Краснофиолетовый прицел

Этот случай произошёл на занятии по военной подготовке.
Тот день был очень тяжёлый. Поскольку был послепраздничным. Было это после праздника 23 февраля или 8 марта, а может после ноябрьских или майских праздников, вспомнить я не берусь. Да это и неважно.
Важно то, что головы болели почти у всех студентов, пришедших в то утро на занятие в одну из аудиторий военной кафедры.

У преподавателя, майора Степанов (эта фамилия, как и все другие имена и фамилии, изменена) после вчерашнего возлияния состояние было тоже не самое собранное. Это, в свою очередь, послужило причиной того, что из дома он вышел на пару минут позже обычного и зашёл в здание Университета как раз, когда прозвучал звонок на первую пару. (Занятия в НГУ проводились спаренными учебными часами: 45 + 45 минут).
Поругав себя за оплошность, майор Степанов решил не заходить в преподавательскую комнату, а сразу, не снимая шинели и фуражки, пойти в аудиторию, где его ждали студенты.
Недостатком этого варианта было то, что майор Степанов не захватил с собой тем самым на занятие методические материалы, по которым он должен был вести занятие. Но большой беды в том он не видел. Подобные занятия он проводил уже не первый год, поэтому материал знал практически наизусть.

Бодро войдя в аудиторию, приняв рапорт дежурного о наличии студентов, майор снял шинель и фуражку и огласил тему. Изучать в тот день полагалось материальную часть - дополнительные виды вооружения мотострелкового взвода.
Голову майору слегка ломило, но он знал, что это пройдёт. Не в первый раз. Надо просто начать занятие. К тому же его задача упрощалась тем, что занятие по этой теме должно было быть закрепляющим. А это значит, он может начать его с опроса студентов, которые эти самые дополнительные виды должны были запомнить с прошлого занятия.

Не будем утомлять читателя техническими деталями. Скажем лишь, что этих самых видов дополнительного вооружения мотострелкового взвода было немного, а наша история будет вращаться вокруг только одного из них - НСП-3 - Ночной Стрелковый Прицел, третий образец.

Майор Степанов стал по очереди опрашивать студентов и те, в зависимости от своего состояния, кто хуже, кто лучше перечисляли названия и технические характеристики этих самых дополнительных видов вооружений.
Все шло хорошо, пока очередь не дошла до курсанта Сверчкова. (Напомню, что студентов на военной кафедре называли курсантами).
Похоже, Коля Сверчков перебрал вчера больше других. Его голова трещала изнутри так, что это должно было быть слышно окружающим, казалось Коле. Будучи поднятым и спрошенным, Коля стал лихорадочно вспоминать материал прошлого занятия. Он был совсем не уверен, что его воспоминания верны и полны, но как мог, немного срывающимся голосом начал перечисление. И вот он дошёл до злополучного НСП-3: «НСП-3, Ночной Стрелковый Прибор. Инфракрасный».
В этот момент Лёва, сидевший на самой галёрке, закончил рассказывать вполшепота окружающим новый анекдот. Окружающие тихо, но дружно хохотнули.
Коля Сверчков расценил этот хохоток по-своему.
Совсем растерявшись, он поправился: «Прицел ультрафиолетовый». И получил в ответ более дружный хохот.
- Дак всё же какой прицел - инфракрасный или ультрафиолетовый? - строго переспросил майор Степанов и с ужасом понял, что место этой важной информации в его голове сейчас занимает тупая похмельная боль.
- Ультрафиолетовый, - решил стоять на своём Коля.
Дружное «хы!» прозвучало в аудитории. Пройдохи студенты-курсанты к этому времени уже научились, прямо сидя за столами, глядя в глаза преподавателю и практически не разжимая рта, на выдохе хохотнуть: «хы!».
Эти повадки студенческой братии были майору Степанову хорошо известны. И это самое «хы!» он отнес скорее к себе, а не к курсанту Сверчкову. Но проблема состояла в том, что он сам не мог со стопроцентной точностью вспомнить, в каком диапазоне света работает этот чёртов НСП-3: в инфракрасном или ультрафиолетовом?
- Курсант Усубалиев, какой прицел - инфракрасный или ультрафиолетовый? - строго спросил он. Расчёт майора Степанова выглядел очень логично. Настоящий пример так ценимой в его среде «воинской смекалки». Усубалиев наверняка родом из Средней Азии. Может, из мусульманской семьи. Значит, не пьёт. Значит, сегодня не мучается похмельем. Значит, ответит правильно.
- Ультрафиолетовый - рявкнул, вытянувшись по струнке и выпучив глаза на майора, Усубалиев.

Немного успокоившись, майор Степанов решил асе-таки закрепить успех и спросил очкарика Гордовика, хоть и русского по виду, но по внешнему виду которого было трудно ожидать, что он вообще прикасается к алкоголю.
- Курсант Гордовик, какой прицел? - по отечески ласково спросил он.
- Инфракрасный, товарищ майор - отрапортовал Гордовик.
- Так… - сурово произнёс майор. Это самое «Так…» должно было прозвучать грозно. Но что-то малозаметное, таящиеся в уголках бровей, повороте головы, осанке, а может и в самом голосе майора, подсказало студентам, что майор сам забыл правильный ответ.

