Рано Разыкова От праздника до праздника

 

  Сегодня ещё один праздник в моей жизни… Сбылась  мечта, сжигавшая моё сердце на протяжении многих лет: во Дворце культуры выставка  моих работ. Портреты дорогих моему серлцу людей предоставлены вниманию широких масс.

Среди портретов нет Его портрета.

  Многолюдно... знакомые - незнакомые, родственники, друзья, завистники и недруги. Да-да, завистники и недруги - будто без них не прожить. Возможно, не будь их, тогда хотя бы чуть - чуть, но жизнь потеряет свой смысл и свою прелесть: как знать, не встретились бы они в нашей жизни , тогда не был  столь стремительным наш путь, ведущий к цели?
  Да, многолюдно...среди толпы не видно лишь Его.Ну не должно быть так! Не справедливо. Ведь и это торжество, и эти произведения посвящены только Ему, если даже нет среди них Его портрета. Сердце сжалось. Была у него привычка прилетать мгновенно в тяжкие дни моей жизни, будто почувствовав моё состояние, услышав биение, зов моего сердца. Но почему же он сегодня не чувствует, так почему же он не приходит?
   Настроение испорчено. Не только потому, что нет Его рядом. То состояние, которое непременно сопутствовало при каждом достижении очередной цели, вновь охватило меня: И ЭТО ВСЁ?  Неужели ради этих мгновений проведены череда бессонных ночей,блуждание в дебрях невыносимых мук,слыша от недругов и безразличных до страданий человеческих разное,нежелательное и непристойное,стараясь на каждом шагу не споткнуться, не подскользнуться, не упасть. Это была я? Пока я шла к этим минутам, огонек в душе сколько раз превращался в пепел,, и медленно-медленно ползла я,будто прожив,долгие  годы- сто ли,тысячу ли лет. Неужели в тридцать пять лет жизни пришел конец. Как сейчас помню,  в те далёкие годы, когда мне было всего и уже двадцать два года, после окончания кооперативного техникума, возвращаясь домой, мне хотелось показать долгожданный диплом каждому встречному, знакомому и не знакомому. Но и тогда,-в какое-то мгновение, беспричинно и неожиданно радость сменило равнодушие, жизнь показалась бессмысленной и никчемной. Вот и диплом-достигла цели!-ну и что? А дальше что? Сегодняшнее состояние. Как и сейчас, осознав, что теперь не надо никуда спешить,не надо ни к чему стремиться... и сердце охватила пустота... Нет ни желания, ни интереса жить. Это состояние страшное,равносильно духовной смерти.В юности, в далёкой теперь юности, интересуясь многим,по возможности исследуя и узнавая, ,в желании поглубже ознакомиться с нашей национальной историей, пролистала  несколько книг, относящихся и к религии. Я не стала ярым религиозным человеком, но почувствовала силу духа и надежды  верующих.  Беспредельная надежда разве не вера в силу своего духа? И тогда я поверила  в вечность духа. Да, если подумать,мы умираем, тлеет наше тело, исчезает, но дух-никогда. Дух-наши чувства, мечты и  желания, мысли и пожелания не материальны, а значит,физически невозможно убить, уничтожить. Люди, с потерянным, погасшим духом, бездушные люди-живые мертвецы. У них нет ни совести, ни веры, ни милосердия. В течение жизни не мучают их вопросы : "Для чего я живу: Каков смысл моей жизни? Что останется после меня?!"  Почтенейший Бируний однажды воскликнул: "Прости меня, Всевышний, за то,что я понял тебя!"  А через два дня он умер.
  Возможно, этот замечательный человек в те минуты понял свою судьбу, значение жизни, и вообще смысл жизни и произнес эти слова.
  Для чего я живу? Этот вопрос, мучал, беспокоил меня с пятнадцати лет.               Человек, Достигнувший
тридцати пяти лет, давно вроде бы должен был найти ответ на этот вопрос, должен был возможно... Но, пока живет человечество на Земле этот вопрос будет беспокоить умы и сердца. Видимо, найти ответ на этот вопрос - потушить пламя сердца. А сердце должно гореть, а это значит-радоваться каждому мгновению жизни, ценить каждую минуту,  стараться, чтобы прожитое было значимым. Никогда, ни при каких обстоятельствах не погасить огонь души, не омертвить дух свой! Достичь этого очень тяжело, конечно, в  особенности в моей жизни... Беспощадные удары судьбы порой приводят к угасанию духа, заставляя тебя покорно подчиняться всему. Но... это только временно. должно пройти. А вдали все время одна мечта, желание словно звезда, пусть даже и сквозь туман, мрак, годы - пусть даже порой еле-еле  мерцая,  должна манить, звать.

