Научи меня прощать. Книга вторая. Глава 7

Июль-август, 2007 год.

- Оля, почему именно театральный? – Константин, сняв очки, потёр уставшие глаза.

- Потому, что наша дочь не просто умница, но ещё и красавица, - Ольга, сидевшая у трюмо, медленно водила по лицу ватным тампоном, снимая с лица макияж.

Она повернулась к мужу.

- Костя, я не тебя не понимаю, чем ты недоволен?

- Олечка, а я не понимаю, почему наша дочь вдруг  передумала поступать в институт? Она же собиралась серьёзно заниматься фармацевтикой, стать провизором…
Она прекрасно разбирается в химии… Откуда такая резкая метаморфоза? Только не говори, что это влияние Наины!

Ольга взялась за очередной тампон, аккуратно нанося на него косметическое средство.

- Костя, почему «передумала поступать»? А театральный что, уже перестал быть институтом?

- Оля, но ведь это же несерьёзно!

- Почему? Актёр – это такая же профессия, как и все остальные.

- Разумеется. Актёрское ремесло древнее. Только актёры, говоря словами одного средневекового поэта, были «возлюбленными изгоями»! Действительно, их любили, восторгались их искусством, одаривали деньгами, только  одновременно никому бы и в голову не пришло пустить их в свой дом! Эта профессия считалась греховной. На целую тысячу лет, вплоть до начала эпохи Возрождения, артисты были приговорены к вечной дороге, с первого появления на сцене и до самой смерти. Даже хоронили их за оградой кладбищ, на неосвященной земле.

Ольга повернулась к мужу.

- Костик, ты мне сейчас лекцию читал?

Константин хотел ответить, но женщина его перебила.

- Всё, что ты рассказал, относится к средневековью. Дорогой, мы же не во времена  инквизиции живём! У нас с тобой выросла талантливая дочь, неужели тебе так сложно её поддержать?

- Дай мне честное благородное слово, что Наина здесь ни при чем!

Ольга вздохнула.

- Да! – она встала с пуфика и плотнее запахнула халат, намереваясь идти в ванную, - ты прав. Наина тоже будет поступать в театральный. Но, при чем здесь это?

- При том, что с тех пор, как к Ларисе приехала её племянница, с Аней происходит что-то странное. Она почти перестала заниматься, бегает по каким-то сомнительным вечеринкам и не отвечает на мои звонки!

- Так в этом всё дело? В том, что Аня один раз улизнула из-под твоего неусыпного отцовского контроля? Костик, ты себя вспомни в её возрасте. Что страшного, что девочке хочется немного повеселиться? И не нужно приплетать к этому Наину. Она, конечно, не подарок, но и не ужас ужасный, какой ты её рисуешь.

- Оля, я считаю, что Наина плохо влияет на Аню.

Оля встала, подошла к мужу, обняла его, поцеловала в щеку, провела рукой по волосам, теперь густо пронизанных сединой. Его борода была всё такой же примечательной, «как у Карла Маркса», но и там блестело множество серебряных нитей.

- Знаю, Костя…  Я знаю, что была не слишком заботливой матерью для Анюты все эти годы. Если можешь, прости меня за это. Сейчас наша девочка выросла и, понимаешь… мы как-то сблизились с ней. Пожалуйста, не порть всё.

- Оля, ты о чём? Ты готова ради своих личных, новых ощущений идти у Анютки на поводу? Я тебя огорчу, в таком случае. Это элементарное стремление быстро получить  авторитет. Только это будет «дешёвый» авторитет, Оля, имей это в виду. Игра в «доброго и злого» полицейского с нашей дочерью мне не по душе. Мне жаль, но я не могу тебе позволить выставлять меня этаким домашним тираном, чтобы ты при этом выглядела в глазах Анюты белой и пушистой. Мы должны договориться о единой тактике, так сказать…

- Прекрасно! – Ольга снова села за трельяж, - только как быть с тем, что, в отличие от меня, ты воспринимаешь новую знакомую дочери в штыки? Между прочим, Наина - племянница моей лучшей подруги. Обычная девчонка… Да, взбалмошная, легкомысленная немного, жаждущая веселья… Не забывай, что она, между прочим, лишилась матери и получила серьёзную психологическую травму, но сумела научиться жить дальше!  Костик, девочкам же всего по шестнадцать! Вспомни себя в их возрасте. Ты что, с утра до вечера сидел за книжками в шестнадцать лет?

- Сидел, - Константин снова недовольно насупил брови, - вернее, не совсем сидел, конечно…

- Ну, вот видишь! – женщина, победоносно взмахнув расческой, повернувшись к мужу.

- Но это не означало, что я бросил мечты об институте.

- Так ведь и Аня не бросает. Просто она решила, что хочет попробовать свои силы в чем-то другом, не в фармацевтике. Это так плохо?

- Само по себе не плохо, - мужчина поморщился, -  но я всё равно не считаю актерство нормальной профессией.

- По-моему, ты рано переживаешь, - Ольга принялась расчесывать волосы плавными, мягкими движениями проводя по ним деревянной расческой, - ты, например, не думал о том, что конкурс в такой ВУЗ обычно очень большой и Анюта просто-напросто не поступит?

- Предположим, - Константин встал, прошел к окну, отдернул занавеску, уставившись на улицу, - только в таком случае она потеряет целый год. О таком раскладе ты подумала?

- Она сможет подать документы на заочное, - Ольга пожала плечами, - а потом просто переведется на дневное. Многие так делают, не вижу в этом ничего страшного. После первого года обучения обычно обязательно есть те, кто бросает учёбу по каким-то там важным причинам: семейные обстоятельства, «хвосты», да мало ли… Костя… Ну, что ты, в самом деле, развёл панику? Всё будет хорошо!

- Ой, Оля… Не знаю, не знаю. Не нравится мне всё это… - Константин сунул руки в карманы брюк.

