговоров. Он знал, что звонит Вайс.
   - Слушаю, Ави.
   - Я нашёл Кушнера. Он приедет через час.
   Даниэль поблагодарил и отключил смартфон. У него целый час для размышлений. Он прошёл на кухню и приготовил себе крепкий душистый кофе. Ему не мешало сейчас расслабиться и привести голову в порядок. Он выпил кофе и сел в кресло.
   В третьем часу дня дверь кабинета открылась, и на пороге показался мужчина лет сорока в сером костюме, голубой рубашке и синем галстуке. Чёрные постриженные волосы блестели, отражая бьющий из окна свет. 
   - Я подумал, что не понадоблюсь Вам, и уехал к семье в Ришон-ле-Цион, - сказал он, садясь в кресло рядом с Даниэлем.
   - Надо поговорить, Зеэв. Сегодня меня вызывал Эйдельман. Просил сформировать правительство.
   - Я был уверен, что премьером станете Вы, - усмехнулся Кушнер.
   - Во многом благодаря тебе. Но время рукоплесканий закончилось. Нужно хорошо подумать, что делать со страной. Хотелось бы услышать твоё мнение.
   - Всё не так просто, Даниэль. Вот, например, арабская проблема. Несмотря на законы, принятые в последние годы, она только обострилась. Смысл их в том, что араб, совершающий теракт, ставит под удар всю свою семью. Она лишается гражданства Израиля и высылается в Автономию. Дом разрушается. Так должно быть. Но адвокаты подают иск в Верховный суд. Тяжба продолжается долгие месяцы, даже годы.
   - Судебная реформа была частично проведена в период, когда главой правительства был Нетаньяху, - напомнил Даниэль. – В комиссию по назначению судей введены как представители коалиции, так и оппозиции. Вмешательство Верховного суда удалось ограничить. В последнее время в его состав введены адекватные судьи из правого лагеря. Но большинство всё же за теми, кто назначен преимущественно левой судейской гильдией. Реформа юридической системы вызвала серьёзное сопротивление. Беньямин Нетаньяху, только заявивший о намерении её осуществить, жестоко за это поплатился. Прокуратура сфабриковала против него дела и запустила судебный процесс.
   - Биби оказался железным человеком, - заметил Зеэв. - Судилище стоило ему много здоровья и кучу денег. Но все его дела рассыпались. И всё же я бы предостерёг Вас от излишней активности против этого монстра.
   - У меня нет стольких прегрешений, Зеэв.
   - Не будьде таким самоуверенным. Была бы шея, а петля найдётся. У них компромат на всех, кто может покуситься на их всевластье.
   Даниэль вздохнул и с интересом окинул Кушнера взглядом. «Мне повезло на политтехнолога. Умён, фундаментально образован, откровенен, что думает, то и говорит. Впрочем, это только начало разговора. Ещё многое нужно обсудить».
   - Хотелось бы поговорить о политике по отношению к израильским арабам, - произнёс он.
   - Даже не слишком искушённые в ней видят, что происходит со страной, - продолжил Зеэв. - Она стягивается к центральным районам, к Тель-Авиву. Еврейское население севера и юга становится всё меньше и меньше арабского. Посмотрите на Негев. Бедуины фактически стали там хозяевами. Они контролируют регион, терроризируют евреев, захватывают огромные территории и строят новые поселения без всякого разрешения государственных органов. Они подчинили себе практически все сферы жизни. Многие из мужчин имеют несколько жён. Они желают жить в полигамных браках, как им диктует их вековая традиция. У Израиля, конечно, нет ни желания, ни возможности оплачивать их многодетные семьи.
   - Кнессет принял закон, регулирующий выплату пособий национального страхования, - произнёс Даниэль. – В арабском секторе он вызвал ожидаемую реакцию: эти пособия представляют собой значительную часть семейного бюджета.
   - Конечно, такой закон необходим, - заметил Кушнер. – Он утверждает, что государство готово платить за детей, родившихся в моногамной семье. Но в Негеве царит беспредел. Бедуинам удаётся обмануть институт национального страхования. Они предоставляют фальшивые справки о разводе, оформляют фиктивные браки молодых мужчин с разведёнными жёнами.
   - Что с ними делать, Зеэв?
   - Для бедуинов должна быть составлена программа кнута и пряника. Ею должны заниматься реально мыслящие учёные, юристы и психологи. Кроме того, полиции и Шабаку следует создать в среде бедуинов широкую сеть хорошо оплачиваемых осведомителей. Нарушителей закона нещадно судить и сажать в тюрьму. Конечно, вождям кланов и их представителям в местных советах и муниципалитетах нужно объяснить, что капиталовложения в инфраструктуру и хозяйство Негева будет существенно зависеть от их поддержки и лояльности Израилю.
   - Такая программа существует, Зеэв.
   - Верно. Но она плохо работает.
   - С югом понятно. А что ты думаешь о севере?
   - Еврейское присутствие в Галилее становится очень незначительным, - ответил Зеэв. - Попытки правительства привлечь сюда молодёжь большими экономическими льготами и строительством новых железнодорожных линий и предприятий оказались не на столько успешными, как мы рассчитывали. Преступные арабские кланы захватывают и контролируют всё новые и новые города.
   - К сожалению, это так, - печально произнёс Даниэль. – Мы теряем Галилею. Что, по-твоему, нужно делать?
   - Проблема севера демографическая, - произнёс Кушнер. - Рехавам Зеэви, основатель партии «Моледет», предлагал решить её мирным добровольным трансфером арабов. Он считал, что первый этап – выезд евреев из арабских стран – уже произошёл. Теперь нужно договориться с мировым сообществом, чтобы оно убедило арабские страны принять своих соплеменников. При этом каждой арабской семье следует выплатить достойную компенсацию за дом, чтобы она смогла на новом месте приобрести дом или квартиру.
   - Я читал о нём, Зеэв. Он был прекрасный человек. Настолько скромным и интеллигентным, что в день убийства его террористами в иерусалимской гостинице «Хайят» при нём не было охраны. Он её отпустил. В этот день он намеревался покинуть коалицию Ариэля Шарона, назначившего его министром туризма, в знак протеста против вывода войск из Хеврона.
   - Жаль, что его план отвергли, назвали «расистом», - вздохнул Кушнер. - А ведь он был прав. Не уверен, что западные политики сегодня согласятся с ним. Возможно, следует убедить американцев. У нас «Соглашения Авраама» с Эмиратами, Бахрейном, Марокко, мирные договора с Египтом и Иорданией. Но без давления США и их финансового фонда они вряд ли захотят принять переселенцев.
   - Основатели государства допустили судьбоносную ошибку - произнёс Даниэль. - Во время войны за независимость и в Шестидневную войну они не очистили страну от арабов. Бен-Гурион и Голда Меир уговаривали их не покидать страну и вместе строить социализм. Они хорошо знали Тору, читали предупреждение Всевышнего перед вхождением в Ханаан, что, если евреи не прогонят его жителей, они будут их вечной проблемой. Но левая идеология стала их западнёй. Мы уже больше восьмидесяти лет расхлёбываем эту кашу. 
   - В первые годы рождаемость в арабском секторе была значительно выше, чем у нас, - сказал Зеэв. – В левом лагере возникла паническая идея отделиться. Но каким-то непостижимым образом в стране произошёл демографический перелом. Арабы стали рожать меньше, а евреи больше. Даже в светских семьях количество детей увеличилось до трёх. Правда, в религиозном секторе рождаемость была всегда высокой. В настоящее время необходимость раздела страны перестала быть актуальной.
   - Но выросло молодое поколение арабов, не знавшее интифаду начала века, - озабоченно произнёс Даниэль. - Арабский террор стал нарастать. В городах со смешанным населением начались погромы. А на территориях, где у арабов много оружия, просто шли бои. Не так давно для поддержки спецназа пограничников пришлось вводить в Шхем и Дженин армейские части.
   - К сожалению, это так, Даниэль. Террористические организации пополнила молодёжь. А куда ещё ей идти? Работы для неё почти нет, денег нет, она социально унижена. Нужно строить колледжи, чтобы молодые люди получали специальность, могли устроиться на работу и завести семью. Этим должна, конечно, заниматься Палестинская Автономия. Но вместо этого её руководство поощряет террор и платит террористам и их семьям за кровь убитых и покалеченных евреев. Поэтому, я думаю, нам стоит расчленить её территорию на части, на кантоны, центрами которых станут большие арабские города. Нужно узаконить муниципальное голосование. Ведь городами фактически управляют арабские кланы. С их вождями, уверен, легче будет договориться.
   - У меня вызывают большее беспокойство молодые арабские граждане Израиля, - сказал Даниэль. – Они ведут себя как хозяева страны, словно воспряли после длительной депрессии.
   - Вы правы, - подтвердил Зеэв. – Это вполне закономерно. С 1948 года сменилось три поколения арабов. Первое было послушным и кротким. Оно пережило поражение в войне, его близкие родственники стали беженцами, а ему самому пришлось существовать под военным управлением. Второе поколение стряхнуло с себя неуверенность, воспользовалось нашей медициной, получило образование, овладело ивритом и интегрировалось в экономику. А нынешнее поколение убеждено, что может и должно требовать всего. И делает это самым откровенным образом.
   - В чём причина такого переворота, Зеэв?
   - В нас, в евреях. Молодые арабы видят перед собой погрязшее в междоусобице общество, неспособное сформировать способное к решительным действиям правительство. Они наблюдают, как его стойкость подрывается изнутри судебной системой. Они видят общество, запуганное средствами массовой информации и социальными сетями, погрязшее в погоне за удовольствиями и наживой. Они смотрят на бессовестную подрывную деятельность «еврейских» организаций, финансируемых правозащитными зарубежными фондами. Они видят, что Израиль позволяет Европе и Америке поддерживать десятки антисионистских организаций и ничего не предпринимает, чтобы прервать этот денежный поток, разрушающий страну. Тогда они понимают, что наше общество уже сдалось.
   - Да, печальная картина, - вздохнул Даниэль. 
   Они ещё долго сидели и обсуждали наболевшие проблемы. Солнце, проделав круг по кристально чистому небосклону, опустилось за гребни Иудейских гор. Наступил вечер. Даниэль посмотрел в потемневшее окно и поднялся с кресла.
   - Очень тебе благодарен, Зеэв.
   - Об Израиле можно говорить бесконечно, Даниэль. Всегда к Вашим услугам.
   Они пожали друг другу руки, и Кушнер вышел из кабинета.

   3
   Большой зал кнессета был полон. Балкон, охватывающий сверху зал пленарных заседаний, клубился множеством людей. Мужья, жёны и дети избранных депутатов с напряжённым вниманием глазами искали их внизу, а найдя, что-то возбуждённо обсуждали и махали руками. Здесь были и журналисты, корреспонденты израильских и иностранных средств массовой информации.
   Даниэль посмотрел на балкон и увидел Эстер. Рядом с ней - родителей и дочь Тамар. Жена смотрела на него. Все годы она внушала ему спокойствие и уверенность в себе. И сегодня она словно излучала те же чувства. Да и сам он знал, что готов отстоять своё правительство и сумеет это сделать. Он посмотрел на лежащий перед ним на столе список. Позавчера он принял у себя в штаб-квартире лидеров всех партий. Длительные переговоры позволили сколотить коалицию из семидесяти депутатов и подписать коалиционные соглашения. Было трудно. Лидеры многих партий требовали министерские посты, которые он не мог им предоставить. Поэтому пришлось составить кабинет из двадцати четырёх членов правительства, а не из восемнадцати. Сейчас ему предстоит объяснить это кнессету. Оппозиционные партии настроены дать ему бой. Он вспомнил, с каким трудом в последнее десятилетие удалось преодолеть возникший в стране тяжёлый политический кризис. Много лет существовало равновесие между правоцентристским и левоцентристским блоком. Выборы происходили почти каждый год. Правительства, основанные на отсутствующем коалиционном большинстве, безнадёжно распадались. Казалось, выхода нет. Формальной причиной являлся бессменный лидер партии Ликуд Нетаньяху. Биби в то время под давлением шитых против него прокуратурой уголовных дел было нелегко. Он допускал ошибки, которыми воспользовалась левая элита. Средствам массовой информации удалось внушить стране мысль отстранить его от власти. В периоды, когда он являлся премьер-министром, его противники оплачивали организацию шумных демонстраций на улице Каплан в Тель-Авиве и на Бальфур в Иерусалиме. Одновременно начался суд, стоивший ему огромных расходов и серьёзных переживаний. Левые политики и прежние его соратники по партии требовали, чтобы Нетаньяху ушёл. Они утверждали, что у них нет никаких претензий к Ликуду. Даниэль понимал, что глубинная причина раскола в столкновении двух мировоззрений и принципов государственного устройства: еврейского национального и либерально-демократического. Постепенно произошёл перелом. Страна сдвинулась вправо, сумев с большим трудом преодолеть это, казалось бы, неразрешимое противоречие. Он также сознавал, что необходимо любой ценой сохранить статус-кво. Светские граждане не должны ощущать давления религиозной части общества. Даниэль с горечью сознавал, что из-за увеличения ортодоксальной части населения образованная молодёжь эмигрирует. Уезжает в Канаду, Соединённые Штаты, в Европу и Австралию. Страну покидают программисты, инженеры, учёные, специалисты. Это ощутимо влияет на экономику и общество.
   Зазвенел колокольчик в руках спикера кнессета и на трибуну поднялся президент. Он окинул взглядом ряды депутатов и минуту подождал тишины.
   - Дамы и господа, - произнёс Эйдельман. – Последние выборы в кнессет стали важным событием в нашей стране. Думаю, нам удалось преодолеть долгий политический и социальный кризис. Это подтвердили мои переговоры и совещания с представителями партий, во время которых стало очевидно, что устойчивая коалиция может быть создана. Многие рекомендовали поручить лидеру получившей большинство партии «Еврейский путь» Даниэлю Коэну возглавить кабинет. Несколько дней назад он сообщил мне, что ему удалось заключить коалиционные соглашения и составить правительство.
   В рядах оппозиции раздались возгласы несогласия. Президент замолчал, пережидая шум. В руке спикера Дова Гринберга настойчиво зазвонил колокольчик. Это не помогло. Тогда спикер поднялся и громко прокричал слова, которыми почти всегда удавалось успокоить зал. Шум улёгся. Президент закончил свою речь пожеланием проголосовать за новое правительство. Гринберг предоставил слово Даниэлю. Он взглянул на Эстер и направился к трибуне.
   - Хочу ещё раз поблагодарить всех, кто рекомендовал господину президенту возложить на меня обязанность сформировать правительство. Все вы прекрасно знаете, что устойчивое правительство возможно только на широкой коалиционной основе. Смею надеяться, что такая основа у нас создана. В результате напряжённых переговоров мне удалось составить кабинет, который я намерен представить на утверждение кнессетом.
   Он зачитал список.
   - Двадцать четыре министра для нашей маленькой страны – это чересчур! – воскликнул поднявшийся с места глава оппозиции. – Вы, господин Коэн, обещали свести состав кабинета до восемнадцати! Такой кабинет вызовет непомерные бюджетные расходы.
   - Правительство, которое возглавляли Вы, господин Фишер, насчитывало двадцать восемь министров. Надеюсь, вы хорошо понимаете связанные с формированием кабинета проблемы. Нашей коалиции удалось его сократить. 
   Фишер потупил взгляд и медленно опустился на место.
   - Дамы и господа! Все вы хорошо знаете названных мной кандидатов, - продолжил Даниэль. – Я готов ответить на ваши вопросы.
   - Моя фракция категорически против участия господина Финкеля, - заявил депутат от Мерец. - Экстремистская партия не может быть представлена ни в правительстве, ни в нашем парламенте.
   - Хотелось бы напомнить, что Верховный суд отклонил Ваше требование запретить эту партию, - язвительно парировал Даниэль.
   После дебатов он вернулся на своё место. Гринберг предложил проголосовать. Большинство депутатов список членов правительства поддержало. Напряжение, сковывавшее Коэна вначале, отпустило. Многие подходили к нему, поздравляли, обнимали за плечи и горячо пожимали руку. Он премьер-министр. Он опять бросил взгляд на балкон. Эстер грустно смотрела на него, словно предвидя его беспокойные дни и бессонные ночи.
   На другой день Коэн собрал правительство.
   - Господа министры. Еврейский народ доверил нам руководство страной. В последние годы она достигла больших успехов в различных областях экономики. Израиль является и сегодня второй в мире Силиконовой долиной. У нас высокоразвитая авиационная и оборонная промышленность и современная армия. Но мы находимся в этом кабинете не для того, чтобы обольщаться этими достижениями. Внешние и внутренние проблемы, с которыми столкнулась страна в последние годы, требуют от нас серьёзной работы. Ради этого мы и пришли во власть. Ради этого наши избиратели за нас проголосовали.
   - Я бы хотел отметить ухудшение положения на наших северных границах, - сказал министр обороны Моше Хаит. - Иран продолжает укреплять шиитские группировки в Сирии и Ливане.
   - Для этого каждое правительство в начале своей деятельности формирует Военно-политический кабинет, - продолжил Даниэль. - Он представляет собой министерскую комиссию по вопросам государственной безопасности и строится на основе статьи номер 6 «Закона о правительстве» от 2001 года. Согласно ей в его состав должны войти премьер-министр, министр обороны, министр иностранных дел, министр внутренних дел, министр внутренней безопасности, министры финансов и юстиции. Они являются постоянными членами Кабинета. Начальник Генерального штаба, начальник общей службы безопасности Шабак, директор «Моссад» и военный секретарь принимают участие в заседаниях на регулярной основе. Я намерен назначить первое заседание в самое ближайшее время. Желаю всем успеха.
   Большинство министров, переговариваясь между собой, покинуло комнату. Сколько раз он присутствовал в ней, как член правительства! Сколько слов было сказано в ней! Теперь ему предстоит десятки раз выступать здесь в качестве премьер-министра. И быть ответственным за каждое слово.
Глава 2
1
   Мириам готовила кугель, когда услышала мелодичный шум электромотора «Фольксвагена». Она узнала бы его из тысяч машин. Она подошла к окну кухни и увидела мужа, идущего по небольшому, усаженному кустами роз двору. Мириам вернулась к столу, на котором стоял стеклянный противень с лапшой, ловко разбила три яйца и залила ими лапшу.
   - Добрый вечер, дорогой, - сказала она, ставя противень в электропечь. – Ты сегодня раньше, чем обычно.
   - Захотелось побыть с тобой и детьми.
   Иегуда обнял жену и проследовал в гардеробную. Там он переоделся и вернулся в кухню.
   - Как ты себя чувствуешь? – спросил он, коснувшись тёплой ладонью её живота.
   - Всё в порядке, милый.
   Три недели назад Мириам призналась мужу, что беременна. За несколько дней до этого она позвонила Линой, и маме не нужно бы объяснять причину тошноты. Она поняла, что дочь носит пятого ребёнка. Иегуда принял известие с явным удовлетворением. Он любил жену. Рождение четверых детей почти не сказалось на её прекрасной фигуре и ухоженном лице, отражающем душевное благородство и интеллект. Он не мог не ценить её преданность. Успешно закончив факультет естественных наук в Гиват-Раме, она могла поступить на работу в крупную технологическую компанию. Её туда звали. Но она уже была беременна и ждала сына. И отказалась от предложения. После свадьбы она двенадцать лет создавала семью, рожала и воспитывала детей, и была в доме хозяйкой.   
   - Днём я поехала в Абу-Гош, купила хумус и фалафель, - произнесла Мириам.
   - Ты просто читаешь мой мысли! – усмехнулся Иегуда.
   - Дети тоже любят. Сегодня у нас на ужин эсик-флейш. Я потушила говядину с черносливом и томатной пастой. А ещё лапшовая запеканка. Она сейчас в духовке.
   - Ты у меня умница. Пойду взглянуть на детей. Как у них дела?
   - Идо повздорил с одноклассником.
   - Что произошло?
   - Тот заявил, что религиозные захватили власть в стране.
   - Это - парень, у которого отец – левый активист?
   - Именно он. Что слышит в доме, то и говорит. Они хорошо знают, кто твой отец.
   - Ладно, пойду к детям, - сказал Иегуда и вышел из кухни.
   На Мевасерет-Цион опустился прохладный вечер. Зажглись огни видимых со двора иерусалимских районов Рамот, Хар Ноф и высотных зданий Кирьят Моше. Иегуда любил Иерусалим. Здесь жили его родители и родители Мириам, брат Меир, сёстры и многие друзья. После службы в боевых войсках Иегуда закончил высшую школу менеджмента Еврейского университета и открыл своё дело. Ещё лет десять назад они с Мириам проживали в столичном районе Рехавия. Но семья росла, дела его шли хорошо, и они решили купить виллу в этом живописном городке к западу от столицы. Отсюда по автомагистралям 1 и 16 и по дороге в Эйн Карем можно было легко добраться до Иерусалима. Но отсюда легче и быстрей он мог попасть и в Тель-Авив и другие города центра страны. Для него это было важно – его бизнес, прежде ограниченный иерусалимским округом, расширялся и со временем распространился на многие районы страны.
   Решение создать компанию «Cohen Robotics» пришло ему не сразу. Вначале Иегуда занимался поставками медицинского оборудования для больниц и больничных касс. Но конкуренция на рынке заставила его искать другую нишу. Однажды вечером они с Мириам гуляли с маленьким Идо по Рехавии, когда рядом с ними остановился микроавтобус. Они стали невольными наблюдателями того, что произошло потом. Водитель открыл боковую дверь и платформа, на которой была коляска с сидящим в ней инвалидом, плавно опустилась на тротуар.
   - Не слишком сложная техника, - сказала Мириам. - Но смотри, как работает. Есть много вещей, которые способны делать роботы. Ты бы мог ими заняться?
   - Надо изучить этот вопрос, - озадаченно произнёс он.
   Через несколько дней ему стало понятно, что в стране существует немало работ, где применение роботов экономически выгодно. Это уборка помещений в аэропортах, больницах и торговых центрах, раздача лекарств в аптеках и управление их запасами, обслуживание заказчиков на складах. А сколько возможностей в строительстве и промышленности! Иегуда собрал у себя в кабинете экономиста, инженеров и программистов, и сообщил им о своём намерении основать компанию робототехники. Вначале дело шло трудно. Приходилось убеждать многих в целесообразности использования роботов и их быстрой окупаемости. И дело пошло.
   Восьмилетняя Шира помогла накрыть на ужин в гостиной. Она всегда это делала охотно и с девичьим азартом. Через полчаса все расположились за столом. С аппетитом ели говядину с соусом из чернослива, изюма и томатов и закусывали лапшовой запеканкой. Потом выпили апельсиновый сок. Говорили о занятиях в школе, друзьях и одноклассниках. После ужина дети разошлись по своим комнатам.
   - Тебе помочь? – спросил Иегуда.
   Мириам взглянула на него и улыбнулась.
   - Мне кажется, ты хочешь мне что-то сказать.
   - Да, есть одна новость.
   - Ты меня уже заинтриговал, милый. О чём речь?
   - Вопрос бизнеса. Это не срочно.
   - Тогда поставь тарелки и всё прочее в посудомойку.
   Он подошёл к Мириам, поцеловал её в висок и проворно загрузил и запустил посудомоечную машину.
   - Пойдём в гостиную, посидим, выпьем вина и поговорим, - предложил Иегуда.
   Он взял из бара бутылку «Мерло» и два бокала и поставил их на журнальный стол.
   - Сегодня мне позвонил Вернер из Германии. Ты его знаешь. Он в прошлом году приезжал.
   - Я помню. Он был у нас в гостях. Приятный интеллигентный человек.
   - Клаус приглашает меня во Франкфурт. Он подготовил бумаги для подписания договора, который существенно повысит наши возможности на рынке робототехники.
   - Я рада за тебя. Конечно, нужно поехать. Кстати, через три дня начинается песах. У детей каникулы. А мне, ты знаешь, какой предстоит год. Пока я ещё в хорошей физической форме и мне хочется вырваться из этих стен и поменять обстановку. Я предлагаю поехать вместе и взять с собой сыновей.
   - Я не ожидал такого оборота, - смутился Иегуда. – Хотел уже завтра вылететь и через день вернуться.
   - Позвони Вернеру. Попроси его на пару дней перенести подписание договора. Я уверена, что он заинтересован в нём и возражать не будет.
   - Хорошо, завтра утром ему позвоню. Надеюсь, он согласится. Но девочек нужно отвезти к бабушке.
   - Не нужно никого никуда отвозить, - улыбнулась Мириам. – Я поговорю с родителями. Они обожают малышку и Ширу. И во время праздников с удовольствием поживут у нас.
   - Ну что ж, - вздохнул Иегуда. – Я постараюсь договориться с Клаусом.
   - Я тут же начну укладывать чемоданы и собирать мальчиков. Не забудь спросить его о кашруте.
   - С этим всё в порядке. Для нас он организует в гостинице кошерный стол.
   - Прекрасно, милый. Я тебя люблю.
   Иегуда с нежностью посмотрел на неё, поднялся с кресла, обнял жену и поцеловал её в губы.
   Утром перед выездом на работу Иегуда позвонил Вернеру. На экране смартфона появилась его симпатичная физиономия.
   - Доброе утро, Клаус.
   - Шалом, Иегуда. Мы вчера с тобой обо всём договорились. У тебя всё в порядке?
   - Мои планы несколько изменились. Через несколько дней у нас праздник песах. Ты ведь знаешь, он посвящён освобождению еврейского народа из египетского рабства. Кроме того, Мириам тоже хочет поехать. У моих сыновей Идо и Гая каникулы, и мы их возьмём с собой. Ты сумеешь перенести нашу встречу на три дня вперёд? На седьмое апреля.
   - Я закажу для вас свиту в хорошей гостинице. И перенесу дату подписания договора.  О кашруте не беспокойся. Я дам распоряжение.
   - Мириам шлёт тебе горячий привет. 
   - Я помню твою милую жену. Буду рад увидеть её снова.
   - Благодарю тебя, Клаус, - сказал Иегуда.
   Он положил смартфон во внутренний карман пиджака и посмотрел на Мириам.
   - Вернер - хороший человек и прекрасный предприниматель. Он сделает всё, что нужно. Можешь укладывать чемоданы.
   Он поцеловал жену и вышел во двор. Мириам посмотрела ему вслед через окно в гостиной и вскоре услышала шум отъезжающего «Фольксвагена».
2
   Даниэль Коэн был озадачен. Он только что переговорил со своим военным секретарём Ландау. Оказывается, Соединённые Штаты не выполнили соглашение о поставке бункерных бомб. Израиль вместо пяти бомб получил только две. Ему следует срочно переговорить с президентом США. Израиль, возможно, ожидает большая война, требующая огромное количество ракет и боеприпасов. С Биллом Уильямсом необходимо наладить отношения. Он демократ, с ним и с демократической партией у Израиля серьёзные проблемы. Но потерять такого верного союзника, как Израиль, они, конечно, не желают.
   Он сидел в кабинете, обдумывая предстоящий разговор с американским президентом. Апрельское солнце бросало свой чистый свет на жалюзи за окном, и его блики падали на письменный стол. Даниэль взял чистый лист бумаги и начал писать. Это помогало ему сосредоточиться и упорядочить мысли и аргументы. Такой совет дал ему ещё в ешиве его великий учитель раввин Хаим Друкман.
   Прозвучал мелодичный сигнал телефона. Звонил старший сын. Они не говорили уже несколько дней. Даниэль поднял смартфон.
   - Шалом, Иегуда. Ты никогда мне не звонишь в это время. У тебя всё в порядке?
   - Всё хорошо, папа. Но есть один вопрос.
   - Какой?
   - У меня наметилась деловая поездка в Германию. Мой немецкий партнёр предлагает подписать важный для меня и для него договор. Мириам желает присоединиться и взять с нами сыновей, Идо и Гая. У них скоро каникулы.
   - Когда вы отправляетесь?
   - Шестого апреля в одиннадцать утра. Я уже заказал билеты на самолёт до Франкфурта.
   - Ты знаешь, что не только мне, как главе правительства, но также членам моей семьи полагается охрана. Я сообщу о вашей поездке директору «Моссад».
   - Спасибо, папа.
   - Может быть, мы ещё успеем отпраздновать седер песах? Поговори с мамой.
   - Обязательно позвоню.
   Даниэль положил смартфон, поднял телефонную трубку и набрал номер начальника охраны.
   - Алон, зайди, пожалуйста, ко мне.
   - Буду у Вас через несколько минут, господин премьер-министр.
   Через минут пять в кабинет вошёл высокий мужчина в синем костюме и голубом галстуке. Достаточно было одного взгляда на его мускулистый торс, чтобы понять – за его плечами служба в спецназе Генерального штаба. Даниэль сообщил ему о разговоре с сыном.
   - Я направлю с ними во Франкфурт своего человека. Он передаст семью Вашего сына работникам консульства.
   - Почему не твоим охранникам?
   - Дело в том, господин Премьер-министр, что они должны хорошо знать этот город и, возможно, города спутники. А парни из консульства, конечно, с ними знакомы. Разумеется, они агенты израильских спецслужбы. Их будет, наверное, двое. Думаю, этого достаточно. Ведь Ваш сын будет вести деловые переговоры, а его жена с детьми может находиться в это время в другом месте города.
   - Я полагаюсь на твой богатый опыт, Алон.
   - Конечно, я проинформирую также и «Моссад», - добавил начальник охраны и вышел из кабинета.
   Даниэль знал, что Европа наводнена иранскими агентами, цель которых – захват и ликвидация израильтян. Она уже много лет наполнена беженцами из стран Северной Африки и Ближнего Востока. Этому способствовали события, получившие у политиков название Арабская весна. Революции, восстания и вооружённые мятежи, пронесшиеся по этим странам в начале двадцатых годов, были большим потрясением для людей. Они вызвали мощную волну эмиграции, хлынувшую на казавшуюся многим земным раем Европу. Богатые и сытые европейские страны были вынуждены принять миллионы беженцев. А потом произошло то, что левые политики, исповедовавшие идеи мультикультурности, не ожидали. Беженцы из стран ислама в своём большинстве не приняли европейские ценности и нормы демократии. Под влиянием исламских проповедников большинство из них оказались в плену шариата. Они не интегрировались в европейское общество, а стали для него угрозой. Завоевание Европы, не удавшееся в средние века, становилось для них всё более желанным и реальным. Этому способствовала и их высокая рождаемость в то время, как у европейцев она не позволяла даже достичь уровня, необходимого для простого замещения поколений. Большое количество мусульман в странах Европы способствовало проникновению в них иранской разведки и созданию агентурной сети, действовавшей против израильских организаций и граждан.   
   Идо и Гай были погодками. Врачи не рекомендовали Иегуде и Мириам заводить второго ребёнка сразу после первого и советовали подождать три-четыре года. Но им хотелось ещё одного. И когда Мириам забеременела снова, решили рожать. Опыт обращения с Идо ещё не забылся, и с Гаем им было намного проще. Разница полтора года сблизила мальчиков, между ними установилась крепкая эмоциональная связь. Общие игры, увлечения и интересы сделали их друзьями.
   Ребята обрадовались, узнав о поездке. Они ещё никогда не бывали за рубежом. Воображенье рисовало в их головах приключения, которые их ожидали. С мальчишеским азартом они рассматривали в интернете картинки и фотографии Франкфурта и читали в Википедии всё, что было написано об этом городе. Мириам помогла им уложить вещи в чемоданы. Её родители, Хаим и Линой, сразу же согласились позаботиться о девочках и накануне праздника перебрались в Мевасерет.
   Первый седер Иегуда с Мириам и детьми провели в резиденции отца на улице Бальфур. Давид и Ирис, родители Даниэля, горячо обнимали детей. Со своей семьёй приехал и Меир. Дети с интересом рассматривали комнаты в доме, в котором никогда ещё не были. Потом читали Агаду. В конце седера мацу завернули в салфетку и спрятали, и младшие дети старательно и шумно искали афикоман. Сколько радости было, когда они его нашли и с аппетитом ели, забавно хрустя мацой.      
   На следующее утро Иегуда и Мириам проснулись рано. Они разбудили сыновей, и после завтрака погрузили в машину чемоданы и сумки. Обняв Ширу и Хаву и попрощавшись с родителями Мириам, поехали в аэропорт. Два дня назад Иегуде позвонил человек. Он представился Ицхаком, сказал, что работает в службе охраны премьер-министра и что ему поручено сопровождать его семью во Франкфурт.
   - Встретимся в аэропорту в восемь часов утра на входе в зал отправлений. Но ко мне не подходите. Идите сразу на регистрацию.
   - Как я тебя узнаю?
   - На мне будет синяя куртка с капюшоном и белый шарф. Кроме того, я Вас и Вашу жену легко опознаю. У меня в смартфоне Ваш с Мириам прошлогодний снимок.
   - Со мной будут ещё двое сыновей, - сказал Иегуда.
   - Я в курсе, это Идо и Гай, - произнёс Ицхак. - Лучше, чтобы они о моём деле ничего не знали. Не волнуйтесь. Всё будет окей. Я взял билет на ваш рейс.
   - Ты и во Франкфурте будешь с нами?
   - Я передам вас парням из консульства и вернусь в Иерусалим.
   Они оставили «Фольксваген» на многоэтажном паркинге частных машин, взяли вещи из багажника и спустились к зданию аэровокзала. Миновав бюст Бен-Гуриона, Иегуда вошёл в огромный зал отправлений. Спортивная фигура Ицхака с белым шарфом на синей куртке сразу бросилась в глаза. Тот кивнул ему и направился к очереди на регистрацию. Иегуда посмотрел на Мириам и сыновей и свободной рукой подал знак следовать за ним.
   У стойки компании Lufthansa они отдали чемоданы и получили на смартфон Иегуды электронные посадочные талоны. Пройдя контроль службы безопасности, они энергично двинулись по длинному залу, стены которого были увешаны большими цветными фотографиями Израиля и рекламными полотнами. Иегуда всё время видел перед собой в нескольких десятках метров сопровождающего их охранника. Тот шёл в зал ожиданий, показывая своим видом полную беспечность и безразличие к ним. В самолёте он сел на место в нескольких рядах сзади от них. Боинг легко оторвался от взлётной полосы, и мальчишки с любопытством и немым восторгом смотрели в окно на проплывающие внизу небоскрёбы Тель-Авива. Через несколько часов, когда самолёт пошёл на посадку, они увидели далёкие небоскрёбы Франкфурта.
   - У нас их гораздо больше, - не без гордости произнёс Гай.
   - Может быть, на самом деле их не нужно так много? – с усмешкой сказал Иегуда. – В Манхеттене Нью-Йорка или в Чикаго это в основном здания банков и промышленных компаний. А у нас в Тель-Авиве, кроме них, хватает и жилых домов для богатых людей.
   Боинг мягко приземлился и вскоре они оказались в огромном аэропорту. Мужчина в синей куртке теперь следовал за ними.
3
   В зале прибытий их ожидал представитель компании Клауса Вернера. Иегуда узнал его по надписи на щитке, который он держал над головой.
   - Мартин, - представился светловолосый молодой мужчина в чёрной кожаной куртке, надетой на серый шерстяной костюм. – Мой шеф просил меня вас встретить и доставить в гостиницу.
   - Очень ему благодарен, - сказал Иегуда, пожимая ему руку. - Вы хорошо говорите по-английски.
   - Я помощник моего шефа. У него обширные международные связи. Я обязан знать языки.
   - Верно, Мартин. Многие израильтяне неплохо владеют английским. Нашу страну называют пятьдесят первым штатом Америки. В шутку, конечно. Я плохо знаю немецкий, и все переговоры с Вернером веду на английском языке.
   Мартин улыбнулся и попросил следовать за ним. На парковке аэропорта они сели в серый блестящий на вечернем солнце «Ауди».
   «Гостиница Melia Frankfurt City», - сказал он, и машина, послушная воле компьютера, выехала на дорогу номер 5 и помчалась во Франкфурт. Через минут сорок «Ауди» припарковался на подземной стоянке высокого современного отеля. Они взяли вещи из багажника и на просторном лифте поднялись в фойе.   
   - На Ваше имя и фамилию заказана свита на четыре дня, - объяснил Мартин Иегуде, подводя его к офису регистрации. – Наша компания оплатит ваше пребывание в отеле.
   - Передайте Клаусу нашу искреннюю благодарность, - произнёс Иегуда.
   Администратор попросил его показать паспорт, потом быстро что-то напечатал, смотря на экран компьютера, с интересом окинул взглядом гостей и протянул Иегуде конверт.
   - Там две магнитные карточки, Вам и Вашей жене, - сказал он. - Желаю приятно провести время. Служащие помогут доставить ваши вещи в номер.
   Иегуда согласно кивнул и пожал руку Мартину.
   - Господин Вернер сегодня в девять ждёт Вас с женой у себя дома, - произнёс Мартин. – Сейчас около шести. Я заеду за вами в восемь пятнадцать.
   - Данке шон, Мартин.
   Тот улыбнулся, махнул рукой и направился к выходу. В это время Иегуда увидел сидящего в кресле сопровождающего в синей куртке и белом шарфе. У него зазвонил смартфон.
   - Слушаю Вас, - ответил Иегуда.
   - Это Ицхак. Поднимитесь в Ваш номер, а потом спуститесь по какой-нибудь причине. Мне нужно с Вами переговорить и попрощаться. Скажите сейчас супруге, если спросит, что кто-то ошибся номером.
   В аппарате послышались сигналы. Иегуда нажал кнопку отключения и на вопрос Мириам озадаченно развёл руками. Когда они поднялись на четырнадцатый этаж и подошли к двери номера, там уже находился служащий в униформе, у ног которого стояли их чемоданы. Иегуда поднёс магнитную карточку и дверь открылась. Парень быстро занёс все вещи и попрощался. Идо и Гай сразу выбежали на балкон и застыли от восторга. Перед их взором стояли светившиеся множеством окон небоскрёбы. Мириам присоединилась к ним.
   - Вы никогда не забудете этот день, правда, мальчики? 
   - Да, мама. Так здорово!
   - Сейчас вечер. А утром мы увидим весь город.
   - Вы пока устраивайтесь, а мне нужно кое-что узнать, - сказал Иегуда. - Я спущусь на пять минут.
   - Хорошо, милый, - ответила Мириам.
   Он спустился и сразу направился к Ицхаку.
   - Выйдем, чтобы не светиться, - предложил тот.
   Они остановились на площадке возле парадного входа. Неяркий свет падал на их лица через стеклянную витрину фойе.
   - Сегодня я передам вас охранникам консульства. Мне только нужен номер вашей свиты.
   - Номер у нас -1408. Кстати, сегодня мой коллега Клаус Вернер в девять часов устраивает приём. Мартин, который нас встретил в аэропорту, возьмёт нас отсюда в восемь пятнадцать. А мальчиков придётся оставить в гостинице. Они уже взрослые.
   - Это важно, - заметил Ицхак. – Значит, охранники часа через два будут уже здесь. Я им звонил. Они ждут от меня последних данных о вас. Думаю, у меня всё. Свою миссию я выполнил. Мне было приятно с Вами познакомиться.
   - Мне тоже.
   - Передам привет Вашему отцу, если желаете, - засмеялся Ицхак. - Завтра утром я уже выйду на работу.
   - Почему бы и нет? – усмехнулся Иегуда. – С праздником и приятного полёта.
   Он пожал Ицхаку руку и вернулся в фойе. В номере мальчишки включили все светильники. Мириам открыла чемоданы и развешивала свою одежду в шкафу спальни.
   - Если хочешь, прими душ, - предложил он. 
   - Хорошо, милый. Потом ты.
   - А чем займутся мальчики?
   - Не волнуйся. Мы им уже не нужны.
   - Ребятки, мы с мамой должны скоро уехать. Что будете делать?
   - Сыграем в шахматы, папа, - сказал Идо. – Кроме того, у нас лэптопы.
   - Ну, молодцы. При выходе на балкон обязательно одевайте курточки. Здесь вам не Иерусалим.
   - Мы уже почувствовали, папа, - согласился Гай. – Вы такие красивые.
   - Мы с мамой идём на приём. Нашей одеждой мы демонстрируем уважение к тем, кто нас пригласил. Когда мы вернёмся, вы должны уже спать.
   - Ладно, папа, - вздохнул Идо.
   На выходе из гостиницы к ним подошли двое мужчин. Мириам с удивлением взглянула на мужа.
   - Кто это люди?
   - Ярив, - произнёс один из них на иврите. – А это Натан. Нам поручено опекать вас.
   На Яриве была тёплая синяя куртка, на бритой голове чёрная вельветовая кепка набекрень. Натан, крепкий молодой человек в бежевом свитере, сверкнул очками и протянул руку для пожатия. 
   - Рад познакомиться, - спокойно сказал Иегуда. – Сейчас мы должны отправиться на приём к руководителю промышленной компании.
   - Желаем вам хорошо провести время, - произнёс Натан. – Ярив будет рядом с вами до вашего возвращения в гостиницу. А я понаблюдаю за вашими сыновьями. Конечно, они ничего не будут знать об этом.
   - Германия в последние годы наводнена иранскими агентами, - объяснил Ярив. - Поэтому мы советуем вам меньше говорить на иврите, во всяком случае старайтесь, чтобы вас не было слышно. В публичных местах лучше говорить на английском.
   - Для нас это не проблема. Но сыновья ещё не настолько им владеют. Впрочем, за нами уже приехали, - забеспокоился Иегуда, заметив подъехавший к парадному входу «Ауди».
   Он подал знак Мартину и не без любопытства увидел, как Ярив направился к припаркованному на другой стороне улицы «Мерседесу», а Натан вошёл в фойе. Иегуда и Мириам сели в машину.
   - Добрый вечер, Мартин, - приветствовал его Иегуда. - Ты успел переодеться и вернуться. Как тебе это удаётся?
   - Самодисциплина и чувство ответственности. Кроме того, вы мне симпатичны.
   - Вы нам тоже, Мартин, - сказала Мириам.
   Лицо Мартина расплылось в улыбке. Он нажал на символ на экране управления, назвал адрес, и автомобиль двинулся в путь. Иегуда посмотрел в боковое зеркало: «Мерседес» ехал за ними.
   Двухэтажный особняк, возле которого остановилась машина, был хорошо освещён уличными фонарями. Треугольный фронтон, колонны с двух сторон входа, резная деревянная дверь, широкие окна, украшенные лепным цветочным орнаментом – всё говорило о богатстве владельцев и их принадлежности к высшему классу. Мартин заглушил мотор и взял смартфон.
   - Господин Вернер, мы возле дома.
   - Заходите, Мартин.
   Иегуда и Мириам вышли из машины и вслед за Мартином направились к входной двери. Клаус с женой ждали их в прихожей.
   - Мы с Ангелой рады видеть вас у нас дома, - добродушно улыбаясь, сказал Вернер.
   - Благодарим за приглашение, Клаус, - произнёс Иегуда. – И конечно, наши чувства взаимны.
   - У Вас прелестная жена, - поддержала мужа Мириам. – Я очень рада с ней познакомиться.
   Она протянула руку, и Ангела со свойственной ей сердечностью её пожала. Просторная гостиная была украшена дорогими полотнами и скульптурами. Закрытые гардинами высокие окна, мебель первой половины двадцатого века, изысканные лепные узоры на потолке дополняли внешнее оформление особняка. В центре гостиной стоял большой накрытый для ужина мейсенским фарфоровым сервизом стол.
   - У вас великолепный дом, Клаус, - произнёс Иегуда.
   - Он построен в начале девятнадцатого века, - начал Клаус свой рассказ. - Его купил перед Первой мировой войной мой прапрадед. Во время Второй мировой Франкфурт был почти весь разрушен ковровыми бомбардировками союзников. Дед, когда вернулся с фронта, решил его восстановить. Утрачено много архитектурных деталей. Сейчас это всё, что удалось сохранить.
   - А наша вилла построена лет двадцать назад, - сказал Иегуда. – Правда за это время её цена выросла в несколько раз.
   - Я её хорошо помню, - произнёс Клаус. - Она на горах, как и весь Иерусалим. А какие оттуда роскошные виды, Ангела! 
   - В Израиле очень мало старинных особняков, - заявил Иегуда. – Страна начала строиться во второй половине девятнадцатого века. Тогда у нас появились и немецкие колонисты, христиане-тамплиеры. Они тоже построили свои поселения.
   - Я помню, Иегуда, ты мне показывал германскую слободу в Иерусалиме. Очень живописный район. Когда я вернулся во Франкфурт и рассказал Ангеле о вашей прекрасной стране, она воспылала желанием её посетить.
   - Мы с удовольствием примем её у нас и покажем ей страну, - произнесла Мириам.
   - Благодарю Вас, Мириам, - ответила Ангела. – Прошу всех попробовать наши блюда. Все они кошерные.
   - Всё очень вкусно и изыскано, - похвалила Мириам.
   - Не хочу вас вводить в заблуждение, - улыбнулась Ангела. - Мы с Клаусом заказали кейтеринг в известном еврейском ресторане. Я рада, что вам понравилось.
   - Как вам наш город? – спросил Вернер.
   - Красивый и очень ухоженный, - ответил Иегуда. – Высотные здания производят впечатление. Надеюсь, за несколько дней мы успеем его увидеть.
   - Конечно, вы многое увидите, - произнёс Клаус. - Но несколько слов я всё же скажу. Франкфурт хотели сделать столицей Германии. Построили даже здание парламента. Но канцлер Аденауэр выбрал столицей небольшой город Бонн – просто он располагался недалеко от городка, где жил канцлер.
   - Забавно, - засмеялась Мириам.
   - Но наш город всегда был очень необычным, - сказал Клаус. – Он - «альфа-город». Так называют города, имеющие особое значение для больших регионов мира. Они оказывают серьёзное политическое, экономическое и культурное влияние.
   - Я читал, что здесь расположен Европейский центральный банк, - заметил Иегуда.
   - А также Федеральный банк Германии, Франкфуртская ярмарка и Франкфуртская биржа – самая крупная в Германии и одна из наиболее важных в мировой экономике, - не без гордости сказал Клаус.
   - Он ещё и родина Ротшильдов, - произнёс Иегуда. 
   - Я как раз хотел об этом сказать. В начале восемнадцатого века в городе жил Амшель Мозес Бауэр. Он владел ювелирной мастерской. На её эмблеме был нарисован на красном щите золотой римский орёл. А красный щит по-немецки – Ротшильд. Его сын Майер узаконил его в качестве фамилии. Он основал во Франкфурте банк. А дело продолжили пятеро его сыновей. Они основали и возглавили банки также в Лондоне, Париже, Вене и Неаполе.
   - Говорят, у Ротшильдов самое крупное состояние в мире, - дополнил Вернера Иегуда. - Они вложили огромные средства в покупку земли и экономику Израиля.
   - Вам понравился отель? – спросил Клаус. – Мне он показался весьма неплохим. 
   - Отель прекрасный, в живописном, наверное, престижном районе, - поблагодарил Иегуда. - Но ты не обязан оплачивать проживание моей жены и сыновей.
   - Я хочу, чтобы тебе, твоей красавице жене и мальчишкам, было приятно провести несколько дней в нашем замечательном городе. Поверь мне, это не столь большие для меня расходы. Они, конечно, являются скромным вкладом в наш общий бизнес. Я также сознаю, что твой отец сегодня глава государства. Поэтому наши тёплые отношения также укрепляют связи между Израилем и Германией.
   - А ты не только прекрасный предприниматель и бизнесмен, - улыбнулся Иегуда. - Ты и умелый дипломат, Клаус.
   - Я, как и ты, Иегуда, учился в высшей школе бизнеса. Там учат не только вести дело и считать деньги.
   - Совершенно с тобой согласен, Клаус. Отношения с сотрудниками, клиентами и деловыми партнёрами имеют огромное значение.
- У компании «КV Roboworker» много международных и внутри-германских связей.       
Но у меня особые симпатии к вашей стране и еврейскому народу. Наверное, я получил правильный посыл от родителей. А они от деда. Мой дед не был нацистом. Ему с трудом удалось выжить в то кошмарное время.
   - Я думаю, воспитание – самое важное в формировании человека, - сказал Иегуда. -Поэтому ты честный и порядочный человек. 
   - Завтра в десять часов утра в офисе моей компании мы подпишем наш договор, - напомнил Вернер.
   - Я заеду за вами в отель к половине десятого, - сказал Мартин, до сих пор с интересом прислушивавшийся к разговору.
   Иегуда кивнул ему в ответ.
   Они возвращались в гостиницу по ночному, сияющему огнями городу. Ярив на «Мерседесе» вновь сопровождал их. Попрощались с Мартином и вошли в фойе. Натан сидел в кресле с газетой в руке. Он подошёл к ним с характерной сабрам улыбкой.
   - Всё окей.
   - Завтра в половине десятого меня заберёт помощник Вернера, - сказал Иегуда. - А Мириам с детьми отправятся гулять по городу.
   - Я буду с ними. А Ярив поедет за Вами.
   Натан попрощался, вышел из отеля и направился к «Мерседесу». А они поднялись на четырнадцатый этаж. Мальчишки уже спали в салоне на большой кровати.
   - Устали ребятки, - вздохнула Мириам. – Им нужно выспаться.
   Они вышли на балкон. На фоне тёмного неба небоскрёбы казались огромными светящимися кристаллами.
   - Славные люди эти Вернеры, - сказала Мириам.
   - Я смотрю на немцев и не могу понять, почему Гитлер и его компаньоны сумели убедить такой народ совершить холокост.
   Мириам, внучка чудом выживших в Европе евреев, только вздохнула. Она обняла мужа и направилась в спальню. Он постоял, смотря на освещённые фонарями улицы старого города, вспоминая события прошедшего дня, и последовал за ней.
    
4
   В восемь часов утра они спустились в ресторан, где для них был накрыт стол. Иегуда мысленно поблагодарил Вернера за заботу и понимание и произнёс молитву благословения перед едой. Еда оказалась вкусной и разнообразной. Он видел, как Идо и Гай с аппетитом ели чипсы, рыбу и овощной салат. Мириам улыбалась, глядя на сыновей.
   - Сегодня по прогнозу прохладный день, - сказала она. – Вы оденете свитера и курточки.
   - А папа пойдёт с нами? – спросил Идо.
   - Я буду полдня занят, - ответил Иегуда, положив ладонь на руку жены. – Погуляете по городу без меня. Потом присоединюсь к вам. Пообедаем вместе в еврейском ресторане.
   - Хорошо, папа, - сказал Гай.
   - У тебя чудесные сыновья, - засмеялась Мириам.
   - Других не держим, - пошутил он.
   Они вернулись в свиту. Иегуда одел чёрный добротный костюм, рубашку и галстук. Потом сел в кресло и включил американский канал CNN. В новостях говорили об иранской атомной программе, о том, что Иран обладает обогащённым ураном в количестве, достаточном для изготовления нескольких боеголовок. Аятолла угрожает Израилю уничтожением.
   «Отцу, наверное, уже доложили», - подумал он.
   - Мне пора, дорогая, - сказал Иегуда, поднимаясь с глубокого кожаного кресла.
   - Передай привет Клаусу и позвони, когда закончишь с договором.
   - Конечно, Мириам. Всё будет в порядке. Натан тебе позвонит. Тогда спуститесь к нему.
   Мириам подошла к мужу, приподнялась на носочки и поцеловала в щеку.
   - Ты у меня красавчик и умница, - произнесла она.
   Иегуда улыбнулся, поднял с журнального столика кожаную папку с документами и вышел из номера. «Ауди» как раз подъезжал к отелю и он, приветствуя Мартина, открыл дверь и сел в машину возле него.
   - Уважаю пунктуальных людей, - сказал Мартин.
   - Точность и аккуратность - важные свойства этики бизнесмена, - заметил Иегуда. – Да ты и сам всё прекрасно знаешь.
   Мартин улыбнулся, произнёс адрес в утопленный в панель управления микрофон, и автомобиль мягко покатил по дороге. За ним на почтительном расстоянии двигался «Мерседес».
   Натан приехал через полчаса на белом BMW. Мальчишки с интересом взирали на незнакомца. Особенно удивило их то, что он заговорил с мамой на иврите.
   - Познакомьтесь, мальчики, с Натаном, - сказала Мириам. - Папа попросил его показать нам город.
   - Я уверен, что мы подружимся, правда? – произнёс тот.
   Ребята пожали протянутую Натаном руку и сразу прониклись доверием к нему.
   - Чтобы не терять время даром, я предлагаю поехать в центр города. Там мы оставим машину на стоянке и пройдёмся. Парни, вы любите ходить пешком?
   - Да!
   - Мы полностью полагаемся на тебя, Натан, - ответила Мириам.
   - Тогда вперёд, - весело произнёс он и нажал кнопку. Электродвигатель мелодично загудел, и машина легко двинулась по улице.
   - А почему город называется Франкфурт? – спросил Идо.
   - Хороший вопрос, дружище, - сказал Натан. – В этих местах очень давно жили франки. Здесь на Майне было мелководье. Реку переходили вброд. Поэтому город так и назвали: переправа франков.
   - Мы вчера переехали речку по мосту, - присоединился к разговору Гай. – И никакого брода я не видел.
   - С тех пор прошло почти две тысячи лет, - усмехнулся Натан. – Русло углубили, чтобы по Майну могли проплывать корабли.
   - А можно будет на них покататься? – спросил Идо.
   - Если началась навигация, мы это сделаем. 
   - Только вам, мальчики, нужно будет одеться потеплей, - сказала Мириам.
   Минут двадцать они ехали по городу, пока Натан не припарковал машину. Они пошли по улице и вскоре оказались на большой площади. Многие дома на ней выглядели словно построенными сотни лет назад. Мириам была в Европе много раз. Она любила Амстердам, Брюгге и Гент. Ей нравились Брюссель, Страсбург, Лондон и Париж. Поэтому старинные здания она восприняла сдержанно. Но её сыновья были в восторге.
   - Натан, что это за игрушечные дома? – спросил Идо.
   - Они фахверковые, в переводе с немецкого – каркасные, - произнёс Натан. - Так в Европе строили в средние века.
   - Красивее, чем сегодня, - заявил Идо.
   - У вас хорошее чувство прекрасного, ребята. Мне они тоже очень нравятся. До Второй мировой войны почти весь город выглядел так, как эти дома.
   - Нам о войне рассказывали в школе, - сказал Идо.
   - Франкфурт подвергся сильным бомбардировкам. И был полностью разрушен американской и британской авиацией. После войны город решили восстановить из руин. Оказалось, что это практически невозможно. Город просто построили заново. Только немного таких домов и восстановили.
   Ребята завороженно смотрели на них и на площадь, покрытую выбитой из камня брусчаткой.
   - Видите тот собор?
   Натан показал рукой на возвышающийся недалеко от площади шпиль собора.
   - Такой высокий! – удивился Идо. – А синагоги всегда маленькие.
   - У него и история давняя. В восьмом веке в Европе правил Карл Великий. Он объединил многие страны Западной и Центральной Европы и основал Священную Римскую Империю. И правители Империи избирались в этом соборе. А потом их в нём стали и короновать. А после коронации все шли сюда в императорский зал. Он находится наверху того фахверкового дома. И устраивали здесь банкет.   
   - Здорово! – воскликнул Гай. – И интересно! Пойдём к собору?
   - Папа сказал, что нам, евреям, входить в церковь нельзя, - произнёс Идо.
   - Тогда можно посмотреть на неё снаружи, - сказал Натан и искоса взглянул на Мириам.
   Она улыбнулась и незаметно кивнула.
   - Если хотите, подойдём к нему, - предложил он. - Собор ведь тоже очень пострадал от бомбёжки. Его восстановили почти таким, каким он был до войны.
   Мальчишки быстрым шагом направились к собору.
   - У тебя, Натан, хорошо получается, - улыбнулась Мириам. – Мальчикам интересно.
   - Я, Мириам, в Европе уже несколько лет. Успел ознакомиться с историей города. А парни у тебя славные и интеллигентные.
   Пройдя метров триста, подошли к собору. Мальчишки, задрав головы кверху, рассматривали огромное сооружение.
   - А почему он такой высоченный? – спросил Гай.
   - Он построен в готическом стиле, - стал объяснять Натан. – В те времена города соревновались между собой, у какого он выше. В Кёльне собор имеет высоту сто пятьдесят семь метров. А этот – девяносто семь.
   - На шестьдесят метров ниже, - посчитал Идо.
   В это время позвонил телефон.
   - Алло, - сказал Натан. – Мы на площади Рёмерберг, - произнёс он в ответ.
   Он замолчал на минуту, внимательно слушая кого-то.
   - Окей, Ярив. Мы будем.
   Он выключил смартфон.
   - Иегуда подписал договор и попрощался с Вернером. Поскольку офис Вернера далеко, он сюда не приедет. Просил, чтобы мы к часу дня подъехали к еврейскому ресторану.
   - Тогда нужно возвращаться к машине, - резонно заметила Мириам.
   - Мы хотим ещё погулять, - возразил Гай.
   - До ресторана не так далеко, - заметил Натан. – Мы ещё успеем увидеть Майн.
   Ребята обрадовались и, весело переговариваясь, пошли за ним.
   Они вернулись на площадь и повернули к реке. Вместе с Натаном поднялись по лестнице на железный пешеходный мост. Отсюда открывался прекрасный вид на медленно текущий Майн, на её живописный южный берег, и на небоскрёбы на северном берегу.
   Мальчики с интересом смотрели вокруг. 
   - Отсюда виден почти весь город, - сказала Мириам.
   - А здесь пристани, - заявил Идо. – Можно сесть на корабль.
   - Я узнаю, началась ли навигация, - произнёс Натан.
   - На ограде так много замков! – воскликнул Гай. – Для чего они?
   - Это - замки любви, - усмехнулся Натан. – Влюблённые приходят сюда, признаются друг другу в любви и вешают замки.
   - Они помогают? – спросил Гай.
   Натан и мама засмеялись.
   - Может быть, но совсем немного, - улыбаясь, объяснила Мириам. – Зависит от самих людей, их чувств и взаимоотношений.
   Ресторан оказался недалеко. Они вышли из BMW и сразу увидели Иегуду, стоявшего с Мартином возле «Ауди».
   - Я тебе очень благодарен, Мартин. Мы сегодня подписали договор и выпили хорошего вина Blue Nun. Думаю, я сегодня с семьёй пройдусь по городу. Кстати, я позвонил утром нашему приятелю Натану. Он живёт во Франкфурте. Тот обрадовался, взял отпуск на пару дней и примчался в гостиницу. Сегодня был с моими в городе.
   Мартин улыбнулся, посмотрел на приближающихся Мириам и ребят и махнул им рукой.
   - До Старой оперы вас вечером не подвезти?
   - Спасибо Мартин. Я попрошу Натана.
   - Мы ещё с тобой не прощаемся, Иегуда. Клаус хочет показать тебе своё предприятие.
   - Приезжай завтра к гостинице в девять. Мне очень важно увидеть его роботы.
   - Договорились, Иегуда.
   Они пожали руки, и Мартин сел в машину.
   - Я его сегодня освободил, - произнёс Иегуда. – Сказал, что Натан – наш приятель и что он здесь живёт.
   - Правильно сказал, - согласилась Мириам. – Не стоит ему рассказывать о наших проблемах. Мы прекрасно провели время.
   - Мальчикам понравилось?
   - Очень. У нас замечательный гид.
   Натан широко улыбнулся и пожал Иегуде руку.   
   - Тогда пойдём пообедаем. Натан, отпусти своего друга, - тихо произнёс Иегуда. - Думаю, мы справимся без него.
   Натан кивнул Иегуде, отошёл на несколько шагов и достал из кармана куртки смартфон. Через минуту «Мерседес», стоявший по другую сторону улицы, заурчал мотором и тронулся с места.
   - Клаус пригласил нас сегодня на концерт симфонической музыки и заказал нам всем билеты.
   - Ты не слишком его обременяешь? – спросила Мириам.
   - Так он решил. Он же видит, что с нами сыновья и они нуждаются в досмотре. А так они будут с нами. Я думаю, их уже пора приучать к классической музыке.
   - Мальчишки, сегодня вечером мы все идём на концерт, – сказала Мириам.
   - Здорово! – произнёс Идо. – А что там будет?
   - В программе симфонии Мендельсона и Бетховена, - сказал Иегуда.
   Лицо Гая искривилось от ухмылки.
   - Уверен, вам понравится. Натан, ты сможешь нас подвезти к «Старой опере»?
   - Конечно, Иегуда! Кстати, ребята, это самое красивое здание в городе.
   В ресторане звучала клезмерская музыка, было тепло и уютно. Администратор обрадовался им и раздал планшеты с меню. Идо и Гай с увлечением стали разглядывать фотографии блюд.
   - Мы ничего не понимаем, - сказал Идо. - Здесь написано по-немецки и по-английски.
   Иегуда улыбнулся и обратился к стоявшему у стола официанту.
   - Что ты посоветуешь ребятам?
   Тот подошёл к ним и ткнул пальцем в фотографии. Мальчики согласно кивнули головами. Иегуда, Мириам и Натан заказали тоже. Вскоре стол заполнился блюдами.
   - Они прекрасно готовят, - заметила Мириам. – И не дорого.
   С аппетитом поев, они вышли из ресторана и сели в машину. Натан вёл BMW, разговаривая с Иегудой. У гостиницы они остановились.
   - Сейчас около четырёх, - сказал Иегуда, посмотрев на экран автомобиля. - Скоро, наверное, начнёт темнеть. Мы пойдём в номер, отдохнём перед концертом. Да и тебе отдых не помешает.
   - Вздремнуть не откажусь, - согласился Натан. - Концерты обычно начинаются в восемь вечера. Я подъеду в семь пятнадцать. Езды отсюда до «Старой оперы» четверть часа. Думаю, времени будет достаточно.
   - Договорились! – произнёс Иегуда.
   Мириам и мальчишки попрощались с Натаном и вышли из машины. Он подождал, пока все войдут в фойе гостиницы и нажал на педаль. Ему показалось, что серый микроавтобус всё время ехал за ними. Но «Фольксваген Транспортер» не остановился, а деловито проехал мимо.
   Через три часа они спустились в фойе. Подъехал Натан, и все сели в машину. «Старая опера» в вечернем свете фонарей и льющихся из её огромных окон потоков света была величественна и прекрасна.
   - Грандиозно! – с восхищением сказала Мириам.
   - Представляете, до Второй мировой войны она была одним из главных оперных залов Германии, - объяснил Натан. - После войны здание до конца семидесятых годов оставалось разрушенным. Власти города его собирались снести, но общество не позволило. И его восстановили. На его фронтоне была надпись «К истине, великолепию и добру». И теперь, смотрите, она тоже есть.
   - К сожалению, немцы этот призыв не соблюли, - произнёс Иегуда.
   - Здесь и оперы ставят? – спросил Идо.
   - Нет, милый, - ответил Натан. - К тому времени в городе уже было построено здание «Новой оперы». А здесь проходят только концерты.
   Они подошли к лестнице у входа, и Иегуда сразу увидел стоящих там Вернера и Ангелу. Они были изыскано одеты. Любой безошибочно определил бы их принадлежность к избранному обществу.
   - Добрый вечер, - приветствовал их Клаус.
   - Рады вас видеть, - улыбаясь, ответил Иегуда.
   - О, у вас чудесные сыновья! – произнесла Ангела.
   - У них ещё две прелестные дочери, - заметил Клаус. – Помнишь, я тебе рассказывал? Это не удивительно для такой красивой пары.
   - Вы тоже чудесные, - сказала Мириам.
   Они поднялись по широкой лестнице и вошли в вестибюль.
   - Ого! – воскликнул Гай. – Какой огромный зал.
   - Это всего лишь вход, - урезонил брата Идо.
   - Сегодня замечательная программа, - сказал Клаус. - Берлинский симфонический оркестр приезжает к нам очень редко. Но у нас во Франкфурте тоже есть очень хороший оркестр.
   - В Израиле есть великолепный оркестр имени Зубина Меты, - поддержал разговор Иегуда. – Отец брал нас всякий раз с собой, когда оркестр приезжал в Иерусалим.
   Огромный зрительный зал постепенно наполнялся. Потом свет в зале постепенно погас и зазвучала «Итальянская» симфония Феликса Мендельсона. Мириам с любопытством посматривала на сыновей. «Кажется, музыка их захватила, - подумала она.» Во время перерыва мальчики захотели пирожных, и Иегуда повёл их в буфет. А Клаус с дамами стали прохаживаться по фойе, высокие окна которого выходили на площадь перед «Старой оперой». Во втором отделении оркестр исполнил Пятую симфонию Бетховена. По окончании зал устроил овации. Вернер кричал «браво» и со всей страстью аплодировал.
   - Мендельсон и Бетховен – оба гениальные композиторы, - сказал Клаус, когда все они вышли на площадь. – Но Пятую симфонию исполнили, мне кажется, лучше.
   - Произведение, конечно, великое, - произнесла Мириам. – Но многое зависит от того, как часто мы его слушаем. Тогда оно становится частью нашего сознания, и мы как будто вместе с оркестром его исполняем. В детстве я училась в музыкальной школе и нам объясняли психологию восприятия музыки.
   - Вы очень интересный человек, Мириам, - заметила Ангела. – Я уже не говорю, что Вы очень красивая женщина.
   - Благодарю Вас за комплимент, Ангела. То же самое я хотела бы сказать о Вас и Вашем муже.
   - А мы знаем эту музыку, - произнес Идо. – Мы с Гаем слышали её в смартфоне, а потом в лэптопе. Там человечки на санках катаются по всяким кривым линиям, летают и прыгают в ритме оркестра. Очень забавно.
   - Наши дети тоже такое находили в Вотсап, - вспомнил Клаус.
   - Завтра у нас ещё одна встреча, - сказал Иегуда.
   - Да. Я тебя жду на моём предприятии. Покажу тебе, как работают мои роботы.
   - Мы с женой вам очень благодарны за этот чудесный вечер и концерт, - произнёс Иегуда.
   Мужчины пожали друг другу руки, а женщины раскланялись. Идо и Гай уже увидели Натана и подошли к нему.
   - Вам понравилось? – спросил он.
   - Неплохо, - ответил Гай. – Но мы больше любим песни и танцы.