И пошло. Поднимает майор одного, тот отвечает «инфракрасный», поднимает другого - тот отвечает «ультрафиолетовый». И смотрят при этом, шельмы, ясными глазами на майора, в то время как другие ели сдерживаются, чтобы не рассмеяться.
Авторитет майора покатился под горку. В этой критической ситуации надо принимать решение, ходить с козырей. И майор Степанов такое решение принял. Он спросил Гошу Анжарова. Спросил таким тоном, что было ясно, что этот вопрос - последний, и Гоша должен поставить в этой некрасивой истории точку. Жирную точку.
И Гоша её поставил! Да ещё как!
Но об этом чуть позже. А пока немного о Гоше.

Гоша был уникум. Сокурсники так и остались в неведении об истинном знании Гошей математики и прочих предметов. Гоша их не учил. Гоша их сдавал.
Про его учёбу в школе в маленьком кузбасском городке ничего не известно. История умалчивает, как Гоша умудрился сдать вступительные экзамены на матфак НГУ. Но его приёмы по обвораживанию преподавателей всех уровней навеки осели в коллективной памяти нашего курса.
Гоша приходил на лекции один из первых, чтобы занять позицию на трибуне лекционной аудитории точно напротив кафедры профессора и на уровне его глаз. Если профессор много писал на доске, Гоша садился на том же уровне, но в центре ряда. При этом он, кстати, оказывался в самом центре живописной стайки наших красавиц, которые таким образом своими скромными улыбками пытались запомниться профессору.
Как жалко смотрелись эти улыбки на фоне Гошиного мастерства! Его улыбка была широка, доброжелательна, приветлива. Такова, что профессор начинал лихорадочно вспоминать: «Кто это такой, откуда мы с ним знакомы?».
А чего стоили как бы тихие, как бы про себя, но отлично слышимые профессором реплики Гоши: «Вот это да!», «Ну надо же!», «А ведь и правда!». Стоит ли говорить о том, что эти реплики всегда звучали в унисон с настроением профессора, пытавшимся донести до серой студенческой массы красоту какого-нибудь векторного пространства над тензорами второго порядка.
Если семинарские занятия в Гошиной группе вёл не сам профессор, а один из аспирантов, Гоша всегда находил способ с ним поближе познакомиться и если получится, подружиться. Для этого он «случайно» встретившись на пути аспиранта, как бы вспоминал свой вопрос к нему, который он не успел выяснить на семинаре. Гоша умел задавать вопросы хваля. Ответы аспиранта его в целом не интересовали. Надо было ухватить момент, запомнить парочку терминов и опять, хваля, задать на их основе новый вопрос. И каждый раз опять-таки хваля поблагодарить за ответ.

Трудновато бывало собственно на семинарских занятиях. Там иногда надо было отвечать на вопросы. И на этот случай у Гоши был заготовлен целый арсенал уловок. Например, он говорил: «Ну это как посмотреть», «Скорее нет, чем да»… и впяливался в аспиранта, ведущего семинары, таким ласковым и дружеским взглядом, что тот начинал чувствовать себя предателем их недавно возникшей дружбы.
Нужно сказать, что эти уловки действовали не на всех профессоров и ведущих семинары аспирантов. Так что оценки у Гоши в среднем были ниже средних. Но кто знает, каковы они были бы без этих уловок?

На преподавателей военной кафедры, суровых мужчин, мало знакомых с тонкостями психологии, Гошины приёмы действовали практически безотказно.
Возможно Гоше вообще стоило пойти по армейской стезе. Было в нём что-то такое ладное, подтянутое, бодрое.

Но особенно хорош был Гоша на занятиях по строевой подготовке.
Они проходили в тусклом и длинном, пеналообразном помещении университетского тира. Там курсантов натаскивали маршировать строевым шагом по прямой, держа руку у козырька, чеканя шаг и, как выражались военные, «есть глазами начальство», которое стояло сбоку. И что самое важное, при этом, двигаясь самому и поворачивая на ходу голову, надо было суметь не потерять курс и не сойти со серединной линии на полу.
Это мало у кого получалось. А у Гоши это получалось великолепно! Он не просто «ел» глазами начальство. Он его жрал. Жрал радостно, восторженно. Ноги его так громко топали по бетонному полу тира! Но при этом так точно по центральной линии! И что самое поразительное, голова Гоши, казалось, поворачивалась в сторону начальника больше, чем на девяносто градусов! Уже пройдя мимо начальника, Гоша как-то умудрялся  продолжать радостно смотреть на него. По крайней мере, так казалось самому начальнику и студентам-курсантам, стоявшим в шеренге и ждущим своей очереди.

Даже самые суровые сердца наших «полканов» таяли и чуть ли не слёзы выступали у них на глазах, когда они видели такой строевой шаг.
И потому Гоша был любимцем всех преподавателей военной кафедры. Именно ему на недавнем торжественном собрании по поводу юбилея военной кафедры было поручено, как представителю студентов, сидеть в президиуме рядом с ректором Университета и увешанными орденами ветеранами.
И поэтому майор Степанов справедливо на него надеялся.
- Курсант Аржанов, какого типа прицел НСП-3? - с отеческой интонацией спросил он.
Гоша встал, вытянул руки по швам и, вперив свой восторженно-преданный взгляд в Степанова, отрапортовал: «Краснофиолетовый, товарищ майор!».

После секундной паузы в аудитории раздался гомерический хохот нескольких десятков глоток.

Майор Степанов сначала неожиданно для себя растерялся, а потом от всей души рассмеялся и сам. А что в самом деле? Что-же мы, не мужики что-ли? Не понимаем, в чём на самом деле дело? Ультрафиолетовый, инфракрасный прицел, какая разница? Главное - не краснофиолетовый же!

***
На снимке: прицел НСП-3 на АК.