Учения. Пожар

          В одну из летних ночей загорелось кафе «Бригантина», расположенное на курортном морском берегу.  Возгорание произошло спустя несколько часов после закрытия точки. К тому времени людей в помещении уже не было. Похоже, коротнуло отсыревшую за зиму проводку.
         В поселке имеется своя пожарная часть, но находится она далеко от берега, ближе к жилым постройкам. Поэтому, пока заметили, пока вызвали, пока пожарная машина, проехав по центральной улице, скатилась вниз по крутой дороге в дальнем конце бухты, и, наконец, протиснувшись между торговых палаток и навесов, раскинутых на время сезона на набережной, добралась до места пожара – легкое летнее строение уже почти выгорело. Прибывший расчет сделал, что смог: старательно залил пеной догорающий остов. 
         На следующий день руководитель пожарной части Пал Палыч Охапкин подал директору пансионата Баранову Василию Ильичу знаменитую докладную. Привожу её смысл:
          - Приехали вовремя. Тушили правильно. Сгорело всё. Прошу премировать.
          Далее следовал перечень соискателей премии во главе с командиром смены Иваном Карасёвым.
           Возмущенный директор даже зачитал этот нахальный документ на утренней пятиминутке, после чего текст докладной обрёл в поселке заслуженную популярность. Вместо премирования славного коллектива огнеборцев, Василий Ильич инициировал учения пожарников на набережной, чтобы в другой раз шевелились побыстрее.
           Несколько слов о командире смены Карасеве.  Женат был Иван на дочери начальника районной милиции. Супруги занимали двухкомнатную квартиру здесь же, в посёлке. На лето они сдавали квартиру отдыхающим, а сами перебирались в сарайчик на огороде. Очень практично: и денежки от курортников капают, и огород рядом. Удобно поливать урожайные грядки поздно вечером, когда спала дневная жара, удобно заниматься прополкой на рассвете, по холодку.
         Раньше, до пожарки, Иван служил во вневедомственной охране в городе. Дежурил с восьми вечера до восьми утра, ночь через две. Охранял объекты по разнарядке. Мужчина он был хозяйственный и основательный: на работу ездил с рюкзаком, в котором лежали: свернутый надувной матрас, надувная подушка, подстилка, что бы матрас не холодил ночью бока и байковое одеяло. Супруга собирала ему с собой ужин и заваривала в термосе чай. Обойдя объект, Карасев часиков в одиннадцать вечера садился кушать. Потом обустраивал место для отдыха: подушку надувал не сильно, чтобы была помягче, матрас напротив, посильнее, чтобы до утра сохранял упругость.  Ещё раз делал обход и засыпал с чистой совестью.  Всё шло прекрасно до той поры, пока однажды Ивана не разбудил проверяющий, не свой - старший смены, а начальник городского отдела вневедомственной охраны. Он тряс Карасева за плечо и спрашивал:
        - Мужчина, вы кто? Где сторож?
       Узнав, что сторож перед ним, начальник рассвирепел. Привожу краткий смысл сказанного начальником:
        - Нам такие сторожа не нужны! Тебе место в пожарниках! Завтра к десяти ко мне!
       Опечаленный Иван раненько утречком уже топтался у кабинета тестя. Выслушав незадачливого зятька, тот позвонил своему закадычному дружку Дубинину, возглавлявшему на районном уровне несколько городских служб. Причем, в числе прочих, ему подчинялись и подразделения вневедомственной охраны и пожарные части. Дубинин сразу нашел замечательный выход из сложившейся ситуации:
       - Не беда, направлю ка я твоего Ваньку переводом в пожарную часть к Охапкину, у него как раз вакансия командира караула открылась. И работать будет рядом с домом. Пусь подбегает ко мне, сейчас бумажки оформим.
       В десять утра, как и было велено, бравый Иван Карасев уже протягивал сердитому начальнику городской вневедомственной охраны приказ о переводе его в пожарную часть на должность командира караула.  Начальник прочитал бумагу и на время лишился дара речи. Иван же, сделав невинное лицо, отрапортовал:
      -  Как Вы посоветовали, в пожарники перевожусь. 