   - А в симфонии Мендельсона прозвучала тарантелла - итальянский танец, - вмешалась в разговор Мириам. – Разве вам не понравилось?
   Ребята смущённо замолчали.
   - Я в ваши годы тоже не имел понятия о такой музыке, - поспешил им на выручку Натан. – Теперь обожаю её слушать.
   - А что мы завтра будем делать? – спросил Идо.
   - Предлагаю пойти в Зенкенбергский музей естественной истории. Он рядом с гостиницей.
   - А что мы там увидим? – заинтересовался Гай.
   - Скелеты настоящих динозавров, чучела львов, тигров, волков и китов. Вам точно понравится. А потом поедем на другую сторону Майна. Прогуляемся по красивой набережной, где много разных музеев.    
   За разговорами они подошли к BMW. Натан нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и все расселись по своим местам. Машина недолго кружила по хорошо освещённому ночному городу. Возле гостиницы Натан попрощался и сразу уехал. Мальчишки помахали вслед ему руками и ёжась от прохлады вошли в фойе.
5
   Опытные агенты израильских спецслужб Натан и Ярив так и не обратили внимание, что за семьёй Иегуды Коэна уже установилась слежка. Её вели трое мужчин, внешние приметы которых и смуглый цвет лица безусловно указывали на их ближневосточное происхождение. Они были родом из Ирана и здесь, в центре Европы, выполняли задания, получаемые от резидента иранской разведки. Беженцы из Северной Африки и Ближнего Востока находили во Франкфурте, одном из крупнейших промышленных и финансовых центров Германии, жильё и работу. Их было много в окраинных районах города. Немало праздных и безработных беженцев сновало по торговым и центральным улицам и площадям. Этим троим было легко работать в среде близких по духу и внешнему виду восточных людей. По городу они ездили на сером микроавтобусе «Фольксваген Транспортер», который приобрели несколько лет назад на деньги, полученные от резидента. В нём было удобно прятать взрывчатку и оружие и перевозить людей и багаж. Сегодня на площади Рёмерберг они обратили внимание на мужчину, женщину и двух мальчиков. Одежда мужчины не соответствовала той, что носила женщина. Она была одета в дорогое платье и модный тёплый полушубок. Да и поведение их не походило на поведение супругов.
   - Они, скорей всего, не муж и жена, - произнёс Фархад и взглянул на сидящего на месте водителя Бахрама.
   Фархад правой рукой потрепал чёрную, едва тронутую сединой бороду и оглянулся назад на разлёгшегося в кресле Амира.
   - Мальцы, похоже, её сыновья, - сказал Бахрам.
   - Они ведут себя не как европейцы, да и внешне не похожи на них, - заявил Бахрам.
   - Амир, пройдись возле них, послушай, что говорят, - произнёс Фархад. - И на каком языке.
   - С удовольствием, - ответил Амир. – Что-то я засиделся, только задницу натёр.
   Он открыл дверь, вышел из машины и непринуждённо двинулся к четвёрке, остановившейся посреди площади. Когда Амир приблизился на расстояние, позволяющее слышать какие-то слова, мальчишки закричали: «Анахну роцим лирот» и энергично пошли вслед за мужчиной. Амиру удалось включить смартфон и сделать запись. Чтобы его не заметили, он не стал следовать за ними, а вернулся к ожидавшим его напарникам и сел на своё место.
   - Ну, что слышал? – спросил руководивший группой Фархад.
   Амир включил запись смартфона.
   - Похоже на иврит, - сказал Бахрам. - У нас в Тегеране были соседи евреи. Иногда во время своих праздников они вместо персидского говорили на их языке.
   - Вполне возможно, - произнёс Фархад. – Кстати, Мухамед сказал мне, что сейчас наше правительство заинтересовано в заложниках. На одном из ракетных заводов готовятся делать ядерные боеголовки. Чтобы предотвратить диверсии евреев, необходимо угрожать им уничтожением их граждан.
   - Слава Аллаху! – воскликнул Амир. - Наконец мы сможем разбомбить Израиль.
   - Я бы проследил за ними, - заявил Фархад. – Бахрам, теперь иди ты. Возможно, Амира они уже видели. Амир, садись за руль.
   Бахрам молча кивнул, вышел из микроавтобуса и направился в сторону уже далеко
ушедшей группы людей. Они постояли возле собора и повернули на площадь. Бахрам наблюдал за ними, найдя укромное место возле музея, а потом последовал за ними к реке. Издалека он видел, как они взошли на железный мост, побыли на нём минут пятнадцать, спустились с моста и направились к стоянке на улице, примыкающей к муниципальной площади. Бахрам продолжил следить за ними и, когда они подошли к машине, послал Фархаду сообщение с указанием места, где он находится. «Транспортер» через минуту был уже возле него.
   - Они только что сели в белый BMW, - произнёс Бахрам.
   - Он сейчас в конце улицы, - сказал Фархад, увидевший вдалеке автомобиль. – Гони, Амир.
   Но молодому Амиру уже не нужно было ничего объяснять. Он уже мчался за ним. Минут через пятнадцать BMW остановился возле знакомого им дома.
   - Здесь еврейский ресторан, - заметил Бахрам.
   - Следовательно, наша версия подтверждается: это евреи, - сказал Фархад. - Кстати, женщина и мужчина подошли к мужчине в кипе. Такие носят только евреи. Скорей всего он её муж, а мальчишки – их дети.
   Они наблюдали, как все пятеро вошли в ресторан, и стали ждать их появления. Через час все вышли и сели в машину. Они тронулись за ней, стараясь держать дистанцию, чтобы не привлечь внимание водителя. Вскоре BMW остановилось возле гостиницы «Melia Frankfurt City». Мужчина в кипе, женщина и два мальчика вышли из машины, которая сразу уехала. Чтобы не вызвать подозрение, они проехали мимо и свернули направо.
   - Наверняка они израильтяне, - заявил Фархад. – Городские евреи в таких шикарных отелях не живут. А нахождение их здесь говорит о высоком общественном положении. Развернись, Бахрам. Нам нужно подъехать к гостинице и понаблюдать. 
   - Мужчина, который с ними, возможно, их охраняет, - предположил Бахрам.
   - Не исключено, - подтвердил Фархад. – Но это не отменяет нашу задачу попытаться взять кого-нибудь из них в заложники.
   - Если тот парень охранник уехал, то скорей всего, они из отеля скоро не выйдут, - произнёс Амир.
   - Ты не прав, - возразил Фархад. – Сейчас ещё светло. Может быть, они выйдут пройтись недалеко от гостиницы. Нам стоит их здесь покараулить.
   Прошёл час, другой, третий. Стало темно. Из отеля израильтяне не вышли.
   - Ладно, вернёмся сюда завтра утром, - вздохнул Фархад. – Действительно, все зады отсидели. Эфир у нас в машине есть, салфетки тоже. К взятию заложников мы готовы. Поехали домой.
  Бахрам завёл двигатель и «Транспортер» рванул с места.
  Они вернулись до восьми часов утра. Наблюдать за выходом из гостиницы решили из-за деревьев, росших по другую сторону дороги. Фархад рассудил, что, если израильтян сопровождают охранники, они могут обратить внимание на машину, которая и вчера находилась поблизости от них. В начале девятого из отеля вышел мужчина в кипе и сел в окрашенный в серый металлик «Ауди». Находившийся рядом «Мерседес» подождал, когда «Ауди» двинется и поехал вслед за ним.
   - Отец семейства отправился по своим делам, - сказал Фархад. – Думаю, наша задача упростилась. Женщина с детьми должна скоро появиться. Бахрам, иди на ту сторону. А мы развернёмся. Амир, садись за руль.
   Бахрам спустился на тротуар, пересёк полосу деревьев и пересёк дорогу. В это время к гостинице подъехал уже знакомый ему BMW. Из фойе вышла молодая женщина с сыновьями и направилась к нему. Мужчина, одетый в серый шерстяной костюм и голубой галстук, который сопровождал их вчера на Рёмерберг, вышел из машины и, оставив её на небольшой стоянке возле отеля, подошёл к ним. Они поздоровались и двинулись вдоль дороги. Бахрам сообщил об этом Фархаду. Но тот уже видел их сам. Они пересекли дорогу, вышли на площадь перед музеем естественной истории и скрылись за высокими стеклянными дверями.
   - Это - надолго, - произнёс Фархад. – Но у нас нет другого выхода. Будем ждать их возле отеля. Уверен, они вернутся туда и сядут в машину.
   Он взял смартфон и позвонил Бахраму.
   - Не светись там. Возвращайся. Ты нас видишь?
   - Да.
   Бахрам поднялся в подъехавший «Транспортер». Босс был прав. Часа через два мужчина, женщина и двое ребят появились возле отеля и сели в BMW.
   - Амир, за ними, - приказал Фархад.
     Следить за белым BMW было не трудно. Поэтому они не приближались к нему, а держались от него на расстоянии около ста метров. BMW двигался по дороге 44, по мосту переехал на южный берег Майна и, петляя по улицам выехал на Набережную музеев.
   - Водитель хорошо знает город, - заметил Бахрам.
   - Неспроста он с этими евреями, - вздохнул Фархад. – Явно приставлен к ним для охраны и поездок по городу. Но у нас нет выбора. Нужно попытаться.
   - Кажется, они паркуются, - произнёс Амир.
   Действительно, BMW остановился возле Штеделевского художественного музея, и все вышли из машины. Мальчишки, наверное, захотели посмотреть на реку, и мужчина и женщина перешли на левую сторону дороги и поднялись на пешеходный мост. Через минут десять они вернулись на берег и пошли в музей.
   - Интеллигенты сраные, - выругался Бахрам. – Снова придётся ждать три часа.
   - Не думаю, парни такого возраста не привычны к таким музеям, - заявил Фархад. - Они выйдут раньше.
   Босс и на этот раз был прав. Они вышли из музея через часа полтора. Один из мальчиков что-то сказал маме. Та обратилась к мужчине и тот вместе с ним снова направился к музею.
   - Надо брать женщину и парня, - заявил Фархад. – Бахрам, пошли. У нас с собой всё необходимое. Амир, ты подъедешь сразу, как мы их возьмём. Нельзя терять ни одной секунды.
   Они спустились на тротуар и как ни в чём не бывало пошли в сторону открытых ворот музея. Кроме женщины и мальчика, там никого не было.
   - Надо сделать вид, что мы ищем улицу, - сказал Фархад.
   Он подошёл к женщине и на мгновенье потерял над собой контроль: женщина, восточная красота которой напомнила ему его жену, неожиданно и прямо посмотрела на него. 
   - Вы не подскажете, где находится улица Вильгельма Второго? – собравшись, спросил он.
   - Я не знаю. Но можно найти её с помощью аппликации Maps.
   Мириам открыла сумку, чтобы вынуть свой смартфон, и вдруг почувствовала на лице влажную салфетку и в этот момент потеряла сознание. Мальчик закричал, но сильная рука Бахрама накрыла его рот салфеткой. В тот же момент к ним подъехал «Транспортер», и они втащили заложников в микроавтобус.
   - Нужно стянуть им руки, одеть на них чёрные чулки и заклеить рты, - прокричал Фархад. - Гони, Амир.
   Машина уже набрала скорость, когда он увидел у входа в музей мужчину с мальчиком, которые, почуяв неладное, бросились к воротам.   
   - При первой возможности поворачивай на любую улицу направо, - скомандовал Фархад, надевая женщине на руки пластиковую стяжку.    
   Они проехали по улочкам, выехали на дорогу номер 43, промчались по северной стороне города Оффенбах и въехали в Мюльхайм. Два года назад Фархад за небольшие деньги, полученные от Мухамеда, купил у одинокой вдовы домик на краю этого городка. Там находилась и потайная комната, окна которой выходили в сторону леса. В ней находился также и погреб, где в середине прошлого века, когда ещё не было в продаже больших холодильников, хранились выращиваемые на участке фрукты и овощи, и изготавливаемые из них консервы. Раньше в пристройке жила и корова, и хозяева держали в погребе молоко и сыр, который делали сами. Но сейчас он пустовал, а в комнату через щели в полу проникала из него оставшаяся после зимы сырость.
   «Транспортер» остановился у забора. Амир и Фархад вытащили из машины женщину, которая пришла в себя и начала сопротивляться. Бахрам поднял извивающегося в его руках мальчика и занёс его в дом.
Глава 3
1
   Натан нажал на кнопку пульта дистанционного управления. Машина щёлкнула своими замками и завелась. Он сел, подождал, пока Гай закроет дверь, и нажал на газ. Натан рассчитывал, что BMW догонит тяжеловесный «Транспортер», если сумеет найти.
   - Ты смотри направо, Гай, а я вперёд, - сказал он. – Они могли свернут на улочку, выходящую на набережную.
   Увы, серого микроавтобуса нигде не было видно. Проехав район вил и небольших домов, Натан свернул на бульвар, и минут через десять остановился.
   Он вынул из кармана кожаной куртки смартфон и несколько раз нажал на экран. Послышался звук телефона.
   - Израильский консул слушает, - произнёс по-английски мужской голос.
   - Господин консул, это Натан.
   - Слушаю тебя, Натан.
   - Чрезвычайное положение. На набережной возле Штеделевского музея десять минут назад похищены незнакомыми людьми жена Иегуды Коэна и их сын Идо. Серый «Фольксваген Транспортер» скрылся в восточном или южном направлении. Со мной их второй сын Гай.
   - Я свяжусь сейчас с полицейским управлением Гессена, - после недолгого раздумья сказал консул. – А где господин Коэн?
   - Он с Яривом на предприятии бизнесмена Клауса Вернера, с которым вчера подписана важная сделка.
   - Поезжай в городское полицейское управление. Ты знаешь, где оно находится?
   - Да.
   - Всё. Если будут какие-то подробности, сообщи.
   В смартфоне раздались частые гудки. Натан нажал кнопку на экране BMW и назвал адрес. Теперь машину вёл автопилот. Через полчаса машина остановилась возле старинного здания, над входом в которое было написано: «Полиция».
   - Номер кабинета комиссара, пожалуйста? - спросил Натан у служащего, сидевшего за столом у стойки ресепшн.
   - 208, - ответил тот, не пытаясь узнать, с какой целью он здесь появился.
   Комиссар, седой мужчина в синем костюме, удивлённо взглянул на вошедших.
   - Кто вы?
   - Натан Хомский, сотрудник консульства Израиля. Со мной сын бизнесмена Иегуды Коэна.
   - Несколько минут назад я получил сообщение о похищении двух израильтян, - произнёс комиссар.
   - Я пытался найти и догнать машину похитителей, но она скрылась среди улиц южного берега Майна, - сказал Натан.
   - Я сведу Вас с моим сотрудником. Он будет вести это дело от городской полиции и докладывать мне. 
   Комиссар поднял трубку телефона.
   - Пригласи ко мне Вилли, - произнёс он и положил трубку.
   Мужчина средних лет в униформе зашёл в кабинет.
   - Вилли, тебе поручается ответственное задание государственной важности. Около часа назад возле Штеделевского музея произошло похищение двух граждан Израиля. Познакомься, Натан Хомский, сотрудник израильского консульства. Он введёт тебя в курс дела.
   Вилли посмотрел на Натана и протянул ему руку. Потом с некоторым удивлением окинул взглядом мальчика.
   - Пойдёмте со мной, поговорим, - произнёс Вилли и направился к выходу.
   Его кабинет находился на том же этаже. Они подошли к помещённой на стене большой карте города.
   - Покажите, Натан, где это произошло.
   - Здесь.
   Натан ткнул указкой в место на карте.
   - Вы видели, как похищенных затаскивали в машину?
   - Нет. Но я видел, как серый «Фольксваген Транспортер» рванул с этого места. Эту машину я помню. Она вчера ехала за нами, когда мы возвращались в отель. У меня нет сомнений, что это та же машина.
   - Кого похитили?
   - Женщину и её сына. Со мной - его младший брат, - сказал Натан и положил руку на плечо Гая.
   Мальчик заплакал.
   - Переживает паренёк, - произнёс Вилли.
   - Мы обязательно найдём твою маму и брата, - сказал Натан, посмотрев Гаю в глаза.
   - Вы их охраняли и сопровождали. Почему удалось это похищение?
   - Мы вышли из музея. Когда мы оказались у ворот, Гай попросился в туалет. Я осмотрел улицу. Она была пуста. На ней не было ничего подозрительного. Я повёл мальчика в туалет. Мы отсутствовали минут пять. Когда возвратились, от ворот спешно отъехал этот микроавтобус. У меня нет сомнения, что это преднамеренное похищение, осуществлённое опытными людьми. Их взяли в качестве заложников.
   - В каком направлении они уехали?
   - В восточном, - ответил Натан, проведя указкой по карте. - Их следует искать в восточных или южных пригородах или городках. Хорошо бы посмотреть записи камер наблюдения.
   - Мы займёмся этим в первую очередь, - произнёс Вилли. - Кроме того, необходимо запросить в отделе частного транспорта список владельцев серого «Транспортера».
   Они вышли из кабинета и спустились на первый этаж. В большой комнате на стене было расположено множество экранов. За происходящим на них движением наблюдало несколько полицейских. Вилли подошёл к сидящему за отдельным столом солидному мужчине лет сорока пяти.
   - Франк, привет. У нас срочное дело.
   - О чём речь?
   - Сегодня в час десять возле художественного музея на набережной совершено похищение двух иностранцев, израильтян. Этот парень, сопровождавший их, видел серый «Фольксваген Транспортер» в момент, когда микроавтобус начал движение на восток. Он с этим мальчиком сел в свой BMW и попытался найти их и догнать. Увы, похитители скрылись.
   - Садитесь рядом со мной, поищем, - сказал Франк и включил большой экран, стоявший у него на столе.
   Он стал просматривать записи камер наблюдения в юго-восточном районе города, сделанные в это время. Они сидели около полутора часов, пока на одной из записей Натан не увидел серый «Транспортер».
   - В каком это месте? – спросил он.
   - В Оффенбахе, на перекрёстке улиц Кайзерляйштрассе и Гётеринг. Здесь видно, что они повернули на север к реке. Опытные ребята, знают, что на трассе вдоль реки значительно меньше камер.
   - Но там расположены посёлки Бюрген и Румпенхайм, - возразил Натан. – Может быть они туда и направлялись?
   - Возможно. Но они также могли просто заметать следы. Дальше находятся городки Мюльхайм, Штайнхайм, Хаузен. А за рекой - Ханау.
   Они просидели у экрана ещё около часа, но микроавтобуса больше не видели. Вилли сделал запись на флэшке и поблагодарил Франка. Список владельцев автомобилей «Транспортер» он получил через несколько минут у служащего отдела частного транспорта. Они вернулись в кабинет Вилли и принялись читать список. Одним из владельцев оказался житель города, фамилия и имя которого говорили о его восточном происхождении.
   - Фархад Ахмади – это иранец, - заявил Натан, рассматривая его фотографию. – Я уверен, он и его соратники захватили израильтян в заложники.
   - Идём к комиссару. Он просил обо всём докладывать ему.
   Они поднялись на второй этаж и вошли в кабинет комиссара.
   - Что у вас нового? – просил он. 
   - Мы просмотрели множество записей камер наблюдения. Нашли микроавтобус на въезде в Оффенбах.
   - Индикации это не даёт, - уверенно произнёс комиссар.
   - Совершенно верно, господин Шредер. Преступники могли скрыться в любом из городов и посёлков к юго-востоку от Франкфурта. Поэтому я запросил список владельцев машин «Транспортер» серого цвета. Оказалось, что владелец одной из них выходец из Ирана. В таком случае велика вероятность того, что он со своими сообщниками взяли заложников израильтян.
   - Думаю, нам следует незамедлительно подключить федеральную полицию. Похищенные спрятаны явно не во Франкфурте.
   Он взял трубку телефона и набрал номер на небольшом светящемся экране.
   - Крамер слушает, - раздался голос из аппарата.
   - Тебя беспокоит Шредер.
   - Что вы узнали, комиссар?
   - Микроавтобус с похищенными израильтянами скрылся в одном из городков к юго-востоку от Франкфурта. Есть также фотография владельца. Он выходец из Ирана.
   - Перешлите мне фотографию. Я разошлю её всем инспекторам полиции в этом районе Гессена. Поисковую операцию возглавлю я сам. Вопрос ведь явно политический.
   - Благодарю Вас, господин Крамер. Фотографию я пришлю. Заодно узнаю, где живет владелец микроавтобуса. Хотя уверен, не по этому адресу.
   Комиссар положил трубку и оглядел присутствующих. Гай с надеждой смотрел на него.
   - Мальчика нужно вернуть отцу. И немедленно проверить людей, живущих по указанному адресу.
   Они вышли из кабинета.
   - Отвези парня, а потом свяжись со мной, - сказал Вилли.
   Они попрощались, и Натан сразу позвонил Иегуде. Разговор был не из лёгких. Натан и Гай сели в машину и поехали в отель. Иегуда ждал их, взволнованно ходя по свите. Когда они вошли в номер, он обнял сына и окинул Натана жестким взглядом.
   - Как такое могло произойти? Ведь ты всё время должен был находиться рядом?
   - Я отвёл Гая в туалет. Мы отсутствовали пять минут. Перед этим я осмотрел улицу. Ничего подозрительного не заметил. Возможно, я допустил ошибку.
   - Папа, мы обязательно найдём маму.
   Гай убедительно посмотрел на отца. Под взглядом сына он успокоился.
   - Мне звонил консул. Он сказал, что подняты все силы городской и земельной полиции.
   - Мы с Гаем несколько часов провели в полиции Франкфурта, - произнёс Натан. – Определили район, где могут быть спрятаны Мириам и Идо. Разослали всей полиции Гессена фотографии иранца – владельца машины, на которой их увезли. Комиссар земельной полиции Крамер лично руководит операцией. Я на связи с инспектором по имени Вилли.
   Иегуда вздохнул и устало опустился в кресло. Натан позвонил Вилли, и они договорились о встрече. Он приготовил кофе себе и Иегуде, выпил его с печеньем и вышел из номера.
2
   За окном кабинета догорал закат. Наступал прохладный апрельский вечер. Даниэль Коэн несколько минут сидел, неподвижно смотря перед собой. Он не видел ни картину, ни блики света на противоположной стене, отбрасываемые светильниками на потолке. Он только несколько минут назад говорил с министром иностранных дел Яаковом Шапиро. В Германии произошло то, что не должно было случиться в это чрезвычайное время. И произошло с ближними родственниками, членами семьи. «Не следовало мне разрешать сыну брать в поездку жену и детей, - подумал он. – Но, с другой стороны, им была обеспечена охрана, которую не получает простой гражданин Израиля. Что я мог сделать? Как я мог сказать Иегуде, что ситуация столь тревожная? Это ведь государственная тайна. Страна живёт обычной жизнью, десятки, сотни тысяч людей отправляются в зарубежные поездки каждый год, особенно в праздничные дни в песах и суккот. «Моссад» готовит в Иране ликвидации. Дал бы я приказ осуществить их, если бы заложниками были не члены моей семьи? Что важней: судьба страны или жизнь моего внука? Однако, нужно принимать срочное решение».
   Он взял телефонную трубку и нажал кнопку.
   - Слушаю Вас, господин премьер-министр.
   - Я назначаю срочное совещание, Иосиф. Министр иностранных дел уже на пути ко мне. Вызови, пожалуйста, Аарона.
   - Когда совещание?
   - В семь, через полчаса.
   - Позвоню немедленно, - ответил военный секретарь.
   Через десять минут Ландау вошёл в кабинет и сел на кресло, которое всегда занимал. Вскоре со двора послышался привычный рокот. Даниэль выглянул в окно и в свете фонарей на посадочной площадке увидел спускающегося из геликоптера директора «Моссад» Аарона Бараца. Он появился в кабинете одновременно с Яаковом Шапиро.
   - Я собрал вас сегодня в позднее время, потому что дело не терпит отлагательств, - произнёс Даниэль. – Полчаса назад позвонил Яаков и сообщил о захвате во Франкфурте-на-Майне заложников-израильтян. Полученные полицией данные указывают на то, что похитители – граждане Германии иранского происхождения.
   - Кто эти заложники? – спросил Аарон.
   - Мой внук и жена моего сына бизнесмена, - выпалил Даниэль. – Вероятность такого случая ничтожно мала, но это произошло. Впрочем, я собрал бы вас в любом случае.
   - Но им полагается особая охрана, - заявил Шапиро.
   - Она у них была. Алон послал с ними своего сотрудника, который во Франкфурте передал членов моей семьи под охрану работников израильского консульства.
   - Посол сообщил мне, что полиция города и Земли Гессен уже активно занимается этим происшествием, - сказал Яаков.
   - Не самое удачное время, - вздохнул Барац. – Мы наметили в Иране две серьёзные акции. Аятолла не станет мешкать и даст указание ликвидировать заложников. Это их метод. Они знают, насколько мы чувствительны, на какие меры готовы пойти, чтобы спасти жизнь израильтян. Захват заложников, они считают, позволяет им предотвращать активные действия с нашей стороны. И они во многом правы. Но сейчас решается судьба страны.
   - Мы не имеем права не осуществить акции, которые подготовили в Иране, - заявил Даниэль. – Поэтому я вас и созвал. Необходимо принять решение, без промедления. То, что заложники – члены моей семьи, значения не имеет.
   - Наша разведка, конечно, работает и в Германии, - произнёс Аарон. – Однако, если мы их задействуем, мы серьёзно рискуем их раскрыть. Они, естественно, будут работать втёмную, анализировать обстановку и передавать сообщения сотрудникам посольства или консульства во Франкфурте. Но для участия в акции освобождения израильтян и ликвидации иранских агентов необходима команда специального назначения. Её придётся официально представить немецкой полиции.
   - Наш спецназ никогда ещё открыто не работал в Германии. Когда во время Мюнхенской олимпиады 1972 года наши олимпийцы были взяты в заложники, правительство Израиля предложило послать в Западную Германию наше спецподразделение. Правительство ФРГ и канцлер Вилли Брандт предложение отвергли. Результаты полицейской операции оказались плачевны. Все заложники были убиты.
   - Иосиф, я хочу сейчас переговорить с канцлером Майером, - обратился Даниэль к военному секретарю.
   - Сейчас распоряжусь, - сказал Ландау, поднялся с кресла и вышел из кабинета.
   Все с нетерпением ожидали его возвращения. Он появился через минут десять.
   - Канцлер готов переговорить, господин премьер-министр.
   Раздался телефонный звонок и Даниэль поднял трубку.
   - Здравствуйте, господин канцлер. С Вами говорит Коэн - глава правительства Израиля.
   Выслушав слова канцлера, Даниэль продолжил.
   - Вы, конечно, осведомлены о похищении израильтян во Франкфурте. Я знаю от моего министра иностранных дел, что германская полиция принимает все меры для их поиска и освобождения. При всём её профессионализме наши люди обладают существенно большим опытом борьбы с террористами. Я прошу Вашего разрешения направить в Германию небольшую команду израильского спецназа.
   Он вновь выслушал ответ. Все в кабинете с напряжённым внимание смотрели на главу правительства.
   - Я знаю, что и в Германии существует такая служба. Думаю, она прекрасно работает. И всё же не хотелось бы повторения случившегося во время Мюнхенской олимпиады 1972 года. Тогда правительство Вашей страны ответило отказом на предложение нашего правительства направить на помощь вам нашу команду. Вы хорошо помните, чем закончилась та операция.
   Даниэль опять замолчал, слушая канцлера.
   - Конечно, господин Майер, они будут действовать в полном согласии с немецкой полицией. Благодарю Вас, господин канцлер. Надеюсь, что скоро встретимся с Вами в нашей стране.
   Он положил трубку и посмотрел на директора «Моссад».
   - Канцлер разрешил нам послать группу из четырёх человек.
   - Завтра утром они вылетят во Франкфурт, как туристы, - произнёс Барац. – На самолёте нашей компании Эль-Аль.
   - Их встретят сотрудники консульства, - сказал Даниэль. – Они в курсе дела и сведут их с комиссаром полиции Гессена. Яаков, держите меня в курсе дела в любое время суток.
   Коэн поднялся, давая всем понять, что совещание окончено.
   Стемнело. На тёмно-синем небосклоне зажглась Венера. Аарон заворожённо посмотрел на словно пылающую ярким пламенем планету, попрощался с Яаковом Шапиро и поднялся на геликоптер. Лётчик включил двигатель и вертолёт легко оторвался от бетонной площадки. Иерусалим, население которого уже восемь лет назад перевалило за миллион, светился множеством огней, и Аарон невольно залюбовался им. Он жил в Тель-Авиве. Там на бульваре Шауль-Ха-Мелех находилось «Ведомство разведки и специальных задач», которым он руководил. Но в Иерусалиме он родился, учился в знаменитой гимназии «Рехавия», второй построенной в Израиле после гимназии «Герцлия», потом в Еврейском университете. Здесь он встретил Галит, свою жену и мать его троих детей. Он любил этот город. В нём своя особенная красота и непохожесть ни на какие другие столицы. И в своём спокойном величии он и был столицей мира.
   Через минут пятнадцать геликоптер сел на посадочной площадке Генерального штаба в Кирие. Аарон стремительно прошёл к себе в кабинет и поднял телефонную трубку.
   - Лиор, срочно ко мне.
   - Слушаюсь, Аарон.
   Минуты через две в кабинете появился человек, выправка которого говорила о серьёзной физической подготовке. Да иначе не могло быть. Лиор руководил спецподразделением «Копьё» и сам не один раз участвовал в операциях по ликвидации террористов.   
   - Я только вернулся из Иерусалима. Премьер-министр собрал у себя несколько человек и сообщил, что во Франкфурте-на-Майне взяты в заложники двое израильтян. Он не скрыл, что это члены его семьи, внук и жена его старшего сына. Коэн получил разрешение от канцлера Майера направить в Германию группу из четырёх человек.
   - Я хотел бы участвовать, Аарон.
   - Нет. Ты нужен мне здесь. Мы готовим серьёзные акции в Иране.
   - Ладно. Я назначу людей и проведу с ними беседу.
   - Они должны вылететь завтра утром, как туристы. Оружие и оборудование нужно взять с собой. Закажи им билеты на Эль-Аль.
   - Кто введёт их в курс дела?
   - Сотрудники нашего консульства. Они их и встретят в аэропорту.
   - Ясно, Аарон. Я могу идти?
   - Конечно. Думаю, ты сознаёшь важность этой операции.
   - Само собой, Аарон.   
   Лиор вышел на автомобильную стоянку возле конторы «Моссад» и сел в «Тойоту». Его подразделение находилось в одном из пригородов Тель-Авива. Он дал команду и машина, перейдя в режим автопилота, двинулась по указанному адресу. Он взял смартфон, связался со службой и, назвав имена четырёх сотрудников, попросил своего помощника Авнера собрать их у него в кабинете и заказать билеты на утренний рейс. Когда он вошёл в свой кабинет, его уже ждали четверо парней.
   - Друзья, я собрал вас по очень важному поводу, - начал беседу Лиор. – Вчера во Франкфурте-на-Майне взяли в заложники двоих израильтян. Ваша задача, при взаимодействии с немецкой полицией арестовать или ликвидировать террористов и освободить наших людей. Командиром назначаю тебя, Ави. Каждый день будь на связи со мной. 
   - Кто объяснит нам, что происходит? – спросил Ави.
   - В аэропорту вас встретят сотрудники консульства. Они тоже из «Моссада». Хорошо знают город. Они будут сопровождать вас и курировать ваши действия.
   - Когда мы вылетаем? – спросил Барух.
   - Завтра утром самолётом Эль-Аль. Оружие, бронежилеты и всё прочее возьмёте с собой и положите в тролли, ручную кладь. Впрочем, вы знаете это лучше меня. Билеты сегодня получите у Авнера. Дома сказать, что вас посылают на краткосрочные курсы. Звонить жёнам и родным будете сами.
   - Нам потребуется более тёплая одежда, - заметил Дан.
   - Получите её сегодня. Куртки и свитера, обувь и нижнее бельё. Авнер распорядится. Есть ещё вопросы?
   Лиор окинул всех взглядом. Крепкие опытные ребята из боевых частей, отобранные им самим. Он был уверен в них.
   - Все свободны. Желаю успеха.    
   Ави, Амос, Барух и Дан поднялись и вышли из кабинета.
3
   В аэропорту Франкфурта их встретили двое. Один из них держал в руке пластиковый лист, на котором было написано по-немецки «Франкфурт-турс». Так было условлено с Лиором перед вылетом. Ави узнал бы их и без этого плаката: это явно были еврейские ребята.
   - Будем знакомиться, - произнёс он. – Я Ави. Со мной Амос, Барух и Дан.
   - Я Ярив, со мной Натан. Мы сотрудники консульства.
   - Следуйте за нами, - сказал Натан. – В консульстве есть для вас комнаты. Думаю, вам будет удобно.
   На стоянке аэропорта они положили чемоданы и тролли в багажники BMW и «Мерседеса». Ави сел в машину рядом с Натаном. По пути он расспрашивал его о происшедшем.
   - Всё не так просто, как казалось, - вздохнул Ави.
   - Комиссар земельной полиции Крамер – человек серьёзный. Он подобрал хорошую команду. Да и городской комиссар – нормальный мужик. Кое-что уже прояснилось. Похитители – выходцы из Ирана. По адресу, по которому зарегистрирована машина, они не проживают. Но удалось выйти на членов семьи главаря. Их арестовали. Надеемся, что удастся определить место его нахождения. А вы пока отдыхайте.   
   Ворота консульства открылись и машины въехали во двор. На крыльцо вышел консул. Он познакомился с ними и пожал всем руки. В двух комнатах разместились по двое. Вскоре их позвали в столовую на обед. После обеда Натан попрощался с Ави и выехал в городскую полицию, где его ждал Вилли.
   - Что нового? – спросил Натан, входя в его кабинет.         
   - У нас есть две возможности, - ответил инспектор. – Первая: по номеру машины определить место проживания. Вторая: найти саму машину и так определить место, где скрываются преступники и, наверное, находятся заложники.
   - Я слышал, удалось выйти на членов семьи, - сказал Натан.
   - Не без проблем. Я с помощником пошёл по адресу регистрации «Транспортера». Мужчина, тоже уроженец Ирана, сразу заявил, что никакого Фархада Сулеймани не знает. Мы ему напомнили, что обман следственных органов ведёт к осуждению и заключению в тюрьму. Это подействовало, и он признался, что его жена – подруга жены Фархада. Допросили его жену. Она назвала нам адрес, где живут Сулеймани.
Направились туда. В квартире никого не было. Подождали. Пришла женщина. Мы спрашиваем, кто она и где её муж. Она явно хотела ввести нас в заблуждение. Потом призналась, что не видела его уже два дня и где он находится сейчас не знает. Мы её арестовали и поместили в камеру следственного изолятора.
   - Она в этом здании? – спросил Натан.
   - Конечно. Мы потребуем от неё позвонить мужу. Во время разговора засечём, откуда он говорит. Пойдём со мной.
   Вилли поднялся и направился к выходу. Натан последовал за ним. По пути они зашли в отдел электронной разведки. Вилли сообщил, что через несколько минут состоится беседа с иранским террористом, номер телефона которого он передал утром.  Потом спустились на цокольный этаж и подошли к камере. Полицейский по распоряжению Вилли открыл камеру. Женщина, лежавшая в постели, села и взглянула на Натана. Она не была красивой, но густые чёрные волосы, пристальный взгляд тёмных глаз и смуглый цвет лица делали её привлекательной.
   - Азалия, как Вы себя чувствуете? – спросил Вилли.
   По лицу женщины пробежала усмешка, и он понял, что ответа не дождётся.
   - У меня дети дома. Они нуждаются во мне.
   - Мы договорились утром, что Вы позвоните мужу. Чем больше Вы нам поможете, тем быстрей Вас освободят. Вот ваш смартфон.
   Вилли вынул из кармана аппарат и протянул ей. Она взяла его и посмотрела на Вилли.
   - Что мне ему сказать? – спросила она.
   - Скажите, что очень беспокоитесь за него. Что не видели его уже два дня. Что с ним, куда он делся?
   - Ладно, я поговорю с ним.
   - Имейте в виду, если сообщите, что его ищут и вы находитесь в полицейском управлении, Вас будут судить за соучастие в террористической деятельности. А так Вашего мужа арестуют и посадят. Но он останется жить и выйдет из заключения живым и невредимым.
   - Я знаю, - произнесла она и набрала номер Фархада.
   Телефон долго сигналил, но никто не ответил. Азалия взглянула на Вилли и вопросительно развела руками.
   - Подождите пару минут и позвоните снова, - сказал он.
   Она попыталась дозвониться несколько раз, но Фархад молчал.
   - Ладно, дайте мне смартфон. Мы всё равно его найдём.
   Вилли и Натан вышли из камеры. Замок, закрываемый полицейским, заскрежетал за их спиной.
   - Почему он не ответил? – спросил Натан. 
   - Фархад – опытный террорист. Он понимает, что его ищут и что могут обнаружить, если ответит. Он, возможно, думает, что Азалия в наших руках.
   - Что же делать?
   - Надо поговорить с комиссаром. Возможно, придётся поднять в воздух дроны.
   Они подошли к кабинету Шредера и открыли дверь. Комиссар увидел их и махнул рукой.
   - Заходите, Вилли. Что нового?
   - Жена Фархада несколько раз пыталась дозвониться до мужа. Он молчит.
   - Этого следовало ожидать, - произнёс Шредер. – Он знает, что его легко обнаружить по звонку. Что намерены предпринять?
   - Полицейские группы получили снимки микроавтобуса и курсируют по всем улицам района, где он по нашим предположениям находится, - сказал Вилли. - Пока никаких результатов не получено. Одновременно местность просматривают дроны, которые мы запустили. Думаю, машина поставлена в укрытии или под деревьями. Я предлагаю запустить дроны электронной разведки.
   - С какой целью? – спросил комиссар.
   - Не может Фархад не воспользоваться смартфоном. Он может кому-то позвонить. Например, своему руководителю, от которого он получает задания или указания, что делать с заложниками.
   - Разумно, - одобрительно заметил Шредер.
   - Такие дроны оборудованы системами обнаружения абонентов телефонных компаний. Если Фархад позвонит, а мы знаем его номер, эта система его идентифицирует и определит координаты места, в котором находится аппарат.
   - Я сейчас поговорю с Крамером, - кивнул комиссар и набрал его номер телефона.
   Натан услышал баритон комиссара полиции Гессена.
   - Господин Крамер, это Шредер. К сожалению, все наши меры пока не привели к успеху. Инспектор Рот только что доложил мне о всех действиях, предпринятых им. Он предлагает для индикации телефонной связи с номера, который нам известен, запустить дроны электронной разведки.
   В телефоне послышался голос Крамера.
   - Всё, о чём Вы сейчас сказали, нами делается. Но результатов нет.
   Комиссар полиции Гессена опять что-то сказал.
   - Благодарю Вас, господин Крамер. Надеюсь, это ускорит поиски.
   Шредер положил трубку.
   - Он распорядится о дронах и известит меня о времени запуска и их количестве. Продолжайте, Вилли, и держите меня в курсе дел.
   - Благодарю вас, комиссар, - сказал Вилли.
   Они вышли из кабинета и направились в технологический отдел. Натан увидел несколько экранов, на которых двигались и мерцали изображения, посылаемые дронами. Вилли и Натан сели за один из экранов и сразу погрузились в снимки застроенных аккуратными домами посёлков, полей и перелесков.
   - Мне кажется, они могут находиться на краю какого-то городка, - произнёс он. - Доступ к ним может быть и по грунтовой дороге. Наша полиция такие не любит. Возможно, это и позволяет им скрываться. Иначе крики заложников услышали бы соседи.
   - Согласен, Вилли, - заметил Натан. - Надо искать на окраинах, близких к рощам и лесочкам.
   - Сейчас я поговорю с операторами дронов.
   Вилли поднялся и подошёл к начальнику технологического отдела Отто. Тот выслушал и одобрительно кивнул. Они просидели у экрана около часа. Порой им казалось, что дом или теплица выглядят подходяще для сокрытия заложников. Потом сознавали, что ошиблись.
   Позвонил Шредер и передал, что дроны-разведчики уже в полёте. Прошло ещё часа полтора ожидания. Стемнело и изображения на экранах потускнели. Вилли и Натан хотели уже пойти выпить кофе и отдохнуть, когда один из поднятых дронов зафиксировал сигнал телефона. Операторы сразу же направили туда дрон с камерой наблюдения. Сигнал исходил из дома на окраине Мюльхайма, небо над которым дроны прочесали уже не раз.
   - Цель засечена, - с облегчением вздохнул начальник технологического отдела. – карту я сейчас перешлю тебе на Вотсап. 
   - Благодарю, Отто, - произнёс Вилли, рассматривая карту. - Прекрасная работа.
   - Зафиксирован также абонент, с которым говорил Фархад. Определено и место, где он находится.   
   - Этим, похоже, придётся заняться мне, - произнёс Вилли.   
   Он поднялся и вышел из помещения. Натан последовал за ним.
   - Поднимай своих бойцов, Натан, - сказал Вилли, когда они были уже в коридоре.
   - Но парням нужна машина и помощь полиции.
   - Об этом поговорим с комиссаром Крамером. Поднимемся к Шредеру.
   Выслушав Вилли, комиссар с видимым облегчением откинулся на спинку кресла.
   - Ситуация прояснилась, - произнёс Шредер. – Теперь нужно перейти к следующему этапу операции. Один из участников теракта, возможно, с несколькими соучастниками, находится в Мюльхайме. Другой, думаю, руководитель, - в нашем городе. Для клиента, проживающего во Франкфурте, я назначаю группу захвата из нашего управления. Она будет действовать под твоим началом, Вилли.
   - Мне лучше работать с моими, господин комиссар.
   - Я именно их и имею в виду, - улыбнулся Шредер.
   - Благодарю, Вас. А что с людьми из Мюльхайма? Это за рамками деятельности городской полиции.
   - Сейчас позвоню Крамеру.
   Комиссар взял трубку и нажал кнопку на аппарате. Послышался знакомый голос.
   - Шредер Вас беспокоит. Группа террористов обнаружена. Она находится в Мюльхайме.
   Комиссар замолчал, слушая ответ.
   - Совершенно правильно, господин Крамер. Это прерогатива земельной полиции. Для этого мы уже передали в управление полиции Гессена всю информацию. Группа, прибывшая из Израиля, готова присоединиться к вашим людям.
   Он опять прислушался и молча кивнул в знак согласия.
   - Я Вас понял. Всего хорошего.
   Шредер положил трубку и посмотрел на Вилли и Натана.
   - Руководителя этой ячейки нужно брать незамедлительно. Он может дать указание убить заложников.
   - Вас понял, господин комиссар, - ответил Вилли.
   - Крамер также распорядился начать операцию в Мюльхайме завтра в семь утра. Ночью, услышав шум, они могут скрыться в темноте. Там и лесок рядом. Да и видимость для успеха операции недостаточная.
   - Я думаю, это ошибочное решение, - сказал Натан. – Спецподразделения израильской армии и полиции почти всегда действуют в ночное время.
   - Почему? – спросил Шредер.
   - Благодаря инфракрасным приборам ночного видения, которые позволяют видеть в темноте, - ответил Натан. - Террористы в темноте наших не видят.
   - Я предлагаю перезвонить комиссару и переговорить с ним ещё раз, - произнёс Вилли.
   - Ваши парни действительно так работают? – обратился Шредер к Натану.
   - Да. И у них всё с собой.
   Комиссар с любопытством посмотрел на Натана и поднял телефонную трубку.
   - Господин комиссар, в моём кабинете представитель израильских спецслужб. Он говорит, что такие операции у них проводятся ночью. Группа бойцов, прибывшая сегодня, оснащена приборами ночного видения.
   Шредер замолчал, прислушиваясь к доносившемуся из трубки голосу Крамера.
   - Я всё понял. Благодарю Вас.
   Он положил трубку на аппарат и взглянул на Натана.
   - Ваши бойцы приходят ночью, чтобы арестовать или ликвидировать террористов, - заговорил Шредер после непродолжительного молчания. – Террористы в Израиле вооружены и намерены умереть в бою. У нас другая ситуация. Мы предлагаем им жизнь, и они добровольно сдаются. Мы, в отличие от вас, для них не враги, хотя любви между нами нет. В результате, заложников освобождают, а похитители оказываются в тюрьме.
   - Что тогда делать нашей группе спецназа? – спросил Натан.
   - Крамер предлагает провести ночную разведку. Следует определить расположение окон и дверей. Возможно, удастся послушать их разговоры, узнать, где содержатся заложники. Потом всем вернуться в Оффенбах, чтобы доложить о результатах разведки. Только ни в коем случае нельзя обнаружить себя. Это может привести к провалу операции. Если во дворе залает собака, немедленно отойти подальше.
   - Наши парни прекрасно обучены, - убедительно сказал Натан. – К тому же, двое из них знают персидский язык фарси. У них будет лазерный прибор, с помощью которого можно прослушивать разговоры, направив луч на окно.
   - Так и договоримся, - подытожил комиссар. - Собери их в полицейском участке в Оффенбахе. Оттуда они двинутся в Мюльхайм. 
   Вилли и Натан вышли из кабинета. В коридоре они попрощались. Натан вышел на улицу и позвонил в консульство.
   - Алло, - услышал он голос Ави.
   - Собирайтесь, друзья. Сегодня ночью будем работать.
   - Хорошо, друг. Поднять адреналин нам не помешает.
   - Ладно, Ави, я еду к вам.
   Натан завёл мотор и назвал адрес. Машина помчалась по полупустым улицам города.
4
   Добротный одноэтажный дом, куда Фархад, Бахрам и Амир привезли заложников, не был их жильём. В нём они проводили собрания, хранили оружие и взрывпакеты, которые использовали иногда для провокаций возле синагог и еврейских школ. Они проживали во Франкфурте, в районах, где уже давно обосновались выходцы из Северной Африки и Ближнего Востока. А в этом доме им предстояло до поры до времени держать эту женщину и её сына. А потом выполнить приказ Мухамеда. Каким он будет им было пока не ясно. Но ради своей страны Иран они готовы на всё.
   Фархад видел, что еврейка ведёт себя достойно. Когда им развязали руки и с неё и её сына сняли чёрные повязки и наклейки на рот, она не стала кричать. Она понимала, что её поведение влияет на Идо. Сдержанность и смирение перед судьбой она посчитала самым правильным выбором. И полагаться на Всевышнего, его вездесущность и силу. Он, наверное, знает, в какое положение они с сыном попали.
   Их поместили в комнату, окно которой было закрыто железной решёткой. В ней старая кровать на одного взрослого человека, покрытая старым, серым от бесчисленных стирок покрывалом и жёлтой от времени и телесного жира простынёй. Под покрывалом когда-то белое одеяло, набитое скомканной ватой. Возле окна деревянный стол и один деревянный стул. С потолка свисает провод, на конце которого патрон для лампы. Но лампы нет. Вечером и ночью придётся сидеть в темноте. А посреди комнаты на полу – крышка погреба с лежащей на боку металлической рукояткой. 
   - Мама, а они будут нас кормить? – спросил Идо.
   - Думаю, будут. Я с ними поговорю.
   Мириам подошла к запертой снаружи двери и постучала в неё кулачком. Кто-то подошёл с той стороны.
   - Что стучишь?
   - Покормите сына. Он голодный.
   - Сейчас узнаю.
   Раздались шаги по дощатому полу и глухой звук голосов. Потом кто-то вернулся и в двери заскрежетал замок. На пороге стоял мужчина, который около часа назад захватил её у ворот музея. Она поняла, что всем руководит он.
   - Через полчаса вас покормим, - сказал он и положил руку ей на плечо.
   Она спокойно сняла её со своего плеча, повернулась и направилась к столу.
   - Нас тут двое, а стул один, - сказала Мириам.
   - Стул я вам дам, - ответил он, закрывая дверь.
   - Видишь, Идо, они нас накормят, - произнесла она.
   - А почему они нас схватили?
   - Наверно, они поняли, кто мы. Вы с Гаем говорили на иврите. Потом мы поехали в еврейский ресторан. Для них мы враги их страны.
   - Какой страны, мама?
   - Может быть Ливии, Ливана или Ирана. Все эти восточные народы похожи между собой.
   - А что они собираются делать с нами?
   - Не знаю. Только Всевышний знает. И обязательно нас спасёт.
   - Нам в школе рассказывали о Холокосте. Почему Он тогда евреям не помог?
   - Не знаю, сынок. Может быть, они в Него не верили. Но мы-то верим.
   - Да. Ты и папа, дедушки и бабушки. Все мы верим. А нас спасут?
   - Наверно, нас уже все разыскивают. Полиция немецкая, Натан и Ярив. Они же понимают, что мы в Германии их гости.
   - А дедушка Даниэль тоже знает?
   - Конечно, ему обязательно скажут. Тогда он позвонит главе правительства Германии. Здесь он зовётся канцлером.
   Она подошла к Идо и поцеловала его в темя. Замок в двери заскрежетал, и в комнату вошёл мужчина. В его руках были две плоские фаянсовые тарелки, на которых лежал свежесваренный рис и комочки мяса. Он молча поставил тарелки на стол, вышел из комнаты и вернулся с ещё одним стулом.
   - Этот человек меня схватил, - произнёс Идо вслед выходящему мужчине.
   - Не думай ничего плохого, сынок. Только хорошее. Может быть, он выполнял чью-то злую волю. Прости его в сердце своём.
   - Я понимаю, мама.
   - Покушай, Идо. Силы ведь нам нужны всё равно.
   Они поели, а потом ещё долго смотрели через решётку в окне на деревья, растущие вблизи забора. Масляные листочки на них ещё не раскрылись в большие зелёные листья.
   - Ляг, сыночек, отдохни.
   - И ты тоже, мамочка.
   - Ладно.
   Они легли на кровать и Мириам обняла рукой лежащего на боку Идо. Сон спасительно пеленой окутал их своей тёплой волной. Когда они проснулись, за окном на чёрном небе уже сияла своей белизной полная луна. Свет её проникал в комнату и ложился на деревянный пол возле стола.
   - Надо бы помыться перед сном, - сказала Мириам.
   Она поднялась с кровати, подошла к двери и постучала. Дверь открыл молодой человек.
   - Принесите нам воды. Мы не можем ни попить, ни помыться.
   Тот кивнул и закрыл дверь на ключ. Через минут пять он появился с ведром воды, тазом и двумя эмалированными кружками.
   - Спасибо, юноша, - сказала Мириам.
   Молодой человек удивлённо посмотрел на неё и закрыл дверь на ключ. Они выпили по полной кружке и помыли руки и лицо, слив друг другу над тазом холодную воду.
   - Мама, я хочу в туалет, - произнёс Идо.
   - Я сейчас узнаю, - сказала Мириам. Она подошла к двери и постучала.
   С той стороны послышались шаги.
   - Что нужно? – раздался мужской голос.
   - Сын мой хочет в туалет.
   Мужчина отошёл на несколько минут. Потом вернулся, открыл дверь и передал ей пустое ведро.
   - Поставьте его в погреб. Это будет ваш туалет.
   Он закрыл дверь, не собираясь вступать в объяснения. Да Мириам и Идо всё и так было ясно. Они спустились в погреб. Потом Мириам уложила сына в кровать. Она уже была готова лечь тоже, когда дверь открылась и тусклый свет из соседней комнаты выхватил фигуру главаря.
   - Подойди ко мне, - сказал он.
   Она молча приблизилась к нему.
   - Вы знаете, для чего вас взяли в заложники? – спросил он.
   - Догадываюсь, от вас можно ждать всё что угодно.
   - От меня это не зависит. Я жду указаний от моего патрона. Но если ляжешь со мной,
я спасу твоего сына.
   Мириам задумалась. Она уже понимала, что может случиться с ними. Но зачем умирать её любимому сыну?
   - Я согласна, - произнесла она.
   - Не верьте ему, госпожа, - послышался вдруг голос молодого человека. – Он просто хочет воспользоваться вашим положением.
   - Заткнись, Амир, - злобно крикнул он. – Или ты ревнуешь? Уж не втюрился ли ты?
   - Вы мне нравитесь, госпожа, - признался молодой человек. - Он только что говорил нам, что рука его не дрогнет, что вы враги, которых надо уничтожать.
   - Израиль ведёт против нас войну, - сказал главарь. – Мы солдаты, и должны выполнять приказы.
   - Но его пока нет, Фархад. И мы не знаем, каков он будет.
   Главарь повернулся, подошёл к Амиру и ударил его кулаком в лицо. Из носа Амира потекла кровь.
   - Ещё одно слово, убью, - нервозно произнёс Фархад.
   Он подошёл к двери и с размахом закрыл дверь перед носом Мириам. В замке заскрежетал ключ.
   - Они нас убьют? – спросил Идо.
   - Нет. Я верю, Всевышний нас спасёт.
   Она ещё минуту простояла возле двери, приходя в себя. Потом подошла к кровати и легла на бок возле Идо.
   Весь следующий день прошёл без происшествий. Третий мужчина, назвавшийся Бахрамом, утром и к вечеру приносил еду. Когда начало темнеть, они услышали телефонный звонок смартфона. Фархад с кем-то несколько минут говорил. Но и после этого ничего не изменилось. Мириам подумала, что приказа от патрона ещё не получено. Они ходили по комнате, смотрели на время от времени показывавшуюся меж облаков луну и говорили о возвращении домой. Потом Идо захотел спать и она, уложив его в кровать, прилегла рядом с ним, уперевшись спиной о холодную стену.
    В эту ночь ей показалось, что возле дома что-то происходит. Она поднялась и подошла к окну. Какие-то тени появлялись у забора, но слов и шума она не услышала. Ей не могло прийти в голову, что идёт какая-то подготовка к их освобождению.
5
   В Оффенбахе их уже ждали. BMW припарковался на освещённой фонарями стоянке полицейского участка. Израильтяне, одетые в рубашки и брюки оливкового цвета и красные кожаные ботинки, вызвали у полицейских большой интерес. Вышедший к ним инспектор пожал руку Натану и с любопытством посмотрел на приехавших с ним парней.
   - Герберт, - представился он. – Я назначен Крамером сопровождать вас в Мюльхайм. Одну машину поведу я, другую - мной водитель.
   - Моя машина нас всех точно не потянет, - произнёс Натан.
   - Выезжаем в десять часов, - заявил инспектор. – Есть минут сорок выпить кофе.
   - Выпить нам не помешает, - произнёс Натан. – Ночь, ведь. Можно уснуть. Кстати, мне звонил инспектор из Франкфурта. Он со своими уже арестовал сообщника.
   - Прекрасно, Натан. Надеюсь, он не успел отдать приказ ликвидировать заложников.
   Над землёй воцарилась тёмная безлунная ночь. Два автомобиля «Мерседес Бенц» съехали с дороги 43 и медленно двинулись по грунтовой дороге, с юга охватывающей городок. За метров двести от дома машины остановились. 
   - Ближе нельзя, нас могут услышать, - сказал Герберт. - Отсюда пойдёте пешком.
   - Я пойду с ними, - произнёс Натан.
   Ави, Амос, Барух и Дан вылезли из второй машины и подошли к инспектору. Закреплённые на их головах аппараты привлекли внимание Герберта.
   - Это устройство позволяет прослушивать разговоры внутри дома, - объяснил Ави. – При нажатии на эту кнопку возникает лазерный луч. Его нужно правильно направить. На очках ночного видения появляется картинка, не видимая обычным взглядом. А в ушах слышны звуки, доносящиеся из дома.
   - Фантастика! – произнёс инспектор. – Вы, израильтяне, делаете чудеса.
   - Приходится, - вздохнул Натан. - Просто наши соседи не оставляют нас в покое.
   Они попрощались с немецкими полицейскими и вошли в чуткую темноту ночи. К счастью, собаки во дворе не было. Это позволило приблизиться к ограде и залечь возле неё. В доме светились два окна. Барух и Дан, знавшие фарси, включили аппаратуру и стали слушать и записывать происходящее за окнами.
   - Я уже несколько раз звонил Мухамеду, - послышался в наушниках мужской голос. – Он не отвечает. Что-то с ним случилось. Мы не можем находиться здесь много дней. И мы не знаем, что делать с этими.
   - Отпустить их, - предложил кто-то.
   - Чтобы они нас выдали? – надрывно произнёс первый голос.
   - Закрыть им глаза и рот, связать руки и выпустить ночью в городе, - сказал второй.
   - Убить и решить все проблемы, - раздалось в наушниках.
   Это был голос кого-то ещё.
   - А что происходит в тёмной комнате? – прошептал Натан.
   - Сейчас узнаем, - также шепотом ответил Барух.
   В наушниках прозвучали негромкие шаги. Они то возникали, то прекращались.
   - Кто-то ходит по комнате, - тихо сказал Барух.
   - Решётка на окне, шаги в комнате, нет света – наверняка там заложники, - предположил Натан. – Так, парни, уходим. Мы своё дело сделали.
   Они отползли за дорогу, где росли кусты и высокая трава, и в темноте вернулись к машинам. Герберт, увидев их, повеселел.
   - Не скрою, я волновался, - вздохнул он. – Всякое могло случиться.
   - У нас опытные командос, Герберт, - успокоил его Натан. – Они не раз участвовали в тайных операциях за рубежом.
   Герберт подошёл к парням и крепко пожал всем руки. В ответ они заулыбались, по-дружески хлопая инспектора по плечу.
   - Рассказывайте, что происходит в этом доме, - попросил Герберт.
   - Террористы там и они из Ирана, - произнёс Натан. – Я предлагаю поскорей отсюда выбираться. В участке поговорим обо всём.
  - Верно, друг, - согласился Герберт. – Скажи всем, чтобы садились.
  Чтобы не привлечь внимание, вначале медленно ехали, не включая фар. Когда выехали на дорогу 43, включили и вскоре добрались до Оффенбаха.
  В полицейском участке нашлись галеты и печенье. Перекусили и собрались в кабинете Герберта.
   - Мне нужно будет рано утром сообщить комиссару Крамеру о ночной операции, - сказал инспектор. Докладывайте, друзья.
   - Ребята произвели съёмки и сделали записи, - заявил Натан. – Давайте, посмотрим видеофильм. Ави, дай-ка флэшку.
   Герберт включил компьютер и вставил протянутый ему флэш-накопитель. На экране появилась ограда, за ней двор, в дальнем конце которого - «Транспортер», за двором белый дом и два светящихся окна. И ни звука.
   - Есть аудиозаписи, - сообщил Натан. – Ави, дай мне, пожалуйста, звуковую флэшку. 
   Зашумел громкоговоритель и послышались голоса, говорившие на фарси.
   - Дан, о чём они говорят? – спросил Натан.
   - Главарь пожаловался, что человек, от которого они ждут приказа, не отвечает. Тогда другой предложил заложников отпустить. Первый возразил, сказав, что тогда их выследят и арестуют. К разговору подключился третий. Он сказал, что заложников надо убить.
   - Я по просьбе Натана проверил, что делается в тёмной комнате, - произнёс Барух. – оттуда слышались только шаги. На окне решётки. Думаю, женщина и мальчик находятся там.
   - Прекрасная работа, ребята, - поблагодарил Герберт. – Будем готовить утреннюю операцию. Примут участие все наряды полиции. Ведь надо окружить дом, чтобы террористы не скрылись в лесу. Заказать подразделение спецназа Гессена, если они начнут стрельбу. И вызвать психолога. Мы не знаем, в каком состоянии женщина и её сын.
   Утром инспектор позвонил комиссару. Тот приказал направить в Оффенбах подразделение спецназа. Оно прибыло к восьми часам. Герберт объявил начало операции. Натан попросил своих парней остаться в полицейском участке и ждать указаний.
   Полиция окружила дом, а снайперы заняли позиции вокруг ограды. Инспектор поднял рупор, и звуки его голоса разорвали тишину.
   - Дом окружён, и мы готовы вас расстрелять. Предлагаем вам сдаться и спасти свою жизнь.
   Вновь воцарилось молчание. Оно продолжалось несколько минут. Фархад, услышав голос из рупора, подбежал к двери комнаты, где находились заложники.
   - Только пикните, убьём, - пригрозил он. – Бахрам, помоги мне.
   Он схватил Мириам и связал ей руки сзади пластиковой стяжкой. Бахрам сделал то же с мальчиком. Им заклеили рот клейкой лентой, подняли крышку погреба и подтолкнули их к люку. Когда заложники спустились в погреб, Фархад накрыл пол старым ковром.
   - Теперь все выходим, - приказал он. - Они не знают, что заложники здесь. Всё отрицать!
   Все трое вышли из дома с поднятыми руками. К ним подошли полицейские и надели наручники.
   - Вы захватили заложников, - спросил инспектор. – Где они?
   - Мы никого не захватывали, - ответил Фархад.
   - По нашим сведениям, вы захватили женщину и мальчика и на этом «Транспортере» привезли сюда, - сказал Герберт, указав на машину в конце двора.
   - Никого мы не захватывали, - опроверг его главарь.
   - Если мы найдём их, вам грозит большой срок, - авторитетно заметил инспектор. – Натан, возьми людей и поищи в доме и вокруг.
   - Конечно, мы обязательно их найдём, - произнёс Натан.
   Он уже знал, где нужно искать. Он в сопровождении полицейских вошли в дом и сразу направился к той тёмной комнате, которую обнаружили ночью. Дверь оказалась закрытой. Натан вышел на порог дома.
   - Герберт, спроси у них, где ключи от комнаты.
   Инспектор начал выяснять у задержанных.
   - Они на полке над дверью, - сказал молодой.
   Главарь что-то зло процедил сквозь зубы на фарси. Никто не понял, что он сказал, но парень замолк. Натан вернулся в дом, нашарил ключ на полке и открыл дверь. Комната была пуста. На полу лежал старый терракотовый ковёр. Натан подошёл к кровати. На ней этой ночью определённо лежали: её даже не успели застелить.
   - Надо посмотреть в других комнатах, - произнёс он.
   Все уже собрались выйти, когда из-под пола послышались удары. Один из полицейских сорвал ковёр, и Натан увидел крышку погреба. Он был закрыт металлическим штырём. Полицейский присел, выдернул его из-под рукоятки и открыл погреб. В утреннем свете, льющемся из окна, Натан увидел Мириам и Идо. Полицейские спустились в погреб, сняли с них наклейки и освободили руки от пластиковых стяжек. Потом помогли им подняться по лестнице. Мириам обняла Натана и заплакала.
   - Всё позади, милая. Вы живы и здоровы. А этих нелюдей засадят надолго.
   - Мама меня успокаивала и говорила, что Б-г нас спасёт, - произнёс Идо.
   - Она всё правильно говорила, - улыбнулся Натан. – Я сейчас позвоню Иегуде.
   Он вынул из кармана смартфон и нажал на экран. После короткого сигнала раздался голос Иегуды.
   - Ты их нашёл?
   - Да. Всё в порядке. Передаю телефон Мириам.
   - Дорогой, полиция нас освободила. Как ты?
   - Нормально. Приезжайте поскорей. Я не находил себе места. Сейчас позвоню отцу.
   - Конечно, дорогой. Он должен знать, что с нами всё хорошо. Целую.
   Она протянула смартфон Натану. Террористов уже посадили в машины и увезли. Герберт ждал их в своём «Мерседесе». На стоянке возле участка они вышли, чтобы пересесть в BMW Натана.
   - Преступники пока посидят у нас в изоляторе, - сказал Герберт. – Скажи твоим, что во время следствия и на суде им придётся присутствовать в Германии.
   - Я им всё объясню, - ответил Натан.
   - Благодарю за помощь. И привет твоей команде. Они отличные парни.
   - Обязательно передам. Если им нужно будет свидетельствовать, они приедут снова.
   Натан сел в машину, где его ожидали Мириам и Идо, и завёл двигатель. Через полчаса BMW припарковалась возле отеля.
Глава 4
1
   Аятолла Фараз Хусейни медленно прошёлся по своему обширному кабинету. Окна его, выходящие в сад, очерчивались арочным сводом и затенялись резным витражом. Обращённые на север, они давали уютное освещение и прохладу в жаркие дни. Апрель вступал в свои права, разнося по городу терпкий запах только что выпорхнувших из почек маслянистых листьев. Но прелести весенней поры Фараза не занимали. Избранный несколько лет назад Советом экспертов Высшим руководителем Ирана, по-персидски - рахбаром, он сменил умершего и вознёсшегося к Аллаху Али Хаменеи. Сегодня он получил от командующего Корпусом стражей исламской революции Жафари сообщение, заставившее его задуматься. Оно призывало его к великой миссии, начертанной ему, как предводителю всего народа. Командующий сказал ему, что на обогатительных предприятиях Кума, Фордо и Натанза получили, наконец, 93% уран в количестве около 250 килограмм. Это позволяет изготовить четыре или пять ядерных боеголовок.
   Обутый в мягкие кожаные сапоги, он ступал по роскошному персидскому ковру, размышляя над терзающей его разум задачей, стоящей перед ним. «Иран уже почти пятьдесят лет идёт к созданию ядерного оружия, - думал Фараз. – Он построил мощную инфраструктуру, стоявшую ему огромных финансовых затрат. Он испортил отношения с Соединёнными Штатами, Европейским Союзом и странами персидского залива. Его населению пришлось жить в условиях жестоких экономических санкций. Но Хомейни и его соратники провозгласили великую идею преобразования Ближнего Востока под руководством Исламской Республики Иран. Для её осуществления ему необходимо это оружие. Оно изменит статус Ирана, сделает его неуязвимым для применения военной силы. Хомейни и Хаменеи утверждали, что ядерное оружие сметёт с лица земли, предназначенной для ислама, враждебное ему государство Израиль. А это может привести к огромным жертвам и разрушениям. Сегодня Израиль готов атаковать нас и даже уничтожить, если это будет угрожать его существованию. Нет, такой судьбоносный вопрос должны решать муджтахиды.»
   Аятолла Хусейни вспомнил, как Совет экспертов избрал его четыре года назад. Если так, размышлял он, то именно этот орган фактически руководит страной. Он состоит из 88 авторитетных мусульманских богословов-законоведов, избираемых прямым и тайным голосованием всего народа. Это стратегически важный и независимый парламент. Так пусть он и решает.
