Тёмный Король. Семнадцатая глава

Семнадцатая глава,
открывающая двери в прошлое.

- Ты погорячился насчёт двух дней, - возмущалась Рун, глаза которой отказывались воспринимать часть зданий большого города. Они были похожи на продолжение гор, а не на здания, настолько массивными они были. - Мы ехали все одиннадцать!

- Я забылся, леди Рун, - Ладаон выглядел так, словно атмосфера каждого города влияла на его состояние. Если в Лорилле он был восторжен, то в Гинетекосе казался максимально расслабленным. - Я перепутал дни, проведённые в Лорилле, с днями грядущего пути.

   Солнце спускалось всё ниже и ниже, окрашивая светлый город в розово-багровые оттенки, местный свежий ветер трепал чёрные волосы мрачной девы. Она и Ладаон прошли совсем немного, их уже ждали.

- Зачем мы поменяли карету? - спросила Рун. Стоящие подле неё эллские маги-алхимики улыбнулись.

- Так принято, - ответил эллский мудрец. - Мы же едем во дворец.

- Эрениум живёт во дворце… Да, конечно…

   Часть уже сказанного ей до этого, поспешно забытая, начинала возвращаться в сознание тонкими иглами сомнений. Карета, правда, была хороша. Роскошна даже. Ладаон помог Рун подняться в её.

- Здесь недалеко, но подниматься по ступеням порой так утомительно,

- Зачем строить такие большие дворцы, в которые невозможно просто так подняться?

- Затем, чтобы город был разделён на нижний и верхний.

- А зачем…

- Я думаю, леди Рун, это стоит спросит у императрицы.

   Рун кивнула, но Ладаон поспешно одёрнул самого себя.

- Не спрашивайте у неё, - протараторил он. - Ни в коем случае не…

   Мрачная дева рассмеялась.

- Я подаю вам слишком много идей, - расстроенно запричитал мудрец. - Мне нужно научиться молчать… Но почему же это столь трудно для меня?

   Его вопрос остался без ответа. Карета шустро двигалась по Гинетекосу, и, в какой-то момент, стала заметно подниматься вверх.

- Значит, вместо Мрения, кучерами здесь работают эллские алхимики? - изучая город и его просторные улицы, спросила Рун. Ладаон, заметно притихший, взбодрился.

- Вы так странно произносите это, словно боитесь их или… Опасаетесь. Они такие же эллские мудрецы, как я. Просто изучали немного другие отделы магии, - весело начал говорить он, но тут же осёкся. Взгляд мрачной девы остановил его.

- Алхимики… Безумные синие… - бормотала она. - Конечно, сила слов таится лишь в том значении, что мы им назначаем. Но всё равно мне немного не по себе.

- Вы имели дело с безумцами из подземного мира? Мы тоже их остерегаемся, - Ладаон пытался продолжить разговор как ни в чём ни бывало, но это не удалось.

- Не только с ними, - отрезала Рун. - Так странно видеть их одежды, испытывать страх, но не чувствовать опасности…

- Леди Рун, не падайте духом! - элл поднял руки вверх. - Ведь совсем скоро мы окажемся во дворце!

   Карета поднималась всё выше и выше. Кажется, Ладаон был прав, вход во дворец вот-вот должен был предстать пред их взором. «Непросто, наверное, тащить карету по лестнице...» - пронеслось в голове у Рун. Тут-то она и вспомнила, что не заметила перед каретой лошадей. Игривый взгляд Ладаона подтвердил её догадку — карета двигалась сама по себе. «Вряд ли они запрягают эллов-алхимиков в кареты...» - подумала мрачная дева. Скорее всего, а так и было на самом деле, волшебство алхимиков позволяло карете двигаться вперёд без применения дополнительных средств. Рун посчитала, что эллы так показывают своё хорошее отношение к лошадям. А почему мудрецов было двое так и осталось загадкой для неё.

   Громадный дворец, пирамидальной формы, с высокими стенами, обрамлёнными колоннами, арками и многочисленными окнами вытянутой формы. Из-за наличия стекла в украшениях стен, начинало казаться, словно дворец прозрачен. На разноуровневых непрерывных балконах виднелась зелень — заросли кустарников, отдельные деревья и множество различных цветов. Несколько водопадов спускались вниз с каждой из четырёх сторон дворца, впадая в глубокий ров, а вершина, квадратная по своей сути, была завершена чем-то, что напоминало летающую мерцающую звезду. Тонкую, почти что незаметную.

   Рун замерла на месте и несколько минут молча разглядывала представшее пред ней строение. Ни в Квадлоке, ни в Морне или Ребвауне, даже в Лорилле не было ничего подобного. Дева с трудом заставила себя отвлечься от открывшегося перед ней шедеврального произведения архитектуры.

- А что считается первым этажом? Тот, куда мы сейчас войдём? - её сознание трещало от вопросов, но, благо, у неё было кому их задать.

- Да, - Ладаон был рад отвечать на обычные, бытовые, можно сказать, вопросы. Куда сложнее ему было в те моменты, когда леди начинала рассуждать о своём прошлом. - У дворца так же имеются нижние этажи. Они считаются с самого нижнего и до первого. Подземелья, куда же без них, тоже присутствуют. Что же говорить о…

   Он запнулся, но лишь потому, что охраняющие дворец алхимики бросили на него несколько осуждающие взгляды.

- ...возвращаясь к этому, дворец полностью функционален в отрыве от города. У нас имеются внутренние сады, в подземельях так же есть несколько волшебных… Леди Рун?