- Костя, успокойся. Скоро экзамены и ситуация станет ясна. Ты так нервничаешь, потому что никак не можешь избавиться от привычки всегда и всё планировать на год вперёд. Но молодые люди теперь другие. Жизнь идёт, мир меняется…

- Оля, не заговаривай мне зубы. Лучше скажи, к примеру, где Аня сейчас? Она второй день где-то гуляет до позднего вечера! И снова мне не звонила!

- Аня звонила мне, - Ольга вернулась к трюмо, беря в руки очередной ватный диск и какой-то пузырёк, - они с Наиной пошли в кино.

- Только и слышу, что от тебя, что от Ани – Наина то, Наина это…

- Костик, да ты просто ревнуешь! – Ольга улыбнулась, опять поворачиваясь к мужу,
- прекрати так себя вести, иначе ты вовсе оттолкнёшь от себя Анечку.

Константин только собрался ответить, но в этот момент оба услышали , как хлопнула входная дверь.

- Ну, вот, слышишь? – Ольга торжествующе махнула рукой в сторону прихожей, - Аня уже дома. Пришла ровно в десять, как мне и обещала.

- Родители! – раздался из коридора звонкий девичий голосок, - вы у себя? Можно к вам?

- Входи, Анюта, - Ольга поставила недавно взятый в руки пузырёк на стол, - мы с папой в спальне.

Дверь открылась, и девушка впорхнула в комнату.

- Мама, папа, поздравьте меня, сегодня я подала документы в приёмную комиссию, первый экзамен через неделю! – сообщила Аня, пританцовывая на месте, словно изображая первые па торжественного старинно менуэта, - надеюсь, вы рады?

- Разумеется, мы рады, - Ольга многозначительно посмотрела на мужа, подняв брови и украдкой показывая Косте жест, чтобы тот молчал и не возражал.

- Я умываю руки, - Константин снова подошел к окну, - вы всё равно уже всё решили, для чего вам мои советы?

- Папуля, не обижайся, - Аня тут же подскочила к отцу, чмокнула мужчину в щеку, - в конце концов, нет никакой гарантии, что я поступлю, там ведь такой конкурс…
Тогда пойду на фармацевтический, сдам на заочное, ведь там экзамены в августе. А через год просто переведусь на дневное отделение. Как тебе такой план?

- Этот «план» мне уже изложила твоя мать, проворчал Константин, несколько смягчаясь, - но всё равно я против этой твоей авантюры, так и знай.

- Хорошо, - Аня кивнула, - главное, что ты не будешь чинить мне какие-то препятствия.

- Не буду, - махнул рукой мужчина, - поступай, как хочешь, только не говори потом, что я тебя не предупреждал.

- Договорились! – девушка весело сверкнула глазами, - мама, что у нас на ужин? Я такая голодная!

- Ты же говорила, что вы с Наиной перекусите в кафе? – удивилась Ольга, поднимаясь со своего места, намереваясь идти на кухню.

- Мама, конечно, мы были в кафе. Но с твоими фирменными тефтелями никакая другая еда не может сравниться!

Ольга довольно улыбнулась.

- Ладно уж, пошли, накормлю тебя, - она направилась к двери, а дочь радостно последовала следом, - Костя, тебе разогреть что-нибудь, раз уж у нас намечается поздний ужин?

- Нет, Оля, спасибо, я ничего не хочу. Пойду поработаю ещё немного, может быть, позже выпью чашу чая.

Мужчина вышел из спальни за женой и дочерью и скрылся за дверью своего кабинета.

С тех пор, как они купили эту «трёшку», Костя очень высоко оценил свою возможность уединиться на собственной территории «научного беспорядка», как именовала его комнату жена.

Усевшись за стол, Аня принялась меланхолично жевать сухое печенье, дожидаясь, пока Ольга разогреет, специально оставленные ею для дочери, тефтели.

- Мама, а ты тоже считаешь, что у меня ничего не выйдет, как и папа? – она взяла из вазочки второе печенье.

- Почему? – Ольга обернулась к дочери, - я считаю, то ты должна попробовать, н только в том случае, если это действительно твоё собственное решение, а не прихоть Наины.

- Скажи, а почему папе так не нравится Наина? Ведь она хорошая. Весёлая, заводная… Немного шумная, конечно, и несколько эксцентричная, но она очень добрая. Например, сегодня, она отдала все деньги, которые у неё были с собой на кафе, какой-то женщине, которая просила милостыню у рынка. Причем, она точно определила, где профессиональные попрошайки, а где действительно требовалась помощь. У женщины муж умер, осталось трое детей, а на работе сократили. Она дворником устроилась, а денег не хватает – один из детей серьёзно заболел. Она даже документы свои показывала, когда Наинка ей все деньги отдала.

- Значит, не были вы в кафе? – Ольга снова посмотрела на дочь.

- Не были, - Аня кивнула, - я тоже все деньги отдала, этой женщине они сейчас нужнее.

Ольга погладила дочь по голове.

- Ну, и правильно, дочь. Знаешь, если бы в своё время мне не помогла мама Зина, я даже не знаю, как бы сложилась в дальнейшем моя жизнь. Добро всегда возвращается, я тебе уже об этом говорила.

- Да, я помню, - Аня улыбнулась матери, - ты всегда мне в детстве говорила, что мы, люди, сами крутим «колесо добра и зла». Полагаешь, сегодня мы с Наиной его повернули в нужную сторону?

- Думаю, да, - Ольга кивнула, выкладывая на тарелку аппетитные мясные шарики, накладывая поверх них гарнир из тушеных овощей, - держи.

Она передала тарелку дочери.

- Я считаю, что каждый добрый поступок, если он сделан от чистого сердца, от души, делает мир чуточку лучше. Это как в детской песенке про улыбку, помнишь? «Поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз еще вернется».* Что касается папы…

Ольга слегка задумалась, а потом ответила.

