Преступления вермахта на советской земле

      Задолго до Второй мировой войны расовая теория немецкого национал-социализма ставила задачу осуществления геноцида славянских народов. Гитлер в книге «Майн кампф», изданной в 1925-1926 годах, провозглашал: «...Надо любыми средствами добиваться, чтобы мир был завоеван немцами. Если мы хотим создать нашу великую германскую империю, мы должны, прежде всего, вытеснить и истребить славянские народы — русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов. Нет никаких причин не сделать этого...».
      Международный Военный трибунал, заседавший в Нюрнберге с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года, документально доказал, что в ходе Второй мировой войны гитлеровская программа геноцида славян методично и безжалостно выполнялась фашистами. На Нюрнбергском процессе над преступлениями немецкого фашизма было представлено множество документов о преступлениях немецкого оккупационного режима против советских военнопленных и гражданского населения захваченных немцами территорий СССР. В ходе процесса и после него немецкие генералы, их защитники и апологеты пытались доказать, что все злодеяния на оккупированных территориях совершали специально созданные подразделения войск СС, гестапо и нацистских организаций.  Армейские части и соединения вермахта представлялись в качестве честных и благородных подразделений, ведущие борьбу исключительно с вооруженными формированиями противника. Отечественные поклонники вермахта эту версию активно поддерживают. Владимир Бешанов в книге «Год 1943 – «переломный» сообщает, что «немецкие солдаты проявляли героизм, сохраняли верность долгу и присяге… они имели понятия о воинской чести». В одной из передач «60 минут» режиссер и журналист Григорий Амнуэль призывал отличать вермахт от преступных войск СС и говорил о подвигах солдат и офицеров вермахта.
        Наиболее циничен проект «обеления» вермахта, пытающийся представить немецких солдат невинными жертвами нацистского режима. Особая роль в проекте отведена немецким солдатам, попавшим в плен под Сталинградом. Немецкий историк Йохен Хилльбек в книге «Сталинградская битва: свидетельства участников и очевидцев» (2015 год) по этому поводу пишет: «История Сталинградской битвы… в большинстве немецких и западных изложений остается в высшей степени германоцентричной историей, и даже больше того – историей о том, какие жертвы пришлось принести в ней немцам. Рассказ начинают зачастую только с 19 ноября 1942 года, то есть с начала окружения 6-й армии, – тем самым агрессоров превращают в отчаянно обороняющихся, терпящих холод и голод страдальцев…» Йохен Хилльбек справедливо считает, что «такая хронология сама по себе уже исключает из рассказа нападение немцев на Сталинград и тот длинный кровавый след, который 6-я армия оставила на своем пути к Волге через украинские города Бердичев, Киев и Харьков».
       Западные лживые стенания о страданиях лишь немецких солдат под Сталинградом постепенно навязываются и новым поколениям российских граждан, о чем свидетельствует скандальное выступление 19 ноября 2017 г. уренгойского школьника Николая Десятниченко в бундестаге. Напомню, что в этом выступлении Николай Десятниченко назвал умерших в плену солдат 6-й немецкой армии «невинно погибшими людьми, среди которых многие хотели жить мирно и не хотели воевать». Эти слова ни в коей мере не соответствуют реальному поведению немецких солдат на сталинградской земле.
       На самом деле солдаты вермахта не были "белыми и пушистыми" участниками войны. Пребывание вермахта на оккупированных территориях СССР сопровождалось множеством его преступлений и злодеяний по отношению к мирному населению и военнопленным .
       Концептуально роль вермахта в осуществлении геноцида советского народа в ходе войны против СССР была обозначена в речи Гитлера от 30 марта 1941 года перед 250 высшими офицерами вермахта: командующими и начальниками штабов групп армий, командирами корпусов и дивизий, предназначенных для ведения войны на Востоке. В этой речи назвал войну с СССР "войной на уничтожение". Он заявил: "Мы должны отказаться от понятия солдатского товарищества. Коммунист никогда не был и никогда не будет нашим товарищем. Речь идет о борьбе на уничтожение…Уничтожение большевистских комиссаров и коммунистической интеллигенции…Нельзя допустить образование новой интеллигенции… Комиссары и работники ГПУ являются преступниками и с ними надлежит обращаться как с таковыми".
       Практическая реализация заявлений Гитлера в речи от 30 марта 1941 года вылилась в подготовку ряда директивных документов вермахта по ведению войны против СССР, из которых основными, определяющими отношение войск к военнопленным и местному населению, стали приказы о взаимодействии сухопутных войск с айнзацгруппами  СС, "о военной подсудности в районе "Барбаросса" и приказ "о комиссарах".
       Эти приказы были подписаны 13 мая 1941 года начальником штаба Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем и направлены в войска еще до начала войны. Они вызвали огромное число преступлений вермахта на советской земле. Все преступления, совершенные вермахтом на оккупированных территориях, можно разделить на две большие группы групп: уничтожение советских военнопленных и злодеяния на оккупированных территориях.

                Уничтожение советских военнопленных
        В приговоре Международного Военного (Нюрнбергского) трибунала указывалось, что "…Обращение с советскими военнопленными характеризовалось особенной бесчеловечностью". Смерть многих из них являлась результатом "…систематического плана убийств...".
Для умерщвления советских военнопленных применялись различные способы: массовые расстрелы и убийства пленных, смертность пленных от голода, холода и болезней.
Массовые расстрелы и убийства советских военнопленных на оккупированных территориях   явились результатами действия приказа "о комиссарах", директивы об обращении с советскими военнопленными, подписанной начальником департамента общих вопросов Верховного командования вермахта генерал-лейтенантом Германом Рейнеке (ему подчинялась служба по делам военнопленных) в начале сентября 1941 года, а также оголтелой нацистской пропаганды расового превосходства немцев над славянами.
       Приказ "о комиссарах" предписывал следующие действия:
"1. Ответственные политические работники и политические руководители (комиссары) должны устранятся.
2. Поскольку они будут захватываться войсками, решение о том, должны ли они устранятся, принимается офицером, имеющим право накладывать дисциплинарные взыскания. Для решения достаточно установления того, что данное лицо является руководящим политическим работником.
3. Политические руководители в войсках не считаются пленными и должны уничтожаться самое позднее в пересыльных лагерях. В тыл не эвакуируются.
 6. В тылу руководящих политических работников и комиссаров (за исключение политических руководителей в воинских частях) передавать айнзатцкомандам полиции безопасности".
       В директиве генерала Рейнеке об обращении с советскими военнопленными отмечалось:
"…Большевистский солдат потерял право на достойное обращение согласно условиям Женевской конвенции …Неповиновение, активное или пассивное сопротивление следует немедленно и беспощадно устранять с помощью оружия (штыка, приклада или огнестрельного оружия) …В бегущих военнопленных следует стрелять тут же без предварительного окрика… Применение оружия в отношении советских военнопленных, как правило, считается законным."
        Важную роль в совершении преступлений вермахта против советских военнопленных сыграла многолетняя нацистская пропаганда, рисующая Красную армию злобной и невежественной ордой русско-азиатских недочеловеков, не заслуживающих никакого снисхождения.
        В соответствии с перечисленными приказами и директивами, а также с дополнительными "разъясняющими" и "уточняющими" документами вермахта безусловному и немедленному уничтожению подвергались следующие категории советских военнопленных: комиссары, евреи, женщины  и раненые. Кроме того, немедленно уничтожались попавшие в плен партизаны .
        Вместе с тем, массовым расстрелам, повешению и убийствам подвергались и другие категории советских военнопленных по самым незначительным поводам.  Вместе с тем, массовым расстрелам, повешению и убийствам подвергались и другие категории советских военнопленных по самым незначительным поводам.  В документах Нюрнбергского процесса, в книгах отечественных и зарубежных историков приводится большое число примеров массовых расстрелов советских военнопленных. Вот некоторые из них, совершенные вермахтом в ходе Московской битвы и описанные в книгах Александра Дюкова "За что сражались советские люди"; израильского историка Арона Шнеера "Плен. Советские военнопленные в Германии. 1941-1945; немецкого историка Кристиана Штрайта. "Они нам не товарищи…": вермахт и советские военнопленные в 1941-1945 гг.".
        "…В середине октября на участке дороги Ярцево – Смоленск произошло одно из самых массовых убийств военнопленных во время этапа. Немецкие конвоиры без всякого повода расстреливали, сжигали военнопленных, загоняя их в стоящие у дороги разбитые советские танки, которые поливались горючим. Пытавшихся выскочить из горящих танков тут же добивали. Ряды и фланги колонны "ровнялись" автоматными и пулеметными очередями. Немецкие танки давили пленных гусеницами. На повороте с автомагистрали Москва – Минск на Смоленск скопилось несколько больших колонн военнопленных, по которым немцы открыли огонь из винтовок и автоматов. Когда уцелевшие двинулись по шоссе на Смоленск, то "идти по нему 12 км было невозможно, не спотыкаясь на каждом шагу о трупы".
       "Комендант 240-го пересыльного. пункта в Смоленске докладывал 25 октября 1941 г.: Неоднократно случается, что охрана обращается с военнопленными с преувеличенной жестокостью. Так в ночь с 19 на 20 сего месяца около 30000 пленных, которых не смогли принять в лагере "Север", были отправлены обратно в город. Утром 20 числа только на одном участке от вокзала до лагеря "Север" насчитывалось 125 убитых военнопленных". Большинство из них лежали на дороге с простреленной головой".
        В отчете отдела пропаганды при командующем тыловым районом наступавшей на Москву группы армий "Центр" за первую половину ноября 1941 года указывалось: "Продолжаются случаи, когда пленные, которые вследствие полного истощения не могут продолжать марш в тыловую зону, просто расстреливаются".  Немецкий историк Кристиан Шрайт добавляет: "… потери при перевозке были такими огромными в том числе потому, что десятки тысяч пленных расстреливались в пути".