   Мрачная дева прищурилась и с сомнением осматривала узор на стене. Она приблизилась к ней, словно пытаясь что-то рассмотреть, хотя рисунок был достаточного размера, чтобы изучать его не подходя к стене впритык. От прежнего её восторга ни осталось и следа.

- Что-то не так? - мудрец подошёл к своей спутнице, надеясь понять причину напавших на неё тревог.

- Это эллские символы, Ладаон? - тон Рун сменился. - Вот эти…

- В некотором смысле, - элл смущённо пожал плечами. - Я не силён в чтении символов… Особенно таких. Придворный маг Арнэай мог бы куда подробнее объяснить вам, если вас правда это так интересует… Они часто используются на стрелах…

- Стрелы… Овальные голубые кристаллы, да? Почему только все зовут их стрелами, они ведь на них совершенно не похожи, - девушка коснулась вырезанных на белом камне символов, её пальцы проваливались в них, но не застревали.

- Вы слишком много знаете такого, что заставляет меня тревожиться, - отрезал Ладаон. - Леди Рун, пройдёмте во дворец, мы там сможем…

- Давай поговорим с этим Арнэайем. Мы ведь сможем найти его сегодня?

- Это необходимо?

- Почему ты так морщишься? Что не так? Если он может рассказать об этих…

- Он служит гранд-рыцарю, леди Рун.

- Что это значит?

- Я служу моему господину, а потом уже императору. Но гранд-рыцарь служит сам себе.

- Суверенные силы? Как милианцы во время войны.

   Рун усмехнулась. Её тревожный вид временно рассеялся.

- В некотором смысле так и есть, - Ладаон натянуто улыбнулся. - Пойдёмте…

   То ли усталость от путешествия сказывалась на нём, то ли он так сильно хотел завершить указание, данное его господином, но, так или иначе, эллский мудрец намерен был как можно быстрее отвести каштэонскую гостью в подготовленные для неё комнаты. Ещё до того, как Ладаон последовал за Рун, они с господином договорились, что временная гостевая комната будет находится в западном крыле на третьем этаже. Именно туда он и двигался сейчас, и туда вёл мрачную деву.

   Внутри пирамиды всё было куда более предсказуемо, чем снаружи. Просторные залы напоминали каштэонские замки, а лестница и вовсе была простая каменная лестница, выполненная дорого и с изысками, но обыденная по своей форме.

- Ваши вещи уже ждут вас там, - Ладаон продолжал свою поучительно-развлекательную программу. - Все платья доставлены в целостности и сохранности, уверяю.

- Как вам всем это всё удаётся… - удивлённо пробормотала Рун. К новой жизни ей нужно было ещё привыкать и привыкать. Однако, старые свои привычки она не могла отбросить так скоро. Она постоянно оглядывалась по сторонам, и даже свесилась с лестницы, увидев среди движущихся по дворцу фигур знакомое лицо. - Кто это, Ладаон?

- Гранд-рыцарь и его свита, - прошептал элл так, словно боялся их.

- Собственной персоной?

- Собственной персоной.

- А его зовут случайно не… Милиан?

- Именно так.

- Милиан Светлый?

- Да, всё верно. А почему вы спрашиваете?

- Он в своём уме?

- В каком смысле? Я не могу отвечать на подобные вопросы, более того, вы не должны мне их задавать.

- Я имею в виду… Он не терял память? Не был безумен?

- Да, он… Полностью в порядке… Вернее, я так не думаю, но... Я не согласен с частью его… Или, если говорить точнее, он… Такой же, каким был и всегда.

- В таком случае мне нужно с ним поговорить, у меня уже много лет припасено к нему несколько вопросов…

- Нет, леди Рун!

   Ладаон хотел бы высказать мрачной деве всё - как нельзя вести себя во дворце, что к гранд-рыцарю обращаться нужно на вы и никогда не смотреть ему в глаза, да и в целом взаимодействовать с ним запрещается - но одного его громкого возгласа хватило, чтобы фигуры, мирно двигавшиеся по своему маршруту, обернулись. Всё-же, наверное, было что-то в Каштэоне, что понравилось ему — возможность громко и открыто говорить. В Гинетекосе подобное поведение не было принято.

   Остановить Рун, нёсшуюся вниз, прямиком к Милиану, крик эллского мудреца не смог. Но всполошить стражей-алхимиков, коих вокруг было не мало, более чем.

- Прощу прощения, что так бесцеремонно вторгаюсь, но… - она не кричала, в отличии от Ладаона, но говорила громко и звонко. Гранд-рыцарь был способен услышать её.

   Боевые алхимики, следовавшие с ним, напряглись, и лица их стали куда более похожи на те, что Рун с детства запомнила в качестве стандартного вида лиц эллов — строгие, выпрямленные и абсолютно холодные, без капли жалости, без наличия даже самой маленькой части души во взгляде. Ситуация стала для неё привычна, и оттого ей полегчало.

   Милиан же постоянно был спокоен. Лицо его, много лет назад обезображенное шрамами, не шевельнулось при приближении возможной опасности. Ни один мускул не шевельнулся. Шрамы, что начинали идти сверху от правой его брови и спускались вниз до челюсти, чудом не задев глаз, были недвижимы. В голубом взгляде его не было и капли страха. Спокойствие Милиана было крепко и непоколебимо. И в спокойствии этом не было жестокой уверенности, скорее наоборот.

- ...это совершенно несправедливо, что вы не явились на похороны Элинии, - заявила Рун, встав перед гранд-рыцарем. Мало кто мог позволить себе подобную наглость и уцелеть при этом.

