Тангейзер и Андромеда

ПОВЕСТЬ

ГЛАВА 1

- Разрешите войти, товарищ старшина?
- Заходи Сидякин. Что у тебя?
- Сильва принесла пятерых. Две суки и три кобеля.
- Документы оформил?
- Так точно! Первый помет все на «А».
- Давай сюда. Так. Посмотрим. Что там… Алина, Агата, Антей, Алан, Ангейзер. Что за Ангейзер? Это, что за кличка такая? Где такое имя услышал?
- Прокопенко, когда в наряде с ним стояли, рассказывал историю и там был такой Ангейзер. Писатель, что ли или поэт-не помню, но я запомнил, как «гейзер». Вот!
- Тангейзер! Тангейзер, с «Т» начинается! Уши мыть надо Сидякин!
- Есть мыть уши! Браво взяв под козырек выпалил Сидякин. Разрешите идти?
- Наряд вне очереди! Опустив глаза в испорченный документ сказал старшина.
- За что? Товарищ старшина, не по уставу переспросил Сидякин.
- Два наряда! За разговоры с Прокопенко во время несения дежурства.
- Есть два наряда. Грустно подтвердил Сидякин. Разрешите идти?
- Иди! Да и Прокопенко тоже два наряда. Сказал старшина уже повернувшемуся Сидякину.
- Есть! Подтвердил Сидякин и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.
Тангейзер. Тангейзер. Крутил и так, и так в голове старшина. Оставишь как в документах – засмеют. Скажут, что я малограмотный и не образованный. Новых документов взять не от куда. Они под счет у командира роты. Щенят же на довольствие он приказом оформляет. Черт! Да лааадно! И перед «Ангейзер» еще сомневаясь в своем поступке он поставил еще одну заглавную «Т». Если, что переведу «стрелки» на Сидякина!
     Вот так необычно четыре года назад началась история самой лучшей собаки 64 погранзаставы за всю ее историю! Тангейзер был необычным псом. Он был переросток. Выше среднего показателя в холке почти на десять сантиметров. Крепкий костяк и мощная мускулатура. Он брал самые высокие барьеры, которые приходилось надстраивать при показательных выступлениях, когда приезжало начальство из округа. На соревнованиях между заставами, когда выставлялся Тангейзер, все остальные боролись за второе и третье места. Вот уже три года никто не мог его превзойти.  Если другие собаки брали след через 3-4 часа, то он мог взять через восемь. Еще у него была редкая у собак особенность. Он не бросался, как другие на «рукав» кинолога, только на показательных, он искал незащищенное место, нога, шея, другая рука. Если он видел в руке нож – то это было для него целью. Он работал в руку с предметом. Страшен он был тем, что никогда не лаял при захвате, только хрипел. Даже опытные, перевидавшие в своей жизни не мало собак кинологи, видевшие в этот момент его глаза, черные как угли, безжалостные, и спокойно-рассудительные, как будь -то сама смерть смотрела на них – запоминали на всю жизнь.  Догоняющего он валил прыжком в плечи, сразу захватывая воротник и сжимая настолько, чтоб не прокусить!  Никто не хотел «работать» с Тангейзером, и поэтому, когда представлялся случай подставляли молодых, не «обстрелянных» новобранцев, тщательно одевая их перед выходом, а потом шутили над их растерянным видом. Тангейзера брали на самые «запутанные и ответственные» нарушения границы. Молва и слава о такой выдающейся собаке быстро распространялась! Все хотели от него щенков и поэтому часто сводили его. Недостатка в этом у Тангейзера не было. И хотя замечательных собак на заставе было не мало, все же «Альфой» был Тангейзер!
    Но была и у него одна слабость. При ней он становился какой-то особенный. Мог на построении взять и повернуть голову в ее сторону, кстати и она могла ответить взаимностью. На «проводке» мог сбить шаг, если она шла в противоположенную сторону и проводить носом. А когда собак отпускали ненадолго погулять, он всегда был с ней рядом и остальные не испытывали судьбу приблизиться к ним. Это была трехгодовалая сука Андромеда. А по ночам находясь в своем вольере, он тонко чувствовал ее запах, самый прекрасный запах на свете, и слышал, любое ее движение, хотя Андромеда была через четыре вольера от него в противоположном ряду. Тангейзер любил Андромеду. Как собака может любить собаку.

ГЛАВА 2

    Звук сирены разорвал ночь.  Застава в ружье! Лай собак! Свет, заводящиеся двигатели, суетящиеся люди, все бегают. В этой неразберихе он увидел, как мимо пробегает Андромеда на поводке и по подставленной лестнице залетает в машину. Тут и его дверь распахнулась и его сержант – кинолог, прицепив карабин, быстро скомандовал – В машину! Тангейзеру нравилась такая жизнь. Она вносила разнообразие, ему нравилось выслеживать, погоня, задержание, адреналин, ни с чем не сравнимое чувство бега и свободы. Он одним прыжком запрыгнул через уже закрывающийся борт машины. За ним перекидывая ногу заскочил сержант и машина начала разгон. В темноте он услышал сначала знакомый запах, который ни с чем бы не спутал, а потом увидел ее, Андромеду! Собаки были на коротких поводках и дотянуться до нее носом не представлялось возможным. Машина летела и тряслась на ухабах, начало светать. Потом вдруг резко остановилась, сержант откинул борт и собаки пулей спрыгнули на землю.
   - След! След! Командовал сержант, подводя Тангейзера к отпечатку ног на КСП (Контрольно-Следовая Полоса). Тангейзер нарезал круги и никак не мог почувствовать хоть какой-то посторонний запах. Все привычное, все как есть кругом. Сержант кричал: -  След! Тангейзер посмотрел на Андромеду! Та тоже растеряно кружила, ничего не находя. – Не возьмет! Семь часов прошло! Переговаривались между собой кинологи.  – Моя точно нет! Видишь кружит в холостую… И тут Тангейзер сошел с КСП ближе к лесу. И вдруг! Он задрал морду и с вершин кустов почувствовал незнакомый запах! Вот он по верху! Только здесь, на кустах, где соприкасалась одежда, он и остался слабым, почти растворимым, кисло-сладким, но другим. Тангейзер рванул. Увидев маневр, за ним рванула и Андромеда. Еще не чувствуя следа, она мчалась за Тангейзером полностью доверяя ему! Собаки мчались таща на своих длинных поводках людей! Они могли бежать еще быстрее, то те тормозили их! Через час и Андромеда взяла след. Теперь ошибки не было. Было просто тяжело. Мешали люди и собакам приходилось все сильней и сильней напрягаться. С каждой сотней шагов запах все усиливался. Андромеда начала лаять. Она всегда так делала подавая знак своему кинологу, что цель уже рядом! – Спускаем, спускаем хрипящим от усталости и бега голосом предложил кинолог Андромеды. – Давай поддержал его товарищ. Щелчок! И две машины для убийства рванули к цели.