   Фараз остановился и подошёл к письменному столу, сделанному из эбенового дерева и украшенному черепаховым панцирем и бронзовыми накладками. Он поднял телефонную трубку и нажал кнопку, которую никогда раньше не нажимал. Она связывала его с руководителем постоянно действующей срочной группы Совета экспертов.
   - Салам алейкум, Рустам, - произнёс он, услышав знакомый голос. – Это Фараз.
   - Алейкум ас-салам, рахбар. Я тебя узнаю из многих тысяч. Уверен, у тебя серьёзная причина позвонить нам.
   - Верно, дорогой друг. Есть особый вопрос, который мне самому не дано решить. Хочу просить вашего совета.
   - О чём речь, Фараз?
   - Об изготовлении ядерных боеголовок.
   - Да, это серьёзно. Я поговорю с муджтахидами. Сразу скажу, согласно конституции и нашему внутреннему регламенту, мы не имеем права решать какие-либо текущие вопросы внутренней и внешней политики.
   - Но этот случай, Рустам, по своему значению судьбоносный. Если он требует не референдума, то по крайней мере коллективного решения самого ответственного органа страны. Не меджлиса и не правительства, потому что эта тайна сразу станет явью.
   - Мы подумаем, Фараз. Дай-ка нам дня два.
   - Благодарю тебя, друг.
   Он положил трубку и откинулся на спинку кресла. Да, в конституции записаны требования к рахбару. Это компетентность в области фикха, справедливость и вера, мировоззрение шиита, распорядительность, смелость и организаторские способности. Он, конечно, обладает всеми этими качествами. Но разве он не прав? Такие вопросы должны решаться сообща.      
   Весь следующий день аятолла Хусейни старался не оставлять кабинет. Он распорядился, чтобы подносы с едой ему ставили прямо на кофейный столик. Телефонный звонок, который он ждал, прозвенел уже вечером.
   - Салам алейкум, Фараз, - услышал он голос Рустама.
   - Алейкум ас-салам, Рустам. Ты с добрым известием?
   - Полагаю, что с добрым. Мы посовещались и вот что думаем. Совет экспертов заседает два раза в году. Собрать всех по этому экстренному случаю не представляется возможным. Кроме того, это не осталось бы незамеченным. Поэтому предлагаем встретиться у тебя. Я приведу всю срочную группу. Это легитимно. Примем решение, формальная ответственность за которое будет возложена на тебя.
   - Пожалуй, вы правы. Приходите ко мне завтра часов в девять утра. Благодарю тебя, Рустам.
   Напряжение, в котором он пребывал весь день, его оставило. Теперь ему есть, на кого положиться. Это умнейшие люди страны. Значит, и решение будет правильным. Фараз распорядился приготовить для важного совещания небольшой зал его резиденции. Он подумал, что для такого случая не стоит сажать аятолл на стулья. Диваны, стоящие там вдоль покрытых восточным орнаментом стен, удобны для серьёзных раздумий и располагают к глубоким размышлениям. Проходя к себе в гостиную, Фараз заглянул туда и вновь испытал восхищение красотой убранства этой комнаты. Великолепный персидский ковёр посредине. Кофейный резной столик из палисандра с инкрустированной латунью столешницей. Настенные и подвесные люстры. Диваны из орехового дерева обиты велюром и бархатом ярких расцветок. Их ножки низки, а сиденья широки. Они вместе с обилием мягких подушек словно принимают форму тела возлежащего на них человека. А сам он, чтобы видеть и слышать всех, сядет в отдельное кресло.
   Утром он встречал муджтахидов у входа во дворец. Все они, как и он сам, были аятоллами – шиитскими богословами, имеющими право самостоятельно выносить решения по вопросам исламских законов. Они уважительно кланялись, приветствуя рахбара. За четыре года он хорошо всех узнал и сейчас называл каждого по имени. Двенадцать мудрых бородатых людей. На головах белые или чёрные тюрбаны. Все одеты в длинные, доходящие до самых щиколоток, галабеи и коричневые, бежевые, серые и чёрные хиджабы.
   Служащие принесли на подносах кофейники и восточные сладости. В зале распространился запах крепкого кофе и рахат лукума. Аятоллы сидели на диванах, пили кофе и ждали слов рахбара. Фараз окинул их взглядом и вознёс руки, как он, набожный мусульманин, всегда делал перед молитвой.
   - В эти дни наша страна снова подошла к той особой черте, преодоление которой приведёт нас к новой реальности. Позавчера командующий Корпусом стражей исламской революции сообщил мне, что на предприятиях по обогащению урана получены двести пятьдесят килограммов урана. Они позволят изготовить четыре или пять ядерных боеголовок. Наше стратегическое положение в регионе, несомненно, окрепнет. У нас появится оружие, позволяющее уничтожить нашего злейшего врага – Израиль. Но уничтожены можем быть и мы. Я позвал вас сюда, чтобы выслушать ваше просвещённое мнение.
   Глаза муджтахидов пронзительно смотрели на него, и ему показалось, что он почувствовал неодолимую энергию их интеллекта.
   - Великий аятолла Хомейни оставил нам свой завет – вернуть Ближний Восток к праведности, - заговорил Рустам. - Выполнить его без ликвидации инородного образования, каким является государство Израиль, невозможно.
   - Сионистское государство, как было определено Советом экспертов уже полвека назад, нелегитимно и не имеет права на существование, - поддержал его Набил. - Евреи - не народ, а религиозная конфессия. Мы отвергаем само утверждение, что Палестина является родиной евреев, лежащее в основе сионистской идеологии.
   - Одни полагают, что современные евреи, в отличие от арабов, не являются потомками Ибрагима, - заявил смуглый Вахид. – Другие считают, что они жили там только в течение короткого времени в эпоху Дауда и Сулеймана. А арабы проживают на этой земле непрерывно две тысячи пятьсот лет.
   - Создание Израиля – проявление империалистической политики Запада по отношению к исламскому Востоку, - сказал Малик. - Прежде он пытался нас поработить, посылая сюда крестоносцев. А во время своего последнего крестового похода он навязал нам это сионистское государство.
   - Они придумали и Холокост, - добавил Барат. - Эта фальсификация стала хорошим поводом для великих держав, Советского Союза и Соединённых Штатов, проголосовать в ООН в поддержку Израиля. Но мы не позволим себя обмануть. На мой взгляд, мы обязаны продолжить дело, начатое нашим духовным вождём.
   - Я не верю, что эта небольшая страна после нашего ядерного удара, способна уничтожить Иран, - произнёс Рустам. – Конечно, во имя Аллаха погибнет много народа. Но страна это выдержит. У нас есть глубоко лежащие подземные укрытия. Их хватит для миллионов людей. С другой стороны, в Израиле сегодня напряжённая ситуация. Появление у нас атомной бомбы ускорит распад этой страны. В этой обстановке армия Ирана вместе с Хезболлой и другими нашими друзьями сумеет завершить уничтожение врага.
   - Мы молились об этом пятьдесят лет, - сказал Вахид. – Неужели мы струсим сегодня, когда наша мечта так близка. Я советую тебе, факих, дать распоряжение на изготовление боеголовок. Когда они будут сделаны, у нас будет возможность ещё не раз собраться и обсудить, что предпринять и как использовать это наше оружие во имя Аллаха.
   - Я вижу, вы единодушны, - заявил молчавший до поры Фараз. – Это даёт мне духовную силу сделать шаг, приближающий нас к воплощению великой цели -преобразованию Ближнего Востока в землю ислама. Я дам указание изготовить ядерные боеголовки и установить их на ракеты. Благодарю всех за великую мудрость и совет.
   Аятоллы поднялись с диванов, попрощались и двинулись к выходу из дворца. Рахбар стоял у дверей и смотрел им вслед. Когда последний скрылся за деревьями парка, он вернулся в свой кабинет. Теперь Фараз уже знал, что делать. Он лишь не знал, что израильский беспилотник-разведчик передал «Моссаду» информацию о его встрече с экспертами. 
          
2
   Небольшой летательный аппарат висел над Тегераном на высоте нескольких сотен метров. Оснащённый своей собственной системой управления, он зависал то над резиденцией президента, то над дворцом рахбара. Технология «стелс» позволила ему незаметно для радаров, радиолокаторов и средств радиоэлектронной разведки Ирана перемещаться в небе. Его не было слышно – на нём работали практически бесшумные двигатели. Атомные батарейки давали возможность держать его на лету многие годы. И передавать через спутник связи на большие расстояния высококачественные снимки.
   Оператор беспилотника сидел в пункте управления, время от времени бросая взгляд на экран. Проходили часы и дни, события, отображавшиеся на экране, казались ему ничем не примечательными. Ему стало скучно. Он поднялся, вышел в коридор и заглянул в комнату напротив.
   - Эльдад, что у вас слышно? – окликнул он приятеля, сидевшего за компьютером.
   - Всё в порядке, Гидон. Получили сообщение из Исфахана. Я переслал его боссу.
   - Перекурить не желаешь?
   - Неплохо бы.
   Он поднялся и подошёл к Гидону. Вместе направились в комнату отдыха, приготовили по чашке кофе и сели за стол.
   - Давно у нас не были, Эльдад. Мы встречались на ту-бе-шват, это месяца два назад.   
   - Ты прав. Но у нас с Хаей трое детей. Она прибегает после работы, готовит и кормит детей, потом читает им книжки. Я их купаю, помогаю вытереться и уложить в постель. И так каждый день.
   - У нас пока двое, но мороки тоже много. Знаешь, что, в четверг вечером, на последний седер песах, бери всех и приезжай.
   - Я скажу Хае.
   Они ещё несколько минут поговорили, потягивая терпкий кофе.
   Гидон вернулся в комнату управления беспилотниками и нехотя взглянул на экран. Последний снимок его заинтересовал. На входе во дворец аятоллы Хусейна было оживлённо. Десятка полтора, посчитал он. «Происходит что-то необычное, - подумал Гидон. – Раньше у него таких многолюдных собраний не было». Он сел в кресло, чтобы посмотреть снимки, полученные минут пять назад. Множество людей в тюрбанах направлялось ко дворцу. Явно лица очень важные. Он взял смартфон и позвонил начальнику оперативно-технического управления.
   - Авигдор, это Гидон. Зайди-ка в пультовую. Есть любопытные кадры.
   - Через пару минут.
   Он появился и уставился на экран.
   - Смотри, много людей, скорей всего из духовенства, заходят во дворец, - сказал Гидон. - Я думаю, у них серьёзное совещание.
   - Похоже, ты прав. Перешли снимки мне. Я отправлю их руководству. Кстати, хорошо бы получить снимки по окончании этого собрания.
   - Я прослежу, Авигдор.
   - И тоже перешли их мне.
   Он вышел из комнаты, а Гидон опустился в кресло перед экраном. Прошло около часа, когда на выходе их дворца показались люди. Рахбар уважительно прощался с ними. Гидон отобрал несколько снимков и переслал их Авигдору. Тот ещё раз просмотрел снимки и убедился в их чрезвычайной важности. Он напечатал описание снимков и поместил их в сообщение, которое отправил по электронной почте начальнику информационно-аналитического управления. «Информация на миллион долларов», - подумал Авигдор и с облегчением откинулся на спинку стула.
     В смартфоне Баруха прозвучал сигнал. Но заседание, которое он в это время проводил с работниками управления, было для него очень важным. Новая компьютерная программа позволяла выполнять самостоятельный анализ видео и аудио информации. Она действительно облегчала работу аналитиков. Но они предлагали внести в неё изменения и сделать её интерактивной. Барух был с этим согласен. Искусственный интеллект ещё далёк от ума и интуиции его сотрудников. Им и решать сложнейшие вопросы, которые постоянно у них появляются. Они - умнейшие люди страны. Он и сам нередко участвовал в их отборе для управления, которым руководил.
   - Я, пожалуй, соглашусь с вашим предложением, - произнёс Барух. – Программа, конечно, нам нужна. Она позволит обрабатывать большие массивы медиа информации. Но нельзя отменить участие человека в оценке и принятии решения. Мне представляется, что переделка её незначительна по сравнению с огромной уже разработанной частью. Наум, помоги программистам. Твой докторат, я помню, касался и этой проблемы - поиска и анализа сообщений в социальных сетях.
   - Да. И я знаю, как к ней подойти, - пробубнил Наум, потягивая кончик бороды.
   - Вот и прекрасно, - вздохнул Барух. – Тогда всё. Все свободны.
   Он вернулся в кабинет и открыл на компьютере электронную почту. Сообщений было несколько. Одно от дочери, другое от приятеля. Третье – от начальника управления оперативного планирования. Последнее от Авигдора, начальника оперативно-технического управления. Оно показалось ему самым важным. Он открыл и быстро прочитал текст сообщения. Информация требовала анализа. Её необходимо было объединить с другой, поставлявшейся из управления оперативного планирования, руководившего всеми действиями внешней разведки. И такая информация поступала к нему постоянно. Барух уже понял, что исламский режим готов переступить красную черту, к которой приближался десятки лет. Это многое поменяет в политике Израиля и его геополитическом положении в регионе.
   Он поднял телефонную трубку и нажал на её экран.
   - Слушаю Вас, - раздался знакомый голос.
   - Самуэль, зайди ко мне.
   Через минуту в кабинет вошёл мужчина средних лет в очках и синей безрукавке.
   - Сэм, я сегодня получил сообщение особой важности. Речь идёт, возможно, о готовности Ирана осуществить прорыв в ядерной программе и изготовить ядерные боеголовки. У тебя находится вся информация, связанная с этим вопросом. Необходимо незамедлительно проанализировать её и подготовить рекомендацию для Аарона Бараца.
   - Займусь этим сразу же, Барух.
   - Я перешлю тебе сообщение.
   Самуэль кивнул и вышел из кабинета. Уже несколько дней в своей комнате он работал один. Напарник взял отпуск и с семьёй укатил в Галилею. Это неплохо. Ему будет легче сосредоточиться. Сообщение, полученное от Баруха, действительно, было необычным. Какое-то совещание во дворце рахбара произошло, в этом нет сомнения. Но о чём там говорилось? Он открыл сайт популярной иранской газеты и стал читать. Он знал фарси. В учебном управлении его готовили основательно, язык ему преподавал старый опытный сотрудник «Моссад», который тоже занимался Ираном. После исламской революции родители привезли его и сестру из Тегерана, когда ему было лет пятнадцать. Самуэль года полтора с ним ещё поработал до его выхода на пенсию.
   Он просмотрел несколько номеров газет, вышедших после совещания во дворце. Об этом ни слова. Молчание в иранской прессе о таком событии говорило о его высокой секретности. Он открыл сайт ещё одной газеты и случайно наткнулся на небольшую статью. Автор писал, что стал свидетелем необычного скопления аятолл на выходе их дворца Высшего руководителя. Когда они садились в машины, он подошёл к одному из них и спросил, о чём говорили с рахбаром. Этот вопрос аятоллу вывел из равновесия и взволновал. Он поторопился вызвать охранника. Тот силой отвёл его в сторону, потребовал смартфон и удалил сделанные им снимки.
   Статейка всё же была опубликована. «Это большая удача, - подумал Самуэль. – Есть косвенное подтверждение, что речь идёт о тайном заседании самого высокого уровня». Он вспомнил, что недавно получил из специального подразделения космической разведки «9900» Генерального штаба снимки, которые он пока не включил в отчёт. Они зафиксировали передвижение машин на выездах из Фордо, Натанза и Кума. По мнению специалистов машины оборудованы специальными контейнерами для перевозки ядерных материалов. Причём, это происходило в течение двух дней по ночам. Грузы доставили в ядерный центр Исфахана.
   «Они думают, что наши спутники не видят, что происходит у них по ночам, - усмехнулся Самуэль. – А они оснащены превосходной электрооптической аппаратурой компании «Эльбит», которая позволяет снимать днём и ночью. И даже в облачную погоду. Снимки такого качества, что видны даже камни на обочинах дорог».
   К тому же в эти дни изменилась и риторика аятоллы Хусейни и президента Ахмади. До недавнего времени они откровенно говорили об обогащении урана до 60%, угрожали уничтожением Израиля, и заявляли о создании ядерного оружия. А сегодня замолчали и говорят, что уран им нужен только для научных исследований и развития атомной энергетики. 
   Наконец, картина события прояснилась, и он мог написать своё заключение. Часа через полтора оно было готово. Он позвонил Баруху.
   - Я закончил. Хочу, чтобы ты прочитал.
   - Конечно, Сэм. Пошли мне мэйл.
   Самуэль отправил сообщение и позволил себе расслабиться. Он накинул на плечи кожаную куртку и вышел во внутренний дворик. Там никого не было. Небо прояснилось и лучи заходящего солнца осветили верхнюю часть фасада. Зазвонил смартфон.
   - Благодарю за отчёт, Сэм. Толково и аргументировано.
   - Спасибо, Барух. 
   - Я кое-что добавил, Сэм. Сослался на донесения агентуры. Сейчас отправлю материал в директорат.
   Аппарат начал часто сигналить, давая понять, что разговор окончен.
   Директор «Моссад» Аарон Барац сидел в кабинете и просматривал отчёты, поступившие в течение дня от его заместителей и глав основных подразделений. Среди них было и сообщение из Франкфурта-на-Майне. Консул докладывал об освобождении членов семьи премьер-министра.
   «Хорошо и оперативно сработали, - с удовлетворением подумал он. – Надо бы оповестить главу правительства. Хотя он, наверняка уже информирован министром иностранных дел и послом. Следует заявить нашим гражданам, что поездки в некоторые страны Европы, Азии и Южной Америки связаны с большим риском. Иранские спецслужбы, в ответ на диверсии на ядерных объектах и ликвидации учёных-ядерщиков и командиров высокого ранга КСИР, стремятся захватывать и убивать наших людей».
   Его внимание привлёк сигнал компьютера. Он открыл электронную почту. Сообщение поступило от начальника информационно-аналитического управления. Аарон сразу понял его особую важность. Прочитав, он несколько минут смотрел на противоположную стенку кабинета, стараясь осмыслить его содержание. Ни в одном из источников информации не было ссылки на указание аятоллы, президента или командующего Корпусом стражей исламской революции изготовить ядерную боеголовку. Но множество сопутствующих фактов говорит именно об этом. То, что машины, оснащённые специальными контейнерами, перевезли обогащённый уран в Исфахан, доказывает, что вопрос создания атомного оружия на повестке дня руководства Ирана. Крайне необходимо получить какое-то подтверждение от агента в ядерном центре Исфахана. В нём сосредоточено оборудование, созданное на основе технологий, полученных из Северной Кореи и России. Завтра утром нужно позвонить начальнику оперативного управления. А сейчас немедленно позвонить в Иерусалим.
   Барац взял смартфон и нажал на экран, дожидаясь сигнала.
   - Секретарь Военно-политического кабинета Ландау слушает, - послышалось в аппарате.
   - Шалом, Иосиф. Это Барац. Мне срочно нужно встретиться с главой правительства. 
   - Что произошло?
   - Поступила информация первостепенной важности. Скажи ему также, что члены его семьи во Франкфурте освобождены.
   - Я ему сообщу, Аарон.
   - Завтра он меня примет?
   - Я постараюсь.
   - Буду тебе очень благодарен.
   Он отключил телефон и поднялся с кресла. За окном стало темнеть. Жена ждёт его дома на ужин. А потом они с друзьями пойдут на оперу «Мадам Баттерфляй». Аарон любил этот оперный театр. Он видел его каждый день из окна кабинета по другую сторону бульвара Шауль-Ха-Мелех.
   Когда он с Шушаной подошли ко входу в театр, Шимшон и Нелли их уже ожидали. Они прошлись по фойе и вошли в зал. Шушана всегда заказывала места в седьмом ряду партера. Преподаватель музыкальной академии имени Рубина, она знала, откуда лучше всего слушать оперу.
   - Потрясающе, - сказал молчавший до этого Шимшон, когда они вышли на улицу. – Пуччини, как композитор, пожалуй, не уступает Верди.
   - Согласен с тобой, - произнёс Аарон, отвечая на приветствия: в Израиле многие его знали. - Прекрасное исполнение, грандиозная музыка, блестящий сюжет. Но я хочу сказать о другом. Отношения Пинкертона и Чио-Чио-Сан напоминают мне наши отношения с Америкой. Её интересы часто не совпадают с нашими. Нам нельзя быть столь уверенными в её поддержке. Доверчивая японочка самозабвенно влюблена в этого ловеласа, не желает видеть мир таким, каков он есть на самом деле. И это заканчивается для неё трагедией. Такой путь нашей стране не подходит. Израилю следует смотреть правде в глаза и полагаться на самого себя.
   - Ты ещё и философ, Аарон, - не без удивления заметил Шимшон. – Наверное, директор «Моссад» таким и должен быть.
   - Ты тоже не лыком шит, коль стал начальником армейской разведки АМАН, - поддержал друга Барац. – За снимки иранских объектов очень тебе благодарен.
   - Я лично здесь не при чём. Честь и слава нашему еврейскому гению. Он сотворил эти спутники и аппаратуру для них.
   - Еврейский гений построил эту прекрасную страну - сказал Аарон. - Но руководить ею и защищать тоже нужно уметь.
   - Что-то вы, мужчины, разговорились, - произнесла Шушана. – Уже поздно. Завтра у вас рабочий день. Нужно успеть хоть немного отдохнуть и поспать.
   - Теперь я понимаю, почему в «Моссаде» всё так хорошо, - засмеялся Шимшон. – Жена даёт тебе выспаться!
   - Я полагаю, что Нелли убаюкивает тебя не хуже, - пошутил Аарон. – Но в общем Шушана права. Завтра у меня трудный день.
   - Уместно напомнить всем, что через месяц у нас «Травиата» - произнесла Нелли.            
   - Мы думаем, что управляем страной, - заметил Шимшон. – На самом же деле ею управляют женщины.
   - Шалом, друзья, и спасибо за компанию, - сказала Шушана.
   Они спустились на подземную стоянку и подошли к «Тойоте». Через пятнадцать минут машина была уже возле дома.   
3
   Он всегда просыпался в шесть часов утра, когда луч солнца мягко и тепло касался его лица. Ему не нужен был будильник. Подниматься всегда в это время Амин приучил себя, чтобы не будить бабушку и мать. Тогда он учился в технологическом университете Исфахана. Он внушал себе перед сном, когда ему вставать. И через несколько дней у него получилось. С того времени он всегда просыпался сам.
   После ночи любви Неда ещё спала. Её красивое лицо в ореоле каштановых волос, рассыпавшихся по розовой подушке, излучало блаженство. Он поднялся, стараясь не разбудить её толчками, взял свои вещи и вышел из спальни. На кухне положил в джезву пахучий молотый кофе, залил его водой, зажёг конфорку газовой плиты и поставил на огонь. Джезва быстро вскипела. Он сел за маленький столик, намазал купленную вчера ещё хрустящую свежей корочкой булочку персиковым вареньем и выпил кофе. В обычный день ему этого хватало. В ядерном центре, где он работал, кормили хорошо. Потом он вернулся в гостиную, одел рубашку, костюм и галстук и заглянул в детскую. Мальчики-погодки спали. Он тихо прикрыл дверь и вышел из квартиры.
   Движение на Голкхан-авеню началось совсем недавно, и шум проезжавших автомобилей изредка доносился до него. Свою машину «Саманд» он всегда парковал возле тротуара. Амин вынул из кармана пиджака пульт и нажал на кнопку. Замки щёлкнули и открылись, и он опустился в прохладное после ночи кресло.
   До работы он обычно добирался за полчаса. На входе под пристальным взглядом службы безопасности приложил к аппарату магнитную карточку. В раздевалке снял пиджак и брюки и надел на себя плотно закрывающийся зиппером голубой комбинезон. Санкции западных стран были очень болезненными, но их институт правительство снабжало всем необходимым.
   Пятнадцать лет назад он закончил университет по специальности атомная физика. С тех пор, пройдя тщательную проверку спецслужб, он работал в этом ядерном центре. В первое время он участвовал в исследованиях на экспериментальном реакторе. Несколько лет назад его перевели в лабораторию, занимающуюся проблемами производства реакторного топлива. В подземных цехах для множества иранских реакторов изготавливались твэлы. Они представляли собой элементы, содержащие спрессованные из порошка диоксида урана таблетки, помещённые в трубчатую оболочку. Их соединяли в сборки, конструкция которых зависела от типа и размеров реактора. Амин был опытный инженер. Он хорошо разбирался в сложных технологиях, не однажды подавал предложения по их улучшению. Он был на хорошем счету, его ценили и продвигали по службе.
   Отработав девять часов, он обычно возвращался домой. Однажды ядерный центр инспектировало МАГАТЭ. Директор назначил Амина сопровождать его представителей и отвечать на вопросы. Он неплохо знал английский язык. Руководство было довольно и отпустило его с работы часа на два раньше.  В этот день, уставший от напряжения и навязчивого контроля, он решил заехать в кафе. Оно находилось в районе, где они проживали. Жены ещё не было дома, а мальчики после школы посещали тренировки в спортивном клубе.
   В кафе, весьма популярном в городе, всегда было много людей. Он не без труда нашёл свободный столик и заказал кофе и барбари. Эти вкусные лепёшки пекли здесь и при выпечке посыпали кунжутом. Официанты энергично сновали по кафе, ловко лавируя между столами. Ждать ему пришлось недолго. Он уже хотел приступить к еде, когда к нему подошёл солидный мужчина с чашкой кофе в руке. Его чёрные волосы были тронуты сединой. Добротный бежевый костюм и красный галстук говорили о высоком социальном положении.
   - Разрешите к Вам присоединиться? – спросил он. – В зале практически нет свободных мест.
   - Да, пожалуйста, садитесь, - ответил Амин.
   Какое-то время они сидели молча.
   - Вы извините меня, молодой человек, что я не проявляю к Вам должного уважения, как учат нас духовные отцы. Этому сегодня есть причина.
   - Я не нахожу Ваше поведение неблагожелательным. У людей в наше трудное время хватает забот.
   - Вы интеллигентный человек. Я сразу это понял. Чтобы нам было удобно общаться, меня зовут Мехди.
   - А меня Амин.
   - Сегодня у меня трудный день. Я адвокат. Сегодня моего подзащитного приговорили к смертной казни. Мне не удалось его защитить. А он студент юридического факультета. На демонстрации выступил против власти аятолл. Судья оказался изувером и не оставил его в живых.
   - Я тоже учился в университете, в технологическом. Честно говоря, никогда не интересовался политикой.
   - Но каждого человека она касается, рано или поздно, - произнёс Мехди.
   - Мне по роду деятельности заниматься ею, мягко говоря, не рекомендовали.
   - Извините, если я показался Вам излишне откровенным.
   Мехди посмотрел на Амина испытывающим взглядом. 
   - Не волнуйтесь. Я не сотрудник сыска и не осведомитель. Мне этого не нужно. У меня есть профессия, прекрасная семья и хорошая зарплата.
   - А Вы мне нравитесь, Амин. Я, как адвокат, сталкиваюсь с людьми, находящимися на каком-то краю своей социальной среды. Это открывает глаза на многое, что большинство людей не знает и не чувствует. Мы живём в стране всемогущего ислама. Религия эта хороша, не хуже других. Но нельзя превращать её в средство духовного насилия.
   - Я совершенно с Вами согласен, Мехди. В шариате нет ничего, что противоречит нравственному коду человека. Все нормы там практически построены на принципах справедливости и уважения к личности. Но я не люблю радикалов. Ни в чём. Для меня исламисты такие же враги, как капиталисты или сионисты.
   Они допили кофе, поднялись со стульев и вышли на улицу.
   - Мне было интересно с Вами поговорить, Амин, - неожиданно сказал Мехди. - Вот моя визитка, там есть и номер телефона. Если Вы хотите продолжить наше знакомство, позвоните мне, и мы договоримся о встрече. И обязательно приходите с женой.
   - Благодарю Вас за приглашение. Я надеюсь, мы сможем выбраться в пятницу.
   Они попрощались. Амин завёл двигатель и через минут десять был уже возле дома. Неда готовила ужин, а мальчики сидели за столом в своей комнате и делали уроки. Он поцеловал жену и рассказал о своём новом знакомом.
   - Он пригласил нас в гости. Ты хочешь пойти? В эту пятницу мы ни с кем о встрече не договаривались. 
   - Почему бы и нет. Пообщаться с человек такого социального статуса, я думаю, будет интересно.
   - Прекрасно, дорогая. Я сегодня лягу раньше. Устал.
   - Что случилось?
   - Нас проверяло Международное агентство по атомной энергии. Главного инженера не было и объясниться с ними попросили меня. За мной ещё ходили какие-то представители КСИР, наверное, из спецслужб. Меня предупредили не говорить лишнего. Такое напряжение и всё это на английском.
   - Ты у меня умница. Иди пока отдыхай. Я позову всех на ужин.
   Амин пошёл в спальню, переоделся, накинул халат и прилёг на кровать. Сон нежданно овладел его утомлённым телом.
   Он вдруг почувствовал руку Неды на своём плече и проснулся.
   - Я ещё раздумывала, будить или не будить, - улыбнулась она.
   - Правильно сделала, что разбудила.
   - Мальчишки уже за столом.
   - Сейчас помою руки и присоединюсь.
   - Я приготовила фесенджан из баранины. А ореховый соус купила в супере. 
   - Я это обожаю, милая.
   Амин поднялся и посмотрел в окно. Вечерняя заря уже погасла и стало темно. Он помыл руки в туалете, вернулся в спальню и опустился на колени на ковёр возле окна. Несколько лет назад, когда они с Недой купили эту квартиру на третьем этаже, он сразу определил направление на юго-запад: там в Мекке находилась священная Кааба. Вечерняя молитва Магриб заняла минут семь, так как требовала исполнения трёх ракаатов.
   Дом Мехди располагался на северном берегу реки Зайенде-Руд, разделявшей город на две половины. Хозяин приветливо встретил Амина и Неду и провёл их через маленький живописный сад в гостиную.
   - Сусан, - представилась его жена, мило улыбаясь.
   Она выглядела моложе мужа лет на двадцать. Вначале все сели на диванах, потом Сусан предложила Неде показать дом.
   - Моя первая жена умерла несколько лет назад, - сказал Мехди, когда женщины вышли из гостиной.
   - Хороший дом, в прекрасном месте, - похвалил Амин.
   - Исфахан вообще замечательный город, - заметил Мехди. – Благодаря плодородной равнине и своему стратегическому положению в центре страны на пересечении главных дорог он не раз становился персидской столицей.
   - При Аббасе Великом он был одним из крупнейших городов мира, - вспомнил Амин. – В нём проживало шестьсот тысяч человек. Здесь жил и творил наш великий мыслитель и врач Ибн Сина.
   - История такова, что в те времена для империй единственным способом обогатиться и установить свою власть была война, - рассуждал Мехди. - В тринадцатом веке Исфахан разорили монголы. Прошёл век и его разрушил Тамерлан. А в восемнадцатом веке его превратили в руины афганцы. Каким он был прежде сегодня не могут определить даже археологи.
   - В настоящее время нет ни смысла, ни возможности завоёвывать и создавать империи, - сказал Амин. - Мир поделён между странами. Они конкурируют друг с другом не столько армиями, сколько торговлей и экономикой.
   - Не могу с вами согласиться, Амин. Многое зависит от вождей, их стремления к величию и власти. В прошлом веке гитлеровская Германия развязала войну и захватила в Европе огромные территории. Десять лет назад Россия Путина напала на Украину. На Ближнем Востоке и в Африке постоянно льётся кровь и идут религиозные войны. Наша страна, желая доминировать в этом регионе, уже контролирует Ирак, Сирию, Йемен и Ливан.
   - Этого нам абсолютно не нужно, - вздохнул Амин. – В Иране большие запасы нефти и газа, развитая экономика, наука и образование.
   - А вот наши богословы так не думают, - произнёс Мехди. – Вместо того, чтобы обеспечить народу лучшую жизнь, они уже лет сорок тратят миллиарды на вооружение, ракеты и атомную бомбу. При этом хорошо понимают, чем это может кончиться.
   - Разве ракеты и ядерное оружие нам не нужны для обороны? – спросил Амин.
   - А кто на нас собирается нападать?! Никому это не нужно. У всех стран свои проблемы. А мы нашли себе врага. Я думаю, ты понимаешь, что я имею ввиду Израиль. У него есть всесильный союзник Америка и свои атомные бомбы. А в нашем прекрасном городе находится большой ядерный центр.
   - Мехди, Вы хотите сказать, что его могут разбомбить?
   - Конечно, если будем угрожать Израилю своей бомбой. А мы это делаем. Рахбар не раз заявлял о желании его уничтожить. Наверное, аятолла хочет уже сегодня её создать.
   - Я всегда считал, что ядерное оружие необходимо нам для геополитического доминирования в регионе, - усомнился Амин.
   - Лучше бы тратили эти огромные деньги на развитие страны, - сказал Мехди. - Если бы эти гигантские средства не шли на атомное оружие, Иран превратился бы в процветающую державу.
   - Саудовская Аравия ведь тоже строит атомные электростанции, - заметил Амин. – А атомные реакторы умеют замечательно производить плутоний. Следовательно, саудиты тоже в состоянии создать ядерное оружие.
   - В этом виноват Иран. Лет восемь назад ни у кого, кроме нас, не было такой военной программы. Чтобы нас удержать, Запад наложил на нас непомерные санкции. Но и они не смогли остановить наших аятолл. Я боюсь, если у нас появится такое оружие и мы выразим намерение его применить, нас уничтожат. У наших врагов хватит бомб, чтобы стереть Иран с лица Земли. И наш любимый Исфахан прежде всего.
   В гостиную вернулись Сусан и Неда.
   - Мехди, надо бы угостить дорогих гостей, - напомнила Сусан.
   - Конечно. Амин и Неда, прошу вас.
   Он поднялся с дивана и направился в столовую. За ним двинулись все остальные. Стол в середине комнаты красовался дорогим сервизом. Фарфоровые вазы и блюда были полны приятно пахнущей едой.
   Провожая гостей, Мехди отвёл в сторону Амина.
   - Мы сегодня были слишком откровенны, - сказал он. – Корпус стражей таких разговоров не любит. Я прошу тебя быть осторожным.
   - Я это хорошо понимаю, - усмехнулся Амин. – Ведь я сотрудник ядерного центра. Ценю Вашу деликатность. Вы меня не спрашивали, где я работаю.
   - Для меня важно, какой Вы человек, Амин. Надеюсь, мы подружимся.
   - Благодарю за гостеприимство. У Вас очень милая жена.
   - А Неда у Вас просто красавица! 
   Мехди улыбнулся и пожал Амину руку. Он попрощался с Недой и стоял у калитки до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом.
   Эта встреча оказала на Амина сильное впечатление. Рушились его представления о стране, которую он любил. Прежде он сторонился протестов против теократической власти, считая их провокациями, организуемыми и оплачиваемыми Америкой. И полагал, что убийства и смертные казни нужны, чтобы остановить эти беспорядки. Теперь в его душе поселилось сомнение. Он вдруг осознал, что в Иране диктатура. Мысль о ведущей к гибели ядерной программе, в которой он принимал участие уже столько лет, не покидала его. Вместе с ними появилось опасение слежки. 
   Через дня два Амин после работы позвонил Мехди и предложил встретиться. Он назвал не то кафе, в котором они познакомились. В нём было меньше посетителей. Он подъехал к зданию, в котором оно находилось, осмотрелся и вошёл в кафе. Мехди сидел за столиком в дальнем углу.
   - Салам алейкум, Амин, - приветствовал он друга. 
   - Алейкум ас-салам, Мехди.
   - Давай закажем что-нибудь. Я бы выпил чаю.
   - Я тоже люблю чай.
   Он подал знак официанту и тот подошёл к их столу.
   - Принеси-ка нам, любезный, по чашке чая и тарелочку локмы. Я слышал, она у вас очень вкусная.
   Лицо парня зарделось широкой улыбкой, и он удалился.
   - Так что случилось? – спросил Мехди.
   - Я всё время думал о нашем разговоре. Моё представление о стране и режиме перевернулось и стало с головы на ноги.
   - Мне, Амин, по роду моей деятельности приходится сталкиваться с проблемами, которые часто связаны с внутренней политикой. Это позволило мне уже давно понять устои власти, которая установилась здесь после возвращения Хомейни.
   - Когда я был маленьким мальчиком, я спросил бабушку, почему у меня нет дедушки. Этот вопрос привёл её в замешательство. Я чувствовал, что она пытается что-то от меня скрыть. В университете я учил историю. Однажды она села рядом со мной и всё рассказала. Они с дедушкой, молодым красивым юношей, поженились ещё при шахе, и она родила сына, моего отца. Когда в стране произошла исламская революция, его арестовали. Он был против нового режима и участвовал в демонстрациях протеста. Суд приговорил его к смертной казни. Я вспомнил об этом после нашего разговора. Его убила система. А отец погиб во время строительства подземного предприятия возле Исфахана. Теперь там находится ядерный центр, где я сегодня работаю. Получается, что и его тоже убила эта власть.
   - Я могу обращаться к Вам на ты? – спросил вдруг Мехди.
   - Конечно. И мне так будет удобней.
   - Я хочу сказать, Амин, что свободомыслие, которое ты приобрёл, подвергает тебя опасности. Теперь ты, наверное, ощущаешь свою уязвимость.    
   - Да, у меня появилось такое чувство. Я стал другим человеком. Особенно сильно на меня подействовало сознание, что я невольно оказался соучастником преступления против моего народа.
   - Что ты имеешь в виду, Амин?
   - Я физик-ядерщик, и прямо или косвенно занимаюсь созданием атомной бомбы.
   - Но ты порядочный и интеллигентный человек. И, наверное, прекрасный специалист. У тебя нет никакого злого умысла.
   - Конечно, Мехди. Но со вчерашнего дня моё отношение к тому, что я делаю, коренным образом изменилось.
   - А ты действительно занимаешься ядерным оружием?
   - Пока ещё нет. Но, возможно, меня переведут на эту работу. Недавно в наш центр привезли из Фордо, Натанза и Кума большое количество обогащённого урана. Я слышал от сотрудников, что его хватит на производство нескольких боеголовок.
   Подошёл официант и поставил на стол чашки с чаем и тарелку со сладкими пирожками. Они сразу расплатились и принялись с наслаждением потягивать крепкий индийский чай.
   - Ты поразительный человек, Амин. С удовольствием посидел бы с тобой ещё. Но у меня сегодня назначена встреча в моём офисе.
   - Я понимаю. Моя жена и дети меня тоже ждут.
   Они с аппетитом поели локмы, попрощались и разошлись.
   Человек, с которым встретился Мехди, в ту же ночь передал в Тель-Авив сообщение чрезвычайной важности.      
             
4
   Секретарь правительства Гурвич сидел рядом с Даниэлем Коэном и привычно ждал указаний. Даниэль был обеспокоен: директор «Моссад» требовал срочно его принять. Откладывать разговор было недопустимо.
   - Михаэль, срочно пригласи ко мне на беседу Аарона Бараца. Назавтра, на восемь утра.
   - Я пошлю ему сообщение, господин премьер-министр.
   Коэн поднялся, вышел в коридор и направился к себе в кабинет.
Весеннее солнце осветило правительственный район Гиват-Рам своими чистыми лучами. Придя утром в свой кабинет, Даниэль вначале постоял возле окна, потом сел в кресло и попытался вникнуть в разложенные на столе бумаги. 
   Привычный рокот мотора достиг его слуха. Даниэль оторвался от чтения и вновь подошёл к окну. Посадочная площадка, на которую только что приземлился геликоптер, хорошо просматривалась из окна. Винт над ним ещё медленно вращался. Из кабины спустился и двинулся в сторону здания министерства главы правительства высокий человек в синем костюме. Коэн однажды видел Бараца на Герцлийской конференции в университете имени Райхмана. Его выступление по вопросу национальной безопасности произвело на него тогда сильное впечатление.
    Минут через пять секретарь доложил о посетителе. Барац энергично вошёл в кабинет и сел в кресло по другую сторону большого письменного стола.
   - Аарон Барац, директор «Моссада», - представился он.
   - Я всё время помнил о вашей просьбе об аудиенции, - произнёс Даниэль. - Только вчера собрал, наконец, правительство на первое заседание.
   - Желаю вам успеха, господин премьер-министр.
   - Благодарю Вас. Ведомство, которое Вы возглавляете, имеет огромное значение для нашей страны. Поэтому оно находится исключительно под юрисдикцией главы правительства.
   Даниэль ещё раз окинул его взглядом.
   «Личность, безусловно, яркая и сильная, - подумал он. – Нужно суметь с ним сработаться.»
   - Есть особая причина, побудившая Вас настоять на нашей встрече?
   - Она чрезвычайная, господин Коэн. От агентуры в Иране поступила информация о большом количестве обогащённого оружейного урана и намерении создать ядерные боеголовки. Сообщают также, что уран перевезён в ядерный центр Исфахана, где заряды будут изготавливаться. Об этом заявил и физик-ядерщик, сотрудник этого центра.
   - Вы убедились в достоверности этой информации?
   - Она подтверждена и полученными с беспилотника снимками. На них отображено множество людей во дворе дворца Высшего руководителя Хусейна до и после заседания, которое он провёл с аятоллами - членами совета экспертов, - заявил Аарон. – Впервые за десятки лет рахбар собрал у себя столь влиятельных людей. Чтобы разговор был предметный, я приготовил для Вас схему расположения основных объектов иранской ядерной программы.
   Он открыл папку, вынул из неё лист бумаги и протянул Даниэлю.
   - Ого, как развернулись! – удивился Коэн. - Несмотря на активное противодействие «Моссад», международные соглашения по ограничению и контролю этой программы, деятельность МАГАТЭ, европейские и американские санкции. Но ведь совсем недавно Иран заявлял, что осуществил обогащение урана лишь до 20%. Вы не ошибаетесь?
   - Если позволите, введу Вас, господин премьер-министр, в суть вопроса. Для атомных электростанций, которых в Иране построено уже несколько, требуется топливо, содержащее до 5% урана-235. Для исследовательских реакторов необходимо
топливо с 20% урана. А для ядерного оружия содержание урана должно составлять около 90%. Следовательно, программа мирного атома не требует обогащения урана выше 20%. Всё дело в том, что обогащение урана связано с большими затратами. Но характеризующая их функция нелинейная. Для обогащения до 4% необходимы 83.5% затрат, с 4% до 20% - только 8.5%. Наконец для оружейного урана – всего 8%. То есть, для получения 20% урана требуются 92% затрат. Поэтому такой уран уже считается оружейным.
   - Аятолла Хусейни недавно заявил, что Иран не собирается создавать ядерное оружие, - сказал Коэн. - Но при этом заметил, что для удовлетворения потребностей страны он будет обогащать уран до 60%. Фактически верховный лидер говорит, что намерен получить оружейный уран. А какое количество необходимо для создания боеприпаса?
   - Для 93% урана-235 критическая масса, при которой процесс распада будет иметь самопроизвольный цепной характер, составляет пятьдесят килограмм. Чтобы получить такое количество требуется около двухсот семидесяти килограммов обогащённого до 20% урана. По данным МАГАТЭ Иран ещё пятнадцать лет назад наработал более десяти тонн обогащённого до 5% урана и более четырёхсот килограммов урана, обогащённого до 20%. По соглашению, достигнутому в 2015 году, Иран передал его России и Соединённым Штатам. Но через три года США вышла из договора. Иран снова стал наращивать процесс обогащения. Сегодня у него около тысячи килограмм 20% урана.
   - Следовательно, его хватит на несколько боеголовок, - произнёс Даниэль.
   - На четыре как минимум. Что подтверждается нашей информацией и данными разведслужб других стран, господин премьер-министр.
   - Атомные бомбы сами по себе без средств доставки угрозу не представляют, - с некоторой долей надежды заметил Коэн.
   - В Иране высокий уровень развития ракетостроения, - пояснил Барац. - За сорок лет он создал мощную инфраструктуру. Она включает восемь крупных научно-производственных центров и десятки предприятий, прямо или косвенно осуществляющих ракетную программу. У Ирана есть крупнейшие на Ближнем востоке подземные ракетные города. Например, построенный в скале обширный комплекс Бахтаран. Его размеры достигают нескольких миль. Большинство их расположено на западе, напротив Израиля, и на южном побережье, напротив Саудовской Аравии. Так вот, по мнению иностранных специалистов, Иран обладает ракетами средней и большой дальности, предназначенными для установки ядерных боеголовок. Две из них представляют собой копии северокорейских, прошедших определённую модернизацию. Вызывающими наши наибольшие опасения являются ракеты Шахаб-3 и Emad средней дальности. Они обладают современной системой наведения и управления.
   - У Вас есть с собой какой-нибудь чертёж ракеты с ядерной боеголовкой? – спросил Коэн.
   - Наши агенты несколько лет назад сумели вывезти из Ирана лэптоп специалиста, занимающегося проектированием ракет.
   Аарон взял из своей открытой папки ещё несколько скрепленных листов и положил их перед премьер-министром. 
   - Здесь чертежи и описание ядерного заряда, смонтированного внутри носового обтекателя Шахаб-3. Диаметр заряда порядка 585 миллиметров. Размеры носовой части ракеты должны ему соответствовать.
   - То есть им достаточно четырёх-пяти ракет, чтобы разрушить нашу страну, - предположил Даниэль.
   - Конечно, если нам не удастся перехватить их на лету, господин премьер-министр.
   - Наши подводные лодки в Персидском заливе могут ударить в ответ по ядерным центрам и крупным городам, - размышлял Коэн. - Но наша страна будет уже поражена. Кроме того, у Ирана огромная территория, и далеко не всё его население поддерживает режим аятолл.
   - У «Моссада» есть свои возможности, - произнёс Барац. – Например, ликвидировать высшего руководителя Ирана аятоллу Мусави, главнокомандующего Корпуса стражей исламской революции Жафари и главу Воздушно-космических сил Амира Али Хаджизаде. Следует также мобилизовать нашу агентуру на то, чтобы определить место изготовления боеголовок.
   - Здравая мысль, Аарон. Тогда можно будет направить туда наши самолёты и уничтожить этот объект. Я немедленно подниму этот вопрос на заседании Военно-политического кабинета. Благодарю Вас за беседу. Она помогла мне понять, что нас ждёт.
   Он пожал крепкую руку Бараца. И незаметно для себя погрузился в размышления. Рокот мотора вылетающего геликоптера вернул его к действительности. Он поднял трубку телефона и нажал кнопку секретаря.
   - Слушаю Вас, господин премьер-министр, - услышал он голос Гурвича.
   - Я планирую завтра в девять часов утра провести заседание Военно-политического кабинета. Направьте сообщение всем его членам.
   Коэн положил трубку. Он не ожидал, что первые дни его руководства будут столь напряжёнными. Завтра предстоит принять решение, от которого, возможно, зависит судьба страны.
   Март в Иерусалиме непредсказуем. Дни, подобно клеткам шахматной доски, меняют цвета неба со светло-голубого, на мутно-серый. Природа непостижимым образом будто почувствовала тревогу, и холодный дождь ранним утром пролился на дома и улицы великого города.
   Заседания Военно-политического кабинета обычно проводились в Кирие. Даниэль решил не нарушать эту традицию и утром вместе с министром иностранных дел Яаковом Шапиро и военным секретарём Ландау на геликоптере вылетел в Тель-Авив. Над городом неслись гонимые с моря западным ветром серые облака.
   Он вошёл в зал заседаний, когда все министры и постоянные члены кабинета уже сидели на своих местах, негромко переговариваясь друг с другом. Он начал говорить, не дождавшись тишины.
   - Господа, я сознаю правомерность вашего недоумения. Многие из вас ещё не имеют представления о том, что происходит в областях государственного управления, руководить которыми вам предстоит. Тем не менее большинство из вас уже занимали в прошлом министерские посты и обладают определённым опытом работы. Но есть вопросы, требующие неотложного внимания и рассмотрения. Хочу лишь напомнить, что всё, о чём мы сегодня будем говорить, является первостепенной государственной тайной, разглашение которой карается законом.
   Он замолчал и пробежал взглядом по лицам сидящих вокруг большого стола членов кабинета. Все застыли в беспокойном ожидании.
   - Вчера я беседовал с директором «Моссад» Аароном Барацем. Он сообщил мне, что, согласно сведениям его агентуры и данным, полученным от средств воздушной и космической разведки, Иран в эти дни намерен приступить к изготовлению ядерных боеголовок. Уже много лет он обладает современными ракетами, способными их нести. Все вы прекрасно понимаете, какую угрозу представляет это оружие для нашей страны.
   - Израиль защищён одной из лучших в мире трёхуровневой системой противоракетной обороны, - сказал начальник Генерального штаба Арье Зильбер. – Для уничтожения баллистических ракет дальнего и среднего радиуса действия у нас есть прекрасные комплексы Хец-2 и Хец-3. 
   - Никакая система ПРО не гарантирует стопроцентную защиту страны, - вздохнул Коэн. – Иран, хорошо сознавая наши возможности, может выпустить по Израилю одновременно множество ракет, часть из которых оснастит ядерными боеголовками. Даже одна из них, преодолевшая нашу оборону, вызовет огромные разрушения и неисчислимое количество жертв. Примите во внимание также радиоактивное заражение, которое будет действовать десятки лет. Фактически это означает уничтожение страны. Бывший президент Ирана Рафсанджани сказал, что Израиль является «страной одной бомбы». Он подразумевал, что одной атомной бомбы достаточно, чтобы страна перестала существовать.
   - Мы всегда заверяли весь мир, что не допустим создания Ираном ядерного оружия, - произнёс Яаков Шапиро.
   - Пожалуй, для нас это единственный путь, - поддержал коллегу Даниэль.
   - Лет десять назад в ЦАХАЛ было создано командование, занимающееся этим вопросом, - заявил министр обороны Моше Хаит. – Оно подотчётно начальнику Генерального штаба и уже неделю мне. Силы этого подразделения обладают большим опытом. Постоянно осуществляются совместные учения наших и американских лучших эскадрилий и маневры подводного флота. Проблема в том, что находиться в длительном, почти каждодневном напряжении психологически очень трудно.
   - Такова его особенность – быть силой сдерживания и возмездия, - произнёс Коэн. – Мы давно пересмотрели нашу стратегию в отношении Исламской Республики Иран. Раньше наш ответ на агрессию Ирана ограничивался атаками на его марионеток - Хезболлу, Сирию, ХАМАС, Исламский джихад, шиитские милиции. Сегодня наша доктрина заключается в стратегической пропорциональности. Если конечная цель Ирана – уничтожение Израиля, то таковой является и наша стратегия.
   - Иран обладает значительной территориальной глубиной, - заметил Моше Хаит. - Он может выдержать наш ответный удар.
   - Поэтому наша цель предотвратить создание ядерных боеголовок, - парировал Даниэль.
   - В своё время некоторые наши политики, например Эхуд Барак, предполагали, что аятоллы не применят против нас ядерное оружие, - произнёс ранее молчавший министр внутренней безопасности Авив Шахар. – Они фанатики, ненавидящие Израиль, но не дураки и не психопаты. Они, как все люди, тоже хотят жить. Для иранского режима такое оружие – гарантия выживания, которое предотвратит вмешательство извне.
   - Конечно, у них есть бункеры, где можно какое-то время отсидеться. Но обладание Ираном атомным оружием усложнит обстановку на Ближнем Востоке, - не согласился Шапиро. – Он начнёт доминировать в нашем регионе. Саудовская Аравия, чтобы противостоять Ирану, уже строит атомные реакторы и может присоединиться к ядерной гонке. Это вызовет полный крах договора о нераспространении ядерного оружия. Накопление такого оружия значительно увеличит шансы террористических организаций получить его и применить.
   - Прежние правительства заявляли о готовности уничтожить основные объекты иранской ядерной программы, - сказал Зильбер. – Но всякий раз воздерживались от такой акции.
   - Иран бы ответил массированным ракетным ударом, - вздохнул Моше Хаит. – Только у Хезболлы около ста пятидесяти тысяч ракет. Многие из них оснащены современными системами наведения. Естественно, наше руководство не желало разрушения страны.
   - Возможно, у нас не останется другого выхода, - сказал Даниэль. – Но наши оборонные предприятия продолжают разрабатывать и совершенствовать вооружения, которые могут изменить положение. Я думаю, что электромагнитное оружие, например, значительно снизит урон от ракет.
   - Если нападение неизбежно, нам следует упредить врага и атаковать Ливан и Сирию электромагнитным оружием, - заявил начальник Генерального штаба Зильбер. - Военные теоретики рекомендуют важнейшие боевые операции начинать с массированного применения этого оружия. Оно способно нанести существенный ущерб военно-промышленному потенциалу противника.
   - Я читал, что оно не эффективно против электроники ракет, так как она защищена металлическим корпусом, - заметил Яаков Шапиро.          
   - Оружие это - очень перспективное, - сказал Зильбер. – Оно даёт его обладателям большие преимущества. Поэтому, его разработка осуществляется в строжайшей тайне. Поток электромагнитной энергии излучения большой мощности способен вывести из строя и сжечь радиоэлектронные устройства, элементная база которых чувствительна к электрическим перегрузкам. Это оружие поражает информационные системы и нарушает функционирование процессорной инфраструктуры. Таким образом, оно парализует военные системы управления и жизненно важные системы народного хозяйства и производства. А что касается ракет, господин Шапиро, то излучение выводит из строя высокоточные ракеты с радарами, приёмниками GPS и головками самонаведения, и может вызвать детонацию боеголовок. Таких ракет у противника стало значительно больше. Поэтому эффект от применения такого оружия с годами только растёт.
   - Благодарю Вас за разъяснение, господин Зильбер, - произнёс Коэн. – Я надеюсь, что Хец, Железный Купол, Праща Давида, лазерный Световой Щит и другие комплексы противоракетной обороны позволят нам выстоять. Разрушения будут большие. Значительных жертв мы избежим, так как практически в каждом доме или дворе есть убежище. А многие квартиры оборудованы комнатами безопасности.
   - Мы как бы провоцируем войну с Ираном и его марионетками, - попытался возразить Шапиро.
   - Но альтернатива ещё опасней, - произнёс Даниэль. – Ядерный Иран – угроза существованию нашей страны. Атомное оружие только развяжет ему руки в его стремлении нас уничтожить. Кроме того, война с его подручными на наших границах лишь вопрос времени. Режим аятолл оказался очень устойчивым. Подорвать и ликвидировать его не удалось. Восстания, которые наши и американские спецслужбы пытались поднять, успехом не увенчались. Мощный и многочисленный Корпус стражей исламской революции достаточно легко их подавил. Он просто утопил их в крови. Тысячи людей были казнены благодаря купленной у Китая программе распознавания лиц. 
   В зале заседаний наступило напряжённое молчание. Все сознавали, что голосование неизбежно потребует от них выбора между двумя возможностями. Бомбардировка ядерных центров в Ираке в 1981 году и в Сирии в 2007 году казалась многим из них детской игрой по сравнению с уничтожением хорошо защищённых атомных объектов Исламской Республики. Коэн обвёл взглядом членов Военно-политического кабинета. Никогда в жизни ему не было так трудно.
   - В нашей стране никому, кроме нас, не дано решать такие судьбоносные проблемы, - выдавил он слова из словно закостеневшего горла. – И мы обязаны принять решение. Кто за то, чтобы дать возможность Ирану создать ядерное оружие? 
   Члены кабинета посмотрели на сидящих рядом. Никто не поднял руки.
   - Кто за бомбардировку предприятий по изготовлению ядерного оружия? – спросил он.
   Руки подняли почти все. Военный секретарь генерал-майор Ландау оглядел сидящих за столом и сделал записи в лежащей перед ним открытой папке.
   - Я воздержался, - предупредил министр иностранных дел Шапиро. – Совсем не очевидно, что Соединённые Штаты нас поддержат.
   - Я сегодня поговорю с президентом, Яаков, - произнёс Коэн. – Уверен, господа, что мы приняли верное решение. Его смысл – сохранить нашу страну и нанести поражение Ирану. Нам предстоит ещё не раз обсуждать вопросы, связанные с нашим нападением. Я попрошу генерала Ландау организовать такие совещания.
   Многие согласно закивали, поднялись с кресел и медленно потянулись к выходу. Даниэль смотрел им вслед. Когда зал опустел, он мягко коснулся плеча Ландау.
   - Спасибо, Иосиф. Через пару дней мы соберёмся снова. Нам нужно поговорить об планировании этой сложнейшей операции.
   - Я всегда к Вашим услугам, господин премьер-министр.
   Ландау поднялся и вышел из зала. Даниэль остался один. Ему вдруг пришло в голову, что сегодня он будто разорвал тянувшуюся десятилетиями нить истории. Сознание того, что Ближний Восток станет другим, что война на долгие годы освободит страну от угроз её врагов и ненавистников, вызвало нежданный душевный подъём. Такое чувство, возможно, испытал Черчилль, призывая Великобританию к сражению не на жизнь, а на смерть против нацистской Германии. И Бен-Гурион, провозглашая независимость Израиля. Сегодня он убедил кабинет принять решение, которое изменит мир.
5
   Предстоящий разговор с президентом США Даниэля беспокоил. Занятый серьёзными внутренними проблемами, он, скорей всего, попытается убедить его отказаться от этой операции. Америка не один раз, руководствуясь своими экономическими и политическими интересами, предавала своего союзника. Даниэль вспомнил, что демократ Рузвельт не захотел принять восемь тысяч еврейских сирот и отправил на гибель обратно в Европу «Сент-Луис» с девятьюстами беженцами на борту. Он заявил, что еврейская квота на иммиграцию исчерпана. А во время войны отказался дать указание бомбить подъездные пути к Освенциму, объяснив это тем, что у американской авиации есть более важные задачи. Истинными друзьями Израиля были президенты-республиканцы Ричард Никсон и Дональд Трамп. Никсон слыл антисемитом, хотя на самом деле им не был. Только искренне ненавидел левую интеллигенцию, особенно журналистов, от которых натерпелись и он сам, и его семья. Но в его администрации служила масса евреев. А его ненависть была связана с их политическими взглядами и неразборчивостью в средствах, а не с национальной принадлежностью. И он это доказал во время войны Судного дня. Израиль оказался на грани катастрофы. В начале её Никсон получил отчаянную телеграмму от Голды Меир. Она просила оружие. Судьба Израиля была в его руках. И он распорядился экстренно, без промедления организовать воздушный мост и предоставить нам всё, что необходимо для победы. Вся Европа, боясь нефтяного эмбарго, отказала Америке в дозаправке транспортных самолётов. Только Португалия согласилась предоставить свои аэропорты на Азорских островах. Никсон фактически спас нашу страну от гибели, сознавая последствия для Америки тяжёлого экономического кризиса, вызванного нефтяным эмбарго всех арабских стран. А Дональд Трамп за четыре года своего президентства признал Иерусалим столицей Израиля, перенёс туда посольство и признал наш суверенитет над Голанскими высотами. Он убедил арабские страны подписать с нами мирные соглашения Авраама и стал посредником в переговорах. А когда Нетаньяху показал ему в восемнадцатом году полученные «Моссадом» секретные материалы иранской ядерной программы, он дал указание выйти из договора СВПД и наложил на Иран жестокие санкции. Это только небольшая часть сделанного им для нашей страны. Он был лучшим другом Израиля.
   Даниэль оторвался от тяжёлых раздумий и поднял телефонную трубку. Раздался гудок и в аппарате послышался голос Гурвича.
   - Слушаю Вас, господин премьер-министр.
   - Свяжи меня в три часа с Биллом Уильямсом.
   - Хорошо, господин премьер-министр.
   Даниэль положил трубку и вновь задумался. Победа демократов в 2008 году и приход к власти Барака Обамы стали тяжёлым испытанием для Израиля. Даниэль тогда был членом комиссии кнессета по иностранным делам и безопасности. Такой циничной враждебности американского правительства к его стране ещё не было. Хорошо, что премьер-министром оказался Нетаньяху. Ему удавалось почти всегда лавировать и смягчать наносимые по нам удары. Он даже осмелился выступить в Конгрессе и получить его поддержку. А с избранием Трампа президентом его принялось атаковать «глубинное государство». Сотрудники ФБР, правительственные чиновники и должностные лица организовывали утечку информации в СМИ и другие органы, чтобы опорочить Трампа, убрать из его окружения близких ему людей и повлиять на его политику. Они подготовили конгресс к импичменту, но устранить президента им не удалось. Путём манипуляций и обмана демократическая партия выиграла выборы, и в Белом доме оказался престарелый Джо Байден. Тогда говорили, что за его спиной маячит фигура его босса Барака Обамы. Но самым неприятным и болезненным для Даниэля было отчуждение американских евреев. Значительная часть их сторонники демократической партии и настроены против Израиля. Их много и в окружении нынешнего президента. В прошлом они помогли сделать Америку великой. Сегодня, зараженные левизной и социализмом, они толкают Америку в пропасть.
   Даниэль взял чистый лист бумаги и набросал на нём вопросы, которые хотел обсудить с президентом. Он понимал, что уговорить Уильямса принять участие в операции будет трудно. Заниматься Ближним Востоком ему сегодня не с руки. В Соединённых Штатах большие экономические проблемы. Они вызваны политикой демократов, открывшей страну для множества эмигрантов из Латинской Америки и безответственными реформами, связанными с экологией и глобальным потеплением. Да и Китай болезненно наступает на пятки. Месяц назад Уильямс поздравил его и заявил, что Израиль был и остаётся стратегическим союзником США. Но одно дело говорить, другое – делать. 
   После обеда секретарь сообщил, что разговор состоится в половине четвёртого. Чтобы отвлечься от невесёлых мыслей, он занялся обычными делами, прочитал поданный советником текст закона, в котором весьма был заинтересован, и внёс поправки.
   Ровно в назначенное время раздался телефонный звонок и в трубке послышался голос Билла Уильямса.
   - Хелло, господин президент.
   - Хелло, господин Коэн. Я полагаю, у Вас серьёзные причины со мной говорить.
   - Несомненно. Есть один очень важный вопрос.
   - Я Вас слушаю, премьер-министр.
   - Наша внешняя разведка с неослабным вниманием следит за тем, что происходит в Иране. В эти дни получены неопровержимые данные о намерении аятоллы Хусейни и высшего руководства Исламской Республики создать атомные боеголовки.
   - Такое желание у них уже лет тридцать, господин Коэн.
   - Но теперь оно становится реальностью. Обогащённый уран в количестве более тонны доставлен в ядерный центр для обработки и изготовления ядерных зарядов.
   - Следовательно, Иран через несколько месяцев станет ядерной державой, - произнёс Уильямс.
   - И возникнет новая геополитическая ситуация в мире и на Ближнем Востоке, - господин президент.
   - Что Вы предлагаете сделать?
   - Не допустить создания этого оружия. Вы и Ваши предшественники всегда заявляли, что этого Ирану позволить нельзя. Исламская республика находится в руках реакционных кругов, угрожающих уничтожением Израиля и создающих серьёзные проблемы для Соединённых Штатов и наших европейских союзников.
   - Я не готов сейчас обсуждать этот вопрос.
   - Я вас хорошо понимаю, господин президент. И всё же осмелюсь поделиться с Вами решением, принятым нашим правительством. В самое ближайшее время мы планируем осуществить бомбардировку объектов иранской ядерной программы. Мы, конечно, заинтересованы в участии американской армии. Это гарантировало бы успех операции.
   В телефонной трубке повисло молчание. Президент задумался.
   - Вы знаете, что в отличие от Вашей страны, вопросы войны решаются у нас также и Конгрессом, - наконец произнёс он. - А это сразу откроет миру Ваши и наши планы, что нежелательно.
   - Завтра я отправлю в Вашингтон министра обороны и директора «Моссад». Они введут Вас в курс дела и ознакомят с нашим планом. Кроме того, они представят наши потребности в бункерных бомбах, ракетах и другом вооружении.
   - Хорошо, мы ждём Ваших посланников, премьер-министр.
   - Благодарю Вас, господин президент.
   В трубке раздались гудки. Уильямс поторопился закончить трудный для него разговор.
   Даниэль откинулся на спинку кресла, пытаясь понять мысли президента и найти способы на него повлиять. Нетаньяху посчитал возможным выступить в Конгрессе и не побоялся окрика Обамы. Увы, он вряд ли на это способен. У него нет в американских политических кругах таких связей и авторитета. Республиканцы не имеют сегодня той силы, которой они прежде обладали. Евангелисты - они горой за Израиль. Но их вера всегда вызывала у Даниэля опасения. Поддержка протестантами-евангелистами Израиля связана с теологической предпосылкой, что сионизм и возвращение евреев на историческую родину приближает приход христианского мессии. При этом евреи должны будут отречься от своей веры и принять христианство. Но сейчас это не столь важно. Нужно спасать страну. Значит, следует обратиться к их лидерам и попросить поддержать наше предложение.
   Даниэль вспомнил, что во время избирательной кампании его советник Зеэв Кушнер говорил ему о необходимости хороших отношений с евангелистами и сказал ему, что наш посол в Америке Яир Даян дружит с Майклом Эвансом. Нужно поговорить с министром иностранных дел. Коэн поднял телефонную трубку и нажал на экран.
   - Слушаю Вас, господин премьер-министр.
   - Яаков, у меня к Вам настоятельная просьба. Свяжись с Яиром Даяном. Нам очень нужна его помощь.
   - О чём речь, Даниэль?
   - Он дружит с лидером евангелистов Майклом Эвансом. У него серьёзное влияние на правое крыло республиканской партии. Срочно требуется его поддержка в вопросе об участии американской армии в операции против Ирана.
   - Я всё понимаю, господин Коэн.
   - Я думаю, Яаков, следует направить послу секретное сообщение.
   - Займусь этим безотлагательно, господин премьер-министр.
   - Я очень рассчитываю на Вас. 
   Даниэль положил трубку. Одно важное дело сделано, подумал он. Теперь нужно поднять министра обороны и директора «Моссад».
   - Иосиф, будь добр, свяжись с Моше Хаитом и Аароном Барацем. Пусть немедленно позвонят мне.