- Почему же? Я присутствовал, - глубокий суровый голос, от каждого произнесённого слова которого люд содрогался, звучал необычно приветливо. - Для меня удивительно иное, то, что я вижу пред собой… Значит ли, что Бирия обманула меня?

- Не вас одного, - девушка задумчиво скрестила руки на груди. На ней сейчас было надето синее платье, адэонского стиля, пышное в плечах и совершенно закрытое, поэтому жест её был немного излишен, по-крайней мере со стороны он выглядел так, словно она пыталась закрыться. На самом деле, и Милиан, в отличии от потерявших какое-либо знание о жизни придворных, это понимал, Рун просто задумалась. - Она говорила мне, что вы не явились.

- Она сказала мне, что ты умерла, - брови Милиана картинно поднялись. - И я ей поверил. Но мог ли я подумать иначе?

- Она говорила, что вы не явились по причине смерти, - мрачная дева ухмыльнулась. - Странная женщина, эта Бирия. Все у неё умирают… Уверена, она не только нас подобным образом обманула.

- Пусть боги решают её судьбу. Это не так важно сейчас. Важнее другое — то, что я всё ещё вижу у себя перед глазами. Рун! Какими судьбами жизнь забросила тебя в Гинетекосский дворец!? - гранд-рыцарь улыбался, и таким его не видел ещё никто из присутствующих.

   Ладаон, тихо подбирающийся поближе, пытался придумать повод для того, чтобы спасти свою будущую госпожу, но беседа становилась только оживлённее. И, хоть опасности в этом не было, элл чувствовал необходимость как можно скорее отсюда убраться. Вместе с леди Рун.

- Воля судьбы, никак иначе это не назвать, - девушка развела руками. - Ведь если подумать, в этом снова была замешана Бирия.

- Опять она? Что же на сей раз? - рыцарь весело нахмурился, чем вызвал ещё большее напряжение в окружающих. - Эта старая скверна может сотворить что угодно...

- Это такая долгая история, если вдуматься… Но как хорошо, что вы в добром здравии, Милиан! Как жаль, что Элиния и Агелакта не дожили до этой встречи.

- Агелла никогда не была удачливой, что же до дочери её… Судьба Элин лишь доказывает несправедливость этого мира.

- Она бы с вами поспорила.

- Я уверен в этом, конечно же поспорила бы. В конце концов, я не должен гневаться — небеса и боги были достаточно добры, чтобы привести тебя сюда, Рун. Но всё же, как так получилось?

- Пути судьбы порой неисповедимы, - наконец вымолвил Ладаон, ловко беря Рун за руку.

- Я должен был догадаться, - Милиан стал чуть строже, но настроение его не изменилось. - Это дело рук моего племянника Эрениума и его преданного слуги!

- Эрениум — ваш племянник? - удивилась Рун. Впечатлений на вечер ей было более чем достаточно, однако, вечер только начался.

- Конечно, - рыцарь довольно развёл руками. Каждое неожиданное его движение вызывало в эллах трепет. - Гордый внук Идриха, и о, я думаю, это не пустые слова. Он бы им гордился.

- Идрих — это же… - мрачная дева серьёзно посмотрела на Ладаона. - Значит ли это, что он…

- Ладаон, под какими предлогами вы привезли бедную девочку из Квадлока сюда, в Гинетекос, если она даже не знает, кому обязана своим спасением? - Милиан опустил левую руку к ножнам своего верного клинка, как делал всегда, из привычки, но мудреца это смутило.

- Я лишь делал то, о чём меня просили, - протараторил он. - Возможно, я не рассказал самого главного, но… Она бы не согласилась поехать с нами, если бы знала, что господин Эрениум Эладэнар — наследный императорский принц Темеоса!

   Рун громко ахнула, но не ожидала такой реакции от самой себя.

- Передайте своему принцу, - правой рукой Милиан сбросил руку Ладаона с запястья Рун. - И сделайте это так же громко, как вы говорили сейчас! С нынешнего дня эта девушка под моим личным контролем. Я выступлю в роли её покровителя. Его намерения могут быть чисты, но я не позволю ни ему, ни вам навредить ей. Надеюсь, вы оба меня поймёте с первого раза.

- Не понимаю, - Ладаон искренне пожал плечами. - Когда вы успели оказаться знакомы? И почему вы так скоро выступаете в роли её защитника?

- Все дело в руинах, - мрачная дева сделала шаг назад, чтобы руки Милиана и Ладаона оказались от неё на достаточном расстоянии. - Помнишь того историка в Лорилле?

- Не совсем понимаю… - мудрец нахмурился.

- В Квадлоке, - улыбнулась Рун. - Мы познакомились много лет назад, в руинах подле Квадлока.

- В руинах!?

- Да!

- Но что это за дикая история, в ходе которой…

- Я могу рассказать!

   Милиан довольно кивнул.

- Уверен, что мне не повредит услышать эту историю с точки зрения её участника, что до этого хранил все детали её в тайне, - произнёс он.

   Рун согласилась с ним и начала свой рассказ. Несмотря на то, что ситуация накалялась, по-крайней мере так считали окружающие их эллы, девушка была максимально спокойна. И даже радостна. В ней просыпался тот детский беззаботный дух, что свободен от бессмысленных правил и предрассудков. Единственное, что слегка волновало её, это пронзающий её насквозь взгляд — один из эллов, следовавших изначально с Милианом, разительно отличался от других. Глаза его были туманны, но не менее от этого строги.