- Папа просто по характеру очень спокойный, основательный человек. Ему не столько не нравится сама Наина, как пугает импульсивность её поступков. Он привык всё в своей жизни обдумывать, взвешивать… Он живёт по принципу «семь раз отмерь и один раз отрежь». Поэтому он просто не понимает твою новую подругу.

- Но ведь ты её понимаешь? – Аня взяла вилку и с удовольствием принялась за тефтели.

- Я понимаю, - кивнула Ольга, усаживаясь напротив дочери, - наверное, потому что я сама не такая идеальная, каким бывает иногда твой отец.

- Мама, а ты любишь папу? – Аня отправила в рот очередной кусочек мясного шарика и вопросительно глянула на Ольгу.

Она уловила секундное замешательство, которое предшествовало ответу.

- Конечно, я его люблю, Анюта, - Ольга подперла голову рукой, - просто… понимаешь… с годами… любовь перестаёт быть такой бурлящей, фонтанирующей, романтичной. Она становится ровной, спокойной, даже тихой. Но она никуда не исчезает, еси эта любовь настоящая.

- А у вас с папой она настоящая?

- Несомненно, - Ольга улыбнулась дочери, - иначе, откуда бы у нас появилась такая красавица-дочь, которая скоро станет студенткой театрального института?

- Спасибо, мама, - Анюта протянула руку и погладила Ольгу по руке, - мне так важно знать, то ты меня поддерживаешь. Совсем не то, что папа.

- Анечка, папа желает тебе добра, - Ольга попыталась смягчить настроение дочери, - просто он немного другой человек, я тебе это уже говорила. Но я уверена, что он тоже будет рад твоему поступлению и будет гордиться такой талантливой дочерью, честное слово!

- Хорошо, если так, - Аня вздохнула, - Наина сказала, что даже побаивается его, поэтому не любит бывать у нас дома.

- Её можно понять, - Ольга встала и поцеловала дочь в макушку.

Ей показалось, то волосы Ани слегка пахнут дорогим табаком, но она отогнала эти мысли. Мало ли где её дочь «словила» табачный дым. В том же кафе посетители частенько курят, причем не только молодые люди, но и девушки.

Сама Ольга, да и Константин, к сигаретам относились равнодушно, пока это не касалось их семьи. Например, гостям категорически запрещалось курить в квартире, даже на балконе и для удовлетворения пагубной привычки все гости, вне зависимости от их статуса, незамедлительно изгонялись на лестничную площадку.

Поэтому у Ольги даже мысли не возникло, что Анюта в принципе может взять в руки сигарету, а тем более, закурить.

- Всё, дочь, я в постель, - Ольга вздохнула, - завтра снова рабочий день, а мою работу никто за меня не сделает. Всё же, поговори с Наиной. Я вполне понимаю её эксцентричность, но иногда она, действительно, перебарщивает с нарядами. Да и со знакомствами тоже.

Аня привычно кивнула, меланхолично дожевывая тефтели.

***

После ухода матери из кухни, она тут же поднялась из-за стола и автоматически сунула руку в карман брюк, нащупывая знакомую пачку. Хотелось ощутить в пальцах привычную тонкую сигарету, вдохнуть терпкий, будоражащий ментоловый дым.

Нет, Аня не курила. Она только «баловалась», как говорила о ней Наина.

Сама Наина курила уже давно, практически со дня смерти родителей пристрастившись к сигаретам.

Её тётка, Лариса, мамина подруга, опекавшая девушку с тех пор, знала о её пристрастии, но ничего не предпринимала, тем более, что сама иной раз выкуривала сигарету-другую за компанию с племянницей.

Когда Аня взяла сигарету в первый раз, её едва не стошнило, таким противным показался дым, враз забивший чистые лёгкие.

Она решила, что «больше никогда и ни за что», но в компании Наины взялась за сигарету второй раз, а потом и третий…

Сейчас она выкуривала всего по сигарете в неделю, больше красуясь перед сверстниками, чем дымя на самом деле.

Ей просто нравилось, как она выглядела со стороны: высокая, стройная, как тростинка, но с аппетитными округлостями в нужных местах, она изящно держала тонкую, длинную сигарету в пальцах с миндалевидными ноготками, блестящими от прозрачного лака.

Наина, хотя и была одного возраста с Аней, казалось, во всем её превосходила и даже внешне казалась старше своих лет.

Темные, коротко остриженные волосы в безупречной прическе «каре», глаза, призывно блестящие, такие же темные… Типично «восточные» черты лица, подчеркнутые формой глаз и смугловатой кожей… Наина была, как Шахерезада, рассказывающая султану занимательные истории. Такая близкая и такая неуловимая.

Яркая, шумная, дерзкая, скорая на острое словцо, она сразу понравилась Ане, которая всегда уважала неординарных людей. А то, что Наина всегда выделялась из толпы – было видно определенно и сразу.

***

Их знакомство состоялось благодаря матери: Ольга и Лариса до сих пор работали вместе и поддерживали дружеские отношения.

Несмотря на то, что Лариса всё-таки вышла замуж за своего давнего друга, вдовца Антона Григорьевича, детей у них не случилось. Пару лет назад Антон скоропостижно скончался от обширного инсульта, и Лариса тогда едва не лишилась всего: со смертью мужа она полностью забросила работу.

Ольга тогда подставила ей плечо, временно встав во главе их небольшого дела, успешно справившись с всем.

Однако, потрясения для Ларисы не закончились. Спустя некоторое время пришло известие о гибели сестры и её мужа. Тогда в жизни Ларисы и появилась Наина – племянница, шестнадцати лет от роду, которую раньше Лариса видела крайне редко, правда, регулярно поздравляя её с днем рождения, неизменно отсылая в качестве подарка определенную денежную сумму.