      В пожарной части Иван прижился хорошо. Служба была спокойная, сутки через трое. По тревоге случалось выезжать не каждую неделю. С утра до блеска надраивали пожарную машину, водовозку и свою территорию. Любо-дорого посмотреть. Днем готовили общий обед. Лучше всего выходила знаменитая окрошка на сметане с майонезом. Жена Карасева приносила свежую зелень со своего огорода, который находился здесь же, в непосредственном соседстве с местом службы супруга, и помогала накрывать на стол. На окрошку подтягивались и семьи пожарников.  После долгого обеда с пространными разговорами, наступало время послеобеденной сиесты. Среди других служебных помещений в здании, которое в своё время построил все тот же пансионат, была предусмотрена и специальная комната для отдыха. Сам же Иван частенько отправлялся подремать в свой сарайчик на огороде – случись что – он рядом.  Спит, как пожарник – работа такая.
      Наконец, настал день учений. Определились с заданием: тушить условное возгорание эллинга.
      Руководили действом директор пансионата Баранов и начальник пожарной части Охапкин. Пригласили посмотреть моряков во главе с начальником причала. Прибыл и Дубинин, лично. Подтянулись любопытные отдыхающие – человек сорок.
      И вот началось!
      Оглашая берег воем сирены, подкатила пожарная машина, из которой почти на ходу выскочили бойцы расчета Ивана Карасева. Быстро растянули пожарные рукава.  Для большей наглядности, воду решили качать прям из моря мощным насосом, установленным в машине. Брандспойт надели на Андрея Кривошеева – невысокого пожилого бойца, который с утра жаловался на боли в спине. Решили, что с брандспойтом бегать ему не придётся, свой радикулит он не потревожит, а выглядеть будет браво. Вид у Кривошеева и правда был боевой: пожарное облачение, новая желтая каска и перетянутая ремнями грудь.
       Охапкин, глубоко обиженный на начальника пансионата, подбадривал своих подчиненных в мегафон:
       - Не у всех есть понимание, какая трудная и опасная работа у пожарных!  Бойцы, покажите, как действуют настоящие огнеборцы!
      Сказано – сделано.  Показали.
       Карасев дал команду, и водитель пожарной машины врубил помпу на полную мощность. Машина затряслась и зарычала. Насос стал с хрюканьем заглатывать морскую воду, которая под большим напором вырвалась из брандспойта сокрушительной струёй и сразу же выбила часть стекол в эллинге. Потрясенный содеянным Иван стал подпрыгивать и размахивать руками, требуя выключить воду. Перекричать шум и грохот не было никакой невозможности. Растерявшийся водитель принялся беспорядочно дергать за рычаги управления, но помпа выключаться не желала. Накрепко пристегнутого к брандспойту Кривошеева оторвало от земли, потащило по площадке и раза три ударило о причал. Каска слетела с взъерошенной головы бедолаги и укатилась в море.
     Наконец, водитель догадался просто заглушить машину. Не на долго наступила звенящая тишина, почти сразу нарушенная громким смехом. Это истерически хохотал Карасев.
      Ошарашенные зрители, по мере осознания произошедшего, тоже начали смеяться. Глядя друг на друга, на мрачных начальников и на заходящегося Карасева, они хохотали все громче и громче. Повод был. За те несколько десятков секунд, что струя воды, металась с пристегнутым Кривошеевым и произвольно меняла направление, она окатила почти всех присутствующих и сбила с ног Дубинина, оказавшегося ближе других к эпицентру событий. Видик был, доложу я вам! Вода стекала с одежды, лиц, волос и хлюпала в обуви. Прически пропали, косметика потекла, одежда прилипла к телу, явив миру прикрытые легкой тканью тайны.
     Кривошеев, к общей радости, не пострадал. Даже спина болеть перестала. Хохочущие товарищи помогли герою освободиться от коварного брандспойта. 
     Только руководители не разделили всеобщего веселья.
     Мокрый и грязный Дубинин отряхивал от песка фуражку и кидал на Карасева взгляды, обещающие скорые и серьезные неприятности. Бордовый от гнева начальник причала тряс Охапкина, потерявшего мегафон, за грудки и требовал немедленного ремонта эллинга. Что же касается Баранова Василия Ильича, наблюдавшего за всем происходящим с некоторого отдаления и счастливо избежавшего принудительных водных процедур, то он уже покинул сцену. Удалился молча, сохраняя невозмутимость, приличную при его должности.   
   Пожарники смотали рукава и быстро уехали.
   Новая каска Кривошеева, похожая издали на желтый игрушечный кораблик, булькнула последний раз и пошла ко дну.