   ...Амель, эвакавтская торговая охотница с большими, вечно из подозрения прищуренными глазами, и следовавший за ней беглый рыцарь Фитисс, высокий и тонкий, оба сразу приметили в маленьком угольке из Квадлока отличного кандидата на роль приманки. Поставь эту девочку перед солдатами, и они, быть может, не убьют её сразу, попытаются приютить, а когда сообразят, что задумали путешественники, будет уже поздно. Гениальная идея! Гениальный исполнитель для гениального плана. Гамелиа, увешенная различными цветными тряпками алхимичка из Темеоса, невзлюбила выбранного кандидата, наотрез отказавшись принимать в их общие и крайне авантюрные планы ребёнка.

- Что-то не понимаю я тебя, Гама, - пожимал плечами хитрый альтантец Робиант, всю жизнь проживший на улицах Шеркшау и лишь с началом войны укочевавший в поля, холмы и леса Каштэона. - На войне любые средства…

- Я против не оттого, что морали мои выше твоих, братец! - невысокая темеосская алхимичка недовольно поправила находящуюся у неё на голове пирамиду различных устройств, среди которых было целых два монокля. - Я считаю, что она сдурит и всё испортит! Выражаясь вашим языком…

- А я думаю, - Амель ревниво обернулась на земляка, солдата адэонского происхождения, - И вижу по глазам твоим, Фитисс, что проблема будет не в девчонке — в тебе проблема. Тебе же её как сестру свою хочется принять, обнять и утешить! Отпустишь ли ты её на смерть? Соберёшься ли с силами, а?

   Лохмотья, в которые многослойно был обёрнут когда-то королевский рыцарь, зашевелились на ветру. Фитисс долго молчал. Длинные волосы его скрывали искажённое войной лицо.

- Во мне не осталось ничего от богов, святости никакой, - наконец сказал он, хитро улыбнувшись. - Я не испытаю к ней большей жалости. Убьём ребёнка, подорвём руины теми эллскими стрелами, что смогли собрать, и милианцев вместе с ними… А потом разграбим то, что останется. Отличная сделка.

- С совестью? - ухмыльнулся Робиант. - Не похоже на тебя, братец.

- Нет, конечно же! С судьбой, - Фитисс довольно развёл руками. - Сколько сирот породила война, в наших силах лишь помочь им, оставить без жизни и страданий, ею приносимых!

   И, хоть слова тех взрослых были Рун не совсем понятны, заподозрить их в недобром она не могла. Вернее, могла, но не подозревала — за последнее время она набегалась выполнять прихоти различных путников и торговцев. Жизнь в Квадлоке после сближения с Агелактой и Линой и их переезда в домишко Бирии налаживалась, но на неё требовались средства. Мало того, что местные первое время камнями закидать готовы были чужеземок, так и бандиты серебра начали вместо того, чтобы молча грабить, громко требовать золото. Отбиваться от них приходилось кровавой платой, сдаваться квадловчане не собирались. И запасы свои разбазаривать тоже. А на оружие и оборону, на товары ежедневного питания и на все прочие чрезвычайные случаи требовались средства. Лина быстро научилась устраивать раненным или просто усталым путникам поэтические концерты, за что получала неплохие пару монет в месяц, а, если везло, даже больше. Агелакта точила луки и деревянные стрелы, которые потом макали в жир и жгли, отбиваясь от нэрров. Бирия занималась хозяйством. А Рун… Рун бегала из стороны в сторону, получая за это ту или иную плату.

   Однажды она притащила в землянку огромный альтантский щит, полученный в благодарность за небольшое поручение, после чего он несколько раз использовался для того, чтобы укрыть путь в подпол.

   Поэтому, просьба отнести в руины связку неясных светящихся кристаллов не показалась ей чем-то сверхъестественным. Конечно, они напоминали те опасные стрелы, что направляли на всех проклятые безумные эллы, но плату за это простое дело обещали очень недурную.

   Рун было шесть лет.

   Она всё ещё была маленьким угольком, плохо говорящим, но недурно думающим и, хоть уже не очень одиноким, но всё же покинутым.

   ...Её мать расспрашивала Бирию о чём-то, но не могла получить от неё ответа. А может быть она его не искала? На ней были широкие монашеские одежды. Она скоро начала скоро уходить прочь, и её девочка помчалась за ней.

   Надеялась поймать.

   Вразумить.

   И потом они вместе с Агелактой и Элинией пошли бы, устроили бы настоящий пир, упросили мясника продать им одну дополнительную кабанью тушу, тогда жизнь стала бы совсем другой, и Абиур, и Соловетт, и даже Рун, нет, даже Бирия могли бы считать себя счастливыми… Это было бы легендарное воссоединение!

   Но вместо этой тёплой встречи её ждало холодное разочарование.

   «Герои умирают тогда, когда больше не могут геройствовать. Умирают и навсегда остаются в памяти светлыми пятнами прошлого... Если же им удаётся выжить, они имеют все шансы превратиться в злодеев, с коими сами когда-то отчаянно боролись. Очернить свой облик. Поэтому я и не считаю себя героем, да и Господин мой на него не тянет.» - когда-то сказал малышке Рун Темнаброд. Как же он оказался прав. Всегда был. И в этот раз тоже.

- Абиур, отпусти меня! - кнут Соловетт был откнинут в сторону альтантским кинжалом. - Сгинь, чернь! Отстать, нечисть!

- Но что если… - священник хотел что-то сказать, но его спутница не давала ему и шанса.

- Уйди, уйди, уйди! Что ты смотришь на меня!

- Мама!

- Нет! Нет, уйди, иначе я… Не хочешь по-хорошему? Я отрежу твоё прелестное личико от твоей…

    Детские ладони рассек свистящий удар, и вслед за ним последовала череда другого, более привычного свиста. Так летели стрелы охотницы.

