История Зареченских хуторов

   Эта статья - попытка восстановления истории появления и развития Зареченских хуторов. Полное и достоверное восстановление истории практически невозможно. Научно доказано, что память человека устроена так, что события хранятся в памяти не так точно, как они происходили, а так, как памяти удобнее хранить эту информацию. Потому и история доходит до нас не совсем так, как она была на самом деле, а так, как сохранилась во времени в архивных документах, описаниях и преданиях. По понятным причинам, восстановить можно лишь часть из тех событий, что происходили ранее. Не претендую на истину, просто излагаю свою версию, которая, собственно, и имеет право быть в череде возможных других версий.
   Кубань – казачий край. Подлинной истории казачества на сегодняшний день не существует. Советский историк М. Н. Покровский назвал историю «политикой, обращенной в прошлое». Вот, благодаря политике, в советское время и сформировалось две трактовки возникновения казачества. Согласно трактовке, принятой в советское время, казаками с 14 века называли вольных людей, поселившихся на свободных окраинных землях России. Казаки населяли Дикое поле, жили вольными общинами по рекам Дон, Волга, Днепр, Яик (Урал), Кубань, Терек и др. Я придерживаюсь, с некоторой корректировкой, трактовки ещё дореволюционных историков. Казачество, как военное сословие, начало формироваться почти две тысячи лет назад как результат генетических связей между Туранскими племенами скифского народа Кос-Сака (или Ка-Сака) и Приазовских Славян Меото-Кайсаров с некоторой примесью Асов-Аланов или Танаитов (Донцов). Часть казаков, оставаясь на Кавказе, подчинялась Гун¬нам, Болгарам, Казарам и Асам-Аланам, в царстве которых Приазовье и Тамань назывались Землей Касак (Гудуд ал Алэм). В 965 г. Земля Касак путем завоевания попала под власть Киева и в дальнейшем, в процессе развития Киевской Руси, казаки селились от Кубани по всему Додонью, Донцу и Северщине, включая Курск и Рязань. Часть казаков поселилась на Днепре, где их ещё называли черкасами. Далее, на протяжении веков, ряды казаков пополнялись в том числе и за счёт местного населения и поэтому говорить, что на сегодня казаки это потомки, к примеру, скифов, в корне неверно. Уточню только, что я не оговорился – казаки были на Кубани уже в то время. Жили они на южном побережье Азовского моря и на Тамани, где, собственно, на рубеже первого и второго тысячелетий, было Тмутороканское княжество, откуда, по некоторым данным, Владимир набирал себе в дружину казаков воинов. Это вкратце. Далее пропустим несколько веков и обратимся сразу к временам Зиновия Хмельницкого.
   Территории нынешней Украины, входящие в Польское королевство Польско-Литовского государства, назывались Русскими землями. Да и как иначе они могли называться, если жили на них русские люди. Главнокомандующим военными силами Польского королевства являлся Гетман. Но на русских землях был свой командующий, подчиняющийся Гетману – Русский Воевода Польского королевства, резиденция которого находилась в городе Львов. С 1646 года по 1651 год в этой должности был князь Иеремия (Ярёма) Михаил Корибут Вишневецкий. А чуть ранее, с 1634 года по 1645 он занимался активной деятельностью по колонизации Заднепровья (нынешние Лубенская и Полтавская области). Сегодня трудно поверить, но тогда эти земли были мало заселены. Привлечённые обилием земли и двадцатилетними налоговыми льготами, сюда бежали левобережные крестьяне. За 11 лет количество населения выросло в 7 раз (до 38000 домов и 230000 подданных).
   Земля на русских территориях Польши была благодатной и сельское хозяйство было развито, чем и пользовалась польская знать. На русских землях по большей части была своя, местная знать. Но, поскольку титулы на дворянство мог присваивать только польский король, они тоже относились к сословию шляхты (польского дворянства). Польша с этих земель кормилась сама и кормила Европу, поэтому из крестьян выжимали все соки. Но так сложилось исторически, что шляхта сама этим не занималась, а поручила эту функцию евреям арендаторам, те и старались. Тяжёлое положение народа и их ненависть к арендаторам создали предпосылки для бунта – обстановка была накалена, не хватало только искры. И такой искрой стал конфликт на почве личной неприязни между сотником войска польского Зиновием Михайловичем Хмельницким и подстаростой города Чигирин, ротмистром того же войска Даниэлем Чаплинским.
   На правом возвышенном берегу реки Днепр стояла крепость Кодак. В 1639 году крепость Кодак была восстановлена по проекту немецкого инженера Гектанта. Новая крепость стала в три раза больше и дооборудована, в соответствии с фортификационной наукой того времени, валом с бастионами, глубоким рвом, двумя рядами частокола. На открытие крепости прибыл сам коронный (т.е., поставленный королём) гетман Конецьпольский. К нему подъехали отрекомендованные (а промеж них и Зиновий) казаки полаять (пообщаться). Общаясь с казаками и решив прихвастнуть силой Кодака-крепости, гетман сказал: «А нравится ли вам, козаки, крепость?» Хмельницкий ему ответил на латинском языке: «Что руками людскими возведено, ими же и разрушено будет». Фактический всесильный управитель Русских земель никак не отреагировал на дерзость Хмельницкого, — ведь Хмельницкий был в турецком плену вместе с Конецпольским. Чигиринский подстароста Чаплинский мог этого и не знать, но, видимо, желая выслужится, следующей ночью схватил Хмельницкого и отправил в Чигирин под стражей. Он не имел прав на арест Хмельницкого, для этого должен быть указ короля. Но очень уж хотелось отличиться перед гетманом. Хмельницкий сумел освободиться и бежать, после чего отправился в Варшаву и подал королю жалобу за своевольный и оскорбительный поступок с офицером королевского войска, которым на тот момент являлся. В планы короля Владислава IV не входила ссора с казаками, — ведь он рассчитывал на их помощь в борьбе с Турцией. Король якобы приговорил в качестве дисциплинарного наказания для Чаплинского — обрезать тому один ус, и стражник Скобкевский, присланный для исполнения приговора, исполнил волю короля. После этого Чаплинский затаил злобу на Хмельницкого и искал удобного случая отомстить. Весной 1647 года, воспользовавшись отсутствием Хмельницкого, Чаплинский напал на родовой хутор Хмельницких Субботов, разграбил его, увёз женщину (Гелену), с которой Хмельницкий жил после смерти его первой жены Анны Сомковны, обвенчался с ней по католическому обряду, избил младшего сына Хмельницкого, что, как предполагают некоторые историки, стоило тому жизни. Хмельницкий обратился к королю, который высказал, как говорили, удивление, что «казаки, имея сабли за поясом, не защищают сами своих привилегий». Более того, за попытки «добиться правды» Хмельницкий был обвинён в заговоре и заключён местными польскими властями в тюрьму, откуда смог освободиться только благодаря заступничеству одного из казачьих старшин Барабаша. Но слова короля по поводу сабли за поясом, Хмельницкий запомнил. Дальнейшие события известны в истории, как «Национально-освободительная война Богдана Хмельницкого».
   В январе 1648 года Хмельницкий, уже с небольшим отрядом казаков, прибыл на Сечь. Полковники и старшина на Сечи приняли его с энтузиазмом и казачество избрало его гетманом Войска Запорожского. В Сечь хлынул поток добровольцев отовсюду - в основном крестьян, для которых гетман организовал «курсы» военной подготовки, в ходе которых опытные казаки обучали добровольцев рукопашному бою, фехтованию, стрельбе и основам военной тактики. Хмельницкий направил к крымскому хану Исламу III Гирею своих послов и, чтобы привлечь его на свою сторону, они сообщили хану о планах короля напасть с запорожцами на Крым. В результате переговоров Ислам Гирей направил казакам в помощь несколько тысяч татарских всадников. И начался кровавый и беспощадный бунт и война с поляками. Народ увидел в Хмельницком освободителя от польского гнёта и поддерживал его, дав ему имя Богдан. В первую очередь от восставших досталось ненавистным полякам и евреям-арендаторам. Точное число жертв неизвестно, но практически все источники соглашаются с фактом тотального исчезновения еврейских общин на территории, охваченной восстанием. Сам же Хмельницкий всё время на протяжении восстания искал дружбу с польским королём. Так, в 1649 году был заключен Зборовский договор. Согласно этому договору появилось реестровое (т.е., состоящих в реестре, оплачиваемых из государственной казны и имеющих ряд привилегий казаков) Запорожское войско (т.н. старшинское (с ударением на «и») войско) численностью порядка 40 тысяч казаков. Договор обеспечивал интересы и права православной церкви и интересы реестрового казачества, но оставлял незатронутыми социальные порядки, господствовавшие на Украине, сохранял шляхту и холопов. Хмельницкий тщетно пытался склонить народ подчиниться условию, в силу которого все не вошедшие в реестр должны были подчиняться панам, но видя, что он рискует своей популярностью, отказался от действительного соблюдения договора и восстание вспыхнуло с новой силой. Кровь лилась рекой. Поляки, татары, шведы наживались на этой войне. От смерти или неволи (в Крыму был крупнейший невольничий рынок), голода и эпидемий православные с Правобережья (или, как сейчас принято говорить, с Западной Украины) бежали в Молдавию и Московское государство. Принято считать, что всего, за время восстания с 1648 по 1654 безвозвратные потери на восставших территориях составили треть населения.