ГЛАВА 3

    Они шли как торпеды к своей цели. Молча рассекая траву и перепрыгивая ямы и поваленные деревья, строго по прямой, ни на дюйм не отклоняясь от следа. Кинологи остались далеко позади. Они ошиблись. До цели было далеко! Примерно минут через сорок уставшие и измотанные бегом собаки выскочили на открытое пространство. Перед ними был заброшенный полустанок с вагонами. Народа не было. Двери-ворота вагонов были открыты. Тангейзеру и Андромеде были знакомы такие вагоны. В них они ездили вместе с людьми. Внутри стояла печка, солдаты варили чай, смеялись, а они лежали в тепле, и то засыпая, то просыпаясь покачиваясь в такт катились куда-то…
   Но сейчас была другая ситуация. Где-то там, в глубине вагонов притаилась их цель. Они начали обнюхивать каждый вагон, след был сильным, но он иногда терялся среди других запахов, которыми насквозь пропахли вагоны за долгое время. Вдруг как будь -то канонада прошла по составу поезда, от начала и до конца. Вагоны зашевелились и нехотя, неторопливо начали потихоньку двигаться. Андромеда, бежавшая впереди вдруг залаяла и как бы всем видом показывала, что увидела цель. Тангейзер рванул к ней, но Андромеда отскочив вбок, с разбегу уже запрыгнула в начинающий движение вагон! Тангейзеру даже не надо было делать крюк. Через пару секунд, и он оказался в вагоне! Он увидел его! Человека. Цель. Запах его заполнил все пространство вагона, несмотря на все открытые двери-ворота. Это без сомнения был ОН! На все ушла доля секунды. Андромеда уже зашла на «рукав», когда Тангейзер запрыгивал в вагон. И тут в руке сверкнул нож. Рука сделала взмах ...  Тангейзер не успевал. Нужно два прыжка. Рука с ножом опустилась на Андромеду. Еще взмах ... Но было уже бесполезно. Клыки Тангейзера сошлись на запястье. Челюсти сжались на голой руке, клыки вошли в плоть, раздался хруст костей и дикий, почти не человечий крик. Нож выпал из странно обвисшей руки! Человек схватился за почти откушенную руку, немного согнувшись, а челюсти Тангейзера с острыми и мощными клыками в этот момент обхватывали шею валя его на пол. От страха человек перестал кричать. Его взгляд встретился со взглядом собаки, в глазах которой он увидел свою смерть. И перед этим взглядом отступала любая боль, даже почти откушенной руки. Судьбу человеческой жизни решала собака! Тангейзер держал хватку. Как учили. Не сжимая и не ослабевая. Но где же Андромеда? Не слышно ее лая. Его глаза судного дня оторвались на время от человека. Не отпуская шеи он немного развернулся. То, что он увидел кажется обрушило его мир. Андромеда лежала на боку, часто дыша и тихонечко поскуливая. Из бока тонкой струйкой бежала кровь. Она скапливалась в лужицу, которая колыхалась в такт набравшего скорость поезда. Тангейзер впервые в своей жизни испытал незнакомое чувство. Это чувство потери любимой. Если бы это был человек, то он бы нашел какие-то слова, подбежал, постарался оказать хоть какую-то помощь… Но это была собака. Тело Тангейзера начало расслабляться, а клыки входить все глубже и глубже, пока кровь сначала не наполнила пасть, а потом начала стекать по брылям собирая лужу под еще хрипящим человеком.


ГЛАВА 4

  Вагон мчался вперед раскачиваясь в такт, колеса отбивали размеренный ритм. Мимо проплывали разнообразные пейзажи. То медленные виды бескрайних полей, то мелькавшие деревья в лесной полосе, то редкие поселки и домики той бескрайней страны, которую они с Андромедой были рождены охранять от чужаков. Но они этого не понимали, да и не могли, потому, что у собак свои собственный мир. Мир, где враг – враг, а друг – друг! Где нет предательства и лжи, где нет обмана, зависти. Где ты – есть ты, не лучше и не хуже.
  Тангейзер лежал рядом с Андромедой, он зализывал ее рану, каждый раз, когда появлялась кровь. Через какое-то время кровь вроде совсем перестала идти, только, когда вагон закладывал вираж и тело Андромеды непроизвольно двигалось. А она лежала на боку с закрытыми глазами и дыхание ее было долгим и прерывистым. Он прислушивался. Сердце билось. И тогда он ненадолго закрывал глаза, не переставая слушать, и забывался коротким тревожным сном, забыв про чувство голода, сосредоточившись на дыхании Андромеды. А поезд все ехал и ехал, оставляя за собой клубы серо-сизого дыма. Так прошли сутки. К вечеру следующего дня вагон начал притормаживать и вскоре совсем остановился. Андромеда почти никак не отреагировала на остановку, она просто лежала на боку, в луже запекшейся крови, неподвижно, редко дыша и не открывая глаз. Тангейзер понимал, что нужно найти людей, солдат, они смогут помочь. Он знал это, но понимал и то, что оставив одну Андромеду, он может потерять ее навсегда. Мозг собаки взрывался между этими двумя решениями помощь или до конца с ней! Самое трудное решение в его жизни. Спасать или охранять?! Он чувствовал запах людей, он знал, что они где-то не далеко. Он не мыслил, как человек логически, что можно подбежать к машинисту. Нет. Он чувствовал почти неуловимый запах хлеба, значит еда, значит человек там, значит помощь!  Пулей вылетев из вагона Тангейзер помчался, как только позволяли нести ноги, по этому тонкому запаху хлеба, который с каждым его прыжком становился все ближе и ближе. Силы быстро покидали уставшую голодную собаку. Ноги отказывались двигаться, дыхание сбивалось и куда то пропадало, грудь жгло, но он понимал, что на том конце. Там Андромеда. Его гнала любовь. Примерно через полчаса он выскочил к избе на окраине деревни. Нюх не подвел его и в этот раз. Перед ним спиной к нему стоял человек!