   - Слушаюсь, господин премьер-министр, - ответил военный секретарь.
   Коэн поднялся и направился в кухоньку, чтобы выпить чаю и что-нибудь перекусить. Хорошо бы прилечь отдохнуть. Но он пока не может себе сейчас этого позволить. Действительно, через десять минут телефон зазвенел. Это был Аарон.
   - Шалом, господин премьер-министр.
   - Шалом, Аарон. Давай подождём Моше Хаита и поговорим в режиме конференции.
   Вскоре к ним присоединился министр обороны.
   - Я беседовал с Биллом Уильямсом и сообщил ему о нашем решении, - сказал Даниэль. - Он пока в растерянности. Мы договорились направить вас в Вашингтон. Ваша задача подготовить американского союзника к совместным действиям.
   - Каковы конкретные указания для нас? – спросил Моше.
   - Вам, господин Хаит, необходимо провести беседу с министром обороны, убедить его, что многолетние совместные тренировки наших лётчиков позволяют провести удачную операцию. Есть и взаимный договор о военном сотрудничестве. Одним из важных его пунктов является обеспечение Израиля оружием и боеприпасами, особенно ракетами и бункерными бомбами.
   - Я предъявлю список вооружений, которые уже несколько лет Пентагон обещает нам поставить, - заявил Хаит.
   - Окей. А вы, Аарон, предоставьте директору ЦРУ наши данные о планах Ирана. Потребуйте у них передать нам информацию о его ракетных базах. Ведь именно там и будет осуществляться оснащение ракет ядерными боеголовками.
   - Задача мне ясна, господин премьер-министр, - сказал Барац.
   - Прекрасно, господа. Завтра утром вылетайте вместе на нашем правительственном борту.
   Даниэль отключил связь. Теперь, наверное, можно поехать в резиденцию, поужинать и отдохнуть. За окном стемнело и город зажёг свои многочисленные огни.
Глава 5
1
   Владелец ювелирной компании Эли Шварц прохаживался по залу особняка. Он купил его лет десять назад после успешного коммерческого года. Построенный в начале двадцатого века в стиле модерн, он стоял на вершине холма, возвышающегося над гладью Цюрихского озера. С его балкона хорошо просматривалась центральная часть Цюриха и был прекрасно виден двуглавый Гроссмюнстер, острый шпиль женского аббатства Фраумюнстер, знаменитого витражами Марка Шагала, и церковь Святого Петра с самыми большими часами в Европе. Ему нравилось смотреть на город и озеро. Это успокаивало после напряжённого дня, заседаний и разговоров с персоналом и клиентурой. Один раз в неделю по субботам, а также в праздники он посещал синагогу. Она находилась далеко от дома в историческом центре Цюриха. Поэтому приходилось ездить туда на машине, что делали почти все собиравшиеся там евреи. Набожным евреем он не был, но традиции соблюдал. После чтения главы Торы и молитвы он общался с евреями, беседу с которыми считал важным и необходимым. Среди них были банкиры и экономисты, юристы и адвокаты, журналисты и книгоиздатели, бизнесмены, врачи и профессора университета и высшей технической школы, выпускником которой когда-то являлся Альберт Эйнштейн. Синагога была своеобразным еврейским клубом, члены которого известные люди большого европейского города ощущали себя частью небольшой, но влиятельной еврейской общины. Здесь все они были равны перед Всевышним. Под сенью высоких стен и роскошного потолка они сознавали, что их социальное положение и финансовое благополучие – всего лишь случайный результат могучего и непредсказуемого божьего промысла. Поднявшись со своих кресел, ещё захваченные духовным порывом, они толпились в вестибюле и на выходе. Эли любил такие минуты, когда на него словно выплёскивалась вся жизнь Цюриха. Он знал многих из них. Его уважали и с его мнением считались. Говорили о детях и жёнах, о политике, статьях в газете, литературе и последних постановках оперного театра. Почти всегда обсуждали положение в Европейском Союзе, Израиле и на Ближнем Востоке.
   Однажды в субботу на выходе из синагоги он услышал разговор двух профессоров. Они говорили о международной экономической конференции, которая должна собраться в университете через месяц. Среди её участников назвали и представителей Ирана. Эли решил, что это событие следует как-то использовать. 
   Дома его ждала Мэри. Ещё вчера она распорядилась приготовить обед: должна была прийти дочь с мужем и девятилетним сыном. Домработница Лора, миловидная женщина средних лет, была прекрасной хозяйкой. Она давно уже научилась готовить еврейские блюда и, улыбаясь, с удовольствием отвечала по-немецки, когда Эли шутливо обращался к ней на идиш. Он заехал в подземный гараж и поднялся на первый этаж. Семья дочери уже была дома, и жена сидела с Леей на диване, оживлённо обсуждая женские дела.
   - Шалом, Лея, - сказал он, целуя дочь в щёку. – Молодец, что выбралась навестить стариков.
   - Да какой же ты старик, папа!? – произнесла Лея. – А мама вообще красавица.
   - Не преувеличивай, дочка, - возразил Эли. - Красавица у нас ты.
   - Было в кого, - засмеялась Лея, смотря на мать.
   - А где Илан?
   - Он с Ноем на балконе, - ответила Мэри. - Не каждый день видишь такую красоту.
   Услышав голос дедушки, внук вернулся в зал.
   - Дед, ты обещал прокатить меня на яхте по озеру.
   - Я всегда исполняю свои обещания, Ной. А помнишь, какое я поставил условие?
   - Написать контрольную по математике на все сто.
   - А что у тебя?
   - Девяносто семь, дедушка.
   - Папа, не придирайся, - возразила Лея. - Он очень хорошо учится.
   Эли обнял внука за плечи и улыбнулся.
   - Раз мама так тебя ценит, обязательно поплывём. Давай в пятницу. В другие дни я работаю.
   - Хорошо, дедушка.
   В зале появился Илан.
   - Что у тебя? – спросил его Эли.
   - Директор банка вызывал меня сегодня на беседу. Он предложил мне возглавить отдел операций на фондовом рынке.
   - И что ты ответил?
   - Сказал, что подумаю.
   - Но это продвижение по службе, Илан!
   - Завтра я дам ему ответ. Конечно, я соглашусь.
   - Поговорить с ним? Я его важный клиент. Он меня хорошо знает.
   - Спасибо, Эли. В этом нет необходимости.
   Домработница подошла к госпоже и склонилась над её головой.
   - Лора приглашает нас в гостиную, - произнесла Мэри. - Обед на столе.
   Все двинулись за ней. Стол в центре гостиной был сервирован посудой мейсенского фарфора. Из-под богато украшенной крышки супницы доносился запах куриного бульона. В глубокой тарелке возле неё лежали кнёдли из перетёртой в муку мацы. В одном большом блюде была фаршированная рыба, в другом – треугольные пельмени креплах, начинённые куриным мясом.
   - Давайте выпьем вина, - предложил Эли. - Я попросил купить бургундское Шардоне. Оно прекрасно подходит к нашему столу. А Ною нальём лимонаду.
   Он открыл бутылку и умело разлил вино по рюмкам. Потом прикрыл глаза, словно что-то вспоминая, и произнёс:
   «И пусть соблюдают сыны Израиля субботу, чтобы сделать субботу для поколений их заветом вечным. Между мной и сынами Израиля знак она вовеки, что шесть дней созидал господь небо и землю, а в седьмой день прекратил труды и пребывал в покое.»
   На город спустился прохладный осенний вечер. Лея и Илан попрощались и уехали. Мэри отпустила Лору до понедельника и в доме воцарилась тишина. Эли поцеловал жену и закрылся в кабинете. Ему было о чём подумать. Он взял смартфон и, найдя нужный номер телефона, нажал на экран.
   - Слушаю Вас, - раздался знакомый голос.
   - Хелло, Мохсен.
   - Хелло, Эли. Давненько не говорили.
   - Есть повод встретиться. Ты завтра сможешь приехать в Цюрих?
   - Наверное, смогу. Куда подъехать?
   - На западном берегу озера есть весьма живописное место. Называется «Красная фабрика». Это культурный центр. Здания, построенные из красного кирпича, отреставрировали, и теперь там театр и помещения для выставки. Включи Waze, и он тебя легко туда приведёт.
   - Эли, я объездил всю Швейцарию. Я найду. Когда встречаемся?
   - В десять утра. Там, где начинается пешеходный мост.
   - Договорились, Эли. Будь здоров.
   Мохсен жил в Люцерне, где оказался семь лет назад. По образованию экономист, он работал в большой коммерческой фирме в Тегеране. Санкции, наложенные США и Европейским Союзом, коснулись и его компании. Она закрылась. Он пытался какое-то время найти новую работу. Решение уехать возникло после разговора с приятелем. Он подал заявку на визы на себя, жену, сына и дочь и через полгода уехал. Ему удалось получить вид на жительство в Швейцарии. Эли узнал о нём от знакомого бизнесмена, к которому Мохсен пытался устроиться на работу, и однажды встретился с ним в Цюрихе. Шварц уже многие годы был резидентом «Моссад» в Швейцарии. Руководство внешней разведки тогда было заинтересовано заполучить агента с широкими связями в Иране и Европе. Но Эли посчитал рискованным назваться резидентом израильской разведки. Это могло его отпугнуть. И во время их первой встречи он намекнул, что является также американским гражданином, и может помочь Мохсену с работой, если он согласится предоставлять информацию об иранских эмигрантах, осевших в Западной Европе. Мохсен вначале отказался, но через месяца полтора, не сумев найти подходящую работу, позвонил ему и дал согласие. Эли обратился к знакомому предпринимателю из Люцерна и попросил взять его к себе на предприятие. Мохсен оказался весьма образованным и опытным специалистом и неплохо знал английский язык. Когда Эли сказал ему, что является агентом ЦРУ, он не удивился. Лишь усмехнулся и признался, что уже догадывался об этом.
   На следующий день Эли ждал Мохсена в условленном месте. Он увидел его, идущего к берегу от автостоянки.
   - Рад тебя видеть, Мохсен.
   - Я тоже, Эли.
   - Давай пройдёмся по мосту. Там никто не помешает нам поговорить.
   Они зашли на мост, покрытый гладкими деревянными досками, и двинулись по нему. Со всех сторон теперь их окружала вода. Вдалеке на севере виднелись шпили церквей, а на противоположном берегу озера небольшие дома и особняки. Они остановились, держась за ограждение. 
   - Через месяц в Университете Цюриха состоится международный экономический симпозиум. На него также приглашены профессора из Ирана. Это прекрасная возможность познакомиться с ними. Тебе самому будет интересно с ними поговорить. У нашей разведки появилась идея послать тебя на эту конференцию.
   - Но я не учёный, - заявил Мохсен.   
   - Во-первых, ты работал в крупной компании в Тегеране. Во-вторых, у тебя богатый швейцарский опыт. Наконец, у тебя прекрасное образование экономиста. Но это ещё не всё. Мы направим тебя, как представителя Чикагского университета. Тебе не придётся демонстрировать свои научные достижения. Но послушать известных профессоров будет нелишне. Не мешает также почитать американский журнал, посвящённый вопросам экономики.
   - И что я им скажу?
   - Нам хотелось бы понять, что они думают о нынешнем Иране. Как они относятся к тоталитарному клерикальному режиму. Какие проблемы в экономике Исламской республики.
   - Но они наверняка побоятся говорить начистоту, Эли.
   - Только вначале. Потом перестанут бояться. Уверен, все нормальные образованные люди в Иране ненавидят клерикальный режим аятолл, их радикальную философию и фанатизм. А ты для них не представляешь никакой угрозы. Они с тобой, в конце концов, станут откровенными.
   - Я буду представляться другим именем?
   - Наверное. Фарид Дегхан тебе нравится?
   - А если они захотят проверить, кто я и будут искать меня в интернете?
   - Мы введём информацию о тебе, как преподавателе университета, ассистенте профессора и авторе нескольких статей.
   - Хорошо. Тогда ещё один вопрос. Я работаю на предприятии и завишу от предпринимателя. Он по какой-то своей причине может не дать мне отпуск.
   - Если будут проблемы, я с ним поговорю. Он мне не откажет.
   - Предлагаю перекусить, Эли. Я видел, здесь есть ресторан. Утром так и не успел поесть.
   - Не откажусь, Фарид, - улыбнулся Шварц и по-дружески хлопнул его по плечу.
   Через месяц Мохсен поселился в гостинице Цюриха, куда съехались несколько сотен учёных-экономистов. Только на второй день ему удалось определить участников симпозиума из Ирана. Вечерами после речей и лекций все спускались в большой гостиничный ресторан. Там он подсел к столу, где они обычно ели.
   - Салам алейкум, господа. Разрешите к вам присоединиться? Я случайно узнал, что вы представители Ирана.
   Мохсен говорил на фарси. Он подумал, что это сразу сближало и решало проблему общего языка. Они посмотрели на него испытывающим взглядом и кивнули в знак согласия.
   - Конечно, садитесь.   
   - Фарид, представитель Чикагского университета. Я ассистент профессора, который не сумел приехать на симпозиум.
   - Шерали Моради – профессор экономики университета Исфахана, - ответил седой мужчина в очках.
   - Шахин Зейр – профессор экономики тегеранского университета, - представился мужчина лет пятидесяти.
   - Не ожидал оказаться в такой учёной компании. У меня вызвала интерес сегодняшняя лекция. Человечество использует ресурсы нашей планеты. Не стоит ли всем странам договориться о постепенном снижении производства? Ведь предложение сейчас значительно опережает спрос.
   - Но это приведёт к безработице, уважаемый, - произнёс Шахин.
   - Тогда следует сэкономленные средства направлять на социальные программы для тех, кто выпадает из производственной сферы, - предложил Фарид.
   - Вопрос спорный, конечно, - заметил Шерали. – Но ресурсы Земли небезграничны. Рано или поздно его нужно будет решать.
   - Как дела в Иране? – спросил Фарид. – Уже лет семь там не был. Я читал о серьёзных трудностях, вызванных западными санкциями.
   - Вы же знаете выносливость и мужество нашего народа, - сказал Шахин. – Хотелось бы знать, почему Вы уехали из страны, если так за неё переживаете?
   - Потерял работу в Иране. Семью-то надо содержать. Пришлось принять предложение американского университета. Но Иран есть и всегда будет моей любимой родиной.
   - Я считаю, что эмиграцию образованных иранцев нужно остановить, - заявил Шахин. - За пятьдесят лет после исламской революции уехало около шести миллионов. Это очень ослабляет нашу экономику.
   - Было бы хорошо, никто бы не уехал, - произнёс Шерали. – Иран слишком много тратит на военные и атомные программы. Как будто на него кто-то собирается напасть. Поэтому и санкции. Поэтому и народ бедствует.
   - Для того, чтобы стать сильной региональной державой, страна должна быть хорошо вооружённой, - возразил Шахин. - Народ может и потерпеть.
   - Не верю я, что ты, умный и образованный человек, так на самом деле думаешь. Была такая большая держава на севере, Советский Союз, - сказал Шерали. – Она не выдержала в гонке вооружений с Западом и развалилась. Народ её захотел другой жизни. Потом Россия решила восстановить своё имперское величие, напала на Украину и снова оказалась на грани распада. Нужно заботиться о развитии своей страны, о её людях. Наши правители думают о своих амбициях, о покорении других стран, а не о своём народе.
   Профессор Зейр ничего не ответил. Он поторопился доесть ужин, поднялся, попрощался и ушёл. Шерали и Фарид проводили его взглядом.
   - Он всё понимает, боится, что мы его провоцируем, а потом донесём на него, - объяснил Моради.
   - Таким стал режим в Иране, - вздохнул Фарид. – Здесь в Европе ты ничего не боишься. За твои взгляды тебя не схватят и не повесят. Только со стороны видно, каким враждебным к своему народу является этот режим.
   Они вышли на улицу подышать свежим воздухом. Но южный ветер принёс в город прохладу ледовых вершин. Они вернулись в гостиницу и сели в кресла в дальнем углу фойе.
   - Рахбар и его окружение думают, что Запад не захочет связываться с Ираном, если у него появится ядерное оружие, - сказал Фарид. – Но это ошибочно. Иран, как поставщик нефти и газа, стал для него в последнее время не таким уж важным. Угрозу себе в лице Ирана он не пожелает.
   - В моём городе есть ядерный центр с весьма продвинутыми технологиями, - произнёс Шерали. – Там производят топливо для исследовательских реакторов и атомных электростанций. Я не исключаю, что сюда могут привезти уран, чтобы сделать ядерное оружие.
   - Об этом наверняка узнают, - заявил Фарид. – А в Персидском заливе находится американский флот. Вполне возможно, что Америка не захочет иметь на Ближнем Востоке такого конкурента и применит тактическое ядерное оружие. Зачем вам такая жизнь?
   - А что я могу сделать? – вопросил Шерали.
   - Давай-ка будем с тобой на связи, - предложил Фарид. - Я запишу твой телефон, а ты мой. Можно говорить по Вотсап, и никто нам не запретит это делать.
   Шерали согласился и они обменялись номерами. Через два дня симпозиум закончился. Они попрощались и Шерали и Шахин вернулись в Иран.
   Мохсен встретился с Эли перед выездом в Люцерн. Шварц не ожидал, что его план окажется столь успешен.
   Уже через неделю зазвонил смартфон. Мохсен с удивлением увидел на экране имя профессора.
   - Салам алейкум. Это Моради.
   - Алейкум ас-салам. Как добрались?
   - Нормально. Решил проверить нашу связь. Она у нас не всегда надёжна.
   - Я рад нашему знакомству, Шерали. Это даёт надежду, что есть люди, которые понимают, что происходит и не желают с этим мириться.
   - Будь здоров, друг.
   - Береги себя.
   Мосхен понимал, что Шерали опасается говорить долго и откровенно. Их разговор службы безопасности могли и перехватить. Он сообщил о звонке Шварцу. Тот был весьма этим доволен.
   Звонки из Ирана были редки. Однажды от профессора пришло странное сообщение о доставке зерна на хлебозавод, а через несколько дней ещё одно. Мохсен позвонил Шварцу.
   - От Шерали получены два сообщения. Явно закодированы. 
   - Перешли мне их.
   - Конечно, Эли.
   Шварц сразу всё понял. Информация особой важности. По закрытому каналу связи сообщения ушли в управление оперативного планирования и в информационно-аналитическое управление «Моссад».
2
   Сотрудник отдела информации городского управления разведки и безопасности Мирза сидел за столом, просматривая сообщения Вотсап, посланные из города. Их было много. Люди поздравляли друг друга, посылали фотографии и всякие смешные картинки, писали чаты и признавались в любви. Ему всё это вскоре надоело. Глаза болели от пестроты, царившей на экране компьютера. Он поднялся со стула, чтобы размяться, выпить чаю и поболтать с приятелями. Вернувшись за стол, он нехотя двинул мышкой, чтобы перейти на новую страницу. Одно странное сообщение привлекло его внимание.
   «На хлебозавод Исфахана привезли 1000 килограммов зерна пшеницы, - прочёл Мирза. - Оно будет очищено и помелено. Из муки выпекут четыре-пять ящиков хлеба. Советую купить».
   Несколько минут он пытался понять его тайный смысл. Не придя к разумному выводу, он распечатал текст и поднялся, чтобы показать его сидевшему за стеклянной перегородкой начальнику отдела. Мирза зашёл в кабинет и положил лист бумаги на письменный стол.
   - Я выловил в Вотсапе такое сообщение. Не могу его понять.
  Ардашир бросил на него вопросительный взгляд и опустил глаза на текст.
  - На самом деле, странно, - процедил он. – Надо бы выяснить, кто такой Шерали Моради, кому он направил сообщение и что оно означает. Впрочем, давай-ка посмотрим сами, кто этот парень.   
   Ардашир подвинул к себе клавиатуру и напечатал «Шерали Моради». На экране компьютера появился список имён и фамилий.
   - Таких в Исфахане много. В Вотсапе должна быть его фотография. Поищи его у себя и сразу возвращайся.
   Мирза кивнул и вышел из кабинета. Фотографии в Вотсапе не было. Это усилило его подозрения. В списке оказалось несколько десятков имён. Он просмотрел фотографии и прочитал короткие справки о каждом. Большая часть, подумал он, должна отсеяться. В списке он оставил бы студентов, предпринимателей, преподавателей, инженеров и торговцев. Человек двенадцать. Мирза напечатал свой список, отправил его по электронной почте Ардаширу и вернулся в кабинет.
   - Его фотографии в мессенджере нет, - озадаченно произнёс Мирза.
   - Этого следовало ожидать. Человек явно опытный и осторожный. Это, конечно, осложняет дело.
   - Я сделал свою выборку и переслал Вам, господин Ардашир.
   - Я вижу, Мирза. Выборка большая. Наверняка это интеллигентный человек, возможно, бывавший за рубежом и имеющий контакты заграницей. Сообщение написано на фарси и отправлено за пределы Ирана. Все зарубежные разведки озабочены информацией о нашем атомном проекте. Уверен, речь не о хлебозаводе, а о ядерном центре Исфахана. Кто-то, работающий в нём, сообщил нечто важное, например, о получении тысячи килограммов обогащённого урана. Его здесь должны «перемолоть», то есть как-то переработать, и разделить на четыре-пять частей. Это, наверное, касается ядерного оружия.
   - Похоже, господин Ардашир. Жаль, что мы не можем вычислить шпиона.
   - Придётся представить оперативникам весь список и нашу выборку. Пусть поработают. 
   Он взял в руку смартфон и нашёл на экране телефон начальника управления разведки и безопасности. 
   - Салам алейкум, Остад, - поприветствовал он.
   - Алейкум ас-салам, Ардашир.
   - Информация особой важности. Я перешлю её Вам на мейл.
   - О чём речь?
   - О работе группы иностранных разведчиков. Один из них два дня назад передал зарубеж сообщение, касающееся, вероятно, работы нашего ядерного центра. А информация поступила из самого центра.
   - Зайди ко мне. Всё это надо обсудить.
   - Конечно, Остад.
   Кабинет начальника управления находился на втором этаже. Через несколько минут Ардашир уже сидел напротив него. Седовласый мужчина лет шестидесяти, полковник безопасности, Остад решил сам просмотреть присланный ему список. Время от времени Ардашир отвечал на его неожиданные реплики.
   - Я бы сократил вашу выборку до пяти человек. Хотя, возможно, придётся поработать с большинством, указанным в списке. Нередко шпионами оказываются люди, на них совершенно не похожие.
   - Стоит пройтись по нашей базе данных и проверить, есть ли там люди с именами Шерали Моради, - предложил Ардашир.
   - Обязательно сделай это. Благодарю за верную службу. А людям нужно уже сейчас дать распоряжение. Пусть работают по двое.
   Остад проводил его взглядом и вызвал начальника следственного отдела.      
   - Нурали, посмотри, что прислал мне начальник информационного отдела.
   Тот удивлённо вскинул брови и принялся читать текст, скинутый ему на смартфон. Закончив, он вздохнул и уставился на Остада.
   - У меня только тринадцать человек, - произнёс он. – Если разделить их на двойки, можно будет расследовать только шесть человек.
   - Согласен, Нурали. В моей выборке пять человек, ещё одного возьми из сокращённого списка Ардашира. И немедленно приступайте к работе. Дело это государственной важности.
   Главный учёный ядерного центра уже на следующий день после получения из Фордо, Натанза и Кума гексафторида урана собрал физиков в своём кабинете.
   - До сих пор нам приходилось изготавливать топливо для ядерных реакторов. Мы делали топливные таблетки из порошка диоксида урана и компоновали их в оболочки. Сегодня руководство страны поставило перед нами ещё одну научно-практическую задачу. Нам предстоит работать с высокообогащённым гексафторидом девяносто процентного урана.
   - С оружейным ураном?! – то ли спросил, то ли взволнованно подтвердил один из специалистов.
   - Многие страны производят уран для энергетических реакторов с длительной топливной кампанией, то есть с редкими перезагрузками или вовсе без них. Возможно, нам доверили делать топливо для корабельных реакторов, реакторов      
подводных лодок или космических аппаратов. Такие технологии существуют и успешно работают. Новым для нас станет переработка высокообогащённого гексафторида в порошковый диоксид урана.
   - У нас нет защиты от радиации такого уровня, - произнёс другой учёный, сверкнув очками.
   - Этим сейчас активно занимается руководство центра. Завтра мы должны получить новое оборудование. Также и одежду для работы на нём.
   Амин слушал молча. Он понимал, чем ему и его коллегам предстоит заниматься. Гигантский безжалостный молох, движимый сошедшими с ума аятоллами, добрался и до его любимого Исфахана. И его невозможно остановить. Главный учёный продолжал что-то говорить, но всё существо Амина вдруг захватила мысль, озарившая его сознание.
   «Весь оружейный уран сейчас находится здесь, - подумал он. - Его необходимо уничтожить, пока он не стал частью боеголовок баллистических ракет и не распространился по стране. Как это сделать не моя забота. Но я могу определить точное его расположение. В смартфоне есть аппликация, позволяющая определить координаты баллонов с гексафторидом урана».
   Совещание окончилось и взволнованные необычной задачей физики потянулись к выходу. Они не знали, что установленная в кабинете веб-камера снимает и передаёт всё здесь происходящее в другую комнату. Офицер службы безопасности смотрел на экран, следя за находящимися там людьми. Ни один из присутствующих не привлёк его внимания.
   Амин пошёл в лабораторию. Сотрудники обсуждали слова главного учёного и проблемы, связанные с переработкой урана. А он сел за стол и вынул из кармана смартфон. Он попытался установить свои координаты. Ничего не получалось. Конечно, ядерный центр расположен на глубине метров пятьдесят под горной грядой к югу от Исфахана. Слабый сигнал. Недостаточно, чтобы аппликация сработала. Ему нужно поразмыслить, как определить точку на поверхности земли, являющуюся проекцией места, где находятся баллоны с газом. Хорошо бы взглянуть на чертежи ядерного центра. Но они в шкафу у директора. У него нет к нему доступа. Он вдруг вспомнил, что видел их на стенах в отделе строительства.
   Во время обеда Амин подсел к инженеру-строителю и разговорился с ним. Из столовой они вышли вместе. Амин непринуждённо сопровождал его до комнаты, где его приятель работал. Тот предложил выпить кофе. Амин согласно кивнул и пока приятель отсутствовал, он успел сделать снимки чертежей. Потом с удовольствием выпил чашку, хваля парня за умело приготовленный кофе.
   Он с нетерпеньем дождался конца рабочего дня. Его не покидало желание рассмотреть фотографии. Неда уже вернулась с работы. Зульяр и Сеид сидели за столом в кухне и с явным удовольствием ели лаваш, обмокая его в тарелку с хумусом. Он поцеловал жену и спросил сыновей, как у них дела.
   - Сегодня писали контрольную по алгебре, - ответил Зульяр.
   - А ты, Сеид?
   - Не учёба, а сплошная дребедень и скука, - произнёс младший.
   - Всё равно нужно учиться. Неизвестно, что в жизни пригодится.
   - Компьютеры, папа, - сказал Зульяр. – Это наверняка пригодится.
   - В этом вы молодцы. Но и прочим не стоит пренебрегать. Новое в науке и технике всегда появляется на стыке между разными вещами.
   - Мы поняли, папа, - заверил Сеид, поднимаясь со стула. – Я уже наелся. Пойду учить биологию.
   Неда засмеялась и обняла мужа за плечи.
   - Ты будешь есть? – спросила она.
   - Спасибо, я сыт. Посижу у себя. А от ужина не откажусь.
   Он прошёл в спальню, сел на кровать и принялся рассматривать снимки. Потом взял чистый лист бумаги и начертил на нём эскиз расположения чертежей. На одном из них он отметил место, где стояли баллоны, и рассчитал расстояния до него в северном и восточном направлении от входа в ядерный центр. Завтра он с помощью смартфона определит координаты входа и вычислит координаты баллонов. Довольный проведенной работой, он положил лист в ящик платяного шкафа и с удовольствием разлёгся на кровати.
   На следующий день Амин, минуя вход в ядерный центр, незаметно нажал на экран смартфона, куда ещё в автомобиле загрузил аппликацию. Придя в лабораторию, он положил аппарат на стол и нашёл цветную картинку с результатами измерений. Координаты благополучно высветились на экране. Он тут же провёл расчёты и получил координаты газовых баллонов. С трудно скрываемым волнением он проработал весь день. Попрощавшись с сотрудниками, он вышел на стоянку машин и позвонил Мехди.
   - Как твои дела? – спросил приятель.
   - Мне нужно срочно тебя сегодня увидеть.
   - Я только что освободился после судебного разбирательства. Голодный, как барс. Подъезжай к кафе, где мы встречались в последний раз.
   - Когда ты там будешь?
   - Через полчаса, Амин.
   Он ехал по зелёному, пахнущему свежей листвой городу, который он желал спасти от разрушения. Он любил его и его жителей, не знающих, что их ждёт и ради которых готов отдать свою жизнь. Припарковав машину у тротуара, Амин вошёл в кафе и сразу увидел Мехди.
   - Присаживайся, Амин. Я уже сделал заказ. Возьмёшь что-нибудь?
   - Конечно, возьму кофе и тарелочку локмы.
   Он подал знак официанту и тот сразу подошёл к столу и принял заказ.
   - Я чувствую, ты весь дрожишь от нетерпения. Что случилось?
   - Всё время думал, как остановить этот дьявольский процесс создания атомного оружия. И меня вчера осенило. Все баллоны с гексафторидом урана сегодня находятся в моём центре. Оборудование для его переработки ещё не установили. Если ударить по баллонам, можно уничтожить весь этот материал. Тогда нам не придётся заниматься изготовлением ядерных зарядов. И Иран не получит свои боеголовки.
   - Для этого, Амин, нужно знать их координаты. Хотя бы приблизительные.
   - Я их получил. Вначале попытался определить их на месте. Но тоннель находится в горах на глубине около пятидесяти метров. Там очень слабый сигнал. Тогда я у приятеля сфотографировал чертежи нашего объекта.
   - Он об этом знает?
   - Конечно, нет. Он готовил нам кофе в другом месте. Так вот, дома я всё изучил и вычислил координаты расстояния от входа в объект до этих баллонов. А сегодня утром получил координаты входа. После этого сразу рассчитал координаты точки, где они расположены.
   - Гениально. Перешли мне их сейчас на Вотсап. Идея, хорошая. Надо подумать, как её реализовать. Есть, пожалуй, два крупных недостатка. Первый заключается в том, что ликвидация этого урана вызовет только задержку на некоторое время. Аятоллы придут в себя и продолжат попытки создать оружие. А второй - в том, что ты можешь погибнуть во время бомбардировки. Ведь ты не будешь знать, когда она произойдёт.
   - Я уже давно работаю с радиоактивными материалами. Могу пожаловаться, что чувствую себя неважно и попрошусь на обследование. Врачи займутся этим без промедления. И во время атаки меня не будет на объекте. А речь идёт всего лишь о двух-трёх днях. Потом баллоны передадут в производство и содержимое их может оказаться недосягаемым.
   Появился юноша с подносом и поставил блюда на стол. Мехди одобрительно кивнул и сразу начал есть. Амин видел, что его приятель напряжённо думает. Мехди взглянул на него и произнёс:
   - Пожалуйся на здоровье. А я подумаю, что с этим делать.
   Официант принёс кофе. Амин поднял чашку и откусил от вкусного тёплого шарика локмы.
   Когда они попрощались, Мехди сразу позвонил своему другу и предложил встретиться.

3
   С того дня, когда Мирза обнаружил сообщение, которое всполошило и подняло на ноги всё управление разведки, работать ему стало значительно легче. Его обязали оставить всё и отслеживать только письма, отправляемые и получаемые Шерали Моради. Он посмеивался про себя, наблюдая напряжённую работу других сотрудников отдела и умиротворённо и флегматично попивал чай и кофе. На третий день пришло сообщение, стиль которого уже не вызвал удивления. С большим удовольствием он прочитал:
   «Хлеб могут быстро распродать. Советую купить зерно и спечь его самим.»
   Последняя часть его была отправлена отдельно:
   «Оно хранится в контейнере в двухстах двадцати семи метрах северней и в семидесяти метрах восточней центрального входа».
   Мирза распечатал текст и направился в кабинет начальника. Ардашир, увидев его, указал на стул. Важность того, с чем явился к нему его сотрудник, была очевидна.
   - Показывай, что нашёл, - произнёс он и, протянув руку, выхватил бумагу.
   - Сообщение в том же духе, - вздохнул Мирза, стараясь не мешать Ардаширу.
   Тот прочёл и по его лицу пробежала ухмылка.
   - Продолжение следует, - довольный своей догадкой, сказал он. - Запасы урана этот Шерали советует уничтожить, пока его не переработали в ядерные заряды и не отправили куда-нибудь ещё. А в следующем указано и место, где этот уран хранится и расстояние до него от центрального входа.
   - Опять тот же работник ядерного центра передал нашему парню важную информацию, - подытожил Мирза.
   - Нужно сообщить об этом их службе безопасности. 
   - Я проследил чаты всех прочих жителей с тем же именем, - сказал Мирза. - У большинства есть фотографии. Я составил перечень тех, кто без фотографий.
   Он положил список на стол. 
   - Прекрасно. Это уменьшит количество тех, за кем нужно проследить. Сейчас я должен всё доложить начальству. 
   Ардашир поднялся и покинул кабинет. 
   Следователи управления разведки уже вели наблюдения над несколькими подозреваемыми, когда начальник отдела снова вызвал всех на совещание.
   - Отдел информации профильтровал всех жителей с фамилией Моради и уточнил их список, - сказал Нурали. – В нём только те, кто пользуется мессенджером без фотографий. Пять человек. Здесь их номера телефонов, адреса и род занятий. Некоторые посылали своим абонентам и свои фотографии. Это важно для их опознания. У вас есть уже два сообщения, которые отправлены этим агентом. Даю вам два дня для установления его личности. Но арест согласуйте со мной. Нам нужно выявить всю агентурную группу. 
   - Почти все из них новые, - сказал один из следователей.
   - Не мне учить вас нашей профессии, - парировал Нурали. – Поделите выборку между собой и приступайте к делу.
   Следователи шумно потянулись к выходу. Двое из них, мужчина средних лет Лофти и молодой, недавно закончивший юридический факультет университета Джемиль должны были продолжить наблюдение за человеком лет шестидесяти. Он был известным в городе профессором экономики и уже лет тридцать преподавал в университете. Они видели его окружённого студентами и коллегами по работе, сопровождали его автомобиль по пути домой и знали, где он живёт. Им не могло прийти в голову, что этот уважаемый человек иностранный агент. На следующий день после совещания они остановили его, когда он вышел из дома, направляясь к машине.
   - Господин Моради? – спросил Лофти.
   - Я вас слушаю, - ответил профессор.
   - Мы понимаем, что Вы торопитесь на лекции. И всё же хотели бы с Вами побеседовать.
   - Позвольте узнать, по какому это праву? – взволнованно произнёс он.
   - Мы из городского управления разведки и безопасности.
   Лофти протянул ему удостоверение. Шерали взглянул на него и его документ.
   - Я не вижу смысла в разговоре. У меня нет ничего общего с вашим учреждением.
   - И всё-таки мы приглашаем Вас к нам на беседу.
   - Я тороплюсь на занятия в университет, - заявил профессор.
   - Понимаем, но дело не терпит отлагательств, - настаивал следователь.
   - Хорошо. Куда я должен явиться?
   - Садитесь в нашу машину. Здесь недалеко.
   Моради с явной неохотой сел на заднее сиденье. Машину вёл Джемиль, с интересом поглядывая на пожилого профессора. Уже через минут десять они вошли в комнату.
   - Господин Моради, Вас, наверное, знают не только в стране, но и зарубежом.
   - Я много раз выступал на международных конференциях. Надеюсь, меня помнят и уважают.
   - А вам, случайно, представители иностранных государств не предлагали сотрудничество? – спросил Лофти. - Ведь не секрет, что Иран вызывает у многих людей вопросы. Не все в мире согласны с нашим режимом и его политикой.
   - Я благоверный мусульманин, господа. И политикой не занимаюсь. Как доктора экономики, меня интересует только моя наука. Мне также важно, чтобы студентам она была понятна, чтобы они могли успешно трудиться на этом поприще на благо страны. 
   - Похвально, господин Моради. У Вас, наверное, немало друзей. Сейчас все предпочитают переписываться с помощью смартфона. Здесь есть и Телеграмм, и Вотсап, и Инстаграм. А Вы чем пользуетесь?
   - Электронной почтой. Иногда Вотсапом.
   - Вы можете показать нам смартфон?
   - Если настаиваете, то пожалуйста.
   Шерали вынул из портфеля смартфон, приложил к экрану указательный палец и протянул его Лофти. Тот включил Вотсап и нашёл абонента, которому были посланы оба сообщения. Они были стёрты.
   «Значит, Моради – агент, - пронеслось у него в голове. - Но сейчас нельзя показывать вида».
   Лофти улыбнулся и вернул профессору смартфон.
   - Всё нормально, господин Моради. Не смеем больше Вас задерживать.
   - На лекции я, пожалуй, уже опоздал, - вздохнул профессор.
   - Мы подвезём Вас к машине. Джемиль, пошли.
   Молодой следователь в недоумении поднялся со стула и двинулся вслед за Лофти. Когда Моради, поблагодарив их, сел в свою машину, Лофти взглянул на коллегу и усмехнулся.
   - Я ничего не понимаю, - озадаченно произнёс Джемиль.
   - Он и есть наш агент. В списке абонентов присутствует тот, кому он послал сообщения. Правда он их сразу стёр. Но парни из информационного отдела умеют их перехватывать.
   - И ты вот так спокойно его отпустил? – спросил Джемиль.
   - Он никуда не денется. Мы не можем его арестовать, пока не найден агент, работающий в ядерном центре. Надо срочно доложить Нурали.
   - Профессор, по-моему, ничего не подозревает, Лофти.
   - Надеюсь. Поехали в управление.
   Нурали обрадовался сообщению и передал им в помощь ещё двоих следователей. Он также распорядился установить в квартире Моради вэб-камеру и поставить на прослушивание его мобильный телефон. Профессор жил с женой и младшим сыном.  Он работал инженером-электронщиком на предприятии, выпускающем дроны. Дочь была замужем и проживала в своём доме недалеко от отца. Двое оперативников проникли днём в его квартиру, когда жена вышла в супермаркет, и установили камеру в его кабинете.
   Шерали Моради в тот день опоздал на лекцию на двадцать минут. По пути в университет он предупредил секретаря кафедры, что задерживается. Студентам нравились его лекции, и они терпеливо ждали его в аудитории.
   Беседа со следователями не давала ему покоя. Он понимал, что их появление не случайно, оно не могло просто так совпасть по времени с сообщением, которое послал вчера вечером. Он подумал, что следует предупредить Мехди. После обеда профессор вышел из учебного корпуса в садик. Тёплое солнце освещало лужайку и верхушки деревьев. Студенты весело переговаривались на соседней скамейке и, увидев его, с уважением кланялись. Он вынул смартфон из кармана пиджака и нажал на экран.
   - Мехди, это Шерали. 
   - Я слушаю тебя.
   - Сегодня меня допросили в городском управлении разведки.
   - Что они сказали?
   - Ничего. Но я чувствую, это не спроста. Нам какое-то время не стоит встречаться.
   - Ты прав. Я только предупрежу нашего друга.
   - Хорошо, Мехди. Будь осторожен.
   Он закончил разговор и осмотрелся. Никто за ним не следил. Он успокоился и повернул голову навстречу солнечным лучам.
   Мирза, получивший указание Ардашира прослушивать телефонные разговоры Моради, несколько часов терпеливо ждал. Когда профессор заговорил, он сразу включил запись. По окончании разговора, он переслал запись начальнику и вошёл в его кабинет, когда Ардашир её уже слушал.
   - Появился ещё один подопечный по имени Мехди.
   - Я зафиксировал его номер телефона, господин начальник.
   - Да, я вижу его в твоём сообщении. Надо бы узнать о нём и его адрес.
   - Я сейчас этим займусь.
   Мирза вернулся к своему столу и приступил к поиску в интернете. Полученные данные сразу отправил Ардаширу. Тот позвонил начальнику управления. Остад попросил переправить ему эти данные и немедленно зайти к нему.
   - Мехди очень известный человек, опытный адвокат, - сказал Остад. - Он, наверное, представляет собой промежуточное звено в агентурной цепочке.
   - Он собирается предупредить кого-то, - напомнил Ардашир. - Думаю, сотрудника ядерного центра.   
   - Я дам указание проследить за ними. Благодарю за службу.
   Ардашир поднялся и вышел из кабинета. Спускаясь к себе на первый этаж, он увидел начальника следственного отдела, спешащего к начальнику управления. Ещё несколько дней назад полусонная машина разведки проснулась от длительной спячки и заработала в полную силу.
   Получив от Ардашира данные о шпионе, которому писал Шерали, Остад задумался. Как любой чиновник, он был заинтересован в продвижении. За разоблачение и задержание действующей в Исфахане агентурной группы его, конечно, отметят. Но содействие в раскрытии шпиона, действующего вне страны, будет оценено ещё больше. Он давно мечтал о переезде в Тегеран, где находится Министерство информации. Такой возможности упускать нельзя.
   Остад поднял телефонную трубку. В ней послышался незнакомый мужской голос.
   - Остад, начальник управления разведки и безопасности Исфахана. Свяжите меня с начальником управления внешней разведки.
   - Ализаде слушает, - раздался через минуту звучный голос.
   - Салам алейкум, - поприветствовал Остад.
   - Алейкум ас-салам.
   - У меня для Вас важная информация, господин Ализаде. Нами определены в Исфахане три агента, один из которых передавал заграницу сообщения о секретных работах в ядерном центре города. Мы установили номер телефона и имя человека, находящегося в Швейцарии.
   - Пошлите нам все данные о вашем расследовании. Мы примем решение.
   В телефонной трубке раздались гудки. Остад вызвал своего секретаря и попросил найти мейл управления внешней разведки и отправить сообщение.
   Ализаде сразу понял важность этой информации. Он распорядился связаться с отделом разведки посольства Ирана в Берне.
   - Слушаю Вас, господин Ализаде - прозвучало в телефонной трубке.
   - Господин Фаллах, у меня для Вас поручение особой важности. В Швейцарии проживает человек, ведущий против нашей страны деятельность, связанную с ядерной программой. Я поручил уже передать Вам сообщение с фамилией, именем и номером телефона. Он эмигрант, владеющий фарси. Необходимо его найти и устранить.
   - Я эти данные уже получил.
   - Действуйте осторожно и ответственно, - сказал Ализаде и положил трубку.       
Фаллах вышел из кабинета и направился в информационно-технический отдел.
   - Арман, где проживает этот человек? – спросил он, показывая ему полученное из Тегерана сообщение. 
   - Телефон кантона Люцерн. Давайте посмотрим в интернете.
   Арман присел к компьютеру и набрал текст «Фарид Дегхан».
   - В прошлом году он участвовал в симпозиуме в Цюрихе как представитель Чикагского университета. Другой информации нет. Возможно, это имя вымышленное. В списках проживающих в Швейцарии эмигрантов такой не значится.
   - А если ему позвонить? Вы сумеете определить его местоположение?
   - Только с помощью дрона. Тогда есть шанс его запеленговать.
   - Прекрасно. А я отправлю в Люцерн своих ребят.
   Арман подошёл к одному из сотрудников.
   - Бахман, завтра утром поедешь вместе с сотрудниками отдела разведки в Люцерн. Там запустишь дрон. Необходимо обнаружить место проживания одного человека по его номеру телефона.
   - Это будет нелегко, Арман.
   - Город небольшой. Шанс у тебя есть.
   Бахман кивнул в знак согласия. Фаллах поблагодарил Армана и вернулся к себе. Потом взял в руку смартфон.
   - Камаль, найди Мани и срочно ко мне.
   - У нас сегодня в городе дела.
   - Я знаю. Всё бросайте и ко мне.
   - Слушаюсь.
   Через полчаса они уже сидели в кабинете начальника.
   - Поступило ответственное задание из Тегерана. В Люцерне скрывается агент, действующий под вымышленными фамилией и именем. Но есть его номер телефона. Завтра утром отправляйтесь в Люцерн. С вами поедет Бахман со своим дроном.
   - Что делать после его обнаружения? – спросил Камаль.
   - А ты как думаешь?
   - Всё ясно, господин начальник, - усмехнулся Камаль.
   - В таком случае я вас не задерживаю, - произнёс Фаллах. – Желаю удачи.
   Утром микроавтобус посольства выехал в Люцерн. Через часа полтора они уже достигли западной окрестности города.
   - Люцерн вытянут с запада на восток, - сказал Бахман. – Я предлагаю вначале запустить дрон здесь и прочесать всю западную часть города до реки Ройс. Проблема ещё в том, что максимальное расстояние, на которое дрон может удалиться, всего пять километров.
   - Мани, нам нужно найти лужайку ближе к центру этого района, - произнёс Камаль.
   - Я понял. Знаю место неподалеку.
   Через минут пять они заехали на обочину дороги, проходящей через поляну, и остановились. Бахман вытащил из багажника окрашенный в белый цвет дрон и планшет управления с большим экраном и пошёл на середину поляны. Камаль и Мани двинулись за ним.
   - Скажите номер телефона, - обратился к ним Бахман. – Будем искать с помощью программы, работающей с GPS.
   Он ввёл номер, названный Камалем, и запустил дрон. Тот взлетел над ними и вскоре на экране появилась картинка. Бахман управлял дроном, прочёсывая все западные районы. Сигнала о месте, где находится телефон, на экране не появилось.
   - Думаю, здесь его нет. Я возвращаю дрон. Батарея разряжается, и заряда может не хватить.
   Дрон мягко опустился возле них. Бахман поднял его и понёс к машине.
   - Поезжай на другой берег, Мани, - распорядился Камаль.
   Они переехали по мосту над Ройсом и помчались по дороге, ведущей в парк. В рабочий день недели там было многолюдно. Не без труда нашли они уединённое место. Бахман поднял дрон. Около часа он маневрировал над восточной густонаселённой частью города. На изображении, снимаемом дроном, сигнал не появлялся. Камаль нашёл в смартфоне карту Люцерна. Они прочесали весь город.
   - Ты ещё сможешь поднять дрон? – спросил он Бахмана.
   - Батарея почти пустая. Хватит минут на десять.
   - Есть недалеко городок Эммен. Я вижу на карте, что на стыке с Люцерном есть промзона. Сегодня рабочий день. Может быть он на каком-либо предприятии.
   - Хорошо, я запущу дрон.
   Через несколько минут на экране планшета показалась картинка и почти сразу на ней появился сигнал.
   - Слава Аллаху, - воскликнул Камаль. – Сфотографируй это место. Едем туда.
   Они вернулись к машине и поехали в Эммен. Возле большого предприятия, где находился телефон, они припарковались. До конца рабочего дня оставалось полтора часа. Попасть на территорию завода они не могли.
   - Есть предложение пообедать, - сказал Бахман. – Я видел недалеко ресторан. Время у нас ещё есть.
   Камаль согласился. Они поели в придорожном ресторане и вернулись на предприятие. Вскоре из здания начали выходить люди.
   - Бахман, запускай дрон, - произнёс Камаль.
   Дрон вознёсся над большой автомобильной стоянкой. На экране появился сигнал.
   Мохсен вышел из здания и направился к своему автомобилю. Двое мужчин шли ему навстречу. Когда он поравнялся с ними, один из них спросил на фарси:
   - Вы Фарид Дегхан?
   - Нет, меня зовут Мохсен, - ответил он.
   Мужчина кивнул и рукой коснулся плеча своего молодого партнёра. Мохсен увидел, что рука того скользнула в боковой карман плаща. Он услышал хлопок выстрела, на мгновение почувствовал нестерпимую боль в сердце и рухнул на асфальт.         
4
   Утром у Мехди была назначена встреча в тюрьме. Он готовился к очередному судебному процессу. Этот клиент, участник демонстрации протеста, обвинялся в нападении на полицейского. Режим аятолл жестоко расправлялся со своими противниками. Но у юноши была молодая жена и двухлетняя дочь. Это следовало использовать в защите. Желанием Мехди было спасти молодому человеку жизнь, возможно, смягчить приговор и сократить срок до минимума.
   Тюрьма находилась на окраине города и всю дорогу его не оставляла мысль о неожиданном допросе Шерали. Он припарковал машину на грунтовой стоянке и направился к воротам. Сколько раз он проходил их за время своей адвокатской деятельности! Миновав двор, он вошёл в здание, и сразу ощутил специфический запах, словно навечно въевшийся в стены камер и коридоров. Его свидания с подопечными всегда происходили в комнате, где стоял стол, скамьи с обеих его сторон и железная крашенная решётка на окне, выходящем в сторону высокой, обрамлённой колючей проволокой стены. Он сел на скамью. В этот момент заскрежетал замок и открылась вторая дверь. В комнату ввели красивого юношу двадцати двух лет.
   - Садись, Максуд. Приближается суд. У меня есть серьёзные аргументы в твою пользу.
   - В чём они состоят?
   - Ты женат, у тебя есть ребёнок и молодая жена. Закон предписывает в таких случаях назначать меньший срок.
   - Я понимаю, Мехди. Государство не желает возлагать на себя лишние расходы.
   - Кроме того, полицейский не получил никакой травмы и прекрасно себя чувствует. Нет причины осуждать тебя за ущерб, причинённый служащему при исполнении его обязанностей.
   - Но мой процесс имеет политический характер.
   - Верно. Но кроме того, что ты участвовал в демонстрации, тебя не в чем обвинить. Ты не выступал с призывами против режима, не нёс никаких лозунгов. Таких как ты были тысячи людей. Это, конечно, в глазах судей тебя не оправдывает. Но ведь у нас республика, в которой каждый человек имеет демократические права и свободы.
   - Что-то я не вижу, чтобы они исполнялись.
   - Ради этого я и работаю. Я верю, что мне удастся смягчить приговор.
   - Я могу попросить о встрече с женой и дочкой?
   - Надеюсь, у меня это получится. Я составил прошение о свидании. Подпишись здесь.
   Мехди указал пальцем на место, где нужно расписаться. Парень пробежал глазами лист и поставил подпись.
   - Всё правильно. Спасибо, Мехди.
   - Держись, Максуд.
   Охранник подошёл к нему, одел наручники и вывел его из комнаты.
   Сердце Мехди сжалось от жалости к молодому человеку, страдающему от непомерного насилия в его родной стране. Он справился с этим чувством, поднялся и вышел во двор. За воротами тюрьмы он вынул из кармана куртки смартфон и нашёл телефон Амина.
   - Нужно встретиться, - сказал Мехди, услышав его голос.
   - Когда?
   - Желательно сегодня, часов в шесть. В нашем кафе.
   - Договорились.
   В телефоне раздались частые гудки. Мехди завёл двигатель и поехал домой. В первые дни мая щедрое солнце согрело почки деревьев. Центральные улицы Исфахана утопали в зелени свежих листьев, наполнявших город терпким запахом весны. Мехди любил эту пору и, открыв окно автомобиля, с наслаждением вдыхал свежий горный воздух. Жена в это время дня была ещё на работе. Он закипятил воду, заварил крепкий цейлонский чай и сел на плетёное кресло в патио. Ему было о чём подумать. Разговор с Шерали вызвал у него серьёзное беспокойство. А сегодня ему показалось, что за ним уже следят. Он дважды видел какую-то машину, следующую за ним.
   Мехди вошёл в кафе и направился к столу в дальнем углу. Здесь они встречались каждый раз и ему казалось, что за ним можно говорить о чём угодно и их никто не может подслушать. Амин появился через несколько минут.
   - Салам алейкум, Мехди, - приветствовал он. 
   - Алейкум ас-салам, Амин. Давай что-нибудь выпьем.
   Мехди подал знак официанту. Тот энергично подошёл к ним и принял заказ. Отвлечённые разговором с ним они не заметили, что в это время в кафе появились двое мужчин и сели за стол у входа.
   - Мне показалось, ты был встревожен, - сказал Амин.
   - Вчера позвонил мой друг Шерали. Его допросили в управлении разведки. 
   - Это не случайно, Мехди. Его отпустили?
   - Да. С ним поговорили, но причину не назвали. Я потому и поторопился тебя предупредить. Пока ситуация не прояснится, никаких встреч не будет. И откажись от всяких действий.   
   - Я понимаю, - вздохнул Амин. – Впрочем мы самое важное передать успели.
   Подошёл официант с подносом и поставил на стол две чашки кофе и тарелочку пашмаков с фисташковыми орехами. Обеспокоенные допросом Шерали, они молча выпили кофе, расплатились и вышли на улицу. Вечерняя прохлада опустилась на город. Друзья попрощались и разъехались по домам.
   На следующее утро Нурали вызвал в кабинет сотрудников, следивших за адвокатом.
   - Что у вас нового, - спросил он, когда двое сели напротив него.
   - Вчера весь день следили за Мехди. Утром он заезжал в прокуратуру, потом поехал в тюрьму. Вернулся в город и просидел несколько часов дома. А вечером отправился в кафе. Когда мы зашли туда, он был уже не один. К нему присоединился молодой человек. Джафару удалось сделать снимки.
   - Я сейчас перешлю их Вам на Вотсап, - сказал Джафар.
   Он положил на стол смартфон и проделал несколько манипуляций. В смартфоне Нурали послышался сигнал.
   - Я вижу. Отличные снимки. Жаль, что мы не знаем, о чём они говорили.
   - Если этот человек работает в ядерном центре, его легко опознают там по фотографии.
   - Я как раз хочу послать снимки Хуршиду. Он начальник отдела безопасности этого предприятия.
   Нурали нашёл его в смартфоне, отправил снимки, и через несколько минут позвонил.
   - Салам алейкум, Хуршид. 
   - Алейкум ас-салам, Нурали. Снимки получил. Это наш сотрудник, человек известный. А что происходит?
   - Мы подозреваем его в шпионаже на западную разведку.
   - В это трудно поверить. Что он сделал?
   - Возможно, он сообщил о получении обогащённого урана и о том, сколько боеголовок можно из него получить. А в другом сообщении указал координаты его нахождения и посоветовал уничтожить его, не дожидаясь перевозки готовых зарядов в другие места.
   - У нас нет никаких сведений. Но мы его допросим.
   - Буду тебе очень благодарен, - произнёс Нурали.
   Хуршид озадаченно положил смартфон на стол. Любые его действия требовали разрешения. Он несколько минут размышлял. Потом поднял телефонную трубку.
   - Мне нужно поговорить с директором. Срочно.
   - Он Вас примет, господин Хуршид, - ответил секретарь.
   Он поднялся со стула и вышел из кабинета. В длинном коридоре никого не было. Только шум вентиляторов, яркий свет галогенных ламп освещения и отдалённый гул цехов, который почти сводила на нет безмерная толща горы. Увидев его, директор кивнул и предложил сесть.
   - Господин Аббас, мне позвонили из городского управления разведки и безопасности. Они подозревают нашего сотрудника в шпионаже.
   - Кого они имеют в виду?
   - Амина Саадата из физической лаборатории. На фотографиях, которые мне прислали, он беседует с человеком, предательство которого подтверждено.
   - Так допроси этого Амина и докажи его причастность к шпионажу. Держи меня в курсе дела.
   - Я как раз хотел попросить у Вас разрешение, господин директор.
   - Только не поднимай шума. Мы выполняем ответственное задание Высшего руководителя страны.
   - Мне всё понятно. Приступаю к исполнению.
   Хуршид вернулся в свой кабинет. Прежде всего, думал он, нужно найти компрометирующий материал. Он включил компьютер и принялся просматривать последние записи видео камер. На одной из них он увидел Амина возле хранилища баллонов. Тот что-то пытался сделать на смартфоне. На другой Амин шёл по коридору вместе с сотрудником отдела строительства. Они вошли в одну из комнат, и минут десять оттуда никто не выходил. Хуршиду пришла в голову идея посмотреть записи вэб-камеры внутри отдела. Несколько минут он искал кадры, согласующиеся по времени с только что просмотренными. И был вознаграждён. На экране компьютера Амин, оставшийся на время один в комнате, лихорадочно снимал на камеру смартфона чертежи, висящие на стенах. Потом он выпил кофе с приятелем и ушёл.
   Хуршид скопировал найденные видео материалы. Было очевидно, что Саадат делал съёмку не просто так. Но его замысел был ему неясен. Он продолжал просматривать записи, запечатлевшие Амина. Но каких-то подозрительных действий они не выявляли. Он уже хотел на этом закончить, когда ему попалась запись камеры, установленной на входе в ядерный центр. Вместо того, чтобы сразу войти, Амин задержался. Хуршид увеличил изображение, чтобы лучше его рассмотреть. Амин вынул смартфон, что-то нашёл и коснулся экрана пальцем. Потом оглянулся, положил смартфон в карман пиджака и прошёл через турникет.
   Не найдя больше ничего компрометирующего, Хуршид выключил программу и откинулся на спинку кресла. Есть о чём спросить Амина. Он взял телефонный справочник и, ткнув пальцем в нужную строку, набрал номер телефона.
   - Саадат, физическая лаборатория, - услышал Хуршид.
   - Вас беспокоит начальник отдела безопасности. Не могли бы Вы зайти ко мне?
   - Когда?
   - Сейчас, если можно.
   - Хорошо, я зайду.
   Минут через десять Амин зашёл в его кабинет. Он был бледен и Хуршид понял, что это от волнения, которое Амин безуспешно стремился подавить.
   - Садитесь, господин Саадат. Я знаю, что Вы опытный физик и Вам оказывают особое доверие.
   - Дирекция, действительно, ко мне хорошо относится. Недавно я даже сопровождал представителя МАГАТЭ.
   - Сегодня я просматривал записи вэб-камер, и у меня появилось к Вам несколько вопросов.
   - Любопытно. Я Вас слушаю.
   - Камера запечатлела Вас возле хранилища баллонов с обогащённым ураном. Вы пытались что-то сделать с помощью смартфона.
   - Я делал расчёты интенсивности излучения и защиты от радиации. На таких производствах, какие у нас в центре, сотрудники могут получить дозу и заболеть лейкемией. Это необходимо всячески избегать.
   - Безусловно, господин Саадат. Есть ещё один фрагмент, когда Вы фотографируете чертежи в отделе строительства. Зачем Вы это делали?
   - У меня возникла мысль найти оптимальное место для оборудования, где будет происходить переработка урана. Дело в том, что эта операция небезопасна. Обогащённый уран, если его масса близка к критической, может взорваться.
   - Но почему тогда вы не обратились официально к дирекции, чтобы получить эти чертежи?
   - Я не был уверен, что у меня это получится. Мне захотелось вначале проверить возможность осуществления моей идеи.
   - Вам это удалось?
   - Мои расчёты показали, что нас разнесёт на все четыре стороны, и эти могучие стены не помогут.
   - Со мной ещё никто не говорил так откровенно о таких вещах, Амин. Ещё один вопрос. Вы у центрального входа что-то делали со смартфоном. У меня возникло впечатление, что Вы при этом чего-то опасались.
   - Никогда ничего не скрывал от сотрудников, - стараясь быть убедительным, произнёс Амин.
   - Позвольте взглянуть на Ваш смартфон.
   - Пожалуйста, - ответил Амин и протянул его Хуршиду.
   - У центрального входа Вы воспользовались аппликацией GPS, позволяющей определить его географические координаты. Вы стёрли результаты измерения. Но в смартфоне они остались. Зачем Вам нужны были эти координаты?
   - Для оценки воздействия атомного взрыва на город. Всё зависит от расстояния.
   - И каково Ваше заключение?
   - Полгорода будет уничтожено.
   - Очень впечатляюще, господин Саадат. Вы очень умный человек. И всё же непонятно, зачем вы удалили снимки чертежей?
   - У нас секретный объект. Нам запрещено выносить какие-либо материалы за его пределы. Ведь смартфоном я пользуюсь и в своей обычной жизни.
   - Вопросов к Вам больше нет. Вы свободны.
   Амин кивнул и вышел из кабинета. Он подумал, что у службы безопасности против него улик пока нет. Увы, он очень ошибался. Хуршид записал весь разговор и переслал его по Вотсапу Нурали. Тот, прослушав запись, позвонил Хуршиду.
   - Благодарю за прекрасный материал. У меня нет сомнения, что Амин обманывает. Его легко разоблачить. Достаточно поговорить с другим сотрудником, его коллегой по работе.
   - Конечно, Нурали. Я как раз собираюсь это сделать.
   - Хорошо, что Вы не спросили его, кто этот человек, с которым он встретился в кафе. Его бы это сразу разоблачило. Теперь им займёмся мы. Я прошу прислать нам видеофайлы, на которые Вы ссылаетесь.
   - Я сейчас это сделаю, - заверил Хуршид.
   Нурали, завершив разговор, позволил себе несколько минут отдыха. Уже много лет не было у него дела, которое могло стать большим политическим процессом. Теперь, когда ситуация прояснилась и роль каждого агента ясна, нужно действовать. Начальник управления ждал его в кабинете. Он выслушал Нурали и распорядился подготовить материалы для прокуратуры.
   На следующий день, получив от сотрудников папку с документами, Нурали отправился на приём к прокурору города. Секретарь заглянул в его кабинет и предложил войти. За большим письменным столом сидел человек в светло-зелёном мундире с погонами. Раньше он видел его в мечети Исфахана во время религиозных праздников среди руководителей города. Его боялись. От него зависели судьбы людей, позволивших поднять голос против режима. И он не щадил никого.
   - Я начальник следственного отдела городского управления разведки и безопасности, - представился Нурали.
   - Слышал о Вас. Мне звонил Ваш начальник управления Остад. Он сказал, что вы обнаружили группу агентов.
   - У меня для Вас документы. Там есть и резюме нашего расследования.
   - Я вижу.
   Он несколько минут читал материалы. Потом поднял голову и посмотрел на Нурали.
   - Тянет на большой судебный процесс. Вы уверены, что можете предъявить доказательства их антигосударственных действий?
   - Несомненно.
   - Что Вы от меня хотите?
   - Прошу Вас дать разрешение на арест всех подозреваемых и проведение обысков.
   - Санкцию мою Вы получаете. Действуйте.
   Прокурор подписал прошение и вернул ему папку. Нурали поблагодарил прокурора и вышел из кабинета. Вернувшись в управление, он зашёл к Остаду.
   - Мы получили разрешение прокурора.
   - Прекрасно.
   Он поднял трубку телефона и вызвал начальника оперативного отдела.
   - Аба, назначь три группы бойцов. Сегодня вам предстоит арестовать троих человек и осуществить обыск в квартирах. Каждая группа будет работать в сопровождении двоих следователей. Нурали введёт Вас в курс дела.
   Через полчаса из ворот управления разведки и безопасности выехали шесть служебных автомобилей.

5   
   Амин вернулся домой, когда над Исфаханом уже занималась вечерняя заря. Неда встретила его лёгким поцелуем в щеку и пошла в кухню готовить ужин. Он заглянул в детскую. Зульяр и Сеид сидели с двух сторон письменного стола и делали уроки.
   - Добрый вечер, мальчишки. У вас всё в порядке?
   - Да, папа, - ответил старший.   
   - Мама готовит нам что-то вкусное.
   - Мы знаем.
   - Приходите, когда она позовёт. Поедим вместе, поговорим.
   - Хорошо, папа, - сказал младший.
   Амин улыбнулся и закрыл дверь. Он пошёл к себе и прилёг на кровать отдохнуть. Разговор с начальником отдела безопасности, окончившийся как будто без каких-либо последствий, не давал ему покоя. Объяснения, которые приходили ему в голову, могли быть легко опровергнуты. Почему Хуршид не попытался их оспорить и так легко их воспринял? И это при том, что ему сказал Мехди. Но ещё больше его беспокоило бездействие стран, которые многие годы заявляли, что не допустят создания в Иране атомного оружия. Конечно, бомбардировка цели, которую он так точно определил, его не остановит. Только задержит на года полтора. А там, возможно, найдутся другие способы отвадить руководство страны от этого оружия. 
   Утомлённый напряжением, в котором находился в последние дни, Амин заснул. Проснулся он от боли в бедре. Неда взволнованно трясла его схватившей за ногу рукой.
   - Амин, к нам пришли какие-то люди. Спрашивают тебя.
   Он поднялся с кровати. Его опасения получили реальное воплощение. Значит, за ним пришли. Он вошёл в гостиную. У входа стояли трое незнакомых людей, принадлежность которых к службе безопасности не вызывала сомнений.
   - Господин Саадат? – спросил мужчина средних лет в сером костюме.
   - Да. Что вам нужно?
   - Мы сотрудники управления разведки и безопасности. Вы арестованы.
   - За что, господа?
   - За государственную измену.
   - Кто вас уполномочил?
   - У нас распоряжение прокурора.
   Сотрудник помоложе вынул из кармана пиджака лист бумаги и развернул его перед лицом Амина. Третий мужчина в спецодежде подошёл к нему и одел наручники.
   - У нас есть санкция прокурора на обыск квартиры. Передайте моему напарнику Ваш смартфон.
   - Он в моём пиджаке, - обречённо произнёс Амин.
   Следователи сразу приступили к работе. Они действовали быстро и умело. Заплакала навзрыд Неда. Сыновья, услышавшие шум, вышли из своей комнаты и озадаченно смотрели на отца и незнакомых людей. Амин обречённо сел на диван, закрыв лицо скованными руками. Книги из шкафа шумно падали на пол. Это были его учебники и справочники, любимая поэма Низами «Семь красавиц», книга «Зеркало принцессы», написанная правителем Персии тысяча лет назад, современная проза, книги жены. Не найдя ничего в гостиной, следователь помоложе вошёл в спальню, и Амин услышал скрежет выдвигаемых ящиков письменного стола. «Они не найдут ничего подозрительного, - подумал он, – потому что у меня дома его нет».
   В этот момент следователь вышел из спальни, держа в руках лист бумаги. Амин с ужасом его узнал. На нём был эскиз подземного комплекса, на котором он обозначил место хранения баллонов. Там же находились и расчёты расстояния до него. Как он мог забыть его выкинуть? Следователь бросил на Амина испытывающий взгляд и положил лист в папку. Они ещё какое-то время безрезультатно рылись в бумагах и вещах.
