Нелюбимый царевич. гл. 1-5, фрагмент

Глава 1. Вена, 1698 год

Австрийский двор во главе с императором Священной римской империи Леопольдом напряжённо ждал неизбежного. Вели;кое посо;льство — дипломатическая миссия русского царя Петра Алексеевича в Западную Европу,  через Англию, Пруссию, Прагу двигалось к Вене. Леопольд выше себя чтил только Папу Римского, ведь триста лет корона Священной империи переходила с головы на голову  Габсбургов. Святым было соблюдение церемоний и ритуалов при дворе, и именно этой основе незыблемости власти угрожал царь Пётр. Посольской свите строго запрещено было говорить о присутствии в ней государя; на письмах к нему велено было делать надписи: Господину Петру Михайлову; на печати царских писем было изображение молодого плотника, окруженного корабельными инструментами и вoeнными орудиями. То есть его как бы в делегации не было, и европейские дворы головы сломали, каким же образом оказать должное внимание некоему бомбардиру Преображенского полка Петру Михайлову, дабы не вызвать русского царского гнева.  Уже достоверно было известно: рослый черноволосый молодой мужчина, выдававший себя рядовым Михайловым, играет первую скрипку в переговорах и злопамятен, коль не оказать высокой чести. Именно этот нюанс вынуждал Леопольда заставить ждать Русское посольство аудиенции уже целый месяц .
Господин Франц Лефорт, официальный глава делегации,  твёрдо настаивал на встрече двух "великих правителей", а придворные советники, дипломаты, историки всё не могли прийти к единому протоколу. Известный факт, что Пётр не переносил пышные дворцовые церемонии, добавлял головной боли блюстителям протокола. Наконец, встреча состоялась в летней резиденции Габсбургов. Лефорту стоило много терпения инструктировать своего государя в тонкостях этой аудиенции. Так, господин инкогнито должен был войти через садовую дверь и подняться по запасной лестнице в зал приёмов. Далее буквально за каждым шагом обоих монархов следили и Лефорт, и свита Леопольда. В зал оба входили одновременно с противоположных концов, и следовало пройти до середины зала и остановиться у пятого окна. Тут Петр забыл долгие наставления Лефорта и быстрыми шагами отмахал оставшееся расстояние до Леопольда. Русское Посольство замерло в ожидании скандала, но и онемевшие австрийские придворные выдохнули, только увидев, что правители разговаривают. Переводил тот же верный Лефорт. Колоритный контраст составляли восьмидесятипятилетний Леопольд, в пышном парике, неподвижный, и двадцатишестилетний  русский, с чёрными кудрями, энергично жестикулирующий. Игра продолжалась и в тостах. Император Леопольд поднял кубок с вином :"Мне известно, что вы хорошо знакомы с русским царём, выпьем же за его здоровье". Пётр подхватил:" Это верно. Как верно то, что он считает себя вашим другом и врaгом врагов ваших".
Была веская причина для царя ждать целый месяц аудиенции: он искал  в Европе союзников против турков. По пути в Вену Пётр I узнал о стремлении австрийских политиков к миру с Османской империей. Длительные переговоры с австрийским императором Леопольдом II в июне 1698 года привели лишь к обещанию последнего поддержать Русское государство в переговорах с Турцией.
 Но протокол был соблюдён, австрийский двор отметил хорошие манеры и учтивость молодого царя.
Это была первая встреча Петра с Австрией, и не снилось ему, какую роль сыграет эта страна в судьбе его семьи.

                Глава 2. Преображенское.
И второй посол Фёдор Головин, и дьяк Возницын, и незаменимый Александр Меньшиков, и остальные семейные члены Великого Посольства - все везли своим детям европейские игрушки. Русские свистульки да тряпичные мячики не шли ни в какое сравнение с куклами в дорогих одеждах, с кукольными домиками, а уж оловянные солдатики и отцов забавляли, как и игрушечные оловянные пушки. И только Пётр Михайлов радовался пополнению коллекции "страшилищ и чудищ ", основы Кунсткамеры. Для своего восьмилетнего сына Алексея забавы отец не привёз.