ГЛАВА 5

     Дед Игнат, жил обособленно, в своей старой, но добротной избе на краю деревни. Было ему немного за шестьдесят. Он всю свою жизнь проработал в лесу, сначала, до войны в заготовительной артели, а после стал лесничим. Ему нравился лес, он знал его, понимал, лес кормил его. Ведь на скудную зарплату лесника не пошикуешь, поэтому свою скудную зарплату дед Игнат откладывал, как и многие селяне его возраста, на черный день. Тобиш на похороны. Овдовел Игнат во время войны. Он добровольцем ушел на фронт сразу, как объявили мобилизацию. Воевал смело, был снайпером. Товарищи его ценили, снайпер же, и уважали. У Игната было несколько наград, одна из которых «За Отвагу». Эту солдатскую медаль он ценил больше остальных. Тогда он прикрывал отход после неудачной атаки своих товарищей, а когда кончились патроны, вместо решения отойти, бросился им на помощь и саперной лопаткой рубил врага налево и направо, пока не потерял сознание от пулевого ранения, которое в горячке даже и не заметил. И пока Игнат воевал, в его село пришли немцы. Партизаны взорвали комендатуру, а эсэсовцы в знак показательной мести собрали несколько десятков селян в избу и подожгли. Среди них и оказалась его Аксинья. Жена. Вернулся Игнат в пустую хату, но жить там не смог. Все напоминало про их с Аксиньей жизнь. Ушел на край деревни. Поближе к лесу. Мужики помогли поставить избу. Там он и жил все послевоенные годы.
   Игнат, как бывалый охотник, на войне примечал немецких собак. Овчарок. Нравились они ему страшно! И в тайне думал он завести себе после войны такую. Но как об этом скажешь? Вражеская же. Так и оставалась мечта мечтой! А купить щенка – что ты! Таких денег Игнат не заработал бы и за десять лет то, с его зарплаты лесника. Поэтому заводил всяких собак, кто каких отдаст, но одни не приспособлены к охоте были, другие выстрелов боялись, третьи не умели дичь загнать, у четвертых нюх был, такой, что еду рядом со спящим поставишь, а он не чувствует – спит. Ну, что это за охотничьи собаки. Да еще его последнюю собаку по зиме волки задрали.

ГЛАВА 6

   Игнат рубил дрова собираясь готовит ужин. Он не любил брать из поленницы. Это когда непогода, зима или болячка скрутит, а так всегда рубил свеженьких, пока здоровье позволяло. Но что-то было не так. Игнат почувствовал на себе взгляд. –Откуда здесь люди?! Да и услышал бы. Подумал про себя Игнат, и еще раз замахнулся. И тут он отчетливо услышал рычание. – Нет волки летом к людям не подходят. Еды хватает промелькнуло у Игната. Он опусти топор. Медленно повернулся и обомлел. Перед ним сжавшись, готовая к прыжку стояла огромная овчарка! –Откуда? Может бешеная? Ни у кого в округе такой не было. Он бы знал. Он знал всех собак! Игнат растерялся. Он не знал, что делать. Опыт подсказал ему, и он тихонько разжал кисть и топор выскользнув, упал к ноге Игната.  Мышцы собаки расслабились. То, что было дальше поразило Игната до глубины души. Собака легла, шерсть опустилась, и она начала ползти в его сторону. Игнат стоял не двигаясь. Подползя, она положила голову на его сапог. Игнат не решаясь погладит спросил: - Ну, что, дружок? И немного наклонился. Собака вскочила и лизнула его руку, которую Игнат даже и не успел бы убрать захоти она его укусить. Потом метнулась в сторону тропы откуда пришла. Игнат был ошарашен такой перемене в собаке. – Так ты «Дружок»? Сказал Игнат. Собака опять легла на землю и подползла к Игнату. Только теперь встала и медленно взяв за штанину потянула в сторону тропы! – Зовет! Промелькнула мысль в голове. – Ну! Куда? Пошли! И собака в тот час же рванула по тропе! – Не угонюсь подумал Игнат и вскочив на старый велосипед погнал, что было мочи за собакой! Она периодически останавливалась, чтоб Игнат видел ее и снова рвалась вперед. Игнат крутил педали как в молодости, насколько позволяли ноги, не боясь завалиться. Его обуревал интерес. Что там? Куда зовет собака?
   Тангейзер уже знал с полпути, что поезд еще на месте, вагоны пахли все сильнее. Но человек как всегда сильно отставал и ему приходилось то бежать вперед, то возвращаться назад. Наконец то вагон. Тангейзер на глазах Игната запрыгнул в вагон и застыл в проеме ворот. Игнат подкатил, бросил велосипед и заглянул.  – А! Вот оно что! Увидев лежащего на полу человека пронеслось в голове у Игната. Хозяин ранен. Крови то сколько! Игнат забрался в вагон и склонился над человеком. Так он же мертв! Эх опоздал «Дружок», хозяин то твой умер! И тут Игнат услышал рычание за спиной. Он повернул голову и обомлел! В темном углу лежала другая собака, а «Дружок» стоял над ней то опуская морду к ней, то снова поднимая к Игнату, словно показывая вот она! Игнат вдруг сразу все понял. Это он звал его на помощь не человеку – собаке! Игнат переступил через тело и увидел возле почти откушенной руки финку. Такие ему приходилось видеть на войне у немцев. Нож был хорош, и Игнат решил, что трупу нож не нужен, а ему пригодиться, нагнулся и хотел подобрать его. Но тут «Дружок» поднял шерсть переступил через лежащую собаку ближе к Игнату и приготовился к прыжку. – Все! Понял. Сказал Игнат с сожалением бросая нож. Тангейзер расслабился и отошел в сторону. Игнат с опаской подошел к Андромеде, еще не зная, как отреагирует «Дружок», но тот лизнул его руку как бы показывая своим видом «помоги». Осмотрев Андромеду Игнат понял, что собака еще жива, но крови потеряла много, рана была не глубокая, нож прошел по касательной и вошел не глубоко, а значит органы, подумал Игнат, не задеты. Иначе, собака была бы уже мертва. Он осторожно спустил собаку из вагона на землю. Да, повезло тебе, «Дружок», что на этом перегоне в паровоз загружали уголь, иначе бы укатила твоя красотка. – И умерла. Мысленно про себя добавил Игнат. Он соорудил волокуши, положил на них Андромеду и поволок к своей избе. Его не волновал труп, он таких насмотрелся много. И заявлять тоже не собирался. Как простой мужик знал, что затаскают на пустом, а ему эти хлопоты ни к чему, вот нож жалко, но, да и черт с ним. Ведь теперь сбылась его мечта – у него появилась овчарка, а если повезет, то и две!
   
