Сонечка. Глава 7-я. Роман Елены и Валерия

Роман Елены и Валерия развивался в умеренном темпе. По началу, это были просто встречи, прогулки, походы в кино, на танцы или в театр. Этого хотела и сама Елена, тяжело в своё время пережившая развод с мужем, и с тех пор ставшей, что ли, осторожнее с мужчинами. Валерий особо и не настаивал на чём-то большем. Ему вполне пока хватало прогулок с Еленой, походов с ней в кино или хотя бы на пляж. И вот как-то в один такой выходной, пребывая на пляже, Елена осмелилась попросить Валерия рассказать о себе.
– Ты знаешь, – начал он, подумав, – мне особо рассказывать нечего: родителей я вообще не знаю, жил в детдоме... Хотел в армию пойти – не взяли по здоровью. Слава богу, хорошие люди подсказали пойти учиться на массажиста. Вот так и тружусь, живя при этом на съёмной квартире, так как с личной жилплощадью, положенной мне по выходу из детдома, меня нагло «надули». Кроме того, как ты уже знаешь, я ещё немного писатель и художник. Собственно, это и есть моё хобби!
– А что ты пишешь и рисуешь? – спросила Елена.
– Я в основном пишу короткие рассказы (вроде тех, что писал в своё время Чехов!), – начал Валерий, – только у него они были юмористические, а у меня они (не падай!), как правило, слегка эротические. Да и рисую я также в стиле лёгкого ню.
– Да с чего мне падать! – усмехнувшись, сказала Елена. – Можно подумать, я этого добра не встречала, переводя романы. Да картины такого же плана я много, у кого видела! И всё же почему тебя интересует именно это направление?
–  Ты знаешь, – начал Валерий, подумав, – всё началось с того дня, когда я, будучи с моей хозяйкой на даче и пойдя с ней за компанию на озеро искупаться, случайно краем глаза обратил внимание на то, как на том же озере спокойно загорали и купались голышом мать и дочка. Причём дочка была по возрасту приблизительно, как твоя Соня! Помню, тогда моя хозяйка хотела взъерепениться на маму с дочкой из-за этого, но я кое-как её уговорил оставить их в  покое, так как они нас не трогали, и увёл её подальше, где мы спокойно уже купались. По пути обратно на дачу мы их больше не встретили. Однако я тот момент запомнил и после дома зарисовал. Так вот и пошло-поехало!
– Ясно! – сказала Елена. – Скажи, а ты меня бы сейчас мог нарисовать?
– Извини, сейчас нет, так как я не взял ни бумаги, ни карандаша! – виновато улыбаясь, сказал Валерий. – Давай в другой раз!
– Хорошо! – согласилась Елена. – Что ж, идём купаться!
– Давай освежимся! – согласился Валерий, и они оба пошли в воду, где от души купались, плескались и резвились, как дети, и им в этот момент было очень хорошо! Вернувшись на берег, Валерий попросил Елену поведать о себе.
– Да что там рассказывать! – слегка вздохнув, начала Елена. – Дочь автомеханика и учителя английского языка. Надо сказать, я и сама по воле маменьки окончила факультет ин-яза, и даже год поработала учителем английского… Однако, поняв, что это не моё, послала это всё к чертям собачим и стала библиотекарем. А, освоив ещё и французский язык, стала подрабатывать в издательстве переводчицей. В общем-то, такая моя биография!
– А как родители приняли твою смену профессии? – спросил Валерий.
– Папы на тот момент уже не было в живых, – начала Елена. – Я ещё в школе училась, когда он, возвращаясь с рыбалки, погиб в автокатастрофе по вине встречного пьяного водителя. Мама же была этим очень недовольна, так как она надеялась, что я буду после неё её же лямку в школе тянуть… Однако я ей сказала прямо, что мне её неудовольствие до фонаря, что я буду свою жизнь  жить так, как сама сочту удобным и нормальным для себя. Помню, мы тогда так разругались, что дело даже дошло до обоюдных пощёчин. После этого мы очень долго не разговаривали, жили, как чужие, пока к нам однажды в гости не приехали тётя Люба и тётя Ира, мамины сестры, и не помирили нас. Слава богу, с тех пор мы с мамой жили нормально.
Потом я вышла замуж, родила Соньку… Мама переехала к тёте Любе, так как та давно жила одна: муж умер, а детей им почему-то бог не давал (хорошо, хоть тёте Ире с её мужем в этом плане повезло: родились две дочери!). Вот мама с тётей Любой и жила, пока та не умерла.
– А твой муж где? – спросил Валерий.
– В Караганде! – с горькой усмешкой ответила Елена. – Сволочь такая, сбежал, едва Соне исполнился год, к другой бабе, и сколько лет даже глаз не кажет. Я его последний раз видела при разводе. Да и ну его в болото! Пойдём лучше ещё раз искупаемся! – неожиданно на мобильнике Елены раздался звонок. Звонила Соня. – Да, Соня, что случилось? Тебя рвёт? Сейчас приеду! – она положила трубку. – Валера, извини, мне надо уехать.
– Я понял, – сказал Валерий. – Езжай! Я сам доеду.
– Увидимся! – сказала Елена, поцеловала Валерия и уехала.
Надо бы сказать, что они и вправду ещё не раз будут видеться, созваниваться, а иногда, когда Соня гостила у крёстной, Елена и Валерий проводили вместе ночь. Надо ли говорить, как им обоим было хорошо, когда долго и с наслаждением занимались любовью; как была счастлива Елена, когда Валерий ласкал и целовал её ещё молодое, загорелое и стройное тело, и ей хотелось ещё и ещё? Едва ли. Зато  следует сказать, что вскоре Елена позовёт Валерия жить к себе, и тот охотно согласится! Спросите, а как же Соня? Разумеется, мама постаралась ей всё терпеливо и спокойно объяснить, что она отныне будет жить с мужчиной,  что у них любовь и так далее, надеясь, что Соня её сможет понять, и, если что-то не так, простить… И, слава богу, Соня, как разумная девочка, постаралась всё понять и не таить обид на маму. И всё-таки однажды их отношения дали трещину.
Поводом для ссоры послужила следующая ситуация: Елена имела неосторожность как-то раз похвастаться дочери своим портретом в стиле ню, который нарисовал Валерий во время очередной их ночёвки.  Зачем она это сделала? Возможно, надеялась, что дочь оценит и талант художника, и то, что мама ещё довольно хороша, что её можно изобразить обнажённой. Однако реакция Сони была противоположной: она в гневе порвала портрет, назвав при этом мать бесстыжей тварью. Мать тоже в долгу не осталась и от души надавала дочери пощёчин и за порванный портрет, и за личное оскорбление. Проходит день, другой, третий… Казалось бы, бури должны были стихнуть и мама с дочкой должны помириться. Однако почему-то ни та, ни другая не сделали для этого и шага, а отношения делались холоднее и холоднее… Вот так мать и дочь стали отдаляться постепенно друг от друга, и Соня начала всё записывать в дневник. Вероятно, кто-то спросит, мол, а что же Валерий не помог никак помириться двум родным сердцам, как мужчина, любящий свою женщину? То-то и оно: любил ли он свою женщину? Если бы он её действительно любил, то он бы ей и мозги на место вправил за сделанную глупость, и с дочерью убедил бы её помириться первой… И, быть может, не произошло бы вообще той трагичной истории, с которой всё началось. А так, нарисовать новый портрет своей музы в стиле ню – пожалуйста, ублажать её в кровати – пожалуйста! А налаживать отношения с дочерью – это сама, сама, сама.