        Большое число примеров массовых расстрелов советских военнопленных в ходе Сталинградской битвы приведены в сборнике «Зверства немецко-фашистских захватчиков в районах Сталинградской области. Документы». Вот некоторые из них
«После освобождения 22 января частями Красной Армии села Алексеевка, Городищенского района, в его окрестностях был обнаружен лагерь военнопленных, обозначенный немецким командованием под № 205… По всей территории лагеря, перед колючей проволокой и при входах в норы, где жили пленные, валялось более 1500 неубранных трупов. Обнаружено много трупов со вспоротыми животами, отрубленными конечностями, проломленными черепами, без голов. Кроме того, в разных местах найдено 59 человеческих голов без туловищ, лица убитых настолько обезображены, что опознать их невозможно. Метрах в 50 - 100 от лагеря найдены 3 больших ямы, наспех засыпанные землей и заметенные снегом, полные трупов. Число сваленных в эти ямы убитых, согласно показаниям очевидцев, превышает 2500… Весь режим лагеря был рассчитан на систематическое истребление военнопленных и мирных советских людей. Ежедневно в 5 часов 30 минут утра всех пленных выгоняли на рытье окопов и блиндажей, сбор травы из-под снега для лошадей и рытье могил. Не выполнявших нормы, отстающих от строя и жаловавшихся на плохое состояние здоровья, избивали палками и расстреливали. Убивали пленных ежедневно и без всякого повода. Ивана Серкина немецкие бандиты застрелили "за грубость при обращении к немцу", 12 января 1943 года расстреляли 10 человек "за беспорядок в строю", 5-го января начались повальные расстрелы в связи с попыткой нескольких пленных бежать из лагеря… Часовые открывали стрельбу по-всякому, кто подходил к колючей проволоке. Штаб-вахмистр Блюмшток, из роты охраны 205-го лагеря, глумился над пленными: для забавы стрелял в толпу безоружных людей, при этом целился в живот и наблюдал за страданиями умирающих. Блюмшток открыто заявлял: «Если русские придут в лагерь, они здесь не найдут ни одного живого пленного».
        «При освобождении от немецко-фашистских зверей механического цеха Н-ского завода г. Сталинграда…в блиндаже был обнаружен труп замученного красноармейца, который подвергался кошмарным пыткам.  У бойца перерезано горло, вырезана левая щека, ягодицы, отняты конечности ног, в верхней части бедра пулевое ранение».
        После освобождения частями Красной Армии хутора Вертячего, Сталинградской области, в расположенном в хуторе немецком лагере советских военнопленных было обнаружено «87 трупов красноармейцев и командиров. Более десяти трупов настолько изуродованы, что потеряли человеческий вид. У многих замученных немцами бойцов распороты животы, выколоты глаза, отрезаны уши в носы… Из 89 советских военнопленных, находившихся в лагере на хуторе Вертячем, умерло от голода, замучено и расстреляно 87 человек».
        В сборнике " О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в городе Орле и Орловской области" и в архивных документах Орловской области  сообщается, что границах современной Орловской области было организовано 18 лагерей военнопленных, из них 10 – в Орле. В Орловской городской тюрьме немецко-фашистские оккупанты организовали лагерь для военнопленных, в котором непокорных военнопленных расстреливали группами по б—6 человек, по расписанию, по вторникам и пятницам.
        В Курской области в период немецкой оккупации  было организовано 37 лагерей советских военнопленных, из них 17 – в Курске. В архивных документах Курской области приводятся следующие свидетельства массового истребления немцами советских военнопленных: "Фашистские изверги зверски расправились над семнадцатью ранеными красноармейцами и командирами, которые находились в госпитале при больнице Солдатского сельсовета. Им выкалывали глаза и резали нос, пальцы на руке, после чего пристреливали. В колхозе «Красный Герой» Старороговского сельсовета в двух хатах было заживо сожжено 50 раненых красноармейцев".
        В районе станции Касторная-Новая размещался пересыльный лагерь «DULAG-231». В этом лагере было уничтожено более 7 тысяч военнопленных. На протяжении всего периода оккупации фашисты зверски истребляли советских военнопленных, находившихся в лагерях смерти. В одном из актов о зверствах гитлеровцев в Курске отмечалось, что в лагере, расположенном на улице Глинище, незадолго от оставления немцами Курска было уничтожено более 300 пленных. Трупы убитых со связанными руками и ногами, расчлененные части тел были навешены на колючую проволоку, ограждающую лагерь.
        Как было установлено областной комиссией по расследованию злодеяний гитлеровцев, на территории Курской области за период оккупации 1941-1943 годов было уничтожено 9826 советских военнопленных.
        В Харькове  13 марта 1943 г., после второго немецкого захвата города немцами в 1-м армейском сортировочном госпитале 69-й армии по ул. Тринклера немецкие солдаты расстреляли и сожгли живьём 800 раненых красноармейцев и офицеров Красной армии, которых не успели эвакуировать в советский тыл. Их трупы были закопаны во дворе госпиталя.
        Высокая смертность советских военнопленных от голода, как отмечалось на Нюрнбергском процессе, была "самым распространенным средством массового уничтожения советских военнопленных".
        Вот что по этому поводу сообщает Кристиан Шрайт в книге "Они нам не товарищи…": "…То, что смертность, по крайней мере в зоне ответственности группы армий "Центр", вскоре перешагнула "нормальные" размеры, явилось следствием норм питания, которые полагались для пленных. Пленные …получали ежедневные рационы в размере "20 г пшена и 100 г хлеба без мяса", "100 г пшена без хлеба", рационы, которые … составляли менее половины жизненно необходимого минимума…Офицер службы одной из участвующих в эвакуации (пленных – В.Л.) охранных дивизий обратил внимание на то, что нормы питания (20-30 г пшена, 100-200 г хлеба) слишком малы даже для пешего перехода в 30-40 км, а потому следует считать, что большая часть людей не достигала цели из-за истощения."
       Кристиан Шрайт описывает последствия чрезмерно скудного питания попавших в плен в ходе Московской битвы советских солдат: "В целом для зоны ответственности группы армий "Центр" получается следующая картина…. В связи с притоком пленных из окружения под Вязьмой и Брянском она (смертность – В.Л.) в середине октября резко возросла до 1% в день, так что ежемесячная смертность достигла 15-20%. В ноябре смертность поднялась еще выше, достигнув 1,3% в день, а значит 40% в месяц. В декабре эти цифры несколько снизились…в этом месяце во всей зоне ответственности группы армий "Центр"…умерло 64265 пленных, четверть имеющейся к началу месяца численности. В январе 1942 года смертность снизилась весьма незначительно – до 23% в месяц (44752 пленных); в феврале заметнее – до 15% (19117 пленных); в марте – до 10,3% (11582 пленных); в апреле она сократилась до 6,2% (8476 пленных). В течение всего этого времени показатели смертности в тыловом районе группы армий "Центр" были значительно выше." 
        В селе Алексеевка Сталинградской области в лагере №205с сентябри 1942 года по январь 1943 года советские военнопленные «получали хлеб всего 4 раза (по 50 - 75 гр. на человека), ежедневной пищей служила похлебка из дохлой конины, выдаваемая по пол-литра. Ее готовили из расчета по 50 гр. мяса в день на человека, а если заправляли пшеницей, то последней отпускалось на одного человека от 5 до 20 гр. Вода в лагере совершенно отсутствовала. Осенью, до того, как лег снег, дождей совсем не было, и люди изнывали от жажды, многие пили собственную мочу. С начата декабря выдача пищи вообще прекратилась. Вместо супа выдавалось пол-литра воды. Те из пленных, кто еще был в состоянии ходить на работу, подбирали дорогой дохлую конину и ели ее сырой. На почве голода люди сходили с ума. В сентябре умирало от голода 30 - 40 человек в день, а в декабре по 130-145 человек. Многие пленные настолько изголодались, что, когда наши бойцы 23 января дали некоторым из них пищу, они умирали после двух - трех кусков хлеба».
        В лагере, расположенном в хуторе Вертячем, советским военнопленным в течение дня «выдавали пол-литра кипятку, вечером 3-4 ложки запаренной ржи и кусочек дохлой конины. Раненым и больным пища не выдавалась вовсе… За несколько дней до начата наступления советских войск немцы совершенно перестали кормить всех пленных и обрекли их на голодную смерть».
        В Нижне-Чирском районе Сталинградской области «немецкие изверги при этапировании военнопленных красноармейцев морили голодом, т.е. совершенно ничего не давали в пищу». Когда местные женщины пыталось оказать помощь пленным в питании, то немцы их избивали, а пленных, взявших продукты у женщин, расстреливали на месте.
        В целом, советские военнопленные во всех лагерях Сталинградской области, находящихся в ведении 6-й немецкой армии, содержались в бесчеловечных условиях. Только в лагерях, расположенных в районе Воропоново и Гумрака, из 3500 военнопленных остались в живых только 20 человек.
        Показаниями освобождённых военнопленных установлено что в лагере для военнопленных, организованном в Орловской городской тюрьме, "…питание военнопленных не обеспечивало даже голодного существования. Пленным в день давали по 200 граммов хлеба с примесью древесных опилок и по литру супа из гнилой прелой муки".
        Врач Цветков X. И., находившийся в этом лагере военнопленных, дал следующее показание: «За время своего пребывания в Орловском лагере отношение к военнопленным со стороны немецкого командования могу охарактеризовать как сознательное истребление живой силы в лице военнопленных. Питание, содержащее максимум 700 калорий, при тяжёлой непосильной работе приводило к полному истощению организма и вело к смерти, при явлении голодных отёков и необратимых кишечных расстройств. В лагере была массовая смертность. Из общего числа умерщвлённых 3 000 человек погибли в результате голодания и осложнений на почве недоедания. Военнопленные жили в ужасных, не поддающихся описанию, условиях: полное отсутствие топлива, воды, огромная вшивость, невероятная скученность в камерах тюрьмы - в помещении площадью 15—20 квадратных метров размещалось от 50 до 80 человек. Военнопленные умирали по 5—6 человек в камере и живые спали на мертвых".
        Бывший начальник отдела по делам военнопленных Данцингского военного округа генерал лейтенант вермахта в отставке Курт фон Эстеррейх на Нюрнбергском процессе сообщал: "В октябре 1942 года в Харьков прибыл эшелон с русскими военнопленными, В Харькове выяснилось, что в этом эшелоне на 1500 человек недостает около 150 При выяснении оказалось, что 75 человек умерло в пути следования от голода, а их труппы находились неубранными в вагоне. Остальные 75 человек пытались бежать, но были схвачены охраной и расстреляны на месте. Не лучше обстояло дело и в лазаретах для русских военнопленных. При посещении харьковского лазарета для русских военнопленных я видел, что тяжело больные были размещены в помещениях, где не было отопления и все окна были выбиты, а больные не имели одежды и обуви. В результате в этом госпитале ежедневно умирало от истощения и эпидемических заболеваний 200-300 человек".   