   С образованием реестрового Запорожского войска произошло разделение казаков на реестровых (т.н. старшину) и низовых, т.е., казаков, не вошедших в реестр. Уже тогда в среде казаков начала набирать популярность идея создания отдельного государства. Ни о каком названии Украина речи, конечно, не шло. Но старшинство войска, являясь более образованной категорией, понимало, что такое слабое государство, окружённое более сильными соседями, будет нежизнеспособно. Хмельницкий давно уже убедился, что Гетманщина не может бороться одними своими силами. Он завёл дипломатические отношения со Швецией, Османской империей и Русским Царством. Польское королевство со счетов тоже не сбрасывалось. Ещё в июне 1648 года Хмельницкий отправил письмо русскому царю с просьбой включить Гетманщину в состав русского царства. Но царь Алексей Михайлович не спешил с ответом, пытался помирить Польшу с Хмельницким. Кстати, Хмельницкий был не первым представителем Гетманщины, кто просил присоединить земли к Московскому царству – на протяжении 60 лет это была уже четвёртая попытка. В Январе 1654 года дело, наконец, сдвинулось, в Переяславль прибыло посольство московского царя, состоялся Генеральный военный совет (Генеральная войсковая рада), где первые 284 человека принесли Присягу московскому царю. Начался процесс присоединения Земель Запорожского войска к Московскому государству.
   В ранней советской историографии Переяславская рада рассматривалась как начало «колониального господства России над Украиной», а Богдан Хмельницкий характеризовался как предатель и враг национально-освободительного движения Украины. Во второй половине 20 века концепция несколько изменилась и Переяславская рада описывается как акт, который воссоединил Украину с Россией, что «имело огромное прогрессивное значение для дальнейшего политического, экономического и культурного развития украинского и русского народов». На самом деле на Землях Запорожского войска создалась уникальная ситуация, когда польских панов прогнали и крестьяне смогли вздохнуть свободно. Правда, такая ситуация длилась совсем недолго. Паны из числа местной шляхты и принимавшие участие в восстании на стороне Хмельницкого («покозаченные ляхи»), заявили свои права на принадлежавшие им земли вместе с проживающими на них крестьянами. Московский царь подтверждал данные польским королём дворянские титулы. Кроме этого войсковая старшина в качестве награды тоже требовала себе (и получала) земли с крестьянами. Поскольку в России действовало крепостное право, официально подтвержденное Соборным уложением от 1649 года, новоявленные паны начали выстраивать отношения с крестьянами по его образу и подобию.
   Всё сельское население Земель Запорожского войска делилось на крестьян и казаков. И те и другие подразделялись на грунтовых, малогрунтовых, убогих и нищих и т.д. Все они жили в деревнях, сёлах и хуторах. Были поселения крестьянские, казачьи и смешанные. Крестьяне платили налоги в войсковую казну или монастырской кафедре, если были закреплены за монастырями. Само собой, отрабатывали барщину на пана. Казаки же имели свои казачьи (родовые) наделы и налоги не платили, отрабатывая службой. Казаки платили налоги, если занимались чем-то ещё кроме службы и земледелия, например, бортничеством, шорничеством, кузнечным делом и т.п. Кроме этого, казачья община села или деревни, во главе с выборным атаманом, имела ещё общинную казачью землю, которая, по решению общины, использовалась для выгула и выпаса скота или использовалась для заготовок сена (т.н. сеножать). Вообще, казаки Запорожского войска именно потому, что имели родовые казачьи наделы, были выделены в отдельное сословие «малороссийских казаков»: «Земли, дошедшія къ Малороссійскимъ казакамъ отъ предковъ ихъ, Малороссійскихъ же казаковъ, до 25 Іюня 1832 года, остаются навсегда казачьими, хотя бы влад;лецъ оныхъ пріобр;лъ службою или инымъ образомъ права другаго сословія. Сихъ земель, Малороссійскіе казаки не могутъ продавать кому либо иному, кром;  лицъ своего сословія… 1832 Іюн. 25». Такой порядок действовал вплоть до 1906 года, когда банкам разрешили выдавать ссуды под залог потомственных казачьих земель, а в случае неисполнения заёмщиком своих обязательств, проданы с торгов, в том числе и лицам не казачьего сословия. А с 1911 года отменены все ранее действовавшие законы на потомственные казачьи земли, с распространением на них действий общих гражданских законов. Отмечу ещё, что у крестьян так же были сельские (деревенские) общины, во главе которых был выборный сельский староста (войт) и общинная земля для выпаса скота или покосов.
   Во время присоединения Земель Запорожского войска к Московскому государству де-факто имелось два Запорожских войска. Первое, собственно Запорожское войско, было реестровым и входило в состав войск Московского государства. Построение в нём было полковое. Полки же формировались по территориальной принадлежности. Например, Киевский, Полтавский, Черниговский и другие полки. Второе войско, т.н. «низовое войско» – это Запорожская Сечь. Так назывались существовавшие в разное время центры (выделяют 10 основных центров) днепровского низового казачества с 16 по 18 век. «Сечь» - по наименованию главного укрепления (военного лагеря) и «Запорожскими» - по месту их расположения в низовьях Днепра, южнее труднопроходимых днепровских порогов. Сечь представляла собой укрепление, внутри которого стояли церкви, хозяйственные постройки и жилые помещения (курени). Название связано с окружающим поселение частоколом, у которого были высеченные острые края. Слово «курень» по отношению к Сечи имеет два значения. В первом случае это жилое помещение, изначально «шалаш», оборудованный печью. От слова «дымить», т.е., «куріти» и пошло название «курень». На вид каждый курень был длинной казармой, порой до 30 метров длиной и до 4,2 метра шириной; его строили из рубленного и резного дерева, которое обычно привозили в Сечь из Самары или Великого Луга. Внутри запорожские курени, имели два отдела — один больше, второй меньше. В большем жили казаки, приписанные к куреню, их старшина и кошевой атаман; в меньшем жили куренной повар и его помощники, здесь была кухня и пекарня. Посреди сеней устраивали «камин», то есть очаг, длиной 3,5 и более метров, для приготовления блюд; через камин из шалаша в сени проходил конец матицы, в которую вбивали железные цепи с крючками для подвешивания больших железных котлов, в которых варилась пища казаков. В шалаше на всю его длину ставился «сырно», то есть стол, как в монастырских трапезных, по одной толстой доске около полуметра шириной, прибитой железными гвоздями к вкопанным в землю столбам. Вокруг ставили узкие скамьи, а вдоль стен, с трех сторон, настилали помост из толстых досок на столбах, который заменял казакам постель. Во всем курене могло поместиться до 600 казаков. На «углу», то есть в красном углу, были прибиты иконы разных святых, там же висела богатая лампада, а под ней стояла «карнавка», то есть кварта, куда казаки клали деньги для покупки продуктов на следующий день. В шалашах не держали ни имущества, ни продовольствия. Возле каждого куреня сооружали курінну казну, или небольшую кладовую, в которой казаки отдельного куреня сохраняли свое «зерно», то есть разное имущество.
