Скука и ракурс анализ часть 4, счастье,

СКУКА и РАКУРС: Анализ — часть 4, «СЧАСТЬЕ»,


«А был ли счастлив?» - с некой досадой спрашивает Мефистофель (что, разумеется, следует понимать как вопрос, задаваемый самому себе (ну, и всему остальному человечеству)  А. С. Пушкиным.
«Когда не думает никто» — самая знаменитая подсказка, вскользь оброненная А. С. Пушкиным в самом произведении (возможно использование аббревиатуры — НДН). Что имел в виду автор: отсутствие ежесекундной саморефлексии и позиционирования своего эго по отношению к собственным мыслям, действиям, ощущениям. «Искусство забывать самого себя», «искусство имитировать самозабвение» (как случай крайней психопатической «подлости») —   не для однозначной в этом смысле души Фауста, склонной к «беспокойству» - то есть, именно к анализаторству, рациональному, холодному (без - эмоциональному) и объективному раскладу, в котором, разумеется, главное положение имеет моральное суждение самого автора рассуждения, его «я». Основной вопрос: каков же должен быть удельный вес этого  НДН, или — когда наступает критическая масса  НДН, после которой и происходит некое КАЧЕСТВЕННОЕ изменение? (Решение вопроса — подобно случайно найденному мешку старой слепой нищенки медведем-оборотнем в сказке «Морозко» (по художественной версии Ромма): «Надо же отнести ей!» - и случайная, но 100процентно искренняя жалость к старушке наконец-то прерывает бесконечный поток лихорадочной и бесполезной целенаправленной деятельности оборотня по перевоплощению обратно в человека, и наконец-то эта незначительная единичность и венчается успехом — РЕШЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЙ ПЕСЧИНКОЙ — но в практически НЕОСОЗНАННОМ ДО КОНЦА (лично- безынициативно-сонном)— то есть лишённом мешающей саморефлексии = НДН,«когда не думает никто») ДВИЖЕНИИ ДУШИ. Законный вопрос: а что тогда прикажете делать Фаусту, ЕСЛИ ДУШИ УЖЕ НЕТ? (Она, по версии Пушкина, уже продана). Заниматься онанизмом?) Самая абсолютная и достоверно проверенная аналогия — погружение в СОН (или Смерть — но последнее всегда очень чётко обозначено неизбежным присутствием невероятного (беспрецедентного) мучения, что чётко даёт о себе понять в последние секунды умирающему, «Смерть всегда приходит с целым мешком отвратительных инструментов» (Е. Шварц)  ); именно сонная нечувствительность и дальнейшие странные трансформации в сознании спящего. Фауст, как умалишённый, стремится во что бы то ни стало отследить (сделать осознанно — когнитивным) этот переход через границу во имя получения острейшего наслаждения, в основе которого лежит контроль даже над такой невероятной ситуацией — что и сближает его с Богом (и «замещает» модное). Соединение Чувственного и Логического Научного — по сути желание Фауста. Но здесь — опять (некстати) самая верная (проверенная) аналогия из мира физиологии: невозможность высчитать точный (по секундам зафиксированный) приход трёх вещей: смерти (с естественным допущением (про насильственную смерть): «Дни наши сочтены не нами» (А. С. Пушкин), сна и оргазма (в данном случае - мужского). Можно сколько угодно говорить о скоплении эрогенных зон (принципиальных, отвечающих за основное), сконцентрированных в одном месте мужского организма, а именно - между стволом и головкой полового члена (опять «ирония Природы (Бога?) органического тела над неорганическим, «культурным» телом)  - этот знаменитый эрогенный «обод» (фрикции, стимуляция, мотивация), «зарубка», etc. Для нас будет важна категория ГРАНИЦЫ, через которые (и происходят фрикционные возвратно-поступательные движения), как через некие ворота человек (мужчина, «man») обязан  (с великим, «награждающим внутренним извне» удовольствием) пройти. Но Фауста ждёт вместо этого (выход в безвоздушное пространство) пустота, а не конструктивная радость дальнейшего строительства, тоскливая жажда дальнейших поисков прохождения через ГРАНИЦЫ, дальнейших случаев (прецедентов), маниакальной серии подобных (изнасилований и убийств — со всё возрастающей качественной или количественной изобретательностью). In Any Case: это всё больше будет напоминать не изысканные яства, а пережёвывание бумаги. Договор с Мефистофелем на самом деле закономерно оборачивается Символическим актом мастурбационной пустоты для Фауста. Осуждение онанизма А. С. Пушкиным звучит в этом диалоге более чем откровенно: наличие у тебя известного физиологического органа ещё не ставит тебя на одну плоскость с Богом. «Даром достающееся», когда душа пребывает в забвении, спит (поскольку «Что гекуба ему, что он гекубе» (В. Шекспир) — она УЖЕ продана), никогда не приносит радости (счастья). Продолжение следует.               
                09:46:5728.07.23