                ххх 

-Да... ты беременна, дочка,-сказала врач Алия Фазиловна.

-Вы знаете, как долго я этого ждала.

-Но в твоем состоянии хирургическое вмешательство обязательно.

-Я согласна.

-После операции замаешься, в твоем положении легко ли с ребёнком возиться?!

-Вы можете гарантировать, что ребенок останется живым?

-Хм, гарантия... никто не может гарантировать, но операция для того и делается , чтобы извлечь его живым и невредимым.

-Я вытерплю. Я согласна на все муки. Ведь ради этого сколько лет я ходила к вам, надеясь забеременеть.

-Зачем себя подвергать мукам?  Жизнь человеку даётся лишь один раз, живешь-и живи. Есть любимый человек, дело, работа. Вон смотри, сколько здоровых бездетных женщин, взявших сирот на воспитание. Если хочешь, я тебе помогу взять ребенка, и сейчас в роддоме есть младенец.

-Не-ет! Я сама... Вытерплю.

-Я не могу взять на себя такую ответственность. Не возьму! Если потом что случится, затаскают! Ведь я же тебя лечила! Главврач даст добро, делай что хочешь...

                ххх

Вперед. Женщины,выстроившись в ряд вдоль длинного коридора, ожидающие приема врача, с удивлением смотрели на Гюли. Во взглядах был недоуменный вопрос: "Что здесь потеряла эта девушка?" Гюли привыкла к таким взглядам. И всяким словам тоже старается не придавать значения,ко всему привыкла, не легко, но... Отступать? Ни в коем случае не отступать, не дать угаснуть духу боевому! Гордо подняв голову, стуча костылями, она прошла к кабинету заведующей женской консультацией.

В глубине кабинета за столом с ворохом бумаг перед собой сидела женщина с короткой мужской стрижкой. Узкие чёрные глаза казались еще меньше от ярких голубых теней, слишком густо нанесенных на веки.

-Ну, слушаю,-сказала она бегло взглянув на Гюли и продолжила изучать бумаги.

Выслушав Гюли, она сказала:

-Я дам тебе направление в роддом. А сейчас иди в кабинет напротив, сдай анализы. Прервем беременность.

-Не-ет! Я хочу ребенка.

-Да брось ты! Не будь посмешищем! Сама еле стоишь вон!

-Если сделать операцию, тогда и я и ребенок...

-Ты не дойдешь до операции,-перебила ее женщина-через неделю-две у тебя будет выкидыш!

-Пусть, до этого подожду.

-Не упрямься! Послушай меня!Это тебе не игрушки! Если так уж нужен тебе ребенок,занесем тебя в списки, когда подойдёт твоя очередь,поможем взять ребенка.

-Нет!

-Умрешь!-с издёвкой засмеялась женщина.

-Пусть! До этого подожду.

Видимо лопнуло терпение женщины, разозлилась.

-Ладно, делай что хочешь, я за тебя ответственность на себя брать не хочу. Дам направление на аборт,,поступай как знаешь. Но сейчас все равно сдай анализы, потом, если что случится, могут начаться проверки.  Вон та дверь.

Эта дверь знакома Гюли.  Сколько месяцев ходила она к прекрасной женщине Людмиле Андреевне на процедуры.

-Ну как? Добилась своего?-радостно встретила ее Людмила Андреевна.Вот,пройдет немного времени и ты станешь мамой, появится цель в жизни. Вырастить ребенка,сделать из него человека.

Гюли печальна, пересказала разговор с заведующей.

-Ерунда, ты не слушай их! Иди к главврачу роддома, если  и она будет против,на то есть область, республика.

-Она сказала, что умру на операционном столе.

Людмила Андреевна  плотно прикрыла дверь, села  рядом с Гюли.

-Не обращай внимания! У тебя будет плановая операция, а такие операции всегда успешны. За несколько недель до срока, тебя госпитализируют,будут наблюдать за твоим состоянием, если надо, то подлечат. Если сейчас смалодушничаешь, испугаешься, потом всю жизнь себя не простишь, знай это. Если даже скажут  ребенка вытащим через ухо, и то соглашайся Подумаешь, операция!  Иди в роддом прямо к гинекологу Евгении Викторовне, она к тому же и опытный хирург. Настаивай, чтобы именно она тебя оперировала.