ГЛАВА 7

   Андромеда на поправку шла быстро! Игнат окружил ее таким уходом, как не ухаживали ни за одной собакой на свете. Он положил ее на свою кровать, а сам спал на перине на полу, чтоб собаку вдруг не продуло. Менял повязки по три раза в день, покупал лекарства в городе в аптеке, кормил самой лучшей едой, которую только мог позволить себе. А еще Игнат узнал, что «Дружок» совсем не «Дружок», а Тангейзер, а раненая собака Андромеда. Когда он укладывал Андромеду на волокуши увидел ошейник с красной звездочкой, которую носят на пилотке и жетон с кличкой. Он сразу от греха подальше снял с них ошейники и спрятал в старой избе в укромное место, куда по молодости прятал заначки от Аксиньи, что б потом купить ей дорогой подарок. Про это место никто, кроме него не знал. Сам же записал на клочке бумаги их имена и по первости доставал эту шпаргалку, чтоб вспомнить. Собаки понимали Игната и отвечали ему на его любовь и заботу, как только может ответить собака человеку. Они быстро поняли, как загонять дичь, как «выводить» ее на затаившегося Игната, узнали правило «двух хлопков». И если после второго хлопка дичь бежала дальше, то нужно снова ее гнать в сторону Игната. Но двух хлопков у Игната почти никогда не было. Хватало одного. Им нравилось все. Для них охота была игрой. Они были свободные и счастливые вместе. Они могли делать, что хотели, убегать в поля, играть догоняя друг друга и главное у них не было хозяина. У них был друг. Человек. Дед Игнат, который любовался ими и все разрешал и баловал их. Игнат соорудил им вольер в балке у речки, недалеко от избы, чтоб не бросались в глаза односельчанам. И разводил их только когда у Андромеды были эти дни, потому, что он бы не смог объяснить откуда у него щенки овчарок, да и откуда сами овчарки. Так шел год за годом. Лето сменялось осенью с проливными дождями, осень – зимой с пушистым снегом по грудь, зима – весной, когда природа раскрывалась разными запахами. Тангейзер с Андромедой, то ходили на охоту с Игнатом, то валялись на солнышке полизывая морды друг друга, то прятались от дождя в сенях нюхая воздух в котором растворялись запахи деда Игната, их самих, полевых цветов, соломы, ягод и много чего другого что не может уловить нос человека. И казалось, что так будет всегда, что счастье будет длиться вечно…