        Английский журналист Александр Верт в книге "Россия в войне 1941-1945 гг." описывает свои впечатления о доле советских военнопленных на посещенных им территориях, освобожденных от немецкой оккупации в ходе Курской битвы: "…Доктор Протопопов, с маленькой бородкой и в пенсне, напоминавший чеховский персонаж, рассказывал, как, несмотря ни на что, ему удавалось лечить больных и раненых советских военнопленных. Они находились в кошмарном состоянии - голодные и запущенные…. Священник - старик 72 лет сказал, что многие русские работали на немцев потому, что иначе умерли бы от голода. Ему разрешали посещать русских военнопленных. Их морили голодом. Иногда за один день умирало 20, 30 и даже 40 человек … В основе отношения немцев к русским лежала общая "философия" о "недочеловеках". Эту философию иллюстрируют инструкции фельдмаршала фон Рейхенау о поведении немецкой армии в 1941 г. на территории Советского Союза или знаменитая речь Гиммлера в Познани, когда он сказал: "Погибнут или нет от истощения или создании противотанкового рва 10 тысяч русских баб, интересует меня лишь в том отношении, готовы ли для Германии противотанковые рвы"…. Издавались специальные приказы, вроде приказа о комиссарах, предписывавшего с комиссарами (а фактически с каждым, кто признан коммунистом, евреем или вообще подозрительным лицом) не обращаться как с военнопленными, а просто расстреливать их…Другой приказ, под названием "Кугель" (то есть "Пуля"), неукоснительно применявшийся к русским, предписывал расстреливать каждого военнопленного, который пытался бежать или подозревался в ведении какой-либо тайной деятельности в лагере… Если не считать попыток некоторых немецких генералов на Нюрнбергском процессе доказать, что прокормить такую массу появившихся вдруг военнопленных было-де трудно, нет никаких данных, которые бы говорили, что командование вермахта делало что-либо, дабы воспротивиться политике уничтожения военнопленных, по крайней мере в течение 12-18 месяцев войны. Более того, некоторые из этих "рыцарски воспитанных" немецких генералов сознательно морили голодом военнопленных. На Нюрнбергском процессе фигурировал также изданный в начале русской кампании приказ фельдмаршала фон Манштейна (в Курской битве – командующий группой армий "Юг" – В.Л.), в котором говорилось следующее: "Еврейско-большевистская система должна быть уничтожена… Положение с продовольствием в стране требует, чтобы войска кормились за счет местных ресурсов, а возможно большее количество продовольственных запасов оставлялось для Рейха. Во вражеских городах значительной части населения придется голодать. Не следует, руководствуясь ложным чувством гуманности, что-либо давать военнопленным или населению, если только они не находятся на службе немецкого вермахта"… Хотя в конце концов Манштейн на Нюрнбергском процессе и вынужден был признать, что он подписал этот приказ, он начал с заявления, что "совершенно забыл об этом". Несомненно, он и его друзья генералы "совершенно забыли" и многие другие обстоятельства, в том числе факты частого и весьма тесного сотрудничества армии с эйнзатцкомандами и другими профессиональными убийцами".
        Смертность советских военнопленных от холода объясняется бесчеловечными условиями их транспортировки и размещения в осенние и зимние месяцы Московской битвы. С наступлением холодов резко возросла смертность при транспортировке советских военнопленных в открытых вагонах. Кристиан Шрайт сообщает: "Еще в ноябре транспортировка в "открытых вагонах" являлась правилом…  При перевозке в таких вагонах из рейхскомиссариата "Остланд" за один маршрут умирало "от 25 до 75% пленных", в том числе и потому, что вовремя многодневного пути их практически не кормили". 
        Александр Дюков приводит рассказ свидетеля одной из "смертельных " транспортировок советских военнопленных: "На станцию Мост в ноябре прибыл эшелон из тридцати вагонов; когда их открыли, то не обнаружили ни одного живого человека…".
        Условия размещения советских военнопленных в пересыльных лагерях были ужасающими. Попавшие в плен по Брянском и Вязьмой советские солдаты размещались, как правило, под открытым небом. С наступлением холодов они укрывались в самостоятельно вырытых ямах или землянках, "утепленных" травой. По данным Кристиана Шрайта, в ноябре 1941 года часть пленных находились под крышей, но "о размещении в отапливаемых помещениях речь могла идти только в редких случаях". 
В осенние и зимние месяцы Сталинградской битвы в лагере № 205 пленные советские солдаты с наступлением холодов укрывались в самостоятельно вырытых в земле норах. «Норы были рассчитаны на 25-30 человек. Немецкое командование загнало в эти норы по 120 - 160 человек. Люди могли спать только сидя или на корточках, а иногда даже стоя. …Многие были обморожены».
        К гибели военнопленных от голода, холода и невыносимых жилищных условия добавилась их смертность от болезней, в первую очередь, от сыпного тифа и от дизентерии, Эпидемия сыпного тифа свирепствовала в лагерях военнопленных в период между октябрем1941 года и летом 1942 года. В 1942 году   под Сталинградом в лагере № 205 «массовое заболевание дизентерией не прекращалось». Аналогичная картина была и в других лагерях советских военнопленных под Сталинградом, например, в лагере, расположенном в хуторе Вертячий «почти все пленные страдали дизентерией».

                Злодеяния вермахта на оккупированных территориях
        Злодеяния вермахта на оккупированных им советских территориях можно объединить в четыре группы: геноцид мирного населения оккупированных районов; угон населения на немецкую каторгу; разграбление и уничтожение на оккупированных территориях культурных ценностей и преступная "тактики выжженной земли" при отступлении немцев с оккупированных территорий.
        О геноциде мирного населения оккупированных вермахтом территорий в Нюрнбергском приговоре нацистским преступникам указывалось следующее: "…на Востоке массовые убийства и зверства совершались не только в целях подавления оппозиции и сопротивления германским оккупационным войскам. В Польше и Советском Союзе эти преступления являлись частью плана, заключавшегося в намерении отделаться от всего местного населения путем изгнания и истребления его для того, чтобы колонизировать освободившуюся территорию немцами".
        Солдатам вермахта осуществлять геноцид против мирных советских людей разрешил подписанный 13 мая 1941 года начальником штаба Верховного командования вермахта генерал-фельдмаршалом Вильгельмом Кейтелем "Указ Верховного главнокомандующего вермахта о военной подсудности в районе "Барбаросса" и об особых полномочиях войск".
        В этом указе отмечалось, что в районе "Барбаросса", т.е. на  захваченных вермахтом  территориях Советского Союза, "Возбуждение преследования за действия, совершенные военнослужащими и обслуживающим персоналом по отношению к враждебным гражданским лицам, не является обязательным даже в тех случаях, когда эти действия одновременно составляют воинское преступление или проступок…Судебный начальник предписывает судебное рассмотрение дела лишь в том случае, если это требуется по соображениям поддержания воинской дисциплины и обеспечения безопасности войск".
        Другими словами, по отношению к мирным советским жителям солдатам вермахта разрешался любой произвол, любое насилие, любое преступление, в том числе физическое уничтожение. С предельно откровенным цинизмом Гитлер следующим образом конкретизировал свои человеконенавистнические планы в отношении Сталинграда: "Сталинград: мужское население уничтожить, женское - депортировать" и далее "после овладения городом необходимо покончить со всем мужским населением, поскольку Сталинград с его проникнутым коммунистическим духом населением в миллион человек представляет особую опасность".
        Войска вермахта применяли разнообразные способы уничтожения мирных граждан: использование мирных жителей для прикрытия войск в наступлении и обороне, массовые расстрелы, повешения и убийства, создание невыносимых для населения условий жизни. Примеры использования мирных жителей для прикрытия немецких войск в наступлении и обороне приведены в представленной на Нюрнбергском процессе ноте Народного комиссариата иностранных дел СССР от 6 января 1942 года: "8 декабря гитлеровцы прикрывали свое отступление из деревни Ямное Тульской области гражданами из местного населения. 12 декабря в том же районе они собрали 120 человек стариков и детей и пустили их впереди своих войск во время боев с наступавшими частями Красной Армии".
        В сборнике «Зверства немецко-фашистских захватчиков в районах Сталинградской области. Документы» сообщается, что в конце июля 1942 года войска 6-й немецкой армии заняли хутор Распопино. Немцы запрягли нескольких жителей хутора в конные грабли и заставили их «возить эти грабли вокруг хутора, а вслед ходили немецкие автоматчики. Немецкое командование имело целью обнаружить таким путем минное поле».
        Войска вермахта массовыми расстрелами, повешением и убийствами уничтожили большое число мирных жителей, главным образом, женщин, детей и стариков.  Вот лишь часть немецко-фашистских злодеяний в ходе Московской битвы, проведенные в указанной выше ноте Народного комиссариата иностранных дел СССР от 6 января 1942 года, сборнике "Без срока давности: преступления нацистов и их пособников против мирного населения на оккупированной территории РСФСР в годы Великой Отечественной войны. Город Москва", книгах " Разгром немцев под Москвой. Признание врага" и Александра Дюкова "За что сражались советские люди".
        "В деревне Белый Раст Краснополянского района группа пьяных немецких солдат (из 2-й танковой армии генерал-полковника Гейнца Гудериана – В.Л.) поставила на крыльце одного дома в качестве мишени 12-летнего Володю Ткачева и открыла по нему стрельбу из автоматов. Мальчик был весь изрешечен пулями. После этого бандиты открыли беспорядочную стрельбу по окнам домов. Шедшую по улице колхозницу И. Мосолову с тремя своими детьми они остановили и тут же расстреляли вместе с детьми.
         В селе Семеновское Калининской области немцы (солдаты 9-й армии генерал-полковника Адольфа Штрауса – В.Л.) изнасиловали 25-летнюю Ольгу Тихонову, жену красноармейца, мать трех детей, находившуюся в последней стадии беременности, при чем шпагатом связали ей руки. После изнасилования немцы перерезали ей горло, прокололи обе груди и садистски высверлили их. В той же деревне оккупанты расстреляли мальчика лет 13-ти и на его лбу вырезали пятиконечную звезду.
         В ныне освобожденной нашими войсками деревне Ершово Звенигородского района Московской области немцы при оставлении деревни загнали в церковь около 100 мирных жителей и раненых красноармейцев, заперли их, после чего церковь взорвали".