После смерти родителей Наина, обычно живая и общительная, подозрительно замкнулась в себе и какое-то время вела роль затворницы, что насторожило Ларису сразу же – девушке это было абсолютно не свойственно.

Именно тогда и возникла у Ларисы идея познакомить племянницу с дочерью подруги, тем более, что обе они были одногодки.

***

- Ты не будешь против, если я тебя кое с кем познакомлю? – осторожно начала Ольга разговор с дочерью.

- С кем это? – тут же напряглась Аня.

- Понимаешь, у тёти Ларисы теперь будет жить её племянница, Наина. Вы с ней одного возраста. Она сейчас переживает непростое время, у неё недавно погибли родители…

- Боже мой, как это страшно, - Аня даже немного побледнела, - мама, я совсем не против знакомства, если только эта Наина захочет со мной общаться.

- Думаю, что стоит попробовать, - Ольга вздохнула, - тетя Лариса очень беспокоится, что Наина теперь совсем замкнулась в себе, хотя она всегда была очень жизнерадостной…

***

- Привет, - Аня осторожно приоткрыла дверь в комнату, - можно к тебе?

Девушка, темноволосая и темноглазая, тряхнула короткими волосами, поворачиваясь за звук голоса.

- Входи, ты же всё равно уже здесь.

На её лице не отразилось ни единой эмоции: не было удивления. Ни тени эмоции, кроме вежливого равнодушия Аня не заметила.

- Меня Аней зовут, - девушка присела на край кровати, аккуратно застеленной, с разглаженным покрывалом, словно за целый день на неё ни разу так и не садились.

Это тоже было странно, ведь сама Аня валялась на своей кровати в собственной  комнате по несколько раз на дню, хотя тоже старалась, чтобы та выглядела максимально аккуратно.

- Чем занимаешься? – Аня не знала, что ещё можно спросить у этой мрачной девушки, у которой отсутствовали любые эмоции.

- Разве не видно, - Наина усмехнулась, - предаюсь размышлениям.

Аня про себя отметила, что Наина начитана и умна для своих пятнадцати лет.

- По какому поводу? – Аня поёрзала на кровати, отметив, что собеседница неожиданно изменилась. На её лице отобразился некоторый интерес.

- Как думаешь, там есть что-нибудь? – она повернулась к Ане, уставившись на девушку в упор.

- Там, это где? – не поняла вопроса Аня.

- После смерти? – Наина смотрела серьёзно.

Аня не удивилась вопросу. О чем ещё могла спросить девушка, совсем недавно потерявшая обоих родителей?

- Думаю, что есть, - кивнула Аня, тоже задумавшись, - во всяком случае, моя бабушка говорит, что смерть – это только дверь. Дверь в какой-то другой мир. Там мы не имеем тел, и остаётся только наша душа, но она продолжает жить. Просто по-другому.

Наина неожиданно подошла к кровати и уселась рядом с Аней.

- Я не помню бабушки, - сказала она, - она умерла, тогда я была совсем маленькой. А у папы мама живёт где-то очень далеко. Она не захотела приезжать к нам в гости, я её видела только на фотографиях.

Она вздохнула и тоже поерзала на месте, усаживаясь удобнее.

Неожиданно Ане очень захотелось хоть чем-то утешить Наину и она, подумав, сказала:

- Бабушка Зина однажды рассказала мне притчу. Хочешь, я её тебе расскажу?

- Давай, - кивнула головой Наина, продолжая мрачно смотреть в одну точку.

***

Аня заговорила тихо, интуитивно повторяя интонацию Зины.

- Однажды в утробе матери разговаривали близнецы.

- Ты веришь в жизнь после родов? – спросил один брат другого младенца.

- Конечно! — ответил тот, — я точно знаю, что жизнь после родов существует. Мы сейчас находимся здесь только для того, чтобы окрепнуть и быть готовыми к тому, что нас ждет потом.

- Какие глупости, - возразил ему брат, - никакой жизни после родов не бывает. Ты хоть можешь представить, как она будет выглядеть?

- Я просто верю, что там будет больше света. Может быть, в той жизни мы даже будем сами ходить и сможем есть ртом.

- Ерунда, — второй брат даже задвигался от возмущения, - это невозможно! У нас есть пуповина, которая нас питает. То, что ты говоришь - это смешно!

- А я верю, что в том, другом мире, все будет по-другому, — ответил первый младенец, - мы увидим маму, она позаботится о нас.

- Маму? Ты веришь в маму? И где она находится? – рассмеялся его брат, - нельзя же быть настолько наивным!

- Мама везде, вокруг нас, мы в ней пребываем. Благодаря маме мы движемся и живем. Без нее мы просто не могли бы существовать, - тут же возразил ему первый близнец.

- Ты сумашедший! Я не видел никакой мамы, и поэтому для меня очевидно, что ее просто не может быть! — воскликнул его брат.

- Но она есть! — первый младенец закивал головой, - иногда, когда все вокруг затихает, можно прислушаться и услышать, как она поет, почувствовать, как она гладит нас. Вот увидишь, наша настоящая жизнь начнется только тогда, когда мы родимся!

Аня закончила говорить и неожиданно накрыла своей рукой руку Наины.

- Бабушка Зина говорит, что смерть – это вовсе не конец. Это начало... Я ей верю.

- Как думаешь, нас отпустят сейчас погулять? – вдруг услышала она вопрос и с удивлением посмотрела на Наину.

- Конечно, отпустят. А куда бы ты хотела пойти? – Аня встала с кровати.

- Хочу купить себе новую юбку. Обязательно «мини», и чтобы была точно по фигуре. Ещё мороженого хочу. Пойдёшь со мной?

Эта, почти мгновенная, метаморфоза, произошедшая с Наиной, слегка ошеломила Аню, но она улыбнулась новой подруге.