- Прочь от моей дочери! - она с криком бежала вниз с холма, сжимая в руках лук. Одна из её тупых стрел ударила по незнакомке, заставив ту скривиться от боли.

- От твоей? - Соловетт сама не знала, чего хотела. Проклятье доедало остатки её души, давя на разум и сердце. - Эта девчонка дочка одного из темнейших рыцарей. Напишу её папаше, что она сгинула заживо — пусть порадуется! Захлебнётся слезами...

- Пойдём, нам не стоит… - местные уже смотрели на прибывших издалека голодными глазами, готовя камни и вилы. Абиур и его святая доброта привели его подопечную к краху. Как бы он хотел, чтобы всё было иначе! - Отпусти их, Соловетт…

- Не трогайте мою сестру! - следом за Агелактой бежала Лина, обе они вскоре поравнялись с очередными прохожими мерзавцами и быстро заслонили собой Рун, тупо уставившуюся на свои красные от крови ручки.

   Священник печально закачал головой.

- Проклятым нет места на этой земле, - охотница говорила с квадлокским чавкающим выговором, что говорило о ярости, кипящей в её прохладных жилах. - Ступайте прочь из Квадлока, если не хотите, чтобы вас разорвали на части.

- Когда эта дыра стала домом такой светлой дамы? - Соловетт выпрямилась и оскалила зубы. Больная волчица, утратившая навеки своё дитя, злилась на охотника, его воспитывающего.

- Тогда, когда священник из Шеркшау стал павшим последователем тьмы, - ровно ответила Агелакта. Из-за спины её уже выглядывал недовольный взгляд Бирии. - Вам здесь не рады, и никогда не будут.

- Какие красивые речи в таком месте… Кто ты? Одна из тех Гинетекосских невесток, которыми швыряются направо и налево в священных соборах?

- Вы меня не знаете. Наговорили и так много, а теперь... Уходите.

- Я не уйду без Рунии.

- У нас такой нет.

- А эта чернушка кто? Издеваешься надо мной, светлая… Я никуда не уйду без неё!

- Без Рун? Придётся смирится. Смирение это ведь путь истинного почитателя вечного лада, не так ведь, Абиур?

- Я никуда не уйду без своей дочери!

- Она не твоя дочь.

- А чья же? Твоя? Не смеши меня…

- Мать никогда не обидит так своего ребёнка и не отречётся от него. И не лишит его славного отца.

- Откуда знать тебе, что он славен?

- В глазах спутника твоего очень многое можно прочесть.

- Гнида светлая… Давно твой лук не видел настоящий стрел, как сердце твоё истины.

   Соловетт рассмеялась.

- Она не увидит своего отца, а он неё, об этом я позаботилась. Теперь отдай мне её, - трясущиеся руки её сами собой потянулись за кошельком. - Эта продажная Бирия не захотела моих денег, слишком суеверна… А ты?

- И я, - Агелакта натянула тетиву и направила оружие на падшую женщину. - А теперь уходите по-хорошему…

- Или мы вас убьём, - перебила её Лина, грозно выставившая вперёд свою заострённую палку.

   Соловетт вновь залилась безумным смехом. Руки её тянулись уже не за кнутом, а за настоящим, холодным оружием. Абиур пытался остановить её.

   Первый камень пролетел мимо, а второй ударил его в ухо. Третий ударил в лоб Соловетт.

   Кажется, в тот день, когда этих кому-то известных, кому-то совсем нет, прогоняли из Квадлока, каштэонцы, темеосские девы и даже адэонская девчонка были одним единым целым. Даже несмотря на личную неприязнь, они вместе встали против врага, явившегося к ним в монашеских робах. И после этого стали дружнее.

   Кабана, в тот день, как и хотелось Рун, каштэонский мясник им отрезал. Повод, правда, был не тем, что она задумывала. Элиния перевязала её руки грубыми дорожными травами, и боль на время утихла. В этот день её мать для неё умерла, оставшись геройским силуэтом где-то в далёком прошлом. Где-то там остался и Темнаброд, но образ его был куда светлее и ярче. Образ матери же почти сразу исчез, канул в Лету.

- Все мы слышали о Соловетт, слуге великого Тёмного Короля, великой героине и её подвигах… А кем она в итоге оказалась? - охотница печально вздохнула. - Спасибо, что среди Квадлока есть дрэтты приличней. Хотя звучит само по себе странно...

- Не привыкай, что я буду так добр ещё, - пробубнил мясник. - Но своих мы в обиду не даём… А теперь идите с глаз моих прочь.

- А ты добряк, я даже не знала… - Агелакта взвалила на свою спину большой кусок мяса.

   Они возвращались обратно в ту избу, что стояла на окраине деревни. Бирия шла чуть поодаль, причитая насчёт случившегося, очерняя и без того чёрные имена явившихся без приглашения путников, и, кажется, все деревенские соседки, мимо которых она шла, поддерживали её.

   А Агелакта с горькой радостью наблюдала за тем, как две девочки наперегонки бежали вверх по холму. До этого дня она сомневалась, но теперь точно знала — у неё было две дочери.

   ...Первые трудности начались уже после того как они подошли к руинам. Путники разбили лагерь на одном из прилегавших холмов, но долго спорили насчёт того, как именно нужно провернуть их «гениальный» план. Так они упустили удачный момент, и те, против кого они строили свои козни, подобрались к самому входу в старинный подземный храм.