         "22 января 1942 года в дер. Орловка (Московская область – В.Л.) в 11 ч утра немцы собрали в хату Якова Воронцова местное население. Всего было собрано 40 человек женщин, стариков и детей…В 3 ч дня того же числа в окно хаты немцами была брошена связка гранат, которая разорвалась и поранила многих людей, затем хата была сожжена и все находившиеся в ней, кроме шести человек, погибли (сгорели)".
         Жестокость немецких войск к мирным жителям отражалась и в их приказах. Так, в приказе №324/12 от 12 декабря 1941 года по 101-му немецкому мотопехотному полку 18-й танковой дивизии (2-я танковая армия генерал-полковника Гейнца Гудериана) предписывалась полная беспощадность к населению: "… Всех мужчин, способных носить оружие, задерживать и отправлять на сборный пункт военнопленных. По всем мужчинам и женщинам, появляющимся на участке дивизии открывать огонь без предупреждения.
        В населенных пунктах, освобожденных Красной армией в ходе контрнаступления под Москвой, советские солдаты были потрясены зверствами немецких оккупантов по отношению к мирным жителям. "Мы идем по опустошенной местности, где все сожжено, ни одного дома в деревнях, сплошная пустыня, – писал домой один из советских солдат … Издевательство над местным населением самое зверское. В Волоколамске повесили 8 человек, их не разрешали снимать, и они висели 52 дня, до прихода наших частей".
        Показателен факт, приведенный в материалах Нюрнбергского процесса. Американский обвинитель Роберт Джексон задал вопрос командующему войсками по борьбе с партизанами обергруппенфюреру СС Эриху Бах-Залевски: "На каком основании уничтожали людей, что было поводом?" Эсэсовский генерал ответил: "При чём здесь повод? У нас было задание уничтожить минимум 30 миллионов славян. Мы не искали никакого повода, мы выполняли плановую работу".
        В ходе Сталинградской битвы войска вермахта уничтожили большое число мирных жителей. 23 августа 1942 года немецкая авиация совершила массированную атаку на Сталинград (по жестокости эту атаку сравнивают с бомбардировкой англо-американской авиацией Дрездена). Вот как описал эту бомбардировку английский историк Энтони Бивор в книге "Сталинград". "…Для жителей Сталинграда 23 августа стало незабываемым днем. Образцовый город со знаменитыми садами и белыми высотными зданиями, которыми так гордились горожане, превратился в пылающий ад. Громкоговорители, установленные па фонарных столбах, неустанно повторяли: "Граждане, воздушная тревога! Граждане, воздушная тревога!". Население и прежде выслушивало немало подобных объявлений и поначалу не восприняло предупреждение всерьез. Лишь когда батареи ПВО открыли огонь, люди бросились в укрытия. На широких улицах, лежащих параллельно Волге, укрыться было практически негде, разве что в вырытых во дворах окопах да погребах. Авиация Рихтгофена приступила к бомбардировке всей территории города, а не только промышленных целей. В городе творилось нечто невообразимое. На деревянные дома юго-западной окраины обрушился град зажигательных бомб. Этот район выгорел дотла. Коробки многоэтажек, расположенные ближе к Волге, устояли, но перекрытия внутри обрушились. Здания в центре города либо рухнули, либо были объяты огнем. Матери прижимали к груди мертвых младенцев, а дети пытались приподнять с земли тела убитых матерей. Сотни семей были заживо погребены под развалинами…. На берегу Волги тоже бушевало пламя. Бомбы попали в цистерны с горючим, взметнув в небо огненный столб. Черная нефть растеклась по реке на многие километры. Бомбы уничтожили телефонную связь в городе и разрушили водопровод. Несколько "зажигалок" попало в главную городскую больницу. Авианалет настолько напугал ее персонал, что врачи и медсестры разбежались, бросив больных на произвол судьбы. Пациенты в течение пяти дней оставались без пищи и ухода. Приводить город в порядок после этого жуткого налета пришлось одним женщинам, поскольку почти все мужчины были на фронте. Женщины хоронили своих близких прямо во дворах домов…".
        Бомбардировки продолжались в течение недели. По данным волгоградского историка Павловой Т.А. (книга "Засекреченная трагедия: гражданское население в Сталинградской битве"), только в результате бомбардировок 23 августа в городе погибло не менее 71 тыс. человек и около 142 тыс. человек получили разного рода ранения, травмы и контузии.
        25 августа 1942 года немецкими солдатами были зверски убиты шесть престарелых инвалидов Базковского дома инвалидов (Се6рафимовический район Сталинградской области), причем пятеро из них «фашистским извергами были сожжены живыми во флигеле, где они жили».
        1 сентября 1942 года немецкие солдаты вывезли из детского дома станицы Нижне–Чирской в неизвестном направлении 47 детей.  Позже выяснилось, что в 5 километрах от станицы все 47 детей были немцами зверски умерщвлены и свалены в яму.
        В ноябре 1942 года в хуторе Аверинском немцы под предлогом пропажи сигарет у одного из офицеров арестовали 17 мальчиков в возрасте от 9 до 14 лет. 10 мальчиков были прилюдно расстреляны.
        После освобождения всей территории Сталинграда от немцев были обнаружены чудовищные злодеяния захватчиков по отношению к жителям города. Так, на кладбище в Дзержинском районе Сталинграда была обнаружен яма, «в которую были свалены 516 трупов зверски замученных мужчин, женщин и детей. В садике «8 марта», вблизи немецкой комендатуры, найдена другая яма с 31 трупом, замученных мирных граждан, в том числе трупами малолетних. Такие же ямы с жертвами немецко-фашистских захватчиков обнаружены и в других местах Дзержинского района».
        В целом, за четыре месяца пребывания во временно занятых районах Сталинградской области немецко-фашистские оккупанты уничтожили 44651 мирных граждан, из них, по неполным данным, 1744 человека были расстреляны, а 108 человек повешены.
        Массовые расстрелы мирных жителей в полной мере совершались вермахтом на оккупированных территориях Курской, Орловской и Харьковской области.   
В Курске расстрелы начались с первых дней оккупации. У здания медицинского института, на ул. Володарского, у здания бани на ул. Дзержинского немцы расстреляли более 40 красноармейцев, ополченцев и мирных жителей. В Сапоговской психиатрической больнице в декабре 1941 года оккупанты отравили 538 больных, 330 человек умерли от голода.
        В архивных документах Курской области зафиксированы следующие факты уничтожения мирных жителей.
        «Гитлеровские каннибалы всячески изощряются в методах истребления советских людей. Когда в деревню Роговая Мантуровского района ворвались немцы, Мария Гавриловна Семкина с ее четырьмя малолетними детьми спряталась в погреб. Там же находилась с тремя своими детьми и Дарья Андреевна Токарева. Когда немцы подожгли хату, женщины выскочили из погреба, чтобы спасти хотя бы часть своего добра, но немцы прикладами загнали их обратно в погреб и заперли на крючок. Крышу погреба они облили бензином и зажгли. Огонь стал проникать во внутрь, оттуда раздались истерические крики о помощи. Обезумевшие от ужаса дети и женщины стучали в дверь и просили выпустить их. Но кровожадные псы стояли у дверей с автоматами наперевес и стерегли свои жертвы. Так было заживо сожжено 7 детей и 2 женщины".
        Жестокую расправу учинили немцы над еврейским населением города Курска. "В начале были умерщвлены все дети евреев путем ядовитых прививок, сделанных в немецкой комендатуре. Затем всех взрослых евреев численностью до 400 человек немцы арестовали, вывели за город и расстреляли".
Немецко-фашистские завоеватели применяли различные методы истребления советских людей на оккупированных территориях Курской области. Вот несколько примеров: "…Макара Александровича Бобрышева, 56 лет, коммуниста, Бунинского сельсовета, долго пытали, били, держали на морозе раздетым, а потом расстреляли. Анна Сергеевна Рослякова, 70 лет, была выброшена на улицу раздетая при 25; С мороза. Рослякова замерзла. Ивана Федоровича Медведева жителя Максимовского сельсовета 16 лет, Николая Викторовича Разумова, 70 лет и ряд других граждан в количестве 34 чел. разули, раздели и посадили в сарай, полузамерзших людей выводили по 5 чел., строили в ряд и расстреливали…».
        Оккупанты бросали гранаты в погреба, где прятались женщины, дети: «…в селе Роговое (Мантуровский район) гитлеровцы стали забрасывать погреба гранатами, было убито и ранено 50 женщин и детей…» Помимо казней через повешение, расстрелов, оккупанты травили людей дымом. Например, "в Солнцевском районе зверски была замучена единоличница Анна Николаевна Степанова, 46 лет, которую отравляли дымом, затем была брошена в погреб, а потом расстреляна….
        Следует отметить тот факт, что оккупанты истребляли мирных жителей сел и деревень по любому поводу. В докладной записке об оккупации Мантуровского района сообщалось: «зверскими пытками фашисты замучили двух братьев Гавриила Васильевича и Тимофея Васильевича Переверзевых, заподозрив их в связи с партизанами. Подвергли пыткам, а затем расстреляли 75- летнего старика из с. Прилепы за то, что у него не оказалось продуктов, которые требовали фашисты; убив старика, они сожгли его хату и надворные постройки». В деревне Рябиново оккупанты перебили из автоматов всех мужчин, кто только им попался на глаза. По словам очевидцев, «…с особой злобой они расправлялись после того, как потерпели неудачи в боях с Красной Армией…».
        Расстрелы и террор против лиц, заподозренных в связях с партизанами носил в Курской области массовый характер.
        В первых числах сентября 1942 года, в Дмитриевском районе немцы за связь с партизанами сожгли 8 поселков (Образцовый, Веселый, Северный и др.), весь скот конфисковали и взяли в заложники 100 человек, заключив их в тюрьму.
        В акте от 22 июля 1943 г. о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в д. Кочетовка Ивнянского района приводятся факты расстрела 17 июля в дер. Кочетовка Костромицкого Антона Архиповича, 39 лет, Костромицкого Федора Ефимовича, 47 лет и 14-летнего подростка Костромицкого Николая, которых фашисты сочли за партизан и расстреляли. Расстрелянных колхозников немецкие офицеры не разрешали хоронить в течение двух дней.
Фашистские захватчики постоянно проводили массовые казни местных жителей на территории Курской области. Только в Рыльском районе фашисты убили около двух тысяч человек, в Дмитриевском районе – более двух тысяч человек, в Фатежском районе – более 500, в Суджанском – 252 человека, в Черемисиновском – 313 человек.