   Здесь, собственно и второе значение слова «курень» - казаки приписанные к данному шалашу составляли отдельное подразделение, которое тоже называлось «курень». Таким образом, войсковое построение Сечи было не полковое, а куренное. Большинство казаков лишь числилась в Сечи по куреням, но находилась в них одна десятая часть всего войска, другие же, а особенно летом, разъезжались, кто на охоту, кто на рыбалку, кто по домам, повидаться с семьёй. В случае необходимости рассылались гонцы, и войско собиралось в боевой порядок.
   Сечь, т.е., низовое войско, жила своей жизнью и де-юре в состав войск Московского царства не входила. Например, согласно Андрусовскому перемирию, заключённому в 1667 году, Запорожье одновременно подпадало в двойное подданство российского царя и польского короля. А в 1709 году кошевой атаман Гордиенко призвал выступить против царя, на стороне Мазепы. После того, как Кость Гордиенко и гетман Мазепа подписали с Карлом XII союзнический договор, царь Пётр I отдал приказание князю Меншикову двинуть из Киева в Чертомлыкскую Сечь три полка русских войск с тем, чтобы «истребить всё гнездо бунтовщиков до основания». Русские войска безуспешно штурмовали Сечь. Только благодаря предательству казацкого полковника Игната Галагана казаки сложили оружие – Галаган уговорил их сдаться, поклявшись что им ничего не будет. После этого безоружных казаков перебили, взяв в плен почти 280 казаков и атаманов, из которых больше половины также было казнено, а Сечь сожжена.
   В 1729 году кошевой атаман Иван Малашевич от имени всех запорожцев просил принять казаков в подданство России. В 1733 году на границе России и Крымского ханства генерал Вейсбах обустраивал украинскую линию крепостей (в документах фигурирует именно такое название). Он же и вручил запорожцам в урочище Красный Кут грамоту императрицы Анны Иоанновны о помиловании и принятии в русское подданство. Здесь же и была организована восьмая по счёту Новая Сечь (Подпольненская). Казаки обязались оберегать границу от татар и за это получили прежние земли. Численность запорожцев в Сечи составляла порядка 7 тысяч сабель, позже увеличившаяся до 13. Новая Запорожская сечь находилась на государственном содержании. В 1735 году она получила годовое жалованье в 20 тысяч рублей, 2 тысячи кулей муки, а для кошевого атамана и его свиты 490 рублей и по ведру вина. До 1753 года казённое жалованье оставалось неизменным — на каждый курень приходилось около 140 рублей в год и надбавки за воинские заслуги (для сравнения, на 50 копеек в год на селе можно было нанять работника лет 13-ти «на одежі і харчахъ хазяйскихъ», а рублей за 17 можно было там же купить двор с хатой). В русско-турецкую войну 1768-1774 годов 10 тысяч запорожцев были причислены к армии Румянцева. Казаки не только отличались в разведках и рейдах, но и сыграли важную роль в сражениях при Ларге и Кагуле. В январе 1771 года Екатерина II наградила кошевого атамана Запорожского войска П. Калнишевского за заслуги золотой медалью, «осыпанною бриллиантами». Золотых медалей были удостоены ещё 16 человек из высших чинов Запорожского войска.
   В 70-е годы 18-го столетия, в результате побед, с Турцией был заключён мир, Крым был присоединён к России, Речь Посполитая ослабла и была на грани развала. Сечь оказалась далеко от границ и необходимость в ней отпала. В то же время, между низовыми казаками и царским правительством, приступившим к этому времени к активному освоению земель Новороссии, временами возникали конфликты. Так, казаки неоднократно громили колонии сербских поселенцев в Таврии из-за земельных споров. К тому же, после восстания Пугачёва, в котором участвовали сосланные на Волгу и Урал запорожские казаки, российское правительство, узнав, что Пугачёв собирался переместиться в Запорожскую Сечь, приняло решение ликвидировать оную. 5 июня 1775 года Российские войска под командованием генерал-поручика Петра Текели в результате скрытых и умелых действий вынудили казаков сдаться без кровопролития. У Сечи конфискованы были её казна (войсковая скарбница), а также архив. После этого артиллерия Текели сровняла с землёй пустую крепость. За выполнение бескровной операции Текели был награждён орденом св. Александра Невского. После ликвидации Сечи, казаки были предоставлены своей судьбе. Бывшим старшинам были даны дворянство и обширные поместья, а нижним чинам разрешено вступить в гусарские и драгунские полки. Часть казаков, недовольных ситуацией, через Крым ушла на службу к турецкому султану и организовали там Задунайскую Сечь (1775;1828).
   В 1787 году случилась очередная русско-турецкая война. Тут и вспомнили про запорожцев, которые остались не у дел. Было решено восстановить казачество и казачьи старшины подали прошение на имя императрицы, в котором выразили желание по-прежнему служить.  Александр Суворов, который по приказу императрицы Екатерины II организовывал армейские подразделения на юге России, занялся формированием нового войска из казаков бывшей Сечи и их потомков. Так появилось «Войско верных Запорожцев» и 27 февраля 1788 года в торжественной обстановке Суворов собственноручно вручил старшинам Сидору Белому, Антону Головатому и Захарию Чепиге белое войсковое знамя, пожалованное императрицей Екатериной II, а также флаги и другие клейноды, которые были конфискованы при ликвидации Запорожской Сечи в 1775 году. В войске, в отличие от регулярной армии, было разрешено куренное построение. Таким образом, в Войске верных Запорожцев, переименованном в 1790 году в Черноморское казачье войско, так же, как и в Сечи было 38 куреней: Иванивськый, Канивськый, Поповичивськый, Ныжнестеблиевськый, Тымошивськый, Величковский, Ведмедивськый и т.д.
   В 1791 году война завершилась Ясским мирным договором и казаки опять оказались не у дел. И тогда Екатерина II, «в знак благодарности» выделила казакам территорию правобережной Кубани. В течение 1792 и 1793 годов войско переселилось на Кубань. Позже было ещё несколько массовых переселений казаков из Черниговской и Полтавской губерний и Донского войска на Кубань.
   Казаки надеялись, что на Кубани, так же, как это заведено в Малороссии, им выделят земельные наделы в собственность и это будут их родовые казачьи земли. Но история сложилась несколько иначе. 30 июня (по старому стилю) 1792 года Екатерина II Алексеевна подписала жалованную грамоту: «Божьей милостью Мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская Верного Нашего войска Черноморского Кошевому Атаману, Старшинам и всему войску Нашего императорского Величества милостивое слово… желая воздать заслугам войска Черноморского утверждением всегдашнего его благосостояния доставлением способов к благополучному пребыванию, всемилостивейше пожаловали оному в вечное владение состоящей в области Таврической остров Фанагарию со всей землею, лежащею на правой стороне реки Кубани от устья ее к Усть-Лабинскому редуту так, чтобы с одной стороны река Кубань, с другой же Азовское море до Ейского городка служили границею войсковой земли…». Итак, уточним, что земля была пожалована именно войску.
   Изначально, при заселении новых земель, было не до земельных вопросов. Земли было много, а казаков мало. Переселившееся войско было столь малочисленно, что не могло выполнять свои военные функции в требуемом объёме. Тем более, что войско несло службу не только на кордонах, но были ещё сформированы полки и отправлены для военных действий в Польшу и Персию. Несмотря на это, войско активно осваивало новые земли. С мая 1793 г. начала создаваться Черноморская кордонная линия. По старому запорожскому обычаю был брошен жребий, распределивший месторасположение 40 куренных поселений - 38 из них получили старые запорожские названия. Появилось и два новых куреня - Екатерининский, в честь императрицы, и Березанский - в ознаменование успешного захвата черноморцами у турок острова Березань. Начиная с Таманского полуострова и далее по правому берегу реки Кубань, для защиты от набегов горцев, было оборудовано 15 кордонов. Между одиннадцатым (Видный) и двенадцатым (Кривой) кордонами был заложен военный городок (крепость) Екатеринодар. В городке и вокруг него будут селиться казаки, ремесленники, торговцы, чуть позже образовав станицу Екатеринодарскую, а ещё позже, по Высочайше утверждённому мнению Государственного Совета от 1 мая 1867 года был обустроен мирный город Екатеринодар. В 8 верстах от него, ниже по течению, на месте нынешней станицы Елизаветинской, расположился Величковский курень. Далее, через 8 вёрст -Тимошевский курень. Чуть далее по течению – Роговской курень, а за ним, в 32 верстах от Екатеринодара и в восьми верстах от берега Кубани – Поповичевский курень. В десяти верстах на северо-запад от Поповичевского куреня расположился Ивановский курень, а между ними – Мышастовский курень. По данным Кубанского Войскового Архива, по Общей Атаманской описи за 1794 год в куренях числится: Ивановский курень –263 лица мужского пола и 164 – женского; Поповичевского – 328 мужского и 173 женского; Нижестеблиевского – 62 и 21; Величковского – 320 и 157.