Сидя за рулем инвалидной мотоколяски , то ли от душного жаркого дня, то ли от загруженности дороги в обеденное время, в глазах потемнело и перестала различать дорожные знаки.

Глаза будто налились кровью и за рулём был кто-то другой, а она наблюдала жизнь со стороны.

"Почему? За какие грехи я лишена всех земных радостей? За какие грехи? В три года от роду заволев этой неизлечимой болезнью,мало тех мук, что пережила? Разве мало того, что душа ущемлена?"

В горле застрял ком, но как и всегда,не заплакала. Если бы зареветь,зарыдать,освобождая душу, смыв все муки и обиды очищающими слезами!

Где она? Доехала? Да, вон над железными воротами вывеска "Родильный дом", та обитель,волнующая каждую женщину.

Если уж раз не повезло,не думайте, что повезет  следом. Не было ни главврача Гульбары Исраиловны, ни Евгении Викторовны.Не зная куда идти, к  кому обратиться, продолжала сидеть в напряжении  в мотоколяске. Наконец-то показалась молоденькая медицинская сестра.

-Я вас занесу в журнал, сейчас с обеда вернется дежурный врач Халида Усмановна, я ей доложу. Подождите.

Минуты, часы прошли. Мы еще не научились бережно относиться к чужому времени, только знаем своё, только считаем своё. Дорого лишь наше время, другие подождут, посидят... А время тянется медленно-медленно, солнце нагревает машину, затем твой затылок. Опять всё меркнет в глазах, мир погружается в непроглядную темень.

Вдруг дверь отворилась.

Две женщины, поддерживая Гюли с двух сторон, увели ее во внуторь здания.

-Полезайте в это кресло.

-Я наверно, не обойдусь без вашей помощи.

Женщины помогли ей.

-Ну, начнем?-сказала Халида Усмановна, засучивая рукава.

"Что это? Почему небо не рушится? Почему всё не горит синим пламенем? По чьей-то воле, по чьему-то желанию хотят лишить меня первенца, которого я вымолила у Бога! Почему у этих женщин окаменевшие сердца, ведь они женщины, матери. С каким равнодушием, с каким спокойствием говорит она: "Начнём".

-Боюсь,-вырвалось у нее  невольно тихонько.

-Почему боишься? В первый раз что ли,-с пренебрежением сказала Халида Усмановна.

-Да, в первый раз...

Гюли за сегодняшний день в четвертый раз четвертой женщине  поведала все и добавила:

-Я объясняла медсестре, видимо она не поняла. Я сюда за консультацией пришла.

Халида Усмановна осмотрела ее, задумалась,наконец сказала:

-Завтра к девяти подойдешь, Гульбара Исраиловна будет здесь., опоздаешь-не найдешь ее. Она занята делами ремонта.

Как не спешила, все равно не застала Гульбару Исраиловну. Сказали, что ушла то ли за известью, то ли за краской. А Евгения Викторовна будет после обеда. Не повезло-и не повезет. Неужели горемыячным суждено так и горевать по жизни.

Неизвестно сколько времени прошло.Счастливые часов не наблюдают. Не тот случай. Отказалась от наручных часов, чтобы в долгих ожиданиях не терзаться.

И вот, в окружении строителей, появилась Гульбара Исраиловна. Гюли не была с ней знакома, не знала ее, но Халида Усмановна, жестом головы, указала на Гюли и привела к ней эту симпатичную женщину.

-У вас есть дело ко мне?-спросила очень просто Гульбара Исраиловна.

Гюли во всех подробностях рассказала ей свою историю. В последний ли раз?

-Почему я должна быть против? -насупив брови спросила Гульбара Исраиловна-Мы переговорили о вас с Евгенией Викторовной. Какое мы имеем право лишать вас счастья материнства? Женщина и живет ради детей, правильно? Вы будьте спокойны. Все пройдет, поверьте мне. Врач и медсестра будут навещать вас, не утруждайте себя.

                ххх

У Гюли будто крылья выросли. Не зная с кем поделиться радостью, по пути заехала к сестре на работу.

-Я была в женской консультации, они хотят помочь взять ребенка, пологаясь на нашу поддержку, помощь. Знаешь, совершенно здоровая женщина еле перенесла операцию, чуть не умерла, в конце концов спасли ее только в Москве.