         «В г. Обояни. Из совхозов им. «Сталина», «Комсомолец» и «Сторожевое» все население выселено немцами. 20 января в г. Обояни немцами на телеграфном столбе была повешена учительница Вера Букреева. К трупу немцы прикрепили плакат: «Букреева Вера повешена за то, что по приходе красных она могла бы выдать людей, помогающих немцам».
         В селе. Плоское Пристенского района немцы расстреляли 32-х мужчин и 22 увели с собой. Из 100 домов сожгли 97 домов.
    В Больше-Солдатском районе немцы арестовали 7 мужчин и сожгли их в колхозном амбаре, объявив населению, что они партизаны.
         В Медвенском районе. В с. Медвенка немцы арестовали 60 мужчин и 2-х женщин, объявили их партизанами и в присутствии собранного населения всех расстреляли. Трупы расстрелянных местных жителей не разрешали убирать в течение трех дней.
         В акте о злодеяниях, совершенных в селе Апанасовка Кореневского района говорится: «15 марта 1943 г. в 11 часов дня группа немецких головорезов ворвалось в село Апанасовку в количестве 80 человек и учинили расправу над мирными жителями: было расстреляно из автоматов и пулеметов 29 человек. Убито гранатами 5 человек».
         После освобождения Курска в песчаном карьере в районе д. Щетинка в семи ямах были обнаружены останки более тысячи уничтоженных фашистами ни в чем не повинных людей.
         У мирных жителей Курской области под угрозой расправы отбирались теплые вещи, продукты питания, уничтожались дома, хозяйственные постройки, образовательные, медицинские и культурные учреждения. Прямым последствием этого становилась смерть от голода и холода, инфекционных и иных болезней.
За период оккупации в Курской области было убито, расстреляно, зверски замучено18099 мирных граждан.
         В городе Орле, в центре города, немцы установили виселицу и повесели на ней старика, протестовавшего против грабежа, а рядом с ним повесили несколько граждан, отказавшихся помогать гитлеровцам в грабеже у населения одежды и белья.
         По данным Орловского обкома ВКП(б), собранным после освобождения области в сентябре 1943 г., население региона сократилось почти в 2 раза – с 1 700 тыс. до 900 тыс. человек, почти половина населения была уничтожена или угнана в Германию. В городе Орле до войны проживало более 110 тыс. человек, к моменту освобождения в нем осталось всего 29 тыс. жителей. На оккупированных территориях Орловской области немцы практически полностью уничтожили промышленные предприятия
        Жители Лошаковского сельсовета, Орловского района показали: "Недалеко от деревни Некрасово находился детский городок.  Заняв эту местность, гитлеровцы организовали в городке концлагерь для гражданского населения. От непосильного труда и голода в лагере ежедневно умирало много заключённых, в том числе детей и подростков…".
        Работники психиатрической больницы «Кишкинка» сообщили: «26 июля 1942 года гестаповцы, в сопровождении немецкого врача Ширмана, пришли в психиатрическую больницу и заявили, что больница закрывается, а больные вывозятся в тыл, в Белоруссию…. Всех больных немцы силой посадили в автомашины, уложили больничное белье посуду, продукты питания и отправили в сторону деревни Некрасово, и там больных расстреляли"
        Но показаниям очевидцев и свидетелей, на кладбище около городской тюрьмы за время оккупации немцами города Орла было похоронено не менее 5 000 военнопленных и мирных советских граждан. Таких могил жертв немецко-фашистских оккупантов в Орле и Орловской области десятки. Уклонявшиеся от работы на немцев арестовывались, направлялись в концентрационные лагери, где и расстреливались. Так, например, 15 января 1942 года в Первомайском сквере трое молодых людей в возрасте от 18 до 21 года были повешены только за то; что они не захотели выполнить работу па ненавистных врагов
        Врываясь в города и сёла Орловской области, немецкие офицеры и солдаты, по прямым указаниям военного командования и гражданских оккупационных властей, грабили имущество и продовольствие мирных граждан и при малейшем сопротивлении сжигали их дома и применяли кровавые расправы. Они отобрали у населения и колхозов: 11 986 лошадей, 17 161 голову крупного рогатого скота, 38 004 головы овец и коз, 10 994 головы свиней, 334 415 голов птицы, 82 054 тонны зерна и продуктов. Они забирали всё, что им попадалось на глаза: продукты питания, одежду, обувь, постельные принадлежности, мебель, посуду и даже детские игрушки.
Александр Верт в книге "Россия в войне 1941-1945 гг." делится впечатлениями о том, что он увидел и узнал при посещении освобожденного от немцев города Орла: "… Как жил Орел в течение почти двухлетней немецкой оккупации? Из 114 тыс. населения в городе сейчас осталось только 30 тыс. Многих жителей оккупанты убили. Многие были повешены на городской площади… Говорили, что немцы убили 12 тыс. человек и вдвое больше отправили в Германию…Зима 1941/42 г. была самой тяжелой. Люди сотнями умирали от голода. Позже они стали получать по 200 г хлеба в день, если как-то работали на немцев… У большого кирпичного здания орловской тюрьмы из рва выкапывали трупы…Выкопали 200 трупов, но, судя по длине и глубине рва, там находилось по крайней мере еще 5 тыс. трупов. Некоторые «образчики» были трупами женщин, но большинство - мужчин. Половину составляли советские военнопленные, умершие от голода и различных болезней. Остальные были солдаты или гражданские лица, которых убивали выстрелом в затылок. Казни совершались в 10 утра по вторникам и пятницам. Взвод гестаповцев, производивший расстрелы, методично появлялся в тюрьме два раза в неделю. Помимо этих, много других людей было убито в Орле. Некоторых публично вешали как «партизан» на городской площади…"
        Орловский областной суд 6 мая 2022 года признал массовые убийства мирных жителей на территории региона нацистами в годы Великой Отечественной войны геноцидом. «Признать установленными преступления, совершенные в годы Великой Отечественной войны на территории Орловской области, <…> геноцидом национальных и этнических групп, представляющих собой население СССР», – огласил решение судья Сергей Должиков. Во время открытого процесса рассматривались многочисленные факты преступлений на территории Орловской области в период с 1941-го по 1945 год, свидетельские показания и архивные документы, а также материалы расследования уголовного дела, возбужденного Следственным комитетом по статье «Геноцид». Во время заседания были представлены материалы по новым, выявленным в 2020–2021 годах фактам массовых захоронений мирных жителей и военнопленных времен Великой Отечественной войны в городе Болхове, где обнаружили 45 человек, из них 11 детей, в районе деревень Погорельцево Шаблыкинского района, Третье Нижнее Долгое Должанского района, Пешково Знаменского района Орловской области
        Всего за период оккупации Орловской области немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками в регионе истребили не менее 421 750 человек.
        В Харькове уже с первых дней оккупации стали проводить публичные повешения на балконе дома областного комитета партии настоящих или вымышленных участников советского движения сопротивления. Немецкие оккупанты постоянно совершенствовали методы уничтожения людей. В январе 1942 года на улицах Харькова появился специальный автомобиль с герметичным кузовом, предназначавшийся для уничтожения людей, прозванный в народе «душегубкой». В такой автомобиль загоняли до 50 человек, погибавших в жутких мучениях из-за отравления газом. С особой жестокостью гитлеровцы относились к евреям, В Харькове в декабре 1941 года началась обязательная регистрация населения, причем евреи заносились в специальные «жёлтые» списки.  14 декабря 1941 года всех евреев в двухдневный срок обязали переселиться в район Харьковского тракторного завода, где в рабочих бараках было организовано еврейское гетто. Каждый день из гетто выводили группы по 250—300 человек, которые направлялись на расстрел в Дробицкий Яр. Также в яру расстреливали пленных красноармейцев и психически больных людей. Всего же, по данным Государственного архива Харьковской области, было расстреляно около 16 — 20 тысяч человек. Всего за период оккупации в Харькове было убито немцами около 30 тысяч человек включая 16 тысяч оставшихся в Харькове евреев (мужчин, женщин и детей),
       На оккупированных территориях немецкие войска создавали местным жителям невыносимые условия жизни путем лишения их продуктов, жилья и имущества. В ноте Народного комиссариата иностранных дел СССР от 6 января 1942 года констатировалось: "В занимаемых германскими властями деревнях мирное крестьянское население подвергается безудержному грабежу и разбою. Крестьяне лишаются своего имущества, нажитого упорным трудом целых десятилетий, лишаются избы, скота, хлеба, одежды, — всего, вплоть до последней детской рубашонки, до последней горсти зерна. Во многих случаях сельское население, включая стариков, женщин и детей, сразу же после занятия села изгоняется немецкими оккупантами из своих жилищ и вынуждено ютиться в землянках, в земляных щелях, в лесу или просто под открытым небом....Повсюду германская армия установила режим кровавых репрессий под предлогом, что сдано не все продовольствие, что отданы не все теплые вещи, что сдача вещей и продуктов происходит недостаточно быстро и т. п. Попытки заявлять германским властям жалобы на мародеров и грабителей рассматриваются как "коммунистическая пропаганда" и сочувствие советской власти и ведут к новым расправам… В городе Истре Московской области оккупанты забрали у населения буквально все имущество: белье, одежду, посуду, мебель…. При отступлении из города Истра немцы сожгли город, закончив этим цепь своих гнусных преступлений в Истре".
       Вермахт в Московской области превратил города Истра, Клин, Рогачев в развалины.
       Английский историк Энтони Бивор в книге "Сталинград" описывает мародерство и безжалостность солдат 6-й немецкой армии под Сталинградом: "…Солдаты вермахта беззастенчиво разоряли поля и огороды, мимо которых проходили. Самым предпочтительным военным трофеем считалась домашняя птица, поскольку ее было очень удобно набирать впрок и можно было быстро приготовить в полевых условиях.  Клеменс Подевильз, военный корреспондент, прикрепленный к 6-й армии, так описывал появление одного немецкого подразделения в русской деревне. Это произошло 30 июня после короткого столкновения немцев с отступающей красноармейской частью. Черные фигуры спрыгнули с танков, и тут же началась массовая "казнь". В мгновение ока вся деревня наполнилась гоготом, кряканьем, квохтаньем домашней птицы. Спустя несколько минут окровавленные тушки побросали в машины, фигуры забрались туда же, гусеницы взбили придорожную пыль, и вся колонна устремилась дальше на восток.
