Три шага в неизвестность - 23

     Теперь он отправился на встречу со своим непосредственным начальником. Александр Михайлович понимал, что разговор предстоит неприятный, но не слишком напрягался по этому поводу. Гаврилов – хитрый человек и опытный интриган, но у Борщова имелись средства воздействия на него. Так что если в кабинете губернатора и разразится грозная буря, то ненадолго.
     Он изложил Григорию Иннокентьевичу ту же версию развития событий, что и Кудасову. Но в отличие от генерала полиции рассказ своего зама губернатор слушал молча. Вопросов не задавал. Лишь по мере повествования его лицо всё больше багровело от гнева. Когда Борщов закончил, он какое-то время продолжал молчать, тяжело дыша. Потом взорвался:
     - Ах ты, гад! Ах, мерзавец! Что же ты натворил, подлая душа! Да я… Я… Я с тобой ещё разберусь! Я раздавлю тебя – как гадину! Мокрого места не останется!
     - Что вы такое несёте, Григорий Иннокентьевич?! – обиженно воскликнул Борщов. – Вы что – меня обвиняете? Побойтесь Бога! Я всего лишь жертва обстоятельств.
     - Что ты сделал с ними обоими? Отвечай! – гремел губернатор.
     - Ничего я не сделал…
     - Тогда – кто? Кто, кроме тебя, мог заварить эту кашу? Кому это было нужно? Мне, что ли? Я, по-твоему, был заинтересован в том, чтобы убрать конкурентов?
     - Я же вам всё объяснил…
     - Объясняться будешь в другом месте.
     Гаврилов грозно нависал над своим заместителем, сидящим перед ним на стуле. Гневно буравил его глазами. Борщов спокойно выдержал взгляд начальника. Потом сказал с иронией:
     - У меня к вам просьба, Григорий Иннокентьевич: сделайте лицо пострашнее, а то никак не получается испугаться.
     Губернатор опешил.
     - Что?!
     - Что слышали. И не надо меня стращать. В другом месте я уже объяснился. Меня там услышали и поняли. И во всех иных местах будет то же самое.
     Лицо Гаврилова исказилось от ненависти.
     - Ты уверен в этом? – спросил он внезапно охрипшим голосом.
     - Уверен. Потому что всё на мне завязано. Все ниточки в моих руках. Разве не через меня ты, уважаемый губернатор, обстряпывал свои грязные делишки, стараясь при этом остаться чистеньким? Разве не я улаживал все острые и скользкие вопросы? Ко всем делам, от которых несло душком, ты подключал Сашу Борщова. Сам-то пачкаться не хотел. Ничего, Саша не брезгливый. Зато теперь пришло Сашино время. Теперь он тебе не по зубам.
     - Ошибаешься, - со злостью прошипел Гаврилов. – У меня есть свои каналы – другого уровня. Я тебя утоплю, понял! Как собаку утоплю!
     Борщов медленно поднялся. Теперь он нависал над своим шефом, который был значительно ниже.
     - Может быть, и утопишь. Только учти: я ведь и тебя за собой утяну на дно. Никакие каналы тебе не помогут. Материала у меня для этого предостаточно. Обеспечу тебе и расследование, и публичную огласку. Неужели ты, Иннокентьевич, до сих пор не понял, с кем имеешь дело? – он немного помолчал, глядя шефу в глаза, потом продолжил с досадой: – Нехорошо ты со мной поступил – ох, нехорошо! Восемь лет я служил тебе верой и правдой. Восемь лет!
     - Служил мне верой и правдой? У тебя, Саша Борщов, совсем нет совести. Ты же всё это время грёб под себя как экскаватор.
     - Да, о себе я тоже не забывал. Но я всё для себя добыл сам. А тебе добро практически само в руки приплыло. Без особых твоих усилий. Что же теперь получается: Саша, как мавр, сделал своё дело – может уходить?
     С Гаврилова как-то разом слетел праведный гнев. Сердито, но уже без эмоционального пыла, он сказал:
     - Но ты же сам только что ответил на все свои вопросы: добром ты обзавёлся. И мне помог обзавестись. Теперь у нас с тобой всё есть. Чем же ты недоволен?
     Борщов хмыкнул.