"Зачем, сестра?-хотелось сказать Гюли-зачем вселяешь тревогу в душу? Разве ты не знаешь, на что способна вера?"

Перед решимостью Гульбары Исраиловны слова сестры показались никчемными и пустыми.

"Поеду к маме, поем её лапшу, заправленную кислым молоком."

Мама грустная. Будто и не рада приезду дочери.

-Я видела твоего доктора... Если с тобой что случится, не вынесу, не выживу,-сказала она в сердцах-Откажись от своего намерения, дочка!

"Эх, мамочка! Неужели ты не понимаешь?  Как мать! Как женщина! Если уж забилось во мне сердечко будущего моего ребенка, помолись, попроси у Бога, чтобы все свершилось и  удачно!"

Села в машину. В душе мрак. Опять всё померкло,провалилось в бездну.

Где была? Остановив машину, с кем говорила? Не вспомнит. В памяти останутся только горькие слёзы, хлынувшие потоком в уединении на склоне горы под покровом миндального дерева. Лишь бы никто не видел слез и не приставал с расспросами.

Когда собралась домой, наползали сумерки.

Дверь была не заперта. Не во сне, а наяву Саид Мурадович с тоской поджидал ее.

-Где ты была? Ты что, плакала?

-Да так... Мама, сестра против. Врачи в тревоге.

-И только это? Я уже подумал не случилось ли что... И на командировочные дела махнул рукой, вернулся вот. Ты не бойся...

-Да разве я боюсь? Я физически зависима от здоровых людей, не во всем могу положиться на себя, потому и...

-Не думай,-засмеялся Саид Мурадович-Я есть и всё будет хорошо. Я сам  твой лучший помошник. И за ребенком сам буду смотреть.

Тронутая до глубины души Гюли опять заплакала...

                ххх

В тот день на прием бытовой комиссии  было очень много людей.

Шум-гам, перерастающие в скандал ожидания, требования.

-Не пора ли закругляться,-бросил кто-то из членов комиссии.

-Да, запозднились мы сегодня. Посмотрите-ка, много еще ожидающих,-сказал Саид Мурадович, мельком взглянув на свои наручные часы.

Будто в ответ на пороге появилась девушка на костылях.

-Можно?

-С каким вопросом вы к нам пожаловали?-пригласив ее присесть спросил Саид Мурадович,с интересом глядя на нее.

-Я хотела учиться в техникуме,но туда принимают только сельских или колхозников.

Саид Мурадович еще раз взглянул на часы, поднял трубку одного из телефонов на столе и набрал номер.

-Алло! приветствую вас. Хорошо вы на месте. Ааа... Приемная комиссия! Вот, прямо напротив меня сидит жительница нашего города, мечтает учиться у вас... Давайте, поможем ей. Пусть учится, растет.-он положил трубку и обратился к Гюли-Вот и все. Подавайте документы, получайте образование.Удачи вам! Обращайтесь, чем могу, помогу.

Поступила в кооперативный техникум. Два года равны были двадцати годам. Гюли жила с родителями на склоне горы, а город раскинулся у подножья горы. До города было четыре километра. Обучение было заочным, но в дни сессий чуть заморосивший дождь был для нее катастрофой, она не могла выйти из дому. Костыли скользили, разъезжали в разные стороны, и она постоянно падала.

В те годы в техникуме работала секретаршей ее соседка Турсуной. Гюли обращалась за помощью, та охотно помагала, но в какой-то день надоело, видимо,когда  обуздав гордость, Гюли обратилась за советом по контрольной работе к Турсуной... что она сказала?

-Назвался груздем. полезай в кузов и не жалуйся.

Да, она точно так и сказала. Обиделась ли Гюли? Да нет. Просто решила бросить обучение в техникуме.

Приехала к ней секретарь городского комитета комсомола:

-Не глупи! Если сейчас не доучишься, всю жизнь жалеть будешь.

Прошло два года, годы обучения позади.Вернулась в тот день домой и настроение разом испортилось. Пока училась, впереди была цель-получить диплом! А теперь? Все равно она не будет работать по спецциальности, здоровье не позволит. Есть зима, непогода, городской транспорт... кто-то постоянно должен сопровождать ее на работу и обратно, помогая сесть в автобус, спуститься.

