Необычайные путешествия физика Дэниела Картера

Необычайные путешествия физика Дэниела Картера
(Мистика)

В тихом подземном лабораторном комплексе, где располагался Средний Адронный Коллайдер, физик по имени Дэниел Картер вёл свои эксперименты.
Дэниел был человеком худощавым, высоким, с нервной, быстрой походкой, будто всё время стремился куда-то опередить собственные мысли. Его тёмные волосы всегда торчали в разные стороны — он рассеянно трогал их пальцами во время размышлений. Лицо бледное, угловатое, с глубоко посаженными серыми глазами, в которых непрестанно горел беспокойный огонёк интеллектуального любопытства. Внешне он походил скорее на поэта-отшельника, чем на учёного, но жёсткая решимость и резкая интонация выдавали человека науки, для которого важнее всего — истина, заключённая в формулах и процессах микромира.
Его лабораторный халат всегда был измазан следами маркера — Дэниел записывал мысли на рукаве, если рядом не находил блокнот.
Он был увлечён исследованиями элементарных частиц и мечтал о научном прорыве. Как и многие тщеславные учёные, надеялся — пусть и не признавался в этом вслух — что однажды его имя будет выгравировано в золотистых страницах мировой науки. Нобелевская премия казалась ему не просто наградой, а символом высшей точки человеческого разума.
Обычная жизнь его не интересовала. Театры казались скучным пережитком прошлого; рестораны — местом бессодержательных разговоров; пляжи Тенерифе — пустой тратой времени, которое можно было бы посвятить моделированию новых полей или пересмотру уравнений. Он не имел друзей, а уж тем более семьи. Когда-то у него была подруга, мечтавшая о тихом доме, саде и совместных выходных. Но от этого он отказался, не колеблясь: любовь его принадлежала лишь науке.
Директор лаборатории, мистер Эрнест Квант, часто пытался его образумить.
Эрнест Квант был мужчиной в годах, крепким, широкоплечим, с солидной сединой, аккуратно зачёсанной назад. Лицо его казалось высеченным из камня: резкие черты, тяжёлые брови, но глаза — тёплые, умные, немного печальные. Он носил неизменный серый костюм, будто подчёркивая серьёзность своей должности, и говорил медленно, словно взвешивал каждое слово. Он принадлежал к тому поколению учёных, что верило: наука — путь, но идти по нему лучше вместе с близкими.
Он мрачно поучал:
— Друг мой, наука хороша сама по себе. Но нет ничего лучше, чем прийти домой, а там тебя ждут жена, дети и верный пёс. Вместе отмечать Рождество, Новый год, День независимости... и дни рождения, конечно!
На что Дэниел, смеясь, отвечал:
— Нет, шеф, это не про меня!
И снова уходил в исследования, менял методы, подходы, ломал старые теории и собирал новые. Его цель была — познать материю. Узнать, как она возникла, что предшествовало рождению Вселенной.
Он мечтал понять то, что учёные называли Большим взрывом — колоссальным событием, с которого, согласно современной космологии, началось всё существующее: пространство, время, энергия, материя. Это не был «взрыв» в привычном смысле; скорее — стремительное расширение первичного состояния Вселенной, невероятно плотного и горячего, где ещё не существовало ни звёзд, ни атомов, ни даже элементарных частиц в привычной форме.
Дэниел грезил о том, чтобы заглянуть за эту грань. Узнать — что было до.
Именно это не давало ему покоя…
В редкие свободные дни он стоял у крыльца своего дома и смотрел на звёзды. Млечный Путь, словно серебряная лента, пересекал тёмный небосклон, а Луна мягким холодным светом освещала город: дома выглядели как замершие силуэты, их окна отражали мерцающий свет, мостовые блестели от ночной росы, и редкие прохожие двигались, словно тени, скользя по улицам. Там, во Вселенной, он искал ответы. Он пытался понять, как всё это появилось — каждая звезда, каждый атом, каждое мерцание. Ученый думал, размышлял, проводил мысленные эксперименты, и лишь затем возвращался к коллайдеру, к своим бесконечным формулам и моделям, где законы природы казались ему почти осязаемыми.
