15. Городской округ халлупатов

15. «Городской округ халлупатов»
(часть 4)
1.

Письмо графа К. Ф. Орлова,
Адресованное его императорскому высочеству
В город Москва от 20 июля сего года.

«Милостивый государь!
Пишет Вам граф Кондратий Фёдорович Орлов.
По причине моего столь долгого отсутствия в связи с отбытием на Кавказ я, наконец-таки, смог выкроить свободный час, чтобы сесть за стол, взять перо и бумагу и написать Вам письмо.
   С момента нашей последней встречи прошёл ни один год. Наши с Вами деловые отношения по причине моего безрассудного поведения сошли на нет и, как я полагаю, больше не возобновятся. Зная Ваш характер и темперамент, могу с уверенностью заявить, что будь я на Вашем месте, то безусловно поступил надлежащим образом.
   Ссылка моя на юг империи для защиты её границ совершенно оправдана. Я целиком и полностью отдаю себе отчёт в совершённом деянии и, стоя на коленях, молю Господа Бога каждый день, чтобы вражеская пуля не пронзила меня или же кого-то из солдат, данных мне в подчинение.
   И он слышал мои молитвы. И берёг меня. Но не молодых людей, идущий в бой. Я видел, как кровь ещё не окрепших юнцов заливала чистые горные реки, как ею пропитывалась земля, как зелёная трава маралась ею, а белый снег таял от её прикосновения…
   Мне часто снятся взрывы снарядов и выстрелы мушкетов; я слышу во сне крики и стоны солдат. И просыпаюсь в холодном поту.
   Милостивый государь!
Если же удастся выжить и вернуться в Москву – я уповаю на Ваше доброе сердце. И поэтому прошу, нет, УМОЛЯЮ Вас вернуть меня в общество и простить мне то злодеяние, совершённое много лет назад.
С уважением
Граф К. Ф. Орлов»

Ответ государя был прост, ёмок и холоден:
- Телеграфируйте графу – в прошении ОТКАЗАТЬ!

2.

Дневник,
Найденный спасательной экспедицией 30 октября 2034 года
В 49 километрах от Северного ледовитого океана.

Запись №1.
   «Конец сентября выдался как всегда холодным и промёрзшим, особенно в этих краях. Не думал, что придётся брать с собой столько тёплых вещей. Тем не менее, это так.
Носильщики, что тащили следом за нами громоздкие и неудобные чемоданы до ближайшей гостиницы, постоянно хлопотали на своём языке – видимо, они ругались и высказывали друг другу недовольство по поводу того, мол, за каким чёртом мы вообще связались с ними; что их прохудевшая обувь на тонкой подошве была в дырках и пропускала воду, отчего все трое подхватят простуду; что лучше бы они сидели дома и пили горячий чай и всё в таком духе. А когда один из них – самый смышлёный и более-менее разговаривающий по-русски с ужасным акцентом – пытался о чём-либо спросить меня, это вызывало у меня дикий смех. Я пытался изо всех сил сдержать этот порыв, дабы молодые люди не затаили на нас обиду и не ушли обратно в город, побросав на дороге неподъёмные чемоданы.
До той гостиницы, куда мы направлялись, дорога была в отвратном состоянии и добраться на транспорте не представлялось возможным. Поэтому мной было принято решение идти пешим ходом, попутно фотографируя местные пейзажи. А они воистину выглядели потрясающе!»