- От мороженого я бы не отказалась. Конечно, пойду!

- Тогда идём, - Наина взяла с полки небольшую черную сумочку.

С этого дня ближе, чем Наина, у Ани подруги не было…

***

- Марго, так нечестно, - Маринка неслась за десятилетней Маргаритой на своем велосипеде, у которого слегка поскрипывали педали, - у тебя лучше велосипед, поэтому ты быстрее ездишь!

Она подкатила к подружке, остановившейся, чтобы её дождаться и спрыгнула на землю.

- Ты должна не сразу ехать, а сначала сосчитать до пяти!

- Подумаешь, - Марго надула губы, -  я всё равно доеду быстрее, вот увидишь!

- Это мы ещё посмотрим! – не осталась в долгу Маринка и вдруг огляделась.

В пылу погони она не заметила, что они оказались у конца дальней дороги, за которой начинались дачные участки.

Здесь же, у небольшого холма, лежали металлические, огромные трубы старой теплотрассы.

Одной стороной они упирались в холм и иногда местная ребятня, в отсутствие взрослых, забиралась сначала на холм, а потом и на эти трубы.

Было высоко и здорово – стоять, словно царь горы.

Можно было, закрыв глаза и раскинув руки, представить себя, например, капитаном пиратского корабля, стоящим на мостике у штурвала, когда лицо овевает суровый ветер странствий.

Увидев, как Марго оставила свой велосипед, Маринка испугано посмотрела на подругу, уже карабкающуюся по холму.

Маринке родители строго настрого запретили приближаться к трубам.
Но разве Марго что-то остановит?

Вздохнув, Маринка полезла вслед за подругой, пристроив свой велосипед рядом с «конём» Маргариты.

Взглянув на трубы, она вдруг подумала, что они похожи на гигантский торт «Монастырская изба», которым её как-то угощали в гостях. В торте вафельные трубочки с начинкой укладывались друг на друга так, что в результате получалась пирамида.

Вот и здесь: труб в основании было три, поверх них лежали две, а третья, последняя, образовывала верхушку этой своеобразной «пирамиды».

Именно по этой трубе и шагала теперь Марго.

Однако, едва дойдя до середины она вдруг остановилась и присела, будто бы чего-то испугавшись.

Маринка похолодела, но упрямо полезла к подруге. Не бросать же её одну?

Добравшись до Марго, Маринка вопросительно глянула на неё, но та выразительно вытаращила глаза и приложила палец к губам, а потом принялась осторожно красться ближе к краю трубы.

Маринка тоже насторожилась и прислушалась.

Внизу послышалась какая-то возня, словно кто-то разворачивал большой рулон пластиковой плёнки для парника, а потом девочки услышали хрипловатый женский голос:

- Ты действительно считаешь, что старина Кант был прав, когда говорил, что на поступки людей оказывают влияние три вещи: страхи, склонности и долг?

Аккуратно свесившись вниз, Марго увидела женщину, с седыми, коротко стриженными волосами, собранными на затылке в крошечный «хвостик», перетянутый грязной синей лентой.

Женщина сидела на основании старого, потертого от времени стула, у которого была отломана спинка, отчего стул стал напоминать табурет.

Вдруг прямо внизу, где-то в трубе, раздался мужской голос, услышав который девчонки едва не подпрыгнули от неожиданности.

- Разумеется, я согласен с Кантом. Только добро рационально.

- Страхи и склонности – это понятно… - произнесла женщина, - а как насчет долга?

- Людмила, ты не помнишь, куда я положил нож? – прогудело вместо ответа где-то в трубе.

- Кто это такие? – едва слышным шёпотом спросила Маринка. В её глазах любопытство соседствовало с испугом.

- Как кто? Это бомжи! – Марго даже задохнулась от восторга, - представляешь?! Настоящие бомжи!

- Кто такие бомжи? – Маринка удивленно округлила глаза.

- Мне про таких людей брат рассказывал. Это люди, без определенного места жительства. Если взять первые буквы этих четырёх слов, то получится – бомж! То есть, они бездомные!

- Как бездомные? – не поняла Маринка, - так не бывает! Бездомными бывают только кошки. Или собаки. Или вороны! Они, например, тоже бездомные. Но это же люди?

- Сейчас и не такое бывает, - прошептала Марго и осторожно выглянула из-за края трубы, посмотрев вниз.

Она наткнулась на внимательный взгляд выцветших серых глаз женщины, тихонько охнула и принялась отползать по трубе в обратном направлении.

- Эй! Вы что там делаете, над нашими головами? – вдруг громко сказала женщина, - мы здесь живём, между прочим!

Марго, услышав сказанное, шустро вскочила на ноги и побежала к противоположному краю трубы, к холму, у подножия которого они оставили свои велосипеды. Маринка не отставала.

Вернувшись к велосипедам, девочки шустро закрутили педалями и остановились, только когда подъехали к знакомой пятиэтажке.

- Слушай, надо им помочь! – вдруг загорелась идеей Марго, - ты со мной?

Маринка с сомнением покачала головой.

- Во-первых, нам влетит! А во-вторых, чем ты им собралась помогать?

- Ну, давай им еды соберём! Одежды какой-нибудь ненужной, например.

Маринка помялась, но всё-таки кивнула. Бросать Марго не хотелось, а в том, что та непременно снова отправиться к этим бомжам, она не сомневалась.

- Ладно, думаю, что это можно…

- Тогда тащи, что дома найдёшь, и встречаемся потом здесь, на этом месте, через полчаса.

- Хорошо!

Маринка, поставив велосипед у лавочки, юркнула в подъезд.
Марго сделала тоже самое.

Поднявшись в квартиру, она направилась к холодильнику.