Однажды, во время одного из экспериментов, произошло нечто необычное. Параметры физического мира как будто дрогнули, сдвинулись, изменились. Гравитационные волны прогнули пространство, и в мгновение ока перед глазами Дэниела возник сверкающий портал, излучающий потрясающий свет. Он переливался всеми оттенками голубого и серебристого, с бликами, которые казались живыми, словно внутри него танцевали миниатюрные молнии. Портал источал лёгкое мерцание, мягко колышащее воздух вокруг, и от него исходила слабая вибрация, чувствуемая кожей, как будто пространство само напоминало о своём существовании.
Это никак не входило в его расчёты. Дэниел не мог понять, что перед ним. Ранее он слышал разные предположения: что коллайдер способен проткнуть дырку в пространстве и времени, открыть путь в параллельные миры или даже превратить Землю в «чёрную дыру». Сам он считал эти теории абсурдными. А теперь видел то, чему разум сопротивлялся.
— Да что же это такое? — пробормотал он, недоумевая.
Приборы сходили с ума: мониторы вспыхивали резкими белыми вспышками, счетчики трещали, словно ломались внутри, а индикаторы попискивали, издавая то высокий, то низкий тон, перепрыгивая с одного состояния на другое, как будто пытались передать сигнал, который был ему недоступен. Но никакой ясности не было. Квантовый компьютер, предназначенный для обработки даже самых невероятных данных, отказался давать пояснения: его расчёты ушли в бесконечность, застряли в невозможной петле, словно сама материя отказалась подчиняться алгоритмам.
Дэниел стоял, поражённый и растерянный, перед этим светящимся чудом, ощущая одновременно восторг и страх, осознавая, что он впервые в жизни стал свидетелем того, что невозможно объяснить.
Но страх не владел Дэниелем.
— Надо, видимо, пройти туда и понять, что там, — решил ученый.
Не смог устоять перед соблазном: он шагнул вперёд, переступив порог загадочного прохода. Сердце билось так, что казалось, его ритм задаёт сам космос, а дыхание учащалось, словно пространство вокруг пульсировало вместе с ним. Волнением дрожали пальцы, но желание увидеть нечто новое, невероятное, манящее и непостижимое толкало его всё дальше, будто невидимая рука тянула за собой в неизведанное.
Секунды растянулись в вечность, когда Дэниел прошёл через портал — и оказался в месте, которое не поддавалось описанию.
Перед ним раскинулся Эдемский Сад, где царила абсолютная гармония и красота. Величественные деревья с густой листвой устремлялись к небу, их кроны переливались золотыми и изумрудными оттенками. Цветы всех цветов и форм покрывали землю, источая аромат, такой чистый и насыщенный, что казалось, он наполняет саму душу. Пение птиц, прозрачное и многоголосое, струилось по воздуху, сливаясь с мягким шелестом листьев и журчанием невидимых ручьёв. Свет был особенным — мягким, обволакивающим, как будто сам воздух светился изнутри.
— А как же Теория Большого Взрыва? — чесал затылок ошеломлённый Картер. — А как же бозоны Хиггса? А как же кварки и фотоны? Получается, я учил фальшивые теории о мироустройстве?
Удивлённый и потрясённый, Дэниел понял, что он попал в Рай.
Встретившие его ангелы приветствовали его с радостью, их лица сияли благодатью. Они благословляли его за этот непредвиденный путь и предложили задать любые вопросы, на которые он искал ответы.
Вопросов было много. Дэниел провёл дни и ночи в беседах с ангелами, узнавая о сотворении мира, о природе времени и пространства. Он ощущал, как его ум расширяется, заполняясь невероятными знаниями, которые раньше были недоступны человеческому пониманию.