ГЛАВА 8

  Но все случилось неожиданно, как всегда случается в жизни. Шел февраль. Игнат собрался на охоту за «русаком». Их в этот год развелось очень много. Игнат немного приболел и оклимавшись только ко второй половине дня решил ненадолго пройтись по окраине леса, тем более, что собаки знали свою работу хорошо и загонят зайца быстро. Собаки быстро взяли след и начали петлять обгоняя друг друга и как бы играя, кто первый «поднимет косого». Нюх Тангейзера был острее, и он знал куда идти. След для него был не обязателен, но Андромеда шла точно по следу, и он давал ей возможность проявить себя. Так они кружили по снежному лесу в танце заячьих следов. Они радовались свободе и игре, радовались друг другу. Как вдруг из-под носа Андромеды выскочил он, огромный заяц – русак, и со всех ног пустился наутек в поля, петляя и прыгая из стороны в сторону, когда они почти готовы были его схватить. Он уходил все дальше от того места где притаился Игнат. Но собакам никак не удавалось обогнать «косого», что б тот изменил направление на противоположенное. В азарте погони собаки потеряли осторожность, ведь все их существо сосредоточилось на погоне. Они не замечали ям засыпанных снегов, не чувствовали железа капканов, они гнали и гнали зайца покрывая километр за километром. Смеркалось. Собаки устали от погони, и заяц ушел. Они не смогли догнать его. На последнем издыханье они забежали в лес, куда нырнул «косой» и… оторопели.
   Перед ними в темнеющем лесу полукругом стояла волчья стая. В центре стоял вожак. Огромный черной масти волк, не уступающий в размерах Тангейзеру, только моложе, а из пасти по двум сторонам свисал их огромный «русак», казавшийся зайчонком в огромной пасти вожака. Тангейзер и Андромеда поняли, что это будет их последняя битва и шанса выйти из нее живыми у них нет. Волки постепенно медленно начали их окружать. Тогда Тангейзер сделал несколько шагов в направлении вожака, прикрыв собой Андромеду. Даря ей тем самым возможность биться с более слабыми противниками или попытаться убежать. В его глазах не было испуга, как не было испуга и у Андромеды. Вожак не чувствовал привычного запаха страха. Это его несколько удивило, и чтоб попытаться разбудить страх в собаках он сжал челюсти и две половинки «косого» упали к его мощным лапам. Но и тут собаки не испугались. Стая замерла и ждала знака к нападению от вожака, а тот все раздумывал и потому, что много волков пострадают прежде, чем прикончат собак, и потому, что ему нравился запах исходивший от Андромеды – волк решал. Стая начала проявлять нетерпение. Волки скалились, и Тангейзер тоже сморщил морду показывая огромные, как у вожака клыки, которые сдерживали стаю. И вот ближние волки начали подседать готовясь для броска, Андромеда сделала движенье вперед. - Что она задумала? Мелькнуло в голове Тангейзера! Волки выпрямились, не понимая маневра суки. Носы распрямились, брыли закрыли клыки. Андромеда сделала еще шаг навстречу вожаку, потом легла на снег и поползла к нему тихо поскуливая. Она понимала, что они с Тангейзером погибнут, но она любила его и не хотела его смерти, она чувствовала, что вожак медлит с их кончиной из-за нее. И она попробовала единственный выход спасти Тангейзера, уйдя с волками. Вожак с достоинством стоял огромной черной глыбой на белом снегу и ждал. Подползя Андромеда встала полу-боком к вожаку, как бы перекрывая его путь к Тангейзеру. Волк медленно опустил свою огромную голову, из пасти которой продолжала капать кровь ей на спину и начал давить. Он ждал реакции, если это была уловка, и она вывернется, то собак ждала смерть, если стерпит – докажет его превосходство и преданность. Ноги и спина Андромеды испытывали такое напряжение, что казалось бревно упало и давило ей на спину. Вожаку показалось этого мало, и он передними лапами запрыгнул на Андромеду. Собака упала под его весом. Стая замерла. Она поняла вожак только что выбрал свою пару. Потом он повернулся полу-боком, посмотрел на Андромеду. Та встала и посмотрела в глаза вожака, и они медленно побрели в черноту ночного леса. По дороге Андромеда приостановилась и оглянулась на Тангейзера. В ее взгляде не было страха или страдания, была только любовь. Задержавшиеся волки дали уйти вожаку с Андромедой, подобрали половинки добычи и бесшумно растворились в ночи. Тангейзер не смог заставит себя пошевелиться. Он окоченел. Нет не от холода или страха, он не чувствовал ни того ни другого. Он окоченел от потери, от выбора Андромеды. Он не мог понять, как она могла, предать его любовь, уйти с волком, уж лучше смерть! Но Андромеда решила по-другому.

ГЛАВА 9

   Игнат так и не дождавшись собак вернулся домой. – Придут, куда денутся.
Ночь тоже не задалась. Заснуть он не мог и не на шутку начал волноваться как бы чего не случилось. Под утро забывшись коротким тревожным сном Игнат увидел, что пограничники грузят в машину его собак. Он бросился их выручать, кричал, что это его собаки, но старшина послал его и вылил на его лицо почему, то кисель! Игнат вскочил от неожиданности и сон исчез, а перед ним сидел Тангейзер и лизал его по щеке своим шершавым языком. - А вернулись бездельники. Все! Без завтрака! «косого» не загнали пошутил он. Тут не объяснимая тревога навалилась на Игната. – А где подруга твоя? А? уже серьезным тоном спросил он не находя взглядом Андромеду. Он быстро встал, вышел на улицу, позвал, но никто не прибежал на его зов. Плечи деда Игната опустились как под грузом, ватник упал и до него начало доходить, что случилась беда с Андромедой. Он вернулся в избу. Тангейзер все сидел в том же положении и даже не повернул к Игнату голову. – Что случилось то? А? Что? Как будь -то собака могла ответить. Игнат все понял. Андромеды больше нет. Он опустил руку на голову Тангейзера. – Крепись. Мужик. Так иногда у нас случается, сказал Игнат, вспомнив свою Аксинью и скупая слеза покатилась по его щеке.
  Тангейзер грустил. Он отказывался от еды. Почти не пил. День за днем он лежал на циновке Андромеды дыша ее оставшимся запахом, который становился все слабее и слабее с каждым днем. Он боялся отходить, думая, что вернувшись не почувствует запах, поэтому отходил только по нужде. А так как ничего не ел, то отходить не было потребности. Собака хирела! Он сильно исхудал, лапы высохли, некогда раскаченная от бега грудь сжалась, кожа повисла на костях и сил встать уже у Тангейзера не хватало! Дед Игнат убивался от горя каждый день. И вот решил поехать в город за ветеринаром. Если возникнет вопрос «где взял собаку», скажет отдали, если прижмут с милицией, расскажет правду и отдаст ошейники. Игнат был готов даже получить срок, лишь бы Тангейзер, овчарка всей его жизни, его любовь жил.
   Войдя в дом ветеринар, увидев Тангейзера встал как вкопанный. Что ж ты, дед, собаку то так довел! Не кормишь поди? Откуда она у тебя? Странно, чистокровный. – Да вот знакомый из, назвал первый попавшийся город, который вспомнил, отдал. Говорит выходишь твоя, нет- ну туда и дорога. Я и взял соврал Игнат. – Стрелять таких надо с душой сказал ветеринар. А, точно больную взял? – Точно! – не похоже. –Почему спросил Игнат? – Так здорова собака то! Что-то темнишь, дед! Как зовут? – «Дружок» - нашелся Игнат. Доктор расхохотался!  - «Дружок» говоришь?! Сам только что придумал? Таких собак так не называют. Клеймо то видел? – Какое клеймо? Сердце Игната упало. – А вот посмотри! Сказал доктор, подняв заднюю ногу и раздвинув шерсть на пузе. Тут номер части. Собака то с границы! Тут Игнат упал на колени обхватил руку врача: - Христом Богом прошу не говори никому! Умоляю. Все что у меня в жизни осталось – этот пес. – Ладно рассказывай, как у тебя собака оказалась?1 И дед Игнат рассказал всю историю и про Андромеду и про паровоз и про труп с финкой. – Да сказал доктор. Вот тебе история. Ладно, дед, не скажу никому. Доживай спокойно. У меня на войне тоже овчарка была. Мины искала. Одну пропустила. Гуталином фрицы замазали – не почувствовала. Погибла. До сих пор снится. Доктор встал и повернувшись к деду Игнату сказал. – Теперь понятно. Здорова твоя собака. Грустит. Ей есть надо. Попробуй армейскую тушенку. В магазинах ее не найдешь, с базы не купишь. Дефицит. У спекулянтов есть. Ну, а если и это есть не станет – не знаю, что тогда. Прощай, дед, и не волнуйся не расскажу, как обещал. Повернулся и вышел из избы.