Нелюбимая жена,  нелюбимый сын. "Лицом изрядна, токмо ума посреднего", -передавали приживалки молодой царевне отзывы с воли, что ещё больше раззадоривало Евдокию, достойную представительницу своего рода. Захудалого, оттого горластого. Не умела молодая царица найти подход к супругу, бранилась за разгульный образ жизни, наученная шептунами недовольными.   Даже когда Пётр пытался порадовать нелюбимую жену подарками, Евдокия топтала подношения ножками, проклиная Немецкую слободу, откуда поди сия галантерея иноземная. С маленьким  сыном Алексеем молодая мать сидела в Кремлёвских палатах одна, не умея усмирить свой норов и при редких встречах с мужем, гневливым и без того по природе своей. Когда Алёше исполнилось восемь лет, Пётр отправил насильно царицу в суздальский монастырь, где она была пострижена в монахини под именем Елена.
Близким по духу из семьи была для Петра его младшая сестра Наталья. В отрочестве вместе проводили время в Немецкой слободе, перенимая иноземный образ жизни. Теперь, когда брат вводил на Руси европейское, сестра с жаром поддерживала его. Маскарад -   так  Наталья Алексеевна  первая надела венгерский мундир. Иностранные языки учила, переводя с помощью послов иноземных  пьесы, а после и сама устроила у себя в Преображенском домашний театр. Теми же послами европейскими в письмах их представления эти высмеяны были: девки дворовые пели ,как за работой, не имея школы. На роли брались офицеры, томящиеся в охране, и без слов их явление на сцене было комичным. Но мода на домашние театры пошла в дворянские семьи. Вместе с Натальей Алексеевной во дворце жили две сестры князя Меньшикова, тоже весёлые особы, но богобоязненные, и домовая церковь появилась первой в этом дворце. Австрийский двор через российского посланника Голицына просил прислать портрет сестры русского царя Натальи. Но Петр не мог себе представить, что лишится единственного близкого ему человека, с которым он мог быть искренним. И на этот раз австрийский двор остался без выгодной невесты, а Наталья Алексеевна так и не вышла замуж.
Сюда в Преображенское и был отправлен  царевич. Перед бездетными молодыми женщинами стоял худенький мальчик с тёмными длинными кудрями, смотревший на них прямо и серьёзно. Наталья Алексеевна с родственным чувством всплеснула руками, обняла племянника, другие женщины не умели выказать радушия к ребёнку и только улыбались. Алёша видел радость на чужих лицах, но не мог улыбаться в ответ: все ему всегда улыбались и все шептали ребёнку что-то про наследие престола, что придёт его время. Всё шепталось с оглядкой, с ожиданием чего-то от него, и хотелось спрятаться от шептунов.
Шести лет Алексея начали учить грамоте, для чего призван был Никифор Вяземский, и читал мальчик охотно. Отец, учивший себя сам в течение жизни, не жалел средств на образование сына. Приглашён был немец, барон Гюйсен. Деловитостью, толковой организацией времени и занятий барон весьма отличался от красноречивого и неторопливого Вяземского - и тот исчез из жизни мальчика. Единственным русским воспитателем оставался для Алёши его духовник Яков Игнатьев, по-отечески умеющий утешить мальчика:" Не старайся изменить природе своей в угоду отцу. Ты, царевич, пошёл в деда своего  царя Алексея Михайловича, прозванным в народе Тишайшим."