   Расположение куреней вблизи охраняемого кордона в военном плане на первое время было оправдано. Но такое расположение не способствовало освоению территорий и развитию экономики войска, поэтому в 1807 – 1808 годах ряд куреней с разрешения атамана Черноморского казачьего войска Ф.Я. Бурсака переместились вглубь территории войска. Поповичевский курень переместился на правый берег реки Понура в 60 верстах севернее Екатеринодара. В 6 верстах южнее Поповичевского куреня, по правому берегу реки Понура, в районе Артиллерийского ерика, расположился Величковский курень. В 1809 – 1811 и 1821 – 1825 годах население куреней значительно пополнилось за счёт массового переселения казаков и крестьян, желающих вступить в казачье сословие, из Малороссии (в основном из Полтавской и Черниговской губерний). Земли свободной вокруг куреней было много. Но с ростом численности населения куреней возникла необходимость упорядочивания землепользования.
   В низовом войске Запорожском старшинские должности были выборными. Старшин выбирали на год. После этого они, либо переизбирались ещё на год, либо лишались старшинского чина и становились опять рядовыми казаками. Таким образом в войске соблюдался принцип равноправия. В войске же Черноморском старшина не избиралась казаками, а назначалась сверху и не на год, а на постоянной основе. Это очень важный факт, потому как в войсковом казачьем сословии произошло расслоение на рядовых казаков – собственно, казачье сословие,  и старшину – офицеров и дворян. Это неравенство проявилось и при решении земельных вопросов.
   Согласно принятому в 1842 году «Положению о Черноморском войске», курени были преобразованы в станицы. Также положением определены нормы наделения землёй: для рядового казака – 30 дес. на душу (1 дес. = 1,09 га), для обер-офицера – 200 дес., для штаб-офицера – 400 дес., для генерала – 1500 дес. Кроме того, положением закреплялось правило, согласно которому наделы офицеров и генералов выдавались в пожизненное пользование, т.е., до тех пор, пока не умирал последний из живых наследников лица, получившего земельный надел. При этом все наделы оставались войсковой собственностью.
   Но уже в 1870 году пожизненное пользование офицерскими участками было заменено потомственным и наделы из войсковой собственности, таким образом, перешли в частную. Ещё за 2 года до этого, в 1868 году появился закон «О дозволении лицам невойскового сословия приобретать недвижимую собственность в казачьих землях». Согласно этому закону «во всех без изъятия казачьих войсках русские подданные невойскового сословия имеют право приобретать в собственность существующие на войсковых, городских и станичных землях дома и всякого рода строения на общем основании, не спрашивая согласия ни войскового начальства, ни городского или станичного общества. При этом земля под означенными строениями, оставаясь собственностью войска, или же городского или станичного общества, находится в постоянном пользовании приобретателя, со взносом ежегодно в войсковые, городские или станичные суммы посаженной платы». Так же эти лица должны нести повинности: «постойную, подводную, а также по исправному содержанию дорог, мостов и переправ». В законе 1870 года прописали уточнение по общественным землям: «земли, отведённые станицам, состоят в общественном владении общества каждой станицы. Никакая часть земли и никакое угодье, в черте станичного юрта заключающееся, не могут выходить из владения станичного общества в чью-либо личную собственность».
   Вся войсковая земля была распределена между станицами. В разное время границы этих участков неоднократно менялись. Но это распределение не означало, что казаки могли пользоваться всеми станичными землями. Для нужд казачьего общества выделялась так называемая юртовая земля или казачий юрт. Из юртовой земли казакам и выделялись наделы. До 20 % юрта выделялось на общественные нужды. Доходы от них шли на общественные мероприятия и оплату содержания станичной администрации. Часть земель передавалась школам, церковным причтам и т.д. Распределением паев юртовой земли среди станичных казаков занимался станичный сбор. Непосредственным межеванием выделенных участков, согласно решению станичного сбора, занимались инженеры-землемеры из кадастровой палаты Кубанского казачьего войска. Таким образом, у низовых казаков в собственности земли не было – были только выделенные паи из юртовой земли. Обычно до половины юртовых земель шли на обеспечение паевыми наделами казаков, достигших 17-летнего возраста. Уравнительные переделы в станицах проходили по решению станичного общества один раз в 6, 9, 12 лет. И не факт, что казак мог получить надел там же, где он был у него ранее. Таким образом, как я уже писал ранее, казаки не получили наделы в личное владение, т.н., родовые казачьи земли. Если казак выбывал из списков казачьего общества станицы, например, с переездом в другую станицу, он лишался пая. Если казак выбывал из списков по иной причине, например, погибал на войне или попадал на каторгу, то его семье оставляли половину пая. Вообще, если казак, отслужив положенные сроки, решал отчислиться из списков войска, решив, например, крестьянствовать, он лишался не только земельного пая, но и причисления к казачьему сословию. Поэтому правильно было говорить не кубанские казаки, а казаки Кубанского казачьего войска или кубанцы, в отличие, например, от киевских, полтавских или черниговских казаков, живших на родовой казачьей земле. С увеличением казачьего населения и уменьшением размеров паевых наделов переделы проводились чаще. Так, в 1890 г. паевой надел у казаков ККВ составлял в среднем 18 дес, в 1905 г. - 11,3, в 1917 г. - 7,6 дес. В Поповичевской вся юртовая земля находилась по правую сторону Понуры, т.е., к востоку и к северу от станицы. Так же, из общественных земель были выделены наделы и коши (без права собственности) в районе балки Гречаного и Понурского хутора. Офицерам и генералам паи, как я уже отмечал, с правом наследования, выделялись по другую сторону Понуры от станицы, почему и получили название Зареченских.
   Собственно, земля между Понурой и Понурским лиманом относилась к станице Поповичевской. Между Понурским лиманом и лиманом Чигрина (позже на некоторых картах означен как лиман Косатая Балка (балка Косатого) или Понурские плавни) и далее – к станице Старонижестеблиевской. На юге земли граничили с землями станицы Ивановской. Вот в этом треугольнике между Ивановской, Старонижестеблиевской и Поповичевской и выдавались земли офицерам и генералам. Всё, изложенное далее, составлено на основании имеющихся у меня исторических документов. Объём документов не позволяет воссоздать точную и полную картину появления Зареченских хуторов – всё описание идёт только на основании данных, имеющихся в документах. Орфография фамилий и названий населённых мест в основном сохранена так, как приводится в документах.
   Мне попадалась информация, что в 1875 году, часть земель была выделена в наследное пользование казакам, отличившимся в Кавказской войне. Это: Косолап Игнат, Журавель, Василий Джумайлов, Семен Железняк, Пётр Бельчанский. Но, работая с земельными документами, я пришёл к заключению, что они всё же не были рядовыми казаками. Например, в 3,5 верстах к югу от станицы Поповичевской, с правой стороны лимана Понурского, 488 с лишним десятин (из них 480 десятин удобной) земли в 1877 году отмежёваны вдове генерал-майора Косолапа. Там же почти 200 десятинами владеет отставной войсковой старшина Косолап Пётр и 137-ю десятинами сотник Косолап Константин. У последнего до 1886 года землю (из которой 128 десятин удобной) за 1760 рублей выкупил урядник Семён Гузик. Ну и ещё более 132 десятин были у сотника Косолап Григория, которые расположены с левой стороны реки Понуры и на полторы версты севернее участка более 291 десятин, принадлежащих войсковому старшине Ипатию Журавель. Там же расположены участки есаула Малого Григория (136 дес.), сотника Малого Емельяна (136 дес.), хорунжего Бельчанского Василия (144 дес.) и есаула Зализняка (возм. Железняка) Ивана (136 дес.).
