20. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

 - Приведите заключенную де Кюстин... - крикнул Бланки, опершись рукой о дверной косяк, звук голоса отозвался гулким зловещим эхом в полумраке коридора.

  Когда на пороге тюремной канцелярии показалась яркая золотоволосая молодая женщина двадцати трех лет, одетая в строгое тёмное платье  в сопровождении  охранника-санкюлота, первым внутренним желанием гражданина Бланки было подняться ей навстречу и снять шляпу.

  Но так как эта старорежимная галантность совсем  не входила в этикет революционеров и могла быть истолкована неверно, Жером остался сидеть за столом, положив перед собой руки, натянув на лицо формальную маску чеканной бронзовой суровости.

- Прошу вас... - сдержанным жестом он указал на ближайший стул.

- Можно воды? - вдруг тихо произнесла молодая женщина и с легким удивлением наблюдала, как республиканец налил из графина красное вино и осторожным жестом подвинул в ее сторону бокал.

  Через минуту приоткрылась дверь и на пороге снова показался сопровождавший её охранник, он поставил корзинку на стол, стоявший  поодаль у зарешеченного окна, в стороне от мрачных серых сейфов и рабочего стола.

  Санкюлот поставил на стол две тарелки, с овощным салатом и жареным мясом, кивнул хозяину кабинета, будто выполнил поручение и молча вышел. 

  Жером-Габриэль с сожалением окинул взглядом стол, уставленный тарелками, дела, обедать некогда...

- Прошу вас... - Бланки мягким жестом указал на соседний стол - не стесняйтесь...я знаю, здесь в Карм, как впрочем и в Сен-Лазар и в прочих подобных "учреждениях" кормят скверно.

- Я не понимаю... Что это всё значит, гражданин? К чему это? - в ярко-синих глазах Дельфины де Кюстин блеснула тревога и непонимание, яркие губы побледнели - заплатить за ваше... участие... мне решительно нечем... Что вы собираетесь предложить мне взамен, сотрудничество... или?... - на бледном лице её выступила краска - оба варианта для меня неприемлемы...

  Молодая женщина прижала тонкие руки к груди, припухшие от недавних слёз глаза ловили взгляд республиканца.

  Она держала себя мягко, но с достоинством и что было особенно привлекательно для Бланки, в ней не было ни надменного отвращения дворянки к простолюдину, ни озлобленности на него, как на представителя новой власти.

- Гражданка Кюстин...а кто говорил вам об оплате или о принуждении к чему-либо? - устало вздохнул Бланки - это должен быть мой обед... но так как день сегодня тяжелый, мне не до него... почему вы отказываетесь? Я думаю, вы пока в камеру не вернетесь, вас временно запрут в этом кабинете...

  Молодая женщина качнула головой и сделала легкий отстраняющий жест:
- Слишком много странных таинственных благодетелей вокруг меня... в наше то время...непонятно и страшно... - вырвалось у молодой женщины - между тем у меня пятилетний сын, который после моего ареста живет с бывшей служанкой Нанеттой... дай Бог ей здоровья за ее доброе сердце...

   Она сказала во время последнего посещения тюрьмы, о чем долго молчала, не решалась мне рассказать, что приходит к ней уже несколько месяцев какой-то человек по имени Жером...фамилии он не назвал, и настойчиво интересовался не нужна ли нам помощь или деньги...

  Сначала Нанетта отказывалась, боялась незнакомца и это понятно, а потом...под новый 94 год,  когда заболел мой мальчик... ей пришлось принять его деньги и помощь...

- Вы имеете предположения, кто бы это мог быть? - гражданин Бланки встал, заложив руки за спину и отвернулся к зарешеченному окну - и что ему нужно? Впрочем, неважно. И да, кстати... - Бланки резко переменил тему - отчего вы не хотите пожаловаться на грубые домогательства гражданина Луше, один из охранников доложил мне об этом безобразии...

  Гражданка Кюстин подошла к нему ближе, мягкие манеры и спокойное достоинство не оставили ее, лишь в больших синих глазах мелькнула тихая грусть:

- Вы кажетесь мне порядочным человеком, но жаловаться я не стану. Поймите мое положение, гражданин. Кто я в этих стенах? Мой муж генерал Кюстин был обвинен в государственной измене... и казнен, знаю, бесполезно вас уверять, что он не предатель... я... как и он, дворянского происхождения, меня считают "врагом Революции".

   В то время как этот гражданин Луше... безупречный республиканец, депутат Конвента... Одно его слово...и мой маленький сын останется сиротой... - этими словами молодая женщина будто подавилась, яркие пухлые губы побледнели и страдальчески изогнулись.

  Бланки невольным жестом сочувствия положил ладонь на ее руку, Луиза-Дельфина де Кюстин руку осторожно отняла, но без рывка, без гнева.

- Хорошо, найдем выход. Переселим вас в другое крыло здания... сделаем всё, чтобы вы стали недоступны для Луше. Брике, заберите корзину с продуктами и уведите заключенную, да, корзину отдайте её!

  Оставшись один, Бланки задумался. Кто же он, этот тип, пользовавшийся властью депутата и преследовавший беззащитную женщину. 

  Скользкий тип этот Арман Луше, перед глазами встал образ худого высокого блондина с водянистыми рыбьими глазами.

   Во время избрания в Конвент осенью 1792-го он заигрывал с жирондистами, но  оставил их ряды уже в мае 93-го, когда почуял, что они сдают позиции.

   С осени 93-го крутился вокруг Дантона, искал связей с его окружением, впрочем,  тоже ловко дистанцировался от "снисходительных"  ранней весной, звериное чутье и тут не подвело.

  Сейчас лезет на контакт с робеспьеристами, но и тут его презрительно отвергли, помня его как политического хамелеона, все двери для него закрыты.
 
  Кто он сейчас и с кем? Внешне окопался в "Болоте" Конвента, но при этом поддерживает отношения с сомнительными личностями вроде банкира Уврара и отозванных из миссий комиссаров Тальена, Барраса, Фрерона...