Он видел херувима с пылающим мечом, охраняющего Врата Рая, и встречался с Архистратигом Михаилом, наблюдал Небесную Армию, которая много веков назад сражалась с Армией падших во главе с Люцифером. Картер вкушал плоды Древа познания, наслаждаясь их чудесным вкусом и постигая глубокие истины о мироздании.
— Какие вкусные плоды! Как тут прекрасно! — восхищался учёный. — И почему наши прародители Адам и Ева не захотели остаться здесь?
— Потому что они нарушили заповеди Творца и были изгнаны на Землю, — пояснил архангел Уриил. — В муках и страданиях они прошли свой путь и дали жизнь всему человечеству.
Дэниел осознал: перед ним раскрывался мир, где знания и красота сливались воедино, и каждое мгновение здесь открывало тайны, которые обычная наука не могла даже представить.
Оказалось, ангелы не просто наблюдали за Вселенной — они творили её. Они зажигали звезды, словно миллионы свечей, раскручивали галактики, закручивая спирали из пыли и света, формировали планеты, наполняя их атмосферу дыханием жизни. По их велению рождались реки и океаны, леса и пустыни, а каждый мир приобретал уникальный характер, отражая фантазию создателей.
По их вдохновению возникали самые невероятные формы жизни: где-то на планетах жили огромные монстры с сияющей чешуёй и множеством глаз, в других мирах бродили кристаллические существа, переливающиеся всеми цветами радуги и издающие мелодии при каждом движении, а где-то в густой газовой атмосфере плавали жидкие создания, переливаясь, растворяясь и вновь принимая форму, словно сама материя подчинялась их воле. Мир был бесконечно разнообразен, биологическая и околобиологическая природа сливались, создавая зрелище, которое Дэниел мог наблюдать, не веря своим глазам.
Картер своими глазами видел, как устроены атомы и молекулы, мог дотрагиваться до элементарных частиц. Он разгонял фотоны рукой, наблюдал, как они превращаются в ослепительные вспышки, и сжимал звезды до размеров черных дыр, ощущая невероятную тяжесть пространства, которую никогда нельзя было испытать на Земле. Каждое движение давалось с лёгкостью, и при этом он ощущал себя частью великой гармонии, которая поддерживала космос.
Но, к сожалению, всё хорошее когда-то заканчивается. Пришло время Дэниелу вернуться в свой мир. Он попрощался с ангелами, чувствуя одновременно радость и грусть, и шагнул обратно через портал.
Как только он очутился в лаборатории, Коллайдер автоматически отключился, приборы успокоились, мониторы перестали трещать, а индикаторы вернулись в свои нормальные состояния. Дэниел медленно осмотрелся и посмотрел на часы — и с удивлением обнаружил, что на Земле прошло всего пять минут.
Он вдохнул глубоко, понимая: то, что он пережил, невозможно объяснить ни формулами, ни вычислениями. И вместе с тем, он чувствовал, что теперь его разум навсегда изменился — он видел мир таким, каким его создатели задумали.
Но за эти пять минут весь Центр пришёл в смятение. Сотрудники метались по коридорам, кричали, задавали тысячу вопросов одновременно: куда ушла энергия? Почему приборы показывали такие показатели? Она была равна годовому потреблению целого города! А оплатить подобное расходование лаборатория не могла ни при каких условиях.
Директор Квант, красный от гнева и раздражения, топал ногой и требовал объяснений:
— Это что такое, Дэниел? Куда ушла вся энергия? Что я скажу министру энергетики? Откуда возьму бюджет на погашение таких сумм?
— Шеф, все эти меркантильные стороны — тьфу! — торжествовал Дэниел, его глаза горели восторгом. — Это ничто по сравнению с тем, какой результат я получил! Это сделает нас великими! Это откроет путь к совершенству!
— Поясните! — брюзжал Квант, нахмурив брови и скривив рот. — Мне нужны результаты, а не туманная философия!