   - Выводи его, - сказал следователь бойцу.
   Тот поднялся с дивана и потянул за собой Амина. Неда подбежала к мужу и обхватила его руками. 
   - Что они от тебя хотят? – завопила она. – Не трогайте его.
   - Это - ошибка, Неда. Я скоро вернусь. Мальчики, успокойте маму.
   Плачущие сыновья подошли к маме и уткнулись носами в её плечи, смотря вслед уходящему отцу.
   Боец посадил его в машину оперативников. Около получаса он ехал, сидя между двумя бойцами. На стоянке управления разведки, куда они приехали, Амин увидел ещё одного арестованного. Его вели к зданию несколько бойцов и двое сотрудников, одетых в такие же серые костюмы. Он прошёл по освещённому фонарями асфальту и в сопровождении бойцов спустился по лестнице в подвал. Тускло освещённый коридор. Железная дверь заскрипела, открылась и сразу закрылась за ним. Он оказался в камере с одной прикреплённой к стене постелью. На ней лежал старый матрас и зелёное потёртое шерстяное одеяло. Рядом вмонтированный в бетонный пол столик. В углу за перегородкой – умывальник и унитаз с установленным над ним бачком. Решётка на маленьком окне вверху. Оттуда в камеру проникают последние лучи заката.
   Амин сел на постель и попытался оценить своё положение. Всё его существо охватила усталость, и в голову не приходило ничего путного. Голод заявил о себе схватками живота, и он пожалел, что не успел поесть дома. В это время окошко в двери камеры со скрипом открылось и в нём показалась физиономия охранника.
   - Принимай тарелку с едой, - произнёс он. – А также лаваш и кружку чая.
   «Весьма кстати», - подумал Амин.
   Он подошёл к двери и взял тарелку и эмалированную кружку. Он с аппетитом поел плов с бараниной, и запил его чаем. Потом походил по камере и лёг на постель, укрывшись одеялом.
   Утром после завтрака в камеру вошли двое охранников и надели ему наручники. В комнате на первом этаже, куда его привели, за столом находились те же двое следователей, которые арестовали его вчера. У окна в кресле сидел ещё один, возможно, их начальник. Ему указали на стул по другую сторону стола. Охранник снял наручники и вышел из комнаты.
   - Я требую адвоката, - заявил Амин.
   - Ваше право, господин Саадат, - ответил следователь. – Государство предоставит Вам бесплатного адвоката.
   - Я хотел бы своего. В Исфахане его все знают. Его зовут Мехди.
   - Есть одно обстоятельство, не позволяющее исполнить Ваше пожелание. Вчера он тоже был арестован.
   - За что?
   - Он, как и Вы, подозревается в государственной измене. Кстати, два дня назад вы встречались с ним в кафе. Наши сотрудники сделали там несколько любопытных снимков.
   - Он мой друг.
   - Возможно. Но Мехди является связующим звеном в вашей агентурной цепочке.
   - В чём вы меня обвиняете?
   - Господин Саадат, если Вы будете сотрудничать с нами и сами расскажете всё нам, Ваш приговор будет значительно мягче.
   - Я хотел бы ваших объяснений.
   - Что ж, это придётся сделать нам. Неделю назад вы сообщили Мехди о том, что в ядерный центр Исфахана доставлен в баллонах обогащённый уран. Он позволяет получить порошковый диоксид урана в количестве, достаточном для изготовления четырёх или пяти ядерных боеголовок.
   - У вас нет никаких прямых доказательств.
   - Верно. Но у Мехди нет в этом центре ни одного источника информации, кроме Вас. Что касается второго сообщения, то инициатива его передать исходит от Вас и у нас есть неопровержимые доказательства.
   - Какие?
   Амин понял, что дело плохо. Но он решил, что пока ему не стоит ни в чём признаваться. 
   - Во-первых, видеосъёмки вэб-камер, полученные от начальника отдела безопасности ядерного центра. На одном из фрагментов Вы сделали съёмку строительных чертежей Вашего предприятия. На другом фрагменте видеозаписи Вы воспользовались смартфоном для определения координат центрального входа. Во-вторых, лист бумаги, на котором эскиз и Ваши расчёты. Мы нашли его при обыске в Вашей квартире. Придя домой, вы сделали эскиз чертежей и рассчитали расстояния от входа до места хранения баллонов. Эти числа Вы передали Мехди. А он сообщил их третьему агенту. В его письме, посланном по Вотсап, фигурируют те же числа. Более того, Вы предложили взорвать эти баллоны до того, как находящийся в них газ не переработают в порошок и не отправят на другой объект, где будут изготовлены и смонтированы на ракеты ядерные боеголовки. И точно указываете их координаты.
   - Всё, что вы говорите, просто чушь.
   - Вы объяснили начальнику отдела безопасности, что чертежи Вам понадобились для определения оптимального места установки оборудования. Хуршид поговорил с главным учёным. Тот выразил удивление и отверг смысл такого расчёта. Оборудование обеспечивает необходимую безопасность специалистов, работающих на нём.
   Следователь, ведший допрос, замолчал и посмотрел на сидящего в стороне начальника следственного отдела. Тот одобрительно кивнул и вышел из комнаты.
   - Вы просили адвоката? Завтра он к Вам придёт. А пока всё. Отведите заключённого в камеру.
   Охранник вошёл в комнату и надел Амину наручники. Молча и неспешно они повторили путь вниз в мрачный коридор подвала. Остаток дня Амин провёл в попытках найти другие объяснения фактам, находящимся в распоряжении следователей. Увы, в голову ничего не приходило. Вечером он уже обречённо сознавал бессмысленность какого-либо оправдания. Когда стемнело, он положил на пол одеяло и помолился. Им овладела неодолимая усталость. Он лёг и в тот же миг провалился в бездну сна.
   Утром после завтрака дверь заскрежетала и в камеру зашёл охранник. Он снова надел наручники и повёл его на первый этаж. В комнате за столом сидел пожилой мужчина в коричневом костюме и очках.
   - Садитесь, господин Саадат. Я Ваш адвокат. Меня зовут Мансур. Нам есть о чём поговорить.
   - Вы думаете, это что-нибудь изменит? – спросил Амин.
   - Ваше дело практически готово. Я изучил все факты. Их, на мой взгляд, трудно опровергнуть.
   - Что меня ждёт?
   - Ваша вина классифицируется как государственное преступление. Не буду внушать Вам напрасные надежды. Оно наказывается суровым приговором. Смертная казнь или пожизненное заключение.
   - У меня жена и двое детей, которых я должен поставить на ноги. Неужели суд не принимает это во внимание?
   - На суде, конечно, спросят, в чём причина Ваших враждебных действий против нашей страны. Я советую Вам выразить раскаяние и сожаление.
   - Что это изменит?
   - Тогда у меня будет шанс добиться более мягкого приговора. Вы ещё молоды. Если Вас приговорят на десять-пятнадцать лет, Вы выйдете после заключения не дряхлым стариком, а вполне здоровым человеком. И семья с радостью примет Вас в своё лоно.
   - Я хотел бы увидеться с женой.
   - Свидание с ней я организую.
   - Возможно, Вы правы, - после недолгого размышления сказал Амин. 
   - Вот и прекрасно. Суд состоится на будущей неделе. Хорошенько взвесьте все Ваши доводы и покайтесь. Все мы во власти всемогущего Аллаха.
   Мансур улыбнулся, закрыл папку и вызвал охранника. Снова тот же путь в подвал и холодная по ночам камера. Пролетело несколько похожих друг на друга дней. В пятницу на свидание пришла Неда. Она была встревожена и расспрашивала его о случившемся. Амин пытался её успокоить, объясняя всё недоразумением и ошибкой следствия.
   В назначенный день его вывели во двор. Там был Мехди и ещё один человек. Амин вспомнил, что в день, когда его сюда привезли, он видел этого мужчину на стоянке. Всех троих посадили в один микроавтобус.
   - Меня зовут Шерали, - представился тот. – Нас, конечно, судить будут вместе.
   - Я советую тебе ничего не признавать, - сказал Мехди.
   - Но у них все доказательства, - возразил Амин.
   - Попытайся их опровергнуть, - настаивал Мехди. – Ведь ты знаешь, какой может быть приговор.
   - Я знаю. Адвокат посоветовал мне раскаяться.
   - То есть всё признать. И подписать себе смертный приговор.
   - Он меня обманул?
   - Конечно, Амин.
   Машина заехала на стоянку городского суда. Их отвели в зал в помещение, огороженное железной решёткой, и усадили на скамью. В зале, кроме нескольких человек, одетых в серые и чёрные костюмы, почти никого не было. Ни Неды, ни жены Мехди Амин тоже не увидел. Он подумал, что так даже лучше. У них может случиться истерика. Возле судейского стола сидели прокурор, секретарь и адвокат. В назначенный час боковая дверь открылась и в зал вошли пятеро судей в чёрных длинных хиджабах и белых тюрбанах. Все поднялись, приветствуя их.
   - Взгляните на них. Не верится, что это революционный суд, - усмехнулся Мехди.
   - В Иране судьями могут быть только правоверные мусульмане, хорошо знакомые с тонкостями ислама, - произнёс Шерали.
   - Судопроизводство у нас представляет собой сплетение романо-германской правовой системы и шариата, - пояснил Мехди. – Лет двадцать назад приговаривали и к побиванию камнями. 
   Тем временем прокурор начал своё выступление. Он потребовал смертную казнь. Потом слово предоставили адвокату. Амин пытался сосредоточиться и понять, что говорил Мансур. Но не услышал ничего обнадёживающего. Прокурор одного за другим вызывал свидетелей. Амина удивило, что ими оказались официант кафе, в котором он встречался с Мехди, начальник отдела безопасности Хуршид, заведующий его лаборатории и приятель из строительного отдела. Свидетели, студент и преподаватель кафедры, нашлись и для профессора Шерали Моради. Слово дали и подсудимым. Главный судья, листая открытую перед ним папку с документами, задавал вопросы. Объяснения Амина на судей не произвели никакого впечатления. Он понял, что решение принято ещё до суда. Потом судьи покинули зал.
   - Ничего хорошего от них я не жду, - обречённо проговорил Мехди. – Нас судят за шпионаж и государственную измену. По таким делам выносятся самые суровые приговоры.
   Судьи вернулись через пятнадцать минут. Председательствующий долго зачитывал приговор. До воспалённого мозга Амина донеслись его последние слова: смертная казнь через повешенье. Ещё несколько минут назад он лелеял надежду, что его оставят в живых. Нет, для него не будет исключения.
   Охрана вывела их из-за решётки и вернула в микроавтобус. Они долго ехал по городу к находящейся на окраине тюрьме. Их поместили в одну камеру. Вначале они сидели молча, задавленные мыслями о приговоре.
   - Когда вошли пятеро судей, я сразу понял, что речь идёт о смертной казни, - заговорил Мехди. – Дело в том, что только в таких случаях назначаются четыре судьи-ассистента.
   - А мы имеем право на апелляцию? - спросил профессор.
   - Приговоры революционных судов раньше были окончательными, - произнёс Мехди. – Но в 1988 году принят закон, который дал возможность подавать апелляцию в Верховный суд.
   - Так мы завтра скажем об этом адвокату, - сказал Амин.
   - Он и так знает, - подтвердил Мехди. - Уверен, завтра он принесёт и готовый текст. Он не горит желанием нас спасать, но обязан выполнять свои функции. Он также должен потребовать для нас свидания с жёнами и детьми.
   - Представляю себе Неду, когда ей сообщили о приговоре. Несчастные наши женщины.
   - Когда я сидел в одиночке, у меня была возможность подумать, в чём мы ошиблись, - сказал Мехди. Разве мы желали нашей стране поражения? Наоборот, пытались остановить её перед падением в пропасть. Но в руководстве страны преступники и религиозные фанатики.
   - Задача нашего суда в ликвидации противников режима, - заявил Шерали.   
   Небо за маленьким окном потемнело. Охрана передала им тарелки с едой и кружки с ещё тёплым чаем. Поели без аппетита. И легли на топчаны, накрытые серой изношенной тканью и суконными одеялами. Какое-то время ещё тихо переговаривались. И постепенно провалились в сон.
   Утром их вывели из камеры и завели в помещение, где их ждал адвокат Мансур.
   - Знакомая комната, - усмехнулся Мехди. – Ещё неделю назад я принимал здесь своих подопечных заключённых.
   - Да, судьба переменчива и непредсказуема, - произнёс Шерали.
   - Я составил текст заявления в верховный суд, - сказал Мансур. – Сейчас вам его зачитаю.
   - Уверен, что всё написано правильно, - ответил Мехди. - Читать нет необходимости.
   - Тогда, может быть, поговорим о свидании с жёнами и родственниками? – предложил адвокат.
   - Конечно, - произнёс Амин.
   Мансур деловито оформил всем прошения, попрощался и поспешил удалиться.
   Через два дня их повели в комнату для свиданий. Неда сидела на стуле за стеклом. Увидев его, она заплакала. Амин улыбнулся, взял телефонную трубку и попытался её успокоить.
   - Дорогая, мы подали апелляцию в Верховный суд. Я надеюсь, что приговор будет отменён.
   - Почему они это не сделали сразу?
   - Во время суда я попытался объяснить, что просто хотел защитить Исфахан и своих любимых людей от гибели. Я сказал, что разработка ядерного оружия приведёт к конфликту, в котором Иран подвергнется разрушению и уничтожению. И судьи записали мои слова в протокол.
   - Разве это их убедило?
   - Им надо показать, что они верные стражи режима. Но Верховный суд может всё пересмотреть.
   - Ты так говоришь, чтобы меня успокоить.
   - Если мне дадут срок, ты можешь меня дождаться. Ты ещё очень красивая женщина. И если приговор не изменят, ты снова выйдешь замуж и будешь счастлива.
   Неда снова заплакала. Охранник, маячивший за спиной Амина, понял, что разговор нужно прекратить. Он поднял его и вывел из комнаты. Вскоре все уже были в камере. Удручённые и подавленные, они вначале молча сидели, глядя в покрашенную масляной краской стену, а потом легли на постели.
   Медленно и томительно проходили дни. Через неделю им сообщили, что Верховный суд подтвердил решение революционного суда и приговор не отменил. Через два дня их вывели во двор и посадили в машину с решётками на окнах.
   - Куда нас везут? - спросил Шерали.
   Охранник, вооружённый автоматической винтовкой, злорадно усмехнулся.
   - А ты не догадываешься? На казнь.
   Амин видел за окном освещённые солнцем улицы. Их явно везли в центр города. Он вспомнил, как недавно на одной из площадей повесили человека за участие в демонстрации протеста. Он не желал смотреть на такие экзекуции. Он всегда считал, что в стране, некогда бывшей центром великой цивилизации, смертную казнь нужно отменить. Машина заехала на площадь, заполненную множеством людей. Одурманенные пропагандой, здесь собирались люди, убеждённые в справедливости системы и суда шариата. Они верили, что преступники должны умереть. Амин увидел три подъёмных крана с поднятыми вверх жёлтыми железными стрелами. С них свисали стальные тросы с массивными блестящими на солнце крюками. На крюках были намотаны красные канаты с петлями на конце. Им связали верёвками руки за спиной и повели через толпу к высоким поставленным под крюками помостам. Ноги от волнения не слушались его, и Амин чуть не упал, когда поднимался по лестнице. Палач, одетый в чёрную рубашку и брюки, за поясом которого уверенно держался пистолет, надел на его голову мешок. Амин замотал головой и потребовал его снять. Отсюда он видел всю площадь. Он искал Неду и детей и нашёл их, когда петля уже охватила его шею. Загудел мотор подъёмного крана и крюк стал медленно двигаться вверх, затягивая петлю. В последний свой миг он смотрел на Неду и слышал её душераздирающий вопль.   
 
Часть 2
Глава 1
1
   В последнее время информационно-аналитическое управление работало в полную силу. Барух получал от резидента в Швейцарии сообщения чрезвычайной секретности и передавал их Сэму или Эялю для анализа и подготовки доклада директору «Моссад». Особенно важным Сэму показалось последнее сообщение.
   «А ведь он прав. Весь обогащённый уран находится сейчас в одном месте. Если его разбомбить, а заодно и весь этот ядерный центр, можно остановить создание Ираном ядерного оружия на несколько лет. Стоит сказать это главе правительства.»
   Сэм так и написал Баруху. А тот отправил рекомендацию в директорат. Директор «Моссад» Аарон Барац несколько дней назад вылетел в Вашингтон. Его заместитель, сознавая чрезвычайную важность сообщения, решил направить его также и шефу.
   Вчера Аарон встречался с директором ЦРУ Джоном Фостером. Тот оказался вполне компетентным в вопросах, касающихся Ирана. Для него не было новостью, что его духовные лидеры желают получить ядерное оружие и близки к этой цели. Он подтвердил данные о доставке баллонов с обогащённым ураном в Исфахан. Они договорились о взаимном обмене информацией.
   Свита в правительственной гостинице была залита ярким утренним светом. Барац вышел на балкон. Отсюда виден Капитолий и монумент Вашингтону – облицованный мрамором гранитный обелиск высотой сто шестьдесят девять метров, самый большой в мире. То, что это обелиск, а не просто архитектурное сооружение, Аарон узнал совсем недавно. Он находится в центре на Национальной аллее. На четырёх сторонах от него Белый дом, Капитолий и мемориалы Линкольна и Джефферсона. Аарон постоял несколько минут и вернулся в свиту. В это время в смартфоне прозвучал какой-то сигнал. Он поднял его с журнального столика. Сообщение поступило из штаб-квартиры «Моссад». Он сразу его прочёл.
   «Весьма кстати, - подумал он. - Сегодня нас с Моше Хаитом принимает президент. Сообщение может стать нашим серьёзным козырем.»
   Аарон позвонил Моше. Условились встретиться в ресторане через час. Он погрузился в глубокое кожаное кресло. Ему было о чём поразмыслить.   
   Когда они вышли из ресторана, у центрального входа их уже ждал сияющий на солнце чёрный президентский автомобиль. Десять минут поездки. Ворота Белого дома открылись, машина проехала ещё метров тридцать и остановилась. Их встретил служащий и сопроводил к Овальному кабинету. К удивлению Аарона, кабинет действительно имел овальную форму. В середине на таком же овальном ковре стояли кресла. На журнальном столике между ними уже было приготовлено угощение. В самом дальнем конце под тремя высокими окнами – стол президента, возле которого уже были поставлены четыре мягких стула. Несколько американских флагов за столом и по сторонам кабинета, картины на стенах, золотистые гардины на окнах, всё говорило о величии Америки и её президента. В кабинете уже находились министр обороны Роберт Дуглас и директор ЦРУ Джон Фостер. Они прохаживались по залу, ожидая босса. Барац и Хаит поздоровались с ними и посмотрели на дверь, откуда должен был появиться Билл Уильямс. Дверь открылась, и высокий мужчина средних лет в тёмно-сером костюме и красном галстуке вошёл в кабинет.
   - Прошу садиться, господа, - сказал он и занял своё место за большим деревянным столом.
   Он с интересом взглянул на Хаита и Бараца и открыл лежащую на столе папку.
   - Я знаю, вы уже поговорили с моими коллегами в Пентагоне и Лэнгли.
   - Моя беседа с Робертом Дугласом была очень откровенной и конструктивной, -произнёс Моше Хаит.
   - Такого же мнения и мой министр, - заверил президент.
   - Я доволен встречей с Джоном Фостером, господин президент, - сказал Барац. – Он оказался весьма компетентным собеседником. Мы обменялись важной информацией. Хочу добавить к этому, что сегодня утром я получил ещё одно сообщение. Агент, работающий в ядерном центре Исфахана, советует уничтожить собранный там обогащённый уран и не ждать, пока его после переработки доставят в один из ракетных подземных городов для изготовления боеголовок. Он даже передал точные координаты хранилища, в котором находится уран.
   Уильямс озабоченно посмотрел на Бараца. Такой поворот событий был неожиданным для него. Красная черта, которая десятилетия маячила где-то впереди, сегодня оказалась под его ногами.
   - Вчера в Сенате выступил республиканец Майкл Эванс, - произнёс президент. – Он потребовал безотлагательного участия Америки в защите Израиля. Я полагаю, что всегда перед любым действием военного характера, существует этап, когда есть шанс остановить врага посредством дипломатии. Сегодня я поручу государственному секретарю направить президенту Ирана предупреждение. В нём будет заявлено, что создание ядерного оружия означает начало военной операции против Исламской Республики.
   - Позвольте мне напомнить, что нашей общей стратегией всегда являлось не допустить создания ядерного оружия, - заметил Хаит. – Поэтому следовало бы воспользоваться положением, когда у нас есть все данные для ликвидации запасов оружейного урана.
   - В таком случае Иран ударит по Израилю всеми существующими сегодня возможностями, - парировал Дуглас. – Его баллистические ракеты достигают территории вашей страны. Хезболла, оснащённая десятками тысяч точных ракет, ударит с севера, а ХАМАС - с юга. Кроме этого, он предпримет террористическую атаку на еврейские общины и израильские представительства по всему миру.
   - На заседании нашего правительства мы взвесили все эти обстоятельства, - сказал Хаит. - Для нас очевидно, что при любом нападении конвенциональным оружием Израиль выстоит. Но атомная бомбардировка для нашей маленькой по территории страны может означать её гибель.
   - Война с Ираном для Соединённых Штатов сегодня нежелательна, - произнёс Уильямс. – Ситуация в мире в последние годы существенно изменилась. Сегодня нам угрожает Китай, который стал нашим политическим, экономическим и военным противником. Поэтому в последнее время мы вывели из Персидского залива в Аравийское море авианосную ударную группу во главе с атомным авианосцем Nimitz. В нынешних условиях, при любом конфликте она была бы атакована в Ормузском проливе иранскими крылатыми ракетами и беспилотниками камикадзе.
   - Но это противоречит нашим договорённостям, - возразил Хаит.
   - Ни в коем случае, господин министр. Мы верны соглашениям с Израилем. Все годы мы содействовали вооружению вашей армии самым современным оружием. На наш взгляд ваша страна может разгромить любого противника на Ближнем Востоке.
   - В случае, когда мы вынуждены будем нанести по Ирану превентивный удар, нам потребуются бункерные бомбы и ракеты, - настойчиво продолжал Хаит. - Уже несколько лет мы просим вас обеспечить нашу армию этим оружием. Нам следует ожидать также нападения с севера и юга. Для этого нам тоже нужны ракеты и снаряды. Вчера в Пентагоне я предоставил список министру обороны.
   - Я знаю потребности нашего союзника, - подтвердил Дуглас.
   - Я прошу Вас, Роберт, обеспечить израильские вооружённые силы всем необходимым, - сказал президент. – Я понимаю вашу озабоченность и желание устранить возникшую опасность. Что ж, Израиль – суверенная страна, имеющая право защищать свой народ.
   - Мы долгие годы проводили совместные учения с эскадрильей американской армии, - произнёс Хаит. – Если мы решим ударить по атомным объектам Ирана, примет ли участие американская авиация?
   - Я возражать не буду, - ответил Уильямс.
   Он поднялся, давая понять, что беседа окончена.
   - Предлагаю перекусить, господа, - сказал президент, показывая рукой на невысокий столе в середине Овального кабинета, где ещё до заседания были приготовлены угощения. – К сожалению, господа, я должен уйти.
   Он пожал всем руки и вышел из кабинета. Дуглас, Фостер, Хаит и Барац расположились в креслах вокруг стола. Им было о чём поговорить.
   Аарон и Моше вернулись в гостиницу на автомобиле президента и вошли в номер Хаита.
   - Я думаю, мы получили всё, что хотели, - заметил Барац.
   - Действительно так, - согласился Хаит. – Оружие, наверно, у нас будет. Американцы тоже примут участие в нашей атаке. Думаю, уже можно позвонить Коэну. Разница во времени семь часов. Сейчас три часа дня. В Иерусалиме восемь утра.
   Он взял смартфон и набрал номер в Вотсап.
   - Даниэль Коэн слушает, - послышалось из аппарата.
   - Моше Хаит из Вашингтона. Рядом со мной Аарон.
   - Я узнал Вас. Как дела?
   - На наш взгляд, всё в порядке. Мы сделали всё, что могли.
   - Когда вылетаете?
   - Сегодня вечером.
   - Счастливого пути, друзья, - пожелал Даниэль. – Надеюсь, завтра после обеда мы встретимся.
   В смартфоне зазвучали сигналы отбоя. Премьер-министр понимал, что это не телефонный разговор. В девять часов вечера они сели в машину и выехали в аэропорт. В половине одиннадцатого самолёт Боинг 767, борт №1 «Крыло Сиона», поднялся в воздух и взял курс на восток.
2
   Самолёт из Франкфурта-на Майне пролетел над небоскрёбами Тель-Авива и Бат-Яма и уверенно пошёл на посадку. Когда он коснулся посадочной полосы и заревели включённые на торможение двигатели, Мириам заплакала.
   - Мама, почему ты плачешь? – спросил сидевший рядом с ней Идо. – Мы уже дома.
   - Всё хорошо, мой мальчик, - ответила она. – Это слёзы радости. Иегуда, позвони Давиду и Ирис. Они наверняка волнуются за тебя и правнуков. 
   - Конечно, я поговорю с ними, - сказал Иегуда. – Отца я предупредил перед вылетом.
   - А я позвонила родителям. Они очень скучают.
   В аэропорту их никто не встречал. Машина уже две недели ждала их на стоянке. Электромотор «Фольксвагена» мгновенно завёлся, и они, одолев развязки Бен-Гуриона, выехали на ведущую в Иерусалим дорогу. Было тепло, зелень с обеих сторон шоссе ещё не выгорела под яркими лучами весеннего солнца. Через полчаса они уже въезжали в Мевасерет-Цион. Хаим и Линой ждали их во дворе, и услышав знакомый звук машины, подошли к калитке.
   - Мамочка, папочка, как я рада вас видеть, - произнесла Мириам, обнимая родителей.
   - Главное, что вы все живы и здоровы, - сказал отец. – Европа стала для нас враждебным миром. Только здесь мы можем чувствовать себя в безопасности.
   - Верно, Хаим, - поддержал тестя Иегуда и пожал ему руку. – Огромное спасибо за дочек.
   - Шира и Хава – прекрасные дети, - сказала Линой. - Нам было с ними легко и весело.
   - А как вы договорились на работе? – спросил Иегуда. – Праздники ведь давно прошли.
   - Там всё знают о ваших приключениях, и продлили нам отпуска, - улыбнулась Линой.
   - А где девочки? – спросила Мириам.
   - Они в своей комнате. Чудные создания. Шира взяла на себя почти все заботы о малой.
   Девочки, увидев родителей, подбежали к ним.
   - Шира, бабушка сказала, что вы умницы, - смеялась Мириам, целуя дочерей.
   - Хава меня слушается, мамочка, - сказала Шира. – Мы очень волновались за вас.
   - Нас с Идо выручили. Твой дедушка Даниэль помог. 
   В столовой Линой накрыла стол, и все сели обедать. Потом весь день звонили сёстры Ревека и Тамар и брат Меир. Звонили бабушки и дедушки и друзья Иегуды и Мириам. Даниэль позвонил вечером и пригласил приехать завтра на улицу Бальфур.
   В этот день премьер-министр был очень занят. Утром он обсуждал бюджет на тридцатый и тридцать первый год. Потом, ожидая прибытия министра обороны и директора «Моссад», вызвал военного секретаря Ландау.
   - Собери-ка Военно-политический кабинет завтра утром в Кирие. На девять часов утра. Я полечу с министрами в Тель-Авив на геликоптере.
   - Я закажу вертолёт на восемь утра, Даниэль.
   - Буду тебе очень благодарен, Иосиф.
   После обеда дверь открылась и в кабинет вошли Хаит и Барац.
   - Шалом, друзья, - приветствовал их Даниэль. – Присаживайтесь. Как долетели?
   - Нормально. Самолёт прекрасный.
   - Если я вас правильно понял, с Биллом Уильямсом вы договорились.
   - Пожалуй, да, - ответил Хаит. – Соединённые Штаты сегодня меняют свою стратегию. Для них проблема не Иран, а Китай с несметно богатым сателлитом Россией. Поэтому американцы на Ближнем Востоке возлагают решение всех вопросов на Израиль.
   - Но для этого нам нужно оружие, – произнёс Даниэль.
   - Они нам всё предоставляют. И разрешают действовать по нашему усмотрению.
   - А совместные действия они не отвергают?
   - Американская эскадрилья получит приказ действовать с нами, Даниэль.
   - Вы, действительно, сделали всё, что могли. Благодарю вас, друзья. Отдыхайте. Завтра в девять – заседание Военно-политического кабинета. В Кирие.
   Он поднял телефонную трубку.
   - Иосиф, будь добр, вызови геликоптер для министра обороны и директора «Моссад».
   Он положил трубку.
   - Предлагаю выпить рюмку чая с шоколадными пирожными.
   - С удовольствием, Даниэль, - произнёс Барац.
   Через полчаса во дворе послышался шум геликоптера. Моше и Аарон попрощались и вышли из кабинета. Даниэль подошёл к окну. Лёгкая обтекаемой формы машина, вращая винтом, поднялась над Гиват-Рамом и повернула на Тель-Авив.
   Иранские газеты Самуэль просматривал каждый день. Барух просил его и Эяля три раза в неделю предоставлять ему доклады о том, что сообщают средства массовой информации. А они молчали. Такое их поведение начальник считал затишьем перед бурей или сокрытием особой деятельности, происходящей под контролем Министерства информации.
   - Государственный секретарь направил президенту Ирана заявление, что создание им ядерного оружия – это объявление войны, - сказал Эяль, оторвавшись от экрана компьютера. -  А тот вежливо его отфутболил.
   - Каким образом? - спросил Самуэль.
   - Гостеприимно развёл руками и заметил, что его страна привержена договорённости и использует уран только в мирных целях.
   - Восток – дело тонкое, - усмехнулся Самуэль. – Персы умеют скрывать свои мысли.
   - Покурим? – предложил Эяль. – Я тебе ещё не переслал номер телефона моего хозяина. Циммер у него замечательный. Деревянная изба, джакузи, огромная кровать, кухня со всеми принадлежностями. А какой дворик! А пейзаж!
   - Пошли мне телефон на чат, - согласился Самуэль.
   Он уже готов был подняться и последовать за другом, когда на экране появилась картинка, привлёкшая его внимание. На крюках подъёмных кранов висели трое мужчин.
   - Ничего нового для нас, - произнёс Эяль. - Режим свирепствует.
   - Знаешь, где это? В Исфахане.
   Самуэль начал читать статью и с каждой строкой его удивление росло.
   - Повесили западных шпионов, предавших миролюбивую страну Иран. Один из них учёный-физик из ядерного центра.
   - Постой, Сэм. Несколько дней назад в Швейцарии убили иранского эмигранта. О нём сообщил резидент Шварц. Значит, иранская разведка раскрыла группу агентов и зачистила её. Но это означает, что в этом центре приняты экстренные меры. Может быть, урана там уже нет.
   - Идём к Баруху, Эяль. Это очень серьёзно.
   Они стремительно вышли из комнаты и направились в кабинет начальника. Барух выслушал их и распорядился подготовить доклад.
   Утром в сопровождении военного секретаря Ландау и министров финансов и юстиции Коэн вылетел в Кирию. В зале заседаний находились уже все члены кабинета.
   - Сегодня мы собрались, чтобы принять судьбоносное решение, - начал своё выступление Даниэль. – Представители правительства Моше Хаит и Аарон Барац вернулись вчера из Вашингтона. Президент предоставляет нам право осуществить военную операцию против ядерных объектов Ирана.
   - Эта страна обязательно нам отомстит, - заметил министр финансов Меир Толедано. – Есть ли у нас силы и вооружение противостоять этому?
   - Мы в тот же день осуществим массовую эвакуацию северных и южных городов и посёлков в центр страны, - пояснил Коэн. - План эвакуации разработан под руководством начальника Генштаба армии Арье Зильбера.
   - Сколько объектов ядерной программы подлежат ликвидации? - спросил Яаков Шапиро.
   - На сегодня речь идёт об одном ядерном центре, находящемся в Исфахане, - ответил Даниэль. – Для удара по другим объектам нам не хватает бункерных бомб.
   - Вчера вечером я получил сообщение, которое может повлиять на наши планы, - произнёс Барац.
   - Поясните, пожалуйста, - попросил министр внутренней безопасности Авив Шахар.
   - Иранская разведка раскрыла проживающую в Исфахане группу агентов. Позавчера они были казнены. Одним из агентов являлся работавший в ядерном центре физик-ядерщик. Очевидно, руководством этого центра приняты меры по скорейшему изъятию оттуда запасов оружейного урана. Необходимо тщательно изучить обстановку и только потом атаковать.
   - Я прошу Вас, Аарон, предоставить завтра рано утром начальнику Генерального штаба все данные о положении в Исфахане, - сказал Даниэль. – Учитывая полученную информацию, оттягивать время операции мы не имеем права.
   - Подразделение нашей армии к операции готово, - заявил начальник Генштаба Зильбер. – Эскадрилья самолётов F-35I «Адир» и американские самолёты для их дозаправки горючим ждут приказа.
   - Я думаю, что Корпус стражей усилил противовоздушную оборону этого стратегического объекта, - предупредил Барац.
   - Что касается противовоздушной обороны, её ликвидация и выведение из строя – главная часть нашей атаки, - пояснил Зильбер. - Вопрос в другом, примет ли участие американская авиация?
   - Президент Соединённых Штатов не возражает, - ответил Хаит. – Я считаю, что атаковать необходимо завтра утром. Время работает не в нашу пользу.
   - Все с этим согласны? – спросил Даниэль и обвёл взглядом сидящих вокруг стола.
   После напряжённого молчания в зале послышались возгласы одобрения.
   - Если нет возражений, завтра в четыре часа утра поднимаем самолёты. Согласие Саудовской Аравии мы получили. Доклад от внешней разведки должен быть подан не позже трёх часов ночи. Благодарю всех за участие в заседании. 
   Даниэль поднялся и направился к выходу. Вслед за ним задвигали стульями и стали подниматься все остальные.
3
   Над Тель-Авивом ослепительно сияло солнце. Окна высотных зданий вокруг Сароны сверкали ослеплёнными зрачками стёкол. Город «нон-стоп» жил своей обычной жизнью. Никто из жителей ещё не знал об операции, которая должна спасти его от разрушения. Геликоптер ждал премьер-министра на посадочной площадке на крыше. Вскоре появились министры финансов и юстиции и военный секретарь Ландау и заняли места в геликоптере. Винты над кабиной яростно закрутились, и машина стремительно взмыла над Кириёй и понеслась к Иерусалиму. Коэн с наслаждением смотрел на летящие внизу города, поля, леса и дороги. «Ради того, чтобы сохранить эту прекрасную страну, операция и задумана, - пронеслось у него в голове.»
   Через минут пятнадцать геликоптер опустился во дворе здания министерства главы правительства. Даниэль простился с коллегами и направился в кабинет. Он подумал, что встречу с Иегудой, Мириам и внуками отменять не стоит. Семья придаёт ему силы. Потом он отдохнёт часа три и вылетит в Тель-Авив. Он попытался заняться другими делами, но мысль о предстоящей атаке не давала покоя. Прекрасные самолёты, замечательные лётчики, прошедшие необходимые тренировки. Дай Б-г им удачи. Но и противник за эти годы усовершенствовал своё и приобрёл в России и Китае новое оружие. Операция «Вавилон», организованная Бегиным, уничтожила иракский ядерный реактор «Осирак». Но сейчас другая техника, более совершенная. И лететь дальше. Даниэль встал и прошёлся по кабинету. Потом взял трубку и попросил принести чаю. В четыре часа дня он вышел из кабинета, сел в блестящий чёрным лаком автомобиль и поехал в резиденцию на улице Бальфур.
   Сразу после заседания Аарон направился к себе в кабинет, находящийся неподалеку в офисе «Моссада». Он сознавал, что от него сейчас во многом зависит успех операции. Необходимо точно определить, где сегодня находятся запасы оружейного урана. Спецслужбы Исламской Республики Иран не могут не понимать, что сообщения агентов могут иметь для ядерной программы самые нежелательные последствия. Нужно немедленно мобилизовать информационно-аналитическое управление. Войдя в кабинет, он поднял телефонную трубку.
   - Барух, это Барац.
   - Слушаю Вас, господин директор.
   - Подготовь мне до двух часов ночи доклад о происходящем в ядерном центре Исфахана. В случае особой важности имеешь право разбудить меня в любое время.
   Аарон положил трубку. Он знал, на Баруха можно положиться. Теперь хорошо бы
выспаться - ему предстояла бессонная ночь. Часа через полтора он спустился на стоянку и сел в машину. Ни жены, ни детей дома ещё не было.
   Барух после разговора с Барацем какое-то время размышлял, пытаясь понять, что заставило директора связаться с ним. «Этой ночью, очевидно, должна произойти военная акция, - подумал он. - Срочно требуются снимки, других источников информации после казни агентов у нас нет.»
   Барух взял телефонную трубку и набрал номер подразделения космической разведки «9900» Генерального штаба.
   - Полковник Гирш слушает, - раздалось в аппарате.
   - Шалом, полковник. Это Барух из «Моссада».
   - Я весь внимание, - вежливо произнёс Гирш.
   - Будьте добры прислать нам снимки Исфахана за последние четыре дня. А также все получаемые сегодня.
   - Я сейчас дам распоряжение, Барух.
   - Желаю хорошего дня, полковник.
   Они знакомы уже несколько лет. Гирш умный и ответственный офицер. Он сделает всё, что нужно. Барух вышел из кабинета и направился в комнату к своим парням.
   - Ребята, - обратился он к Сэму и Эялю. – Прошу вас поработать до утра. Требуется оперативное наблюдение за ядерным центром Исфахана. Снимки я уже заказал.
   - Ничего не поделаешь, - вздохнул Самуэль. – Придётся отложить ресторан. Я давно обещал жене прогуляться в порту.
   - Мы поработаем, - произнёс Эяль.
   - Я и не сомневался, - улыбнулся Барух. – Желаю удачи.
   - Уверен, будет военная операция, - сказал Самуэль. – А это интересней, чем ресторан в порту.
   - Не будь циником, Сэм. Мне кажется, предстоит что-то грандиозное.
   - Кстати, у меня уже пискнуло, - произнёс Самуэль и пробежался пальцами по клавиатуре компьютера.
   На экране показалась фотография, сделанная из космоса.
   - Давай так, я смотрю снимки с нечётными номерами, а ты с чётными, - предложил Самуэль.
   - Не возражаю, - ответил Эяль.
   Снимки были отличного качества. Зум в десятки раз, который они делали, не менял их чёткости и не размывал контуры объектов. Хорошо видны были и машины на дорогах. Но им предстояло найти машины, въезжавшие в ядерный центр и выезжавшие из него. Сэм и Эяль имели большой опыт работы с такими снимками и знали, как они должны выглядеть. Один снимок за другим. Проходил час за часом. Они делали перерывы и возвращались к экранам. Ничего необычного.
   - Хорошо бы запустить беспилотник, - устало заметил Эяль. – Снимки из космоса фиксируют ситуацию только тогда, когда спутники пролетают над территорией Ирана.
   - Я сейчас позвоню Баруху, - сказал Самуэль и поднял смартфон.
   - Что у вас, ребята? – спросил Барух.
   - Посмотрели и изучили десятки снимков. Ничего подозрительного не обнаружили.
   - А дороги, ведущие от Исфахана и к нему?
   - Тоже. Мы вот подумали, может быть есть съёмки беспилотников.
   - Нужно обратиться в управление оперативного планирования и координации, - произнёс Барух. – Пожалуй, я сейчас туда позвоню.
   Через минут пять Барух вошёл в комнату.
   - Я говорил с ними. Их беспилотники всё время барражируют над этим объектом. И, конечно, делают снимки.
   - Они могут переслать их нам? – спросил Эяль.
   - Они сделают подборку и отправят её мне. Наберитесь терпения. Отдохните минут десять, выпейте кофе.
   - Спасибо, Барух, - произнёс Самуэль. – С непривычки хочется спать.
   - Завтра выспитесь, ребята.
   Он повернулся и вышел из комнаты. Они посмотрели снимки, сделанные сегодня днём и вечером. Никаких машин. Правда, они увидели несколько установок противовоздушной обороны.
   - О них нужно обязательно сообщить, Эяль. Значит, им есть, что защищать.
   - Возможно, это так, Сэм. Их нужно вывести из строя в первую очередь.
   Закончив со снимками, они вышли из комнаты, приготовили кофе и сели на скамейку во внутреннем дворике. Через минут пятнадцать их нашёл Барух.
   - Получил фотографии и видео. Я переслал их вам. Давайте, ребята, ещё одно усилие. И готовьте доклад.
   - Хорошо, Барух.
   Они вернулись в комнату и принялись за просмотр снимков и фильмов. На одном из них, сделанных вчера утром, четыре одинаковые машины въехали в подземный тоннель ядерного центра.
   - Позови Баруха, Эяль. Происходит что-то особенное.
   Приятель выскочил из комнаты. Вскоре он появился вновь в сопровождении Баруха.
   - Покажи-ка мне, Сэм, - попросил он.
   - Вот эти машины, их четыре, - пояснил Самуэль. - Почему их так много?
   - Я думаю, готовятся вывезти уран, - предположил Барух.
   - Но для этого достаточно одной, двух машин, - произнёс Эяль. - Они прекрасно понимают, что мы за ними наблюдаем. Возможно, они хотят нас обмануть.
   - Я этого не исключаю, ребята. Понятно, что в последние дни они ускоренными темпами обрабатывали привезённый в баллонах уран. Делали из него порошок. Следовательно, вес груза стал значительно меньше. То, что машины уже у них, требует от нас самых неотложных действий. Готовьте доклад и продолжайте следить за обстановкой.
   Барух вышел и прошёл по коридору к себе в кабинет. Получив доклад, он прочитал его, сделал поправки и послал в директорат. Его сразу передали Барацу. Он ознакомился с докладом и направил его начальнику Генерального штаба и военному секретарю премьер-министра. Арье Зильбер поднял телефонную трубку и позвонил начальнику подразделения.
  - Гади, готовь своих парней. В четыре часа вылет.
  - Слушаюсь, генерал-лейтенант.
  Гади Шехтер готовился к этому дню уже лет восемь. Но сказанное Зильбером его взволновало. Одно дело тренировки, другое – военная операция. В его подразделении первоклассные лётчики. Они умеют всё – летать, бомбить, заправляться в воздухе, подавлять системы ПВО. Но это не гарантирует успех операции и их жизнь. Иранские вооружённые силы за последние годы получили современное оружие и хорошо обучены. 
   Он вышел из кабинета и подошёл к начальнику эскадрильи.
   - Полковник Вайсман, сегодня в четыре часа вылет. Цель одна – ядерный центр Исфахана. Вызови всех сюда.
   - Слушаю, генерал-майор.
   Молодые лётчики, элита военной авиации Израиля, неспешно построились, переговариваясь между собой. Их не один раз собирали здесь ночью. То вылет в Сирию, Ливан или Ирак, то бомбёжка военной инфраструктуры ХАМАС в Газе. Они привычные ко всему.
   - Парни, сегодня я собрал вас, чтобы сообщить вам: правительство страны приняло
решение провести операцию. Её цель - уничтожение ядерного объекта в Исфахане, - сказал Шехтер. - Мы готовились к этому долгие годы. Я уверен в вашем мастерстве и желании выполнить задачу.
   - Я полечу с вами, - заявил Вайсман, когда генерал поворотом головы подал ему знак. -  Маршрут всем известен. Саудовская Аравия предоставляет нам воздушный коридор. Он введён в компьютеры ваших самолётов. На каждом борту три крылатые ракеты. На бомбардировщиках бункерные бомбы. Вылет в четыре часа утра.
   Беэр-Шева тысячами фонарей и десятками тысяч окон светилась далеко на севере, освещая над собой полог неба. А здесь над большой авиабазой «Неватим» стояла тёмная ночь. Мириады ярких звёзд взирали из далёкой бесконечности на многокилометровые взлётно-посадочные полосы, на бетонные ангары и сооружения. Под ними готовились к вылету истребители-бомбардировщики невидимки F-35I «Адир». Лет пятнадцать назад ещё подполковником Шехтер принимал в свою эскадрилью первые самолёты американской компании Локхид-Мартин с превосходной израильской авионикой. Сегодня таких пятьдесят. А его бывшая эскадрилья отправляется на судьбоносное для страны задание. Её сопровождают стоящие в больших бетонных ангарах наполненные топливом новейшие самолёты-заправщики Боинг KC-46.
   В четыре часа утра самолёты один за другим выруливали на взлёт и взмывали в синее звёздное небо. Генерал Шехтер стоял в нескольких метрах от взлётной полосы и с надеждой и лёгкой грустью смотрел им вслед.
   Снимки продолжали приходить. Самуэль и Эяль тщательно рассматривали их и ждали новых. В Исфахане ничего не происходило. Они уже готовы были выйти подышать воздухом во дворе, как компьютер подал сигнал: получен ещё один.
   - Давай-ка взглянем, потом выпьем кофе, - предложил Эяль.
   Самуэль нехотя сел на стул и открыл снимок. Он включил зум. Происходящее заставило его насторожиться.
   - Эяль, эти машины выехали из подземного туннеля. Позови Баруха.
   Приятель выбежал из комнаты и вернулся с озабоченным начальником.
   - Покажи, Сэм, - сказал Барух.
   - Те самые четыре машины. Они поехали в разных направлениях. Одна на юг, одна на север и две на запад и юго-запад.
   - Они пытаются нас обмануть, - произнёс Барух. – Срочно отчёт. Самолёты ведь уже вылетели.
   Из кабинета он сразу позвонил Барацу.
   - Господин директор, есть информация, которая может изменить решение Военно-политического кабинета.
   - Пришли мне её.
   - Сейчас она будет у Вас.
   Барух, получив отчёт, отправил его на адрес директора.
   Барац понял чрезвычайную важность сообщения. Нужно было срочно звонить главе правительства и начальнику Генштаба.
   Даниэль Коэн находился в кабинете, когда раздался звонок телефона.
   - Господин премьер-министр, это Барац.
   - Слушаю тебя, Аарон.
   - Четыре машины, предназначенные для перевозок радиоактивных материалов, выехали их ядерного центра Исфахана.
   - Самолёты уже минут сорок находятся в полёте, - вздохнул Коэн. – Зильбер в курсе дела?
   - Пока ещё нет.
   - Звони ему. Устроим конференцию.
   Через полминуты к разговору присоединился начальник Генштаба.
   - Что делать? – спросил он.
   - Если мы продолжим операцию, ядерный центр, возможно, будет разрушен, - размышлял вслух премьер-министр. - Но цель – уничтожение ядерного заряда, достаточного для получения нескольких боеголовок, мы не достигнем. Кроме того, наша акция вызовет нападение на Израиль с севера и юга.
   - Твоё мнение прекратить операцию? – спросил Зильбер.
   - У нас два варианта, - вместо ответа произнёс Даниэль. – Какой выберешь ты?
   - Пожалуй, ты прав: надо возвращать самолёты, - сказал Зильбер. - Через час они уже будут в Иране.
   - Отдавай приказ, Арье.
   - Решено, премьер-министр.
   - Спасибо, Аарон.
   - Благодарю Вас, господин Коэн.
   Гади Шехтер прошёлся по авиабазе и направился в кабинет. Он был уже на пороге, когда раздался телефонный звонок.
   - Начальник авиабазы «Неватим» слушает.
   - Зильбер тебя беспокоит, - послышалось в трубке. – Генерал, в связи с чрезвычайными обстоятельствами на совещании членов кабинета принято решение прекратить проведение операции. Передайте лётчикам эскадрильи и американцам на самолётах-заправщиках мой приказ вернуться на базу.
   - Слушаюсь, генерал-лейтенант.
   - Я перезвоню и объясню ситуацию. А пока действуйте.
   Шехтер положил трубку и вызвал офицера связи.
   - Подполковник, Военно-политический кабинет принял решение вернуть самолёты на базу. Немедленно передай это всем экипажам.
   Офицер озадаченно кивнул головой и вышел из кабинета. Он отдал распоряжение служащим, и приказ через пространство в тысячу километров достиг лётчиков. Полковник Вайсман, получив его, переговорил с лётчиками и начал разворот. Все последовали за ним. Через пять минут, находясь уже над северо-восточной частью Саудовской Аравии, они взяли курс на запад.
   Шехтер несколько минут посидел на стуле, дожидаясь звонка начальника Генштаба. Зильбер позвонил.
   - Доложите, что у Вас, - услышал Шехтер.
   - Приказ выполняется. Все экипажи возвращаются на авиабазу.
   - Благодарю Вас, генерал. Я обещал дать объяснение. Не вдаваясь в подробности, скажу в двух словах: ситуация на объекте коренным образом изменилась. Операция по его уничтожению потеряла смысл и временно отложена. В то же время намерение правительства осуществить военную акцию остаётся в силе. Будьте готовы к её выполнению.
   В трубке раздались сигналы отбоя.
   «Значит, всё ещё впереди, - подумал Шехтер.»
   Ему нестерпимо захотелось вдохнуть прохладный воздух Негева. Он прошёл через накрытый бетонным куполом ангар и снова оказался у края взлётно-посадочной полосы. Звенящая тишина висела над пустыней. Но Гади знал, что через час воздух наполнится громом садящихся самолётов. Теперь ему есть, что сказать ребятам.
4
   Теперь, когда операция отменена, он может уехать и отдохнуть. Даниэль поднял телефонную трубку и нашёл на экране нужный номер.
   - Цахи, отвези меня в резиденцию.
   - Я готов, господин премьер-министр.
   - Тогда я спускаюсь.
   Он положил аппарат и подошёл к окну. Над Иерусалимом распростёрлось ночное небо, на котором виднелись только яркие звёзды. Остальные тонули в пелене тысяч уличных фонарей, посылавших свой тусклый свет в бесконечность вселенной. Он сделал всё, что мог. Его решение не было ошибкой. Но так сложились обстоятельства.
Он вышел из кабинета и спустился лифтом на подземную стоянку.
   Эстер проснулась от шума открывающихся ворот и увидела в окно выходящего из машины Даниэля. Она была удивлена ранним возвращением мужа. Уезжая вчера вечером на работу, он сказал ей, что, возможно, вернётся только через сутки.
   - Как дела, дорогой?
   - Я бы не назвал их хорошими.
   - Я не могу спросить тебя, что происходит. Они, наверное, секретные.
   - Совершенно секретные, милая.
   - Иран?
   - Да. Хотели покончить с грозящей нам опасностью. Я опоздал.
   - Уверена, ты никуда не опоздал.
   - Надеюсь, ты права. Я просто очень устал от нервного напряжения.   
   Он вздохнул и направился в спальню.
   - Отдохни, дорогой.
   - Спасибо, милая.
   - Может быть это прозвучит банально, но я скажу. Представь, что ты Давид, который осмелился выйти на поединок с Голиафом. Его сила в огромной массе и издаваемом им рёве. А у Давида в одной руке камень, а в другой праща. Он умеет ими пользоваться. И он сразил Голиафа наповал.
   - Что мне это даёт, Эстер?
   - Давид никогда бы не убил противника, если бы не его выдержка, воля, внутреннее спокойствие и уверенность, что его камень попадёт в голову. Пойми это и сосредоточься на своей цели. Просто ещё не настало время твоего броска.
   - Я всегда сознавал, что выбрал себе умную жену.
   - А я всегда знала, что вышла замуж за настоящего мужчину.
   Она подошла к нему, обняла и поцеловала. Он непостижимым образом наполнился силой. Исчезла томившая его тело усталость. Он поднял её на руки и понёс. И познал
любовь, которая уже тридцать лет сплачивала их союз.
   До часу дня Даниэль спал. Проснувшись, пообедал и сел в ожидавшую его во дворе машину. Он ехал по Иерусалиму, смотря на идущих по своим делам людей. Они избрали его и поставили служить им. Он не может их подвести. Он убьёт Голиафа.
   Даниэль вошёл в кабинет и сразу вызвал военного секретаря Ландау.
   - Иосиф, собери завтра у нас всех членов кабинета в девять утра.
   - Повестка дня? – спросил Ландау.
   - Та же, что была позавчера.
   - Понятно, господин премьер-министр.
   Он удалился. Даниэль принялся за свою обычную работу. Он открыл кожаную папку и начал читать положенные в неё материалы. Потом вызывал к себе людей и обсуждал документы, которые должен был одобрить и подписать. Несколько раз звонил министрам и говорил с ними по разным вопросам. Он был полон энергии. Никто не почувствовал, что на него подействовала неудача, о которой уже многие знали или догадывались. Его уверенность в себе внушала уважение. Он это видел и понимал. Это прекрасная и умная жена создавала из него политика и руководителя страны, которая должна победить.
   Над Иерусалимом сияло чистотой голубое небо. Прохладный утренний ветерок развевал свисающие с карниза гардины и касался его лица. Даниэль слышал, как за окном на посадочную площадку один за другим сели два геликоптера. Значит, в зале заседаний все уже собрались.
   За огромным столом ждали только его. Он прошёл на своё место и окинул взглядом членов кабинета.
   - Господа, все вы знаете, что предпринятая нами военная акция не была доведена до конца, - начал свою речь Даниэль. - Никто не может упрекнуть нас в том, что наши действия были ошибочны. Мы опоздали, но только на два часа. Это объясняется тем, что иранская сторона, раскрыв агентурную группу, действовала быстро и профессионально.
   - Ядерный центр Исфахана сегодня благодаря России и Китаю владеет современной технологией обработки химических соединений урана, - пояснил министр обороны Хаит. – Поэтому иранское руководство решило не вывозить баллоны с обогащённым гексафторидом урана, а переработать его в порошковый диоксид урана, изготовить таблетки заданной формы и упаковать их в оболочки. После этого их легко было транспортировать в другое место для изготовления боеголовок.
   - Я собрал вас сегодня, чтобы заявить, что наша операция ещё не завершена. Мы не можем позволить Ирану создать атомное оружие. Духовные лидеры не преминут воспользоваться им, чтобы уничтожить нас. Необходимо с максимальной достоверностью определить объект, куда перевезены ядерные заряды и где будет производиться изготовление боеголовок. Этим постоянно должна заниматься внешняя разведка.
   - Я отдал все распоряжения, господин премьер-министр, - произнёс директор «Моссада» Барац. – Полагаю, что нам следует задействовать и антииранские организации и группировки. 
   - Что известно об этих машинах? – спросил Даниэль.
   - Мы установили, что четыре машины, выехавшие из ядерного центра Исфахана, двигались в направлении подземных ракетных городов. Они расположены не только возле ядерных объектов, но и на границах. В длинных многокилометровых коридорах размещаются как готовые ракеты, так и цеха для их сборки и производства боеприпасов. Там же находятся и точки пуска ракет, которые подаются туда с помощью установленных на рельсах платформ. Это позволяет ракетчикам вести залповый огонь. В последнее время значительная часть военных исследований Ирана происходит именно в подземных центрах. Это делает их неуязвимыми даже для мощных авиаударов.
   - США по заказу Пентагона разрабатывают более мощные бункерные бомбы, - заметил Даниэль. – Испытания показали их способность вывести из строя любой ядерный объект.
   - О них я говорил с министром обороны Робертом Дугласом, - произнёс Моше Хаит. – Соединённые Штаты передадут нам три таких бомбы.
   - Хорошо бы получить их к тому времени, когда мы установим, где они делают боеголовки, - сказал Коэн. – Попросите Дугласа ускорить поставки.
   - Сегодня свяжусь с ним, - ответил Хаит.
   - После инициированного Китаем установления дипломатических отношений с Ираном, с саудитами стало трудно договариваться. И всё же наш пролёт по узкому коридору, предоставленному Саудовской Аравией, дал нашим лётчикам конструктивный опыт, - произнёс Даниэль. – Не так ли, Арье?
   - Несомненно, господин премьер-министр, - отреагировал начальник Генштаба.
   - Продолжайте тренировки над Средиземным морем. Уверен, нам скоро предстоят реальные действия.
   - Я дам распоряжение, - сказал Зильбер.    
   - Прекрасно. Благодарю вас, господа.
   Даниэль поднялся и вышел из зала заседаний.
   «Пожалуй, мне удалось вернуть всем уверенность, что мы доведём дело до конца, - подумал он. - Теперь нельзя расслабляться до нашего решающего удара.»
   Барац и Хаит поднялись на геликоптер и сели рядом. Машина взмыла над Гиват-Рамом и понеслась на северо-запад в сторону Тель-Авива. Огромный город проводил её зелёными парками и потоками автомобилей, текущими по его бульварам и улицам. Друзья вначале поговорили о заседании, а потом молча смотрели на проплывающие внизу пейзажи.       
   Геликоптер приземлился на посадочной площадке министерства обороны. Моше пошёл в свой кабинет, а Аарон спустился во двор и направился к себе. Он приготовил крепкий цейлонский чай «Hyleys», закрылся в кабинете и опустился в кресло. От «Моссада» зависело сегодня почти всё. Поэтому нужно мобилизовать работу всех управлений. Все должны сознавать, что от каждого зависит судьба его семьи, его друзей и близких людей, судьба страны. Еврею это понятно. Он любит свою родину. Но в Иране работают не евреи. Значит им нужен стимул. Конечно, это деньги. Им обязательно нужно дать понять, что за важную информацию они получат бонус, тысяч пятьдесят долларов. Для них это большие деньги.
   Аарон поднял телефонную трубку и нажал на строку, появившуюся на экране.
   - Ротман слушает.
   Начальник управления оперативного планирования и координации, крупнейшего подразделения внешней разведки был опытным и умным человеком. Под его руководством осуществлялись важнейшие зарубежные операции. Он был кандидатом на должность директора «Моссад». Весы тогда качнулись в пользу Бараца. Но это не помешало им относиться друг к другу с уважением. Аарон не раз подумывал, что через
два года, когда закончится его срок, он рекомендует Ротмана на пост директора.      
   - Асаэль, шалом. Зайди ко мне.
   Через несколько минут в кабинет вошёл высокий мужчина средних лет с едва посеребрёнными волосами. На его голубой рубашке красиво смотрелся синий шёлковый галстук.
   - Садись. Есть о чём поговорить. Сегодня состоялось заседание Военно-политического кабинета. Решено не допустить создания Ираном атомного оружия. Задача нашей разведки состоит в том, чтобы определить объект, где осуществляется изготовление ядерных боеголовок.
   - Они, я знаю, уже имеют порошковые таблетки в количестве, достаточном для нескольких боеголовок.
   - Верно. Но мы не знаем, где они сегодня находятся, - произнёс Аарон. – Премьер-министр, естественно, поручил нам найти их. Из Исфахана, где эти таблетки произведены, выехало четыре машины. В четыре разные стороны. Специально для того, чтобы ввести нас в заблуждение.
   - Наверное, в один из многих подземных ракетных городов, - предположил Асаэль.
   - Конечно, - подтвердил Барац. - Куда ещё? Ведь боеголовки устанавливаются на ракетах. Напомни мне, какие группировки есть у нас в Иране.
   - Леворадикальная «Организация моджахедов иранского народа». Она осуществляла ликвидации учёных ядерщиков и ракетчиков. Её боевиков мы финансируем и тренируем. Эта организация отвергает обвинения, которые иногда появляются в иранской и американской прессе. Впрочем, Иран постоянно использует образ сионистского врага для дискредитации своих противников. После подтасованного переизбрания Ахмадинежада возникло оппозиционное «Зелёное движение». Наши сотрудники нашли с ним общий язык. Есть организация сторонников и в Иранском Азербайджане. Мы сотрудничаем также с суннитской террористической организацией «Джундалла» и вербуем в ней боевиков. Её открыто поддерживает Пакистан. Наконец, ещё одна группировка - «Партия свободной жизни в Курдистане».
   - Существует ли корреляция между районами, где действуют эти организации, и расположением подземных городов, где, возможно, находятся сейчас запасы урана? – спросил Аарон.
   - В некоторой степени такое соответствие имеет место, - ответил Асаэль. - Идея использовать боевиков, проживающих в некотором районе, для поиска в нём объекта, где изготавливаются боеголовки, вполне разумная.
   - Я думаю, ты понимаешь, в каком рискованном положении оказалась наша страна. Мы не можем позволить Ирану получить ядерное оружие. Но инструменты, способные остановить его, находятся не в наших руках. Как ты полагаешь, стоит нам поощрить этих боевиков денежным вознаграждением?
   - Уверен, что это нужно сделать, Аарон. В конце концов, у боевиков есть семьи и близкие. У них есть какие-то планы, требующие больших финансовых средств. Наверное, тысяч двадцать долларов за особые заслуги боевик должен получить.
   - Надеюсь, мы найдём такую возможность, – произнёс Барац. - Какие технические устройства вам потребуются?
   - Наши люди действуют с территории Азербайджана, северного соседа Ирана. Оттуда они посылают беспилотники для наблюдения за военными и ядерными объектами. Конечно, у боевиков есть дроны, приборы для наблюдения и средства связи. Наконец, спутниковые снимки нам тоже не помешают.
   - Требуется что-нибудь ещё?
   - Беспилотникам приходится действовать на больших расстояниях. У них не всегда хватает ресурса.
   - Я закажу для вас пять новых дронов. Сегодня у нас большая надежда на боевиков. Пусть используют дроны в районах военных и ядерных объектов. У них раза в два больше запас энергии и замечательная аппаратура.
   - Буду тебе очень благодарен, Аарон.
   - Желаю успеха, Асаэль.
   Тот кивнул и вышел из кабинета.

Глава 2
1
   Над Каспием медленно и величественно восходило утреннее солнце. Иногда оно пряталось в облаках, но потом вновь выплывало на голубую ткань неба и посылало свои тёплые лучи на огромный и прекрасный город Баку. Окно было открыто и прохладный воздух достигал постели и касался обнажённых тел. Асаф открыл глаза и, стараясь не потревожить Адель, поднялся и сразу накинул на себя белый махровый халат. Она потянулась стройным телом и привычно двинула рукой, чтобы положить её на его спину. Не найдя Асафа, она мгновенно освободилась ото сна и села на постель.
   - Дорогой, сегодня суббота. Куда ты идёшь? Я обожаю заниматься любовью утром.
   - Я тоже, милая. Но через полчаса у меня встреча с одним важным человеком. Прости, что не предупредил тебя об этом вчера.
   - Кто он?
   - Представитель армии Израиля. Ты же знаешь, наша страна продаёт Азербайджану оружие уже много лет. Благодаря ему победили Армению в войне за Карабах.
   - Да, я помню. Мы пожгли у них все танки и бронемашины.
   - Адель, ты не только красавица, но и умная женщина.
   - Вся в тебя, любимый. Тебя покормить?
   - Спасибо. В этом нет смысла. Мы встречаемся в ресторане.
   Асаф подошёл к ней и поцеловал её нежные открытые уста. Она обхватила его плечи, не желая отпускать от себя. Он оделся и, улыбнувшись ей на прощание, вышел из квартиры. Она услышала стук закрывшейся двери.
   Они встречались уже несколько месяцев. В свои двадцать два года образованная и красивая Адель была ещё не замужем. Отец и мать переживали и пытались знакомить её с неженатыми детьми своих друзей и сотрудников. Она отвергала предложения многих молодых мужчин, не находя в них качеств, которые желала видеть в своём женихе.
   Отец её был известным в стране дипломатом. Однажды он пригласил её на приём в израильском посольстве. Адели это показалось интересным. Она согласилась и приехала туда вместе с ним. С любопытством и свойственной ей иронией рассматривала она посла, его жену и сотрудников посольства. Из Баку уехало много евреев, но они всё же время от времени встречались ей то в университете, то на улицах и на концертах, то в министерстве, где по окончании университета начала работать. Люди Востока, как и она сама, они нравились ей своим умом, интеллектом и обаянием. Именно этого не хватало ей в ухаживавших за ней мужчинах. Вначале Адель скучала, шествуя по залам и не без удовольствия угощаясь вкусными закусками, в изобилии разложенными на столах. Её взгляд привлёк молодой человек, еврейское происхождение которого не вызывало сомнения. Он о чём-то говорил с послом. Потом отошёл от него и внимательно осмотрел зал. Она поймала его взгляд и улыбнулась. Он улыбнулся в ответ и после минутного размышления направился к ней.
   - Разрешите с Вами познакомиться, - произнёс он на азербайджанском языке. – Меня зовут Асаф.
   - А меня Адель.
   - Красивое имя, но не здешнее. В нём что-то французское.
   - Когда я должна была появиться на свет, маме пришло в голову это имя. И как папа ни упирался, она настояла на своём.
   Адель с интересом смотрела на него. Ей сразу понравился этот красивый черноволосый мужчина.
   - Кто Вы? Посол с Вами говорил, как со своим человеком.
   - Я и есть свой. Я его военный атташе.
   - Любопытно, Асаф. А откуда у Вас наш язык?
   - Мои родители репатриировались в Израиль лет двадцать пять назад. Мне было девять лет, и я говорил на русском и азербайджанском. Чтобы я не забыл, дома они говорили со мной на этих языках.
   - Я вижу, Вы не забыли, - усмехнулась Адель.
   - Не скрою, когда меня назначали на работу в посольство, пришлось его подтянуть. Он важный инструмент в моей деятельности. По прибытии сюда я представился вашему военному министру и министру иностранных дел. Мне постоянно приходится общаться с ними по многим вопросам.
   - Вам, атташе, всего тридцать четыре года. Получить такую должность в столь молодом возрасте…
   - Не могу сказать, что я так уж молод. С восемнадцати лет служил в боевых частях, потом офицерские курсы, военный колледж. Год назад получил звание подполковника и меня направили сюда.
   - Я в полном восхищении, Асаф. Давайте что-нибудь выпьем.
   Они подошли к стойке буфета, заказали коктейль и ещё долго говорили о жизни и прекрасном городе Баку.