Запись №2.
   «Прибыв в указанное место и в точное время, носильщики скинули со своих плеч тяжёлые чемоданы и стали жадно глотать воздух. И я их прекрасно понимаю, поскольку погода к назначенному часу менялась ни один раз. То Солнце выглянет из-за туч, то дождик мелкий моросит. То несколько минут мы поднимались в гору, то спускались с неё…
В общем, мы здесь.
   Я расплатился с молодыми людьми, и они поспешили покинуть эту гостиницу. Больше я их никогда не видел.
   Обслуживание мне сразу не понравилось. Очень долго пришлось ждать хозяина, который соизволил предстать перед нами спустя аж 20 минут. Мужчина невысокого роста, с приличным пивным животом, небритый, с залысиной, одетый в поношенные и потёртые чёрные брюки на подтяжках и серую замасленную рубашку. От него на целую милю несло дешёвым табаком и выпивкой. И вид у него был заспанным.
Сообразив, что перед ним посетители, хозяин дал каждому ключ от комнат на третьем этаже.
- Все другие номера закрыты и находятся на ремонте, кроме верхнего этажа. – Хриплым и слегка гнусноватым голосом говорил этот человек, когда мы шли по лестнице вверх. – У нас проблемы с канализацией, но никаких хлопот это вам не доставит. А так, если что, звоните по телефону и я тут же примчусь. Придётся чуток потерпеть – сейчас у нас даже не сезон, а весь персонал догуливает последние дни отпуска. Здесь нахожусь только я. Неделю назад мне позвонил владелец гостиницы и сообщил, что со дня на день вы будите здесь. Но я и так всегда на месте – и ремонтирую, и охраняю. Всего понемножку!
Меня зовут Михаил. Располагайтесь».

Запись №3.
   «Нам достались однокомнатные номера.
Вполне себе цивильные, просторные, с большими окнами, если не считать скопившуюся пыль, не поменянное бельё и ужасный запах, исходивший из труб и бог ещё знает откуда. Что ж – придётся потерпеть. Ничего не попишешь.
   Фактически мы были здесь одни постояльцы. Гостей не предвидится ближайшие пару недель. Мы могли спокойно бродить по длинным коридорам гостиницы и рассматривать её убранство – чуть засохшие и не политые цветы в глиняных горшках, картины с пейзажами и портреты каких-то людей, нарисованные неизвестно кем и неизвестно когда, старые и потёртые лестничные перила, широкие ковры, выцветшие от постоянных солнечных лучей.
   Я и моя девушка Стейси жили по соседству друг с другом. Я часто захаживал к ней, как и она ко мне. Мы познакомились с ней на съёмках совместного проекта, поговорили, нашли общий язык и интересы. И в какой-то момент я влюбился без памяти в её чудесные большие голубые глаза. Ни один художник не способен передать с помощью красок всё их великолепие. А потом мы решили сойтись и жить вместе. Но остальным было решено ничего не говорить, хотя они, несомненно, догадывались об этом.
   В двух других комнатах жили родные брат и сестра – Фрэнк и Сара. Мастера своего дела, которые устроились ко мне по объявлению пару лет назад. Они ни разу меня не подводили и всегда качественно выполняли свою работу, соглашались участвовать в абсолютно любых проектах и были готовы следовать за мной хоть на край света.
И наш оператор, Карл. Всегда молчаливый, скромный молодой человек».

Запись №4.
   «На следующий день мы отправились исследовать местную флору и фауну, делать фотографии, видеозаписи и, самое главное, попытаться выяснить – где же находится заброшенный госпиталь, о котором я так много слышал и читал статьи?
   Перед походом мы попытались выведать хоть какую-нибудь информацию у Михаила. Тот поначалу занервничал и всячески отводил глаза в сторону. А потом вдруг заулыбался и даже с воодушевлением принялся рассказывать о том месте и показал нам на карте примерное местоположение.
   Наш поход занял почти три часа времени. Нужен был свежий материал для будущего кинофильма. Тогда же мы хотели посетить знаменитый госпиталь, в котором, согласно легендам, бродят души невинно убиенных пациентов, замученных врачом-извергом, тем, кто не боялся ставить на них эксперименты ради научных целей.
Естественно, всё это проходило в тёплых и сырых подвалах здания, проход к которым знал только он сам. После многократных случаев пропажи людей, этим делом занялась полиция, после того, как к ним поступил телефонный звонок от дежурной медсестры, что пожелала остаться анонимом. Девушка стала замечать, что после некоторых случаев, когда врач брал на поруки больных и беспомощных пациентов, они благополучно исчезали. И никому до них не было дела. Никому из медицинского персонала, кроме молодой особы.
Вот так, в один из тех трагических дней, девушка заприметила, как профессор вёл под руку душевнобольного пациента под предлогом проведения психотерапии в свой кабинет, дабы поговорить с ним и дать специальные лекарства.
Но на самом деле тот вёл его в подвал. И девушка, точно след в след, проследовала за ним, прячась за стенами и колонами здания и стараясь не издавать громких звуков.
И так она проследовала до неприметной двери, открывающаяся внутрь и замаскированная под интерьер незамысловатым рельефным рисунком.
И по воле судьбы профессор не до конца закрыл ту самую дверь, оставив небольшой зазор. Женщина отварила её и прошла внутрь, во мрак.
   То, что она там увидела, встрепенуло её чувства и вывернуло душу наизнанку. Цепи, ножи и топоры, медицинские инструменты, шприцы и неизвестным содержимым, железные решётки, электрические стулья, склянки с человеческими органами, спирт и бензин в канистрах, серная кислота…
И всё пропитано кровью, ржавчиной и криками. Ты словно спустился в ад. Один билет – один конец.
Девушка некоторое время наблюдала за тем, что будет делать профессор. И то, что она увидела, в корни изменила отношение к этому человеку. До конца своих дней девушка не забудет крики пациента и то, что с ним делала этот изверг.
После этого она поспешила покинуть это место и совершить звонок в полицию, поведав тем что она только что видела».