   Понятно, что ни офицеры ни генералы не обладали навыками землепользования, но было несколько вариантов решения этой проблемы. Можно было, к примеру, нанять работников, которые бы и занимались выращиванием урожая, продав который можно было расплатиться с теми же работниками. Ещё лучше – нанять управляющего, который бы и занимался всеми этими вопросами. Чуть позже участки начали сдавать в аренду за плату, стоимость которой, в зависимости от качества земли, порой могла доходить до трети стоимости самого участка. Затем участки продавались (целиком или частями). Новые хозяева либо сами хозяйствовали, либо сдавали в аренду. На участках ставили дома, с двором или без оного – так и появлялись первые хутора, которые носили названия по фамилии хозяев участков. Со временем хутора разрастались, могли меняться собственники и, соответственно, меняться названия хуторов. Казаки, в основе своей, не могли себе позволить покупку земельного надела. Изначально землю покупали (с момента разрешения продажи) офицеры, а чуть позже, уже к концу 19 века, купцы, крестьяне и мещане (т.е., имеющие осёдлость (зарегистрированные), как городские жители – горожане). В основном это были выходцы из Малороссии. Казаки, конечно же, испытывали зависть к владельцам земельных наделов, поскольку считали, что это их, казачья земля. Но, поскольку и казаки (по крайней мере, правобережья Кубани) и землевладельцы в основном были выходцы из Малороссии, то такой явной вражды, как, например, на Дону между казаками и малороссийскими крестьянами, не было.
   По состоянию на 1873 – 1886 года, с левой стороны Понуры, т.е., через речку от станицы, в полуверсте друг от друга, расположились участки сотника Малого (136 дес.) и войскового старшины Ипатия Журавеля (291 дес.). В полверсты севернее расположились участки хорунжего Василия Бельчанского (144 дес.) и есаула Ивана Зализняка (136 дес.). На участке Зализняка находятся три двора и три дома, в которых проживают семьи: солдата Резникова в количестве 3 человек (1 мужского пола и 2 - женского), солдата Пилипенко в количестве двух человек (1 и 1) и казака Иващенко в количестве 4 человек (3 и 1). В версте от них к северу расположился участок сотника Григория Косолапа (132 дес.). На этом участке имеется 1 двор и 1 дом, в котором проживает 6 человек (3 и 3) казачьего сословия. В документах не указано, какие именно казаки проживали на участках. Как я уже писал выше, родовые малороссийские казаки, покинув свои полки  перебравшись на Кубань и не вступив в казачье сословие ККВ, тем не менее оставались в казачьем сословии и в документах значились как полтавские казаки, черниговские казаки и т.д. В поземельных списках частного владения они заносились в 4-й раздел «казаки и крестьяне. А казаки ККВ заносились в 5-й раздел – «казаки». В полуверсте от них расположился участок (136 дес.) есаула Григория Малого. Далее, вдоль реки, расположился участок (159 дес.) сотника Афанасия Чуприны, на котором имеется 1 двор и 1 дом, в котором проживают 7 человек (5 и 2) казачьего сословия. Рядом с ним расположился участок (140 дес.), владельцами которого являются сироты есаула Поцапая Василий, Яков и Ефим. Здесь же участок (81 дес.) вдовы есаула Селезнёва Марии. Чуть позже участок по наследству перешёл к детям Селезнёвых, а они продали его за 1200 рублей сотнику Василию Поцапаю, который сдал его в аренду за 226 рублей в год иногородним. Далее – участок Золотаревского, на котором расположились 5 дворов и 5 домов. Свои хутора обустроили: мещанин Радченко (5 и 2), казак Шевченко (2 и 3), Филоненко (5 и 3), крестьянин Миглир (4 и 3) и крестьянин Помитанский (2 и 1). Далее, фактически уже на берегу лимана Понурский, участок (17 дес.) сотника Емельяна Малого. Позже участок перешёл по наследству к его сыну, есаулу Григорию Малову, тот за 1500 рублей (сумма для такого небольшого участка почему-то очень большая, видимо, ошибка в документах) продал его войсковому старшине Малову Александру, который сдал участок в аренду уряднику за 17 рублей в год. За этим участком, так же по берегу лимана расположился участок (85 дес.) Ольги Стецинской, вдовы хорунжего. Позже этот участок по наследству перешёл к унтер-офицеру Бородавке, зятю Стецинской.
   Примерно из центра Понурского лимана к юго-востоку вытягивается залив, разделяющийся на два рукава. Правый рукав в некоторых документах называется Кутноватым озером. По этому же рукаву и по центру Понурского лимана проходит граница между землями Поповичевской и Старонижестеблиевской станицами. На восточном берегу залива и озера, переходящего в балку располагается следующая группа участков. С запада участки ограничены водой или в южной части - балкой, с востока – граничат с описанными выше участками.
   В южной части располагаются участки сотника Константина Косолапа (137 дес.), отставного войскового старшины Петра Косолапа (199 дес.) и Косолап Ульяны, вдовы генерал-майора (488 дес.). До 1886 года участок Константина за 1760 рублей выкупил урядник Семён Гузик. Далее, на север, располагаются участки сотника Василия Джумайло (124 дес.) и войскового старшины Никиты Бельчанского (276 дес.). В 1891 году на участке Джумайло было организовано Джумайловское крестьянское поземельное товарищество, насчитывающее 8 хозяйств, в которых проживало 68 (37 мужского пола и 31 - женского) человек. На участке Бельчанского расположились 11 хуторов – дома без дворов. В домах, населённых иногородними, проживали семьи: мещанина Мусиенко (2 мужского пола и 3 женского), мещанина Цвеня (5 и 1), мещанина Палиенко (3 и 3), мещанина Пасешника (4 и 5), мещанина Мусиенко (2 и 2), мещанина Крикуна (4 и 6), крестьянина Гетьмана (2 и 1), мещанина Пасешника (2 и 5), мещанина Литвинова (3 и 5), крестьянина Бруса (3 и 2) и мещанина Литвинова (1 и 4). Далее расположился участок (158 дес.) есаула Павла Чигрина. На участке хутор из двух дворов с двумя домами. В одном доме проживают казаки (2 и 2), в другом – иногородние (1 и 1). Далее располагается участок (144 дес.) сотника Якова Каракая. К 1886 году участок по наследству перешёл к детям Якова: сыну Прокофию и дочери вдове Ляховой Александре. Участок за 432 рубля в год сдавался в аренду иногородним. Далее – участок (295 дес.) войскового старшины Александра Малого. На участке хутор (1 двор и 1 дом), населённый казаками (2 и 2). Далее – участок (102 дес.) Одношевного Константина сироты сотника. Участок выкупил коллежский регистратор Бирюк. На участке из 102 десятин удобной земли только 64 десятины, которые и сдавались в аренду войсковому старшине за 128 рублей в год. Далее – участок (148 дес) Ксении Савиной. Позже участок по наследству перешёл к жене урядника Савиной Анисии. Из 148 десятин на участке удобной земли тоже только 64 десятины. Весь участок сдавался в аренду за 148 рублей.
   Все проживающие в домах на хуторах прописаны как православные малороссияне.
   Описанные выше участки – все, известные на сегодня участки владельческого пользования в станице Поповичевской по состоянию на 1866 год и вошедшие позже в группу Зареченских хуторов. Но в связи с тем, что границы земель, закреплённых за станицами, позже менялись, в группу Зареченских хуторов вошли также участки, закреплённые на то время за станицей Старонижестеблиевской.
   На юге участки располагаются от стыка границ земель Поповичевской, Ивановской, Старонижестеблиевской и Старовеличковской станиц, с левой стороны балки, являющейся продолжением Кутноватого озера. Первым участком является земля подполковника Малого Александра. Не знаю, по какой причине, но размер участка Малого нетипично мал. При освоении земель Закубанья (вторая половина 19 века) для привлечения казаков и лиц другого сословия, желающих вступить в казачье сословие Кубанского войска, было принято решение о наделении казаков земельными наделами на правах частного владения. Минимальный размер выделяемых наделов равнялся 7 десятинам. У Малого же размер участка был 3 десятины и 1600 саженей. К 1910 году владельцем этого участка стал Копыл Михаил Лазаревич.