Царевич Алексей Петрович был умен и любознателен, как был умен и любознателен дед его - царь Алексей Михайлович. Подобно им, он был тяжел на подъем, не способен к напряженной деятельности, к движению без устали, которыми отличался отец его; он был ленив физически и потому домосед, любивший узнавать любопытные вещи из книги, из разговоров. Потому на похвалы барона, что их высочество и в математике силён, и к иностранным языкам старание показывает, Петр недовольно говорил сыну : «Бог разума тебя не лишил." И быстро задавал вопросы из разных областей, просил начертить или написать и вспыхивал гневно: Алексей сбивался, говорил тихо и вовсе замолкал. Пётр выбегал из комнаты, опрокидывая мебель, бранился непотребно на сына. Любившая и жалевшая Алёшу  челядь пряталась от гнева царского, сестрицы Меньшиковы не раз обозваны были дурами и слезами умылись. Только сестра Наталья обнимала своего несчастного брата:" Не шуми, Петруша. Сирота ведь при живых родителях, боится тебя."  Пётр тряс головой, мучил нервный тик, правда из уст родной сестры была всего лишь правдой. Но не любил он своего сына! А сын и правда боялся визитов  своего отца, кроме брани,  а то и побоев ничего не приносивших. Иногда удавалось сказаться больным, тётка не выдавала его. А перед экзаменом по черчению решил прострелить себе руку. По счастью, рука дрогнула и только порохом опалило.
Ребёнок боялся приездов отца ещё и потому, что рушился его наполненный любовью к нему мирок. Тётя брала его с собой на  увеселения. Так сказочно было наблюдать за "потешными огнями" в Москве рядом с тётей и её подругами! Шествие ряженых тоже было развлечением, как и домашний театр. Алексей помогал тёте переписывать роли в  пьесах, иногда и для него роль находилась. Это были самые тёплые впечатления детства: Алёша сидит с книгой в кресле, а за столом Наталья Алексеевна сочиняет свои пьесы. Барон Гюйсен не напрягал своего подопечного количеством знаний, и если учёная книга была для Алексея трудной в понимании, то заменяли более доступным учебником. Понимал, что царевич никогда не будет угоден отцу своему.
 Петр распекал своего спокойного сына, неохотно следовавшим за деятельным отцом то укрепления Москвы осмотреть, то склады провианта проверить :"Сколь много за сие тебя бранил и бивал, но всё даром, и ничего делать не хочешь, только б дома жить и веселиться". Сын по природе  ненавидел все то, что требовало движения, выхода из привычного  окружения. Отец, которому по природе его было  противно домоседство, требовал от сына практической деятельности.
Тринадцатилетний Алёша гордился своим мундиром, как у взрослых, попросил было у батюшки барабан. Уж так стучал барабанщик, так вёл слаженно строй! "Тьфу, дурак!" - отмахнулся Пётр, решивший взять сына в поход, в котором тот участвовал в звании солдата бомбардирской роты.
"Недоволен мной отец, в следующий раз надо самому попроситься на войну."- Pассуждал Алексей в библиотеке тёти, желавшей только видеть обоих в согласии.  В следующем году царевич был в Нарве по взятии этого города. Здесь Петр приглядывался к сыну, не придирался, но и не хвалил. Позже позвал поговорить и сразу приступил к уже наболевшему: «Мы благодарим бога за победу. Победы от него; но мы с своей стороны должны употреблять все силы для их получения. Я взял тебя в поход показать тебе, что я не боюсь ни труда, ни опасностей. Я сегодня или завтра могу умереть; но знай, что мало радости получишь, если не будешь любить все, что служит к благу и чести отечества, следовать моему примеру. Ты должен  любить верных советников и слуг, будут ли они чужие или свои, и не щадить трудов для общего блага. Если советы мои разнесет ветер и ты не захочешь делать того, что я желаю, то я не признаю тебя своим сыном: я буду молить бога, чтоб он наказал тебя в этой и в будущей жизни». Последние слова ходивший по палатке Пётр говорил, стоя перед Алексеем. Восхищение этим мужественным человеком и страх перед пытливыми глазами отца - мальчику стало страшно. Cхватил руку отца, целовал её уже истерично. Хотелось быть достойным победителя и одновременно укрыться подальше и от баталий, и от заискивающих улыбок . Дипломаты подогревали в подростке уверенность, что престол после отца будет его. К чёрту престол!
