Первые морские минные заграждения

В 1853-1856 годах между Российской империей и коалицией государств в составе Британской империи, Франции, Турции и Сардинского королевства велась широкомасштабная война, закончившаяся позорным поражением России. Хотя с начала XX века в России она получила наименование «Крымской», боевые действия далеко не ограничивались Крымом и прилегающими акваториями Черного и Азовского морей. Велись они и на Кавказе, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Баренцевом и Белом морях, на Тихом океане.
В конце марта 1854 года, еще до официального объявления Великобританией войны России, в Балтийское море вошла британская эскадра под командованием 68-летнего вице-адмирала Чарльза Нейпира.
Во многих отечественных публикациях вполне серьезно утверждается, что задачей эскадры были штурм или бомбардировка столицы Российской империи - Санкт-Петербурга. В свое время Чарльз Нейпир назвал подобные заявления «послеобеденной шуткой (after dinner jocularity)». А академик Е.В. Тарле в своем фундаментальном двухтомном труде «Крымская война» пишет:
«Нужно с самого начала сказать, что нанести России сокрушительный удар по столице союзники не только не попытались в те месяцы (с марта по октябрь 1854 г.), когда они пребывали в Балтийском море, но не имели вовсе этого и в виду.
 Следовательно, действия в Балтийском море летом 1854 г. должны были лишь держать в тревоге столицу и препятствовать русским посылать подкрепления на Дунай, а затем и в Крым. Второй целью было сорвать шведский нейтралитет и заставить Швецию примкнуть к союзникам.»
Вдобавок к этому, Ч. Нейпир надеялся разгромить русский флот, выманив его на просторы Финского залива.
Трудно себе представить, чтобы объединенная англо-французская эскадра (французскими кораблями командовал вице-адмирал А.Ф. Парсеваль-Дешен), всего 65 вымпелов, могла противостоять огромной сухопутной российской армии, мощным фортам Кронштадта и Балтийскому флоту (43 линейных корабля и фрегата, 77 мелких кораблей, личный состав 40 000 человек). В добавок ко всему, из-за мелководья «Маркизовой лужи» Финского залива крупные корабли не смогли бы подойти непосредственно к Санкт-Петербургу.
Кроме всего вышеперечисленного, для защиты подходов к Кронштадту, Свеаборгу, Ревелю и Усть-Двинску российское командование определенные надежды возлагало и на «новомодное» оружие - подводные мины заграждения.
Первые упоминания о морских минах появились еще в китайском военном трактате XIV века. В Европе первый проект морской мины разработал англичанин Ральф Раббардс в 1574 году. Пытались применить подобное оружие против британских кораблей и американцы во время Войны за независимость. В начале XIX века известный американский изобретатель Роберт Фултон разработал якорный вариант своего «торпедо» - мины заграждения, взрывающейся при столкновении с судном.
Однако, впервые широкомосштабное практическое применение морских мин заграждения имело место в России во время Крымской войны.
В 1812 году член-корреспондент Российской академии наук П.Л. Шиллинг с помощью разработанного им электрозапала подорвал подводный пороховой фугас, используя расположенную на берегу гальваническую батарею. Так в российском флоте началось развитие морского минного оружия.
Для работ по созданию морских мин в 1839 году был учрежден «Комитет о подводных опытах» под руководством начальника инженеров Гвардейского корпуса генерал-майора К.А. Шильдера, в состав которого вошли шесть военных представителей инженерного и морского ведомств и один гражданский – профессор дерптского университета Б.С. Якоби.
Немец по происхождению Мориц Герман Якоби (1801-1874) в 1835 году поступил на российскую службу и стал известным в России под именем Бориса Семеновича Якоби.
Якоби разработал мину с электрическим запалом, инициируемым с берега вручную с помощью батареи гальванических элементов. Для демонстрации работы такого устройства в 1840 году на Неве было выставлено минное заграждение. Пущенный по течению бот после подрыва на четырех минах был разрушен и затонул.
Однако такой метод использования мин имел серьезный недостаток: с берега было трудно определить, когда корабль противника находится в непосредственной близости от мины; а ночью или при плохой видимости - невозможно.
Для устранения этого недостатка Якоби разработал мину образца 1846 года, которая могла подрываться двумя методами:
1) принудительный подрыв с берега;
2) самовзрыв мины при столкновении ее с корпусом проходящего корабля за счет срабатывания размещенного в корпусе мины прибора-замыкателя электрической цепи запала.