   Далее, на север, вдоль балки расположился участок (66 дес.) вдовы есаула Рудого Евдокии. Изначально участок сдавался в аренду за 171 рубль в год казаку. До 1910 года долю из этого участка (30 дес.) выкупил Безгласный Василий Гаврилович. Существует карта, на которой этот участок обозначен как хутор Безгласного. Сюда же, оставив участок (21 и ; дес) по станице Ивановской на сыновей до 1910 года перебрался Михуля Степан Кузьмич, приобретя участок 82 и ; десятины. Установить, у кого он приобрёл землю, мне не удалось. Далее располагается участок (142 дес.) есаула Рашпиль Павла. Из 142 десятин 128 удобной земли и 14 – неудобной. Участок сдавался в аренду казаку за 142 рубля в год. В 1908 году на участке было организовано Рашпилевское крестьянское поземельное товарищество, насчитывающее 9 домохозяйств, в которых проживало 75 (38 и 37) человек.
   Следующие участки расположились между балкой, переходящей в правый рукав Понурского лимана (Кутноватое озеро) и левым рукавом того же лимана. Участок (149 дес.) принадлежит вдове с дочерью сотника Чернобривца. 128 десятин удобной земли этого участка сдаётся в аренду уряднику за 200 рублей в год. Далее располагается участок сирот есаула Крикливого Алексея и Елизаветы. К 1886 году участок по наследству переходит к жене урядника Елизавете Канивецкой, которая сдаёт в аренду крестьянам 128 десятин удобной земли  «с 4 мер хлеба и сена». На участке имеется 8 строений без дворов. Следующий участок (66 дес.) принадлежит Агафье, вдове есаула Джумайло. К 1886 году участок за 1000 рублей выкупил майкопский мещанин Горбуля Алексей. Далее – участок (81 дес.) Ульяны с дочерью - жены разжалованного хорунжего Стороженко. К 1886 году участок по наследству перешёл к есаулу Ивану Стороженко, после чего из него долю в 40 десятин выкупил за 800 рублей Горбуля Алексей.
   Следующая группа участков располагалась между Понурским лиманом и лиманом Чигрина и на карте 1889 года обозначена как хутора Офицеров. Где-то на стыке четырёх нижних (южных) участков образовался чуть позже хутор Карманцы (в переводе с украинского языка – мелкие потайные карманы), а гораздо позднее – колхоз имени Чапаева (Чапаевский сельский совет). Самый южный участок (145 дес.) на берегу лимана Чигрина отмежёван в 1875 году хорунжему Озирному Никифору. Далее, на основании окладного листа №839 на имя Петра Колесникова, участок по духовному завещанию перешёл в пользование в равных долях (74 дес 200 квадратных саженей) к Петру Колесникову и его дочери Марфе Колесниковой, по мужу Костакис. 2 ноября 1916 года доля Марфы Костакис по купчей крепости Екатеринодарского окружного суда продана в равных долях Борису Петровичу Рубайло и Степану Кузьмичу Михуля. Из доли казака (прим. черниговского казака) Степана Кузьмича Михули по купчей крепости от 23 ноября 1916 года выделено 7 десятин 980 кв. саженей крестьянину Липенко Андрею Григорьевичу.
   Справа, от участка Озирного до Понурского лимана расположился участок (162 дес.) есаула Феодосия Павлоградского. К 1886 году участок был унаследован женой Павлоградского, которая и сдала его в аренду екатеринодарскому мещанину за 486 рублей в год. С севера участок граничил с участком (75 дес.) вдовы хорунжего Заводовской Александрой. В 1878 году из участка долю (59 дес.) за 900 рублей выкупил анапский мещанин Иван Волков. По данным за 1910 год за Вовк Иваном Ивановичем числится 9 десятин и за Вовк Иваном, Ириной и Моисеем – 50 десятин. Другую долю (16 дес.) по той же купчей выкупил отставной рядовой Линенко Григорий. На западе участок Павлоградского Феодосия граничил с расположенным на берегу лимана Чигрина участком (160 дес.) есаула Павлоградского Герасима. По купчей от 4 августа 1880 года доля (43 дес.) от участка за 600 рублей была продана темрюкскому мещанину Денису Рубайло. Оставшиеся 117 десятин в 1883 году сроком на 5 лет сданы в аренду мещанину за 351 рубль в год. На участке имеется 1 двор и 4 дома.
   На севере участок Павлоградского Герасима граничит с участком (220 дес.) есаула Чигрина Герасима. В 1882 году сроком на 5 лет участок сдан в аренду за 300 рублей в год нахичеванскому мещанину. Между участком Чигрина и Понурским лиманом расположился участок (151 дес.) есаула Павлоградского Виктора. 76 десятин из этого участка сдаётся в аренду мещанину за 228 рублей в год. На севере участок Павлоградского граничит с участком (322 дес.) полковника Александра Молька. До 1886 года участок по наследству перешёл к жене Молька, которая 256 десятин сдавала в аренду крестьянам за 900 рублей в год. На участке имеется 5 строений и проживает 35 (17 и 18) человек.
   Участок (220 дес.) есаула Чигрина Герасима граничит с участками Александра Молька и Павлоградского Виктора, на юге – с участком Павлоградского Герасима. Участок с 1882 года сроком на 5 лет сдаётся в аренду нахичеванскому мещанину за 300 рублей в год. На севере участок граничит с участком (158 дес.) вдовы есаула Лысенко Марии. Участок Марии сдаётся в аренду крестьянам за 395 рублей в год. С севера участок граничит с участком (144 дес.) сирот есаула Чёрного Евдокии и Любови. На участке имеется один двор и два дома, в которых проживает 7 (4 и 3) человек. На востоке участок сирот граничит с участком (81 дес.) семейства разжалованного хорунжего Стороженко Михаила. Участок сроком на 6 лет сдаётся в аренду темрюкскому мещанину за 405 рублей в год. На участке имеется 6 строений арендаторов.
   На севере участок Стороженко граничит с участком (220 дес.) сотника Демьяна Носенко, который, в свою очередь на юго-востоке граничит с участком (141 дес.) сотника Чёрного Филиппа. По купчей от 28 июля 1880 года участок Чёрного за 1000 рублей перешёл во владение к крестьянам Масенко Василию, Григорию и Антону. На участке имеется 4 двора без строений. На севере оба этих участка граничат с участком (336 дес.), раскинувшимся от Чигринского до Понурского лиманов, сотника Мамаенко Якова. 180 десятин удобной земли было сдано черкесам под пастбище сроком на один год за 360 рублей. Позднее (до 1886 года) участок перешёл во владение к есаулу Стороженко. Севернее, также от лимана Чигрина и по берегу Понурского лимана расположился участок (94 дес.) вдовы есаула Джумайло Февронии. Из 84 десятин 64 десятины удобной земли – их вдова и сдала сотнику в аренду за 100 рублей в год. На участке имеется два дома: один – владелицы участка и один – арендатора.
   Вот, собственно, на этих участках и стали, в середине второй половины 19 века, появляться хутора, которые позднее и вошли в группу Зареченских хуторов. Количество дворов и домов со временем увеличивалось, стали выделяться наиболее крупные поселения. Первые укрупнённые хутора образовывались на участках крестьянских поземельных товариществ. В сборнике за 1910 год указаны следующие товарищества: Джумайловское (128 дес.), Жидковское (128 дес.), Чигрина (128 дес.) – по станице Поповичевской; Рашпилевское (142 дес.) – по станице Старонижестеблиевской. Не знаю, по какой причине, но в сборнике не указано Канивецкое товарищество (141 и ; дес.) численностью в 10 дворов.