ГЛАВА 10

  На следующий день с утра пораньше подрядился Игнат на рынок. Взял все свои сбережения и поехал. Ходить долго не пришлось. Нашел спекулянта, спросил цену. Оказалось, только две банки то и можно купить. Две значит две, не стал спорить Игнат и обратно в путь. С порога Игнат стал приговаривать, что купил Тангейзеру вкусняшку. Открыл банку и стал вываливать крупные куски в миску. Тангейзер учувствовал давно забытый запах его с Андромедой молодости. Картины прошлой, служебной жизни всплыли в его мозгу. Игнат пододвинул миску под нос Тангейзера и тот как бы забыв о том, что случилось с Андромедой, а вспоминая их армейскую жизнь сначала лизнул, а потом. Приподнявшись начал есть мясо, которое казалось ему самой вкусной едой на свете. Он ел и перед глазами стояла Андромеда, через четыре вольера, тоже уплетавшая кашу с тушенкой!  Этот запах, этот вкус объединял их в далеком прошлом. А Игнат стоял и думал, где взять денег, чтоб купить еще тушенки. На следующий день Игнат заметил, как Тангейзер приободрился, сам встал, хотя ноги еще подтрясывались и сходил попить. Сомнений не было. Игнат открыл еще банку, высыпал в миску, сказал: - Ешь, я скоро! Собрал в тряпочку свои медали и опять поехал на рынок. Вернулся с ящиком тушенки и с порога заметил, как Тангейзер завилял хвостом, увидев его. – Ну, все! Теперь только с кашей! Дела пошли на поправку!
   К весне Тангейзер пережил потерю Андромеды, стал поактивней, и даже несколько раз сходил с дедом Игнатом на охоту. Бег его еще оставался быстрый, но годы брали свое. Тангейзер не хотел сдаваться, но чаще стал уставать. Вечерами лежа на циновке Андромеды он вспоминал ее и никак не мог простить ей предательства. Но боль уже прошла, как и ее запах на циновке. Теперь циновка пахла только им, но в глубине его обаняния ее запах остался навсегда!  Так прошло лето. Началась осень.
   Однажды под утро Тангейзера ударило как будто током! Запах! Он не поверил! Тот самый запах! Ее запах! Как такое возможно! Он одновременно встал на четыре лапы, задрал морду и точно! Запах шел со стороны ручья, всего то метрах в ста. Раздумий не было. Был рывок. Рывок в запах, Рывок в невозможное! Секунды отделяли его от нее. В последнем прыжке он уже разглядел знакомый силуэт! Ошибки не было! Это была она! Она шла по излучине ручья. Она тоже увидела его и остановилась. А за ней, путаясь в прошлогодне траве, оступаясь и припадая шли три комочка, боясь отстать от мамки. Они были смешные! Первый шел Серый. Он был выше остальных, на длинных лапах, явно в отца, двое других нескладные и похожие по окраске на мать. Андромеда вильнула хвостом, Тангейзер захотел двинуться в ее сторону. Но она сделала движение, давая понять, что б он не подходил иначе она уйдет! Щенки тоже увидели Тангейзера и двоих напугал его рост, и только Серый оскалился намереваясь заступиться за мать. Андромеда рыкнула и Серый успокоился. Она знала, что Черный сразу учует, что они встречались с Тангейзером, поэтому она держалась на расстоянии, чтоб их запахи не переплелись! Она очень хотела показать Тангейзеру своих щенят. И решилась на этот шаг запутывая следы, чтоб Черный ничего не заподозрил. Вот так они простояли минут пять, потом она повернулась, еще раз бросила на Тангейзера взгляд и пошла в сторону леса, а за ней попрыгали маленькие волчата. Только ни она, ни Тангейзер не догадывались, что с подветренной стороны, из леса за ними наблюдали два медных глаза. Глаза Черного. Готового порвать любого без страха и упрека за свою любимую, за мать его детей, за Андромеду.

