Запах терновника или Настоящий еврей

   В сгущающихся городских сумерках кусты крючковатого терновника кипейно белели, издавая сладкий запах: то ли мёда, то ли поспелой малины с вишней. Стоило отойти чуть дальше от насаждений, то обоняние обволакивал знакомый смрад большого города: пыли, прогорклости, несвежести и газа. Середина мая в Уфе, предпоследняя пятница календаря. Небесные хляби третьего тысячелетия с прибавленным к нему срока молодости - в двадцать два года, собирались издождить всея в округе, да в такой степени, что ни один житель башкирской столицы не мог остаться сухим. Зловредный дух поднебесной мокроты, поливал через каждые час-полтора всякого, кто осмеливался переместиться из одной точки города в другой без зонта, да и этим доставалось. Лишь к позднему часу вечера бородатый дух дождя отправлялся к более значимому божеству - Лиху, злорадно торжествуя отчитаться: кого, за что и насколько сильно он вымочил.
   Инна неторопливо шла по влажному асфальту, блестевшего под мутным освещением, спинками мокриц. Привычная прогулка вдоль торцов, краснокирпичных хрущёвок, что за гостиницей «Азимут». Время было весьма позднее для прогулки одной без спутника, что-то около девяти вечера.  Её рабочий день проходил за монитором компьютера; к концу бесконечных подсчётов, голова естественно уставала и требовала глотка свежего воздуха, отвлеченности от бухгалтерских изощрений в балансах нескольких частных конторок, которые она вела, чем и кормилась. Давно прошло то время, когда нужно было сидеть в большой комнате жужжащих арифмометров, щёлкающих костяшек деревянных счётов, бормочащих про себя служащих в чёрных нарукавниках со шлицами - вечных спутников счетоводов.
   Неожиданно её стали обгонять попарно идущие, разнобородые мужчины в черных длиннополых пальто и шляпах, которые своей явной силуэтной похожестью, обратили внимание Инны. Один из них с жаром что -то доказывал другому бородачу и расплёскивал руками. Инна услышала лишь одно знакомое слово «шаббат ». Что-то это слово ей смутно напомнило. Ну, конечно, это были, несомненно, настоящие евреи, ведь, ниже гостиницы в начале улицы Блюхера находился молельный дом евреев, исповедующих иудаизм – синагога.
   Навстречу ей с такой же скоростью приближался невысокий худощавый мужчина в чёрном полупальто, похожем на дождевик, застёгнутым до верхней пуговицы, с тканевой сумкой в руках, в надвинутой под глаза чёрной маске от коронавируса. Было заметно, что стараясь держаться прямо, одну ногу джентельмен все - таки подволакивал. Что-то подтолкнуло Инну обратиться к нему:
- Настоящие евреи прошли, вон идут..., - приглашая к диалогу незнакомца, Инна для убедительности показала раскрытой ладонью в спину уходящим бородачам.
- Я тоже еврей, - неожиданно услышала Инна, - а что они сделали? - лучики морщин у глаз под маской выдали улыбку.
- Ничего не делали, просто шли, и что – то очень, очень интересное рассказывали, - отчиталась удивленная Инна. Мужчина снял черную маску, - Похож?
 - Теперь, даа, похож, - откровенно разглядывая его, потянула Инна, под медицинской маской узкого чисто выбритого лица мужчины обнаружился внушительный нос, со смотрящим вниз кончиком.
-  И вы похожи на еврейку, немного – вкрадчиво продолжил незнакомец через паузу.
- Очень, очень редко, приходится такое слышать, - кивнув головой, с некоторым смущением то ли с гордостью, то ли нерадостью ответила разговорчивая собеседница, - да и моей маме часто говорили, что она похожа, мне реже…
- Меня Михаил зовут. Мне в этом году шестьдесят лет будет, - представился гражданин, выжидательно глядя забавной женщине прямо в лицо.
- Я Инна, - потупив взгляд, не желая отвечать о своем возрасте, скромно ответила, может быть, на четверть, а то и меньше новоявленная еврейка.
- Прогуляемся? – Предложил новый знакомый.
- Ну да, парк рядом, - неуверенно проговорила Инна, оглянувшись: за продуктовым магазином «Монетка», чернели ветви высоких тополей центрального парка отдыха имени «Гафури». Не успела она ступить ногой, как был задан ожидаемый вопрос:
- Телефончик дадите?
Инна втянула в себя большую порцию кислорода и, выдыхая всю эту невидимую массу, переспросила, - телефон? Телефон незнакомым людям не даю, - отрапортавала, как пионерка перед вожатым.