   В данной статье не рассматривались хутора, расположенные на землях общественного пользования, ныне входящие в Калининский район. По станице Поповичевской это, к примеру, порядка 67 участков, расположенных в районах Балки Гречаного, урочища Тернах, в степи и при реке Понура (с правой стороны). По станице Старовеличковской - 43 участка, в том числе: Посметного Игната Андреевича, Брыка Михаила Осиповича и Борам Онисима (120 дес.), Волкодав Ивана Артёмьевича (6 и 1/2 дес.), Гузик Василия Симоновича (64 дес.), Гузык Прокофия Фёдоровича (128 дес), Гузык Гавриила Симоновича (31 дес.), Зализняк Петра Ефимовича (33 дес.), Малова Марии Иосифовны (37 дес.), Грицай Хар. Ивановича и Чумак Петра Ивановича (43 дес.), Юрченко Свирид. и Павла (263 дес.) и другие. По станице Ивановской – 52, в том числе: братья Гришковы Иван, Филлипп и Даниил Самойловичи (3 и 3/4 дес.), Завгородний Харлампий Алексеевич (31 дес), Костюченко Матвей Григорьевич (15 дес.), Литовченко Пётр Евстафьевич (23 дес.), Лысенко Иов Павлович (8 дес.) и Лысенко Яков Павлович (11 и 2/3 дес.), Михуля Степан Кузьмич (21 и 3/4 дес.), Костюченко Матвей Григорьевич (5 дес.), Сенчило Емельян Алексеевич (40 дес.), Хулоп Яков Терентьевич (21 и 3/4 дес.) и др.
   По состоянию на 1 января 1910 года в станице Поповичевской числилось 9211 жителей. Из них 7666 – осёдлых и 1545 – временно проживающих. В станице Понурской (позже станица Хмельницкая) – 1099 жителей, 896 осёдлых и 203 – временно проживающих. В станице Старовеличковской - 11091 житель; 9993 осёдлых и 1098 – временно проживающих. В станице Старонижестеблиевской - 12190 жителей; 11158 осёдлых и 1032 – временно проживающих. С 24 по 25 июня в Поповичевской проводилась Петропавловская ярмарка, а с пятой недели Великого поста в течении двух дней – Преполовенская ярмарка. С 26 по 28 августа в станице Старонижестеблиевской проводилась Симоновская ярмарка. В Поповичевской было почтовое отделение: начальник отделения коллежский регистратор Василий Алексеевич Дмитриев.
   На 1917 год по станицам официально  числятся следующие населённые пункты:
- станица Поповичевская – 1392 хозяйства;
х. Котлярова – 21;
х. Джумой – 4;
х. Калуга – 3;
х. Жидков – 7;
х. Малого – 2;
х. Коржева – 3;
Участок – 18;
х. Петецкого (возм. Потоцкого) – 6;
х. Косолапин – 2;
х. Гучков – 2;
х. Чигрина – 2;
х. Одиночки -7;
х. Гречаная балка – 58;
х. Бельчанский – 4;
   Всего по станице Поповичевской числится 1662 хозяйства и 10560 (5301 и 5259) человек.
- станица Старонижестеблиевская – 1551 хозяйство;
х. Павлоградский -18;
х. Чёрный – 11;
уч. Озёрный – 1;
х. Лысенко – 4;
уч. Носенко -1;
х. Чернобрив -7;
х. Рашпиля – 14;
х. Коновецкий – 14;
х. Рубайлов – 2;
х. Колесников – 1
   Всего по станице Старонижестеблиевской - 1624 хозяйства и 10549 (5244 и 5305) человек.
   В 1920 году новая власть проводит перепись населения. В связи с этим по Зареченским хуторам проводят укрупнение населённых пунктов и выделяют 8 хуторов:
- Журавлёвка (Железняка, Бельчанск II, Косолапа);
- Коневецкого (Горбулевский, Колесникова);
- Косолаповка (Котляревский, Рашпилевский, Джумайло I, Журавлёв I);
- Левое Побережье (Подсапоян, Чигрина II, Вовка, Горбаня);
- Масенко (Джумайло II, Бельчанский I, Чурина);
- Павлоградский (Мальчишин, Чернигова, Коржевский, Масенко);
- Стороженко (Джумайло III, Носенко, Мамая);
- Фридриха Энгельса (Малого, Чигрина).
   Здесь впервые попадается название хутора Масенко на правом берегу Кутноватого озера. Ни в документах за 1886 год ни в списках землевладельцев Кубанской области и Черноморской губернии за 1909 – 1911 года данных о землевладельцах Масенко по станице Поповичевской нет.  Есть данные по станице Старонижестеблиевской на 1910 год: Масенковы Прокофий и Иван – 150 дес., Масенко Пётр Григорьевич – 4 дес., Масенко Пётр Моисеевич – 15 дес., Масенко Пётр Антонович – 7 дес., Масенко Григорий Григорьевич – 26 дес., Масенковы Пётр, Прокофий, Иван и др. – 30 и ; дес., Масенко Степан Моисеевич – 63 дес. Можно предположить, что либо кто-то из Масенко выкупил надел после 1910 года, либо участок был в аренде и арендаторы жили на участке. И ещё одна особенность – хутор Масенко обозначен как центральный сельсовет в группе Зареченских хуторов.
   В 1926 году была проведена ещё одна перепись населения. По итогам этой переписи, в 1927 году Поповичевский район был расформирован между Краснодарским, Приморско-Ахтарским, Славянским и Тимошевским районами. Образованный к этому времени Зареченский сельский совет, как и Поповичевский и Старовеличковский сельсоветы отошли к Тимошевскому району.
   Сама же перпись 1926 года дала следующие результаты:
   - Журавлёвка х. – 90 хозяйств, в которых проживает 533 (255 и 278) человек, из них 346 (173 и 173) – великороссов и 180 (81 и 99) – украинцев, в том числе – 18 (8 и 10) казаков;
   - Канивецкого х. - 70 хозяйств, в которых проживает 332 (175 и 157) человек, из них 267 (138 и 129) – великороссов и 64 (36 и 28) – украинцев, в том числе – 1казак;
   - Косолаповка х. - 75 хозяйств, в которых проживает 461 (224 и 237) человек, из них 182 (92 и 90) – великоросса и 279 (132 и 147) – украинцев, в том числе – 9 (3 и 6) казаков;
   - Л. Побережье х. - 51 хозяйство, в которых проживает 254 (104 и 150) человека, из них 75 (39 и 36) – великороссов и 179 (65 и 114) – украинцев, в том числе – 33 (13 и 200) казака;
   - Масенко х. – 109 хозяйств, в которых проживает 582 (285 и 297) человек, из них 355 (177 и 178) – великороссов и 201 (95 и 106) – украинец, в том числе – 13 (6 и 7) казаков;
   - Павлоградский х. - 33 хозяйства, в которых проживает 207 (99 и 108) человек, из них 157 (74 и 83) – украинцев, в том числе – 46 (25 и 21) казаков;
   - Стороженко х. - 55 хозяйств, в которых проживает 301 (141 и 160) человек, из них 296 (138 и 158) – украинцев, в том числе – 9 (3 и 6) казаков;
   - Фридрих Энгельс х. - 47 хозяйств, в которых проживает 240 (124 и 116) человек, из них 235 (122 и 113) – великороссов, в том числе – 31 (16 и 15) казак.
   На карте 1926 года Зареченские хутора выделены в отдельный сельсовет. С юга на север вдоль левого берега Понуры расположены хутора: Зареченский, Бельчанский, Побережье и Поцапая. На юге, с левой стороны балки правого рукава Понурского лимана – хутор Рашпиль. Там же, по правую сторону с юга на север хутора: Косолапина, Масенковка,  Ф. Энгельса. На правом берегу левого рукава расположился хутор Чёрного. И на месте офицерских хуторов, с юга на север, расположились хутора: Канивецкий, Павлоградский, Носенко, Стороженков.
31 декабря 1934 года в результате разукрупнения Тимашёвского района был образован Кагановический район с центром в станице Поповичевской. Зареченский сельсовет вошёл в состав района.
   На немецкой военной трёхкилометровой карте хутора обозначены несколько иначе. По левому берегу реки Понуры с юга на север: Бельчанского, Пацапая, Чуприны. С левой стороны балки Кутноватого озера на юге – хутор Безгласного. С правой стороны, с юга на север: Косолаповка, Джумайло, Старо-Бельчанские, Чигрина, Каракая. Вдоль балки левого отводка Понурского лимана, с левой и с правой стороны хутора Рашпилевские и Чёрного. И между лиманами – Полторацкого, Канивецкого и, вместо хуторов Носенко и Стороженкова указаны Зареченские хутора.
   На карте РККА 1940 года указан хутор Носенков, а вместо Стороженкова также указано – Зареченские хутора.