   Она уехала домой с отцом, оставив Асафу свой номер телефона. На следующий день они встретились в кафе, потом гуляли по набережной. Он предложил её проводить. На пороге дома она поцеловала его и, взяв за руку, повела за собой. Страсть, овладевшая ею, захватила и его. Утром он с трудом освободился от её объятий и едва успел на работу. Они встречались почти ежедневно. Её любовь к нему была велика и бескорыстна. И она задала вопрос, который не может не задать каждая любящая женщина.
   - Ты женат?
   - Был женат ещё год назад, но жена не захотела ехать со мной и подала на развод. Наше руководство предпочитает отправлять на службу женатых дипломатов. Мой случай – исключение из правил.   
   - А дети у тебя есть?
   - Двое. Мальчик и девочка. Они живут с матерью. Я очень по ним скучаю.
   - Ты их навещаешь?
   - Каждые три месяца прилетаю на праздники или на их каникулы. Они уже школьники.
   - Ты бы женился на мне?
   - Я люблю тебя. Но женитьба – дело не такое простое. Вопрос даже не в том, что ты азербайджанка, а я еврей. Закончится мой дипломатический срок, и я должен буду вернуться в Израиль. Ты поедешь со мной?
   - Я ещё к этому не готова. Но с родителями поговорю. Для них это наверняка тяжёлый удар.
   Адель с родителями поговорила. Они были категорически против такого брака. Мамедов, её отец, хорошо знал Асафа Минкина. Антисемитом он не был, но был против их связи и считал, что дочь должна выйти замуж за азербайджанца. 
   В тот утренний час Асаф вышел из дома, сел в свою служебную машину «Мазда» и поехал в Старый город. Улицы были полны людей и автомобилей. Ему потребовалось минут двадцать, чтобы добраться до ресторана, расположенного в Старом городе. В детстве он несколько раз гулял там с родителями и легко вспомнил его звучное название Ичери-шехер. Полковник Закир Тагиев уже ждал его за столом возле окна. Они встречались здесь уже не один раз. В кафе готовили чудесный кофе и вкуснейшие блюда восточной кухни. Отсюда хорошо просматривались построенные несколько столетий назад дома с украшенными лепными узорами фасадами и вымощенные брусчаткой узкие улочки.
   - Салам алейкум, Закир.
   - Алейкум ас-салам, Асаф. Ты, как всегда, пунктуален.
   - В городе такие пробки, дружище, что успел с большим трудом.
   - Я догадываюсь, что твоё приглашение вызвано не просто желанием насладиться люля-кебабом и саджем, - произнёс полковник.   
   - Несомненно, Закир. Хотя я обожаю вашу кухню.
   - По мусульманским традициям еда должна насыщать не только тело, но и душу, приносить эстетическое удовольствие.
   - Так и есть, - подтвердил Асаф.
   Он подозвал официанта, и тот принял заказ.
   - Вчера наш военно-транспортный самолёт приземлился в военном аэропорту. Он доставил груз, который заказывало в Израиле ваше министерство обороны.
   - Мне об этом сообщили, Асаф.
   - Прибыли беспилотники, высокоточные боеприпасы и крылатые ракеты с лазерным наведением, - перечислил Асаф. – С ними прилетели наши военные специалисты. Ты хотел бы поехать на аэродром?
   - Конечно. Со мной будет ещё один человек.
   - Прекрасно. Я предлагаю отправиться туда завтра.
   - Не возражаю, Асаф.
   - Есть ещё один вопрос. Наша внешняя разведка попросила предоставить её сотрудникам, работающим в Азербайджане, пять дронов. Они прибыли тем же рейсом.
   - Не может быть никаких претензий. У нас с Израилем соглашение о взаимодействии министерств обороны и секретных служб.
   - Я хотел бы твоей помощи. Грузовичок для их доставки на базу секретной службы. Ты же знаешь, она недалеко от границы с Ираном.
   - Сегодня займусь этим вопросом, - произнёс Закир. – Водитель, конечно, должен иметь допуск.
   - Буду тебе очень признателен, дружище.
   Официант подошёл к столу и поставил подносы с приятно пахнущими блюдами и лавашем. Они с удовольствием поели, продолжая обсуждать намеченную на завтра поездку.
   Утром они встретились возле израильского посольства. Ехать было часа полтора. На аэродроме самолёт, прибывший из Израиля, уже разгрузили. Дроны, упакованные в большие коробки, находились на складе.
   - Это - новые дроны, Закир. Они компактные, у них прекрасная фотоаппаратура. Могут делать и видеосъёмку. Управляются аппликацией, которую можно поставить в
смартфоне. Хотя для наблюдений лучше планшет. У него больше экран. 
   - Я ожидал увидеть огромные ящики. Молодцы израильтяне. Построили у нас предприятия. Теперь мы сами изготавливаем Аэростар, Гермес и Херон. Прекрасные разведывательные беспилотники. Они обеспечили преимущество нашей армии в войне с Арменией.
   - Израиль держит более сорока процентов международного рынка, - произнёс Асаф. -У нас, конечно, хорошие специалисты. Но я думаю, главная причина наших достижений в том, что мы живём во враждебном окружении. Приходится всё время изобретать способы добычи информации и уничтожения врагов и его оружия.
   Молодой человек в светло-зелёной униформе подошёл к ним и представился.
   - Боаз, техник по дронам. Вчера прилетел.
   - Прекрасно. Я Асаф, военный атташе. Со мной полковник Закир Тагиев.
  Они пожали друг другу руки. 
   - Твою задачу ты знаешь? – спросил Асаф.
   - Привезти дроны, проверить их исправность и провести инструктаж.
   - Очень хорошо, Боаз. Мы уже нашли наши ящики. 
   - Ну что ж, коль мы все в сборе, заберём груз, - сказал Тагиев. - Видите грузовик-фургон?
   - Когда мы приехали, он уже стоял там, - произнёс Асаф.
   - Водитель – мой человек. Как ты и пожелал.
   - Зови его. И начальника склада.
   Закир махнул рукой, и грузовик подъехал к воротам склада. Из него вышел мужчина крепкого телосложения и направился к ним.
   - Илчин, - представился он. – Водитель грузовика. Заодно офицер военного спецназа.
   - Асаф, - заулыбался Минкин, пожимая ему руку. – Очень рад познакомиться со своим человеком. Я тоже служил в спецназе. В израильской армии.
   - У нас о ней ходят легенды.
   - Тебе Закир сказал, куда нужно будет поехать? – спросил Асаф.
   - В общих чертах.
   - Не беспокойся, поедем туда вместе.
   Подошёл начальник склада и посмотрел на них изучающим взглядом.   
   - Друг, распорядись погрузить эти ящики на фургон.
   - У вас есть накладные?
   - Конечно.
   Боаз открыл сумку и вынул из неё пачку бумаг. Он пролистал её, нашёл скреплённые листы и протянул их начальнику склада. Тот просмотрел накладные и направился к стоящим недалеко ящикам.
   - Ваши пять упаковок. Можете забирать.
   Он махнул кому-то рукой, и к ним подъехал автопогрузчик.
   - Эти пять упаковок погрузи на тот фургон, - сказал начальник склада рабочему и, попрощавшись с ними, удалился по своим делам.    
   Погрузка заняла минут двадцать. Боаз занял место в грузовике рядом с Илчином, а Закир с Асафом сели в «Мазду». Так они ехали часа два. Один раз остановились передохнуть возле уютной и живописной чайханы. Они поели, выпили чаю и продолжили свой путь. К двум часам дня подъехали к ферме, окружённой забором из колючей проволоки. Мужчина в тёмно-серой спецодежде открыл ворота, и они подъехали к расположенным под деревьями постройкам. Из одной к ним вышел загорелый мужчина лет сорока, одетый в светло-зелёную униформу.
   - Берл, начальник лагеря, - сказал он.
   - Асаф Минкин. Мы с Вами недавно встречались в посольстве.
   - Я помню Вас, атташе.
   - Привезли Вам пять новейших дронов.
   - Я знаю. Позавчера мне позвонили из оперативного управления. Нам только один дрон. Остальные не для нас.
   - Понимаю, - произнёс Асаф, не желая раскрывать истинное назначение дронов. – Это не важно. Со мной прибыл Боаз, техник-инструктор. Он проведёт у вас недели две, всё проверит и объяснит.
   Берл посмотрел на молодого парня и пожал ему руку.
   - Где поставить ящики? - спросил Боаз.
   - Пойдём со мной, покажу.
   Они зашли в стоящую недалеко постройку. Там находилась разная техника, которую использовали в лагере.
   - Подойдёт? – спросил Берл.
   - Всё в порядке, - одобрил Боаз. - Главное, есть большой стол и стеллаж. Я вижу у Вас и разные инструменты.
   - Тогда давайте заносить, - произнёс начальник лагеря. – К сожалению, мои люди на задании. Должны скоро вернуться.
   - Мы и без них справимся, Берл, - сказал Асаф.
   Они внесли ящики в помещение. Потом выпили чаю с шоколадными пирожными, попрощались с Берлом и уехали в Баку.
   Вечером на базу вернулись трое. Они доложили о выполнении задания, поужинали и, уставшие от дальнего похода, легли спать у себя в дощатом домике.
   На следующий день Боаз разобрал ящики. Он поставил на стеллаж четыре дрона, а один – на стол. Он поставил на винты пропеллеры, включил генератор и зарядил все пять аккумуляторов. Теперь дроны можно было запустить. Он вынес один и положил его на траву. Настроил планшет и подал команду на взлёт. Дрон легко и бесшумно поднялся и завис над лагерем. Боаз направил его к границе, держа на высоте около полутора километров, позволявшей получать изображение хорошего качества.
   - Как тебе новый дрон? – спросил Берл.
   - Замечательный. Он позволяет вести наблюдение на расстоянии до десяти километров. У него обычная и инфракрасная аппаратура.
   - Можно всё видеть ночью?
   - Да. Если, например, нужно пересечь границу, он обеспечит эту возможность. Его не видно и не слышно. Отличная машина.
   - Подготовь мне все дроны и научи ребят. Эти четыре будут переданы агентурным группам, действующим в Иране.
   - Думаю к завтрашнему вечеру я успею.
   - Буду тебе очень благодарен. Как дела в Израиле?
   - Неспокойно, бывают теракты. На территориях время от времени бои, перестрелки и аресты боевиков. Но народ ко всему привыкает. Жизнь продолжается. Я из Иерусалима. В городе на Яффо весь день полно людей. Сидят в кафе и ресторанах. На площади Сиона играет оркестр, молодёжь в вязаных кипах поёт и танцует. А Тель-Авив вообще гуляет круглые сутки.
   - У меня через месяц отпуск, - произнёс Берл. – Думаю взять семью и на неделю поехать в Грецию, на острова. Там такое чистое море! Такой покой и тишина!
   - Я был на Кипре несколько лет назад. Мы с Хавой регистрировали брак. Там тоже прекрасное море и замечательные пляжи. И жизнь дешевле, чем у нас.
   - Ну ладно, не буду тебе мешать, - сказал Берл и побрёл в кабинет: ему предстоял
разговор с центром.
   Через два дня дроны тайными дорогами были переправлены в Иран.   
2
   На город спустился вечер и в высотных домах в Сароне зажглись огни. Аарон Барац стоял у окна в своём офисе и завороженно смотрел на них. Иногда он пытался представить, как бы выглядел Тель-Авив после атомной бомбардировки. Образы, возникавшие в его воображении, были чудовищны и уродливы. Потом всегда возникала мысль, что этого нельзя допустить. Он вернулся к столу и опустился на стул.
   Прошло несколько дней после заседания Кабинета. В Азербайджан вместе с заказанными правительством ракетами и снарядами отправлены и дроны. Начальник базы сообщил ему об их получении и переброске их через границу. Он распорядился каждый день отправлять в Иран и большие разведывательные беспилотники. Все возможности были задействованы. Группам боевиков передали координаты всех известных к этому времени военных объектов. И никаких обнадёживающих результатов. Премьер-министр просил докладывать о положении в Иране каждый день. Коэн молча выслушивал его, вздыхал, благодарил и отключался. Барац понимал, что рано или поздно должно произойти событие, которое вызовет ответные действия Израиля. Нужно просто запастись терпением. Но его оставалось всё меньше и меньше.
   Аарон спустился на стоянку, сел в «Тойоту» и назвал адрес. Машина тронулась. Он расслабился и с любопытством смотрел на идущих парами и в одиночку людей, на сидящих в ресторанах и кафе, на яркие разноцветные рекламы. Автомобиль уверенно двигался в потоке, послушно выполняя указания компьютера.
   Шушана никогда не упрекала его за поздние возвращения с работы. Она всё понимала и со своей участью смирилась. Иногда она организовывала вылазки в оперу или на концерт. Но конкурсы пианистов имени Артура Рубинштейна всё же посещала сама.
   - Ты что-нибудь поешь, дорогой? – спросила она, когда он вошёл в гостиную и устало опустился в кресло.
   - От омлета с помидорами не откажусь, - ответил он.
   Аарон подошёл к ней и обнял её за плечи.
   - Я, наверное, тебе не раз об этом говорил, но всё равно скажу. Я понимаю, что часто обрекаю тебя на одиночество. Но это пройдёт. Наступит время, когда мы будем скучать по нынешнему времени.
   - Дорогой мой, в жизни и моей профессии столько интересного. Поверь мне, я не скучаю. Всегда есть, чем заняться, что почитать, что посмотреть по телеку. Когда тебе предложили возглавить «Моссад», я не возражала. Наоборот, поддержала.
   Она обняла его и поцеловала в щеку. Потом повернулась и пошла в кухню. Он слышал, как журчало на сковороде оливковое масло и как падали в него разбитые яйца и нарезанные помидоры. Он с удовольствием поел, прошёл в кабинет и опустился в кресло со свежей газетой «Едиот Ахронот» в руках. Но усталость взяла своё. Через несколько минут голова его упала на спинку кресла, и он провалился в сон.
   Это был уже третий объект, за которым они вели наблюдение. На каждый Юсуф, руководитель моджахедов, отводил три дня. Закончив с ним, они переезжали в другой
населённый пункт, где снимали дом или квартиру. До объектов добирались на машине. В первом городке купили светло-зелёный микроавтобус, где можно было поставить дрон, сумку с планшетом и рюкзаки с едой, бутылками с водой и какой-то одеждой. Чтобы не вызвать подозрения, они находили места в стороне от дорог и поселений. Оттуда и запускали дрон. По изображению на планшете находили ведущие к объекту дороги, определяли положение въезда и выезда из него и следили за въезжающими и выезжающими машинами. И делали снимки. Дрон запускали на шесть-семь часов. Потом садили его рядом с собой и возвращались домой.
   - Не нравится мне такая работа, - пожаловался молодой боевик Назри.
   - Какую работу дали, такую и будем выполнять, - пробубнил Юсуф. – Ты за это деньги получаешь.
   - Ликвидации учёных и специалистов мне нравились больше, - усмехнулся Назри. – Видишь результат, адреналин бурлит в крови. Получаешь кайф. Потом читаешь в газетах, что убили учёного-физика или какого-нибудь ракетчика. И наполняешься гордостью, что ты приложил к этому руку. 
   - Бывает, что нужна и такая работа. А если удастся обнаружить объект, получим бонусы по двадцать тысяч долларов. Это большие деньги. Можно дом купить, жениться и кормить семью многие годы. Если нам обещают такой бонус, значит есть за что.
   - Деньги – это замечательно, - произнёс молодой парень. – Ладно, что говорить, я просто так подумал.
   - А ты меньше думай и больше делай, - сказал Юсуф.
   Он и все члены его команды были суннитами. В городок, где они жили, пришёл загадочный человек и предложил им сотрудничать в борьбе с захватившими страну аятоллами. И они согласились. Слишком велика была ненависть к унижавшим их шиитам. Юсуф знал, кто этот человек. Но никакой вражды к нему не испытывал. Он был уверен, что это древний народ имеет право жить на земле, отданной ему Аллахом. Так написано в Коране. Так утверждал уважаемый им мулла.   
   Он посмотрел в окно. Здесь на плоскогорье вечер быстро превращался в ночь и небосвод покрывался сиянием бесчисленных звёзд. Проснулись двое, кого он посылал для наблюдений ночью. Пришло время Магриба - вечерней молитвы. Пятеро положили на чистый пол свои коврики, вымыли руки, обратились лицом в сторону Каабы и исполнили три ракаата. «Аллаху Акбар! – говорил он и четверо молящихся повторяли за ним». Выразив покорность и благодарность Аллаху, поднялись и сели за уже накрытым к ужину столом. Ели молча, ещё погружённые в особое состояние, возникающее во время намаза. 
   Юсуф вышел во двор, чтобы проводить двоих в ночную смену, в раздумье посидел на скамье и вернулся в дом.
   На следующее утро, взяв с собой Назри и Дадо, он выехал из посёлка. Остановились возле большого покатого холма. Отсюда было удобно запускать дрон. Аппарат легко взмыл в воздух и вскоре его уже не было видно. Изображение на планшете показало дорогу, ведущую в тоннель.
   «Ничего подозрительного, - подумал Юсуф. – Обычные машины. Кто знает, что в них.»
   Он услышал шум мотора и посмотрел в сторону дороги. На обочине остановился армейский джип. Из него вышли двое и направились к ним.
   - Офицеры из Корпуса стражей, - сказал Дадо. – Они в своей одежде. Ничего хорошего от них не жди.
   Юсуф закинул руку назад и коснулся сунутого за ремень пистолета. Всякое могло произойти и нужно быть готовым. Офицеры остановились в нескольких шагах от них.
   - Салам алейкум, - сказал старший по званию.
   - Алейкум ас-салам, - ответил Юсуф.
   - Что вы здесь делаете?
   - Красивое место, - произнёс Назри. - Просто поднялись посмотреть.
   - Покажите ваши документы.
   Они вынули из карманов документы и протянули их офицерам.
   - Я смотрю, вы здесь не живёте.
   - В этих краях больше работы, - объяснил Юсуф. - Надо же содержать семью.
   - Согласен, нужно работать и зарабатывать, - произнёс старший. – Ну ладно.
   Офицеры повернули было назад, но второй из них вдруг заметил в лежащих на каменистой земле вещах предмет прямоугольной формы. Он подошёл и поднял его. Планшет был включён, и на его экране он увидел изображение.
   - Вы ведёте наблюдение? Капитан, это шпионы.
   Юсуф понял, что у них нет шансов оправдаться. Он выхватил из-за пояса пистолет и произвёл два выстрела, на секунду опередив капитана, уже наведшего на него оружие. Израильтяне хорошо их научили. Офицеры один за другим упали на землю.
   - Дадо, проверь: они живы?
   Боевик наклонился над одним, потом над другим, приложив пальцы к артерии на шее.
   - Мертвы, Юсуф.
   - Хорошо, Дадо. Выстрелы могли услышать. Возвращайте дрон.
   Назри посадил аппарат и взял его на руки. Они быстро собрали вещи и вернулись в посёлок. Двое, ожидавших их только вечером, были удивлены. Юсуф рассказал им, что произошло. 
   - Их, конечно, обнаружат и начнут поиски. Мы уезжаем, немедленно. 
   Сборы были недолги. Через минут двадцать, уложив всё в микроавтобус, они выехали на дорогу, ведущую в район, где располагался ещё один объект.
   Это был большой город, столица остана. Они с трудом нашли подходящую квартиру: хозяева обычно не хотят сдавать жильё на несколько дней. День для наблюдений был потерян. Юсуф решил дать моджахедам отдохнуть и отправил двоих на ночь. Совершив перед сном намаз Иша, он лёг в своей комнате. Сказались усталость и нервное напряжение от встречи с офицерами Корпуса стражей. Уснул он быстро и с наслаждением спал бы до утра. Но в полночь его разбудил телефонный звонок. Юсуф недовольно потянулся за смартфоном.
   - Это Амид.
   - Что случилось?
   - Несколько минут назад из тоннеля выехали две машины скорой помощи.   
   - Ты уверен, что это амбулансы?
   - Абсолютно. Визжали так, как могут только они.
   - Проследи, куда они поехали.
   - Мы послали за ними дрон и сделали снимки. Боялись, что уедут далеко, на расстояние больше десяти километров, за пределы зоны действия, и наш дрон не сумеет вести съёмки. Оказалось, это большой госпиталь в нашем городе.
   - Хорошо. Продолжайте наблюдение. Я подумаю, что могло произойти.
   Он отключил смартфон и попытался уснуть. Увы, телефонный звонок не давал ему покоя. Под утро Юсуф уснул, устав от размышлений. Проснулся, когда нужно было выходить на наблюдение. Но вначале он отправил зашифрованное сообщение о случившемся ночью происшествии. На всякий случай. Надо же показать, что он и его моджахеды много и упорно работают.
   Они пробыли в городе ещё два дня. На третий день Юсуф получил приказ оставить город и вернуться на базу.
 
3
   Коренастый мужчина в голубой рубашке с расстёгнутым воротником вышел на балкон, заметив на нём незнакомую молодую женщину. Она стояла и смотрела на открывающийся оттуда вид.
   - Красиво, правда? – сказал он, и повернулся, чтобы увидеть её лицо.
   - Здесь хорошо, - ответила она.
   - А ты миленькая, - откровенно заявил он. – Наверно, и умненькая. Сюда принимают людей только с высоким Ай Кью. Предлагаю познакомиться. Меня зовут Авель.
   - А я Пнина.
   - Я не ошибся. Ты жемчужина.
   - Рада, что ты не Каин, - усмехнулась она.
   - Что ты у нас делаешь?
   - Меня взяли сюда, в Цомэт, из подразделения 8200. Я занималась там шифрованием сообщений. Ну а где шифрование, там и дешифрование.
   - Замечательно, Пнина. Ты действительно жемчужина. Был у нас один такой, да вышел на пенсию. А где рождаются такие умницы и красавицы?
   - В Израиле. Мои родители репатриировались из бывшего Советского Союза в девяностом году. Папа из Киева, мама из Москвы. Здесь встретились и поженились. Вот и все мои корни.
   - Вы спасли страну от демографического и системного кризиса. И страна расцвела. А ветер перемен занёс тебя к нам.
   - Мне предлагали остаться служить в армейской разведке. Но там мало платят.
   - Слышал, что в том подразделении гениальные ребята.
   - Да. Я многих из них знаю. Их зовут в Хайтек на огромные зарплаты.
   - И они уходят?
   - Конечно. Там они получают раза в три больше.
   - Авель, - позвал из окна сотрудник. – Есть кое-что интересное для тебя.
   - Что может быть интересней, чем красивая женщина?
   Авель улыбнулся, вошёл в комнату и посмотрел на экран компьютера.
   - Ты прав, дружище. Но это абракадабра, бессмысленный набор слов.
   Он поднялся и снова вышел на балкон.
   - Пнина, я получил замысловатое сообщение. Поможешь?
   - Ладно, покажи.
   Она увидела его на экране и усмехнулась.
   - Мне такие попадались. Требуется дешифровка. Я перетащу его себе.
   Она села за компьютер и её пальцы замелькали над клавиатурой.
   - Всё. Мне потребуется какое-то время, может быть полдня.
   - С меня ресторан, - произнёс Авель.
   - Потом поговорим, - ответила она и вышла из комнаты.
   Авель опустился на стул, чтобы узнать, откуда пришло сообщение. Из Ирана. Это очень серьёзно. Управление оперативного планирования, крупнейшее подразделение «Моссад», уже несколько дней работало на эту не дающую покоя страну. Наконец, получено нечто несуразное. Агент зашифровал какую-то информацию. Без знания языка фарси понять её невозможно, подумал он. Авель открыл список агентуры и, введя необходимые для поиска данные, нашёл в нём сведения об агенте.
   «Уже кое-что. Я всего лишь аналитик, узкий специалист. Если Пнине удастся понять, что там написано, будет с чем пойти к начальнику. Впрочем, хорошо бы посмотреть, что она с этим сделает.»
   Он прошёл по коридору, заглядывая по пути в комнаты. В одной из них он увидел её.
   - Хочу у тебя поучиться, - прошептал он.
   - Нет проблем, - прошептала Пнина в ответ. - Только сиди тихо, не отвлекай.
   Он просидел рядом с ней полчаса.
   - Ты просто гениальная, - произнёс Авель. - Никогда не научусь этой магии.
   - Любой сможет. Просто у меня большой опыт работы в подразделении 8200. Ещё знание языка, на котором написана шифровка. Дай мне ещё часок поработать.
   - Одной бутылкой я точно не отделаюсь.
   Авель попытался перевести разговор в шутливую форму. Почувствовав, что она не реагирует, он удалился.
   - Вот твоё сообщение, Авель, - сказала она, положив перед ним записку и тронув его за плечо.
   «В 11:15 из подземного объекта выехали две машины Ambulance и через полчаса остановились у входа в больницу города Имам. Двоих мужчин в голубых костюмах положили на носилки и быстро завезли в больницу.»
   Он прочитал и озадаченно взглянул на Пнину.
   - Ты, конечно, умница и красавица. Но что с этим делать?
   - Я надеюсь, ты поймёшь, что делать.
   Она положила руку на его плечо и вышла из комнаты, а он погрузился в размышление.
   «Это сообщение может быть ничего не значащим мусором. Но может быть и чрезвычайно важным. Всё зависит от того, сумеем ли мы стыковать его с другим. Необходима дополнительная информация на данное событие. Её нужно получить от агента, работающего в этом городе. Люди, которых привезли в больницу, работают в подземном ракетном предприятии. Агент должен выяснить, что случилось с ними и чем они заболели.»
   Авель снова открыл список агентов и, к счастью, нашёл имя человека, проживающего в городе Имам. Милад, журналист местной газеты. С этим можно идти на доклад, подумал он.
   Авель вышел в коридор и приоткрыл дверь начальника отдела.
   - Рафи, у меня есть новости.
   - Заходи, поговорим.
   Авель вошёл и сел на стул по другую сторону стола.
   - Поступило новое сообщение из Ирана.
   - Да, Авель. Я его переслал тебе.
   - Мы его раскодировали и прочли. Мне помогла наша новая сотрудница Пнина.
   - Знаю, талантливая и опытная девушка, - подтвердил Рафи. – И что в сообщении?
   - Посмотри, я его напечатал.
   Авель положил на стол лист бумаги. Рафи прочёл и взглянул на него.
   - Уверен, ты пришёл не для того, чтобы продемонстрировать умение раскодировать зашифрованные сообщения.
   - Конечно, оно может представляет лишь часть какого-то ключевого события, - объяснил Авель. - Два сотрудника подземного ракетного города получили какую-то травму и доставлены в городскую больницу. Нам желательно узнать, что с ними произошло. Эти сведения, мне кажется, можно получить только в больнице.
   - То есть требуется агент, который может зайти туда и выяснить, чем больны эти люди, - предположил Рафи.
   - Совершенно верно. Я прочесал список агентов. В городе Имам проживает некто Милад. Он журналист. Я предлагаю подключить его.
   Рафи на минуту задумался.         
   - Пожалуй, ты прав. Другой возможности я не вижу. Предоставь это мне. Я поговорю с начальником агентурного отдела.
   Авель кивнул и вышел из кабинета. Рафи поднял телефонную трубку и набрал нужный номер.
   - Эльад, это Рафи.
   - Шалом, друг. Что случилось?
   - Нужно поговорить.
   - Заходи. Я жду.
   Рафи спустился на второй этаж и открыл дверь кабинета Эльада. Высокий стройный мужчина лет сорока пяти в серой рубашке поднялся ему навстречу и пожал руку.
   - Ты просто так не позвонишь, Рафи. Наверное, есть причина.
   - Конечно, Эльад. Мы расшифровали новое сообщение из Ирана. Вот почитай.
   Он положил на стол лист бумаги с напечатанным на нём сообщением.
   - И какое отношение оно имеет ко мне? – спросил Эльад, оторвав взгляд от текста.
   - Самое прямое. Для выяснения, что произошло в подземном ракетном комплексе необходимо подключить проживающего в этом городе агента. Он журналист. Его зовут Милад.
   - Но он не может проникнуть на секретный объект.
   - Это от него не требуется. Всё можно узнать в больнице.
   - Хорошо, оставь мне ваше сообщение. Я дам распоряжение связаться с агентом.
   - Буду тебе очень благодарен.
   - Разве мы не делаем общее дело? – не без иронии произнёс Эльад. – Кстати, моему младшему на днях исполнится десять лет. Приходи завтра с женой в шесть часов. У меня прекрасное шотландское виски. Выпьем, поговорим о жизни.
   - Завтра я свободен. Думаю, с Галит тоже не будет проблем. С детьми посидит мама.
   - Прекрасно. Мы с женой будем рады.
   Рафи вышел, и Эльад сразу вызвал сотрудника, владеющего фарси.
   - Нужно составить сообщение в Иран. Вся информация на этой бумаге. Напиши, что требуется выяснить в больнице, чем больны два работника секретного объекта.
   - Понятно.
   - Перед отправкой пошли его перевод на иврит мне. Я хочу проверить, всё ли правильно в тексте.
   Сотрудник кивнул и ушёл. Эльад довольно потёр руки. Завтра он опять увидит Галит. Она потрясающая. Её фигуру не испортило рождение троих детей. Как такая женщина досталась Рафи?
   Через минут сорок прибыло сообщение. Эльад прочитал, внёс поправки и послал его обратно своему сотруднику.
   В конце рабочего дня Авель ждал Пнину на выходе. Она подошла и посмотрела ему в глаза.
   - Влюбился что ли?
   - Наверное.
   - Я сбежала от любви из разведки. Один гений влюбился в меня. А через неделю в другую.
   - Я не такой, Пнина.
   - Ладно. Пойдём в бар. Не люблю рестораны. Отвези меня домой. А вечером заедешь за мной. В девять.
   - Хорошо. 
   Они сели в его «Ситроен». Пнина жила с родителями в Рамат-Гане. Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью дома.
   «Неужто и в самом деле влюбился? – подумал он. – Похоже.»
   Авель выехал на улицу. На его душе было легко и радостно.

4
   Крупный седовласый мужчина лет шестидесяти вошёл в офис и, по пути приветствуя сотрудников, опустился в кресло возле своего стола. Журналист большой газеты, он был хорошо известен в городе. Его статьи по вопросам экономики, науки и культуры с интересом читали и обсуждали. Он старался не писать о политике, и на вопрос главного редактора отвечал, что ничего в ней не понимает. Он попытался сосредоточиться на материале, который сегодня нужно было передать в печать. Увы, не давало покоя полученное вчера вечером на мейл сообщение. Он с трудом сумел понять, о чём речь. Оно было, конечно, составлено на фарси, но текст прошёл кодирование. Ему пришлось посидеть с ним часа два. Жена заметила его озабоченность, но вопросов не задавала. Когда он лёг, она обняла его. Но он сказал, что очень устал, повернулся на бок и вскоре провалился в спасительную бездну сна.
   Он понимал, что зайти в больницу сможет. А на вопрос, что случилось с сотрудниками ракетного города, ему никто не ответит. Этим он только вызовет подозрение. Очевидно, всё происходящее на подземном объекте, покрыто вуалью секретности.
   «А что, если представить мои действия, как редакционное задание, - подумал Милад. – Я пришёл в медицинское учреждение, чтобы написать о нём и взять несколько интервью. Конечно и у главного врача. Мне, как журналисту главной областной газеты, не откажут».
   Настроение его изменилось к лучшему. Идея показалась ему разумной и вполне реальной. Только нужно завершить работу с материалом, обещанным редактору. Он открыл на экране компьютера статью, и стал читать и вносить поправки. Через час он закончил и с удовлетворением откинулся на спинку кресла. Теперь главный будет с ним говорить. Он отправил ему текст по мейлу и вернулся к размышлению о больнице. Потом поднял мобильник и набрал номер телефона.
   - Господин редактор, это Милад.
   - Я узнал тебя.
   - Мне нужно с Вами поговорить.
   - Зайди минут через пятнадцать.
   - Благодарю Вас.
   Он положил смартфон в карман и пошёл в туалет. Несколько минут постоял над писсуаром, потом ополоснул лицо прохладной водой из крана и причесался. В кабинет редактора он вошёл свежим и спокойным.   
   - Милад, ты статью подготовил?
   - Конечно, Хаджи. Я её Вам послал на почту.
   - Хорошо, я потом посмотрю.
   - Газету сегодня мы, разумеется, выпустим. А для будущего номера я хотел бы написать статью о городской медицине.
   - Такая тема мне нравится, - произнёс редактор. 
   - Естественно, без нашей центральной больницы материал окажется скудным. Я думаю, стоит совершить по ней прогулку, взять интервью у главного врача и врачей нескольких отделений, которых мне там рекомендуют, увидеть новое медицинское оборудование.
   - Такая вылазка для тебя не в первой. Если желаешь, можешь отправиться туда завтра.
   - Я так и сделаю, господин редактор.
   Милад в этот день домой сразу не поехал. В остане установилась тёплая погода. Прошли весенние дожди и город наполнился благоуханьем майских цветов и запахом свежей зелени. Он остановил машину возле парка и прошёлся по аллее, ведущей к пруду. К счастью, его скамейка оказалась свободна. Он любил сидеть на ней и смотреть на зеленоватую поверхность воды, по которой забавно, построившись в ряд, плавали утки. Но сегодня его мысли были заняты другим.
   Ему было десять лет, когда началась война с Ираком. Отца мобилизовали в армию, а через месяца четыре мама получила сообщение о том, что он погиб. Мама недолго оплакивала его гибель. Потом война пришла к ним домой. Город стали обстреливать ракетами, самолёты бомбили густонаселённые кварталы. Каждый день он с мальчишками бегал туда, где после налёта были разрушения и лежали окровавленные трупы людей. Брата, старше его на три года, вскоре тоже призвали в армию. Он погиб недалеко от Басры от отравления фосгеном. Он помнил, как рыдала мать. Да и сам он страдал от потери любимого брата. К концу войны ему исполнилось восемнадцать. Он стал понимать, что она произошла из-за переворота Хомейни, случившегося в Иране в конце семидесятых годов. Большую часть населения Ирака составляли шииты. Саддам Хусейн не без причины опасался, что исламская революция распространится и на его страну. Соединённые Штаты и Советский Союз, не желая такого геополитического сдвига, поддержали Ирак. Со временем окрепло сознание того, что в смерти отца и брата виновны бесноватые аятоллы. Постепенно оно превратилось в ненависть к преступной власти религиозных фанатиков. Пройдёт много лет и однажды он откровенно выскажется об этом в разговоре с человеком, к которому испытывал доверие. Милад с удивлением вспомнил, что они тогда сидели на этой скамейке.  Неожиданно для него приятель сделал ему особое предложение. Возле Имама приступили к строительству большого подземного объекта. Он попросил сообщать ему, что там происходит и с какой целью он возводится. Милад после недолгого размышления согласился. Профессия журналиста позволяла ему узнавать какие-то подробности и передавать их приятелю.
   Мимо него по дорожке, окружающей пруд, проходили люди. Но погруженный в свои мысли, Милад не замечал их. Задание, которое ему предстояло завтра выполнить, неожиданно вызвало у него опасение. В больнице, возможно, будут люди, связанные с Корпусом стражей или Министерством информации. Поэтому ему нужно быть осторожным, меньше спрашивать и больше смотреть и слушать. Приняв такое решение, он успокоился и взглянул на пруд. По нему, как прежде, плавали утки, а дети стояли у воды и бросали в неё камешки. Он поднялся и вернулся к машине.
   Жена удивилась приподнятому настроению мужа. На вопрос, что случилось, он отшутился. Он не стал говорить ей о завтрашней поездке. Любая информация, полагал он, может представлять для неё опасность. Она накормила его пловом с бараниной, который прекрасно готовила. Детей у них не было. Вначале он очень переживал, думая, что причина в нём. Потом выяснилось, что проблема у жены. И смирился с этим. Он любил её. А когда она предложила ему расторгнуть брак, разводиться решительно отказался. Он уединился в кабинете, почитал книгу и пролистал центральные газеты. Потом лёг в постель рядом с ней. Это была прекрасная ночь любви.
   Утром Милад позавтракал и сразу поехал в госпиталь. Он находился на северной окраине и ему пришлось ехать через центр города. На входе он попросил соединить его с главным врачом. Тому идея очерка в крупной газете понравилась, и он попросил охранника пропустить журналиста к нему и дать ему халат. Когда Милад вошёл в кабинет, главный врач поднялся и, радушно улыбаясь, протянул ему руку. Это был пожилой мужчина в коричневом костюме и бежевой рубашке. 
   - Рад с Вами познакомиться, - сказал он. – Меня зовут Фируз.
   - Милад, журналист. Хотелось бы с Вами поговорить. Я предложил главному редактору эту тему, и она ему понравилась.
   - Вы совершенно правы. Медицина в последние годы ушла так далеко вперёд.
   - Мне пришла в голову мысль самому понять, что с ней происходит, и поделиться с читателями, - произнёс Милад. – А в нашем городе куда ещё отправиться, если не к вам? 
   - Начну немножко издалека. Профессия врача всегда была в Иране очень престижной. Наверное, тоже и в других странах. Поэтому в неё идут талантливые люди. Только такие могут стать хорошими врачами. Дело в том, что человек представляет собой совокупность удивительно сложных связанных между собой систем.
   - В Коране говорится, что Аллах создал нас по образу и подобию своему, - произнёс Милад. - Наука до сих пор не в состоянии постичь это творение Господа.
   - Несмотря на её мощный расцвет, она очень медленно приближается к истине, - поддержал его Фируз. - И всё же успехи медицины огромны. Мы научились излечивать многие болезни. У нас хорошее оборудование, которое нам очень помогает. В девятнадцатом веке эта гигантская область знаний разделилась на части, занимающиеся различными системами организма. Возникли кардиология, терапия, неврология, хирургия, урология, геникология и многие другие. Это определяет и специализацию врачей, и разделение больницы на отделы.
   - Наша страна живёт уже много лет в условиях тяжёлых западных санкций, - заметил Милад. - Как Вам сегодня удаётся получать новое медицинское оборудование?
   Он попытался подвести беседу к удобному завершению.
   - С большим трудом, - вздохнул Фируз. – Конечно, это центральная больница останы. И нам приходится добиваться и убеждать чиновников министерства, обосновывать его необходимость.
   - А не совершить ли нам прогулку по отделениям. Посмотрим аппаратуру, поговорим с врачами?
   - С удовольствием, Милад.
   Фируз накинул на плечи светло-голубой халат, и они вышли в коридор. Часа полтора они ходили по этажам и коридорам, и общались с персоналом. Везде были люди в халатах, сновали больные. Милад не заметил ничего, что могло быть связано с доставленными два дня назад сотрудниками ракетного города. Он попрощался с главврачом и спустился на первый этаж. Дело, ради которого он потратил больше двух часов, оставалось незавершённым. Милад понимал, что, возможно, придётся задать вопрос и уже занялся тем, чтобы найти подходящую формулировку.
   В этот время мимо него вдруг пробежали две медсестры и остановились возле лифта. Они возбуждённо говорили о чём-то, связанном с тем, ради чего он здесь находился.
   - Донора нашли? – спросила та, что помоложе.
   - Сказали, что приехал родственник одного из них, - ответила сестра постарше. – Семья второго живёт далеко. А костный мозг нужен сегодня.
   Перед ними открылась дверь лифта. Милад вошёл в лифт вместе с женщинами. Он последовал в хирургическое отделение вместе с ними. У одной из дверей сидели двое мужчин в спецодежде, с явным подозрением посматривающих на присутствующих вокруг людей. Милад, одетый в халат, не привлёк их внимания. Возможно, они подумали, что он врач. В этот момент из палаты, возле которой находились эти охранники, выкатили кушетку. Она проехала недалеко от него, и он увидел мужчину, накрытого белой простынёй. Кушетку завезли в операционную, дверь в которую сразу же закрылась. Милад подумал, что его топтание здесь вызовет подозрение, и направился к лифту. Тайная цель посещения больницы была достигнута. Он сел в машину и поехал в редакцию. Он давно уже писал статьи на компьютере. Постепенно это стало привычкой. Иногда у него появлялась ностальгия по шариковой ручке и бумаге, и он садился за стол и писал, зачёркивая слова и вставляя в текст новые фразы. Статью он напечатал быстро: сказался его огромный опыт журналиста. Закончив дела, он попрощался с сотрудниками и поехал в парк. Здесь ему хорошо думалось, а глянцевая поверхность пруда внушала покой и умиротворение.
   «Всевышний сегодня благоволил мне, - размышлял он. - Эти сёстры рассказали всё, что требовалось. Они привели меня в хирургическое отделение. Охранники находились там не случайно. Одного из двоих работников подземного объекта везли на операцию по пересадке костного мозга, который взяли у его родственника. Следовательно, у них лейкемия. Очевидно, они получили её на работе. Это означает, что на производстве возникла аварийная ситуация, и они получили серьёзное облучение от радиоактивных материалов. Значит, в подземелье находится большое количество обогащённого урана. Возможно, там производятся работы, связанные с изготовлением ядерных боеголовок.»
   Ему всё стало ясно. Происшедшее сложилось в логически достоверную версию. Теперь необходимо всё коротко изложить в нескольких фразах. Ничего лишнего. Только факты. Через минут пятнадцать всё было готово. Он напечатал сообщение в Вотсап. Потом зашифровал его с помощью аппликации, которую тогда на этой скамейке поставил ему завербовавший его приятель. И отправил. Он посидел ещё немного, поднялся и побрёл к автостоянке. Дома его ждала любимая женщина.
Глава 3
1
   Над Тель-Авивом висела занесённая из Сахары жёлтая душная пелена. Хамсин разогрел воздух и насытил его солёной влагой Средиземного моря. А в офисах управления оперативного планирования «Моссада» было прохладно и чисто. Кондиционеры исправно охлаждали воздух, и выходить на балкон никто не отваживался. Авель мог видеть Пнину только на кухоньке и на выходе в конце дня. Он сидел в своём кресле, беспомощно взирая на экран компьютера. Мысли о Пнине не давали возможности сосредоточиться.
   В тот день бар был полон молодёжью. Хотя тель-авивские рестораны, кафе и бары полны всегда. Столица мирового хайтека большой Тель-Авив уже десятки лет притягивал к себе молодых профессионалов программирования и кибера и компьютерных гениев всей страны. Их было много везде. Они искали развлечений и сексуальных партнёров, не выражающих стремления жениться или выйти замуж. Пнина привлекала внимание даже в этой среде красивых раскованных людей. Авелю нужно было оказаться в этом баре, чтобы вновь почувствовать власть её ума и обаяния. На маленькой сцене играло джаз-трио. Но здесь не танцевали, и он не мог прижаться к её гибкому телу, как в ночном клубе. Он просто сидел за столиком напротив неё и смотрел на её милое лицо и подведённые чёрной тушью прекрасные глаза. Ещё более привлекательными для него были её отшлифованный в подразделении 8200 интеллект и уже редкая среди молодёжи начитанность. Авель понял, что влюбился не на шутку. Возле её дома в Рамат-Гане он попытался обнять её и поцеловать в губы. Она не позволила. Он даже психанул, но потом сразу извинился и объяснил, что любит её и не в состоянии сдержать свою страсть. Она улыбнулась, сказала, что он хороший парень и она бы не возражала выйти за него замуж.
   Они договорились встретиться завтра. Пнина любила театр и предложила пойти на мюзикл в Габиму. После работы он поехал купить билеты. Потом позвонил ей, чтобы сказать, что их места в седьмом ряду партера. Она ответила, что это её любимые места.
   На экране компьютера появилось сообщение, текст которого на фарси не вызывал сомнения, что оно прибыло из Ирана. Он пытался его прочесть, но вскоре понял: необходима расшифровка. Он даже обрадовался. Ещё одна объективная причина увидеть Пнину. Он распечатал сообщение и направился к ней. Увидев его, она улыбнулась, дав ему понять, что нравится ей.
   - Шалом, Авель. Как дела?
   - Пнина, я понимаю, что у тебя полно работы. Но я получил письмо из Ирана. Мне кажется, что-то очень важное.
   - Давай сюда. Я его дешифрую.
   - Ты не возражаешь, если я присяду возле тебя.
   - Садись, но не касайся меня. Я же не робот, я тоже возбуждаюсь.
   - Ты меня любишь?
   - Может быть. Мне с тобой, Авель, очень приятно. От некоторых у меня происходила идиосинкразия.
   Она перевела взгляд на распечатку. Несколько минут Пнина преобразовывала текст и что-то печатала. Он с вожделеньем юноши смотрел на её благородный профиль, боясь задеть её рукой и отвлечь от работы. Через пятнадцать минут она закончила и повернулась к нему.
   - Думаю, это очень круто. Читай.
   Он приблизил голову к экрану и начал читать:
   «Два сотрудника подземного ракетного объекта Имам доставлены в госпиталь вследствие сильного облучения радиоактивными материалами. Одному из них уже осуществлена пересадка костного мозга, другому она предстоит. Они находятся под охраной специальной службы. Возможно, на объекте ведутся работы по изготовлению ядерных боеголовок.»   
   - Пнина, ты делаешь историю. Ты не представляешь, как я тебя люблю. Перешли это мне на комп.
   Он поднялся и направился в свою комнату. Сообщение от Пнины уже было на экране. Он сразу переслал его Рафи и помчался к нему.
   - Заходи, Авель. Я уже прочёл.
   - Наверное, это работа Милада. Выполнена быстро и точно. Я сейчас позвоню Эльаду.
   Он набрал номер на мобильнике.
   - Эльад, это Рафи. Сообщение из Ирана на миллион долларов.
   Рафи отключил телефон и посмотрел на Авеля.
   - Попросил зайти к нему. Я побежал.
   Эльад сразу понял всё.
   - Я пересылаю его начальнику управления. Думаю, что оно нужно Барацу и Военно-политическому кабинету. Вспомни, что было десять дней назад, когда уран доставили в Исфахан. Тогда мы просто не успели.
   - Миладу можно верить? Это не дезинформация?
   - Думаю, нет. Впрочем, у нас нет другого выхода. Пусть этот вопрос решают наши боссы.
   - Галит передаёт тебе привет, - произнёс Рафи. - Она очень дружна с твоей женой.
   - Мы тогда хорошо посидели, - заметил Эльад. – Виски было замечательным.
   Рафи махнул другу рукой и вышел из кабинета.
   Начальник управления оперативного планирования и координации Асаэль Ротман находился в зале заседаний директората «Моссад», когда в его смартфоне что-то пискнуло. Совещание заканчивалось. Аарон Барац озабоченно проводил взглядом всех присутствующих и подошёл к окну. Мутная пелена хамсина заслоняла открывающийся
из него великолепный вид на Сарону и окружающие её высотные здания. Асаэль вынул из кармана пиджака мобильник и, прочтя сообщение, подошёл к Барацу.
   - Аарон, интересная информация. Посмотри.
   Он протянул директору телефон.
   - Похоже, её-то мы и ожидали. Перешли на мой адрес.
   Барац с удовлетворением положил руку на плечо Ротмана и вышел из зала. Он ясно сознавал, что новое сообщение может повлечь серьёзные последствия. Нужно переслать его премьер-министру. Он вошёл в кабинет, поднял телефонную трубку и набрал его номер.
   - Шалом, господин Коэн.
   - Шалом, господин Барац.
   - Есть сообщение чрезвычайной важности. Возможно, определён объект, где осуществляется сборка боеголовок.
   - Я хотел бы с ним ознакомиться.
   - Сейчас пошлю его тебе.
   - Думаю, надо собрать узкий кабинет. Завтра. В Тель-Авиве. Готовься, Аарон.
   В телефоне послышались частые гудки. Барац положил трубку. Он открыл электронную почту, нашёл сообщение, ещё раз прочитал и переслал его главе правительства. 
   «Коэн прав, мне нужно ещё раз всё проверить, - подумал Аарон. - Итак, получив в Исфахане таблетки диоксида урана, персы перевезли их на секретный объект. Это должен быть подземный город, где производятся ракеты, на которые могут быть установлены ядерные боеголовки. Такие объекты находятся в разных районах Ирана. Справедливо полагая, что вся территория страны просматривается американскими и израильскими разведывательными спутниками, он спланировали обманный трюк. В один момент из центра в Исфахане выехали в разных направлениях четыре автомобиля, предназначенных для перевозки ядерных материалов. К сожалению, мы не смогли проследить их дальнейший путь. Возможно, потом груз перебросили на другое транспортное средство.»
   В это время зазвонил смартфон.
   - Милый, ты не забыл, что сегодня мы идём в театр?
   - Да, я знаю. Надеюсь, у нас всё получится.
   - Я тебя не понимаю, Аарон?
   - Я просто пошутил, Шушана.
   - Ты в шесть будешь? Тебе нужно ещё поужинать.
   - Я постараюсь, дорогая. Извини, у меня дела.
   Он отключил телефон и погрузился в размышления.
   «У нас веские основания считать, что машина с таблетками въехала в подземный объект, расположенный рядом с городом Имам. Ведь в нём произошла авария и двое его сотрудников получили серьёзное радиоактивное облучение. Но есть вероятность, что там и раньше находились некоторые запасы урана, которые тоже могли вызвать облучение. Следовательно, желательно найти подтверждение, что машина с урановыми таблетками въехала в этот подземный город. Кроме того, стоит внимательно рассмотреть, усилил ли Иран систему противовоздушной обороны на этом объекте. Вполне логично, что он пошёл на такие меры, приняв решение произвести там первые атомные боеголовки.»
   Барац взял смартфон и набрал номер начальника информационно-аналитического управления.
   - Шалом, Барух.
   - Шалом, господин директор.
   - Завтра нас собирает премьер-министр. А мне пока не всё ясно.
   - Что именно?
   - Новые данные дают основание предположить, что объект, куда из Исфахана перевезены урановые заряды, находится возле города Имам. Я прошу вас найти спутниковые снимки, подтверждающие заезд на этот объект машины для перевозки ядерных материалов.
   - Будет нелегко.
   - Но у нас есть снимки четырёх машин, выехавших из объекта в Исфахане, - настаивал Аарон. – Время выезда тоже нам известно. Мы знаем дорогу, по которой вероятней всего машина двигалась к Имаму. Следовательно, можно оценить время поездки между городами, полагая, что средняя скорость на иранских дорогах семьдесят-восемьдесят километров в час. Таким образом, можно вычислить приблизительное время прибытия груза на этот объект.
   - Я понимаю. Думаю, у нас получится.
   - И ещё, Барух. Проследите, произошло ли на нём в последние дни усиление средств противовоздушной обороны. Для этого в вашем распоряжении достаточно снимков.
Сделать эти два исследования нужно сегодня. Не отпускай людей, пока не получат результат. Если не успеют до вечера, пусть они поработают и ночью. Потом предоставишь им свободное время. Но без этого я не буду готов к завтрашнему заседанию Кабинета.
   - Мы сделаем всё, что можем и должны, Аарон.
   - Действуй, Барух.
   Барац отключил телефон и закрыл глаза. Нужно расслабиться и отдохнуть. И ничего не поделаешь, в Камерный придётся пойти. Жена организовала эту вылазку в театр с Шимшоном и его милой женой. Через минут пятнадцать он открыл глаза, потянулся, выключил лэптоп и вышел из кабинета. На город опустился душный пыльный вечер. Он вытер переднее стекло автомобиля и включил двигатель. Поездка в такую погоду удовольствия ему не доставила. Машина деловито припарковалась возле дома, и Аарон, открыв калитку, прошёлся по дорожке, ведущей к входной двери.
   Самуэль и Эяль уже собирались уходить и предвкушали ужин в популярном тель-авивском ресторане, когда в комнату вошёл начальник управления.
   - Ребята, я получил задание от самого босса, - произнёс Барух. – Понимаю, у вас другие планы. Но его необходимо выполнить.
   - Что нужно делать? – спросил Самуэль.
   - Во-первых, рассчитать время поездки от Исфахана до Имама и определить ориентировочное время заезда машины с ураном в подземный город возле Имама.
   - И что нам это даёт?
   - Такая оценка, Сэм, даёт возможность найти спутниковые снимки, на которых можно увидеть приближение машины к воротам секретного объекта. Так мы убедимся, что уран действительно туда доставлен.
   - Расчёт не сложный, - произнёс Эяль. – Труднее на таком огромном расстоянии опознать машину.
   - Не капризничай, - оборвал его начальник управления. – Аппаратура позволяет различать предметы размером до полуметра.
   - Что-то ещё? – спросил Эяль.
   - Вторая задача не менее важна. Необходимо определить, происходило ли в последнюю неделю усиление противовоздушной и противоракетной обороны вокруг объекта возле Имама. И предоставить снимки, подтверждающие такое предположение.
   - Нам бы какого-нибудь помощника, - попросил Самуэль.
   - С вами останется Наум, - заявил Барух. – Если потребуется остаться на ночь, все получите по одному или по двум отгулам. 
   Барух вышел из комнаты.
   - Твоё свидание, Сэм, похоже, накрылось медным тазом.
   - Не первое и не последнее, надо дать женщине немного поскучать, - отшутился Самуэль.
   В дверях комнаты появился Наум.
   - Что будем делать? – спросил он. – Барух сказал, вопрос особой важности.
   - Нужно провести поиск автомашин и военной техники по спутниковым фотографиям.
   - Я предлагаю воспользоваться моей программой сканирования объектов. Для неё не имеет значения, это лица людей или машины.
   - Прекрасная идея, - сказал Эяль. - Давай-ка вначале найдём снимок, где запечатлены машины, выезжающие из объекта в Исфахане.
   Он подсел к Науму, и они стали просматривать фотографии, полученные из подразделения космической разведки «9900» Генштаба.
   - Вот они, - произнёс Эяль, указывая шариковой ручкой на направляющиеся в разные стороны автомобили.
   - Отлично, я их сейчас зафиксирую, - заявил Наум. – Нужно ввести в программу их графические параметры.
   Он закончил ввод данных и, довольный собой, начал поиск. На каком-то снимке он остановился.
   - Смотрите, такая же машина.
   - От Исфахана она двигалась на юг, - произнёс Самуэль. – Запишем номер снимка и продолжим.
   - А вторая машина возле Керманшаха, - показал на снимок Наум.
   - Ещё одна возле Имама, - воскликнул Эяль. – Такая же машина. До въезда в ворота подземного города километров десять. И дорога точно ведёт к нему.
   - Не пришлось даже вести расчёты времени прибытия, - усмехнулся Самуэль. - Стоит найти и четвёртую. Будем знать, где эти сволочи делают ракеты.
   - Готово, вот и четвёртая, - сказал Наум. - Я записываю номер снимка.
   - Одну задачу мы выполнили. Есть подтверждение, что машина с ураном направлялась к объекту возле города Имам. На других фотографиях её уже нет. Следовательно, она заехала в ворота подземного объекта.
   - Давайте отметим наше достижение чашкой кофе, - предложил Наум.
   Они вышли из комнаты и направились в кухоньку. С полными чашками кофе они зашли в комнату отдыха и сели вокруг стола. Выпив кофе с шоколадными пирожными, положенными в стоящую в центре стола вазу, и поговорив о политике и погоде, они вернулись в комнату. Второе задание оказалось не таким простым, как им представлялось вначале. Необходимо было определить установки, предназначенные для защиты подземного объекта.
   - У нас уже пять фотографий, - сказал Самуэль. – Действительно, количество зенитно-ракетных комплексов становится всё больше. Я думаю, нужно найти снимки, где изменения в их числе уже не наблюдаются. Это позволит нам определить цели для уничтожения системы противовоздушной обороны.
   Они просматривали снимки ещё полчаса. И нашли то, что искали.
   - Ребята, теперь давайте сформулируем наши изыскания, - заявил Эяль. – Барух требует отчёт. Кстати, окна в его кабинете ещё горят. Значит, пока не ушёл. Он нормальный мужик. Надо его обрадовать.
   - Я скажу ему, а вы пишите отчёт, - сказал Самуэль.
   - Ладно, иди, и передай от нас пламенный привет, - усмехнулся Эяль.
   Барух внимательно выслушал сотрудника и удовлетворённо кивнул головой.
   - Прекрасно поработали, молодцы. Отчёт ко мне на стол.
   Он взял смартфон и позвонил Барацу.
   Аарон в это время стоял возле Шимшона у входа в театр. В спектакле был антракт, и они вышли подышать воздухом. Их жёны обсуждали спектакль и поглядывали на проходящих мимо женщин. Услышав звонок, Аарон извинился и отошёл в сторону.   
   - Слушаю, Барух.
   - Мы провели компьютерный анализ снимков. Он установил факт доставки оружейного урана на подземный объект возле города Имам. Кроме того, в эти дни произошло существенное усиление системы противовоздушной обороны данного объекта.
   - Следовательно, всё сходится, и наша версия подтверждена.
   - Подтверждена двумя различными путями. Мои сотрудники занимаются подготовкой отчёта. Пошлю тебе на мейл.   
   - Благодарю тебя, Барух.
   - Хорошие новости? – спросил Шимшон.
   - Ещё какие! В том числе благодаря тебе и твоим парням.
   - Я понял, Аарон. Событие особой важности и секретности.
   - Да. Завтра утром Коэн нас собирает. Возможно, будет принято решение по поводу Ирана.
   Раздался звонок и зрители потянулись в партер. Мысли о подземном ракетном городе, прежде не дававшие смотреть спектакль, оставили Бараца. Теперь он мог отдохнуть и сосредоточиться на спектакле. 
2
   В Кирию Даниэль решил ехать на машине. Ему нравилось, удобно расположившись на заднем сидении бронированного «Мерседеса», слышать мерный ритм мотора и смотреть на проносящиеся за толстыми стёклами окон пейзажи Иерусалимских гор. Накануне он лёг спать раньше, чем обычно, предупредив Эстер, что проснётся в шесть.
   - Завтра заседание в Тель-Авиве. Нужно выспаться.
   - Тебе, дорогой, чтобы голова работала, следует высыпаться каждый день.
   - Не всегда получается. Голова-то как раз и не даёт возможности заснуть. Продолжаешь думать о делах, которыми занимался днём. Трудно прервать мысленную цепочку. Только когда накапливается усталость, проваливаешься в бездну сна.
   - Спокойной ночи, дорогой.
   Она задёрнула шторы на окнах, выключила свет и легла. Резиденция погрузилась в тишину, нарушаемую лишь проезжавшими по Парижской площади автомобилями.
   Утром работница подала завтрак. Он поел, поцеловал Эстер и, взглянув на небо, сел в машину. Его удивило, что мутное ещё вчера, оно непостижимым образом очистилось и распростёрло над Иерусалимом свой голубой покров. Сопровождавшая машина охраны двигалась впереди, оглашая улицы воем сирены и бросая по сторонам перемежающиеся красно-синие блики. Даниэль однажды попросил убавить или даже отменить звуковой сигнал. Начальник охраны улыбнулся и объяснил ему, что таковы правила службы безопасности. По дороге заехали в Гиват-Рам, чтобы подобрать там военного секретаря Ландау.
   - Кто будет на заседании, Иосиф? – спросил Коэн.
   - Арье Зильбер, Моше Хаит и Авив Шахар, как ты и просил. Ну и Барац, конечно.
   - Надо послушать Аарона и убедиться в полноте информации. Мы не имеем права ошибиться второй раз.
   - Согласен с тобой, Даниэль.
   Они промчались по дороге номер 1 и на развязке аэропорта Бен-Гурион переместились на скоростную полосу. Тель-Авив взметнулся в небо множеством высотных зданий. На прибрежной равнине он прекрасно смотрелся всем приближающимся к нему с востока.
   - Похоже на Манхеттен, - произнёс Ландау.
   - Не нравится мне это, Иосиф. Здесь множество технологических компаний, дающих работу. Они вынуждают людей селиться в огромном мегаполисе Гуш-Дана. Здесь очень большие инфраструктурные и транспортные проблемы.
   - Трамвай и метро мы всё же здесь построили, - сказал Ландау.
   - Но рост населения опережает наши проекты развития. Я рассчитываю увеличить бюджет министерств строительства и транспорта. Нужно больше строить на периферии.
   Две машины въехали на территорию Кирии и спустились на подземную автостоянку. Даниэль и Иосиф вышли из «Мерседеса» и направились к лифту. До начала заседания оставалось десять минут. Когда они вошли в зал, министры обороны и внутренней безопасности, начальник Генштаба и директор «Моссад» уже находились там и негромко переговаривались между собой.
   - Господа, я собрал вас сегодня в тревожный для нашей страны момент, - начал глава правительства своё выступление. – Получена самая свежая информация о производящихся в Иране работах по созданию ядерного оружия. Установлено с высокой степенью достоверности, что произведённые в Исфахане урановые заряды доставлены в подземный ракетный город, расположенный возле города Имам. В этом большая заслуга нашей внешней разведки. Думаю, директор «Моссад» Аарон Барац лучше меня охарактеризует обстановку.
   - Я напомню вам, как удалось получить эти данные, - произнёс Барац. – Несколько дней назад агентурная группа с помощью дрона сделала снимок. Две машины скорой помощи доставили в больницу двух сотрудников этого секретного объекта. Другой агент был направлен в больницу и выяснил, что они получили серьёзное облучение в результате работы с урановыми материалами и им делаются операции по пересадке костного мозга. Доставку этих материалов дополнительно подтвердило изучение спутниковых снимков. Они позволили обнаружить и значительное усиление системы противовоздушной обороны вокруг этого подземного города.
   - В Иране построено множество таких объектов, - заметил министр обороны Хаит. – Можно ли быть уверенным, что именно там производятся работы по созданию боеголовок?
   - С высокой вероятностью я утверждаю, что именно туда привезены урановые таблетки для изготовления ядерных боеголовок, - ответил Барац. – Нам известно нахождение большинства ракетных городов. Недели две назад мы направили в Иран несколько агентурных групп с заданием, произвести съёмки с помощью новейших дронов. Какие-то действия, связанные с урановыми материалами, наблюдались только в районе города Имам. Кроме того, мы знаем, что в этом ракетном городе налажено производство ракет, позволяющих осуществить установку ядерных боеголовок.
   - Надеюсь, что вы правильно определили этот объект, - сказал начальник Генерального штаба Зильбер. – Но у нас сегодня есть только две бункерных бомбы. Американцы предоставят нам ещё несколько только через полгода. Объект, скорей всего, имеет большие размеры. Их явно недостаточно, чтобы его уничтожить.
   - Поэтому нам следует знать место, куда бросать бомбы, - присоединился к обсуждению министр внутренней безопасности Шахар. – Я предлагаю собрать
дополнительный материал по этому объекту.
   - Думаю, есть в этом смысл, - вздохнул Даниэль. – Аарон, хорошо бы получить сведения о геометрии этого города и местонахождении цеха, где ведутся работы по созданию боеголовок. Впрочем, хватило бы и координат этого цеха.
   - Я дам такое распоряжение, - произнёс Барац. – Действительно, имеющиеся данные не позволяют гарантированно уничтожить собранные там запасы урана и технологическое оборудование для сборки боеголовок. А именно такова цель наших дальнейших действий.
   - Так работайте, Аарон, - завершил заседание премьер-министр. – Всем спасибо. Думаю, нет причины напоминать, что всё, о чём говорили, совершенно дискретно.
   Все согласно закивали и вышли из зала заседаний.
   - Ну что, Иосиф, перекусим и поедем домой? – предложил Даниэль.
   - Пожалуй, здесь больше делать нечего, - произнёс Ландау. – Кстати, тут хорошо готовят.
   Они спустились в столовую министерства обороны и сели за стол у окна. Голубое небо, подсвеченное яркими лучами солнца, величественно стояло над Тель-Авивом.
   - Шалом, господин премьер-министр, шалом, господин Ландау, - приветствовал их   шеф-повар. Сегодня у нас отличный выбор.
   Он положил на стол меню в кожаном переплёте.
   - Не надо никаких меню, Шауль, - ответил Даниэль. – Полагаюсь на твой вкус. Какую-нибудь закуску и чай с лимоном.
   Тот поклонился и отошёл.
   - Кирия у стражей исламской революции – главная цель, - произнёс Даниэль. – Они не ошибаются. Здесь министерство обороны, Главный штаб армии, «Моссад» и прочее.
   - Верно, одним ударом уничтожаются главные силовые структуры страны, - подтвердил Иосиф.
   - Ты профессиональный военный, генерал-майор, командовал штабом центрального и южного округов. Что ты об этом думаешь?   
   - Мы должны их остановить. Решение о бомбардировке Ирана абсолютно правильное. Если у нас получится, ты, Даниэль, войдёшь в мировую историю.
   - Я вот думаю, что, если разведка не сумеет получить данные о подземном городе, - усомнился премьер-министр. - Наверняка он хорошо охраняется. Ведь агентурной группе нужно проникнуть в него и сделать съёмки и измерения.
   - У нас всё равно нет другого выхода, - ответил Ландау. – Агенты могут погибнуть, но кто-нибудь останется в живых. И сумеет передать необходимую информацию.
   - Вопрос в мастерстве и умелой организации, - произнёс Даниэль. – А не отправить туда подразделение спецназа?
   - Такие люди есть и в «Моссаде». Мне кажется, вначале следует использовать местных боевиков. Если у них не получится, тогда придётся послать туда группу спецназа. Надеюсь, Барац всё прекрасно понимает.
   Подошли шеф-повар и его помощник с подносами.
   - Просто шедевр, Шауль, - восторженно произнёс Даниэль. - Благодарю тебя.
   - На здоровье, господин премьер-министр.      
   Они поели, спустились на автостоянку и выехали в Иерусалим.
   Аарон вернулся в свой кабинет. По пути с заседания он продолжал думать о нежданно свалившейся на его голову проблеме.   
   ««Организация моджахедов иранского народа» сыграла свою роль, - рассуждал Барац. – Группа её боевиков обнаружила подземный город возле Имама, и помогла установить связь между его облучёнными сотрудниками и работами по сборке ядерных боеголовок. Но привлекать её на новое задание нежелательно. Их наверняка разыскивает Корпус стражей за убийство двух офицеров. Поэтому нужно ввести в действие представителей другой организации. Там функционирует суннитская организация «Джундалла». На неё можно положиться. Её боевики хорошо нами подготовлены.»
   Он поднял смартфон и позвонил начальнику управления оперативного планирования.
   - Асаэль, будь добр, зайди ко мне.