        Союзники Германии мародерствовали не меньше, оправдывая свои действия тем, что нет ничего предосудительного в том, чтобы отобрать у коммунистов все, им принадлежащее. "Сегодня наши парни стащили три кувшина молока, — писал в дневнике капрал венгерской армии. — Женщины только-только собрались отнести молоко в погреб, как налетели мои ребята с гранатами и сделали вид, что собираются их бросить. Женщины испугались и убежали, а парни взяли молоко. Остается лишь молиться, чтобы Господь и дальше помогал нам так же, как до сих пор".
        Многочисленные примеры грабежа, разорения и произвола немецких солдат по отношению к мирному населения приведены в сборнике "Зверства немецко-фашистских захватчиков в районах Сталинградской области. Документы". Наряду с оккупационной администрацией безудержно грабили население и отправляли награбленное в Германию офицеры и солдаты 6-й армии.
        Во время захвата немецкими военными частями хутора Ермохинского, Нижне-Чирского района, Сталинградской области, ими были учинены безудержные грабежи имущества отдельных граждан. "Отобрано у населения и угнано, зарезано и уничтожено 87 коров, 82 теленка, 429 овец, 154 свиньи, 820 штук разной птицы, отобрано 350 пудов разного хлеба в зерне и мукой, 280 пудов картофеля и много других продуктов. Отобрано у населения 85 пар различной обуви, 27 костюмов, 18 пальто мужских и дамских, 57 рубашек и юбок, 125 дамских платьев, 90 пар белья, много разной посуды, домашней утвари".
        За период оккупации (с 16 августа по 24 ноября 1942 года) немецкие войска на хуторе Хмелевой, Сиротинского района Сталинградской области «забирали у населения все, начиная от крупного рогатого скота и кончая кухонной утварью и детскими игрушками, все дома и хозяйские постройки разбили и сожгли. Варварски уничтожили фруктовые сады. За время своего «хозяйничанья» немецко-фашистские дикари превратили цветущий хутор Хмелевой в груду развалин».
        После окружения 6-й армии положение мирного населения Сталинграда стало особенно невыносимо тяжелым: подавляющему большинству из них грозила голодная смерть, так как оккупационные власти изымали у них все продукты питания и теплую одежду.
        Условия жизни харьковчан в оккупированном городе были чрезвычайно тяжёлыми. Главной проблемой в это время стал страшный голод, Люди ели буквально всё: шелуху картофеля, кормовую свеклу, казеиновый клей, домашних животных. Около 70-80 тысяч человек погибли от голода, холода и лишений, особенно в зиму 1941/42 годов.
        За период немецкой оккупации население Харькова уменьшилось не менее чем на 700 тысяч человек.
        Массовый угон мирных жителей на немецкую каторгу.  Для удовлетворения нужд немецкой экономики в рабочей силе за счет порабощенных народов в 1942 году в Германии было создано управление генерального особоуполномоченного по использованию рабочей силы, которое возглавил обергруппенфюрер СС Фридрих Эрнст Кристоф Заукель В результате бурной деятельности Заукеля использование рабского труда порабощенных народов в германской промышленности приняло огромные размеры. Причем к насильственному набору рабочей силы в оккупированных странах были привлечены войска вермахта.
       Уже в ходе Московской битвы вермахт практиковал угон мирных жителей на немецкую каторгу. По архивным документам, только в трех районах Московской области (Рузском, Наро-Фоминском и Шаховском) были угнаны в немецкое рабство 2656 человек, в основном женщин и детей. Согласно сведениям отдела по хозяйственному устройству эвакуированного населения исполкома Мособлсовета всего в период оккупации Московской области было насильственно уведено фашистскими захватчиками 22 449 человек.
       В 6-й немецкой армии, наступавшей на Сталинград, были созданы специальные органы, осуществлявшие депортацию советских граждан на принудительные работы в Германию. В районе Сталинграда всей этой деятельностью руководил генеральный квартирмейстер 6-й армии генерал-лейтенант Э. Вагнер, который был непосредственно связан с отделом обеспечения армии Генерального штаба сухопутных войск. По неполным данным в немецкое рабство было угнано более 28 тысяч сталинградцев.
       Эту "деятельность" немецких войск, принимавших участие в Курской битве, описал германский историк   Норберт Мюллер в книге "Вермахт и оккупация": "…мероприятия германских военных руководящих органов опровергают утверждение, например, Даллина , о том, что вермахт якобы не имел непосредственного отношения к программе насильственного набора рабочей силы и не нес за это ответственности. На практике военные органы даже брали на себя широкие функции заукелевских служб в прифронтовой полосе. Они возлагали на подчиненные подразделения и службы высокие нормы набора рабочих и стремились обеспечить всеми средствами их выполнение… В качестве примера можно привести приказ начальника тыла 2-й армии генерал-лейтенанта Агрикола подчиненным ему полевым и районным комендатурам о наборе и отправке на принудительные работы в Германию 36 тыс. жителей Курской области…. Требования на принудительную рабочую силу возросли в особенности с принятием тотальной военной программы, с помощью которой господствующие круги Германии пытались ликвидировать последствия поражения на Волге. При очередном сокращении сроков выполнения заданий Заукель потребовал депортации миллиона советских гражданских рабочих только в период с марта до июня 1943 г. …он установил с 15 марта ежедневную норму 5 тыс. человек, расписав ее по рейхскомиссариатам и войсковым тылам, однако уже через 14 дней удвоил норму. В соответствии с этим распоряжением генеральный комиссариат Белоруссии и оперативный тыл группы армий «Центр» должны были осуществлять ежедневно набор по 1 тыс. человек, оперативный тыл группы армий «Юг» — 2 тыс. и рейхскомиссариат Украины — 6 тыс. человек… Осуществление упомянутых выше мероприятий…было начато немедленно. Уже в апреле 1943 г. соответствующие органы армий и тыловой военной администрации на южном участке фронта начали насильственную мобилизацию и вывоз в Германию населения 1924 и 1925 гг. рождения...Количество возрастов, подпадавших под насильственную мобилизацию на работу в течение лета 1943 г., постоянно росло. При этом военные органы начали осуществлять учет 17- и даже 15-летней молодежи. В июле 1943 г. командование группы армий «Центр» отдало приказание о мобилизации населения 1926 года рождения…Оккупационные органы прибегали при проведении подобных акций к самым жестоким мерам. Население под вооруженным конвоем доставлялось в регистрационные пункты и находилось там под усиленной охраной до момента отправки. Кроме того, в городах проводились облавы, во время которых все работоспособное население задерживалось и на заранее подготовленных транспортных средствах отправлялось в Германию. В сельской местности также регулярно проводилась «охота на людей». В оперативном донесении коменданта тыловых районов 2-й армии (группа армий «Центр») отмечалось, что изо дня в день там можно было наблюдать ужасные сцены, когда «восточные рабочие» покидали свои деревни, направляясь на принудительные работы в Германию. Особенно трудно проходила акция по насильственной мобилизации молодежи 1925 года рождения. Так как девушки скрывались в полях, за ними устраивалась настоящая охота. В качестве наказания за невыполнение разнарядок на выделение рабочей силы сжигались дотла целые деревни. Чтобы предотвратить побег людей, занесенных в списки, оккупационные власти наряду с репрессиями по отношению к жителям стали применять практику задержания заложников. В специальных объявлениях населению угрожали тем, что в случае неявки лиц, мобилизованных для отправки в Германию, пострадают их родственники…Условия транспортировки были часто варварскими. Даже в официальных немецких донесениях говорилось о том, что товарные вагоны битком набиты людьми, в пути вагоны, как правило, не открывались из опасения бегства пассажиров, люди находились в них длительное время без питания, не имея элементарной возможности естественных отправлений. Сопровождавшие транспорт команды обходились с ними очень грубо, избивая за протесты против невыносимых условий. При этом необходимо отметить, что транспортировка мобилизованных рабочих осуществлялась под надзором военных властей, которые зачастую выделяли персонал для непосредственного сопровождения эшелонов. Таким образом, в распоряжение военных монополий была предоставлена очень дешевая рабочая сила, которую они эксплуатировали беспрепятственно, вплоть до ее физического уничтожения".
      В архивных документах Курской, Орловской и Харьковской областей приведены конкретные примеры угона советских граждан в немецкое рабство. В «Акте о зверствах и грабежах немецко-фашистских оккупационных властей в Глазуновском районе» Курской области от 1 сентября 1943 года говорится: «При отступлении из Глазуновского района 24-25 июля 1943 года по распоряжению немецкого командования солдаты забирали и уводили всех оставшихся граждан Глазуновского района… Только из трех сельсоветов Глазуновского района Курской области немецко-фашистские оккупанты увели в немецкое рабство 922 человека".
       Колхозница Варвара Бахтина из села Николаевка Курской области рассказывала: "В Курске нас впихнули в телятник по 50-60 человек в вагон. Выходить не разрешали…В Льгове нас высадили, здесь мы проходили осмотр специальной комиссии. В присутствии солдат заставляли раздеваться догола, осматривали тело. Чем ближе к Германии, тем больше пустел наш вагон. Из Курска взяли 3000 человек, но почти на каждой станции выбрасывали больных и умирающих с голоду людей. В Германии нас заключили в лагерь, где находились советские военнопленные…"
       По далеко не полным данным, собранным после освобождения территории Курской области, за время оккупации области (1941-1943 гг.) немецко-фашистские захватчики и их сообщники угнали в германское рабство до 10 000 жителей Курска, более 1000 чел. – из Глушковского, 1660 чел. – из Золотухинского, 1380 чел. – из Конышевского, 995 чел. – из Льговского, более 300 чел. – из Черемисиновского, почти 1000 чел. – из Щигровского районов области.
       По последним данным, за время оккупации из Курской области фашисты отправили на работы в Германию 38797 человек.
       Вот что о судьбе угнанных в Германию жителей Курской области писал Илья Эренбург в статье «“Новый порядок” в Курске» («Курская правда» 6 марта 1943 года): «Двадцать тысяч юношей и девушек немцы вывезли из Курской области в Германию. Девять тысяч они вывезли из Курска. Что сулил «новый порядок» этим злосчастным? Прежде мы читали письма, проникавшие из Германии. Здесь мы видим живых свидетелей. Илья Урютов был рабочим на металлургическом заводе. Весной его отправили в Германию, в Брауншвейг. Там его вместе с 800 другими русскими поместили в лагерь. Рабы работали на заводе, жили в лагере. В день давали по 200 граммов хлеба и литр баланды. Охраняли лагерь эсэсовцы. За малейшую «провинность» они избивали русских. Из 800 за пять месяцев 250 умерли – от голода, от болезней, от побоев".