Так… Что тут у нас…

Она взяла с полки сыр и колбасу, отрезала от каждого продукта по куску и завернула в газету. Потом подумала и сложила в целлофановый пакет сырники, которые мама оставила для неё на ужин.

Она вполне обойдётся бутербродом и стаканом молока.

Посетив кладовку, Марго притащила оттуда старую мамину куртку, теплую, с капюшоном.

Однажды, мама зацепилась ею за какой-то крючок в автобусе, и куртка порвалась на самом видном месте. Соня аккуратно зашила прореху, даже сделала фигурную заплатку, но потом куртку почти не носила, а вскоре и вовсе убрала её в кладовку, сказав, что надо отправить её в Сосновку, так как куртка ещё вполне годилась для использования в работах по хозяйству.

Недолго думая, Марго, как смогла, сложила куртку, запихнув её в большой пакет. Пакет можно было пристроить на багажник велосипеда, а сумку с продуктами повесить на руль.

Добавив к собранному ещё пару магазинных яблок, Марго осталась довольна сборами и поспешно выбежала из квартиры.

Внизу, у подъезда, её уже ждала Маринка.

- Я взяла старый плед, - доложила она подружке, перейдя на заговорщический шёпот, - его точно никто не хватится, всё равно мама хотела его выбросить, она уже новый купила. Ещё из кастрюли кусок курицы выловила. Скажу, что съела!

Она довольно запрыгала возле Марго, сгорая от нетерпения.

- Поехали?

Марго деловито кивнула и девочки, нагруженные подарками, отправились обратно.

Бомжи были на месте.

Женщина всё также сидела на сломанном стуле, а пожилой мужчина разводил костер в импровизированном очаге, сложенном из кирпичей.

Стараясь не шуметь, Марго с Маринкой снова осторожно добрались до края трубы.

- Теперь что? – спросила Маринка едва слышно.

- Делай, как я! – скомандовала Марго, после чего просто бросила пакеты вниз.

Раздался шлепок.

Маринка испуганно вздрогнула, но тоже бросила свой пакет.

- Что это?! – раздался снизу мужской голос.

Потом девчонки услышали шуршание развязываемых пакетов и женский голос прокричал:

- Девочки, спасибо!

Марго, победно посмотрев на Маринку, прокричала в ответ:

- Вы получили наши посылки?

- Да! – снова раздалось снизу, - большое спасибо! А что, вы боитесь? Вы подходите сюда, к нам!

- Нет, мы сейчас не можем! Мы потом придём!

Девчонки, вскочив на ноги, побежали по трубе назад. Это было делом нелёгким. Хотя труба и была очень большой, требовалась определенная ловкость и сноровка, чтобы случайно не соскользнуть вниз.

Однако, они обе  без труда добрались до вершины холма и стремительно сбежали вниз к своим велосипедам.

Вскочив на них, они снова закрутили педали.

На этот раз они пронеслись мимо странной пары, поселившейся в трубах, не скрываясь.

- Девочки, спасибо-о-о! – раздалось вслед.

Марго быстро оглянулась и увидела, как женщина, поднявшись с своего места, держит в одной руке один из пакетов, а другой машет им вдогонку.

***

Им показалось, что расстояние до дома они преодолели за пару минут.

Вспотевшие, красные и переволновавшиеся, они снова бросили велосипеда у одного из подъездов и уселись на пустую лавочку.

- И что теперь? – спросила Маринка, сосредоточенно пиная ногой камешки щебёнки.

- Ничего, - Марго пожала плечами, - завтра поеду к ним снова.

- Опять?! – Маринка удивленно вытаращила глаза.

- Конечно! – Марго невозмутимо кивнула, - мне же нужно узнать, кто такой этот «старина Кант». Вдруг это из-за него эти люди потеряли дом? Мне их жалко.

- А ты не боишься, что тебе попадёт? – подружка недоверчиво взглянула на Марго.

- Не боюсь, - Марго хитро прищурилась. – Ты ведь никому не скажешь, верно? Поэтому никто не узнает. Мне почему-то понравились эти люди.

- Знаешь, мне тоже, - Маринка вздохнула. – Это так странно – не иметь дома.

- Мама рассказывала, что иногда такое случается, - Марго тоже поддела ногой один из камешков, - только я никогда ещё не видела настоящих бомжей.

- Теперь увидела, - подружка кивнула. – Ладно, я домой. Встречаемся завтра утром?

Маргарита кивнула, а потом открыла подъездную дверь, подложив под неё большой кирпич. Подняв свой велосипед, она принялась втаскивать его в подъезд…

***

Её звали Людмилой Афанасьевной.

Она была учительницей английского языка. Вернее, когда-то была.

Мужчина, назвавшийся просто дядей Олегом, оказался бывшим «рабочим сцены» из довольно известного театра.

Как эти двое нашли друг друга, было неизвестно, но теперь эти двое жили вдвоём, деля все тяготы бездомной жизни.

Марго вместе с подружкой сидели на траве у «очага» по-турецки, на том самом стареньком пледе, который подарила новым знакомым Маринка.

В старом чайнике закипала вода, а на импровизированном столе стояли алюминиевые кружки и коробка с пакетированным чаем, который прихватили на этот раз из дома девчонки.

Марго на карманные деньги купила целый килограмм песочного печенья, и теперь эта странная компания собиралась чаевничать.

- Риточка, Мариша, такое большое спасибо вам за сырники! Это было… просто божественно! Правда, Олег?

Мужчина, подхвативший с костра закипевший чайник, закивал, разливая по кружкам крутой кипяток.

- Девочки, вы не думайте, мы не какие-то там страшные люди, - опять заговорила Людмила Афанасьевна, осторожно принимая из рук своего спутника горячую кружку.

Её руки с длинными пальцами были очень темными от загара. Одета она была в старые, сильно поношенные вещи, но всё равно выглядела довольно опрятно, как и её спутник.