Это также давало возможность безопасного прохода своих судов через заграждение путем отключения электропитания.
В 1838 году к Великому князю Михаилу Павловичу, в ведении которого находились опыты с подводными минами, обратился шведский изобретатель и предприниматель Э. Нобель с предложением купить у него его изобретение – подводную пиротехническую мину. Это предложение поддержки не получило.
Иммануил Нобель (1801-1872), ставший в России Эммануилом Эммануиловичем, был основателем династии промышленников, игравших видную роль в деловой жизни России второй половины XIX - начала XX века. Наследниками дела Э. Нобеля стали три его сына: Роберт, Людвиг и Альфред.
Но все-таки осенью 1840 года «Комитет о подводных опытах» рассмотрел предложение Нобеля и предложил ему продемонстрировать свое изобретение. 12 октября 1840 года на реке Охта установленная на якоре мина Нобеля разрушает спущенный на нее по течению деревянный плот. Подрыв мины был осуществлен «ноу-хау» Нобеля - химическим запальным устройством, делавшим его, в отличии от устройства Якоби, совершенно автономным.
Принцип действия запального устройства состоял в следующем: при контакте мины с корпусом корабля противника разрушалась стеклянная колба с серной кислотой, обернутая хлопчатой бумагой, пропитанной хлористо-кислым калием.  Бумага загоралась, что приводило к возгоранию инициирующего порохового заряда, который в свою очередь поджигал основной заряд, размещенный в корпусе мины.
Но только осенью 1842 года после двух этапов успешной демонстрации усовершенствованной пиротехнической мины лично Николай I повелел выплатить изобретателю вознаграждение, а также «изобретение передать Комитету о подводных опытах, пригласив туда изобретателя для работ с этой миной, с установлением ему содержания 25 рублей серебром в сутки на весь период его занятий в Комитете.»
Однако, в 1847 году гальваническая мина Якоби получает Высочайшее одобрение, и все работы Комитета о подводных опытах над пиротехнической миной Нобеля прекращаются. Главным недостатком пиротехнической мины сочли невозможность прохода своих судов через мирное заграждение, хотя в более поздние времена такая проблема уже никого не волновала.
В дальнейшем Якоби и Нобель продолжали совершенствовать свои мины.  По завершении программы опытов и постановки экспериментальных минных заграждений на Ревельском рейде в 1852 году Комитет пришел к выводу, что работы над подводными минами доведены до удовлетворительных результатов. Российским флот стал первым в мире обладателем такого вида оружия и имел отработанные способы его боевого применения.
Уже летом 1853 г. в план обороны Кронштадта были включены мины конструкции Якоби. Предвидя вступление в войну Англии и Франции, российское руководство с целью защиты подходов к Кронштадту 27 января 1854 года отдает распоряжение Б.С. Якоби «приступить немедленно и секретно ... к приготовлению мин для постановки».
В начале февраля представленная Якоби схема минных постановок была одобрена, но все тормозилось отсутствием необходимого запаса мин. Поэтому Э. Нобелю срочно выдается заказ на изготовление 400 мин его конструкции, который согласился поставить их по цене 100 рублей за штуку.
Автономность мин Нобеля (отсутствие проводов, соединяющих их с берегом) позволила начать постановку в полыньи, не ожидая схода льда. Из 1865 мин, выставленных у Кронштадта в 1854-1855 годах, 1391 были минами Нобеля. Однако, пиротехнические мины имели серьезный недостаток - малую мощность заряда (4-5 кг черного дымного пороха), что не могло нанести существенного ущерба подорвавшемуся на ней кораблю. Мины же Якоби были оснащены зарядом в 10-14 кг, а их усовершенствованный вариант образца 1855 года уже 26-28 кг.
С весны 1854 года у Кронштадта было выставлено 609 мин, из них 444 Нобеля. Из-за неопытности русского персонала (или из-за его боязни?) запальные устройства устанавливал лично Эммануил или его старшие сыновья Роберт и Людвиг. При этом минная позиция (три заграждения) в районе Южного фарватера находилась под прикрытием более 500 орудий фортов Кронштадта - первый вариант в будущем известных минно-артиллерийских позиций. Кроме того, за время войны 994 мины были выставлены на подходах к Свеаборгу.