   При становлении Советской власти на Зареченских хуторах организовывались колхозы: им. Сталина, им. Чекистов, им. Чапаева и другие. История колхозов - это отдельная и обширная тема, требующая кропотливой и объёмной работы в архивах и в данной статье уделять этому внимание не будем. Но, в справочнике административно-территориального деления Краснодарского края за 1943 год Зареченские хутора разделены на Зареченский и Чапаевский сельсоветы. Хутора, расположенные между лиманами как раз и образовали Чапаевский с/с.
   В списке населённых мест от 1955 года в Кагановический (сельский) район входят: ст. Поповичевская (центр), х. Бельчанский (8 км от центра), х. Джумайловка (7 км), х. Журавлёвка (5 км), х. Каневецкий (18 км), х. Карманцы (15 км), х. Косолаповка (10 км), х. Левое Побережье (9 км), х. Мамаевский (20 км), х. Масенковский (10 км), х. Носенков (18 км), х. Павлоградский (14 км), х. Рашпыли (10 км), х. Стороженко (21 км), ст. Хмельницкая (13 км), х. Церковянский (16 км), х. Энгельса (10 км). Практически все знакомые названия – выше уже рассмотренные. Появился хутор Церковянский – на карте его местоположение совпадает с Чапаевским с/с.
   Три четверти века длилась история становления Зареченских хуторов. В декабре 1959 года состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором было принято решение о разработке новых схем «районных и внутрихозяйственных планировок» в сельской местности. Этим решением все сельские поселения были разделены на «перспективные» с численностью не менее 1000 – 1500 человек и «неперспективные» - с соответственно меньшей численностью. Судьба небольших сельских поселений, в основном хуторов, была предрешена. Предполагалось создание таких «агрогородков» с развитой социально-культурной и бытовой сферой, что, в свою очередь, должно уменьшить отток молодёжи из сельской местности в город. На деле же это необдуманное решение не только ударило по судьбам людей, но и нанесло непоправимый ущерб сельскохозяйственной отрасли. В 1980 году программу свернули, но процесс продолжался по инерции ещё несколько лет. Кроме этого, ряд Зареченских хуторов попал ещё под одну программу – «миллион тонн кубанского риса». Из 15 Зареченских хуторов (на 1955 год) уцелело шесть: Журавлёвка (население - 543 человека), Зареченское (бывш. х. Косолаповка, 314 человек), Рашпыли (бывш. х. Рашпилевский, 52 человека), Джумайловка (1245 человек), Масенковский (72 человека) и Северный (бывш. х. Чёрного, 111 человек).
   Возвращаясь в самое начало очерка, отмечу, что здесь описана только малая часть истории становления и существования Зареченских хуторов. Огромный пласт истории хуторов остался за рамками этой статьи – это героические судьбы хуторян в период Гражданской войны, коллективизации, Великой Отечественной войны. Может когда-нибудь кто-то и решится открыть эти страницы истории для потомков.

   Эпилог.
   Около 1970 года я гостил летом у деда Санька – Даценко Александра Игнатьевича. Жил он почти на северной окраине Джумайловки (бывший Старобельчанский хутор). Забрать меня приехала бабушка Даценко Ирина Игнатьевна. Как только спала жара мы отправились в западную часть Джумайловки (бывший хутор Бельчанский) к деду Феде – Куц Фёдору Поликарповичу. По дороге бабушка несколько раз встречала знакомых ей женщин, мы останавливались, бабушка с ними разговаривала, а когда продолжали движение, бабушка мне поясняла, что-то вроде «Это твоей двоюродной тётки троюродная сестра». У меня тогда создалось впечатление, что вся Джумайловка - наша родня. С тех пор много воды утекло. Конечно, я понимаю, что моё детское впечатление было ошибочным. Но определённая доля истины в нём всё же была. При изучении истории семьи обнаружилось очень много интересных переплетений.
   Прапрадед Михуля Степан Кузьмич родился в селе Ушня Черниговской  области. Село было заселено казаками и крестьянами и находилось в ведении Черниговской кафедры.  Там же, в начале 18 века возникла фамилия Михуля, а к концу 19 века это был крепкий и многочисленный казачий род. За два с половиной века (период, который оказался доступен к исследованию) жители села переплелись многочисленными родственными и кумовскими связями. Такие связи существовали, например, между Михулями и Зеленскими. Зеленские также были крепким и многочисленным казачьим родом. Не менее тесные связи были у Михулей с крепким крестьянским родом Серых. В реестре от 1718 года глава рода Яцко Серый числится войтом, т.е., главой крестьянской общины села. Так же тесные связи были с менее многочисленным, но крепким крестьянским родом Калибаба и казачьим родом Наливайко.
   В нескольких верстах от Ушни раскинулось село Максаки. Село населено крестьянами. В первой половине 18 века от Гринченко Ильи (Ильи Григорьевича) пошла фамилия Ильенко. В 1865 году в возрасте 26 лет от скарлатины умер его праправнук Ильенко Емельян Иванович. Вдова с двумя детьми - сыном Антоном и дочкой Акилиной вышла замуж за кого-то из рода Серых и переехала в Ушню. Я не готов сказать, откуда на Кубань приехали Куцы, но в церковных книгах села Ушни церкви Святителя Христова Николая от 22 января 1878 года есть запись о бракосочетании: «Сосницкого уезда села Воловица казак Михаил Иванович Куц 19 лет и казённая крестьянка  [А…фия] Григорьева Серая 19 лет. Свидетели: по жениху – родной отец жениха Иона Миронов Куц и казённый крестьянин села Ушни [Е…] Логинов Стародуб, по невесте – казённый крестьянин Игнат Андреев Серый и казак Иван Стефанов Михуля.» (Воловица – село расположенное на другом берегу Десны напротив Ушни).
   Крайняя запись, которую мне удалось обнаружить в церковных книгах, датируется 2 ноября (по ст. стилю) 1894 года – у казённого крестьянина Антона Емельяновича Ильенко и его законной жены Параскевы Никитичны родилась дочь Ульяна. Таким образом, я считаю, что прапрадеды переехали на Кубань в 1895 году. По данным землевладельцев Темрюкского района на август – сентябрь 1905 года по станице Старонижестеблиевской числится участок 71 дес. Владельцами участка являются: Наливайко Филипп Филиппович, Михуля Степан Кузьмич, Калибаба Кирилл и Ильенко Антон Емельянович (все ушенские). Старшего сына Афанасия Степан Кузьмич женил на Марии Антоновне Ильенко, Андрея – на Устинье, дочери казака ККВ (возм. станицы Старонижестеблиевской) Захаре Власенко, дочь Ганну выдал замуж за казака станицы Поповичевской Лень Андрея Архиповича. Старший сын Афанасия Степановича Кузьма женился на Ирине, дочери Даценко Игната Авксентьевича. Когда у Игната Авксентьевича умерла жена Глинерия Фёдоровна, у него на руках остались семь детей. Он взял в жёны Наталью Ивановну, вдову Петра Руденко, у которой на руках тоже было семь детей, и ещё двоих она родила Игнату.
   Это только малая часть из той информации, что собрана у меня в базе по родословной, а детские впечатления, в общем то, оказались недалеки от истины.
   И ещё. Юго-западная окраина Джумайловки носила неофициальное название «Яблуновка» («Яблунiвка»). Наверно потому, как говорили, что жил здесь дед Яблунец. Зажиточный был хозяин, а Игнат Авксентьевич Даценко у него в работниках ходил. То ли по доброте, то ли по договору, но Яблунец даже выделил землю под строительство домов и Игнату и его сыну Алексею. Но вот в чём загвоздка: во-первых, ни в одном документе я не нашёл фамилии Яблунец не только как землевладельца, но и в других списочных документах тоже. Возможно, Яблунец не фамилия, а прозвище. Во-вторых, в одном из документов по станице Поповичевской за 1891 год записаны четыре брата Даценко: Павел, Игнат, Гавриил, Николай (возм. Никита) и их сестра Мукена (возм. Марина), как ранее прибывшие из Полтавской губернии, Лубенского уезда, Яблуновской (возм. Яблоновской) волости. Есть ли в этих данных взаимосвязь - не знаю, но очень уж занимательные совпадения.
   Теперь всё.