Женщина аккуратно подула на крепкий чай, и пристроила кружку на лежавший поблизости обломок кирпича.

- Мы не всегда так живём, - Людмила Афанасьевна вздохнула, – обычно мы просто находим заброшенную дачу или дом, и живём там. Но так получилось, что у дома, где мы имели неосторожность поселиться, обнаружился хозяин. Нас выгнали. Теперь мы ищем, где снова можно будет жить. Сейчас лето, тепло и можно какое-то время бродяжничать. И в городскую баню мы всегда ходим, когда деньги удается раздобыть. Сложность в том, что у нас нет документов и мы, как бы – не существуем…

Она замолчала, иногда посматривая на девочек.

- Мы не боимся, - заявила Марго, глядя на маленькие язычки пламени, вспыхивающих на углях в обложенном камнями костре, - просто это очень странно – не иметь дома. Он ведь у вас был?

- Был, - опять вздохнула Людмила Афанасьевна, - и у меня был, и вон – у Олега. Семья у меня была, муж, дочка… Дочка умерла, заболела серьёзно, врачи никак не могли диагноз правильный поставить, залечили… Муж меня бросил, я стала пить… По пьянке меня мошенники жилья и лишили. А Олега – собственные дети обманули. Так что тут и не разобрать, что хуже. Сейчас не пью… Ну, почти…

Олег закивал.

- Если только по чуть-чуть, - подтвердил он, улыбнувшись почти беззубым ртом.

Маринка, съев одно печенье, от чая отказалась и поднялась.

- Нам уже пора домой, - объявила она, потянув Марго за руку.

Маргарита кивнула, но, поднявшись, улыбнулась.

- Мы ещё придём, можно?

- Конечно, приходите, девочки, мы будем рады, - женщина закивала, - ещё раз спасибо за еду и вещи. Куртка очень нужна, особенно в непогоду. Кстати, если хотите, я могу заниматься с вами английским. Как вам такое предложение?

- У нас английский только с сентября, - тут же вставила Маринка.

- Ну… Если будет желание заниматься, я с удовольствием, имейте это в виду, договорились? – отозвалась Людмила Афанасьевна.

Девочки дружно кивнули и побежали к велосипедам…

***

Надя лежала на диване, сосредоточенно уставившись в потолок.

Она перебирала в мыслях всё, что сказал ей сегодня Володя. Тот самый Володя, к которому за годы учёбы она привыкла, как к собственной тени.Это был очень важный разговор. Надя давно его ждала и, одновременно, боялась.

Когда Владимир впервые обратил на неё внимание?

Пожалуй, это произошло ещё на первом курсе. Вернее, после его окончания.

***

Будущим второкурсникам предстояло ежегодное испытание – трёхнедельная летняя практика, или попросту - «отработка», как её все называли.

Именно тогда, в самый первый день «практики» они узнали об определенном условии: тем, кто согласен ехать в колхоз «на картошку», вся неделя зачтётся за всю «отработку» сразу.

Объявил об этом условии студентам молодой декан – румяный, полноватый, улыбчивый и донельзя похожий на царевича Андрея Еремеевича из сказки «Варвара-краса, длинная коса». **

- Если есть те, кто поедет со мной в колхоз, автобус будет в час дня! – провозгласил декан и довольно потер руки, - желающие могут съездить домой за вещами и к часу жду всех здесь!

Желающих набралось десять человек, причем молодых людей среди них было только двое – Володя и Дима.

Надя только и успела съездить домой, взять вещи и оставить записку на кухонном столе: «Мама, я уехала в колхоз на отработку, не волнуйся, меня не будет неделю. Целую!»

Ехать было весело. Смеялись, шутили, пели песни.

Добравшись до места назначения, отправились заселяться в общежитие.

Именно тогда Надя осознала весь ужас произошедшего.

Здание, куда их привезли, именуемое громким словом «общежитие», было ужасно.

Голые, облупленные стены, когда-то выкрашенные краской. Вместо кроватей – панцирные сетки от этих самых кроватей, уложенные в ряд, прямо на пол.

Выданные подушки, казалось, были набиты камнями, одеяла жесткие, «кусающие» тело даже через простыню, служившую пододеяльником.

Довершали картину "удобства" на улице.

***

Самая первая ночь в колхозе была полна приключений, потому что посреди ночи всем поселившимся пришлось держать настоящую оборону.

Местные горячие головы, прослышав, что прибыли «городские девчонки», приняв на грудь, решили нанести приехавшим визит и представиться лично.

Способ для этого был выбран весьма оригинальный – в духе влюбленного Ромео.

Местные парни, чтобы добраться до объектов своего внимания, притащили длиннющую лестницу и приставили её к окну второго этажа, где находилась «девчачья» комната.

Надя невольно рассмеялась, когда вспомнила события той ночи.

Сначала раздался глухой стук, потом возня, а потом прямо в открытом окне возник некий силуэт, который весело пропел в темноту: «Девчонки-и-и-и-и!»

Кто из них заорал первым, Надя уже не помнила, но орали все, это точно.

На крик прибежали из соседней комнаты "Андрей Еремеевич" и Володя с Димкой.

Первый штурм был отбит, лестницу оттолкнули от стены и она упала куда-то вниз. Причем снизу при этом раздалась не совсем трезвая ругань.

Быстро оценив обстановку, молодые люди побежали куда-то, вернулись уже с досками, молотком и огромными гвоздями.

То, что происходило дальше, Надя вспоминала с содроганием до сих пор: восемь девчонок сидели в центре комнаты, сбившись в кучку и прижавшись друг к другу, а молодые люди досками заколачивали в комнате все три окна. И всё это – под звуки штурмующей общежитие местной «шпаны».

Именно тогда, при свете единственной тусклой лампочки под самым потолком, Надя обратила внимание на то, что Володя посматривает на неё с особым интересом.