Запись №5.
   «Мы вернулись в гостиницу. Поужинали. Переночевали. А на утро мы нашей дружной компанией решили посетить тот самый госпиталь, дабы окунуться в эту атмосферу и подготовить материал для дальнейшей работы в студии.
   Проблемы уже начались на следующий день, когда без следа пропала моя девушка – Стейси. Мы расположились в центре большой комнаты на первом этаже. Выставили вокруг световое оборудование, технику, личные вещи, рюкзаки. Даже на ночь установили видеокамеры, чтобы зафиксировать присутствие паранормальной активности. А, в итоге, пропал человек.
   Мы просмотрели запись. Ближе к шести часам утра Стейси проснулась от некоего шума, поскольку она была сильно озабочена и её взгляд бегал из одного угла в другой. Она встала на ноги и быстро вышла из комнаты. Вот, собственно, и всё.
Кровавые следы, обнаруженные сразу при выходе, были недобрым знаком. И наводили на дурные мысли.
   Мы разделились на пары и решили поискать девушку. Ничего хорошего из этого не вышло. Стало только хуже. Следующими пропали родные брат и сестра – Фрэнк и Сара. Последним погиб оператор Карл, случайно провалившийся под пол. Молодой человек упал с большой высоты и сломал себе шею. Спасти его шансов не было.
   Я не знал, что делать. Если у остальных есть время, то их ещё можно спасти. Беру свои вещи и направляюсь к выходу. К моему удивлению все оконные ставки были кем-то или чем-то заколочены, ровно, как и двери. Что здесь, чёрт возьми, творится?! Кроме нас в этом здании уже ни один десяток лет не было живой души. Что за шутки?!
   Единственным решением для меня было отправить сигнал о помощи. Но здесь связь практически не ловила. И я поднялся по старой и скрипучей лестнице на крышу заброшенного госпиталя. Мне удалось отправить сигнал и я стал ждать. Еды и воды хватит ещё на пару дней. Техника заряжена на 80 процентов. Использую её экономно, ровно, как и провизию. И буду ждать. Ждать либо чудо, либо смерти».

3.

Последние поэтические наброски местного поэта
В последние годы жизни.

«Где прошла любовь –
Там взойдут цветы,
Где во век веков
Будем я и ты.
Где умрёт любовь –
Там умрут цветы,
Там погибнут вновь
Наши все мечты…»

«Когда вы, буржуи, взглядом усталым
Смотрите в угол красивых палат –
Народ всё сильнее говором вялым
Кричит о поднятии их же зарплат.
Искусство поднялось на уровень ниже,
Где стонет, кричит и пыхтит паровозом.
Мещанам не станет оно к сердцу ближе,
Но в теле засядет древесной занозой…»



18 Июня – 20 Июля, 2023 год.