   - Я сейчас закончу текущие дела, - ответил Ротман. – Приду минут через пятнадцать.
   Есть время ещё раз подумать и что-нибудь выпить. Молодая симпатичная секретарь принесла Аарону чашку приятно пахнущего крепкого кофе и яблочное пирожное. Появился Асаэль и внимательно выслушал предложение шефа.
   - «Джундалла» - хороший вариант, - подтвердил он. - Она осуществила несколько ликвидаций и взрывов на объектах ядерной программы Ирана.
   - Но сейчас нам нужна информация, - произнёс Барац. – Требуется владение современными приборами.
   - У неё есть всё необходимое. Она получила и новый дрон. Осталось лишь поставить боевикам задачу. 
   - Вы получили последний отчёт Баруха? – спросил Аарон. – Там есть снимки объекта. Можно увидеть вентиляционные шахты и шахту запуска ракет. Проникновение в тоннели города предстоит через них.
   - Я предпочёл бы с ним ознакомиться, - сказал Асаэль. – А ребята они умелые, разберутся как лучше туда спуститься. Может быть, стоит разделиться на две группы и войти в двух местах. Это повышает вероятность успеха операции.
   - Прекрасно. Я распоряжусь, чтобы вам переслали эти документы. Желаю успеха. Держите меня в курсе дела.
   Ротман попрощался и сразу выехал в управление оперативного планирования. Необходимо было установить связь с агентом. Прибыв в управление, Асаэль вызвал начальника отдела.
   - Итамар, я только что от Бараца. Потребовалась важная информация. Свяжись с нашим человеком, который курирует «Джундаллу».
   - С Нисаном. Отличный парень. Он должен быть сейчас на базе.
   - Я с ним сам поговорю, - произнёс Асаэль.
   Итамар включил Вотсап и вызвал Нисана.
   - Как твои дела? - спросил Итамар.
   - Всё в порядке.
   - Ты где сейчас?
   - На границе.
   - Тебе предстоит очень важное задание.
   - Я готов.
   - Очень хорошо. Я сейчас передам телефон начальнику управления. Он всё тебе объяснит.
   - Шалом, господин Ротман.
   - Шалом, Нисан. Слушай внимательно. Ты контролируешь деятельность «Джундаллы». Мы тут подумали и решили поручить ей серьёзную операцию. Возле города Имам расположен подземный ракетный центр. По сведениям из наших источников, в нём в настоящее время проводятся работы по изготовлению ядерных боеголовок.
   - Я понимаю, господин Ротман.
   - Так вот, тебе поручается проинструктировать и направить туда группу боевиков.
Им предстоит проникнуть в этот объект и установить его геометрию. А самое главное, определить местонахождение и координаты цеха, где ведутся работы с атомными материалами, которые уже находятся там.
   - Какие возможности у нас спуститься в подземные тоннели? – озадаченно спросил Нисан.
   - Мы рекомендуем два пути: через вентиляционные шахты и шахты запуска ракет. Думаю, рационально разбить группу на два или три звена. Там наверняка есть и внутренняя охрана. Возможно, будут жертвы. Но хотя бы одна группа вернётся с важнейшей для нас информацией. Все боевики будут вознаграждены большими бонусами. 
   - Мне всё ясно, господин Ротман.
   - Желаю удачи, сынок.
   Он закончил разговор и вернул смартфон Итамару.
   Нисан родился в Иерусалиме в семье репатриантов из Турции. Получив хороший аттестат зрелости, он мог поступить в университет. Но юношеская романтика требовала своё. После службы в подразделении псевдо-арабов «Дувдеван» он хотел вернуться к обычной жизни. Но желание борьбы и опасности, владевшее им во время точечных ликвидаций и арестов на территориях, действовало на него, как наркотик. Преодолеть потребность в адреналине было трудно, и Нисан послал документы в «Моссад». Знание арабского языка оказалось решающим. Его приняли в Цомэт и сразу направили на курсы фарси. Женат он не был, и после этого руководство послало его на работу с иранскими оппозиционными организациями. Он проживал в Азербайджане и время от времени отправлялся в Иран на встречи с боевиками. Азербайджанский язык дался ему довольно легко. Неожиданно для него в нём оказалось множество иранских и арабских слов. Через полгода он уже хорошо на нём говорил.
   Нисан несколько минут сидел, осмысливая разговор. Недавно он вернулся оттуда и возвращаться не планировал. Ему хотелось на два дня поехать в Баку к своей любовнице. Он уже договорился о своей поездке с начальником базы. Но ничего не поделаешь, ситуация изменилась. Ночью нужно идти снова. Он вышел из домика во двор. Было ещё светло, но солнце склонялось к западу, удлиняя тени деревьев. Было тепло и уютно. В соседнем бараке, где находилась столовая, готовились к ужину. Он зашёл в домик, уложил вещи в рюкзак и приготовил одежду. Звонить командиру отряда боевиков он не будет. Они недавно вернулись с задания и отдыхали в городке, где у Бабака был большой дом.
   Он взял мобильник и нехотя набрал номер телефона Иды.
   - Нисан, как дела? Ты когда приедешь?         
   - Завтра у меня не получится. Начальник подбросил работы. Я должен сделать.
   - У тебя всегда всё непредсказуемо. Странный ты человек. Но я тебя люблю.
   - И я тебя люблю, Идочка. Знаешь, попрошу начальника дать мне три дня отгула.
   - Пойдём в ресторан, позагораем на пляже, погуляем в старом городе. А ещё я познакомлю тебя с моими родителями. И будем много заниматься любовью.
   - Прекрасная программа. Извини, у меня совещание. Целую, любимая.
   - Я тебя тоже, мой дорогой.
   День, когда он познакомился с Идой, озарил его однообразную жизнь. Однажды он ехал в Баку на своём «Опеле». Девушка стояла на автобусной остановке и пыталась остановить машины, показывая это вытянутой в сторону дороги рукой. Автобус задерживался, и она опаздывала на работу. Она попросила её подвезти. Он согласился не раздумывая. Девушка поразила его необычной восточной красотой. Нисан спросил, как её зовут. Она назвала своё имя, он своё. А потом заметил, что у неё еврейское имя. Ида улыбнулась и сказала, что она еврейка. Он засмеялся и признался, что он тоже. Они договорили встретиться на следующий день. Пришлось придумать для неё легенду. Он гражданин Турции, работает компьютерщиком в Ленкорани на предприятии, владелец которого турок.
 
3
   Нисан перешёл границу в том месте, которое проходил уже не один раз. Потом несколько километров шёл до посёлка, в котором дождался утра. Там он поднялся на автобус, идущий в Ардебиль, большой город иранского Азербайджана. Сойдя с него на конечной станции, он поймал такси и назвал адрес. Расплатившись с водителем, Нисан зашёл в духан. Чтобы не примелькаться, он каждый раз выбирал другой недалеко от дома, где находилась явочная квартира. Её владелец год назад собирался переехать в Тебриз. Нисану было нетрудно договориться с ним о съёме квартиры. С аппетитом поев кебаб с рисом и хумусом и запив крепким чаем, он пошёл по улице. Возле дома замедлил ход, чтобы посмотреть на окно. Занавес задёрнут. Следовательно, всё в порядке. Он поднялся по лестнице на второй этаж и, оглянувшись, вставил ключ в замок. С лёгким щелчком дверь открылась, и он вошёл в маленький коридор. Одна дверь вела в большую комнату, вдоль стен которой стояли кожаные диваны, а в середине – круглый стол и несколько стульев. В другой комнате поменьше – двухместная кровать, шкаф, стул и столик. Дальше по коридору маленькая кухня и туалет. Всё было в квартире так, какой он оставил её неделю назад. 
   Нисан вынул из внутреннего кармана смартфон, куда после перехода границы поставил новую сим-карту. Теперь можно позвонить главарю «Джундаллы». Он набрал его номер.
   - Салам алейкум, Бабак.    
   - Алейкум ас-салам, Муса.
   - Надо бы встретиться у меня.
   - Когда?
   - Тебе добираться полдня. К утру успеешь?
   - Зачем спрашивать? Ты и так знаешь.
   - Ладно. Если прибудешь к ночи, заночуешь у меня.
   - Договорились, Муса.
   - Будь осторожен, Бабак. Здесь не Европа.
   Тот усмехнулся и отключил разговор.
   Нисан прилёг на диване и сразу погрузился в сон. Проснулся, когда солнце, проделав свой оборот по голубому небу, склонялось к западу. Выйти из дома он решил уже вечером, когда его будут видеть меньше любопытных глаз. Он спустился на улицу и прошёлся к центру города. Ардебиль напоминал ему старинный район Баку. Чем дальше он двигался, больше ресторанов и кафе ему попадалось. Он остановился на небольшой площади и сел за столик на веранде. Возле него сразу появился одетый в большой клеёнчатый фартук мужчина.
   - Что будете есть, господин хороший? – спросил он.
   - Принеси-ка мне плов с бараниной, фалафель и салат с помидорами, шпинатом, перцем, луком, морковью и оливковым маслом.
   - А что-нибудь пить?
   - Турецкий кофе, пожалуйста.
   Официант вежливо кивнул и отошёл от столика.
   Нисан осмотрелся. Опытный глаз спецназовца сразу бы выхватил подозрительных людей. Но мужчины в ресторане и на площади занимались своими делами и не проявляли к нему никакого интереса. Мужчина в фартуке вернулся с подносом и поставил блюда на стол.
   - Кофе я готовлю. Принесу попозже.
   - Благодарю, - ответил Нисан и принялся за еду.
   Расплатившись, он зашёл в находящуюся поблизости лавку. Он купил две шаурмы с обжаренным на вертеле мясом, капустой, огурцом репчатым луком, чесночным соусом, обильно посыпанные специями. Продавец завернул их в лаваш и с добродушной улыбкой протянул Нисану. Всё в этой стране было недорого. Он положил на прилавок пятнадцать тысяч риалов и двинулся в обратный путь.
   Наступила ночь. Квартал погрузился в тишину. Стали слышны даже звуки машин, проезжавших в отдалении. К часу ночи возле дома Нисан услышал шум мотора. Он прекратился и хлопки дверей автомобиля заставили его выглянуть в окно. К дому подходили двое. Бабака он узнал по одетой в чёрную одежду фигуре, освещённой тусклым уличным фонарём. Вторым был, конечно, его сопровождающий.
   Раздался условленный ранее стук, и он, стараясь не скрипеть плохо смазанными петлями, открыл дверь. Два бородача миновали коридор и вошли в гостиную. Свет горел, и Нисан, пожав им руки, предложил сесть на диван. Окна были закрыты шторами. Это позволяло спокойно вести беседу.
   - Наверно, устали? – спросил Нисан.
   - Немного, - ответил Бабак, удобно располагаясь на диване.
   - Хочу угостить вас свежайшей шаурмой. Купил вчера вечером.
   - Не откажемся, Муса, - кивнул командир. – Один раз останавливались поесть что-нибудь. Часа три назад.
   - А потом выпьем чаю, - гостеприимно произнёс Нисан. - Я заварю.
   - Он у тебя всегда особенный, - поощрительно заявил Бабак.
   - Я просто не жалею заварки, - засмеялся хозяин квартиры.
   - Мы сейчас все помолимся, а потом поедим, - сказал командир. – Да простит нас Аллах, что не сделали этого в начале ночи.
   Они поднялись и направились в туалет. Потом помыли руки и вернулись в комнату. Ковёр на полу показался Бабаку чистым. Он опустился на колени. Все последовали за ним.
   «Именем Аллаха милостивого милосердного», - произнесли они басмалу, наклонившись в позе суджуд в сторону Каабы. Они проделали четыре ракаата и, полные молитвенного вдохновения, сели за стол.
   - Действительно, шаурма очень вкусная, - удовлетворённо сказал Бабак.
   Нисан поставил на стол чайник, запах от которого заполнил комнату, и разлил чай по чашкам.
   - Что побудило тебя, Муса, вызвать нас снова? Бойцы только вернулись с задания.
   - Дело особой важности, - сказал Нисан.
   - У нас других не бывает, уважаемый.
   - Иран в эти дни приступил к разработке и изготовлению атомных боеголовок, - заявил Нисан.
   - Коран – религия мира, - произнёс Бабак. – Мухамед призывал к доброте и любви между людьми. А эти святоши занимаются богопротивным делом.
   - Если у них будет такое оружие, они уничтожат эту благословенную страну и всех вокруг, - продолжил Нисан. – Нам предстоит осуществить разведку на объекте, где сегодня производятся эти работы.
   - Где он находится?
   - Недалеко от вашей базы, километрах в ста. Речь идёт о подземном ракетном городе. Я помню, вам уже приходилось проникать в подобные места.
   - Через вентиляционные шахты, - подтвердил Бабак.
   - Верно. Есть и другая возможность – через ракетные шахты. Решение вы примете на месте после изучения обстановки. Мне представляется, следует разделиться на две-три группы и проникнуть в тоннели разными путями. Поэтому, следует взять с собой человек восемь. Как раз две машины.
   - Идея правильная, Муса. У нас есть для этого необходимые приспособления и верёвки для спуска. Но вначале запустим дрон и определим, где расположены шахты.
   - В подземном городе предстоит найти цех, в котором ведутся работы по сборке боеголовок. Нужно определить его координаты. Также желательно узнать расположение и размеры тоннелей, внутреннюю геометрию объекта.
   - Есть серьёзная проблема, Муса. На такой глубине приборы и смартфоны могут не сработать.
   - Я привёз вам новые.
   Нисан вынул из своей сумки два прибора.
   - Работают они так. Смотрите, все комнаты под нами видны. Они позволяют обнаружить полости в грунте на глубине десятков метров. Это даёт возможность ещё до проникновения получить картину тоннелей. Лучше делать это ночью, чтобы вас не засекли.
   - Благодарю тебя, Муса. Да продлит Аллах твои годы.   
   - Имейте ввиду, на объекте серьёзная охрана, - предупредил Нисан. – Не исключено, придётся вступить с ней в перестрелку. Возьмите с собой оружие с глушителями.
   - У нас могут быть и жертвы, - вздохнул Бабак.
   - Мы понимаем опасность этого задания. Все получите за эту операцию большие суммы денег, в том числе и семьи погибших.
   - Евреи умеют быть щедрыми, когда нужно получить результат, - усмехнулся Бабак.
   - Но разве вы не боретесь за свою свободу?
   - Да, ты прав, Муса.
   - Тогда на этом закончим. Нужно выспаться. Завтра вам предстоит обратный путь.
   Они допили чаю и вскоре легли. Утром Бабак и его боевик проснулись в девять. Нисан уже побывал на улице и купил еды на обратную дорогу.
   - Благодарю, Муса. Ты будешь хорошим заботливым мужем и отцом, если останешься в живых.
   - Я участвовал в таких переделках, что до сих пор это государственная тайна. Надеюсь, ничего со мной не произойдёт.
   - Я это чувствую, Муса. Ты особенный. Думаю, тебе не стоит выходить нас провожать. Даже у камней есть глаза и уши.
   - Попрощаемся здесь, - согласился Нисан.
   Они пожали друг другу руки. Бабак и молодой человек спустились на улицу. Нисан услышал, как завёлся мотор, и машина отъехала от дома.
   После обеда в соседнем ресторанчике он собрал вещи и отправился на автобусную станцию. Купил билет и через полчаса поднялся на автобус, идущий к посёлку на северо-западе, откуда вчера приехал в Ардебиль. Дорога петляла среди полей и пролесков. Нисан с затаённой радостью смотрел через окно на вечерний закат и проносящиеся мимо пейзажи. Вылазка удалась и этой ночью он будет уже в Азербайджане.
   В посёлке на остановке его ожидала неприятная ситуация. На выходе из автобуса находилось двое людей в штатском. За несколько лет его вылазок в Иран такое случилось впервые. Обычно здесь появлялись полицейские. Они никогда никого не останавливали и ни о чём не спрашивали. Но эти наверняка были сотрудниками разведки. Он понял, что ему предстоит действовать. Пассажиры выходили в переднюю дверь, нехотя доставали и показывали документы и после короткой проверки уходили. Он сидел в задней части автобуса и выходил одним из последних. Он взял себя в руки и спустился со ступенек с равнодушным выражением лица.
   - Ваши документы, гражданин, - сказал один из них.
   - Что случилось? – стараясь казаться наивным, спросил Нисан по-турецки.
   - Здесь пограничный район. Мы делаем проверки приезжающих сюда людей.
   - Я ещё плохо знаю ваш язык, - медленно и коряво произнёс он на фарси.
   Нисан протянул им свой паспорт. Они вместе полистали документ, посматривая на него.
   - Демиркан Муса, гражданин Турции, - сказал старший. – Что Вы делаете в Иране?
   - У меня есть виза. Я турист. Люблю путешествовать.
   - Но это не Тебриз и не Тегеран.
   - Здесь очень красиво. А в городах уже нет природы.
   - Где Вы живёте?
   - В городе Эрзурум.
   - Работаете?
   - У родителей в магазине. Они отпустили меня погулять перед летней жарой.
   В это время их окликнули. Старший вернул Нисану паспорт.
   - Чтоб я тебя больше здесь не видел, - сказал он, ещё раз окинув его взглядом. - Нечего гулять на границе.
   Нисан понимающе кивнул и отошёл от дороги. Автобус зашумел двигателем и тронулся в путь. Он увидел недалеко от остановки духан, и его живот откликнулся нежданной схваткой голода. Ощущение тревоги постепенно исчезло. В духане сидело несколько мужчин, переговариваясь и попивая чай. Нисан сел подальше в углу, откуда хорошо просматривалось помещение и улица посёлка. В далеке за домами напротив виднелись покрытые лесом горы. Он пойдёт туда, когда стемнеет. А пока он заказал баранину, фалафель, лаваш и тахину. Нисан любил эту пасту из молотого кунжутного семени. Он поел и заказал крепкий турецкий кофе. Ему нужны были силы: предстоял долгий и нелёгкий путь через горное ущелье. 
4
   Бабак с молодым попутчиком ехали семь часов, останавливаясь лишь для того, чтобы совершить намаз, заправить машину бензином и купить что-нибудь поесть. Было ещё светло, когда они заехали во двор особняка. Он стоял чуть на отшибе, как и многие другие на окраине этого города. Бабак, его владелец, занимался строительством и считался зажиточным и добропорядочным человеком. Надёжных и проверенных боевиков он принимал на работу. Такая деятельность скрывала двойственность их существования и создавала у городских жителей и властей благоприятное впечатление. Действительно, все прилежно трудились, едва успевая выполнять заказы, в изобилии приходящие в руки Бабака, хозяина строительной компании.
   В окнах соседнего двухэтажного дома показались привлечённые звуком мотора люди. Удостоверившись в прибытии вожака, они удовлетворённо взирали на него, приветственно помахивая руками. Бабак закрыл серый внедорожник «ИСУЗУ» и поднялся на крыльцо. Жена ждала его в гостиной.
   - Как дела, Ширин? Как дети?
   - Всё хорошо. Скучали по тебе. Ты договорился с поставщиками?
   - Да, конечно. Ты же знаешь, что я всегда добиваюсь своей цели.
   - Хочешь поесть?
   - Вначале помолюсь, потом поем. Приготовь салат из помидоров, зелёного лука и капусты. И завари крепкого чая.
   Бабак принял душ и переоделся в чистую одежду. В молельной комнате совершил вечернюю молитву Магриб и удовлетворённо расположился в гостиной на широком кожаном диване. Ширин принесла поднос и поставила его на столик перед ним. Он
с аппетитом поел и выпил чаю. Поездка утомила его, и он решил сегодня боевиков не собирать. Он зашёл к детям, затем поднялся в спальню, и устало повалился на кровать. Только утром почувствовал дыхание спящей рядом жены. Он обнял её и легко овладел ею.
   После завтрака Бабак вышел из особняка и направился к дому, где проживали его работники. Он уже знал, кто нужен будет ему в предстоящем деле, и попросил Бардию собрать людей.
   Комната, где он всегда проводил совещания, вскоре заполнилась людьми. Большинство из них были молодыми, крепкими мужчинами. Все заходили, приветствовали Бабака и садились на диваны, стоящие вдоль стен. Он сидел в добротном кресле, пытливо посматривая на них.
   - Салам алейкум, парни.
   - Алейкум ас-салам, Бабак, - нестройно ответили они.
   - Здесь находятся только те, кто завтра вечером отправится со мной на дело. Всего нас будет девять человек. Там разделимся на две или три группы. Зависит от обстановки на местности.
   - Куда мы поедем? – спросил Дастан.
   - В сторону города Имам. Отсюда километров девяносто. Там расположен подземный ракетный город. Нам предстоит проникнуть в него и провести разведку. Когда приедем, я всё объясню подробно.
   - Мы в прошлом году в подобный городок спускались, - напомнил Бардия.
   - Конечно, опыт у вас есть. Наденьте на себя рабочую одежду. Военную форму положите в рюкзаки. На ней у вас нашивки Корпуса стражей.
   - Дрон с собой взять? – спросил Фаршад.
   - И дрон, и оружие, желательно с глушителями. Смартфоны выключите, чтобы вас не засекли. Но в них есть нужная нам аппликация. Я возьму новые приборы, позволяющие находить полости в грунте на большой глубине. Они существенно облегчат нам работу. Конечно, канаты. Они, скорей всего, нам потребуются.
   - А как нас отблагодарят? – спросил Ашем. - В тоннелях может произойти всё, что угодно.
   - Вы будете щедро вознаграждены. Я также предоставлю всем отпуск. Поедете к своим невестам и жёнам.
   - Нам бы потренироваться в стрельбе, - предложил Джавид.
   - Сегодня после обеда поедем в горы «поохотиться». Всё, отдыхайте, ребята.
   Боевики один за другим вышли из комнаты. Бабак поднялся с кресла и вернулся в особняк.
   Вечером следующего дня он собрал боевиков на вечернюю молитву. Они поужинали и переоделись в испачканную краской и цементом одежду.
   - Вы куда собираетесь на ночь? – спросила его Ширин.
   - У нас новая стройка в соседнем шахрестане. Утром нужно быть там.
   Жена пытливо посмотрела на Бабака и с трудом подавила усмешку.
   - Когда вернётесь, милый?
   - День, два. Не волнуйся. У меня прекрасная бригада.    
Два внедорожника выехали со двора и поехали на юго-запад. Почти весь путь преодолели без эксцессов. Вечерняя заря освещала плоскогорье циклопическими оранжевыми и жёлтыми полосами. Дорога пошла вниз и вдалеке показались бесчисленные огни Имама. Вдруг впереди Бабак увидел свет, исходящий из передних автомобильных фонарей. Их остановили взмахами жезл, и к его машине подошёл высокий бородатый мужчина в форме офицера иранской армии.
   - Зона закрывается на ночь, - произнёс он. – Вы должны это знать.
   - К сожалению, нас не было здесь несколько дней, - сказал Бабак. 
   - Кто Вы?
   - Владелец строительной компании. А это мои работники. Возвращаемся домой. 
   Офицер подошёл ко второй машине, потом вернулся.
   - Ладно, проезжайте. И следите за сообщениями местной власти.
   - Благодарю Вас, - произнёс Бабак.
   Они миновали контрольный пункт и через несколько километров съехали с дороги в небольшое ущелье и вышли из внедорожников.
   - С шоссе нас не видно, - заявил Бабак. - Здесь будет наша база. Нужно постараться успеть всё за одну ночь. Поднимайте дрон.
   - Я как раз этим и занимаюсь, - откликнулся Бардия. – Сейчас подзаряжу аккумулятор.
   Он с Дастаном вытащил из кузова небольшой дизель-генератор. Он завёлся, издавая лёгкий мерный звук. Через несколько минут дрон был готов к полёту. Он взлетел над ущельем, направляемый Бардией и Дастаном. Они поднялись на холм и остановились на нём. Отсюда было хорошо видно пространство, под которым, согласно полученным от Мусы данным, располагался подземный город. На экране планшета появилось изображение, полученное от инфракрасной камеры дрона.
   - Направь его левей, Дастан. Там какие-то полости. Наверное, вентиляционные шахты. Надо сделать снимки.
   - А где у них ракетная шахта? Я пошлю его дальше и подниму.
   - А вот и она. Размеры этого монстра просто огромные.
   - А людей ты не заметил? – спросил Бардия.
   - Надо бы полетать над ним, - предложил Дастан. – Установки противовоздушной обороны видны. Там, конечно, и люди. Но вся эта техника не над нашим объектом, а располагается вокруг него.
   - Сделай общий снимок и спускай аппарат, - скомандовал Бардия.
   Они вернулись в ущелье и посадили аппарат.
   - Подойдите все сюда, - сказал Бабак.
   Боевики сгрудились вокруг него.
   - У нас три планшета. Дастан сейчас перекинет на них снимки.
   - Один я уже сделал, - откликнулся парень.
   - Хорошо. Вот наш объект.
   Бабак показал изображение, появившееся на экране.
   - Мы находимся здесь. В километре отсюда вот эти отверстия, которые они пытались замаскировать. А ещё метров через пятьсот большая шахта для запуска ракет. А ещё один снимок показывает всю площадь объекта и установки системы противовоздушной обороны.
   - Нам это понятно, - произнёс Ирадж. – А что нужно делать?
   - У нас три прибора глубинных измерений, - сказал Бабак. – Я разделяю Вас на три группы по два человека. Ещё трое останутся со мной здесь.
   Он обошёл стоящих вокруг боевиков и указал рукой на тех, кто должен уйти.
   - Посмотрите на планшеты. Вот район первой группы, вот второй, а это третьей. Теперь, я объясню, как работает прибор. Держите его параллельно земле. Он как бы просвечивает грунт на глубину до шестидесяти метров. При обнаружении полости появляется её изображение вместе с данными о её глубине и координате. Найдя границу этой полости, нужно будет двигаться вдоль неё, фиксируя все данные и координаты каждые пятьдесят метров. Так мы поймём, как расположены тоннели. При виде вентиляционной шахты, нанесите её на создаваемое на экране планшета изображение. Вот как это делается.
   Бабак нажал на поле вверху экрана и подвинул появившееся световое пятно. Потом напечатал рядом его координаты и название. 
   - Нам это понятно, - заявил Камран.
   - Там могут оказаться не только тоннели, но и цеха, - сказал Бабак. – Один из них тот, который нам нужно обнаружить. В этом цехе ведутся работы по изготовлению ядерных боеголовок. Но с поверхности определить его невозможно. Поэтому после того, как будет просканирована площадь и получена карта, мы решим, как проникнуть в подземелье. Вопросы есть? 
   Он обвёл парней взглядом.
   - А если возникнут какие-нибудь вопросы или нас обнаружат? - спросил Ариан.
   - Тогда включайте смартфон и позвоните или напишите сообщение. Потом сразу же его отключите. И немедленно возвращайтесь. Кстати, оружие держать при себе. С глушителями.
   Шестеро боевиков ушли. Они отсутствовали часа два. Двое оставшихся с ним боевиков тихо переговаривались возле второй машины. Бабак сидел на земле, опираясь на колесо внедорожника. Небо над головой сияло множеством звёзд. Но ему было не до его красот. Парни должны были уже вернуться. Ведь предстояло самое главное.
   «Господь наш! Не наказывай нас, не обременяй нас тем, что нам не под силу! Будь снисходителен к нам! Прости нас и помилуй! – прошептал он аят из Корана, стараясь быть смиренным и откровенным.»
   В это время он услышал шаги. С холма, возвышающегося над ущельем, спускались двое. Они уже были рядом, когда он увидел ещё двоих. Вернувшиеся начали демонстрировать результаты своих измерений. 
   - Давайте подождём парней, - стараясь скрыть волнение, сказал Бабак.
  Они появились через минут десять.
   - Нас обнаружил один военный.
   - И что вы сделали? – встревоженно спросил Бабак.
   - Пришлось его ликвидировать.
   - Плохо, наверняка его спохватятся, когда он будет отсутствовать долгое время. Немедленно уезжаем.
   - А что с нашим заданием? – поинтересовался его заместитель Бардия.
   - Завтра закончим. Сегодня оставаться здесь опасно.
   - Как будем выезжать из зоны? – спросил Дастан. – Если нас там остановят, что мы скажем?
   Бабак достал из внутреннего кармана куртки карту и развернул её.
   - Нам нужно вернуться, - сказал он, размышляя. – Дастан прав: по главной дороге нельзя. Но тут обозначена ещё одна. Она грунтовая, ведёт к каким-то деревенькам. Через километров двадцать возвращается к нашей дороге.
   - Ехать по ней ночью? – засомневался Бардия.
   - У нас нет другого выхода. По машинам, ребята.
   Они выехали из ущелья и двинулись в направлении объездной дороги. На удивление Бабака, она оказалась весьма уезженной. Передние фары внедорожников хорошо её освещали, позволяя видеть все ухабы, зигзаги и повороты.
   Светало, когда они въехали во двор.
   - В девять, после завтрака, встретимся в комнате собраний, - распорядился Бабак. – Приборы оставьте мне.
   Он внимательно рассмотрел изображения на экранах. Увы, ни на одном небольших помещений, которые можно было представить, как цеха, видно не было.
   «Значит, придётся осуществить ещё одну поездку и произвести внутреннюю разведку объекта, - решил он. - Ехать той же грунтовой дорогой. Там и остановиться.
Это километра два с половиной до вентиляционных шахт.»
   Они выехали, когда стемнело и звёзды покрыли чёрную ткань небосвода яркими брызгами. По грунтовой дороге объехали армейскую заставу и остановились за холмом, прикрывающим их со стороны главной дороги. Запустили дрон. Изображение на экране планшета беспокойства не вызвало. Всё виделось так, как прошлой ночью.
   - Думаю, можно идти, - сказал Бабак. – Мы с Дастаном останемся здесь. Остальных разделяю на три группы. Первая, Бардия, Фаршад и Ашем, спустится в эту шахту. Она в центральной части системы тоннелей. Вторая, Ирадж и Джавид, пройдёт через вот эту шахту. А третья, Камран и Ариан, - через ракетную. Я надеюсь на вас, ребята. Осторожность и выдержка. И не торопитесь: времени у вас целая ночь.
   Боевики переоделись в армейскую одежду и ушли группами одна за другой с интервалом по несколько минут. Они незаметно преодолели глухое пространство и приблизились к шахтам. Не обнаружив камер слежения, перебрались через бетонные ограждения. Вентиляционные шахты оказались оборудованными лестницами, и две группы легко спустились к огромным, создающим вблизи нестерпимый шум вентиляторам.
   Бардия первым ступил на пол тоннеля. Он был хорошо освещён. Его огромные размеры и длина поражали воображение. Вертикальные бетонные стены на высоте метров десять переходили в арочные и на высоте метров пятнадцать смыкались с идущими с противоположной стены бетонными плитами. Вдоль стен на грузовых платформах и стеллажах лежали покрытые светло-зелёной краской ракеты с надписями и нарисованными на них гербами исламской республики Иран. Прибор вчера правильно установил наличие этого тоннеля и его направление. Значит, Ирадж и Джавид войдут в параллельный этому тоннель. Он махнул рукой и Фаршад и Ашем оказались рядом с ним. Чтобы не привлекать внимание, они выпрямились, привели себя в порядок и деловито двинулись вдоль тоннеля. Никаких входов в другие помещения не было. Впереди показались двое вооружённых охранников. Когда они подошли, Бардия, служивший в армии и имевший армейский опыт козырнул им и прошёл мимо. Фаршад и Ашем сделали то же самое. Двое солдат недоумённо посмотрели им в след и продолжили обход. Метров через сто они увидели ворота в стене. Бардия взглянул на экран планшета и нанёс на изображение знак ворот. Важно было начертить их на правильно оцененном расстоянии от шахты. Они подошли к воротам и открыли дверь. Это был довольно большой зал прямоугольной формы с бетонными стенами и потолком. Потолок держался в середине железобетонными опорами, поставленными на одинаковом расстоянии друг от друга. Бардия вынул смартфон, сделал несколько снимков и спрятал его во внутренний карман. В цехе оказалось много оборудования, предназначение которого они не знали. Их заметил какой-то сотрудник и подошёл к ним.
   - Кто вы? – спросил он. 
   - Проверяем работу охраны, - спокойно произнёс Бардия. – Цех-то ваш, наверное, особой секретности.
   - Верно. Но будьте осторожны: здесь сильная радиация.
   - Благодарим за предупреждение. Мы выходим.
   Они поторопились выйти, чтобы больше ни с кем не столкнуться.
   - Это и есть цех, который мы искали, - произнёс Бардия. – Нам здесь больше нечего делать.
   Они пошли в обратном направлении, ещё раз измеряя шагами расстояние до шахты. Оставалось несколько десятков метров до ревущих вентиляторов, когда в тоннелях зазвучала сирена.
   - Нас заметили, нужно немедленно отсюда выбираться, - произнёс Бардия.
   Они зашли за уложенные вдоль стен ракеты и увидели бегущих вооружённых людей. Их искали и пока не нашли. Они протискивались вдоль стены к шахте.
   - Они там, - крикнул один из охранников, указывая в их сторону.
   - Заходите в шахту и поднимайтесь, - сказал Бардия. – Я вас прикрою.
   Фаршад и Ашем остановились в нерешительности и посмотрели на него. Он протянул им планшет.
   - Это приказ, ребята. Теперь всё зависит от вас.
   Они обнялись с Бардией и поторопились к находящейся уже совсем близко шахте. Подъём прошёл быстрее, чем спуск. Всё время они слышали доносящиеся снизу выстрелы. До них донёсся звук взорванной гранаты и выстрелы прекратились. Они выбрались наружу и побежали к месту, где ждал их Бабак. Увидев двоих, он сразу всё понял.
   - Бардия, наверно, погиб. Я услышал взрыв.
   - Мы нашли цех, - сказал Фаршад. – У нас есть его координаты. Бардия приказал нам выбираться. У него была с собой граната. Думаю, он бросил её в одну из ракет. Но она не среагировала.
   - Мы четверо должны уехать, - произнёс Бабак. – Наверняка будут искать. А у нас важнейшая информация.
   - А что с остальными? – спросил Ашем.
   - Они вернутся сюда, сядут в машину и поедут за нами, - ответил Бабак. – Я вставлю ключ в гнездо зажигания. Нужно будет только повернуть.
   Они заняли места. Мотор заурчал, и внедорожник покатил по объездной дороге.   
   Ракетная шахта представляла собой глубокую яму с голыми бетонными стенами. Камран забил анкерный крюк и протянул через ушко верёвку. Каждые десять метров он забивал в бетон такой же крюк. Ариан последовал за ним. Они оказались на дне огромной глубокой ямы с железнодорожными шпалами. Вход в тоннель был закрыт высокими воротами. С трудом они нашли отверстие в стыке между скалой и стальной рамой ворот и протиснулись внутрь. По открывшемуся их взору тоннелю была проложена железная дорога. На платформе стояли уже приготовленные к запуску ракеты. Справа в конце этого короткого тёмного тоннеля начинался хорошо освещённый тоннель. Их удивило количество находящихся вдоль бетонных стен ракет.  Они пошли по нему, стараясь найти вход в какое-нибудь расположенное сбоку помещение. Потом повернули в тоннель, связывающий между собой два больших тоннеля. Их остановил вой внезапно включённой сирены. Они услышали топот ног и зашли за стеллажи. Мимо них пробежали охранники, державшие в руках автоматы. Издалека доносились выстрелы.
   - Наверное, их обнаружили, - тихо произнёс Камран. – Здесь полно вэб-камер. Надо убираться отсюда.
   - Но мы ничего не нашли? – вздохнул Ариан.
   - Возможно, другие что-то нашли.
   Они повернули обратно и, добравшись до железнодорожной линии, побежали к шахте. В последний момент услышали слабый отдалённый взрыв. По стене поднялись быстро и бросились в обратную сторону. Над подземным городом пока было спокойно. Преодолев километра два, они увидели машину. Второй уже не было.
   - Четверо или пятеро уже уехали, - сказал Камран. – Подождём. Нас пока ещё не ищут.
   Они сели в машину, вынули из сумки сэндвичи и с аппетитом стали рвать их зубами. Это успокаивало и снимало ощущение беспокойства.
   - Знаешь, почему они уехали? – произнёс Ариан. – Думаю, обнаружили тот цех. Другой причины я не вижу.
   - Хвала Аллаху, если всё получилось, - вздохнул Камран. – Бабак решил не рисковать. Он опасается преследования.
   И словно в подтверждение его словам со стороны подземного города послышался звук вертолёта. Он кружил, прочёсывая всё пространство над ним.
   - Машину могут увидеть, - заволновался Ариан. – Когда вертолёт полетит в другую сторону, нужно трогаться.
   Вдруг послышались выстрелы. Вертолёт какое-то время ещё шумел мотором, потом стих, опустившись на скалистую твердь горного плато. Выстрелы повторились и вновь наступила тишина. Камран включил смартфон и набрал номер Бабака.
   - Камран говорит. Кто с тобой?
   - Фаршад и Ашем, - ответил Бабак. - Всё в порядке, уезжайте.
   В телефоне послышались частые гудки.
   - Он отключил разговор, - объяснил Камран. – Значит, остались Ирадж и Джавид. Позвоню им.
   Он набрал номер Ираджа.
   - Как дела? - спросил он.
   - Мы всех уложили, но Джавид тяжело ранен.
   - Сообщите ваши координаты. Мы вас заберём.
   - Сейчас пришлю. Но я всё равно взвалю его на себя.
   В смартфоне что-то пискнуло.
   - Есть координаты, пошли, - скомандовал Камран.
   Через минут десять они увидели Ираджа, с трудом несущего стонущего от боли Джавида. Ариан и Камран взяли его на себя. Возле главной дороги, услышав звук автомобильных моторов, все легли на землю: две армейские машины проехали в сторону Имама. Добравшись до внедорожника, они сделали Джавиду укол и перевязку. Теперь можно было возвращаться домой.
   На следующий день местное радио сообщило о диверсии в районе города Имам. Было торжественно заявлено, что армейские подразделения предотвратили серьёзный материальный ущерб и ликвидировали диверсантов.
Глава 4
1
   Словно повинуясь воле неведомого волшебника, небо над Тель-Авивом очистилось от пыли пустынь и сияло голубизной. Авель заехал за Пниной в Рамат-Ган. Минут десять они петляли по зелёным улицам города, потом выехали на улицу Жаботинского.
   - Небоскрёбы как в Нью-Йорке, - произнесла Пнина, завороженная видом многочисленных высотных зданий. – Но я предпочитаю жить в маленьком уютном доме с садиком.
   - В центре страны такие уже не строят, - заметил Авель. – Но можно купить. Правда, за баснословную цену. 
   Машина нырнула на подземную стоянку. Они припарковались и поднялись на площадь Габимы. Во Дворце культуры, блестевшем стеклом вестибюля и фойе, концерта сегодня не было. До мюзикла оставалось ещё полчаса. Они не без труда нашли столик под белым зонтиком в кафе «Бабка» и купили кофе с пирожными.
   - Я люблю прогуливаться по бульвару Ротшильда, - сказала Пнина, смотря на большие деревья, подступившие к площади с юга. – Идёшь и словно читаешь историю города. Деревья посажены более ста лет назад, дома и особняки построены в те же годы. У каждого свой особый стиль. Архитектура – это тоже язык. Его нужно уметь читать.
   - А как тебе эти здания на улице Губермана? – спросил Авель, попивая капучино из высокого картонного стакана. – Ещё несколько лет назад здесь были неказистые постройки с уродливыми балконами.
   - Правильно сделали, что снесли, - одобрительно произнесла Пнина. – Но самый прекрасный период города, когда в нём поселились бежавшие из Германии архитекторы-евреи и построили наш «Белый город». Обожаю баухаус. Большинство домов, а их четыре тысячи, обновили. Каждый – произведение искусства.
   - Их много вдоль бульвара Ротшильда и вокруг улицы Дизенгоф, - заметил Авель. – Тель-Авив оказался идеальным местом для возведения города будущего. Идеи баухауса нашли здесь благодатную почву.
   - Ну ты и теоретик, - засмеялась Пнина. – Кстати, скоро начало.
   Они прошли вдоль высокой стены театра и вошли в вестибюль. Партер был полон. Авель обратил внимание, с каким интересом и вожделением мужчины смотрели на Пнину. Она, несомненно, была очень хороша.
   - Понравилось? – спросил Авель, когда зал рукоплескал и артисты вышли на поклон.
   Но вопрос был бессмыслен. Во время спектакля он всё время посматривал на неё и был уверен, что мюзикл ей понравился.
   - Такое буйство великолепной музыки и драматургической фантазии! Не шедевр, но просто прелесть!
   - Они неплохо пели песни АВВА, - произнёс Авель. – Недавно послушал их записи в Ю-тюб. Прекрасная группа. Сегодня я, как на концерте.
   - Чтобы мама Софи не знала, кто из трёх её бойфрендов отец!?
   Пнина засмеялась и положила руку на плечо Авеля.
   - Я точно буду знать, кто отец моего ребёнка, - закончила она свой словесный оборот.
   - Конечно, твой будущий муж, - усмехнулся он.
   Она пронзительно взглянула на Авеля.
   - Ты хочешь стать отцом?
   - Твоего ребёнка? Хочу.
   Он вёл машину к себе домой, ни о чём её не спрашивая. Он снимал небольшую двухкомнатную квартиру в Гиватаиме. Она молча смотрела на бегущие мимо улицы города, повинуясь неожиданному порыву чувств. Когда они припарковались возле его дома, она отошла в сторону и позвонила по мобильному телефону.
   - Мама, я буду ночевать у моего парня.
   Обеспокоенная мать стала что-то говорить.
   - Мама, я уже большая девочка. Он меня любит, и он мне нравится… Да, порядочный человек и хочет на мне жениться… Не волнуйся, я всё знаю… Хорошо. Целуй папу.
   Она закончила разговор и взглянула на Авеля.
   - Ты слышал?
   - Да, ты всё правильно сказала. У меня никогда не было девушки, подобной тебе.
   Он подошёл к ней и поцеловал её в губы. На этот раз Пнина не сопротивлялась. Она обняла его и с неожиданным наслаждением отдалась поцелую. Они поднялись по лестнице на второй этаж. Закрыв за собой входную дверь, они уже не могли противостоять охватившей их страсти. 
   Утром он проснулся раньше её и долго смотрел на прекрасное лицо Пнины. Она открыла глаза, и ответила ему счастливой улыбкой.
   - Я люблю тебя, - произнёс он. - И хочу, чтобы ты стала моей женой.
   Пнина ничего не сказала, только нежно прижала его голову к своей груди.
   Начальник агентурного отдела Эльад сидел в кабинете, устало взирая на экран компьютера. Утром ему звонил Ротман. Ему нечего было сказать. «Моссад» напряжённо ждал новостей из Ирана. Эльад напечатал имя, и на экране появилась молодая симпатичная физиономия Нисана, а рядом текст, описывающий его историю и деятельность. Именно от его агентуры сегодня ждали информацию. Три дня назад он известил об отправке на объект группы боевиков «Джундаллы». И с того времени – молчание.
   Эльад поднялся, чтобы выйти из кабинета, когда услышал сигнал. Строка на экране говорила о получении сообщения. Он сразу же набрал на смартфоне номер начальника отдела управления оперативного планирования.
   - Рафи, это Эльад. Что-то пришло от нашего агента.
   - Сейчас этим займусь.
   Рафи сразу же связался со своим ведущим сотрудником.
   - Авель, есть что-нибудь обнадёживающее?
   - Только что прибыло сообщение. Оно передано через облако. Доступ к файлам ещё не завершён.
   - Как закончите, сразу ко мне. Асаэль не даёт покоя.
   Авель снова с головой ушёл в Гугл Драйв. В облачном хранилище оказались три документа. Он тут же осознал их чрезвычайную важность. Один представлял собой изображение подземного объекта возле города Имам, другой – снимок, на котором хорошо просматривалось расположение системы противовоздушной обороны. В последнем находилось описание объекта и список координат. Авель сорвался с места и побежал к Рафи. Зайдя в его кабинет, он положил распечатки на стол. Рафи подвинул их к себе и напряжение на его лице сменилось улыбкой удовлетворения.   
   - Благодарю. Хорошо поработали. Подготовь файлы для Ротмана и пришли их мне.
   По дороге Авель заглянул в комнату, где сидела Пнина. Увидев его, она улыбнулась и поманила его рукой. 
   - Сейчас я очень занят, - сказал он. – Минут через пятнадцать. Выходи, выпьем кофе.
   Она кивнула в ответ. Он вернулся к себе и принялся за дело. Полученные материалы направил Рафи и удовлетворённо откинулся на спинку стула.   
   Опытный разведчик Ротман оценил чрезвычайную важность полученных им материалов и сразу, без задержки, перевёл их Барацу. Аарон сразу переслал отчёт Ротмана премьер-министру.
   Рабочий день заканчивался. Даниэль уже позвонил Эстер и сказал, что скоро приедет. Она уже давно просила мужа пойти с ней в иерусалимский театр на спектакль Бейт-Лесин. Труппа этого тель-авивского театра редко приезжала в столицу. Он закрыл папку с проектом нового закона, поданную ему сегодня секретарём, и поднялся из-за письменного стола. На подземной стоянке его ждала машина, которая каждый день отвозила его в резиденцию на улице Бальфур.
   В двери кабинета показался секретарь правительства Гурвич.
   - Господин Коэн, срочное сообщение. От Бараца.
   - Перешли мне его, Михаэль.
   Тот кивнул и закрыл дверь. Даниэль включил компьютер и пробежал глазами короткий текст. «Наконец цель определена, - подумал он. – Настало время действовать.»
   Коэн поднял телефонную трубку и нажал на клавишу.
   - Слушаю Вас, господин премьер-министр, - раздался голос Ландау.
   - Иосиф, завтра утром в девять часов в Кирие состоится заседание военно-политического кабинета. Собери, пожалуйста людей и закажи для нас геликоптер.
   - Будет всё нормально, Даниэль.
   Он положил трубку. «На сегодня всё, - пронеслось в его голове. - Семья – это святое. Он обещал Эстер пойти в театр. Так и будет.»
   - Что мы будем смотреть? – спросил он во время короткого ужина.
   - Комедию Рами Вереда «Добро пожаловать в ад». Помнишь, лет пятнадцать назад мы смотрели «Абдаллу Шварца».
   - Да, это было остроумно. Надеюсь, спектакль недолгий. Мне бы не мешало выспаться. Завтра трудный день.
   - Всего полтора часа, дорогой.
   Зал Шаровер был полон, когда он с женой появился во входной двери в сопровождении охраны и направился на зарезервированные в первом ряду места. По зрительному залу пробежала волна возбуждения. Многие приветствовали его репликами и жестами. Миллионный Иерусалим был его городом. Он голосовал за его партию и фактически избрал его на должность главы правительства.
   Спектакль им понравился.
   - Остроумно и необычно, - сказал Даниэль, когда они вышли из театра и направились к ждущей их на стоянке машине, - Хороший театр.
   - Не повезло бедному Бен-Хаиму, - усмехнулась Эстер. – Выиграл в лотерею огромную сумму и умер от сердечного приступа.
   - Нужно всегда быть спокойным, контролировать свои эмоции и реально смотреть на жизнь, - заметил Даниэль. – Израильтянам это совершенно необходимо.
   - Наш герой не желает принимать приговор, - произнесла Эстер. - Считает, что его смерть – ошибка и пытается убедить дьявола вернуть его к жизни. А у того другие планы.
   Через пять минут они уже въехали в ворота резиденции, и Даниэль сразу отправился в спальню. Жена легла рядом с ним и обняла его. Ощутив прилив страсти и нежности, он поцеловал жену и с наслаждением отдался её любви.
2   
   В восемь с половиной вертолёт приземлился на посадочной площадке министерства главы правительства. Даниэль посмотрел на ещё продолжавшие крутиться лопасти и вышел из кабинета. В коридоре его ждал военный секретарь Ландау.
   - Где Толедано и Шапиро? – спросил Коэн.
   - Они уже во дворе.
   - Хорошо, Иосиф. Тогда, полетели.
   Все четверо, приветствуя друг друга, поднялись на борт. Геликоптер плавно взлетел над Гиват-Рамом и повернул на северо-запад.
   - Какую страну построили! – восторженно произнёс Меир Толедано.   
   - Страна замечательная, - подтвердил Даниэль. - Теперь наша задача заключается в том, чтобы деньги, которые ты, как министр финансов, выделяешь на её развитие, не оказались потраченными даром.
   - Моё дело - строить, а ваше – защищать.
   - Сегодня и решим, как будем это делать.
   Геликоптер пролетел мимо башен торгового центра Азриэли и уверенно приземлился на возвышающуюся над зданием Генерального штаба круглую посадочную площадку. Они спустились с борта и направились к лифту. Влажный ветер с моря дул в лицо Даниэля, словно напоминая, какую миссию возложила на него судьба.
   В зале заседаний находились уже все члены Кабинета, чьи офисы располагались в Тель-Авиве. Коэн прошёл на своё место и сразу начал выступление.
   - Господа, совсем недавно мы собирались в этом зале, чтобы решить важнейший вопрос существования нашего государства, - произнёс Даниэль. – Тогда мы приняли решение получить дополнительную информацию об объекте, в котором производится работа по созданию ядерного оружия.
   Он выразительно взглянул на директора «Моссад». Барац кивнул в ответ и поднялся.      
   - Сегодня у нас есть все данные, позволяющие с большой точностью определить цель нашего нападения, - сказал он. – Агентурная группа проникла в подземный ракетный город, обнаружила цех, где находят урановые заряды и ведутся работы по изготовлению боеголовок. Ей удалось получить изображение подземных туннелей, местоположение цеха и его координаты. У нас также имеются снимки расположения систем противовоздушной обороны, сделанные нашим разведывательным спутником и дроном, запущенным этой группой. Мы продолжаем вести наблюдение над этим объектом.
   - Благодарю Вас, Аарон, за превосходную работу, - произнёс глава правительства. – Итак, преодолено последнее обстоятельство, препятствовавшее принять решение. Я хочу напомнить, что полтора месяца назад мы приняли такое решение. Сегодня опасность существованию нашей страны стала ещё очевидней.
   - Мы определили только одну цель атаки, - заявил министр обороны Моше Хаит. – Сейчас она самая важная. Там в настоящее время осуществляется изготовление ядерных боеголовок. Исламский режим останавливаться на этом не собирается. Предположим, мы уничтожим этот подземный город и его ядерный цех. Но в Натанзе, Фордо и Куме продолжится обогащение урана и через какое-то время другой ракетный город примет урановые заряды и приступит к изготовлению ядерных боеголовок. Я считаю, что акция, которую мы планируем, должна включать и объекты, где происходит обогащение урана. И всё же я не думаю, что нам стоит атаковать. Я не уверен в желании аятолл применить против нас ядерное оружие. Они угрожают уничтожить нас, но очень хорошо понимают, что в таком случае Иран будет разрушен. У них есть вооружённые ими вассалы, Хезболла и ХАМАС. Они разбомбят Израиль и без применения ядерного оружия. 
   - Разрушенный обычными ракетами Израиль можно восстановить, - сказал Даниэль. -А после атомной бомбардировки это будет невозможно, и еврейское государство прекратит существование. Поэтому мы и собрались здесь сегодня.
   - Руководство Ирана понимает, что, если применит против нашей страны атомное оружие, их уничтожат, - не согласился Моше Хаит. 
   - В Иране власть захватили религиозные фанатики, - ответил Коэн. – Они не пожалеют миллионы иранцев, которые погибнут в атомном кошмаре. Бывший премьер-министр Нетаньяху был прав – аятоллы видят ближний Восток, как землю ислама, и никогда не согласятся с нашим присутствием на земле, которую считают своей. У Америки тоже есть свои соображения. Они не допустят получения Ираном ядерного оружия. У нас с ней есть договорённость о совместных действиях против него.
   В зале заседаний установилось напряжённое молчание. Премьер-министр удручённо посматривал на министра обороны. Ведь месяц назад он поддержал атаку на Исфахан.
   - Есть ещё кто-нибудь, кто против атаки на ядерные объекты Ирана? – спросил Даниэль.
   Все члены Кабинета отрицательно закивали головами, смотря на него открытыми взглядами. В зале снова воцарилось молчание.   
   - В нашем распоряжении только две бункерные бомбы, - нарушил тишину начальник Генерального штаба Зильбер. – Через месяца четыре мы получим ещё несколько. Так записано в соглашении с Пентагоном. Следовательно, расширенная операция, включающая объекты, о которых напомнил нам министр обороны, будет возможна только через четыре-пять месяцев.
   - В последние годы, особенно в период войны в Украине, укрепились отношения России и Ирана, – сказал Даниэль. - Возможно, Россия передала исламской республике современные ядерные технологии. Если получено необходимое количество оружейного урана, какое время требуется сегодня для создания боеголовки?
   - Время это постоянно сокращается, господин премьер-министр, - ответил Арье Зильбер. – Сейчас оно составляет до полугода. Процесс создания ядерного оружия состоит из двух этапов. На первом делается взрывное устройство и производится его испытание. На втором боеголовка изготавливается и устанавливается на баллистической ракете.
   - Если я правильно понял, испытание взрывного устройства может произойти через два-три месяца, - произнёс Даниэль. - Наши приборы могут зафиксировать этот взрыв?
   - Думаю, что смогут, - сказал Зильбер. – Если только они используют в этом устройстве урановый заряд. Тогда это будет фактически подземный атомный взрыв.
   - Следовательно, останется ещё несколько месяцев до получения Ираном ракет с ядерными боеголовками, - произнёс глава правительства. – Таким образом, ситуация через месяца три прояснится, и мы нанесём удар.
   - До недавнего времени американцы, чтобы остановить Иран, использовали дипломатические рычаги, - подключился к разговору министр иностранных дел Шапиро. – Но положение изменилось. Президент Билл Уильямс не один раз заявлял, что, если Иран перейдёт красную черту, то есть получит обогащённый уран и приступит к созданию атомной бомбы, Соединённые Штаты применят военную опцию.
   - Неделю назад я говорил с Уильямсом на эту тему, - сказал Даниэль. – Он подтвердил, что американская эскадрилья примет участие в совместной атаке на стратегические объекты ядерной программы Ирана. Не сомневаюсь, что, получив несколько ракет с боеголовками, Иран прикажет Хезболле и ХАМАСу действовать против Израиля. В ситуации войны он, вероятно, применит эти ракеты. Мы не имеем права такое допустить. Мы продолжим следить за этими объектами. Кроме того, следует внимательно слушать и анализировать заявления и выступления аятолл. После получения бункерных бомб примем окончательное решение об атаке. Благодарю всех участников заседания. 
   Он и военный секретарь Ландау вышли из зала последними. В столовой Генерального штаба было многолюдно. Поэтому отвечавший за неё подполковник привёл их в небольшое помещение для высшего командного состава. Они присоединились к уже находящимся там членам Кабинета.
   После вкусного обеда Даниэль Коэн попрощался с Моше Хаитом и Арье Зильбером. Вместе с Толедано, Шапиро и Ландау он поднялся лифтом на взлётно-посадочную площадку, где их ждал геликоптер. Машина задрожала раскрученными лопастями, взмыла над Кириёй и полетела на юго-восток, где в Иудейских горах меж зелёных вершин лежала вечная столица Израиля.
3
   Самолёт авиакомпании Эйр-Франс шёл на посадку в аэропорту Шарль-де-Голль. Сидящий в седьмом ряду господин с явным удовлетворением взирал через круглое окно на проносящиеся внизу поля и перелески Иль-де-Франс. Через несколько минут самолёт коснулся посадочной полосы и заревел включёнными на реверс двигателями. Девять часов полёта из аэропорта Дубай завершились. Господин расстегнул ремень безопасности и с наслаждением потянулся всем телом. Самолёт подрулил к аэровокзалу, и пассажиры поднялись с мест и двинулись к выходу.            
   Омар, военный атташе посольства Ирана во Франции, был хорошо сложён и серый гражданский костюм ладно сидел на его тренированном теле. Он летал сюда два-три раза в году. С этим ему приходилось мириться ради прекрасных дней в Париже. Полковник иранской армии, он был на хорошем счету в министерстве иностранных дел. Ему доверяли заключать важные сделки для министерства обороны и представлять во Франции известные иранские компании.
   Обычно он прилетал с женой, красивой невысокой шатенкой из генеральской семьи, и сыном четырнадцати лет. Но отец её приболел, и она решила побыть дома в Тегеране. С нею остался и мальчик. Каникулы в школе позволяли ему отдохнуть в горах к северу от столицы и погулять с приятелями.
   В аэропорту он всегда арендовал машину, предпочитая всем другим «Ситроен». Это импонировало его французским знакомым и помогало в совершении серьёзных сделок. Шарль-де-Голль находился в двадцати пяти километрах к северо-востоку от Парижа, и дорога до посольства Ирана занимала часа полтора. Но он любил Париж, его зелёные улицы и великолепную архитектуру. Дорога, как всегда, вызвала истинное наслаждение, которому способствовала прекрасная июньская погода. В это время Омар ясно сознавал, как повезло ему работать в этой прекрасной стране Европы.      
   Омар сообщил послу о своём возвращении ещё из аэропорта. Посол пожелал благополучной поездки и пригласил на обед. Ему было что рассказать боссу.
Посольство Ирана располагалось в красивом трёхэтажном особняке в стиле модерн на проспекте Иена. Под его крышей находились и мансарды, как это принято в Париже. Они образовывали четвёртый этаж. Омар предпочитал жить там, а не в апартаментах на третьем этаже, которые предлагал ему посол. Он припарковал машину у тротуара и, показав документы охраннику, вошёл в здание.
   Он принял душ, переодел нижнее бельё и спустился на второй этаж, где располагалась небольшая столовая, украшенная лепкой на потолке и верхней части стены. Большой стол посредине был накрыт на обед. Посол с женой, секретарь и некоторые члены посольства уже находились здесь. Все приветствовали Омара. Он широко улыбнулся сотрудникам и принялся за еду. Он сразу понял, что сейчас не время вести с послом откровенный разговор. Тот посмотрел на Омара и молча ему кивнул. Посол, закончив свой обед, поднялся и, проходя мимо него, положил руку на плечо.
   - Рад твоему приезду. Отдохни с дороги и зайди поговорить.
   - Конечно, Махди.
   Омар был для него самым важным сотрудником. Именно он и являлся тем главным человеком в посольстве, который доставлял в его страну современное оборудование и приборы, необходимые для военного производства и развития ядерной программы.
   Два с половиной года назад, когда Омар получил назначение в Париж, он не был ни с кем знаком, и первое время его работа не приносила никаких плодов. Несколько раз в году Махди организовывал в посольстве приём, на который приглашались известные дипломаты и бизнесмены. Однажды на одном из приёмов к нему подошёл представительный мужчина средних лет.
   - Вы здесь человек новый, - сказал он на фарси. - Во всяком случае, я Вас раньше не видел.
   - Рад буду познакомиться. Я Омар.
   - Очень приятно. Меня зовут Люк Джафар.
   - Ваша фамилия говорит о Вашем восточном происхождении. Кроме того, у Вас прекрасный фарси.
   - Мои родители эмигрировали из Ирана, когда я был ещё младенцем. Дома они говорили со мной на фарси, надеясь, что в нашей стране всё изменится, и я вернусь на родину, где родился. Увы, всё осталось по-прежнему. Но их любовь к Ирану передалась мне. А фамилия досталась мне от моего отца. И я не стал её менять. 
   - Мне очень импонируют люди, которые не стыдятся страны своего исхода.
   - Благодарю Вас за комплимент, Омар.
   - Я начал работу в качестве военного атташе недавно, всего три месяца назад.
   - В таком городе, как Париж, это, конечно, очень малый срок. Поэтому всякое знакомство на пользу дела.
   - Верно, Люк. Для выполнения задач, стоящих передо мной, мне явно не хватает серьёзных знакомств.
   - У нашей страны наверняка есть серьёзные потребности, которые Вы хотели бы хоть в какой-то степени удовлетворить.
   - Несомненно есть, господин Джафар. 
   - Надеюсь, мне удастся Вам помочь. Я бизнесмен и у меня обширные связи в этом мире.
   - Страна нуждается в современных технологиях и оборудовании.
   - Вот моя визитная карточка. Позвоните мне во вторник утром часов в десять.
   Омар положил карточку в нагрудный карман пиджака.
   - Буду Вам очень благодарен, - произнёс он.
   В это время его окликнул посол. Омар извинился и попрощался с новым знакомым.      
   Он позвонил в офис Люка Джафара, как и условились.
   - Приезжайте ко мне, Омар, к двенадцати часам. Я представлю Вам человека, с которым стоит иметь отношения. Адрес на визитке.
   - Обязательно буду, господин Джафар.
   Омар ехал минут двадцать пять, по привычке любуясь прекрасными зданиями, построенными ещё в девятнадцатом веке. Офис находился в фешенебельном квартале Парижа на первом этаже особняка. Кабинет был украшен большими китайскими вазами и картинами европейских мастеров в золочёных рамах. С карнизов над высокими окнами свисали шторы из плотной фактурной ткани, частично затеняя солнечный свет. Рядом с хозяином кабинета сидел господин лет пятидесяти в очках, элегантном синем костюме и красном парчовом галстуке.
   - Садитесь, Омар. Чувствуйте себя, как дома. И познакомьтесь с месье Робером.
   Тот приподнялся в кресле и протянул руку. Омар улыбнулся и пожал её.
   - Робер заинтересовался вашей страной и у него, возможно, найдутся предложения, которые Вам понравятся.
   - Моя компания производит разнообразное оборудование с программным управлением. Предприятие находится в одной из промышленных зон недалеко от Парижа.
   - Я полагаю, Омар, Вам стоит туда поехать. Это развивает кругозор и даёт пищу для размышлений.
   - Если пожелаете, мы можем завтра встретиться на предприятии, - предложил Робер.
   - Конечно, я очень заинтересован.
   - Тогда жду Вас часов в девять. Телефон и адрес здесь, на моей визитке.
   Робер протянул ему красивую глянцевую карточку, пожал руку Джафару и попрощался.
   Омар впервые увидел производство такого уровня. Робер показал ему готовые станки и механизмы и передал ему цветные проспекты и брошюры. Послу всё очень понравилось, и он благословил подписание сделки на сотни миллионов евро. На заключение договора был приглашён и Джафар. Он искренне радовался сделке и поздравлял Робера и Омара. На обратном пути он предложил атташе встретиться на Трокадеро.
   - Там есть чудесное кафе Caf; de L’homme. Поужинаем там и отметим твой успех.
   - С удовольствием, Люк. Сады Трокадеро - моё любимое место. Посольство находится недалеко от него, и я частенько хожу туда прогуляться.
   - Прекрасно, Омар. Тебе будет удобно послезавтра часов в шесть вечера?
   - Думаю, у меня не будет проблем.
   Они попрощались. Омар сел в «Ситроен» и уехал. Джафар, резидент «Моссад» во Франции, ещё минуту смотрел ему вслед. Он сознавал особую важность привлечения его к работе на внешнюю разведку. Один из ведущих работников посольства Ирана, он наверняка обладает необходимой стране информацией. Омар, конечно, благодарен помощи, оказанной им при заключении сделки. Но человек с такой биографией и не склонный к коррупции может решительно отказаться от предложения о сотрудничестве и даже прервать отношения. А что, если быть с ним искренним и откровенным и попытаться его убедить?
   Они встретились у входа в кафе.
   - Я заказал столик на открытой веранде, - сказал Люк.
   - Очень Вам благодарен, господин Джафар. Я слышал, в Европе таких людей называют «ангел-хранитель».
   Люк засмеялся и легко хлопнул его по плечу. Их усадили за стол, откуда была видна Эйфелева башня. Официант положил на столе два меню. Они пробежались по страницам и сделали заказ.
   - Наверное, это единственный дворец в мире, состоящий из трёх отдельных частей, - произнёс Люк.
   - Верно. Я всегда был этим озадачен, - подтвердил Омар.   
   - И ещё одна особенность, - продолжил Люк. – На этом месте стоял дворец Трокадеро. Его построили ко всемирной выставке 1878 года. А к выставке 1937 года его разрушили и соорудили этот. Я видел снимки старого. Он совсем неплохо смотрелся.
   - Я слышал, что многие туристы жалуются на Эйфелеву башню, - сказал Омар. – Не потому, что она им не нравится, а из-за того, что на ней всегда много людей, которые мешают рассматривать город.
   - Во время её строительства к столетию французской революции триста деятелей культуры написали жалобу в муниципалитет, - усмехнулся Люк. – Они утверждали, что эта башня – огромная чернильная клякса на фоне города. Есть такой исторический анекдот. В ресторане на первом ярусе регулярно обедал писатель Ги де Мопассан, не терпевший Эйфелеву башню. Когда его спросили, зачем он туда приходит, Мопассан ответил, что это единственное место в Париже, откуда её не видно.
   - Забавно, господин Джафар. Но всё же главное в том, что в Европе уже сто пятьдесят лет назад построили такое совершенное чудо техники. И оно стоит и радует глаз до сих пор.
   Словно в подтверждение его слов на башне в этот миг зажглись десятки тысяч огней. Они заулыбались и по-приятельски хлопнули друг друга по ладоням.
   - В нашей прекрасной стране тоже немало талантливых людей, - произнёс Люк. – Она могла бы процветать, как Европа, если бы десятки миллиардов тратились на развитие страны, а не на вооружение. Разве кто-то собирается на неё нападать? Если бы не антинародный режим аятолл, ни мой отец, ни миллионы иранцев из неё бы не эмигрировали.
   - Я – государственный чиновник, Люк. Я бы не хотел об этом говорить. Тогда зачем ты помогаешь мне совершать такие сделки?
   - Не ради преступной власти. Я люблю свою страну не меньше тебя. Современное оборудование позволит построить новый завод и дать многим персам работу.
   - Если, конечно, его не используют в военной промышленности, - вздохнул Омар.
   - Хорошо, что ты это понимаешь. Ты умный человек, Омар. Тебе не нужно объяснять, сколько школ, больниц, предприятий и автомагистралей можно было построить только за год. Но режим упорно тратит деньги на ядерную программу и строительство ракетных городов. И получает за это американские и европейские санкции. Если бы он отказался от маниакальной идеи ядерного оружия, в народное хозяйство страны потекли бы огромные средства, и Иран превратился бы в высокоразвитую державу.