Заснули все только под утро, когда силы осаждающих были вымотаны безуспешными попытками и изрядными дозами местного самогона.

***

Утро было полно сюрпризов.

Вчерашние бузотеры, не до конца протрезвевшие, понурые и угрюмые, явились к порогу общежития во главе с местной властью в лице огромного бородатого мужика, которого они все (очень  вежливо!) величали Петровичем.

- Вы нас… это… девчонки… извините, а? – пробасил наиболее трезвый парень из  явившейся делегации.

Петрович так глянул в сторону говорившего, что тот совсем сник, опустил голову и что-то невнятно забормотал.

- Не слышу! – рявкнул Петрович.

- Мы больше не будем! – хором, как школьники на линейке, произнесли неудачливые «рыцари» и ретировались, как только Петрович разрешающе махнул рукой.

- Ну, вот и славно, - резюмировал Петрович и громко объявил, - а вы будете полоть тыкву!

***

Первое свидание произошло там же, когда Володя на прополке этой самой тыквы, позвал её пройтись до местной достопримечательности – маленького, но чистого озерка.

- Надя, ты не против, если я приглашу тебя на свидание на четверых? – Володя тогда очень волновался, это было видно по всему его смущенному виду.

- Это как? – удивилась Надежда.

- Мы с Димкой хотим устроить пикник у озера. Дима Юлю пригласил, а я хочу позвать тебя. Пойдёшь?

Неожиданно Надя улыбнулась.

- Пойду. Но это не будет меня не к чему обязывать, хорошо?

- Конечно! Здорово! – Володя облегченно выдохнул, он был очень доволен.

***

Свидание тоже вышло незабываемым.

День выдался жаркий и на озеро вечером собрались идти все, включая декана.

Их четверка отделилась от основной компании и расположилась под большой ветлой. Пледом служило захваченное из «общаги» кусачее одеяло, а в местном магазине молодые люди приобрели деликатесы: газировку, шоколадные вафли и очень вкусную копченую колбасу.

Веселье было в самом разгаре, когда послышался шум подъезжающей машины.

Озеро располагалось, как и положено, в низине, поэтому все отдыхающие от трудов праведных студенты дружно задрали головы, чтобы разглядеть, кто приехал.

Из легковушки выгрузилась дама, довольно крупных габаритов, в сопровождении двух объёмистых сумок.

Дама, всматриваясь в лица молодых людей, вдруг оглушительно заголосила:

- Юленька! Юля-я-я-я! Доченька, ты где? Это я! Я приехала!

Все замерли. Надя перевела взгляд на подругу Димки и увидела, что та сначала открыла рот, потом побледнела, чуть не до синевы, а теперь сидела красная, как рак.

- Юлька, - спросила Надя однокурсницу, - это что, твоя мама? Как она нас нашла?

Юлька застонала и закрыла глаза ладонью.

- Она, видимо, везде найдёт, даже на дне морском!

- Юлечка-а-а-а! – тем временем продолжала взывать дама, мечась из стороны в сторону, в попытке отыскать среди множества тел внизу свою кровиночку, - Юленька, я тебе пирожков привезла! Таких, как ты любишь! Юля-я-я-я!

Первым рассмеялся, как ни странно, декан.

Несчастная Юлька, алея щеками, пыталась спрятаться за ветви ветлы. Если бы в дереве было дупло, она влезла бы и в него.

- Юлька, ты чего? – не выдержала Надя и тоже покатилась со смеху вслед за остальными, - прости, но это правда, смешно! Иди к ней, чего сидишь?

- Не пойду! – взвыла Юлька и подняла глаза к небу, - за что мне такое наказание?

- Мда… - глубокомысленно изрёк Димка, - мама у тебя – настойчивая женщина. Даже здесь нашла.

- Она мне испортила свидание, - простонала Юлька и, наконец, поднялась, зло отряхивая с колен приставшие травинки.

- Хочешь, я с тобой пойду? – вдруг предложил Димка.

- Не надо, - девушка была безутешна, – позорище-то какое…

- Ну, почему сразу позорище? – возразил ей Володя, устраиваясь удобнее на колючем одеяле, - просто у твоей мамы чересчур развит материнский инстинкт. Посмотри на это с другой стороны – разве хорошо было бы, если бы его не было вовсе? А так – и ты под присмотром, и мы с пирожками.

- Ну, мама… - бормотала тем временем Юлька, собирая в охапку свои вещи, -  ну, мама…

***

Надя встала с дивана и прошлась по комнате.

Сегодня произошло кое-что очень серьёзное. Володя предложил ей жить вместе.
Предложил снять комнату и стать настоящей парой. И пожениться сразу после окончания института.

Надя посмотрела на его подарок – тоненькое золотое колечко с крошечным камушком.

Соглашаться или нет?

Наде нужно было принять очень важное решение…
______________________
*Фраза из песни Улыбка» из мультфильма «Крошка Енот» — советский мультипликационный фильм 1974 года, снятый по сказке Лилиан Муур «Крошка Енот и тот, кто сидит в пруду» (англ. Little Raccoon and the thing in the pool). Режиссёрский дебют Олега Чуркина. Композитор — Владимир Шаинский. Автор слов песни — Михаил Пляцковский.

**«Варвара-краса, длинная коса» — советский полнометражный цветной художественный фильм-сказка, поставленный на Центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени М. Горького в 1969 году режиссёром Александром Роу по мотивам русской народной сказки «Морской царь и Василиса Премудрая» и сказки Василия Жуковского «Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване-царевиче, о хитростях Кощея Бессмертного и о премудрости Марьи-царевны, Кощеевой дочери», также основанной на славянском фольклорном сюжете. Премьера фильма состоялась 30 декабря 1970 года.

Продолжение здесь: http://proza.ru/2023/08/07/1537