       В документах Нюрнбергского процесса приводится письма угнанных из Курской области молодых людей.   Девушка Ф.Н. пишет родителям в Курск во время его оккупации немцами: "Мы в Германии заключенные. Нам живется очень плохо. Работаем в поле. Питаемся два раза – утром 200 грамм хлеба и в обед одну миску супа. Работы очень много…У нашего хозяина 28 человек – русские, поляки, француженки…Мамочка, мы работаем в Германии за спасибо. Все свое сносила, покупать негде и денег нет. Проработали 4 месяца и ни одной копейки не получили. Живем в тюрьме…" 
       Из лагеря в г. Штутгарте 3 января 1943 года Леонид Д. писал на родину в г. Щигры Курской области; "…Дорогие родные, когда мы приехали в Германию, нас рассортировали в распределительном лагере, и я с тех пор разбился с сестрой Зоей и до сих пор не видел ее. Милая мама, ходили грязные, не купались два месяца, кормили вшей. Завод от лагеря 5 км, а от питания я еле ноги двигаю, так что эта жизнь в Германии останется на всю мою жизнь в памяти. Если выживу и вернусь домой, то все расскажу, так что у вас, мои родные, встанут волосы дыбом. Я уже решил покончить свою жизнь, но воздержался, думаю, придет наше лучшее время, Дорогая мамочка, если бы были у мня крылья, как бы улетел отсюда".
       За весь период немецкого хозяйничанья в городе Орле было угнано в рабство только одних девушек и женщин свыше 20 000 человек. Ужас германского рабства толкал советских граждан на причинение себе тяжёлых увечий. Многие девушки и женщины, не желавшие превратиться в рабынь, сознательно увечили себя, лишь бы не попасть на фашистскую каторгу. Так, Сысоева Александра и Ковалёва Александра с этой целью обожгли себе руки серной кислотой и стали инвалидами.
       Александр Верт в книге "Россия в войне 1941-1945 гг." пишет, что из Орла на немецкую каторгу были угнаны более 20 тысяч жителей. А всего, по его данным, "…В Германию было вывезено почти 3 млн. русских, белорусов и особенно много украинцев для использования в качестве черной рабочей силы. С ними обращались гораздо хуже, чем с гражданами других стран, находившимися в Германии на принудительных работах…"
       В постановлении Орловского областного суда о геноциде советских граждан в годы войны, приведены уточненные данные - из Орловской области на каторжные работы в Германию были угнаны более 56 400 человек.
       Из Харькова в немецкое рабство были угнаны 120 тысяч человек, в большинстве своем молодежь, в рабство в Германию;
       Руководство гитлеровской Германии среди целей войны ставило задачу интеллектуального ослабления народов Советского Союза. Эта задача решалась немецкими оккупационными организациями, в том числе разграблением и уничтожением культурных ценностей. Закрывались высшие и средние учебные заведения, школы и дошкольные учреждения, безжалостно уничтожались музеи, театры, дома культуры, исторические памятники культуры.
       В ходе Московской битвы войсками вермахта были осквернены выдающиеся памятники русской культуры: музеи Льва Николаевича Толстого в Ясной Поляне и Петра Ильича Чайковского в Клину, знаменитый русский православный Ново-Иерусалимский монастырь. Об варварском отношении вермахта к музею Л.Н. Толстого в ноте Народного комиссариата иностранных дел СССР от 6 января 1942 года сообщалось следующее: " В течение полутора месяцев немцы оккупировали всемирно известную Ясную Поляну, где родился, жил и творил один из величайших гениев человечества-Лев Толстой. Этот прославленный памятник русской культуры, очищенный от оккупантов частями Красной Армии 14 декабря, нацистские вандалы разгромили, изгадили и, наконец, подожгли…Германский офицер Шварц, в ответ на просьбу сотрудников музея перестать отапливать дом личной мебелью и книгами великого писателя, а взять для этого имеющиеся дрова, ответил словами: "Дрова нам не нужны, мы сожжем все, что связано с именем вашего Толстого".
       В ходе Сталинградской битвы войсками вермахта «сожжено и уничтожено полностью 253 школы и частично 308, детских учреждении (детдома, детсады, ясли 114 полностью и 25 частично, театров и клубов полностью 62 и частично 58, библиотек полностью 13, частично 5 и других культурно-просветительных учреждений полностью 133 и частично 29. Разрушено больниц и амбулаторий полностью 90 и частично 77».
       В сборнике " О злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в городе Орле и Орловской области" сообщается, что с первых же дней своего прихода в Орёл гитлеровцы превратили областную библиотеку имени Крупской в казарму для своих солдат. Они отправили в Германию всю ценную литературу, все карты и все атласы. В детской центральной библиотеке немецкие солдаты разграбили и уничтожили 20 тысяч книг, в библиотеке имени Пушкина - 25 тысяч, в библиотеке имени Тургенева - 22 тысячи. Немцы увезли в Германию15 тысяч книг из железнодорожной технической библиотеки Орловской области. Ими разрушены города: Мценск, Волхов, Кроны и другие. По неполным данным, в 19 районах Орловской области они уничтожили и разрушили 583 здания государственных учреждений, 317 зданий промышленных предприятий, 310 зданий дорожного хозяйства, 881 здание учебных заведений и культурных учреждений, 181 здание лечебно-санитарных учреждений, 284 коммунальных зданий, 493 здания торговых предприятий, 56 866 сельскохозяйственных построек.
       Курская область является одной из наиболее пострадавших во время войны. Особенно подвергались разрушениям культурно-социальные учреждения. Из 3648 школ, имевшихся на начало 1941 г., фашисты уничтожили полностью 1295 и частично разрушили 2157 зданий. Было уничтожено 75% всех промышленных предприятий, все электростанции, разграблено имущество колхозов и совхозов, лучшие здания города были взорваны. За время оккупации в области было уничтожено и разрушено 706 больниц и 387 амбулаторий.
       Огромные социально-культурные потери понес в период немецкой оккупации Харьков. Он стал самым разрушенным из всех крупных городов СССР после Сталинграда. Фашистские варвары сожгли в Харькове почти все институты, кинотеатры, музеи. Разрушено 50 % жилого фонда. О грабеже культурных ценностей в Харькове сообщил взятый в плен частями Советской армии в районе города Моздок оберштурмфюрер доктор Фэрстер: " В Харькове, в библиотеке имени Короленко отобрано и отправлены в Берлин несколько тысяч ценных книг в роскошных изданиях. Остальные книги уничтожены. Из Харьковской картинной галереи вывезено несколько сот картин, в том числе 14 картин Айвазовского, произведения Репина, многие работы Поленова, Шишкина и других. Также вывезены все скульптуры и весь научный архив музея…". В ноте Народного Комиссара иностранных дел СССР В.М. Молотова от 27 апреля 1942 года отмечалось: "…оккупанты, разгромив библиотеку имени Короленко в Харькове, замостили грязную улицу книгами из этой библиотеки для удобства проезда немецких автомобилей".
        В  ноте от 6 января 1942 года сообщалось: "В Харькове оккупанты решили отдельно поиздеваться над местной украинской интеллигенцией.  5 ноября было отдано распоряжение всем актерам явиться для регистрации к зданию театра имени Шевченко. Когда артисты собрались, они были окружены немецкими солдатами, которые запрягли их в повозки и погнали по самым людным улицам к реке за водой…"
        Преступную тактику "выжженной земли", вермахт фактически начал применять при отступлении из оккупированных советских земель в ходе Московской битвы.  При этом немецкие войска руководствовались указаниями Гитлера, данными им начальнику генерального штаба сухопутных войск генерал-полковнику Францу Гальдеру 20 декабря 1941 года , в которых предписывалось при отходе войск с занимаемых позиций "… Сжигать населенные пункты…Ничего из матчасти и запасов не должно попасть к противнику. Уничтожать все без остатка…".  Такого же рода указания содержались в приказе Гитлера войскам от 3 января 1942 года: "…Цепляться за каждый населенный пункт. Если данный пункт должен быть нами оставлен, необходимо все сжигать дотла, печи взрывать..." (книга "Разгром немцев под Москвой. Признание врага").
         Конкретные меры по реализации тактики "выжженной земли" содержались в приказах немецких войск группы армий "Центр". В приказе №324/12 от 12 декабря 1941 года по 101 немецкому мотопехотному полку 18 танковой дивизии (2-я танковая армия генерал-полковника Гейнца Гудериана) предписывалось: "…Населенные пункты на прежней позиции и перед новой позицией полностью разрушать… Скот и продукты увозить с собой. Где нет возможности для транспортировки живого скота или большое расстояние не позволяет увезти его с собой, скот убивать и, а мясо везти с собой".
         В приказе командира 98–й немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенанта Эриха Штрека (4-я танковая группа генерал-полковника Эриха Гепнера) от 24 декабря 1941 года указывалось: "Имеющиеся запасы сена, соломы, продуктов и т.д. сжечь. Все печи в жилых домах вывести из строя закладыванием ручных гранат и сделать таким образом невозможным их дальнейшее употребление".
        Об уничтожении всех оставляемых населенных пунктов. зимой 1941/42 годов немецкие солдаты сообщали в своих письмах родственникам.  Так, сапер Карл К. в письме своим родителям от 23 декабря 1941 года сообщал: "...Мы отошли уже на несколько километров назад…Все оставляемые нами деревни сжигаются, все в них уничтожается, чтобы вторгающиеся русские не имели возможности разместиться. Не оставляем после себя ни гвоздика...". А лейтенант Герхард Линке из штаба 185-го пехотного полка 8 декабря 1941 года записал в дневнике "…Тыловые отряды, согласно приказу, отрываются от противника и поджигают оставляемые деревни. Многочисленные большие пожары освещают ночное небо".
        Немецкими захватчиками сметены с лица земли большое число сел и деревень в Московской и Тульской областях. В ноте Народного комиссариата иностранных дел СССР от 6 января 1942 года сообщалось: "В селе Дедилово Тульской области из 998 домов оккупантами сожжено 960, в селе Пожидаевка Курской области из 602 домов сожжено 554, в де¬ревне Озерецкое Краснополянского района Московской области из 232 домов сожжено 225. Деревня Кобнешки того же района, насчиты¬вающая 123 дома, сожжена полностью. В Высоковском районе Мо¬сковской области в деревне Некрасино из 99 домов сожжено 85, в де¬ревне Бакланово из 69 сожжено 66.".
