Мальчика подстрижете?

– Здравствуйте! – рявкнула крупная женщина, пулей влетевшая в парикмахерскую. – Мальчика подстрижете быстренько?
Алина обвела взглядом зал и прикинула, что полчаса свободных у нее есть. Две клиентки сидят на окрашивании, а за ожидающую в зале девушку возьмется коллега Таня.
– Конечно, заходите! – ответила она.

Пока Алина готовила «рабочее место» для маленького клиента, она услышала за спиной чье-то хихиканье.
– Здравствуйте, – прервал неожиданное веселье басистый голос.

Вздрогнув, Алина обернулась.
Перед ней стоял крепкий бородатый мужчина ростом не ниже пары метров.
– Здрав… ствуйте, – отчего-то заикаясь, сказала она. – Вы…
– Сюда садиться? – он указал пальцем на кресло и, заметив неуверенный кивок Алины, тут же уселся в него.

– Подстригите его, пожалуйста, покрасивше, – затараторил женский голос со стороны входа. – С висков уберите побольше, а сзади пусть останется длина на пару сантиметров!

Алина, пытаясь сдержать нервный смешок (клиентоориентированность же все-таки), ответила, что всё поняла и сейчас начнет работу.

Женщина удовлетворенно выдохнула и, повысив голос, сказала:
– Сыночка, я на рынок. Как закончишь, иди домой, в холодильнике суп. И картошку почисти!

После того, как за женщиной захлопнулась дверь, по салону прошелся громкий смешок клиенток. Алина еще сдерживалась.

– Значит, убираю с висков и оставляю длину? – уточнила она у «мальчика».
– Угу, – пробормотал он, не показав ни единой эмоции.

– А… Вам-то самому как хочется? – отчего-то в Алине включился психолог и ей захотелось разобраться в ситуации получше.

Мужчина пожал плечами. Уже разочаровавшись в своих навыках чувствовать людей, Алина схватилась за пульверизатор и ножницы.

– Под «бокс» хочу, – внезапно раздался басистый голос.

Алина не могла ослушаться решения совершеннолетнего клиента и принялась за работу.

– А можно поинтересоваться, сколько Вам лет? – вырвалось у нее.
– Это Вы из-за мамы?

Она прикусила губу, осознав, что спросила лишнее.

– Да, понимаете, – продолжил он. – Не могу я ее оставить. Говорит, здоровье плохое, а я ее единственный сын. Вот и живем вместе. А она почему-то считает меня ребенком.

– А Вы-то сами каким себя считаете?

– Таким, какой я есть. Мне тридцать два, если что. Преподаю немецкий в языковой школе.

– Ого, так вы немецкий знаете? – с неподдельным интересом спросила Алина. – А мне вот языки не даны. Даже в английском дальше «hello» ничего со школы не запомнила.

– А как же «London is the capital of Great Britain»? – мужчина рассмеялся, отчего Алина разглядела, что улыбка у него красивая. – Или, допустим «I love you?»

Она скромно улыбнулась.
– Нет, не дано мне всё это.

– А хотите?

Алина вопросительно посмотрела на мужчину через зеркало и на несколько секунд остановила работу электрической машинки.

– Если хотите, я вас научу, – сказал мужчина. – Английскому, немецкому… У меня особенная методика.

Алина улыбнулась.
– А мама Ваша не будет против? Мне кажется, она как увидит, что я ослушалась ее указаний, так возненавидит меня всем сердцем.

– Мама есть мама… – задумался мужчина. – Но я-то, все-таки, взрослый человек.
– Ну, если Вы так считаете…

Сделав последний штрих в новой прическе «мальчика», Алина сняла с него накидку и пригласила к стойке администратора оплатить выполненную услугу.

– Еще увидимся! – самоуверенно заявил он перед выходом.

Больше мальчика в эту парикмахерскую не приводили.