Кабы освободиться из этого положения, навсегда от такого отца избавиться!  Страшную грешную мысль Алексей поверяет своему духовнику. «Бог простит, мы все того же желаем»,- отвечает священник.



                Глава 3. 1706-1715
                «Оставив дело, ходишь за  бездельем».
 - Ты, отрок, матерь-то родную не забывай. В молитвах поминай. Народ помнит.- Последнее слово  священник Игнатьев тянул так долго, что мальчику совестно становилось: не всякий день вспоминал о матери. - Пьёт здравие мученицы Евдокии. Верит, верит народ, что займёт трон по праву.
 Кому верить, как не матери? Помогли шептуны, зная страх Петра, что сын увидится с матерью. Как хотелось Алексею услышать наставление материнское, чтобы поладить с отцом.
  -Матушка! - Алексей бросился к женщине, не похожей на его нарядную мать в этих тёмных одеяниях и блестевшей злыми глазами. Обняла сына, оглядела в свою очередь этого незнакомого юношу.
- Аспид! За грехи его гореть ему ...- Алексей не сразу понял, что речь идёт о Петре. Ещё обнимала его Евдокия, но  вылила весь гнев на "аспида", не поговорила с сыном, не утешила...Вспомнилось, как маленьким ждал прихода отца, но только появится редкий в кремлёвских палатах гость - истеричные, бабьи крики матери гнали отца вон. Ему было жаль сосланную мать и себя жаль. Да ещё отец прознал про тайную встречу...
Набросился на тётку Наталью- зачем выдала отцу- рассорился небывало. Да за защитой от гнева отцовского к ней же писал. И к Екатерине Алексеевне, новой любушке государя.
Марту из северного похода Пётр привёз в Преображенское, как самый ценный трофей. И отца её приёмного, пастора Глюка из Мариенбурга (г.Алуксне, Латвия) отправил в Москву, ценил образованных людей. Наталья Алексеевна поначалу посмеивалась над простолюдинкой, которая готова сама себе бельё стирать да ещё и господину своему, за что прозвала дворня её портомойней. Да только непроста эта дева: и языки знает, и государя выслушает да пожалеет, и выступает горделиво. Царевич же и стал крёстным Марты при крещении в православие Екатерины Алексеевны. Всё вспоминала своих названых братьев и сестёр, с ней было Алексею интересно и спокойно. И не раз спасала она юношу от наказания отца. Жалость к сироте была искренней.
При дворах Европы к Екатерине отнеслись благосклонно: имя переводчика Библии и просветителя саксонца Иоганна Глюка вызывало почтение, что переходило и на его воспитанницу. Другое волновало: уж не собирается ли свою фаворитку Пётр узаконить в правах. Узаконил.
Европейские дипломаты описывали с сожалением, что их надежда на брак с молодым царевичем под угрозой. Царевич жил весело в «своей компании», привыкал пировать «по-русски», как он выражался, что не могло не вредить его здоровью, не очень крепкому и от природы. Но  Алексей, как старший сын царя Московии, по-прежнему был лакомым женихом для европейских государств. Пётр-то в одиночку со шведами расправился! Престиж России в Европе достиг небывалых высот!
Барон Гюйсен, тот самый воспитатель царевича, был поверенным Петра в вопросе поиска невесты для Алексея. Мудро было обратиться к русским посланникам при дворах Европы, и проворней и настойчивей всех оказалась Вена. Включились в переговоры, имея каждый свой интерес, Урбих, в Вене русский посланник , и канцлер Головкин. Австрийский кайзер КарлVI  после женитьбы на Луизе Кристине из Брауншгвейгского двора её младшую  сестру Шарлотту держал выгодной приманкой для русского царя. У обоих правителей был общий враг - Османская империя.
- Московия? Постоянные бунты, дикие нравы, - разочарованию матери Шарлотты и тёщи Габсбургов не было конца.