        Тактику "выжженной земли", вермахт активно применял при отступлении из оккупированных советских земель в ходе Сталинградской и Курской битв.  Норберт Мюллер в книге «Вермахт и оккупация» пишет: «…Опустошение целых областей при отходе фашистских войск с территории Советского Союза… является составной частью всей политической стратегии германо-фашистского империализма по отношению к Советскому Союзу… политика “выжженной земли”, проводимая на советской территории, есть не что иное, как тщательно разработанная система мероприятий, которые…должны были обеспечить полное ограбление и разрушение всего хозяйства оккупированных областей СССР… Ее главными фазами были эвакуация и разрушение…Запланированный объем мероприятий по "эвакуации" был, однако, значительно ограничен в результате бурного натиска Красной Армии и поспешного отступления фашистских войск. Разграбление сменилось уничтожением, которое стало основным элементом политики «выжженной земли». Одной из ее первостепенных задач было полное разрушение промышленности оставляемых советских районов… Сверх того, мероприятия по эвакуации и разрушению включали, насколько хватало на это времени, буквально все, что создано человеческими руками. В последующих признаниях фашистских военачальников…предпринимаются попытки прикрыть последний факт разного рода измышлениями и ложью. Так, Манштейн и его бывший начальник штаба Буссе утверждают, что политика "выжженной земли" проводилась лишь в узкой полосе на восточном берегу Днепра и ограничивалась только находившимися там наиболее важными экономическими объектами. В действительности же штаб группы армий "Дон", которой командовал Манштейн, еще в январе 1943 г., то есть при отступлении из излучины Дона, приказал оперативной группе Холлидта (ставшей позднее новой 6-й армией) подготовить полное разрушение всех хозяйственных построек и немедленно отправить в тыл весь скот. 23 марта штаб 6-й армии в обобщающем докладе своего начальника экономической группы о проведенных мероприятиях по разрушению перед рубежом р. Миус сообщал, что особое внимание уделялось "повсеместному" (проведению мероприятий по сплошному разрушению. В докладе говорилось, что выделенные штабом армии команды подрывников уничтожали не только промышленные, но и "все ремесленные и сельскохозяйственные предприятия. В целом можно сказать, что ничего существенного неразрушенным не осталось".
       В период с августа 1942 года по февраль 1943 года войска 6-й немецкой армии уничтожили в Сталинграде 126 предприятий, при этом 48 заводов были полностью стерты с лица земли. Оккупанты уничтожили свыше 41 тыс. домов более 90% городского жилого фонда), вывели из строя железнодорожный узел, речной порт, водопровод.
       В "Сводной ведомости злодеяний, совершенных немецко-фашистскими захватчиками, и ущерба, причиненного ими государственным учреждениям, промышленности областного подчинения, сельскому хозяйству и имуществу граждан Сталинградской области" сообщалось: «Немецкими захватчиками сметены с лица земли большое число сел и деревень. Немецко-фашистскими захватчиками до основания сожжен, разрушен, превращен в руины Сталинград, уничтожены его мощные заводы: Тракторный, "Красный Октябрь" "Баррикады" и другие. Немецкие варвары полностью разрушили на оккупированной ими территории 137 зданий промышленного значения, 2505 складов, торговых баз и других промышленных и торговых объектов…В полную негодность были приведены трамвайный парк, воздушные и наземные линии, уничтожены здания телефонной станции, почтамта, радиостанции, их хозяйственны инвентарь, материалы, имущество. Немцами разрушено 52 км шоссейных дорог, 70 мостов, 66 плотин и дамб, 127 км водопроводной и 25 км канализационной линии. Погибло в огне и разрушено 53.332 жилых здания полностью и 1.388 частично, а всего уничтожено 54.720 зданий, из которых 4.397 принадлежали учреждениям и местной промышленности, 2498 колхозам и 47.825 домов частным гражданам».
        Фронтовой уполномоченный национального комитета "Свободная Германия" Ганс Госсенс, выступая по радио с проникновенной речью, обращенной к немецкому народу, рассказывал о причиненных опустошениях во время отступления войск группы армий "Центр" из Орловской и Гомельской областей осенью 1943 г.: "Мы проехали сотни километров и здесь на месте благоустроенных жилищ видели груды камней, пепла и обгоревших бревен. С немецкой педантичностью совершались страшные и в военном отношении абсолютно бессмысленные разрушения. По нашему общему убеждению, виноват во всем этом наш вермахт... Своими глазами мы видели нищету и разрушения... Каждый угнанный, замученный или убитый советский гражданин — страшное обвинение. Каждый разрушенный дом, каждая украденная корова, каждая похищенная вещь — страшное обвинение. За все это придется платить".
       Архивные документы Курской, Орловской и Харьковской областей содержат множество конкретных фактов, свидетельствующих о реализации вермахтом тактики "выжженной земли". Для поджигания домов, хозяйственных построек в немецких войсках были сформированы специальные группы поджигателей численностью по 30–60 человек, которые снабжены бутылками с горючей смесью.
       В освобожденных от фашистских захватчиков населенных пунктах Курской области немцы, отступая, почти полностью уничтожили все постройки. Так, при отступлении из Глазуновского района Курской области немецко-фашистские оккупанты полностью сожгли деревни Хитрово, Васильевка, Александровка, Похвальное, Глазуново, Красная Слобода, Сабурово. В Советском районе, где противник занимал территорию одиннадцати сельсоветов (59 колхозов), при отступлении уничтожил (сжег) 4 885 хозяйств из общего количества 6 156 хозяйств, не считая общественных построек, школ, больниц и т. д., которые везде уничтожены. В селе Двоелучное немцы сожгли 50 домов. В дер. Колбасовке сожжено более 100 домов,
       В Медовском селе немцами сожжено 1 050 дворов. В Средне-Расховецком селе из 800 хозяйств осталось 40. В Кшенском селе уничтожено 300 дворов, осталось 4 двора. В Емельяновском селе осталось 11 дворов, 289 сожжено. В Нижне-Гуровском селе из 500 дворов сохранилось только 4 двора.
       Всего в Курской области немцы разрушили 5220 колхозов, сожжено и уничтожено80 тысяч строений, более 400 тысяч курян остались без крова. Сожжено свыше 300 сел и деревень. У населения отобрано 280 тысяч голов крупного рогатого скота, 235 тысяч свиней, 320 тысяч лошадей, 420 тысяч овец и коз, зарезали немцы 1300 тысяч голов разной домашней птицы.
       Для разрушения городов, сёл и колхозов Орловской области, командующий 2-й немецкой танковой армией генерал Шмидт и командовавший Орловским административным округом военный комендант города генерал-майор Гаманн создали специальные отряды подрывников и поджигателей.  Эти отряды уничтожали всё на пути своего отступления. Они разрушали памятники культуры и искусства русского народа, жгли города, сёла и деревни. Всего в Орловской области гитлеровцы сожгли и разрушили у граждан 173 тысячи домов и 197 тысяч надворных построек, отобрали у населения15 тысяч лошадей, 200 тысяч голов крупного рогатого скота, 112 тысяч свиней, 312 тысяч овец и коз, около 3000 тысяч голов разной домашней птицы, 96 тысяч тонн зерна, 14 тысяч тонн муки, 133 тысячи тонн картофеля.
       В Харькове немцами было разрушено 50 % жилого фонда.

                *
        В период немецкой оккупации советских территорий, вермахт с циничной жестокостью уничтожил более десяти миллионов военнопленных и мирных советских граждан. У этих чудовищных преступлений нет срока давности, их нельзя забыть. И не только потому, что зверства вермахта невозможно простить. Новые поколения нашей страны должны знать и понимать, что Гитлер направил вермахт в СССР не для покорения советского народа, а для его уничтожения. Это понимание чрезвычайно важно, поскольку геноцидная нацистская идея уничтожения населения нашей страны не только не исчезла, но современном западным мире, охваченном оголтелой русофобией, она возродилась в новых изощренных формах. В отличие от Гитлера США и другие западные страны сейчас не намерены вторгаться в Россию. Они хотят, чтобы мы сами уничтожали друг друга.  С этой мерзкой, людоедской целью после разрушения Советского Союза Запад во главе с Сатанинскими Штатами Америки организовал чудовищную по масштабам подлости и лжи кампанию, направленную на стирание общей исторической памяти народов, входивших в Советский Союз.
       Главнейшим инструментом переформатирования памяти прежде всего молодого населения бывших советских республик стало оплевывание советского периода истории СССР, в том числе Великой Отечественной войны. Именно оно, настойчиво внедряемое, раздуваемое и поощряемое коллективным Западом, возродило и укрепило нацизм на Украине  и Прибалтике, привело к разгулу злобной русофобии, бесчинствам яростно разрушающих мемориалы и памятники советским воинам бандеровских и прибалтийских нацистских банд, к превращению значительной части населения этих стран в одичавших манкуртов, готовых стать (на Украине уже стали) пушечным мясом для Запада в его борьбе с Россией. В России тоже периодически разгорается костер десоветизации и находится много желающих сжечь в нем память о подвиге народа в Великой Отечественной войне. Не прекращаются попытки оправдания коллаборационизма. Из предателя Андрея Власова бывший московский мэр Гавриил Попов (книга "Вызываю дух генерала Власова"), священник (!) Георгий Митрофанов (книга "Трагедия России: "запретные" темы истории XX века в церковной проповеди и публицистике"), писатель Дмитрий Быков  пытаются сделать героя. А Кириллу Александрову в 2016 году даже удалось защитить докторскую диссертацию, позитивно оценивающую деятельность власовцев (Высшая аттестационная комиссия дала диссертации отрицательную оценку, и в июле 2017 года решение о присуждении степени было отменено). Противостояние этой циничной и людоедской кампании Запада и его приспешников в стране должно быть активным и действенным. Прежде всего, костер десоветизации должен быть надежно потушен, а его тлеющие угли выметены на задворки информационного поля России, Любые попытки принизить роль СССР во Второй Мировой войне и очернения воинов армии Красной армии необходимо жестко пресекать. Для сохранения страны, ее стабильности и безопасности нельзя допустить утраты населением исторической памяти о Великой Победе.