   Рун узнала эти светло-серо-голубые флаги и накидки, двигавшиеся стройными рядами вперёд. Сердце её сжалось. Милианцев знал всякий за их жестокость, неразборчивость и неубедительную справедливость. Делать что-то за их спинами или против них — это подписать себе смертный приговор. Рун хорошо помнила, как один из милианских арбалетчиков прострелил насквозь тройку нэрров, и как те сразу же упали замертво. А ещё она наизусть выучила их полевые песни — предвестники грядущей гибели. Их они распевали с целью предостеречь путников, дабы они не лезли в их дела. Тех, кто лез — убивали без разбору. Но о благородстве этих солдатов маленькая девочка не знала.

Флаги все в крови, разграблен город мой родной!
Ступает впереди спаситель Милиан.
Все говорят: «Войною движим лишь одной,
Своей кровавую рукой сразил он миллион,

Несправедлив, жесток, коварен...»
Да, лидер наш не идеален,
Но смоет кровь с наших щитов
И вновь к победе приведёт!

И вновь к победе приведёт!
Пусть головы летят все с плеч -
Альтанту нам не уберечь,
И кровью пахнет Каштэон,

И пал под тьмою Адэон,
Темеос был захвачен эллом,
Но вновь на них в бой поведёт
Нас рыцарь Милиан вперёд!

Флаги все в крови, разграблен город мой родной!
Лейжерарт казнён, а Восарт правит злой рукой,
Фидиус в бегах, оставил свой кровавый край,
Тёмный Все-Король тебя убьём мы, точно знай.

   Путешественники засуетились.

- Слышите этот ор? Засуетились милианцы, - Гамелиа прижалась к земле. - Ух, если они меня только увидят… Срочно нужно что-то делать!

- Нам не сносить голов, как моему любимому королю, - Робиант побледнел и шутки его окаменели. - Если не решить что-то прямо сейчас.

   Фитисс нахмурился.

- Начнём прямо сейчас, коль не вышло выступить на опережение… - фыркнул он. - Эй, ты!  Помнишь, что мы тебе говорили?

   Рун кивнула. Она уже некоторое время была завешана неясным количеством кристаллообразных камней.

- Забирайся вон в те окна, а потом пройдись по… Ну ты всё поймёшь, - Амель выглядела взволнованно и куда менее грозно, чем до этого. - И не затягивай! Помни, мы тебе щедро заплатим…

   Девочка уже не верила этим незнакомцам. Таких, как они, авантюристов во время войны развелось море рек и океанов. Все они кончали плохо, если не могли вовремя остановиться. Рун не собиралась.

   Если то, что её просили скинуть на милианцев, было оружием, то ей было несдобровать. Но она не собиралась

   ...Когда рассказ Рун дошёл до этого момента, Милиан хмуро ухмыльнулся.

- Те руины, о которых идёт речь, являются последним уцелевшим практически в идеальном состоянии подземным храмом Махушэра-крови. Мы все слышали его имя в связи с землёй, но было верование, что он является так же богом крови… И именно оттуда пошла редкая, запретная кровавая магия, - стоящие рядом понимающе ахнули. - Тогда мы думали, что кровавые слёзы, кристальные стрелы нэрров, связаны с каштэонскими язычниками и изуверами… Но мы ошиблись.

- Я не знала об этом, - рассказчица похвалила гранд-рыцаря за его дополнение.

- А ваша мать, вы что-то начали такое говорить… - слова Ладаона быстро слились с тишиной. Милиан не давал ему болтать, в отличии от его господина. - Простите меня.

- Не важно. Что же до цели этих путников… - рыцарь продолжил говорить, и голос его неясно дрогнул. - Если всё было так, как ты описываешь, Рун… Что заставило тебя передумать? Мы все были бы мертвы, если бы ты не… Ты ведь одумалась? Почему? Что отвело тебя от беды?

   Рун загадочно улыбнулась.

   …Пробраться в широкие окошки было проще простого. Пройтись по древнему каменному подобию перекладин — ещё легче. Но сбросить на мирно стоящих на круглой форме камне смертельную опасность — невозможно.

- Осторожно отложи их в сторону, эти стрелы не принесут тебе добра… - произнёс голос, довольно высокий и мягкий. Голос этот она слышала ранее. Порой он встречался ей на жизненном пути. Один раз он вывел её из леса, а в ночь смерти Темнаброда помог уснуть, спев ей колыбельную. Бирия назвала этот голос Руниным хранителем, но сама она не была уверенна в точности этого термина. - Путешественники обманули тебя. Ими правит жадность, несущая только смерть. А разве в такой смерти может быть что-то доброе?

   Рун отвязывала от себя верёвочку за верёвочкой, продолжая слушать наставления голоса, как вдруг внизу случилось оживление. К боевым алхимикам спустился солдат. Одет он был более богато. Как рыцарь.

- О, предводитель, о, Милиан! - отрывок громкого разговора стал слышен наверху.

   Из интереса девочка наклонилась, чтобы посмотреть на пришедшего Милиана. Для кого-то он был спасителем, а для кого-то палачом. Агелакта звала его мучителем. Много громких слов для одного дрэтта.

- Ты уже отбросила все стрелы в сторону? - Рун планировала дождаться, пока милианцы уйдут, а потом вернуться в Квадлок, не надеясь уже на награду от авантюристов, но голос нарушил её планы. Точнее, не сам голос, а то, чему он принадлежал. Неясное красно-зелёное пятно появилось на одной из каменных перекладин. - Прошу, смерть следует за тобой по пятам… Тебе нужно уходить отсюда!

   Она испугалась.