О существовании этих «адских машин», как их обозвали англичане, им стало известно еще в марте. Быдло выловлено несколько мин, которые были отправлены в Англию для изучения. Всего же в 1854–1855 годах англичане «вытралили» до 70 мин Нобеля.
Первую выловленную мину доставили на корабль «Эксмут» («Exmouth») и продемонстрировали адмиралу Сеймуру. Адмирал неосторожно прикоснулся к «адской машине» и сработало запальное устройство. Сеймур получил ожоги лица и глаза, одному из офицеров обожгло руки и раздробило ногу. Матрос же, державший мину в руках, отделался только испугом. Столь скромный нанесенный ущерб вероятно был обусловлен тем, что основной заряд мины отсырел и не взорвался.
Да и в целом, мины обеих типов отличались крайне низкой надежностью. Из 246 мин Нобеля, выставленных летом 1854 года на Северном фарватере вынуто из воды только 210. Остальные 36 мин или затонули или были сорваны с минрепов и унесены волнами и течением, произошло несколько несчастных случаев с людьми от этих плавающих мин.
Из вынутых 210 мин только 75 оказались в исправности. В 43 минах вода проникла в воздушную полость, а в 92 минах порох найден совершенно мокрым. Из поднятых у форта Павел I 230 мин только в 14 минах порох оказался сухим. Большая часть мин Нобеля, выставленных около Свеаборга, оказались в столь же плачевном состоянии. Вдобавок к этому, гальванические батареи для мин Якоби имели низкий срок слубы (от двух дней до недели).
Хотя в 1854 году случаев подрыва кораблей англо-французской эскадры на российских минах не было, опасаясь этих «адских машин», а еще больше мощных орудий фортов Кронштадта, союзники ограничились блокадой российского флота, атаками укреплений и высадкой десантов на побережье Финляндии. В октябре союзные корабли покинули Финский залив.
В середине мая 1855 года объединенная англо-французская эскадра (67 вымпелов) под командованием британского адмирала Ричарда Дондаса снова вошла в Финский залив. К этому времени российская оборона Кронштадта была усилена. В январе-мае 1855 года были построены 32 деревянные винтовые канонерские лодки с мощным артиллерийским вооружением. А в последующие 8 месяцев ещё 35 винтовых канонерок, а также 14 винтовых корветов и клиперов. Были выставлены дополнительные минные заграждения.
В ходе разведки фарватеров у Кронштадта 9 июня 1855 года на минах Нобеля подорвались паровой корвет «Merlin» (на двух минах) и пароход «Firefly».В литературе также встречаются упомининия о подрыве через несколько дней еще двух кораблей - «Volture» и «Bulldog». Из-за малого заряда ущерб был скорее моральный. На кораблях ощутили сильное сотрясение, от которого разбился стеклянный люк и ядра выскочили из своих гнезд, устроенных в люковых подушках, ватервейсах и пр. и повредился обшивочный лист (медный лист для защиты от обрастания и древоточцев).
Тем не менее, союзники отказались от попыток приблизиться к Кронштадту. 6 (18) августа 1855 года в район Свеаборга и Гельсингфорса вошли 10 вражеских линейных кораблей, 14 фрегатов и пароходо-фрегатов, 2 корвета и более 50 бригов, канонерских лодок и др. Предварительно со шлюпок была проведена разведка минных заграждений и, пользуясь ее результатами, союзники расположили свои крупные корабли за пределами заграждений вне зоны действия русской крепостной артиллерии в то время как более мелкие корабли, пользуясь своей малой осадкой, могли безопасно преодолевать минные заграждения.
Утром 9 (21) августа, использую большую дальнобой ность своих орудий и оставаясь вне досягаемости российской артиллерии, союзники в течении 45 часов выпустили  по Свеаборгу и Гельсингфорсу около 20 тысяч снарядов не добившись существенного успеха.
В конце ноября 1855 года англо-французская эскадра покинула Балтийское море.
На черноморском театре российский флот морские мины заграждения не использовал, хотя, по мнению автора, это было бы намного разумнее, чем бессмысленно затопить корабли черноморского флота. В тоже время мины заграждения своей собственной конструкции применяли армейские саперы в низовьях Дуная и в Днепро-Бугском лимане.