Полеживает теперь диплом в серванте, два года жизни -по ветру, если бы эти годы посвятить рисованию, кто знает, может быть раньше достигла цели?! Бухучёт, политэкономия, статистика, экономика... Над чем только не ломала голову! Рисовать-потом И много лет не брала в руки карандаш. В те годы,когда она лечилась  в специализированной больнице для детей, переболевших полиомиелитом, в городе Ташкенте и обучалась в школе при больнице не только учителей, но и всех  медицинских работников восхищали ее рисунки... В один голос напутствовали: " Не бросай это дело и у тебя будет прекрасное будущее". Но после техникума ей захотелось работать, чтобы быть материально независимой. Обратилась в городской комбинат бытового обслуживания, не приняли. Написала в Москву, вынуждены были принять. Начала работать. На дому. План, заказы... Рисовать-потом.

Шли и шли годы. Безликие, ничем не примечательные дни, месяцы.

Иногда вечерами в сопровождении сестренок выходила на прогулку. Густые ельники, нежно цветущие миндали. Хочется всё перенести на бумагу, но нет времени, каждый день надо выполнить чей-то очередной заказ, подготовить что-то на примерку. Рисование-потом, не убежит, никуда не денется.

Сестренки вышли замуж, без них опустела душа,без них еще больше ощутила свою ненужность, беспомощность.

Изредка некоторые девченки-соседки составляли компанию в вечерних прогулках. В один из осенних вечеров случайно повстречала Сида Мурадовича.

-Можно вас поздравить с окончанием техникума? Вы торопитесь? Давайте, присядем.

-Как же ваши спутники?-чувствуя неловкость сказала Гюли.

-Они и без меня найдут дорогу...

В то время Саид Сурадович разошелся с женой и, благодаря ее жалобам,он был отстранен от занимаемой должности.

                ххх

Гюли снова написала в Москву.

-Если бы вы и не написали в Москву, мы собирались выделить вам квартиру,-пробурчал председатель городского исполнительного комитета.-Понимаем, вам очень тяжело без удобств...

"Поздно поняли"-хотелось сказать ему в ответ, но промолчала. Зачем?  На жихненном пути встречаются всякие люди, и не стоит с ними устраивать перебранки, себе дороже. Оборачиваясь, она видит только хороших людей, отзывчивых. Родители,сестры и братья,друзья и преподаватели. Если бы не они, согнувшись, давно спасовала бы перед  настигшей ее бедой. Как знать...

Познакомившись с Саидом Мурадовичем,встречаясь, полюбив и став любимой, наконец стали жить вместе в новой квартире. Разве можно забыть эти дни? Вычеркнуть из жизни?

Теперь ее первый помошник Саид Мурадович. Дом держался на нем. Ухаживал за ней, как за дитем своим. И завидуя,острые на язык соседки, стали его за глаза называть "тётя Саид".В их доме много было женщин-одиночек, каким только страданиям не подвергали они Гюли! Даже те, кто в свое время не соизволил ответить на приветствие Гюли, с появлением Саида Мурадовича зачастили к ним, предлагая всевозможную помощь. Нисколько не стесняясь, перечисляли при Гюли перед Саидом Мурадовичем свои достоинства: красавицы, мастерицы на все руки, умелые домохозяйки. Но-здесь есть но. Увидев равнодушие и безразличие Саида Мурадовича, превратились в ярых врагов. "Если уж способна жить с мужчиной, значит, не такая и беспомощная", -было дано заключение Гюли. Стали искать недостатки Саида Мурадовича: выпивает? Нет. Может болен чем? Нет, руки целы, ноги целы, статный, видный мужчина. Может, мужские проблемы? Да нет же, вон, Гюли ждет от него ребенка. О боже! Как же она разродится?! Калека из калек.

Кое что и похуже пришлось ей услышать. Но все это было только семечки...

                ххх

Ближе к обеду постучали в дверь.

-Входите, не заперто,-сказала Гюли, не отходя от плиты.

-Ну, давай посмотрим в каких хоромах живет твой отец,-раздался женский голос.-И обед, видимо, уже готов. Ну, давай посмотрим, какими вкусными блюдами балуют твоего отца.

Светловолосая и голубоглазая женщина в туфлях на высоких каблуках вошла в кухню. С ней был очень красивый мальчик лет пятнадцати. 

-Проходите, садитесь.

Женщина присела. Обняв мальчика за плечи, прижала к груди.

-Ну, узнаешь нас?-ехидно улыбнулась женщина-Видишь, вылитый отец, знакомься.