Картер, полный энтузиазма, решил поделиться своими открытиями с коллегами. Он считал своим долгом показать, что Библия не врет, что святое писание фактически описывает материальный мир, созданный Творцом. Он рассказывал о приключении в Раю, о разговорах с ангелами и о том, что узнал о природе Вселенной.
— Я встречал апостола Петра, видел гармонию мира, — говорил он, не замечая, как сотрудники переглядывались, закатывали глаза и крутили пальцем у виска, словно хотели сказать: «Этот человек сошёл с ума». — Я узнал, что мир многослоен, многополярен, и Большой Взрыв — это всего лишь наше человеческое восприятие Начала, с которого Творец создал Вселенную…
Пока он рассказывал, глаза директора Кванта лезли на лоб, губы дрожали, а из уголков рта текли слюни — он был в ярости и шоке.
— Бред! Это бред! — орал он, стуча кулаками по столу так, что стеклянные приборы дрожали на полках.
— Нет, шеф! Мне всё пояснил ангел Гавриил! Он создавал планеты — Юпитер, Сатурн, звезду Проксима Центавра… — пытался возразить Дэниел, но коллеги уже отвернулись, переглядываясь, и шёпотом обсуждали его как сумасшедшего, шизофреника.
Его научная репутация мгновенно подорвалась. Решение было принято: Дэниела отправили в психиатрическую клинику. Эрнест Квант вызвал доктора психиатрии Орнальдо Блюма и настоял на том, чтобы тот провёл лоботомию.
— Возможно, излучение Коллайдера повредило его мозг, — пояснил Квант.
Доктор Блюм, высокий мужчина с серыми усами и холодным взглядом, уверял:
— Я вскрою череп и посмотрю, что с мозгом. Я специалист, я разберусь.
Тем временем Дэниел, будучи надетым в смирительную рубашку и удерживаемый санитаром, орал из палаты:
— Вы идиоты, ничего не понимаете! Вы не видите чудо, которое открывается перед вами!
Но никто не слушал. Центр погрузился в хаос бюрократии, денег и страха перед неизвестным, тогда как Картер продолжал кричать о том, что видел и пережил, в одиночестве, заперт в стенах, где наука не могла объяснить чудеса, которые он познал.
Там, в заточении, Дэниел наблюдал сквозь решётку окна звездное небо. Млечный Путь переливался серебристой лентой, далекие туманности мерцали, словно скрытые послания из иных миров. Он знал: Небеса его не забыли. И действительно, через порталы из других измерений к нему спускались Рафоэль, Михаил, серафимы и херувимы. Они появлялись, словно светящиеся фигуры из чистого сияния, и отвечали на вопросы ученого. Все, что они говорили, Дэниел тщательно записывал. Эти записи были словно формулы высшей математики, до которых земная наука еще не дошла. С их помощью можно было рассчитать маршруты полета через целые галактики, построить межзвездные корабли, способные вырваться к Туманности Андромеды и даже дальше, открывая доступ к самым далеким уголкам космоса, где привычные законы физики теряли силу.
Когда наступало утро и ангелы возвращались в Рай, Дэниел пытался доказать свою нормальность медицинскому персоналу и лично доктору Блюму. Но его слова были обречены остаться непонятыми: ни один человек в этих стенах не мог воспринимать мир, который он видел.
Доктор Блюм готовился к операции, уверенный в рациональном объяснении происходящего:
— Не беспокойтесь, сэр Картер, лоботомия — это стандартная процедура, — спокойно говорил он. — Вероятно, мозг вашего подопечного повреждён или там завёлся какой-то паразит — моллюск или иной организм, — поэтому ему кажутся ангелы и райские кущи. Его глаза холодно блестели, он перебирал инструменты, проверял калибровку электроотверток и ультразвуковых скальпелей, уверенный, что наука на его стороне.