- Мадам, прошла пора, когда царский двор обходился захудалыми европейскими невестами. Позаботьтесь о настроении своей дочери! - стенания были  прерваны очень категорично австрийским резидентом при российском дворе  Плейэром. Именно он будет ответственным за судьбоносный прожект со стороны Карла. У того были более важные исторические задачи, например, оформление библиотеки Хофбурга.
Мнение самого Алексея никого не интересовало. Что ж, всё же ехать за границу подальше с глаз отца было давней его мечтой. Да и принцесса  будет его женой, хоть что-то будет принадлежать ему. Не раз во время путешествия Алексей подумывал остаться при каком-либо дворе, не возвращаться к отцу, но принятые со всех сторон решения несли его, как бумажный кораблик в море.
Не понравился принцессе  Шарлотте угрюмый, скованный царевич. Манеры - дело поправимое. Мать Шарлотты немало помогала дочери увидеть храбрость русского царя, его щедрость по отношению к иноземцам. До Шарлотты всеми средствами  доносили  все добрые слухи про царевича. Уверилась , что от природы он человек хороший и порицают лишь его неотесанность.  И принцесса увидела юношу, нуждающегося в любви. И эта готовность быть доброй женой скрасила в глазах Алексея первое невыгодное впечатление: нехороша собой невеста, долговяза и худа.
Шагнул навстречу девушке, оба молчали... Своему духовнику Якову Игнатьеву он поведал: "...И я писал, что когда его воля есть, что мне быть на иноземке женатому, и я его воли согласую, чтоб меня женить на вышеописанной княжне, которую я уже видел, и мне показалось, что она человек добр и лучше ее здесь мне не сыскать. Прошу вас, пожалуй, помолись, буде есть воля Божия, чтоб сие совершил, и буде как он хочет, так и творит: отпиши, как твое сердце чует в сем деле». "Смирись" - весь ответ.
Пятилетние старания всех действующих лиц увенчались в прямом смысле венцом в руках Головкина над головой невесты. Честь надеть венец на жениха и невесту была предоставлена царю Петру, прибывшего в Торгау на свадебное торжество. Совершая обряд, священник сначала говорил по латыни принцессе, а всю службу совершал по-русски. Алексей никогда не видел отца таким ласковым, участливым. Поздравления его были искренние, даже после брачной ночи Пётр инкогнито прошёл к молодым и завтракал с молодой семьёй. Шарлотта после торжеств бросится к матери:" Как они все добры ко мне!"
Мать тоже гордилась дочерью, удостоившейся столь великой чести, и собой.
Но у царя были свои планы насчёт Алексея: через четыре дня беспрекословно отправиться в Польшу, оттуда в Померанию готовиться к военным действиям.  «Оставив дело, ходишь за  бездельем». Пётр не оставлял надежды сделать из сына помощника в своих государственных делах.

                Глава 4. Дела семейные, невесёлые

 Целый год молодая жена будет ждать воссоединения с мужем, а когда встретились, была счастлива получить от него внимание. Тут же полетели письма матери:  «Царевич осыпает меня выражениями своей дружбы, — писала она матери. — Почти ежеминутно он дает мне все новые и новые доказательства своего расположения, так что я имею полное право назвать себя совершенно счастливою.." Это пока встреча в чужом для обоих месте. Алексей чувствует себя хозяином, рядом его жена и он очень старается быть внимательным, старается быть любимым...
Через два года царевна Шарлотта, наконец, доставлена в Петербург. Праздник по этому поводу был грандиозный, с пальбой из пушек, украшенной лодкой для доставки на берег, музыкой до и во время обеда. Романтичная молодая женщина все жесты почтения принимала на свой счёт лично. Царица Екатерина, жалевшая всех обездоленных, искренне обняла невестку. Сама сирота, она чувствовала потерянность Шарлотты вдали от дома. Среди встречавших кронпринцессу не было супруга, находившегося в походе в Финляндию. Плейэр успокаивал дважды королевскую тёщу Кристину Эттинген: "Петру нужен близкий человек, которому он сможет спокойно оставить своё дело."