   - Я прошу тебя больше не обсуждать эту тему.
   Омар замолчал и уставился взглядом в сверкающую множеством огней Эйфелеву башню. Подошёл официант и поставил на стол заказанные ими блюда. Они начали молча есть, изредка посматривая друг на друга. Потом поговорили о жёнах и детях, о каких-то второстепенных вещах. Они расплатились за ужин и вышли на эспланаду. 
   - Смотри, сколько людей! – сказал Омар.
   - Прекрасный вечер, - произнёс Люк. - Благодарю за компанию. Извини за откровенность.
   - Я сознаю, что ты во многом прав. Но мне в любом случае нужно продолжать работать на благо моей страны. Я не обязан заниматься политикой.
   - Конечно, ведь ты всего лишь военный атташе. И всё же, подумай, о чём я сегодня говорил. Будь честен перед самим собой.
   Они пожали друг другу руки и разошлись. Омар побрёл пешком в посольство, а Джафар сел в свой припаркованный недалеко BMW и поехал домой.
   Через неделю Джафар позвонил и пригласил Омара на встречу с другим бизнесменом. Была заключена ещё одна сделка. Авторитет атташе в глазах посла помог ему просить Махди о длительных поездках по Франции и Швейцарии. В сентябре он вернулся в Тегеран, чтобы забрать жену и сына. При встречах он откровенно рассказывал о происходящих в министерстве делах и о событиях, происходящих в стране. Иногда речь заходила и о ядерной программе. Джафар не давил на собеседника, а спокойно слушал, задавая какие-нибудь вопросы. Он понял, что ему не стоит ни в чём признаваться Омару. Тот, как будто, и сам понимал, что интересно знать его другу.
   Прошло два года. Жена Омара родила ещё одного ребёнка, девочку, а сын поступил в Сорбонну. Он снова улетел в Тегеран, откуда вернулся через две недели.
   - Меня собираются повысить в звании, - сказал он при встрече.
   - Примите мои поздравления, генерал, - произнёс Джафар.
   - У меня состоялась беседа с одним из руководителей министерства обороны, отвечающим за ядерную программу. Иран через месяца два получит атомную бомбу.
   - Но все газеты пишут, что для её создания требуется по меньшей мере полгода, - возразил Люк.
   - Если идти обычным путём, Джафар. Но военный министр распорядился делать её в ускоренном режиме, в один этап, без промежуточного испытания взрывного устройства.
   - Остроумно, ничего не скажешь, - заметил Люк.
   Наконец ему удалось то, ради чего он потратил два года. Информация огромного значения. Её нужно немедленно передать в центр. Они попрощались и Джафар вернулся в офис. Он закодировал и отправил сообщение в облако. В Тель-Авиве прекрасно знали, что с ним делать.
4
   Для Бараца сообщение, полученное от резидента во Франции, было нежданным сюрпризом. Когда военно-политический Кабинет принял решение о том, чтобы проследить работу по созданию атомного оружия, он обратился к начальнику управления оперативного планирования Асаэлю Ротману с требованием провести опрос всей агентуры. Ничего существенного ни от кого не поступило. И вдруг информация из страны, в которой интересы Ирана, по сравнению с Германией или Великобританией, не представлялись значительными.
   Он вызвал к себе начальника исследовательского управления Гринфельда.
   - Рами, шалом.
   - Шалом, Аарон.
   - Давно с тобой не говорили по душам. А сегодня твоё мнение очень важно для меня.
   - Буду рад тебе помочь, господин директор.
   - Под твоим началом работает группа специалистов, занимающаяся вопросами ядерной программы Ирана и создания ядерного оружия.
   - Да, Аарон. Очень грамотные ребята. Я вчера с ними встречался.
   - Что они говорят по поводу технологии создания боеголовки. Ведь не секрет, что иранцы сегодня имеют достаточно обогащённого урана, чтобы этим заняться вплотную. Специалисты всегда утверждали, что этот процесс состоит из двух этапов.
   - Так было в первые годы, когда разрабатывались и рассчитывались модели ядерных устройств.
   - А сегодня? – спросил Барац.
   - Эти модели много раз испытаны и нет особой необходимости проверять их работоспособность. Тут ещё одна причина. В Иране не так много оружейного урана, чтобы его использовать не по назначению.
   - Если я тебя правильно понял, боеголовку можно собрать и без испытания взрывного устройства?
   - Думаю, они идут именно по такому пути, Аарон. У них уже есть хорошие специалисты, которые могут это сделать. И ещё один фактор. Персы понимают, что миру известно, на каком этапе они находятся. Знают, что Соединённые Штаты и Израиль не желают допустить получения Ираном атомного оружия. Следовательно, их очевидная задача – сократить до минимума сроки его создания.
   - Благодарю тебя, Рами.
   - Спасибо. Чай очень вкусный и хорошо заварен.
   Гринфельд попрощался и вышел из кабинета. У Бараца не осталось ни тени сомнения, что Иран близок к ядерному вооружению. Он поднял трубку и позвонил в Иерусалим.
   - Господин премьер-министр. Мы получили информацию особой важности.
   - В чём дело, Аарон?
   - Иранцы делают бомбу без промежуточного испытания взрывного устройства.
   - Они настолько уверены, что она взорвётся?
   - Да, так считают и наши эксперты.
   - Следовательно, сейсмологам ждать гравитационных волн из Ирана не приходится.
   - Они получили указание от военного министра изготавливать боеголовки и устанавливать их на ракетах.
   - Завтра я соберу Кабинет в девять утра. В Иерусалиме.
   Даниэль положил трубку и на минуту задумался.
   «Если бы не случай и не получили этой информации, проморгали бы Иран, - подумал он. - Американская и британская разведка молчат. Наши люди опять всех обошли. Молодцы, евреи.»
   Он позвонил военному секретарю Ландау.
   - Иосиф, завтра в девять утра состоится заседание Кабинета. В Иерусалиме. Пригласи, пожалуйста, всех.
   - По какому вопросу?
   - По иранскому.
   - Хорошо, господин Коэн.
   Неделю назад родила четвёртого ребёнка, сына, его дочь Тамар. Завтра в семь вечера - брит-мила. Вся семья успеет собраться в синагоге в Кирьят Моше. Он понимал, что действия, которые предпримет Израиль, могут привести к непредсказуемым результатам. Правительство, конечно, спустится в подземный город, который находится под его ногами. Таковы законы чрезвычайного положения. Страной необходимо управлять в самое опасное для неё время. А оно будет как раз таким. Решение об атаке ядерного центра возле города Имам будет принято - в этом нет никакого сомненья. А Израиль в ответ подвергнется жесточайшему обстрелу со стороны иранских марионеток из Ливана, Газы, Сирии, Ирака и Йемена. Погибнут тысячи людей. Могут быть поражены жизненно важные объекты и инфраструктуры управления и контроля. На территорию страны могут вторгнуться отряды боевиков Хезболлы, Хамаса и Исламского Джихада. Израильские арабы и арабы Иудеи и Самарии начнут саботаж, погромы и террор по всему Израилю. Службы безопасности должны быть к этому готовы. Он не может сейчас сказать об этом родителям и детям. Это пока ещё государственная тайна.
   Ночью он долго не мог уснуть. Возможно, такой была ночь у Менахема Бегина, премьер-министра, отдавшего команду на бомбардировку иракского ядерного реактора. Но сегодня враг гораздо сильней. У его сателлитов огромные запасы ракет.
   - Что случилось? – спросила Эстер.
   - Завтра много работы, дорогая. Всякие мысли одолевают.
   - Хочешь принять успокоительную таблетку?
   - Ничего не надо, Эсти. Просто нужно постараться уснуть.
   - Спокойной ночи, дорогой.
   Наконец ему удалось провалиться в сон. Утром он принял прохладный душ, который взбодрил его. Потом лёгкий завтрак. Чёрная бронированная машина выехала из резиденции на улице Бальфур и промчалась по любимым им улицам Иерусалима. Неужели он видит их такими в последний раз?
   Заседание Военно-политического кабинета оказалось коротким. Решение об атаке было принято. Начальник Генерального штаба и министр обороны при голосовании воздержались. Остальные в необходимости атаки не усомнились. Саудовская Аравия, заключившая семь лет назад соглашение с Ираном, всё же предоставила воздушный коридор для самолётов. Завтра в пять часов утра эскадрильи поднимутся в воздух.
   На душе Даниэля стало спокойно. Он даже подумал, что всякое действие, согласное с мировоззрением и внутренней убеждённостью, воздействует на какую-то область головного мозга и вызывает эйфорию. Хорошо бы почитать об этом в интернете.
   Он распорядился отвезти его на квартиру в Кирьят Моше.
   - Давно не виделись, сынок, - сказал Давид, обнимая его.
   - Такая у меня работа, отец. Приходится отказываться от вещей, которые ты любишь.
   - Не упрекай его, Давид, - произнесла Ирис. – Ты же журналист, понимаешь, что значит руководить государством.
   - Конечно, понимаю. И не упрекаю. Просто соскучился.
   - Иди сюда, дорогой мой, - сказала Ирис и поцеловала его в лоб. – Надеюсь, с мозгами у тебя всё в порядке.
   - Надеюсь, мамочка, - ответил Даниэль, целуя её в ответ.
   - У тебя сегодня особая миссия, сынок. Ты сандак. Тебе доверено самое дорогое, что сегодня есть у нас. Будешь держать на руках своего внука. Это может быть важнее, чем управлять страной.
   - Не преувеличивай, Ирис. Не в первый раз у него такая роль.
   - Всё будет в порядке, мамочка.
   К нему подошли его дети Иегуда с Меиром, Ревека и Тамар. Он со всеми обнялся и поцеловался.
   - Как ты себя чувствуешь, Тамар? – спросил он.
   - Хорошо, папа. Немного устала. То Ноамика покормить, то он капризничает, то у него животик болит.
   - Всегда так, милая, - усмехнулся Даниэль. – Маленькие дети спать не дают, а большие - жить. Покажи-ка мне его.
   Он подошёл к коляске, где мирно спал его внук.
   - Молодец, Ноам. Настоящий мужчина, готовясь к брит-миле, должен выспаться.
   - Ты всегда внушал мне уверенность, папа.
   - За всю историю нашего народа миллионы еврейских мальчишек прошли через это. Я даже думаю, что рукой моэля управляет Всевышний.
   Подошли родители Эстер.
   - Наш правнучек набирается сил, - произнёс Шимон.
   - Он в надёжных руках, - пошутила Эдна. – Мы же знали, кому отдать нашу Эстерку. 
   Они засмеялись, пожимая друг другу руки.
   - Иди перекусить, Даниэль, - позвала Ирис.
   - С удовольствием, мамочка.
   - Возьми салат, гефилте фиш, авокадо. Впрочем, садись, я тебя угощу.
   Потом он ел, а она смотрела на него и вздыхала.
   В начале седьмого все вышли из дома и направились к расположенной недалеко синагоге. Многие жители района знали о брит-миле внука премьер-министра. Они десятилетия жили рядом с ним и вместе собирались там в будни и праздники. Когда он вошёл в синагогу, десятки мужчин и женщин приветствовали его, подходили, пожимали ему руку и говорили слова одобрения. Он отвечал, пожимал им руки и улыбался в ответ.
   - Начнём? – спросил раввин.
   - Мы готовы, - ответил Даниэль, взглянув на зятя.
   Шмуэль поднял ребёнка с коляски и взволновано посмотрел на тестя. Даниэль ободрительно кивнул ему и сел на кресло, на которое в этой синагоге всегда садился сандак. Моэль стал рядом с ним. На нём была обычная гражданская одежда. Только на макушке лежала вязаная кипа, а на боках из-под белой рубашки свисали кисти, привязанные к одетому под рубашку малому талиту. Даниэль знал его давно. Он совершал брит-милу и другим его внукам.
   Когда Шмуэль внёс младенца, все поднялись со своих мест и приветствовали его.
   - Вот я готов исполнить повелевающую заповедь, которую дал нам Творец благословенный – совершить обрезание моему сыну, - произнёс он.
   Моэль взял у него ребёнка, положил на престол Элиягу и произнёс молитву. Ноам задвигал ножками и заплакал. Моэль поднял его и что-то шепнул. Малыш успокоился, а оказавшись на коленях Даниэля, протянул ручки к его лицу. Дед коснулся его ручонок и еле сдержал слёзы. Он уже не следил за тем, как ловко моэль удалил у Ноама крайнюю плоть. Он только увидел на ней капельку крови. Младенец всхлипнул и сразу уснул.
   - Благословен Ты, Господи, Б-же наш, Царь вселенной, Который освятил нас заповедями Своими и повелел нам ввести его в завет нашего отца Авраама, - услышал он молитву Шмуэля.
   Даниэль отпил вина из бокала. Моэль капнул несколько капель на губы младенца и передал бокал бледной и взволнованной Тамар. Она взяла ребёнка у мужа и положила его в коляску. Даниэль поднялся и направился к выходу из синагоги. Его поздравляли. Многих он знал уже много лет. Он только не мог им сегодня сказать, что произойдёт с ними завтра.
   Возле дома Даниэль попрощался. Его машина в сопровождении автомобиля телохранителей промчалась по вечернему городу и въехала в ворота резиденции.
Глава 5
1
   Красивый черноволосый мужчина в тёмно-синем костюме, голубой рубашке и галстуке в полоску вышел из дверей института. Он пересёк большую стоянку и подошёл к машине. Сев за руль, он бросил взгляд на здание и расположенный рядом с ним приземистый корпус. Там находился атомный реактор, одним из создателей которого был он сам. В этом институте ядерных исследований после окончания Тегеранского университета он проработал больше двадцати пяти лет. Здесь защитил докторскую диссертацию и стал начальником отдела ядерных технологий. Знаменитый в Иране профессор, он читал лекции на физическом факультете университета. Его многочисленные ученики работали по всей стране.
   Он завёл двигатель и выехал на улицу. В шестом часу вечера было ещё светло. Город выплеснул из своих учреждений и предприятий миллионы людей, заполнив свои дороги тысячами автомобилей, мотоциклов и автобусов. Они ревели моторами, источали выхлопные газы и наполняли воздух беспорядочными звуками клаксонов. Так происходило каждый день. К этому невозможно было привыкнуть. С таким положением примиряла только мысль, что дома его ждёт любимая жена и сын. Должна была прийти и дочь с мужем и двумя детьми.
   Он припарковал машину возле нового здания, в котором купил квартиру два года назад, и, миновав дверь лифта, взбежал по лестнице на четвёртый этаж.
   - Салам алейкум, Джила, - приветствовал он, целуя жену.
   - Акейкум ас-салам, Киан. Есть будешь?
   - А Армин?
   - Я его сейчас позову. Он сказал, что ужинать будет с тобой и сестрой. Она должна скоро подъехать.
   - Тогда подождём.
   - Не хотела тебя огорчать, но отец очень плохо себя чувствует. С ним, конечно, мама. Но она просила тебя приехать.
   - Завтра пятница, выходной день. Я завтра к нему подъеду.
   - Добрый вечер, папа, - сказал Армин, входя в гостиную.
   - Привет, сынок. Как учёба?
   - Нормально. Я каждый раз благодарю Аллаха, что занимаюсь компьютерами, а не атомными бомбами.
   - Я очень надеюсь, что ты не высказываешься так в кругу своих друзей. Имей в виду, я не смогу вытащить тебя из тюрьмы.
   - Не волнуйся, папа. Я адекватный и всё понимаю. Но разве ты не видишь, куда идёт страна? К тотальной мясорубке.
   - У нас трезвое руководство. Оно уже десятки лет ведёт ядерную программу. Иран построил уже три атомные электростанции. У нас серьёзные успехи в новых ядерных технологиях.
   - Скажи, отец, зачем нам обогащённый до девяноста процентов уран? Он нужен только для создания ядерного оружия. Нас кто-то собирается бомбить?
   Киан не успел ответить, как раздался звонок, и в квартиру ввалились двое шумных мальчишек. За ними последовала сопровождаемая мужем Лале.
   - Какая же вы красивая пара! – воскликнула Джила.
   - В тебя и в папу, мамочка. Вы до сих пор красавцы.
   Джила зарделась от радости и посмотрела на мужа. В свои пятьдесят лет он ещё прекрасно выглядел.
   - А где внуки, Лале? – спросил Киан.
   - В детской. Марчин нашёл им на мобильнике новую игру.
   - А поздороваться с бабушкой и дедушкой не нужно? – шутливым тоном спросил он.   
   - Прости их, папочка. Они малые, ещё научатся этикету.
   - Все за стол, - произнесла Джила, вынимая из духовки приятно пахнущий пряностями плов. 
   - Марчин получил повышение по службе, папа. Он теперь руководитель группы.
   - Молодец, Марчин, - похвалил Киан. - В тридцать лет. Хорошая заявка на будущее. Отметим это и выпьем чаю.
   - Евреи в праздники пьют вино, - усмехнулся Армин.
   - Ну, мы ведь мусульмане, - улыбнулась Джила. – Ислам запрещает употребление алкоголя и всякое затуманивание человеческого разума.
   - Ясность мысли и трезвая голова, - произнёс Киан. - Что может быть лучше?
   - А Омар ибн Ибрахим, он же Омар Хайям, - сказал Армин. - Великий философ и математик, национальный поэт Ирана. Он пил вино и считал, что оно «родник душевного покоя». Он был сторонником гедонизма, учения, согласно которому удовольствие является высшим благом и смыслом жизни.
   - Да, тогда ещё пили. Но получать удовольствие можно и без вина. У нашей страны богатая история, сынок. В середине седьмого века она была завоёвана арабами и включена в Дамасский Халифат Омейядов. Сюда пришёл ислам, сильно повлиявший на персидскую культуру. Бурно развивались литература, философия, искусство, медицина. Благодаря нам начался золотой век ислама.            
   - Я всегда гордился тобой, папа. Ты – ходячая энциклопедия.
   Все заулыбались и принялись за еду.
   К отцу он поехал один. Мама всегда старалась его не беспокоить. Наверное, с ним произошло что-то серьёзное. В прошлом крупный чиновник министерства финансов, он давно вышел на пенсию и проживал в особняке в престижном районе Тегерана.
   Киан припарковал машину и прошёл по палисаднику. Услышав шаги, мама вышла ему на встречу.
   - Дело плохо, сынок. У папы рак желудка четвёртой стадии. Метастазы по всему телу. Он попросил, чтобы ты приехал. 
   - Я всегда настаивал, чтобы он обследовался.
   - Он фаталист, не хотел ввергать нас в круг возможных проблем со здоровьем.
   - Я знаю. Но если бы это сделал, продлил бы свою жизнь.
   Зульфия заплакала и обмакнула слёзы платком. Киан обнял её и прошёл в спальню. Бараз лежал на больших подушках бледный и утомлённый внезапно обрушившейся на него болезнью. Увидев сына, он попытался махнуть рукой. Но она только чуть дёрнулась и бессильно упала на одеяло.
   - Папа, как ты себя чувствуешь?
   - Костлявая явилась забрать меня с собой, - тихо произнёс Бараз.
   - Я вызову скорую. Отвезу тебя в больницу.
   - Вчера утром меня смотрел врач, известный профессор. Он сказал мне правду и выписал лекарства. Он считает, что в больнице мне нечего делать. Я спросил, сколько мне осталось. Он сказал, несколько дней.
   Киан пожал его руку. Она была холодной. Он присел на краю широкой постели, стараясь её согреть.   
   - Зульфия, пожалуйста, оставь нас, - еле слышно проговорил Бараз.
   Она согласно кивнула, словно знала, что её муж хочет сказать, и вышла из комнаты.
   - Слушаю тебя, папа.
   - В детстве я дружил с одним мальчиком. Он жил в соседнем дворе. Сколько раз мы носились с ним по городу в шумной мальчишеской ватаге. Он верховодил всеми нами, а девочки умирали от любви. Потом вместе поступили в университет. Он стал преуспевающим бизнесменом, торговал коврами и антиквариатом. А я пошёл на государственную службу. Потом он женился на очень красивой девушке. У них несколько лет не было детей. Произошла исламская революция. Шах Реза Пехлеви бежал из страны, а из Парижа прилетел Хомейни. В стране начались гонения на иноверцев. Его арестовали и судили.
   - За что, папа?
   - Он был главой еврейской общины Тегерана.
   - В чём его обвинили?
   - В связях с враждебным государством, с Израилем, который аятолла назвал «малым сатаной». Тогда казнили главу еврейской общины Ирана и ещё нескольких лидеров. Казни и конфискации имущества вызвали массовую еврейскую эмиграцию. По обвинениям в шпионаже в пользу Израиля евреев арестовывали и приговаривали к тюремному заключению. В Иране начались погромы. Он успел отправить заграницу многих своих родственников. Его жена была беременна, у неё были осложнения. Во время родов она умерла. Мальчик ждал в роддоме своей участи. Тогда он попросил адвоката позвать меня. Накануне его приговорили к смертной казни. Мы встретились в тюремной камере с решётками на окне. Я понимал, что это наше последнее свидание и ничем не могу ему помочь.
   - И что он тебе сказал?
   - Он предложил мне усыновить ребёнка. У меня с Зульфией тогда ещё не было детей.  И он знал, что я люблю его жену.
   Бараз смолк, смотря на Киана и чувствуя его руку на своей руке. Киан всё понял.
   - Ты взял ребёнка?
   - Да. Это был ты, еврей, рождённый прекрасной еврейкой, сын моего еврейского друга. Ты стал нашим с Зульфией любимым сыном.
   - Я люблю вас. Ты мой отец. А Зульфия моя мать.
   - Теперь ты знаешь правду о себе. Я не могу захватить её с собой в могилу.
   Бараз снова замолчал, обессиленный своей речью. Его тело пронзила острая боль. Он застонал и потянулся, пытаясь освободиться от неё.
   - Позови Зульфию, - едва различимо произнёс он.   
   Киан поднялся и вышел из спальни. Она сидела в кресле. По её лицу бесшумно текли слёзы.
   - Мама, он зовёт тебя.
   Она послушно последовала за ним.
   - Муки мои невыносимы. Я хочу освободиться от земного бремени, попрощаться с вами и уйти к Нему.
   Они услышали его последний вздох. Его тело вытянулось и замерло. Зульфия зарыдала в голос. Киан не пытался её успокоить.
   - Папа мне всё рассказал, - произнёс он, обнимая её. – Ты всё равно была, есть и будешь моей любимой мамой.
   Она поцеловала Киана, окинула его пронзительным взглядом и вздохнула.
   - Наконец ты можешь увидеть своих родителей. Ты хочешь?
   - Конечно.
   - Я покажу тебе снимок.
   Она открыла шкаф, вынула из него старый альбом и после недолгих поисков протянула ему фотографию.
   - Здесь мы с ними на празднике прихода весны Навруз.
   - Я видел эту фотографию, мама.
   - Теперь ты знаешь, кто они. Ты так похож на свою мать. Бараз всю жизнь дружил с твоим отцом и очень любил твою мать. Я это чувствовала и знала. Его звали Авраам, а её Сарра. Я даже помню их фамилию - Коэн.
   - Ты подаришь мне её?
   - Конечно, дорогой. 
   Бараза отпевали в мечети и похоронили со всеми почестями.
2
   В первые дни Киан время от времени вынимал фотографию из кармана пиджака и всматривался в лица родителей. Потом успокоился и положил её дома в одну из своих многочисленных папок. В субботу вечером, возвращаясь с работы, он заезжал в еврейский район Тегерана и, сидя в машине, наблюдал обычную жизнь людей. А потом оставлял машину и заходил в синагогу. Евреи молились на непонятном ему языке. Однажды раввин подошёл к нему и спросил, кто он и почему не молится. Киан ответил, что ему просто интересно. Раввин усмехнулся и вернулся к читающим свиток Торы. 
   Ему захотелось поговорить с одним из них. Он подошёл к пожилому еврею.
   - Много лет назад, ещё до исламской революции в Тегеране была большая еврейская община, - обратился к нему Киан. – Вы помните, кто был её главой?
   - Мне было тогда двадцать пять лет. Больше полувека прошло. Но я помню этого человека. Его звали Авраам. Когда к власти пришёл аятолла Хомейни, его арестовали и казнили. Тогда многие уехали. Кто в Соединённые Штаты, кто в Европу, кто в Израиль. А почему Вы спрашиваете?
   - Люблю историю, - ответил Киан. – Хочу понять, что тогда происходило в нашем городе. А сколько евреев ещё осталось в Иране?
   - Думаю, около восьми тысяч. Раньше нас было сто тысяч.
   - А как вы относитесь к Израилю?
   - Официально весьма сдержанно. Нам приходится осуждать это государство, его сионистскую идеологию. Иначе у нас будут проблемы с муллами, которые нам покровительствуют. Хотя у некоторых из нас есть там родственники. Иногда они приезжают оттуда какими-то окольными путями. Приходится выживать, а не жить нормальной жизнью. Простите, Вы еврей?
   - Нет, просто с пониманием к вам отношусь.
   - Я надеюсь, этот разговор останется между нами.
   - Конечно. Разве я похож на шпиона?
   Мужчина внимательно посмотрел на Киана и пожал ему руку.
   - Вы слишком интеллигентный человек, чтобы быть доносчиком. Я не боюсь, мне скоро восемьдесят. Но евреи помоложе вряд ли бы согласились с Вами разговаривать.
   - Благодарю Вас за откровенность, - сказал Киан и вышел из синагоги.
   «В Израиле сегодня наверное проживает много моих родственником, - подумал он. - Мои двоюродные братья и сёстры, их дети, внуки и внучки. Отец и мать погибли из-за меня. Папа решил, что мама должна рожать в Тегеране. Я погубил её. Потом казнили отца. А мог бы родиться в Иерусалиме. Вместо этого стал мусульманином и делаю атомную бомбу, чтобы уничтожить свою еврейскую семью. Должно быть, Израиль – хорошая страна, если отец отправил туда всю свою семью.»
   Киан вспомнил, как лет пятнадцать назад происходили покушения на учёных физиков-ядерщиков. Их приписывали израильской внешней разведке «Моссад». В Натанзе и на других объектах гремели взрывы. Центрифуги непостижимым образом заражались изобретённым в Америке и Израиле вирусом Stuxnet. Евреи стремились затормозить иранскую ядерную программу. И это им удалось. На несколько лет. Но желание аятолл создать ядерное оружие превратилось в одержимость, граничащую с маниакальной шизофренией. И они не скрывают, что желают уничтожить эту страну. Аятолла Али Хаменеи назвал Израиль «раковой опухолью», которую нужно выкорчевать из региона, который раньше был землёй ислама.
   О последнем разговоре с Баразом Киан дома никому не сказал. Он не был уверен, что Джила, сын и дочь его поймут. Может быть, наступит когда-нибудь такое время. И он скажет, что родился евреем, но стал добрым мусульманином. И жена, дети, внучки и внуки с радостью и пониманием воспримут его слова. А сейчас евреев в институты, готовящие специалистов в ракетостроении и атомной физике, не берут. Признайся он сегодня, завтра его вежливо попросят уйти или предложат возглавить кафедру в университете.
   В начале июня его вызвал к себе директор института.
   - Господин Алипоур, вчера мне позвонил министр обороны. Он знает, что Вы на сегодняшний день являетесь ведущим специалистом по ядерным технологиям и материалам. Он просит направить Вас на один секретный объект. Он находится в районе города Имам.
   - Но я сейчас занимаюсь важным исследованием, о котором Вы, господин директор, хорошо осведомлены.
   - Я о нём, конечно, знаю. Но отказать министру я не могу. Он сказал, что речь идёт о работе большой государственной важности. Думаю, Вы понимаете, о чём идёт речь.
   - Я это хорошо понимаю, господин директор.
   - Отлично. Вы отправляетесь послезавтра. Срок командировки – около месяца. Зависит от того, как будут продвигаться дела. Для Вас будут приобретены билеты на поезд. Разумеется, самые лучшие. Конечно, возьмите с собой какие-нибудь вещи.
   - Буду готов.
   - В таком случае, господин Алипоур, я Вас больше не задерживаю. Уверен в Вашем успехе.
   Киан кивнул и вышел из кабинета. С таким настойчивым отношением он столкнулся впервые. Он словно ощутил на себе каток огромной государственной машины, давящей всё и всех на своём пути. Если ей что-нибудь нужно, ничто её не остановит. Она не спросит, нужно ли это ему. Это она дала ему возможность стать крупным специалистом в ядерной физике и имеет право рассчитывать на его поддержку и лояльность. Он понимал, что ей нужно оружие. Увы, у него нет выбора. Ему придётся поехать.
   Он вернулся домой и принялся молча укладывать вещи в чемодан.
   - Что случилось, Киан?
   - Послезавтра утром отправляюсь в командировку. Меня вызвал директор и безапелляционно сообщил об этом.
   - Мы же собирались на курорт. Ты не мог отказаться?
   - Нет. Это приказ министра обороны. Только никому не говори.
   - На сколько дней?
   - Недели на три.
   - Я не буду спрашивать тебя, что ты будешь там делать. Знаю – это государственная тайна.
   - Ничего не поделаешь, Джила. Я вернусь, и мы поедем в санаторий.
   Он обнял её и поцеловал. В свои сорок семь лет она оставалась прекрасной и желанной. После ужина он вышел на балкон и сел в кресло. Тегеран сиял множеством огней и прохладный ветер с ещё заснеженных гор на севере приятно освежал его лицо.  Он открыл газету и попытался почитать, но голова ничего не воспринимала. Он посидел минут двадцать, предавшись своим невесёлым мыслям. Его здоровый организм ощутил необычное напряжение тела и откликнулся на него своим вековым инстинктом. Ему вдруг захотелось спать. Он поднялся и отправился в спальню. Опьянённый сном, он с трудом разделся и лёг. И сразу провалился в бездну царства Морфея. Утром проснулся бодрый и полный сил. Джила не спала и с любопытством смотрела на него. Ему захотелось её любви. Он обнял её и с наслажденьем и страстью вошёл в неё.
    День прошёл как обычно. Опыт в его лаборатории показал ожидаемый результат. Теперь он мог закончить давно задуманную статью. Сотрудники поздравляли с успехом и с восхищением смотрели на него. Он был дружелюбен и весел. После обеда поехал в университет и прочёл лекцию. Он любил этот народ. Разве его сотрудники, студенты физико-технического факультета виновны, что у них такое правительство? Нет, они, как и он, жертвы клерикальной и тоталитарной идеологии аятолл.
   На следующее утром он вызвал такси и поехал на вокзал. Вагон оказался новым и хорошо оборудованным. В купе его никто не потревожил. Так он и ехал весь день один на юго-запад до железнодорожного вокзала города Имам. Через Кум и Арак, где тоже находились ядерные объекты. И всякий раз его мозг пронзала мысль, с которой он не мог смириться. Их многочисленность подтверждала его вывод об маниакальном психозе лидеров режима, захватившего власть в стране. Никто не угрожает Ирану, не желает его уничтожить. Но ядерное оружие, к которому он так стремится, превращает его в угрозу Ближнего Востока и явную и несомненную цель Израиля и Соединённых Штатов.
   На вокзале его встречали. Так было оговорено с дирекцией института. Он увидел человека, державшего в руке указатель, на котором было написано «Научно-исследовательский центр». Он усмехнулся. В городе все, конечно, знали, чем на самом деле там занимаются.
   - Рамзи, сотрудник этого объекта, - представился мужчина средних лет. - Мне поручено встретить Вас и поместить в гостиницу. Кроме того, каждый день я буду возить Вас на работу и обратно. Позвольте, я возьму ваш чемодан.
   - Не стоит. Я с ним легко справляюсь.
   - Город у нас небольшой, но красивый. Вокруг горы. Через него течёт река. Весьма живописно.
   Киан сел в машину сзади и не без интереса смотрел на небольшие дома и идущих по городу людей. Они остановились во дворе шестиэтажного здания.
   - Это наша лучшая гостиница. В ней комфортабельные номера и Вай-Фай. Руководство заказало для Вас свиту.
   Рамзи помог быстро оформить Киана, и они поднялись на пятый этаж. С балкона открывался необычный вид на город. Его центральная часть, где находилась и гостиница, была застроена старыми домами. Среди них особенно выделялась мечеть со стоящим рядом высоким минаретом.
   - Стоит, пожалуй, пройтись по городу, - произнёс Киан.
   - Конечно, для любящих историю он весьма интересен и своеобразен, - подтвердил Рамзи. – В городе много домов, построенных четыреста-пятьсот лет назад. И обязательно поднимитесь на мост через реку. Оттуда замечательный вид на набережную Имама.
   - Благодарю тебя, Рамзи.
   - Отдыхайте, господин Алипоур. Завтра я заеду утром в половине восьмого. В восемь пятнадцать у Вас встреча с командиром нашего центра.
   Рамзи вышел из свиты, и через несколько минут Киан услышал звук отъезжающего автомобиля. Он включил смартфон и убедился, что Вай-Фай действует и у него есть интернет. Он сразу набрал телефон жены.
   - Джила, салам. Я уже в Имаме, в гостинице. Мне заказали свиту. 
   - Я рада, Киан. Как ты доехал?
   - Всю дорогу в купе был один.
   - Ты не голодный?
   - Поел в вагоне-ресторане. А в фойе тоже что-то есть.
   - Не знаю почему, но я волнуюсь за тебя.
   - Всё хорошо, дорогая. Меня будут возить на работу и с работы. А в пятницу буду молиться в мечети и ходить по городу. Он очень живописный. Как дети?
   - Армин передаёт привет. Мне не нравится его излишняя откровенность.
   - Он честный и умный парень, Джила. Скажи ему ещё раз, чтобы он был осторожен и поберёг себя.
   - Конечно, дорогой.
   - Пока, Джила. Я люблю тебя.
   Он закончил разговор и какое-то время сидел в кресле, предавшись размышлению. Потом спустился в ресторан и заказал салат и фалафель с хумусом. Напившись чаю, вернулся в свиту с номером издаваемой в городе газеты. Почитал, пытаясь понять, что происходит в Имаме. Ничего особенного не нашёл. О подземном ракетном городе ни слова. Он разделся, принял душ и лёг в постель. Сказалась усталость от долгого пути, и сон быстро и легко принял его в свои объятия.
   Утром Рамзи заехал за ним. Через полчаса после проверки вооружённой охраны они оказались на подземной стоянке. Отсюда начинались два тоннеля. Киан не один раз бывал на подобных объектах в Фордо и Натанзе. Но этот покорял его воображение. Огромные тоннели простирались на сотни метров. Вдоль стен на тягачах и платформах стояли и лежали ракеты. Ему стало понятно, почему именно сюда завезли ядерные заряды. Ракеты – это средства доставки. На них должны быть установлены ядерные боеголовки. Всё сходилось в его представлении о своём предназначении в этой логистической цепочке.
   Рамзи сопроводил Киана в офис, по дороге рассказывая о ракетах. Секретарь доложил командиру о его прибытии. Обстановка в кабинете, в который он вошёл, напоминала обычные кабинеты. Не хватало только окон. Мужчина лет пятидесяти в генеральской форме поднялся навстречу ему.
   - Салам алейкум, господин Алипоур, - приветствовал он. – Называйте меня Равшан.
   - Алейкум ас-салам, господин генерал.
   Киан не без любопытства смотрел на высокого статного мужчину. Тот заметил это и улыбнулся.
   - Я тут больше директор предприятия, чем военнослужащий. Под моим управлением современное военное производство, сотни рабочих и охранников.
   - Я отлично Вас понимаю, господин Равшан, - произнёс Киан. – И всё же кто-то должен ввести меня в курс дела.
   - Конечно. Мой главный инженер готов к разговору с Вами.
   Он подошёл к двери и приказал секретарю вызвать Барзина. Через минут пять тот вошёл в кабинет с папкой бумаг.
   - Барзин, - представился он, пожимая руку Киана. – Был несколько раз на Ваших лекциях. Честно говоря, я и рекомендовал руководству, чтобы прислали именно Вас.
   - Для меня большая честь участвовать в таком важном деле, - ответил Киан, вспомнив эту удобную верноподданническую фразу.
   - Вы, конечно, прекрасно понимаете, чем мы здесь занимаемся, - усмехнулся Барзин. – Процесс создания атомного оружия имеет две основные стадии. Первая, заключается в изготовлении взрывного устройства и его испытании. Вторая – сборка боеголовки и установка её на баллистической ракете.
   - Я полагаю, что вы находитесь сегодня на первой стадии, - произнёс Киан.
   - Руководство страны заинтересовано в сокращении времени разработки оружия, - заявил генерал. – Мы ищем возможность совместить эти стадии в одну или сделать их параллельными. В этом главная причина Вашего вызова. В Иране очень мало учёных и специалистов Вашего уровня.
   - Проблема весьма своеобразна и интересна, - вздохнул Киан. – Необходимо разработать чертежи и выполнить расчёты взрывного устройства. Это и наука, и практика.
   - У меня уже есть эскизы такого устройства, - сказал Барзин.
   Он открыл папку и развернул сложенный лист ватмана. Киан окинул его взглядом. «Этот парень близок к истине, - подумал он. – Надо бы притормозить и найти решение, не хуже, чем у него.»
   - Неплохо, Барзин. Я бы хотел над ним поработать.
   - Конечно, профессор, - улыбнулся тот. – Возьмите эту папку с собой.
   - Благодарю Вас. Вы хороший инженер, Барзин.
   - Ваша оценка мне очень важна, - произнёс Равшан. - В нашей провинции такие люди, как мой главный инженер, большая редкость. Я бы хотел ознакомить Вас с цехом, где производятся эти работы.
   - С удовольствием, господин генерал.
   Они поднялись и вышли из кабинета. До цеха было несколько сотен метров.
   - Есть ещё одна причина, по которой духовные лидеры страны заинтересованы в скорейшем результате. Две недели назад в этом месте, - генерал указал рукой в сторону стены, - был убит диверсант. Нашей контрразведке так и не удалось его опознать по банку данных, который у неё очень велик. Кроме того, за диверсантами был поднят вертолёт. Экипаж увидел их и посадил машину, чтобы ликвидировать боевиков. К сожалению, они сумели убить наших людей и скрыться.
   - Следовательно, западной разведке известно о производящихся здесь разработках.
   - Конечно, господин Алипоур, - кивнул генерал. – Но руководство страны решило продолжать дело и даже ускорить его. Кстати, сотрудники этого цеха рассказывают, что к ним заходили незнакомые люди в военной форме.
   Он открыл тяжёлую металлическую дверь, и они вошли в цех. К ним сразу подошёл молодой человек в спецодежде.
   - Познакомьтесь, это начальник цеха, - пояснил Барзин.
   Киан улыбнулся и пожал ему руку.
   - Недавно мы похоронили двух сотрудников, - сказал начальник цеха. - Они по неосторожности хватанули дозу. Их доставили в госпиталь в Имаме и там пересадили костный мозг. Увы, это не помогло.
   - Да, печально терять людей, работающих в такой особой сфере, - произнёс Киан. - Их подготовка требует значительных средств, финансовых и технических.
   Начальник цеха согласно кивнул и предложил показать оборудование. Киан понял, что этот центр получил самую современную технику. Он с удивлением смотрел на устройства, которые Иран из-за санкций не должен был получить. Возможно, оборудование дал Китай. Он-то хорошо умеет копировать новейшие европейские и американские разработки. А может быть, его поставила какая-то западная компания, нашедшая способ обойти санкции.
   Размышляя так, Киан обошёл цех, сказал, что техника прекрасная, и с довольной улыбкой попрощался с молодым человеком. Они вышли из помещения с другой стороны и направились в управление ракетного города.
   - У нас здесь хорошая столовая, - заметил Равшан. – Она как раз открылась. Предлагаю пойти пообедать и обсудить какие-нибудь вопросы.
   - Пожалуй, я соглашусь, - поддержал Киан.
   - Прекрасно, профессор, - произнёс генерал. – Я по ходу покажу Вам комнату, где будете работать. Надеюсь, Вам понравится.
   Комната, действительно, оказалась удобной. Стол, кресло, несколько стульев для сотрудников, диванчик, где можно прилечь отдохнуть и даже прикорнуть.         

3
   Он вернулся в гостиницу и долго сидел в кресле, безучастно смотря на экран телевизора. Опять поносили Америку и Израиль. Снова казнили молодого человека, сказавшего что-то против аятолл. Фараз Хусейни, высший руководитель Ирана, что-то говорил в Меджлисе, и все депутаты рьяно ему аплодировали. В конце показали запуск новой ракеты, способной долететь до Израиля. 
   Киан выключил телевизор и вышел на балкон. Город погружался в темноту и зажигал свои окна и фонари. Постояв, опираясь на перила, он вернулся в номер и вынул из сумки лэптоп. Гугл быстро поднял Maps, и на экране появилась карта Ближнего Востока. Израиль острым клином врезался в Акабский залив. Небольшая страна, стиснутая между Иорданской долиной и Средиземным морем. Киан открыл карту Иерусалима, нажал на жёлтого человечка и стал рассматривать улицы. Красивые дома, автомобили, и люди на тротуарах. Он передвинул карту на Тель-Авив. Его поразили высотные дома, зелёные бульвары, застроенная гостиницами широкая набережная и полный людьми песчаный пляж. И идущие по своим делам мужчины, женщины и дети. Он пытался всматриваться в их лица: от них не исходило никакой угрозы. Он нашёл в интернете статью об Израиле на английском языке. Оказалось, что фамилия премьер-министра Коэн, его фамилия. Если бы не убили его отца и не умерла во время родов мать, он носил бы эту фамилию.
   Киан выключил компьютер и закрыл лэптоп. Есть не хотелось. Он решил пройтись по городу. Он спустился в фойе и вышел на улицу. Прохладный вечерний ветерок приятно охлаждал его лицо. Редкие машины шумно проезжали мимо него. Иногда проходили группы молодых людей, а потом он снова оставался в одиночестве. Возле мечети было многолюдно. В голову вдруг пришла мысль, что он еврей и здесь ему нечего делать. Но в городе, скорей всего, открытых синагог уже нет. Да и остались ли вообще в городе евреи? Впрочем, у мусульман и евреев один и тот же б-г. А Его имя не имеет значение. Он вошёл в мечеть, когда мужчины уже заняли места на большом ковре для вечерней молитвы, нашёл себе место и, услышав голос имама, опустился на колени. 
   После молитвы Магриб Киан сразу покинул мечеть и свернул на оживлённую и хорошо освещённую улицу. Духан был недалеко. Он заказал кебаб, фалафель и хумус. К его удивлению, всё оказалось вкусным и свежим. Он выпил кофе, расплатился и вышел на улицу. В городе больше делать было нечего, и он повернул назад.
   В номере Киан открыл папку, полученную от Барзина, и развернул чертёж. Он прекрасно знал, какими должны быть взрывное устройство и боеголовка. Также не составляло проблемы выполнить их чертежи. Но с каждым часом росло нежелание этим заниматься. Конечно, он мог бы внести изменение в конструкцию, чтобы она не сработала. Но любой специалист по взрывным устройствам сразу её обнаружит. Он готов убедить генерала, что создание боеголовки без разработки и испытания взрывного устройства на первой стадии невозможно. Но тогда ему здесь нечего делать и его отправят домой. И пришлют энтузиаста, который с наслаждением сделает эту работу. Значит, придётся выполнить чертежи и участвовать в их конструировании. Предложить два – три варианта такого устройства. Стоит заменить ядерные заряды на стальные болванки той же формы и размера. Срабатывание устройств будет легко проверить. Соединение нескольких болванок друг с другом означает получение критической массы урана. А может быть сделать алюминиевые болванки? Они гораздо легче урановых и будут вести себя иначе. Не исключено, что даже частично расплавятся. Это затянет время, что бы ему и хотелось. И только после выбора лучшего варианта устройства приступить к созданию боеголовки.
   «Мне придётся создавать и боеголовку, - подумал Киан. – Я оказался в невидимой клетке, из которой нет выхода. И пока я не получу то, что требуется, меня из неё не выпустят. Я, еврей, вынужден делать бомбу против моих еврейских братьев и сестёр.»
   Он сложил лист ватмана и закрыл папку. Потом разделся, принял душ и лёг спать. Тяжёлые мысли отгоняли сон, и он сумел уснуть только в середине ночи.
   Служба информации Имама уже второй день вела наблюдение за приехавшим в город профессором. Указание следить за ним поступило из Тегерана. В его свите были установлены две вэб-камеры, и начальник отдела Бейбут время от времени наведывался в комнату, где находился его сотрудник.
   - Что нового, Давлат? – спросил он, зайдя к нему в конце дня.
   - Рамзи сообщил нам, когда он привёз его в отель. Мы начали запись. Он долго смотрел телевизор. Потом выключил и вышел на балкон. Когда вернулся, открыл лэптоп и начал что-то рассматривать и читать.
   - Хорошо бы узнать, что он искал, - предложил Бейбут.
   - Нелегкое это дело. Лэптоп всё время с ним, господин начальник.
   - Но он ведь выходит из гостиницы? В это время можно войти в свиту и проверить. Я дам указание. Интеллектуалам доверять нельзя.
   - Он отсутствовал около полутора часов.
   - Его видели в мечети, Давлат. Потом он поел в духане и вернулся в номер.
   - Верно. Он пришёл, открыл папку, развернул лист ватмана, где был чертёж какого-то устройства, и долго сидел, и размышлял. Потом лёг спать.
   - Неплохо, Давлат.
   Бейбут вышел из здания управления и направился на автостоянку.
   На следующий день вечером, когда Киана не было в гостинице, в его номер вошли двое. Один из них взял лэптоп и долго искал пароль: компьютер был защищён. Наконец, ему это удалось. Он включил Гугл и сразу увидел, что владелец лэптопа пользовался программой Maps и читал статью об Израиле. Последнее весьма озадачило Бейбута.
   Несколько дней чертёжник под руководством профессора работал над чертежами. Киану удалось внести в конструкцию изменения, которые не давали возможность произвести взрыв. Но Барзин обратил на это внимание. Киан поблагодарил его и исправил чертежи. Он решил быть осторожней, произвёл необходимые расчёты и занялся изготовлением взрывных устройств, распорядившись выполнить болванки, имитирующие урановые заряды, из алюминия.
   На испытание устройств пришёл и Равшан.
   - Чтобы произошёл атомный взрыв, ядерные заряды должны соединиться между собой, - объяснил Киан. – В этот момент уран достигает критической массы. Возникает цепная реакция и происходит атомный взрыв. Для инициации должен сработать механизм, обеспечивающий сближение этих зарядов. Наиболее простым и эффективным является запал, работающий под воздействием инициирующих веществ, легко взрывающихся от простого начального импульса: удара, электромагнитного импульса, светового луча.
   - Благодарю Вас, господин Алипоур. Вы очень хорошо объясняете.
   - У меня большой опыт, господин генерал. Я преподаю в Тегеранском университете. Студенты должны понимать, чему их учат. 
   - Я знаю, что вы профессор университета. Мой главный инженер Барзин был Вашим студентом. Скажите, можно ли доверять модели взрывного устройства?
   - Думаю, можно, господин генерал. Такая модель позволит сэкономить большое количество оружейного урана. Для нас важно проследить, как работает механизм этого устройства. Мы заменили ядерные заряды алюминиевыми элементами, имеющими ту же форму и размеры. После имитации взрыва мы увидим, как произошло их соединение.
   - Я рад, что доверился рекомендации моего главного инженера.
   Испытания устройств происходили в отдельной комнате, смежной с атомным цехом. Киан и его сотрудники перед взрывом выходили из неё и после взрыва инициирующего вещества заходили, чтобы посмотреть результат. Как Киан и предполагал, высокая температура внутри взрывного устройства оплавляла алюминиевые элементы, и они застревали на полпути. Это удлиняло процесс испытаний на недели две. Так он и рассчитывал. К сожалению, это удлиняло и время его командировки. Уже тогда, когда он дал указание изготовить элементы из алюминия, он сознавал, что остановить процесс создания бомбы ему не под силу. Оставалось признать свою ошибку и изготовить их из стали.
   Устройства со стальными элементами сработали хорошо. Стальные болванки, как Киан и предполагал, соединялись в одну конструкцию, создающую «критическую массу».
   - Вы гений, уважаемый профессор, - произнёс Барзин, рассматривая устройства после имитации взрыва. – Какой вариант Вы выберите?
   - Как ты думаешь?
   - Какой дешевле и проще.
   - Молодец, Барзин. Чем меньше в конструкции частей, тем надёжней она работает. Заодно она и дешевле.
   Этот этап был для Киана самым лёгким. Теперь ему предстояла сложная и опасная работа – собрать боеголовку. Любое неосторожное движение стоило жизни ему и всем сотрудникам подземного города. Он прекрасно это понимал, но не мог отказаться и избежать этой работы.
   Тем временем из Тегерана пришёл ответ на запрос Бейбута. В начале проверка ничего не обнаружила. Профессор был сыном Бараза, крупного государственного чиновника, что вполне устраивало руководство министерства информации. Дело Алипоура оказалось однажды на столе дотошного служащего. Он решил проверить обстоятельства его появления на свет. Он попросил предоставить ему материалы Бараза. Оказалось, что Киан – его приёмный сын. А настоящие его родители – евреи. Отец, глава еврейской общины Тегерана, был казнён за сионистскую пропаганду. Служащий вызвал на допрос Зульфию, приёмную мать Киана. Та подтвердила его еврейское происхождение. Она не смогла это утаить и позвонила Киану. Он находился в гостинице, когда услышал звонок мобильного телефона.
   - Сынок, это мама, - услышал он её голос.
   - Салам, мамочка. Как твоё здоровье.
   - Всё в порядке, дорогой. Я хочу сообщить тебе что-то важное.
   - Слушаю тебя, мамочка.
   - Меня вызывали в министерство информации. Спрашивали о тебе. Они знают, что ты приёмный сын. Я, конечно, это подтвердила. Но они выяснили, кто твои настоящие родители.
   - Папа сказал мне о них перед кончиной. Теперь я знаю, что мои родители евреи. Но какое это имеет значение?
   - Не знаю, сынок. Но будь осторожен. Они плохие люди. От них можно ожидать всякой подлости.
   - Я ни с кем об этом не говорил. Не волнуйся. Спасибо, что ты мне позвонила.
   - До свиданья, сынок.
   Киан был озадачен.
   «Каким образом они докопались? Только один раз я прочитал статью об Израиле. Неужели они рылись в моём лэптопе? Значит, за мной следят. По крови я еврей. Поэтому не имею права заниматься такой работой. Тем более, атомная бомба делается прежде всего для уничтожения государства Израиль.»
   На следующий день его вызвал к себе Равшан.
   - К нам поступила информация, не позволяющая использовать Вас в нашей работе, - сказал генерал. – Почему Вы не сообщили о своём происхождении в первый же день?
   - Не думал, что это имеет какое-то значение, - произнёс Киан. - Я воспитывался в благородной и весьма известной в Иране семье крупного государственного чиновника. По вере своей я мусульманин, любящий свою страну.
   - Я в этом уверен, господин Алипоур. Мы с Вами не один раз совершали намаз в молитвенном зале.
   - О своих настоящих родителях я узнал от приёмного отца совсем недавно, перед его кончиной. С моим родным отцом он дружил с детства.
   - Я отлично Вас понимаю, профессор. К сожалению, это не моё желание. Я очень доволен Вашей работой. Но военный министр распорядился прислать другого учёного-физика вместо Вас. Его уже оповестили, и он прибудет послезавтра. Я прошу Вас поработать до его приезда.
   - Не будут у Вас, господин генерал, неприятности из-за меня?
   - Я здесь хозяин. В моей власти принять любое решение, связанное с работой этого объекта.
   - Благодарю Вас за откровенность, господин генерал.
   Киан вернулся в цех. Он уже знал, что боеголовку будет делать кто-то другой. Но ему было важно разобраться в полученном недавно новом оборудовании, позволяющем вести сборку с помощью манипуляторов и роботов. Это позволяло программировать все действия и защититься от радиации. К концу дня он уже всё понял и был готов выполнить адскую работу, ради которой сюда приехал.
4
   Рамзи, как всегда, привёз его в гостиницу и напомнил, что завтра утром за ним заедет. Киан почувствовал необычный интерес Рамзи к нему. Значит, он всё уже знает и наверняка участвовал в слежке. Сегодня он устал. Не только от интенсивной работы в цеху. Сказались также мысли и переживания, с которыми столкнулся впервые. Он включил телевизор. Не для того, чтобы прослушать новости, а чтобы отвлечься и отдохнуть. Вначале всё шло, как обычно. Он взял в руки пульт управления и был уже готов выключить телевизор, как на экране появился комментатор по международным делам. Киан стал внимательно его слушать. Тот сообщил о выступлении начальника Генерального штаба армии Израиля. Израиль планирует атаку на ядерные объекты Ирана. Ему известно о работах по созданию атомной бомбы и месте, где они происходят. Комментатор заявил, что в ответ на нападение Иран начнёт широкомасштабную войну на уничтожение Израиля и готов применить против него и ядерное оружие. Потом на экране появилась женщина в хиджабе, и Киан нажал кнопку пульта управления.
   Он погрузился в глубокие раздумья. Ему стало ясно, что сегодня он в центре событий. Он вспомнил, что у Израиля около двухсот ядерных боеголовок. И часть из них на подводных лодках, находящихся в Персидском заливе. Первой целью будет, конечно, столица, Тегеран. Следовательно, его жена, дети и внуки, друзья и люди, которых он любит, его студенты и сотрудники. Но самое главное, угроза Израиля не остановит духовных вождей Ирана. У них маниакальное стремление получить ядерное оружие. Им не жалко своего народа, который желает только одного – спокойно и достойно жить.
   Он поднялся с кресла и стал ходить по комнате. Потом вышел на балкон. Тихий тёплый вечер опустился на город. Улицы засветились множеством фонарей и окон. Киан немного успокоился, но голова работала со всей её мощью. Картина будущей войны в его воображении стала яркой и отчётливой. Хезболла из южного Ливана и ХАМАС из Газы обрушат на Израиль тысячи высокоточных ракет. Он не знает, где живут там его родственники. Но ракеты накроют всю страну. Иран будет атакован современным оружием и многие города и стратегические объекты будут разрушены.
   «А что я могу сделать, чтобы остановить это безумие? Уничтожить оборудование, которое я сегодня изучал? Но они всё равно будут делать боеголовку. Они одержимы болезненным желанием создать ядерное оружие. И ничего не поможет?»
   Киан похолодел от пронзившей его мозг мысли. Да, это единственное, что спасёт обе страны от разрушения. По телу пробежала нервная дрожь. С трудом взяв себя в руки, он разделся и направился в душевую. Минут пять он стоял под льющимся на его голову и туловище потоком. Потом вытерся, почистил зубы и обессиленно повалился на постель.
   Рамзи, как всегда, позвонил служащему отдела информации и сообщил, что Киан в гостинице. Давлат включил компьютер и принялся наблюдать за происходящим в свите. Вначале всё было так, как раньше. Но когда по телевизору выступал международный комментатор, подопечный начал вести себя необычно. Давлат позвал Бейбута и они стали следить за ним вместе.
   - Когда тележурналист заговорил о планах Израиля, он заволновался, - произнёс Бейбут. - Такое впечатление, что у этого еврея проснулись какие-то национальные чувства.
   - Завтра у него на объекте последний рабочий день, - напомнил Давлат. – Такое решение принял генерал. Я бы его завтра на работу не пустил. Мы не знаем, что у него в голове.
   - Хорошо бы его остановить, - заметил Бейбут. – Но мы не можем помешать Равшану.
   - А если попросить Рамзи не приезжать завтра утром в гостиницу? – предложил Давлат. – Он может позвонить Киану и сказать, что есть проблема с машиной и её нужно починить.
   - Но нам придётся объяснить ему причину такого решения, - задумался Бейбут. – Впрочем, достаточно сослаться на решение министерства обороны. Набери его номер.
   Давлат взял мобильник, нажал на экран и передал его начальнику. Вскоре они услышали голос Рамзи.
   - Тебя Бейбут беспокоит.
   - Я внимательно слушаю.
   - Мы забыли тебя предупредить, что в указаниях военного министра есть пожелание не привлекать профессора к работе в последние дни.
   - Но генерал хочет максимально его использовать, - усомнился Рамзи.
   - У нас есть факты, которые требуют пересмотра его решения, - настаивал Бейбут.
   - Мне за уклонение от его распоряжения серьёзно попадёт.
   - Мы ему всё объясним, Рамзи. А если спросит, скажи, что есть проблема в машине.
   - Так он даст другую.
   - А ты отправься в гостиницу. А по дороге обнаружится неисправность.
   - Ладно, что-нибудь придумаю.
   - Вот и хорошо, Рамзи.
   Утром он позвонил Киану, ожидавшему его приезда.
   - У меня проблема, господин профессор, - сказал Рамзи.
   - Что случилось?
   - Остановился на перекрёстке, сбросил газ. А как зажегся зелёный свет, мотор заглох. Наверное, что-то с зажиганием. Извините, не смогу Вас сегодня забрать.
   - Не волнуйся, Рамзи. Я что-нибудь придумаю.
   Киан отключил разговор и задумался. Это препятствие показалось ему не случайным. Несомненно, начали действовать силы, желающие его остановить. Только генерал Равшан в состоянии ему помочь. Он набрал номер секретаря. Тот перевёл разговор на генерала.
   - Салам алейкум, господин генерал.
   - Алейкум ас-салам, господин Алипоур.
   - Рамзи застрял в городе. В автомобиле неисправность. Без него я не доберусь.
   - Ждите моего водителя, господин профессор. Через минут сорок он будет во дворе гостиницы.
   - Я Вам очень признателен, господин генерал.
   - Завтра утром передашь все дела твоему коллеге.
   - Несомненно, для этого я и хочу сегодня поработать.
   Киан спустился в фойе и сел в кресло. Оттуда через стекло просматривалась стоянка автомобильная стоянка. Он увидел машину генерала и вышел из гостиницы. Через полчаса они уже въезжали в бронированные ворота подземного города. В комнате персонала Киан переоделся в специальную униформу и направился в зону, где находилось оборудование, которое изучал вчера. Сегодня оно необходимо ему, чтобы осуществить его план. Урановые таблетки находятся в свинцовых капсулах. Он ввёл программу в компьютер манипуляторов. Он заворожённо смотрел, как они открывали капсулы, брали таблетки и клали их на рабочий стол. Счётчик Гейгера начал потрескивать. Значит, они изготовлены из обогащённого минимум до девяноста процентов диоксида урана. Следовательно, соединение этих таблеток создаст критическую массу. Возникнет неуправляемая цепная реакция. Киан оглянулся. Рядом с ним никого из сотрудников не было. Значит, никто ему не помешает. Он взял рукоятку манипулятора и стал класть таблетки одну на другую. Счётчик Гейгера стал угрожающе трещать. Он положил наверх ещё одну таблетку.
   Взрыв огромной мощности потряс подземный город. К ядерному взрыву присоединились взрывы множества ракет. Бетонные своды туннелей рухнули. Радиоактивное облако поднялось из-под земли над плоскогорьем и двинулось на Имам. Душа Киана возрадовалась освобождению от мгновенно испарившегося тела и с высоты неба взирала на бушующую стихию атомного взрыва.   
5
   Сейсмические станции геологической службы Израиля зафиксировали сильные подземные толчки. Специалисты вначале подумали, что произошло землетрясение. Но источник колебаний находился вне Сирийско-африканского разлома. Вскоре удалось определить, что он расположен в юго-западном районе Ирана. Управляющий решил проинформировать о случившемся службу тыла.
   - Шалом, господин Рутберг. С Вами говорит Шустерман, управляющий геологической службы.
   - Я Вас внимательно слушаю, господин Шустерман.
   - Мы осуществляем наблюдения сейсмической активности во всё нашем регионе. Я обязан предупредить Вас о событии, произошедшем на территории Ирана. Сильный толчок в юго-западной его части зафиксирован всеми нашими станциями.
   - Что это может быть? – спросил Рутберг.
   - Возможно, взрыв большой мощности. Мы передадим вам все полученные нами данные.
   - Очень Вам благодарен, господин Шустерман.
   - Я бы запросил сведения о происшествии и от других инстанций. Может быть, помогут и спутниковые снимки.
   - Я этим сейчас же займусь.
   На экране компьютера появилась физическая карта Ирана с точкой, откуда исходили сейсмические волны. Командующий тылом сразу позвонил начальнику армейской разведки АМАН.
   - Шимшон, это Рутберг.
   - Шалом, Эфраим. Не ожидал от тебя звонка в столь поздний час. Я уже дома.
   - Я тоже намеревался поехать домой. Но получил звонок от Шустермана.
   - Слышал о нём. И что он сказал?
   - В Ирана произошёл мощный взрыв. Он прислал мне карту. На ней обозначено это место.
   - Пошли её мне и полковнику Гиршу, начальнику подразделения космической разведки. Я ему сейчас всё скажу. У него должен быть снимок с нашего спутника.
   Кац поблагодарил Рутберга и позвонил Гиршу. Для полковника это не было неожиданностью.
   - Мы получили снимки, Шимшон. Они запечатлели мощный взрыв, произошедший в подземном ракетном городе возле Имама.
   - Что за взрыв?
   - Атомный. Он полностью разрушил тоннели, поднялся над землёй и двинулся на расположенный рядом город.
   - Такое может изменить решение правительства. Срочно пошли материал в «Моссад» Аарону Барацу.
   - Я уже подготовил его к пересылке.
   - Очень хорошо. Действуй.
Аарон находился в своём кабинете, когда на экране компьютера появилось сообщение космической разведки Генштаба. Он открыл снимки и сразу всё понял. Характер взрыва не вызывал никаких сомнений.
   «Есть все основания полагать, - подумал он, - что в процессе сборки боеголовки произошла какая-то ошибка и она взорвалась. Это вызвало подрыв большого числа находившихся в тоннелях ракет. Уничтожены, конечно, и запасы оружейного урана, предназначенные для изготовления других боеголовок. Ситуация коренным образом изменилась.»      
   После брит-милы внука Ноама прошло уже больше двух часов. Даниэль прошёлся по двору резиденции, посматривая на блеклые от городских огней звёзды и прислушиваясь к проезжавшим по Парижской площади автомобилям. Потом вернулся в кабинет и углубился в чтение газеты, которую издавал и редактировал его отец. Около десяти часов вечера Даниэль поднялся с кресла и направился в душевую. В это время раздался телефонный звонок. Он подошёл к аппарату и поднял трубку. 
   - Господин премьер-министр, шалом.
   - Шалом, Аарон. Что случилось? Мы уже дали команду.
   - Возможно, придётся её отменить.
   - Но мы же приняли решение.
   - В подземном ракетном городе, куда полетят наши эскадрильи, несколько часов назад произошёл атомный взрыв. Снимки подразделения полковника Гирша подтверждают его полное уничтожение и большие разрушения в находящемся рядом Имаме.
   - Всевышний нас не оставил, Аарон. Если мы отменим атаку, Иран не спустит на нас своих бешеных псов. Страна останется целой и невредимой. Я немедленно свяжусь с начальником Генерального штаба и министром обороны. Обрадую их. Они не слишком горели желанием атаковать Иран.
   Даниэль сразу набрал номер Зильбера.
   - Шалом, Арье. Это Даниэль Коэн.
   - Добрый вечер, господин премьер-министр.
   - В связи с неопровержимыми данными об атомном взрыве на объекте нашей бомбардировки я отменяю поданные сегодня команды. Цель достигнута без нашего участия.
   - Я немедленно передам Ваш приказ начальнику авиабазы «Неватим» Гади Шехтеру. 
   - Буду Вам очень признателен, Арье, если Вы сообщите о моём решении и Моше Хаиту.
   Даниэль положил трубку. Радостное чувство овладело им. Слава Всевышнему! Иерусалим не подвергнется ракетному обстрелу. Страна не будет разрушена. Есть надежда, что режим аятолл под впечатлением от руин ракетного города и Имама откажется от ядерного оружия.
   Мысль о божественном вмешательстве не оставляла его. Все реальные события, свершение которых не мог объяснить, он относил к яви, через которую Всевышний демонстрировал человечеству своё присутствие. Так было, когда он выводил еврейский народ из Египта и на горе Синай одарил Моше скрижалями завета. Так случалось не один раз в еврейской истории. Ещё дедушка рассказывал ему о боях на Голанских высотах во время войны Судного дня. Некоторые происходившее там события можно объяснить только чудесным вмешательством высшей силы. Но сейчас он не мог представить, что в том таинственном подземном городе действовал человек, волей неведомой судьбы оказавшийся его соплеменником. Возможно, он никогда не узнает, что, жертвуя самым дорогим, что есть у него - своей жизнью, тот совершил поступок, предотвративший атомную войну между его страной и страной, в которой жили братья и сёстры отца и их дети.
   Даниэль вышел во двор. Полная луна выплыла из-за дома напротив и залила ярким светом здание резиденции. Он заворожённо посмотрел на её совершенный абрис.
   «Всевышний создал этот мир для нашего наслаждения, - подумал он. – И не оставит без защиты избранный им народ.»
   Он вернулся в гостиную. Спать не хотелось. Возбуждение от необъяснимого произошедшего в Иране события, всколыхнувшее его тело и душу, не оставляло его. Он подошёл к бару и налил в бокал шотландский виски. Ему не нужен был компаньон. Он пил за народ, который доверил ему свою судьбу. Его народ никогда не узнает, какие мысли и чувства испытывал он, премьер-министр, в последнее время и какие решения ему приходилось принимать. Его народ не представлял всю непомерную тяжесть душевных и физических переживаний, которую несёт на себе премьер-министр. И огромную ответственность. Ему некому жаловаться, кроме жены.
   Даниэль принял душ и направился в спальню. Эстер спала. Он лёг на постель, стараясь её не разбудить. Но женское чутьё её не подвело. Она повернулась к нему и положила руку на его грудь.
   - Спи, дорогой, - произнесла она и снова уснула. 
   Непостижимая волна успокоения пробежала по его телу, и он погрузился в сон, который уже давно давался ему с большим трудом.