Расстрел отменили

 В мае 1987 года я пришла поздравить дядю Колю с Днём Победы. В этот раз он был один в квартире, много рассказывал мне о наших предках из Черновиц, о своём участии в военных операциях во время Великой Отечественной войны. Дядя откровенничал со мной, как будто предчувствовал, что видимся мы из-за его болезни последний раз.

 «Один случай тебе расскажу о том, как меня чуть было не расстреляли свои красноармейцы. Никому не рассказывал, тебе расскажу. Наш стрелковый батальон продвигался вперёд, занял новую позицию. Командир послал меня и ещё одного красноармейца в лес, чтобы срубить два дерева для будущего блиндажа. Потом нужно было их притащить на себе к назначенному месту. Меня поставил командир старшим.

 Мы нашли две подходящие лесины, срубили их. Я быстро справился с работой и уволок свой ствол к месту сооружённого блиндажа, ещё не занятого нашими красноармейцами. Мой напарник не спешил, часто присаживался отдохнуть. Мне пришлось ему помогать. Я отрубил ветки, потом вместе потащили его ствол к месту нового блиндажа. Задание выполнили, можно было возвращаться.

Время было вечернее. Мой напарник-хохол  отказался идти и сказал мне: «Ты старший. Иди, доложи, что задание выполнили! Я в блиндаже заночую, утром приду, а то ещё что-нибудь делать заставят».

Как ни уговаривал его – он не пошёл. Я один отправился назад, доложил о сделанной работе, сказал о том, что напарник остался ночевать в блиндаже. Не поверили. – Ты, наверное, его застрелил?! Если завтра он к восьми утра не появится здесь, тебя расстреляем, – сказал командир, приказал запереть меня в сарай и поставил часового для охраны, чтобы я не убежал. А куда бежать-то? Места незнакомые.

Всю ночь я не сомкнул глаза, в голове вся жизнь пронеслась вихрем. Молодой ведь – умирать не хочется. Слёзы появились на глазах, поплакал, вроде легче стало. Будь, что будет! А что поделаешь? Утром услышал за дверью сарая шаги. Загремел замок.
– Выходи, Иванов! Руки за спину! Вперёд!

Повели на расстрел. Время истекло, а напарник не появился. Ноги, как ватные. Иду, качаюсь, как пьяный. Слышу команду: «Кругом!». Поворачиваюсь лицом к автоматчику и вижу, как из леса выходит мой напарник.

– Идёт! – крикнул я. Ещё бы немного, и меня бы расстреляли. Расстрел отменили и принялись допрашивать хохла. Больше я его не видел. Никому ещё не рассказывал об этом случае. Страху-то я тогда натерпелся.

Я воевал в войсках III  Украинского фронта. Командование заметило, что я был грамотным человеком, писал красиво буквы и слова  без ошибок, поэтому меня потом направили в штаб, с которым  продвигался на запад, освобождая территории, занятые немцами и их союзниками. Я там был писарем  и выполнял разные поручения командиров".