32 сонаты. 17

   

    Мы снова встретились через много лет.
    До этого я нашёл Лику в интернете.

    Она написала...

    "Ах... Нестор.... Я буду в Москве. Три дня. Приезжайте (адрес)".

   Я приехал. Мы всю ночь пили чай и кофе. Лика ела конфеты. Не польские.

   Халат больше не сверкал чешуёй. Никакого халата, даже без чешуи, пран и свечей больше не было, но...

   Мы были искренне рады друг другу...

   - Ах... Вы так изменились, возмужали... Вам так идёт борода!

   - Возможно. Но... Мне просто приходится её носить.

   - Вы стали священником?

    - Пока нет, но... Тружусь.

    - Трудитесь. Это - Ваше. Я же говорила Вам, что Вы покорите гору, если помните...

   - Помню

    - А я вот, проездом тут. Милый Нестор...
    Я всю жизнь занимаюсь тем самым альпинизмом, о котором Вы рассказывали мне во время нашей первой встречи.
    Сейчас я еду на Памир. Но...
    Вы очень. Очень меня согрели тогда и, я всегда Вас помнила.

   - Вы крещены?

   - Да. Анной. Молитесь за меня...

    Через неделю мне позвонили с Памира. Кто-то из друзей Лики-Анны.

     Она погибла под лавиной.

    Звонок раздался ночью. Почти в полночь.
     Семья спала. Я не стал никого тревожить. Спустился с этажа, оседлал свой мощный самокат и нажал на гашетку газа.

   В наушниках надрывался покойный Анатолий Крупнов

   "В Выжженном поле, черный стоит обелиск.
Полный молчания, он предъявляет нам иск.
Символ минувшего ужаса, темный гранит.
Hапоминанием грозным о прошлом стоит.

Память о прошлом - Черный Обелиск!"

   Я гнал в ближайший лес. Доехав кричал от боли и бессилия.
     Лесные ежи в ужасе разбегались вместе с белками.

   Конец.

    Памяти Долорес О Риордан, узнав о смерти которой я плакал как никогда.

    Храни вас всех Господь

     Искренне ваш
      Не100р.

    11. 06. 2023.

    Москва.