ГЛАВА 11

   Прошел год. Щенки выросли и превратились в настоящих матерых волков! Серый все больше походил на своего отца – вожака. Он был смел и по-юношески безрассуден. Когда зимой волки собирались в стаю, Серый пытался задирать более опытных волков, показывая, что он сын вожака. Его рост и сила молодого волка порой брали верх над конкурентами, которые хотели быть ближе к Черному. Но к концу зимы всем стало ясно, что Серый точно займет место возле отца! Он шел всегда вторым, за отцом в цепи преследования и никому не уступал это место, да и никто уже не претендовал на него. Серому не важна была добыча. Ему важно было лидерство, поэтому он готов был делиться с более слабыми волками, чем вызывал у них не только страх, но и уважение. Стая признала Серого. Серый, как бы не странно это звучало любил мать. Отходил, когда она подходила к добыче, и отгонял других волков, пока она с отцом ела. Ее запах все больше завораживал Серого. Волк взрослел. Но он был еще в таком возрасте, когда мог боятся. И боялся только одного. Своего отца. Он понимал, что он ему не ровня, поэтому не провоцировал и не перечил Черному, помня, как тот разделался один с тремя бросившим вызов волками. Это был урок всей стае. Незаметно прошло лето, затем осень. Начиналась его вторая зима. За это время Андромеда несколько раз приходила к Тангейзеру. У нее появилось свободное время. И они стояли и подолгу смотрели друг на друга! Это были их счастливые часы. Но каждый раз, думая, что Черный на охоте с Серым, она ошибалась. Отец и сын наблюдали за матерью. Как-то раз Серый хотел подбежать к ней, но глухой и тихий рык отца остановил его! Больше он не пытался этого сделать. Только наблюдал за матерью и за отцом, неотрывно и не моргая смотревшего на то как ведет себя Андромеда с Тангейзером.
   Вот в средине зимы, Черный по поведению Андромеды, понял ее намерения. И во время охоты с Серым он развернулся и направился к тому месту где она встречалась с Тангейзером. Чутье не подвело волка! Они стояли друг подле друга на чистом белом снегу, в лучах полной луны. Стояли так близко, что их осы почти касались друг друга. Черный и Серый залегли…

ГЛАВА 12

   Дед Игнат в этот рождественский вечер принимал гостей. Он не любил застолий, но оказать председателю он не мог. С ним пришли еще пара его друзей, послушать истории из жизни лесника, деда Игната. Председатель тоже был заядлым охотником и часто пользовался услугами Игната, когда нужно было приобрести «трофей» какому- ни будь начальнику из города или области. Дед Игнат никогда не разочаровывал председателя. Их связывала давняя дружба. Но в этот раз председателю просто захотелось выпить, и лучшего повода уйти из дома, чем охота нельзя было придумать. Да тем более Рождество! Застолье катилось полным ходом, все уже порядком набрались. И тут председатель со словами – Ну Вы пока тут без меня, а я на «дальняк», другими словами на улицу в туалет, опрокинув рюмку вышел из-за стола и шатаясь поплелся в сени. Накинул тулуп и скрипнув дверью вышел на улицу. Мороз сразу ударил в лицо, немного освежив от теплого угара. То, что открылось председателю повергло его в шок! Метрах в десяти стояла пара волков! Председатель забыв про нужду, кинулся в избу, схватил ружье и на обратном пути загнал привычным движением патроны в ствол. Щелкнул затвор. Никто ничего не успел понять. Но поняв, что случилось что-то неладное, тоже похватали ружья и бросились на улицу. Но было поздно. Председатель был хороший охотник. Вскинув ружье ...
  Тангейзер увидел выбегающего человека с ружьем. И когда тот вскинул его, сработал рефлекс. Он одним движение встал бок о бок с Андромедой, закрыв ее своим телом, и первая пуля досталась ему. Прямо в сердце. Второй выстрел пришелся в голову Андромеды. Ее голова стала какой-то бесформенной, почти круглой, а тело почему-то само по себе упало на Тангейзера. Но Тангейзер этого уже не видел .. – Ты что? Крикнул дед Игнат!!! – Видал какой дуплет! А? Отозвался радостно председатель – Не успел сказал Игнат.  .. Но это видели Черный и Серый! Как человек на их глаза хладнокровно убил их жену и мать! Серый хотел рвануть, но рык Черного опять остановил его безрассудность! Черный видел ружья в руках других людей, и послать сына на смерть он не мог. Он задрал голову, вытянул шею и затянул вой! Серый тут же его подхватил. Вой был так близко от людей, что те сразу протрезвели. В этом вое сошлась боль всех поколений волков, он был таким низким, что казалось небеса сейчас опустятся на землю. Этот вой был не похож даже на вой. Он давил на уши. Он взывал к мести! Вскоре, в лесной чаще его подхватила стая и раскладывая на разные голоса разносила по лесу! -Что это, Игнат? Ты когда ни будь слышал подобное, испуганно спросил председатель. – Нет ответил Игнат! Такого воя я не слышал ! Пойдем посмотрим волков. – Нет уж, давай завтра. Да и вообще пора расходиться. Предложил председатель. Компания быстро разошлась, а Игнат стал убирать со стола. -Ну, вот и Тангейзеру перепадет сегодня вкусняшка, подумал он! Положив недоеденную еду в миску он вышел в сени. –Тангейзер! Иди есть! Но ответа не последовало. –Куда это он поде… Вдруг мысль клинком ударила в голову Игната! Миска выпала из рук и он в чем был выскочил на утицу и бросился к двум лежащим еще теплым трупам. Он уже все понял, слезы лились градом из видавших все в этой жизни глаз. -Тангейзер! Тангейзер! Подбежав он упал на колени. Да это был его Тангейзер! Руки Игната опустились на окровавленную, собаку и он испытал такое горе, какое испытал, когда потерял жену Аксинью. Игнат хотел провалится, умереть, пусть это будет сон просил он Бога. Но нет это было бездыханное тело его Тангейзера. Взгляд Игната упал на тело волка, лежащего на Тангейзере, слезы застилали глаза. Он хотел сдвинуть волка с него. И вдруг рука Игната наткнулась на шрам. Шрам показался знакомым, он смахнул слезы, пригляделся и оторопел. Это был шрам, шрам Андромеды. Ошибки быть не могло. Он не сразу узнал ее. Голова от выстрела потеряла форму, да и шкура стала от жизни в природе волчьей, грубой и щетинистой. Он раздвинул шерсть где было клеймо у Тангейзера и при свете полной луны разглядел номер части. Ошибки быть не могло. Перед ним лежала Андромеда! Обхватив сначала Андромеду, а потом и Тангейзера он зачем-то перетащил собак в сени. Там он отмыл им кровь. И взяв заступ, пошел к ручью и начал копать могилу в мерзлом грунте. Слезы мешали ему видеть куда бить лопатой, но он продолжал и продолжал, убитый горем копать.