   Кроваво-лиственный силуэт становился всё более подробным. В этом храме, кажется, и правда жила смерть помимо той, что девочка принесла на себе. Алхимики внизу тоже начали отступать. Потолок гулко затрещал, готовясь обвалиться. Снаружи тоже послышался шум, и Рун бросилась бежать, оставив аккуратно разложенные стрелы за спиной.

   Должно быть, голосу было обидно, что она так поспешно оставила его, не попрощавшись, потому что он долго кричал ей что-то вслед. Но она не могла поступить иначе.

   Сердце её разрывалось от тревоги.

   Из-за спешки Рун осеклась, споткнулась и кувырком полетела вниз с холма прямиком в объятия к милианцам. Солдаты заметили её падение и скоро окружили её. Не каждый день с неба начинают падать дети. Подозрительное явление. Милианцы не подходили близко, но и не отходили назад. Среди них было приличное количество алхимиков — и каждый из них, солдат или маг, приготовил своё оружие. Рун была в западне. Что ей оставалось делать? Приготовиться к смерти и осторожно потянуться за своим кинжалом…

- Расступитесь, неужто вы решили бороться с ребёнком? - голос Милиана привёл солдат в сознание, но убирать оружие они не спешили. Он был высок, молод и очень серьёзен. - Руины трещат по швам, хорошо, что никто не пострадал и мы вовремя убрались оттуда...

- Не верьте её облику. Это может быть ловушкой, предводитель, - сказал кто-то из его преданных воинов.

- Отнюдь, - не согласился Милиан. - Кем бы мы ни были, с кем бы ни заключали мирных договоров… Против кого не сводила бы нас судьба в бою... В нас должна оставаться чистая рыцарская, благородная кровь. Рыцарь ребёнка не обидит.

   Он подошёл чуть ближе к Рун, а затем опустился на колено.

- Ты не веришь мне, верно, девочка? - мужчина улыбнулся. - В твоих глазах куда больше ума, чем во многих взрослых. И знамёна наши тебе, наверное, знакомы...

   Уголёк решила не раскрывать местонахождение клинка, спрятала руки за спиной и упрямо кивнула.

- Могу поклясться своими волосами, если хочешь, - рыцарь обнажил клинок и приставил его к своей гриве. - Смотри…

   Длинные пряди рухнули на землю. Прямые и белоснежно-серебристые.

- Теперь мои волосы так же коротки, как и твои…

   Рун нехотя улыбнулась. Поведение Милиана показалось ей забавным.

- Я не враг тебе, не держу на тебя зла, - мало кто из солдат догадывался, что у их предводителя в сердце томится отцовское чувство. Он играл с ребёнком так просто и изобретательно, как никогда не заключал серьёзные договоры. - Милейшее создание… У тебя есть имя?

- Рун.

- Рун? Так коротко и просто?

- Д-да.

- И откуда же ты?

- Из Квадлока.

- Рун из Квадлока, как очаровательно. Что же, Рун из Квадлока, позволь и мне представиться — Милиан из Гинетекоса. Будем знакомы.

   Взгляд девочки пал на тот холм, где разбили свой лагерь путешественники. От всего этого не осталось и следа, кроме парочки кровавых пятен.

- Что же завело ребёнка в руины? Или Рун означает правительница руин? - рыцарь улыбался. Солдаты его тоже расслабились и увлеклись его игрою. Он был благожелателен, но Рун не могла ему довериться. - Хмуришься? Я говорю что-то не так? Не хотел тебя обидеть…

- Предводитель, нам стоит идти.

- Постой немного, мы не можем её просто так тут бросить. Возьмём ребёнка с собой.

   Рун изумлённо топнула ногой.

- Мой дом — Квадлок, - грозно сказала она. - Меня ждут.

- Заговорила! - обрадовался Милиан.

- Я добываю, - уголёк развела руками. - Охота! Но нет добычи. Нельзя уйти.

- Не можешь поехать с нами, потому что тебя здесь ждут дела? Милейшее создание, такой добрый и взрослый ребёнок, - лицо рыцаря, прямое и ещё не искривлённое шрамами, светилось от радости. - Но просто так мы не можем тебя отпустить…

   Рун напряглась.

- Тебе могут навредить, я не могу позволить, чтобы...

- Это вы навредили мне! Вас хотели убить, но я не помогла им этого сделать, я оставила эллские стрелы в руинах… И вы убили их, теперь они мне не заплатят! И вы не хотите отпустить меня… Какой же вы после этого лорд?

   Милиан удивлённо усмехнулся.

- Надо же, значит вот что им померещилось наверху… Не злой дух, а ребёнок, наперевес со смертью, - он послал пару алхимиков обратно в руины. - Думаю, нам не помешают в арсенале лишние стрелы...

   Солдаты зашумели разговорами, ситуация, кажется, стала разряжаться и вот-вот должна была подойти к концу. Рун хмуро не двигалась, а Милиан раздумывал, как бы мог задобрить её. Алхимики нашли и подсчитали кристаллы, неиспользованные Рун, и милианцы могли бы в любой момент уже выдвигаться дальше...

- Лорд, - один из солдат, облачённый целиком в звенящие доспехи, громко опёрся о свой огромный меч. Обращение к своему предводителю он нарочно выбрал неверное. - А ведь надо наградить ребёнка за честность и благородство. Если бы не она, не стояли бы мы все здесь сейчас.

- Да! Это верно! - Милиан словно ожил. Буквально мгновение назад он окаменел, погрузившись размышления, но теперь задвигался и быстро снял с руки дорогой перстень и протянул его ребёнку. - Нельзя бросать тебя вот так… Тем более, ты, оказывается, наша спасительница. Не хочешь уходить с нами? Я понимаю. Но просто так я тебя не оставлю. Возьми хотя бы это.