- Ну, мы же знакомы, уже! Я не хулиган и не бандит. Не пью и не курю. Веду здоровый образ жизни, - уверенно вел диалог Михаил.
- Ну, ещё не хватало: пить и курить! Но этого недостаточно для меня, - категоричным тоном строгой учительницы заявила Инна.
- Я и по дому все сам делаю. Неподалеку живу, - ухажер кивнул головой куда-то в сторону пятиэтажек.
«И что?», - пронеслось в голове предполагаемой невесты. - Вы уфимец?
- Да, шестьдесят лет живу в Уфе в одном месте. Телефонами обменяемся?
- Мне ничего о вас неизвестно, Михаил.
- Я только что рассказал, о себе, – и сразу же добавил, - а ваши родители живы?
- Мама.
- Ей до восьмидесяти или за восемьдесят?
Про себя, пролетела недовольная мыслишка: «Опять пытается высчитать мой паспортный возраст. Посмотрел бы на себя: сутуловатый, носатый,  почти плюгавый, но опрятный…»
- Да!. - С вызовом и громкой точкой на конце, ответила недовольная Инна. Кавалер не посмел переспрашивать любопытную для него деталь в биографии предполагаемой подруги.
- А после прогулки в парке, телефончик дадите?- Настаивал кавалер.
- Не дам. Я должна знать для чего давать свой № телефона незнакомому человеку? По каким критериям я должна захотеть дать свой № телефона мужчине? Логично?
- Коп, - немигающий вгляд настоящего еврея давно откровенно скользил по всем вытачкам и пуговицам плаща Инны, опускаясь до ног, снова поднимался вверх по тем же линиям и изгибам.  Инне хотелось увернуться от откровенного исследования антропрометрии её фигуры, но естественное любопытство заставило продолжить предночную беседу.
- Ну, может, сойдемся?- Без улыбки резко и откровенно предложил новоявленный знакомый.
От неожиданности Инна на время перестала дышать, но справилась, как будто ничего и не слышала об интимном предложении и ответила на вопрос каскадом:
- Какое у вас образование? Что вы закончили? Род деятельности? Ваши родственники…семья,  дети…
- 10 классов, - и увидев вопросительное недоумение на лице предполагаемой им спутницы дальнейшей совместной жизни, продолжил, - думаете, еврей и без высшего образования…, что такого не бывает, -  заключил ожидаемый жених.
Инна красноречиво молчала, её брови поднялись высоко вверх. Давно она так не удивлялась. И было не по-детски не смешно.
- Ну, не получилось… Окончил курсы по ремонту бытовой техники, - отчитывался провинившийся.
- Ну…, неплохо для мужчины, - сумела справиться Инна, - а где работали?
- А мы, на ты? Или на вы?
- И так и эдак, - нетерпеливо отреагировала собеседница.
-  Работал на Уфимском агрегатном производственном объединении. Высоко поднятые брови незадачливой невесты требовали продолжения объяснений.
- Слесарем, - увидев недовольное лицо собеседницы, добавил, - инструментальшиком, потом ушёл, не смог, тяжело, тяжело было…уволился, -  опустив голову, подытожил  кавалерствующий рыцарь. - А вы были замужем?
Инна его перебила, - полный комплект. - Семья? - не оставляя надежды на что-либо, допрашивала новая знакомая.
- Не сложилось. Были женщины, были…, - кивал головой Казанова.
- Дети?
- Никого нет. Не успел, не успел…, - разочарованно изворачивался донжуан, - женщины, женщины, им всем деньги… только деньги нужны.
- Михаил, это о вас, Аркадий Райкин сочинил монолог про холостяка Сигизмунда и его женщин. Вы знаете Райкина? - С ужасом категорично парировала разочарованная Инна.
- Знаю, знаю, я телевизор и сейчас смотрю. Сериалы. В последнее время чего-то сильно похудел… Под пальто я сильно худой. Вот музыку люблю.
- Какую? – насмешливый тон голоса Инны снизился до пиано.
- «А я по шпалам, опять по шпалам иду домой по привычке…». -  Полупропев речетативом, незадачливый кавалер вдруг оживился, - А если я прогуляюсь с вами, телефончик дадите? Договоримся о встрече? А?
- Михаил, уже поздно, я пойду быстрым шагом. Провожать не надо. До свидания…- с прямых веток скромной одинокой ольхи, на плечи редких прохожих полуночный ветер доносил, сорвавшиеся крупные капли прошедшего дождя. Было тихо, тихо и промозгло.