-А что вы мне "ты"каете? -не выдержала Гюли.

Высоко подняв голову, гостья захохотала. Скрестив ноги, выше колен подняла юбку, обножая стройные ноги.

-Порхать вокруг тебя? Дорогая, благодарить тебя,что ты, став любовницей моего мужа, разлучаешь отца и детей?-прищурив глаза, со злостью очень внятно прошептала она-Но запомни раз и навсегда, он никогда не женится на тебе, сейчас ему некуда идти, у брата или сестры нет ему места, поэтому он проводит время у тебя. Я не оставлю его в покое, я его втопчу в грязь, уничтожу! Посажу!

-Он мне не любовник...-Гюли,сдерживая слезы, глубоко вздохнула,медленно и спокойно сказала-Женится, не женится-время покажет... Я не разлучала отца и детей. Но видно, будучи матерью, вы разлучили отца и детей,-и она гордо подняв голову взглянула в глаза женщины-В крахе семьи я зачастую обвиняю женщину. Женщине дано сотворить истинного Мужчину и низвергнуть его в бездну безысходности.

Вошел Саид Мурадович, поздоровавшись с сыном, сразу понял в чем дело, погрустнел.

-Увидела твою кралю! Эта?!-указывая на Гюли,язвительно проговорила женщина-С ногами не мог найти? Или уже сил не хватит на таких?

-Говори, выскажись, отведи душу,-стараясь казаться спокойным сказал Саид Мурадович и посмотрел в сторону Гюли-А она не обращает внимание на всякую ерунду, не берет в счет глупость. Говори, а мы вместе послушаем.

Это ее вывело из себя, побледнев,вскочила и направилась к выходу.

-Я с тобой в другом месте поговорю. Уничтожу, погублю. Не дам тебе житья ни с кем.До конца своих дней будешь жалеть.

Она вышла.

-Проводи,-сказала Гюли, глядя через окно на мальчика

-Может еще скажешь беги, упади в ноги, проси прощения?!

-Нет. Там твой сын.

                ххх

Операция длилась около часу. Гюли открыла глаза. Три женщины переложили ее с операционного стола на каталку.

-Ну, Гюли, кто у тебя есть?-наклонилась Евгения Викторовна.

-Мама, папа,-удивленно сказала Гюли.

-А еще?

-Сестра,сестренки, братишки...

-Хорошо.Я спрашиваю, кто еще появился у тебя теперь?

-С-сын?-волнуясь и с подозрением спросила она.

-Да, поздравляю, теперь у тебя есть сын!

-А он... жив?-все еще волнуясь несмело спросила Гюли.

-Конечно же. Зря что ли оперировали. Для того и оперировали, что бы и ты, и ребенок были живы и здоровы.

Теперь  она должна была пролежать  три дня в послеоперационной палате. 

-Сейчас я сделаю тебе укол, поспишь,-сказала медсестра.-Как проснешься, прокапаем глюкозу.

Неизвестно сколько она проспала,разбудил ее шум и крики медперсонала в коридоре. Как провести здесь целых три дня? Ни почитать, ни радио, ни соседей.

-Что такое? Даже полчаса не проспала-удивилась,вошедшая медсестра-Почему?

-Не знаю.

-Больно?

-Терпимо.

-Если вдруг захочешь пить,намочи ватку и приложи к губам, пить нельзя, завтра можно. Сейчас прокапаем глюкозу.

Она пристроила капельницу.

-Если вдруг станет холодно, позови меня,я буду рядом.

По длинному шлангу почти прокапала вся жидкость и вдруг Гюли стало плохо.  Губы не подчинялись, голос пропал, все тело охватила лихорадка. В коридоре была тишина, будто исчезли все, с криками снующие туда-сюда.

И все-таки каким-то образом ей удалось привлечь к себе внимание, прибежала медсестра и вынула иглу из вены.

-Хо-олодно,-еле пролепетала Гюли.

Медсестра укрыла ее двумя одеялами.

-Сейчас я тебе сделаю укол, и ты согреешься. Успокойся, такое бывает. А теперь попробуй уснуть.

Задремала вроде. Но вдруг стало душно, жарко. Она отбросила одеяла и насладилась от ласкающей тело прохладой. Возможно, это и было причиной высокой температуры в течение нескольких дней, озадачивших врачей.

Ближе к вечеру в конце рабочего дня пришел Саид Мурадович. Встав на колени у кровати, поцеловал руку Гюли.