- Нет, - девочка не согласилась. - В твоём подарке только беда.

   Милиан восторженно ахнул.

- Ребёнку в Квадлоке эта вещь и правда принесёт больше вреда, прости, что я не сообразил сразу, - он надел перстень обратно на указательный палец. - Но как умна! Милейшее создание… Что бы тебе дать… О! Придумал. Ну-ка…

   С помощью своих солдат, Милиан собрал для ребёнка подарок — из запасов провизии были выделены три большие рыбины и огромный круглый батон хлеба, с себя предводитель снял накидку. Он мог бы дать больше, но переживал, что подарок его может стать перстнем беды, поэтому предлагать больше не стал.

- Это накидка для тебя, и еда для всех, кто ждёт тебя, - торжественно заключил он. - Такой подарок тебя устроит, Рун из Квадлока?

- Надо подумать, - девочка сурово изучила предложенное и милианцев, уже сложивших оружие.

   Немного помолчав, она согласилась принять подарок.

   Вечерело.

   Милианцы собирались в дальнейший путь, и их предводитель уже оседлал своего верного белого коня. Он собирался подождать, пока ребёнок уйдёт чтобы удостовериться хоть как-то в её безопасности, а потом уже отправиться в путь. Следовать за ней было куда более опасно, чем отпустить просто так. Девочка рассматривала прилежащий лес, ища максимально безопасную тропинку. Строгая, хмурая адэонка среди каштэонских краёв...

- Я ещё приду к тебе, - сказал внезапно Милиан. - Примешь меня в гости?

- Хорошо, - не сразу ответила Рун. - Но только приходи без солдат, они не поместятся в дом.

   Предводитель милианцев громко рассмеялся.

   Рун отнесла его подарок домой, несмотря на дождь. Он сыграл ей на руку в тот день. Но не открыла Агелакте личность дарителя. Впрочем, через некоторое время Милиан и правда вернулся, и тогда всё скрытое стало явным.

   Но это была уже совсем другая история.

   ...Ладаон печально всхлипнул.

- Значит, вот как всё было… - Милиан тоже выглядел мягче обычного. - Что ж, хорошо это знать. До сих пор порой я думал о том, как тебе удалось управиться с теми стрелами… Не каждый элл умеет приручать их, а тут ребёнок… Милейшее существо без страха и сомнений.

- Я и запускать их умею, - похвасталась Рун, слегка утомлённая своим рассказом.

   Толпа ахнула.

- Это просто! - даже взлетевшие на верх лба милианские брови не остановили мрачную деву и её уверенность в себе. - Я могу показать, если вы дадите мне…

   Она оглядела присутствующих. У алхимиков, эллских магов, они часто висели на поясах. Однако…

- Арнэай, ты же можешь создать прозрачную стрелу? С ними тренируются начинающие алхимики, - гранд-рыцарь обратился к эллу с мутным взглядом. Тот молча выполнил его просьбу. - Прошу, Рун. Я ни в коем случае не сомневаюсь в твоих способностях, просто не хотелось бы, чтобы Гинетекос ушёл под землю… Направь её… Да куда хочешь.

   Руки Рун приняли небольшой овальный кристалл. Наверное, ей стоило бы обратить внимание на кривое лицо Ладаона, говорившее куда больше и красноречивей слов, но она не имела таких дворцовых привычек. Не долго думая, она подбросила стрелу и, резким движением перекрестив обе руки, отправила её в полёт. Стрела ударилась о колонну и разбилась.

- Если бы вы запустили её в меня, я бы смогла отправить её обратно, - улыбнулась Рун, глядя на Арнэая. Тот не сводил с неё слепых глаз.

   Алхимики замерли, ожидая реакции гранд-рыцаря.

   Милиан долго молчал, окаменев в размышлениях и совсем перестав двигаться. Ладаон не выдержал растущего напряжения.

- Знаете, нам пора, - произнёс он хрипло. - Завтра вы можете хоть сколько угодно раз брать над леди Рун шефство и разговаривать, а так же запускать смерть в воздух… Я имел в виду стрелы… Но… Но сейчас нам нужно удалиться.

- Кстати, хорошая идея! - Милиан ожил. - И от тебя может быть прок, Ладаон. Рун, мы завтра занимаемся в северном дворе… Я тебя приглашу. Позапускаешь настоящие стрелы, если захочешь.

- Буду рада, - кивнула Рун.

- Вот и договорились!

   Путь вверх по лестнице теперь был совсем иным. Внизу Милиан продолжал обсуждать со своим окружением рассказ новой дворцовой леди, бодро повествуя о последующих их встречах. Эллский мудрец вёл Рун к последней точке их первого совместного маршрута и долго молчал, что было на него совсем не похоже, но потом решил всё-таки заговорить.

- Вы на миг замешкались во время рассказа. Упомянули, что в тот год Квадлок ещё кто-то посещал. До… До истории с руинами. Я хотел сказать об этом, но Милиан… Я сбился. А вы упомянули тогда, кажется… Я так и не понял… О ком вы вспомнили, леди Рун? - глаза Ладаона блестели то ли от слёз, то ли от чрезмерного любопытства, то ли от усталости и напряжения.

- Об одной падшей женщине, что проходила мимо Квадлока однажды, - задумчиво ответила мрачная дева. Её клонило в сон и вдаваться в излишние подробности сейчас не было смысла. - Забудь, это совсем неинтересная история.

- Как скажете… Знаете, я не думал об этом так внимательно, но… Кажется, ваш приезд устроит настоящий переполох при дворе. Господин Эрениум будет рад услышать об этом.