С шести лет воспитывалась Шарлотта в доме польского короля Августа, чья жена была ей дальней родственницей и блестяще воспитала принцессу. Вдали от матери и сестёр девочка привыкла разговаривать с ними в письмах. «Царь во время своего пребывания здесь был очень ласков ко мне, - читает мать и довольно перечитывает вслух - он говорил со мною о самых серьезных делах и уверял меня тысячу раз в своем расположении ко мне. Царица со своей стороны не упускает случая выразить мне свое искреннее уважение».
Старшей сестре Шарлотта позже посылает  признание : «Царевич любит меня страстно; он выходит из себя, если мне недостает хоть малейшей вещи, а я без ума от любви к нему».
Не выказывая особого рвения помочь отцу, Алексей наконец предоставлен своему семейному положению. И он с удовольствием углубляется и в хозяйские дела своих деревень, и в аграрные прожекты, и в чтение вслух рядом с женой. Такой же игрой, которую он имел возможность вести без указки отцовой, была игра в мужа. Как всякая игра, эта вскоре надоела. Эти письма дочери мать не читает вслух: "Kак мало у него расположения и уважения… Я всегда старалась скрывать характер моего мужа, но теперь личина снята против моей воли. Я несчастнее, чем думают и чем я могу выразить, но что мне приходится делать, как не огорчаться и скорбеть до тех пор, пока небо не облагодетельствует меня и не освободит из этого мира..."
 Столь разные в воспитании, они были одинаковы в одном: оба безвольны, непрактичны, желающие жить по своей воле, но не умеющие распоряжаться средствами и слугами. Принцесса, обученная политесу, танцам, языкам, не имела понятия o ведении хозяйства. Огромный штат прислуги, обнаглевшей вдали от строгости короля, распускавший грязные сплетни о своей госпоже и о тех, кому она доверялась. И всё требовало денег, денег! Алексей теперь из двух зол выбирал меньшее: отправка по приказу отца.
Австрийский резидент Плейер  доносил в Вену, что Алексей проводит время в обществе дурных людей и очень предан пьянству. Когда к чопорной супруге, любившей чистоту и порядок, ночью являлся в сильном подпитии супруг, он не мог вызвать у нее ничего, кроме раздражения и отвращения. «Я замужем за человеком, который меня никогда не любил, а теперь любит еще менее, чем когда-либо», - весьма определённо подводит итог принцесса. Кристина Эттингер оплакивает судьбу своей младшей дочери в одиночестве, толпа советчиков принять предложение русского царевича растаяла.
"Матушка Катерина Алексеевна", - по-русски кидается Шарлотта за поддержкой к доброй императрице.- Принц снова пьяным под утро явился..."  Холодный взгляд отрезвил. Участие к невестке Екатерины Алексеевны сменилась враждебностью. Это объяснялось тем, что обе ждали ребенка. Императрица-мать  ревниво относилась к возможному появлению у кронпринцессы наследника мужского пола, то есть соперника ее собственным детям в будущей борьбе за престол. У Шарлотты родилась дочь, названная Петром в честь его матери Натальей. Екатерина вновь опекала невестку, но она уже по-настоящему заболела. Заболел и Алексей, которого отец отправляет  подлечиться в Карлсбад, и где царевич целых два года отдыхал и от недовольной жены, и от  отцовской плётки. На письма жены он не отвечал, меняя адреса и всерьёз готовясь к побегу. Отрезвляло обстоятельство женитьбы: как объяснить бегство от супруги? Пришлось вернуться и теперь играть внимательного отца для дочери. Супруга вновь забеременела, и это было испытанием для всех. Замерли иноземные послы, в Европе ждали. Императрица тоже была беременна! И с разницей в две недели обе родили сыновей!