-Спасибо тебе, дорогая, за неиссякаемую силу воли, за надежду и веру.

Медсестра принесла малыша. Красно-розовое, малюсенькое, долгожданное счастье!

-Посмотрите на сыночка.

Должно ли было так или просто уменьшили дозу наркоза, учитывая слабое сердце Гюли, во время операции она слышала как переговаривались врачи и слова медсестры камнем легли на сердце:

-Бедный мальчик весь посинел...

"Он умер!"-подумала Гюли,похолодев, и будто провалилась в ледяной колодец. И вот, пака не увидела своими глазами, терзалась в сомнениях. Слава Богу,к счастью, жив-здоров.

Гюли начала поправляться. Из роддома ее с сыном забирал Саид Мурадович. В  те же дни они побывали в ЗАГСе, узаконили все. Повторно получили свидетельство о рождении сына с фамилией отца.

Купать малыша приезжала бабушка-мама Гюли.

Саид Мурадович все по дому старался делать сам.  Все наладилось, вошло в колею. Она была счастлива, теперь у нее есть сын-защитник,опора,ее завтрашний день.

                ххх

Бывшая жена Саида Мурадовича напомнила о себе еще раз:

-Если хочешь, чтоб было все в порядке с сыном, оставь в покое мужа моего. Скоро твой сын будет играть с друзьями, будет бегать по двору, гулять... Мало ли несчастных случаев на сегодняшний день? Призадумайся, осмысли сказанное мной! Ты же умная!-и вышла, хлопнув дверью.

С этого дня жизнь Гюли превратилась в кошмар.

После последнего визита бывшей жены, Саида дочь упала с чертового колеса и несколько месяцев пролежала в больнице в тяжелом состоянии. Саид был с ней рядом. Гюли не обижалась,ребенок, так и должно быть.

Потом провожали сына в армию. Саид бегал с хлопотами. И это естественно. Сын. Первенец. Гюли ни слово не сказала.

Но жена его не переставала названивать, продолжая угрожать:

-Ты не забыла о моих предупреждениях? Если примешь его обратно, считай, нет у тебя сына! Из-под земли достану!  Знай это! Сама не буду жить с ним и другим не позволю!

В конце концов надоела эта возня, устала от постоянного страха. В один день Гюли собрала все самое необходимое и подалась в столицу к сестренке.

"Он забудет обо мне!"-подумала она.

Нет, не забыл,приехал к ней в Ташкент.

Гюли была одна, и он, как всегда, опустился перед ней на колени:

-Тоска съедает меня...

"Дорогой мой! Единственный! Ненаглядный!"-хотелось сказать Гюли ему в ответ, но сдержала себя.

-Поседел,-сказала тихо.

-Стареем, дорогая моя,-ответил Саид Мурадович грустно.Встал и начал ходить по комнате. -Жизнь не получается. Тебя нет... и не получается. Жизнь пролетает мимо. Не сердись. Я же не к ней... скорее мне умереть на месте, чем к ней. Плюнь мне в глаза, если я ее прощу... Дети...

Гюли четко поняла, что дальше так продолжаться не может.

-Уходи!-сказала она с горечью-Ты в долгу перед детьми, ради детей ты обязан простить ее. Уходи! Не коверкай жизнь моего единственного сына. Он еще не знает тебя. Пусть будет так. Уходи!

Саид Мурадович ушел, расстроенный и растерянный.

                ххх

...И вот сегодня во Дворце культуры выставка моих картин. Его нет. Нет и его портрета.

Мой сыночек, свет моих очей побродил по залу и подошёл ко мне. Пусть Всевышний сохранит тебя от всех невзгод, светочь мой!

-Мамочка, кто такой Сардоров? Моя же фамилия,-призадумавшись сказал он.

-А что такое,. родной мой?-с ног до головы охватила меня тревога.

-Пришла телеграмма. Вот.

С дрожью в руках я взяла телеграмму.

"Дорогая. умоляю тебя на коленях. прилетай. я над пропастью. дни мои сочтены. сардоров"

-Целый день звонила одна женщина, тебя спрашивала. Она сказала... я дочь Сардорова, пусть мама приедет, Сардоров в больнице,состояние тяжелое сказала.

-Значит, нам надо ехать сегодня же, сейчас же, сыночек. Поехали!

Машина летит будто птица.

О Боже мой, не лишай меня счастья еще разок увидеть его!