     - Понял мысль: нахапал сам – дай хапнуть другому. Только вот ответь мне на такой вопрос: почему именно Толмачёв вдруг стал твоим фаворитом? Он же бездарь – ни украсть, ни покараулить.
     - Я всё объясню, - ответил Григорий Иннокентьевич уже спокойным, миролюбивым тоном. – Но давай сначала присядем. Висишь надо мной как Пизанская башня.
     Они уселись за стол друг напротив друга.
     - Видишь ли, - продолжал Гаврилов, - я вовсе не хочу, чтобы кто-то после нас хапал. Ну, взяли мы своё – и ладно. Не возвращать же всё наше богатство обратно, в конце концов. Но в дальнейшем надо прекращать эту порочную практику. Область не бездонная. Сколько можно удовлетворять непомерные аппетиты чиновников? Надо и о простых людях подумать. Вот поэтому мой выбор и пал на Антона Владимировича. Он честный и ответственный человек. И голова у него светлая. Именно такой губернатор нужен области.
     Борщов громко расхохотался.
     - Ой, уморил ты меня, Григорий Иннокентьевич, - проговорил он, всё ещё давясь смехом. – Может быть, из Толмачёва и получился бы хороший губернатор – как нам когда-то в школе говорили: в условиях, близких к лабораторным. Но только не в нашей суровой действительности. А хочешь, я тебе сам всё расскажу? Так вот, дело было примерно так. Ты предложил Антону принять участие в выборах. Обещал почти гарантированную победу – с учётом твоего содействия, разумеется. Он засомневался: справлюсь ли с новой должностью? А ты ему: справишься! А если, мол, возникнут сложности, то всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Не стесняйся, малыш – обращайся ко мне в любое время. И эти сложности возникли бы у Антоши очень скоро. Он, понятное дело, сразу к тебе: помоги, отец родной! Вот тогда ты и начал бы дёргать его за ниточки. Я-то в этом отношении тебе не слишком удобен – не гожусь на роль марионетки. Сам за ниточки дёргать умею.
     Гаврилов, казалось, совсем успокоился.
     - Ладно, - сказал он. – Ситуация ясна. Акценты расставлены. Нет смысла продолжать заниматься перетягиванием каната. Что предлагаешь?
     Борщов ответил не сразу. Взвесив в уме какие-то только ему известные «за» и «против», сказал:
     - Предлагаю тянуть канат вместе в одну сторону. Я – как официальное лицо. Ты – за кулисами. Твои каналы «другого уровня» нам могут очень пригодиться. Согласен?
     - На каких условиях? Что требуется от меня, я понимаю: обеспечить тебе легитимные выборы и победу на них. А что взамен?
     - Об этом потом, Иннокентьевич! Не переживай – договоримся. В накладе не останешься. Надо поскорее разобраться с нынешней ситуацией.
     - Да, конечно. Дело очень серьёзное. Я отдам распоряжение об отправке поисковой группы. Только вот – куда?
     - В район затона, разумеется. Пусть спасатели прочешут участок до болот.
     - Насколько я догадываюсь, - осторожно произнёс губернатор, - главные события произошли в другом месте. Стало быть, между болотами и затоном спасатели ничего не найдут. Запросят расширить зону поисков.
     - Кое-что найдут, - сказал Борщов. – Я предполагал, что ситуация может выйти из-под контроля, поэтому слегка подстраховался.
     - Ну что же, - вздохнул Гаврилов, - дай, Бог, чтобы всё обошлось. Сейчас я приглашу сюда нашего главного спасателя. Покажешь ему на карте, где надо землю носом рыть, а где искать вовсе нежелательно.
     Последнюю фразу он произнёс не без сарказма. Потом снял трубку с телефонного аппарата.
     - Надежда, срочно пришли ко мне Зуева Андрея Степановича.
     Григорий Иннокентьевич вернул трубку на аппарат. Сказал ворчливо:
     - Когда здесь появиться Зуев, я оставлю вас в кабинете вдвоём. Терпеть не могу два раза подряд слушать одну и ту же сказку.
     Александр Михайлович молча кивнул в ответ. Ехидный тон шефа его ничуть не трогал. Мысленно он уже готовился к беседе с начальником городского управления МЧС.