ГЛАВА 13


  После Рождества деда Игната мало кто видел. Он перестал куда-то выходить. Стал пить и в алкогольных парах он видел себя счастливым с его собаками Тангейзером и Андромедой! Люди потихоньку перестали с ним общаться. Одна лишь тетка Агафья иногда из жалости приносила ему поесть, но Игнат не притрагивался к еде, а только пил и пил, попадая в состоянии алкоголя к своим собакам… Там он был счастлив! В долгом алкогольном угаре ему открылась, как ему показалось, история Андромеды, он понял, почему она пропала, но даже он, человек, не смог до конца понять причину. – Загуляла от Тангейзера. К такому выводу он пришел. Нет причиной была любовь, к Тангейзеру и Андромеда ради него пошла на самую большую, даже по меркам людей, жертву. Как мог дед Игнат, это понять – никак!
    Сидя как-то летом, на завалинке возле своей избы, в редком для него трезвом состоянии, дед Игнат увидел мчащегося к нему Сеньку – соседского мальчугана! Остановившись и спрыгнув с велосипеда Сенька выпалил! – Слышал председателя волки загрызли! – Брехня, отозвался Игнат. Летом волки никогда не нападают на людей! Сказки! – Вот тебе крест! Воскликнул Сенька перекрестившись. Сам видел. Прямо в горло. Мужики говорят не один волк был.
     И тут деда Игната как будто обдало кипятком! Вспомнил он этот страшный душераздирающий вой, от которого душа ушла в пятки. Понял он, что это был за волк. Все встало на свои места. – Отомстил! Сорвалось тихим шепотом с уст Игната. – Что? Переспросил Сенька. – Ничего, такого больше не повториться, не бойся. – А ты почем знаешь? – Я то? Просто знаю!
  По утру дед Игнат взял какой-то пухлый конверт, и пошел к Агафье. _ Привет Агафья. - Привет, Игнат. – Сможешь выполнить мою просьбу? – А чего не смочь? Смогу. Что за просьба? – Тут надо правду восстановить. Как помру, отправь письмо городскому ветеринару. Там я все написал. Он поймет. Фронтовик. – Да, что ты, Игнат. Помирать то собрался. Вроде трезвый. Не дури! – Исполнишь или кого другого просить? – Давай. Передам! – Спасибо. Скажешь «Тангейзер». Он все поймет. Агафья взяла письмо и положила в сервант, на видное место, чтоб самой не забыть. К осени дед Игнат упокоился с миром…

ЭПИЛОГ

  - Разрешите войти, товарищ прапорщик?
- Заходи. Что у тебя, Петров?
- Во втором взводе буза. Стаценко и Филимонов спорят, чуть не до драки!
- Предмет спора?
- Оба хотят назвать щенков одним именем. И никто уступать не хочет!
- И каким же?
- Тангейзером! Выпалил Петров!
- Да Вы что там, с ума по сходили, что ли? Других имен, что ли нет. Была такая собака десять лет назад! И вот каждый год одно и тоже! Что Вам дался этот Тангейзер? Так себе пес! Мало, что диверсанта не задержал, так еще и суку увел. Искали по всей округе – не нашли. Помню еще их кинологов до рядовых разжаловали. Скандал был громкий! Нет! Передай Стаценко и Филимонову пусть забудут и другие имена придумают.
- Разрешите идти?
- Выполняйте. Скомандовал прапорщик.
-Есть! Взял под козырек рядовой Петров и развернувшись на каблуках двинулся к двери. В дверях он столкнулся с дежурным по роте.
- Разрешите войти?
- Что у тебя?
- Вам конверт!
 - Давай.
 На старом помятом конверте, четким почерком был написан адрес части и всего лишь одна фраза: «Тангейзер и Андромеда». Прапорщик вскрыл конверт и стал читать вырванные тетрадные листы, аккуратно сложенные в стопочку, чье-то заботливой рукой. В них была вся история двух самых лучших собак за всю историю 64 заставы. Слезы накатили на суровые глаза прапорщика. Дочитав до конца, он аккуратно сложил листочек к листочку, ничего не перепутав и убрал в ящик стола. Посидев минуту прапорщик позвал дежурного. – Петрова ко мне! – Есть! Отчеканил дежурный. Через минуту в дверь постучали.
- Вызывали, товарищ прапорщик?
- Передал Стаценко и Филимонову мой приказ?
- Так точно. Передал!
- Новый приказ. Оставив сомнения сказал прапорщик. Пусть оба назовут Тангейзером!
- Но, как тов..
- Выполнять! Оборвал его командир, явно уходя от вопроса об объяснении причины.
- Есть! Вскинул руку Петров.
- А, суки в помете есть?
- Так точно! Одна есть!
- Назвать Андромедой! Это мой приказ. Переименовать, если уже назвали. Документы я переделаю. Свободен! Скомандовал командир.


Посвящаю моей собаке – Антею!
Самой преданной собаке на свете!
                28.07.2023г. Обнинск.