И всё же Дэниел не сдавался. Он продолжал мечтать о возможности подтвердить свои открытия и вернуться в Рай. Он знал, что истина есть, и был готов бороться за неё, несмотря на своё положение.
Вот-вот должен был наступить день операции. В хирургической всё было готово: белые стенки, хромированные инструменты, мигающие панели и мониторы, медсестры проверяли аппаратуру, настраивали анестезию, подключали электродные датчики. Доктор Блюм просматривал на экране схему лоботомии: точные линии разреза, зоны воздействия, механизмы фиксации черепа и инструментов. Всё выглядело строго, методично, как у часовщика — каждый шаг тщательно рассчитан, каждая деталь важна.
Но в этот момент портал в палате сам открылся. Воздух задрожал, свет исказился, и в комнату вошёл Люцифер. Он был высоким, стройным, с чёрными, словно смоль, крыльями, которые едва касались потолка, с глазами, переливающимися холодным янтарным светом. Его улыбка была одновременно чарующей и пугающей, а голос — мелодичным, но с оттенком неизбежного приговора.
— За тобой сейчас придут — и ты станешь «овощем» после операции, — сказал он, усмехаясь.
— Да, я знаю, — печально ответил Картер.
— Хм, но есть другой путь. Хочешь увидеть мой мир? — продолжил Люцифер, улыбаясь. — Ведь в Раю ты узнал не всё. Тебе рассказали лишь ту теорию, которая угодна Творцу. А хочешь узнать альтернативную историю? Ту, в которой я, как любимец Творца, как Первый генерал Небесной Армии, создавал мир вместе с нашим Отцом?
— Конечно, хочу! — ответил ученый.
Люцифер срезал с него путы одним движением руки, и оба шагнули в портал. Он переливался багрово-фиолетовым светом, волнами и вихрями энергии, словно сам воздух был жидким и текучим, готовым поглотить их и перенести в иное измерение. Вихри света закручивались, огибали их тела, и пространство вокруг сжималось и растягивалось, создавая ощущение полёта сквозь время и пространство. Портал вёл в Ад — мир, где законы мироздания иного плана, где каждое явление подчинялось его воле и древней, запретной логике.
В это время санитары вошли в палату, но там их встретило странное и тревожное зрелище: на полу горели листки бумаги, обугленные края которых ещё тлели в воздухе. Дэниел сжёг все записи — всю информацию, что передали ему ангелы. Аду эти знания были не нужны, а людям, казалось, было не предназначено видеть истину в формулах и уравнениях.
Но кроме этого, изумленные санитары обнаружили нечто невозможное: скелет в одежде Картера. Радиоуглеродная экспертиза, проведённая Лабораторией медицинской криминалистики в Женеве, показала, что костям более пяти миллионов лет. Ученые не могли поверить своим глазам — это разрушало все представления о времени и природе человека. Возник грандиозный скандал.
Лабораторию Эрнеста Кванта подвергли тщательному расследованию. Криминала не нашли. Точно так же проверили клинику доктора Блюма — нарушений тоже не выявилось. Никто так и не понял, где же находится Дэниел Картер, несостоявшийся лауреат Нобелевской премии в области физики. Он исчез без следа, оставив лишь загадку, которая будоражила воображение коллег.
Некоторые сотрудники Центра утверждали, что он действительно открыл портал в Рай и попал туда, но подтверждений этим словам никто не мог найти. Другие считали, что он просто сошёл с ума и погиб в результате своих иллюзий. Третьи полагали, что операция доктора Блюма прошла неудачно, и пациент умер на столе, после чего его тайно захоронили. Но точного ответа не было ни у кого.
Тем не менее, история Дэниела Картера не была забыта. Его рассказы о путешествии в Рай, о разговорах с ангелами, о тайнах мироздания оставили отпечаток в сердцах некоторых коллег. И даже среди скептиков закрадывалась мысль: может быть, существует нечто большее, чем видимый мир, и что наука пока неспособна объяснить все явления, окружающие человечество.